на  Джона  Тейлора  -  ей  было   неловко,   что   она   потеряла
самообладание.
   - Извините.
   - За что? За то, что вы человек? Меня самого тошнит от этих  подонков.  -
Он значительно посмотрел на нее, и она поняла: он только что ездил к Чарльзу
Делони. Понизив голос, он спросил:
   - Где нам можно поговорить без помех? Может, в библиотеке?
   - Нет, - возразила она, - там муж, он говорит с двумя вашими. -  Подумав,
она сказала:
   - Я знаю, где поговорить.
   Она провела Тейлора в маленькую "музыкальную комнату", которой никогда не
пользовались.
   Там хранились старые книги, музыкальные  инструменты  и  кое-какие  папки
Малкольма.  Случалось,  в  этой  комнате  работала  Бригитта.   Там   имелся
письменный  стол,  два  стула,  маленькая  козетка.  Тейлор  усадил  на  нее
Мариэллу, пододвинул поближе один из стульев и сел, молча глядя на нее.  Они
знакомы только со вчерашней ночи, но он очень хотел верить каждому ее слову.
Он даже  готов  рискнуть  своей  профессиональной  репутацией.  Ему  еще  не
доводилось встречать ни одного подобного человека. Она казалась ему героиней
романа или персонажем из сна, так много в ней внутренней силы. Она настолько
идеальна, что живые люди не могут быть такими. Во всяком случае, те, кого он
знал до сих пор. И в то же время  она  остается  дьявольски  привлекательной
женщиной. А  достались  ей  в  жизни  только  грубые  сделки,  Она  достойна
большего,  чем  двое  мужчин,  встретившихся  ей.   Делони   показался   ему
избалованным богатым сынком, неумеренно пьющим, самовлюбленным, запутавшимся
в своих политических теориях. И при этом он еще позволяет  себе  скулить  по
поводу несчастья, приключившегося  с  ним  почти  десять  лет  назад.  Отказ
Мариэллы вернуться к нему добил его. Тейлор почувствовал, что  Делони  может
потерять голову, прийти в бешенство. Тогда он, возможно, станет  опасен.  Он
был способен пойти на такое дело  из  мести.  Малкольм  тоже  не  понравился
Тейлору. Джон знал его только по газетам, а сегодня он показался холодным  и
напыщенным.
   - Что-нибудь не так? - спросила Мариэлла. Да что ж тут спрашивать,  разве
сегодня вообще что-нибудь может быть "так"?
   - Вы ничего не слышали?
   Она посмотрела на него большими, расширенными от испуга  глазами,  но  он
быстро покачал головой, и она немного успокоилась.
   - Насчет Тедди - ничего.
   Он знал, что ночью она  доверила  ему  тайну  всей  своей  жизни.  Теперь
необходимо хоть как-то защитить ее. Она много выстрадала, доверилась ему,  и
он не хотел отплатить ей предательством. Но он не мог подвергать опасности и
жизнь ребенка, поэтому он не знал, как ему следует поступить.
   - Я пробыл у Чарльза Делони три часа. Мариэлла смотрела на него,  как  бы
не вполне понимая, что он имеет в виду.
   - Вы ему говорили, что я все вам рассказала?
   - Да. Он винит себя за то, что  после  того,  что  случилось,  совершенно
сошел с ума и вел себя неподобающим образом. Еще он говорит, что,  когда  он
встретил вас и Тедди в парке, у  него  еще  не  выветрился  хмель,  так  как
накануне он как следует напился. Так что он точно не помнит, что  именно  он
вам говорил, но готов признать, что кое-чего говорить не  следовало.  Но  он
настаивает на том, что  не  замышлял  никакого  преступления  против  вас  и
никогда бы не смог причинить вреда Тедди.
   - Вы ему верите?
   Мариэлла испытующе посмотрела Тейлору в глаза. Ей хотелось знать  правду.
Ей нужно знать, что этот человек говорит ей правду. Она  доверяет  ему.  Она
чувствует его честность, понимает, что он не предаст  ее.  Она  помнит,  как
ночью он держал ее за руку, а потом обнимал, когда она плакала,  рассказывая
об Андре.
   Он выдержал ее взгляд, тряхнул  головой,  откинулся  на  спинку  стула  и
ответил:
   - Не знаю наверняка. Скорее нет. Я полагаю, что он ребенку  действительно
ничего не сделал, он не такой, как те, кто похитил ребенка у Линдбергов. Но,
по-моему, он испорченный человек, до мозга костей испорченный. Думаю, что он
способен почти на все, лишь бы достичь желаемого - на угрозы, насилие, может
быть, даже хуже. Может быть, он украл Тедди, чтобы стать  вам  ближе.  Может
быть, по его понятиям это нормальный способ. Не могу сказать. Не знаю  даже,
что я вообще думаю по этому поводу. Только могу вам сказать, что вряд  ли  я
ему верю. Когда я слушал его, меня не примирили с ним его объяснения, что он
был пьян и только потому угрожал вам.
   Глаза у него бешено  горели,  черные  волосы  были  всклокочены,  он  был
небрит, и от него пахло перегаром. Он похож на развратника,  у  которого  не
задалась  жизнь,  и  теперь,  возможно,  он  на  многое  мог  пойти  во  имя
своеобразно понятой справедливости. После всех несчастий  он  отправился  на
войну, которая ему не нужна. Воевал Чарльз Делони  просто  ради  интереса  и
потребности в острых ощущениях.  По  крайней  мере  так  объяснял  себе  его
характер Джон Тейлор. А он не понимал таких людей, которые, не разбираясь по
большому счету в политике, могли ввязаться в черт знает какую  войну,  могли
находить удовольствие в корриде или были способны зверски избить  беременную
жену в день смерти  сына.  Сейчас  он  понимал,  бог  весть  почему,  только
Мариэллу. Только о ней заботился, ей одной хотел помочь.
   - Он беспокоит меня. Мне бы хотелось, чтобы вы знали. Это  означает,  что
мы будем следить за ним. Кроме того, я еще побываю у него и обыщу дом. И еще
должен вас предупредить, что я не смогу сохранить вашу тайну. Может быть, вы
захотите поговорить с вашим супругом прежде, чем эта  информация  дойдет  до
него другим путем.
   Она кивнула, как бы благодаря его за  совет.  Он  действительно  оказался
достойным человеком, как она и думала. Мариэлла попыталась улыбнуться ему  и
не  смогла  -  так  нестерпимо  болела  голова.  Он  заметил,  что  лицо  ее
искривилось от боли, и спросил:
   - С вами все в порядке?
   - Все хорошо. -  Она  произнесла  именно  те  слова,  которые  полагается
произносить при подобных обстоятельствах, хотя эти  слова  сейчас  не  имели
никакого смысла.
   - На вашем  месте  я  бы  постарался  уснуть  хоть  ненадолго.  Иначе  вы
свалитесь как раз тогда, когда понадобится именно ваша помощь.
   Она кивнула, хотя и не понимала, как она теперь будет спать.  Не  сможет,
пока Тедди не вернется. Да как же ей жить без него? Теперь невозможно к нему
прикоснуться. Неизвестно, где он, в безопасности ли, заботятся ли  о  нем...
Теперь нельзя зарыться лицом в его волосы... Перед  ее  глазами  стояли  его
пухленькие ручки, которые обвивали ее шею. Он обнимал ее и при  этом  всегда
говорил, что ужасно любит ее. И как ей дожить до того дня, когда его найдут?
Когда она задумалась обо всем этом, у нее потемнело в  глазах,  но  тут  она
почувствовала, как сильная мужская рука сжала ее запястье.
   - Держитесь, миссис Паттерсон. Мы его обязательно найдем.
   Она согласно кивнула и поднялась. Ей-то еще предстояло трудное объяснение
с Малкольмом.
   - Вы скажете что-нибудь мужу про Чарльза? - Вопрос важный, но в ее голосе
не прозвучало особого беспокойства. Если  нужно  рассказать  Малкольму,  она
расскажет. Не так это трудно.  Сейчас  нельзя  что-либо  скрывать.  Тедди  в
опасности.
   - Я скажу ему, что вероятным подозреваемым  является  Чарльз  Делони.  На
самом деле я не уверен, что это именно он. Но могу сказать  вам  откровенно:
мне он не понравился. Меня насторожили его угрозы. Мне  не  понравилась  его
реакция по поводу того, что у вас есть ребенок, а у него,  видите  ли,  нет.
Мне показалось, что по-своему он вас все еще любит. Он  сказал,  что  хочет,
чтобы вы вернулись. И он считает, что это  достаточная  причина,  чтобы  вы,
сломя голову кинулись к нему.
   Тейлор не стал передавать Мариэлле мнение Чарльза относительно ее брака с
Малкольмом. Чарльз заявил, что этот брак -  сплошной  обман  и  притворство,
весь Нью-Йорк знает,  что  у  Малкольма  есть  другая  женщина,  в  обществе
говорят, что Мариэлла ведет в доме мужа монашеский образ жизни,  а  Малкольм
плевать на нее хотел. Чарльз Делони явно считал, что всего этого достаточно,
чтобы Мариэлла ушла от Малкольма. А еще  он  сказал,  что,  по  его  мнению,
Мариэлла не любит Малкольма, замуж за него вышла по ошибке,  только  потому,
что рядом с ней никого в ту пору не оказалось, а она  только  что  вышла  из
клиники неврозов и была попросту ошарашена обступившей ее  реальной  жизнью.
Чарльз полагал, что Мариэлле нужен был тогда отец, а не муж.  Но,  глядя  на
перекошенное  лицо  Делони,  на  его  бешеные  глаза,   легко   можно   себе
представить, почему Мариэлла стала искать защиты.  Тейлор  мог  понять,  что
потянуло  Мариэллу  к  Малкольму  Паттерсону,  но  он  понимал  и  то,   что
восемнадцатилетняя девочка могла без памяти влюбиться в Делони. Он красивый,
сильный мужчина, отчасти дикарь, отчасти романтик,  но  мужчины  этого  типа
опасны. Они способны бог  знает  на  что...  Например,  избить  жену..,  или
обвинять ее невесть в чем, угрожать... Но способен ли такой человек похитить
ребенка?! Ответа на этот вопрос у Тейлора нет. Ясно только  одно:  если  это
сделал Делони, то не из-за денег. Возможно, поэтому и требования о выкупе не
было. Он нанял людей, чтобы они выкрали ребенка и спрятали. А  если  ребенок
находится в его власти, как Делони с ним поступит?
   - Скажите, вы в самом деле думаете, что он мог это сделать?  Чарльз...  -
Мариэлла встревоженно и внимательно смотрела на Тейлора.
   Поверить  в  это  действительно  трудно.  Дикий,  необузданный,   но   не
настолько... Она не верит, что это он украл Тедди. Неужели Чарльз  настолько
ее ненавидит? Невозможно вообразить...
   - Не знаю, - честно ответил Тейлор. - Ох, если б я знал...
   Она кивнула ему, и они прошли в переднюю. Там стоял  Малкольм,  справа  и
слева от него - агенты ФБР. Она представила Малкольма Джону Тейлору.
   - Я ждал вас, - пробормотал Малкольм. Тейлор, очевидно,  не  произвел  на
него впечатления.
   - Я уезжал, необходимо было  допросить  некоторых  людей,  которые  могут
иметь отношение к делу.
   Тейлор больше не смотрел на Мариэллу. Он смотрел на  Малкольма  и  думал,
что в чем-то не может не согласиться с Чарльзом Делони. Малкольм смотрит  на
Мариэллу  без  всякого  сострадания,  холодно  и  осуждающе.  В  его  глазах
отражается лишь собственная напыщенность и, конечно, тревога за сына. Он  не
стал просить Тейлора о помощи, он потребовал, чтобы мальчика нашли.
   - Мы готовы действовать, как только узнаем условия похитителей, - ответил
Джон  Тейлор,  стремясь  выразить  уважение,  которого  на  самом  деле   не
чувствовал. В общем-то он уже решил для себя, что Малкольм ему несимпатичен.
   - Я тоже начал действовать, - сообщил  ему  Малкольм.  -  В  министерстве
финансов уже подготовили  для  нас  меченые  банкноты  в  случае,  если  они
потребуют выкуп.
   - Передавать деньги надо будет с максимальной  осторожностью,  -  заметил
Тейлор. Он помнил, каким несчастьем обернулось дело Линдбергов, и не  хотел,
чтобы и сейчас что-нибудь сорвалось. - Если у вас найдется время, я хотел бы
потом с вами побеседовать.
   Джону хотелось выяснить, правда ли то, что  он  подозревал  или,  скорее,
чего боялся. Он предпочел бы поговорить с Малкольмом с глазу на глаз, как  с
Мариэллой, и в то же время он должен был дать Мариэлле время рассказать мужу
про Чарльза Делони.
   - Давайте поговорим сейчас, - нахмурился Малкольм.  Он  сумел  поспать  в
машине по дороге из Вашингтона и сейчас был в лучшей  форме,  чем  Тейлор  и
Мариэлла.
   - К сожалению, мне сейчас нужно еще кое-чем заняться.
   Если даже не найдется более  важного  занятия,  решил  Тейлор,  он  может
поехать к себе в рабочий кабинет, побриться, принять душ, выпить  кофе  и  в
спокойной обстановке еще раз обдумать план действий. Откровенно  говоря,  им
пока совершенно не за что  ухватиться.  У  них  был  только  Чарльз  да  еще
заявление водителя  Малкольма  о  том,  что  несколько  недель  назад  некто
позвонил ему и предложил сто долларов, если он уйдет из дома именно  в  этот
вечер и уведет с собой Эдит. Патрик решил, что это чья-то глупая шутка,  так
как он давным-давно собирался сходить с Эдит на танцы в Ирландский клуб,  но
неделю назад он нашел у задней двери конверт с сотней  долларов.  Деньги  он
давно истратил, конверт выбросил и даже не вспоминал об  этом  происшествии.
Шофер сказал, что голос  по  телефону  был  незнакомый,  говорили  с  легким
акцентом, то ли британским,  то  ли  немецким,  определить  трудно.  Но  эта
информация сама по себе тоже ничего не дает. Если Делони и  решился  украсть
ребенка, он не стал бы  делать  это  сам.  Неделю  назад  он  еще  не  видел
Мариэллу, не знал, что у нее есть сын... А  может,  знал?  Может  быть,  все
прошло по тщательно разработанному плану?  Может  быть,  он  недели,  месяцы
следил за ней? Может, он еще в Европе был в курсе всех событий ее  жизни?  И
много лет вынашивал план мести? Едва ли. Да  и  проверять  эту  версию  пока
рано. Но почему же этот телефонный звонок не насторожил шофера?  Он  мог  бы
подумать, что готовится ограбление либо покушение на Мариэллу или Малкольма.
Впрочем, Джон Тейлор  не  сомневался,  что  Патрику  было  наплевать  надела
хозяев.
   Малкольму не  понравилось,  что  Тейлор  не  изъявил  желания  поговорить
немедленно, поэтому он еще раз упомянул про поездку в Вашингтон, чтобы агент
ФБР наконец понял, с кем имеет дело. Малкольм явно хотел сказать: действуйте
как следует, то бишь, как я вам  велю,  не  медлите,  иначе  пожалеете.  Вот
только Тейлор был не тот человек, на кого подобный нажим мог  подействовать.
И он не собирался плясать под дудку Малкольма.
   - Не смогли бы вы уделить мне время во второй половине дня, сэр.  Скажем,
часа в четыре вас устроит?
   - Договорились. Я полагаю, ваши люди знают, как с  вами  связаться,  если
похититель объявится до четырех? - В его голосе звучал укор  за  то,  что  у
Тейлора нашлись какие-то более срочные дела, чем беседа с ним.
   - Естественно.
   - Прекрасно. Кстати, вы не могли бы что-нибудь  сделать  с  этим  сбродом
возле дверей?
   - Увы, не могу. Они все считают, что Первая поправка   дает  им  право
находиться здесь. Мы сможем разве только удалить их от дома. Мои ребята этим
займутся.
   - Ну что  ж,  хотя  бы  это...  -  холодно  произнес  Малкольм,  даже  не
поблагодарив Тейлора.
   Тейлор вышел из комнаты, а Малкольм посмотрел на Мариэллу и проворчал:
   - Не нравится он мне.
   - Нет, он хороший человек. Он был очень добр с самого начала. -  Мариэлла
не стала вдаваться в детали.
   - Надеюсь, Мариэлла, ты понимаешь, что мне от него нужно  только  одно  -
чтобы он нашел нашего сына.
   Конечно же, она понимает. Она только не может понять, почему  Малкольм  с
ней так суров. Конечно, он страшно расстроен, но он почему-то полагает,  что
несчастье произошло по ее вине. Или ей так только кажется, и она сама  берет
всю вину на себя, как в случае с Андре и с девочкой? Может быть, всегда  все
неприятности происходят по ее вине? И  во  всем,  может  быть,  виноваты  ее
непрекращающиеся головные  боли  и  та  беспомощность,  которая  каждый  раз
охватывает ее, когда случается что-то из ряда вон выходящее, оттого она и не
в силах ничего изменить. Но сейчас она  не  может  позволить  себе  опустить
руки. Ей нужно быть сильной. И еще она помнит, что до приезда Джона  Тейлора
она должна рассказать Малкольму...
   - Ты не мог бы подняться со мной наверх? - спросила она дрожащим голосом.
Он посмотрел на нее как-то странно, словно  она  опередила  его,  и  он  был
удивлен. - Мне надо с тобой поговорить.
   - Сейчас не время, - отрезал  он.  Ему  нужно  было  позвонить  немецкому
послу. Малкольм  был  очень  польщен,  что  такая  важная  персона  проявила
внимание к его несчастью.
   - Именно сейчас, Малкольм. Это очень важно.
   - Неужели нельзя подождать?
   По выражению ее лица он уже понял, что нельзя. Такой ее настойчивости  он
совершенно не ожидал. В нынешних тяжелейших  обстоятельствах  она  держалась
просто поразительно для  женщины,  которая  всегда  производила  впечатление
слабой, готовой спасовать перед малейшим  житейским  затруднением.  Конечно,
она устала, осунулась, но вела себя вполне спокойно,  разумно  и  достаточно
хорошо контролировала себя. Выдавали ее только дрожащие руки, что  он  сразу
заметил. Он не видел, какая жуткая сцена произошла утром  в  детской,  когда
она сжимала в руках плюшевого медвежонка и  горько  плакала  навзрыд,  не  в
силах остановиться. При одной мысли о сыне спазмы сжимали ей  горло.  Но  ей
удалось справиться с собой, потому что она знала, если  не  возьмет  себя  в
руки, ужас раздавит ее.
   - Малкольм, давай поднимемся наверх, - настойчиво повторила Мариэлла.
   - Хорошо, хорошо. Сейчас приду.
   Она  решила  дождаться  его  у  себя  в  комнате.  Ожидая  его,  Мариэлла
расхаживала по комнате взад и вперед. Она не знала, с чего  начать,  страшно
жалела, что не рассказала мужу всего еще до свадьбы, но тогда он слушать  не
захотел, потому придется рассказывать сейчас.
   Он пришел через полчаса, когда она уже собиралась идти за ним вниз. И вот
он здесь, сел на стул, сразу заполнив собой  комнату,  и  сказал  с  видимым
раздражением:
   - Ладно, Мариэлла, не знаю, что ты хочешь мне  сказать,  надеюсь  только,
что это действительно важно и имеет отношение к Тедди.
   - Может быть. Хотя я очень надеюсь, что не имеет, - тихо проговорила она,
садясь на диванчик напротив него. Странно, до чего же далека  она  от  него,
какие чужие они друг другу,  даже  когда  их  обоих  должно  сближать  горе.
Выходит, ей будет  сейчас  еще  тяжелее.  -  Это  имеет  отношение  ко  мне.
По-моему, тебе нужно это  знать.  Несколько  лет  назад,  когда  ты  захотел
жениться на мне, я сказала тебе, что кое-что в моем прошлом  может  тебе  не
понравиться. А ты возразил тогда, что у каждого человека есть прошлое и  это
не имеет значения. Ты решил, что прошлое лучше не  ворошить,  а  мне  теперь
кажется, что на мне лежит вина.
   Мариэлла глубоко вздохнула.  Ей  опять  не  хватало  воздуха.  Не  только
говорить, даже дышать трудно.  Но  говорить  надо.  На  этот  раз  он  будет
слушать.
   - Ты помнишь? - спросила она, и его глаза потеплели  на  одно  мгновение.
Может быть, это  от  горя,  подумала  Мариэлла.  Может  быть,  он  настолько
потрясен исчезновением Тедди, что просто не в состоянии успокаивать ее.  Они
с Чарльзом девять лет назад  тоже  не  могли  утешить  друг  друга.  Бывают,
наверное, моменты, когда боль слишком велика, и ее возможно перенести только
в одиночку. Кто знает, может, сейчас именно такой момент, и дело совсем не в
том, что он обвиняет ее. Но надо продолжать.
   - Помню, - ответил он наконец. - Но  при  чем  здесь  это?  При  чем  тут
Тедди?
   На его лице опять появилось гневное выражение, и Мариэлла заставила  себя
не заметить его.
   - Не знаю. Ничего я не знаю наверняка. Но то, что знаю,  я  обязана  тебе
рассказать. - Она перевела дух и снова заговорила, не догадываясь,  как  она
красива. - Мой  отец  говорил  всем  своим  друзьям,  что,  когда  мне  было
восемнадцать лет, мы ездили в Европу, и там у меня был бурный  роман.  Потом
он сказал всем, что я решила поучиться  в  Париже  и  пожить  там  некоторое
время. Это правда, но далеко не вся. У меня был не просто роман.  Я  сбежала
из дому с Чарльзом Делони. Ты должен знать его отца.
   Малкольм кивнул. Старика Делони он  знал,  может  быть,  лучше,  чем  ее,
Мариэллу, собственную жену. Черствый  старик,  умный  и  очень  богатый.  Но
Делони-сына он ни разу не видел. Говорили, что ничего путного из этого парня
не вышло и в конце концов он сделался писателем.  Еще  когда  ему  было  лет
четырнадцать или пятнадцать, он удрал на войну, а  потом  так  и  остался  в
Европе. Старик Делони всегда говорил, что сын его конченый человек,  поэтому
теперь Малкольм был чрезвычайно удивлен признаниями Мариэллы.
   -