бы спасти жизнь миссис Мэннинг и, вполне вероятно, жизни тех, кто присутствовал в комнате во время перестрелки. Насколько мне известно, мэр готовит заявление, касающееся мистера Валенте, которое и сделает с минуты на минуту. Ну а я хотел бы выразить мистеру Валенте благодарность за содействие, вместе с моим восхищением его невероятной выдержкой. - Закончив речь, он оглядел толпу и добавил:
     - У меня есть время на три вопроса, и ни секундой больше.
     - Лейтенант Маккорд, - крикнул репортер, - вы пытаетесь сказать, что Майкла Валенте вообще не следовало бы подозревать в убийстве Логана Мэннинга?
     Сэм хихикнула, уже зная мгновенную язвительную реакцию Мака.
     - Неужели ни у кого не найдется умного вопроса? - бросил он с веселым презрением.
     - Но каким образом Майкл Валенте замешан в убийстве Мэннинга? - завопил второй.
     - Похоже, никто из этого сборища не знает значения слова "умный", - парировал Мак. - Последний вопрос.
     - Лейтенант Маккорд, - раздался женский голос, - не хотите ли прокомментировать нынешние отношения Майкла Валенте и Ли Мэннинг?
     Мак расплылся в ленивой, издевательски-пренебрежительной улыбке:
     - Можете ли вы назвать хотя бы одну причину, по которой мне вздумалось бы это делать?
     С этими словами он отошел от микрофонов и стал пробираться вперед, широкими плечами расчищая дорогу в толпе репортеров, фотографов и зевак.
     Сэм снова нажала кнопку перемотки. Что же, еще одно доказательство того, что Маккорд не выносит дураков. Ее улыбка чуть потускнела при мысли о том, что он, должно быть, точно так же не терпит строптивых подчиненных вроде нее. Что ни говори, а она намеренно игнорировала его приказ, рассказав Шредеру и Уомэку подробности истории отношений комиссара и Валенте.
     Она все еще гадала, что теперь будет, когда кто-то позвонил в дверь. Это, должно быть, Мак!
     Сэм молнией пролетела через гостиную. Ее швейцар наверняка остановил бы всякого, кто не имел жетона, и потребовал бы сначала позвонить, прежде чем впустить кого-то в квартиру Сэм.
     Забыв о том, что на ней один халат, она посмотрела в глазок, повернула ручку и распахнула дверь. Перед ней действительно стоял Маккорд, опираясь рукой на косяк. Выражение лица было столь же непостижимым, как приветственная реплика:
     - Ты никогда не проверяешь, кто пришел, прежде чем открыть дверь?
     - Я знала, что это ты, - пояснила Сэм.
     - Прекрасно, потому что мне страшно подумать, что ты готова впустить любого, стоя в одном... - его взгляд упал на островок гладкой смуглой кожи между атласными бортами, - в этом.
     Сэм смущенно стянула халат на груди и затянула пояс.
     - Это халат! - глупо выпалила она, словно оправдываясь, но тут же улыбнулась собственному идиотизму и отступила. - Хочешь войти?
     Сэм была уверена, что Мак кивнет, но вместо этого он покачал головой:
     - Нет. Сэм удивленно вскинула голову:
     - Почему же ты здесь?
     Он отнял руку от косяка, и Сэм заметила в его ладони свой сотовый.
     - Пришел вернуть тебе это, - бесстрастно пояснил он, - и убедиться, что с тобой все в порядке после... после случившегося сегодня.
     Сэм не совсем поняла, имеет он в виду смерть Джейн Себринг или свое отношение к ней, явно изменившееся к худшему после того, как она проговорилась обо всем Шредеру и Уомэку. Она молча смотрела на него, гадая, почему ее знание мужчин бессильно там, где речь идет о Маке. Дело Мэннинга окончено, значит, они могут спокойно встречаться, но Мак, очевидно, не желает больше иметь с ней ничего общего. Так обиделся на нее? Или просто устал после невероятно длинного, тяжелого дня?! Как бы то ни было, Сэм дала единственный ответ, который посчитала возможным.
     - Я в порядке, - заверила она, забирая телефон, и все-таки в последний раз попыталась завести разговор:
     - Я видела оба выступления: твое и мэра. Похоже, ты уже выиграл битву с мэрией.
     Мак кивнул, невольно скользнув взглядом по ее рассыпавшимся волосам, и выпрямился.
     - Похоже, что так, - согласился он.
     Сэм уже решила не настаивать. Пусть этот непредсказуемый тип убирается, и черт с ней, с любовью! Но тут не веря ушам услышала собственный голос:
     - Сердишься, что рассказала Шредеру и Уомэку о том, что сделал Труманти?
     - Сердился, - поправил он. - Раньше.
     Это оказалось последней каплей. Сэм никогда не выходила из себя. Ни с кем. И только он обладал необыкновенной способностью бесить ее.
     Сложив руки на груди, она прислонилась к двери.
     - С таким же успехом можно было не начинать, Мак, потому что ты кое-чего обо мне не знаешь.
     - Чего же именно?
     - У меня есть мозги, - сообщила она. - И каждое утро, стоит мне проснуться, они тоже просыпаются и начинают работать. Не знаю почему, но это именно так и есть. И поскольку ты не отдал прямого приказа молчать, мои мозги постановили - верно или неверно, - что Шредеру и Уомэку тоже нужно знать обо всем.
     Она вдруг сникла. Голова закружилась, и хотелось только одного: вернуться к себе и лечь.
     - Прости. Мне в самом деле очень жаль. Спасибо за то, что пришел и вернул это...
     Она взмахнула телефоном, улыбнулась, показывая, что ничуть не расстроена, шагнула назад и попыталась закрыть дверь. Но Мак вовремя подставил руку.
     - Позволь задать тебе вопрос... вернее, два вопроса. Первый: ты, случайно, не обиделась, что я отказался войти?
     - Нет, - моментально соврала Сэм.
     - Прекрасно, - парировал он, - потому что я честно пытаюсь выполнить все условия заключенного вчера договора. Мы условились подождать до окончания дела Мэннинга и уж потом решить, хочешь ты быть со мной или нет. Но мне в голову не приходило, что все это завершится так скоро. Думаю, после того, что было между нами прошлой ночью, твоя реплика о том, что нам не стоило начинать, либо бездушно легкомысленна, либо хорошо продумана и означает, что между нами ничего быть не может. Может, объяснишь, что ты имела в виду?
     Из горла Сэм рвался истерический смех. Внезапно все вокруг показалось лишенным всякого смысла.
     - Я жду ответа.
     - В таком случае предпочитаю выбрать "бездушно легкомысленна".
     Лицо его немного смягчилось.
     - Больше так не делай, - остерег он.
     - Нечего мне приказывать, лейтенант, - бросила она. - Во всяком случае, в личных делах вы мне не начальник. Вы что-то говорили насчет двух вопросов. Что там насчет второго?
     - Ты голая под этим халатом?
     Сэм хлопнула глазами, придя в еще большее замешательство.
     - Да. И какая тебе разница?
     Мак покачал головой и снова отступил.
     - Невероятно! И ты еще спрашиваешь? Прошлой ночью я, не знаю уж как, умудрился держать себя в руках. Теперь у меня не осталось на это никаких причин, кроме нашего договора, который я намереваюсь выполнить. Я тебя не тороплю. Думай, Сэм, а когда надумаешь, пригласишь меня к себе.
     - Это все, - сухо осведомилась Сэм, - или у тебя в запасе другие приказы?
     - Только один. В следующий раз, когда покажешься мне на глаза в одном халате... словом, советую знать поточнее, хочешь ты, чтобы я остался, или нет.
     Его взгляд упал на ее губы... неглубокую ложбинку между грудями...
     Глаза Мака загорелись, но он стоял на своем:
     - Я еду домой, пока еще способен вести машину.
     До Сэм наконец с опозданием дошло, что именно он говорит и делает. Ее ответный взгляд лучился таким же теплом и нежностью и был не менее красноречив.
     - Доброй ночи, - тихо пожелала она, кусая губы, чтобы скрыть улыбку. - Я дам тебе знать, когда все решу окончательно и буду готова пригласить тебя.
     И не успел Мак оглянуться, как она закрыла дверь, взяла телефон и принялась набирать его номер, кроме самой последней кнопки, которая донесет звонок и заставит телефон Мака мелко вибрировать. Она ждала больше минуты, чтобы он успел спуститься на лифте вниз, и только потом нажала кнопку.
     Он ответил почти мгновенно обычным, деловитым, сухим тоном:
     - Маккорд.
     - Мак!
     - Что?
     - Я решилась.
     - Открой дверь.
     Сэм повернула ручку и чуть не упала. Он стоял на том же месте, по-прежнему опираясь рукой на косяк, только на этот раз сжимал собственный телефон. И не смеялся. Только пристально смотрел на нее, и голос Сэм задрожал, когда она осознала весь невероятно огромный смысл того, что он сейчас говорил ей глазами.
     - Хочешь войти? - пролепетала она.
     Его рука упала. Маккорд медленно кивнул. Дважды.
     Сэм отступила. Мак шагнул вперед.
     Он закрыл дверь. Она распахнула халат и повела плечами, дав ему соскользнуть на пол.
     Он успел проследить за падением халата, прежде чем рывком притянуть ее к себе.
     - Твое время только сейчас истекло, Сэм. Ты уже не успеешь, - предупредил он, опуская голову.
     - Что именно? - прошептала она, сцепив руки на его шее.
     - Передумать насчет нас.
     - Я никогда не передумаю, - с трогательной простотой пообещала она за секунду до того, когда весь окружающий мир перестал существовать.

***

     Майкл стоял перед телевизором в больничной комнате для посетителей, глядя на экран, где в коротком ночном выпуске новостей в очередной раз показывали короткую пресс-конференцию Маккорда.
     - Насколько мне известно, мэр готовит заявление, касающееся мистера Валенте, которое и сделает с минуты на минуту. Ну а я хотел бы выразить мистеру Валенте благодарность за содействие, вместе с восхищением его невероятной выдержкой.
     Ли подошла к нему, положила ладонь на руку и с улыбкой заметила:
     - Думаю, нам стоит послать ему и Саманте Литлтон билеты на ближайший спектакль, а потом пригласить на ужин, согласен?
     - В Париже, - добавил Майкл со смешком.

Глава 75

     - Что за фантастический вид! - воскликнула Кортни, когда О'Хара провел ее в гостиную пентхауса Майкла на Сентрал-Парк-Уэст. Ли перебралась сюда из прежней квартиры и настояла на том, чтобы перевезти Джо с Хильдой: так ей было легче ухаживать за ними. - Я сегодня утром позвонила Ли и спросила, нельзя ли прийти. Она дома?
     - На кухне. Пытается убедить Хильду, пока ей не станет лучше, оставить в покое пыль на дверных притолоках, - раздраженно пробурчал Джо.
     - Разве у мистера Валенте нет своей домоправительницы?
     - Была, но Хильда выжила ее еще неделю назад. Эта женщина просто помешана - видит пыль там, где ее никогда не было.
     - Как вы себя чувствуете? - осведомилась Кортни.
     - Глупо. Пуля едва меня задела, и из-за таких пустяков получить сердечный приступ?!
     - Вовсе не потому, - возразила Кортни. Эта ершистая девчонка, крайне редко выказывавшая кому-либо симпатию, неожиданно взяла его под руку и торжественно повела в столовую. - Сердечный приступ приключился потому, что вы подумали, будто Хильда мертва. По-моему, вы к ней неравнодушны.
     - Еще чего! В жизни не видел, чтобы женщина так любила командовать! Зато она по крайней мере позволяет мне снимать карты во время игры в кункен.
     - Вы никогда не пытались это сделать, так что я перестала просить.
     - Наверное, потому, что спешил поскорее проиграть тебе все денежки и покончить с этим, - пошутил Джо. - Зато с Хильдой у меня есть все шансы выиграть.
     Кортни кивнула, явно думая о чем-то своем.
     - Я получила приглашение на свадьбу Ли и Майкла. До нее еще три недели, но один из свадебных подарков у меня с собой. Им либо понравится, либо меня возненавидят на всю жизнь.
     - Ты это о чем? - удивился Джо. - Что там еще за подарок?
     - Да так, газета, - таинственно пробормотала Кортни, но, тут же изобразив улыбку, направилась в кухню, где и объявила Хильде:
     - О'Хара сказал, что нашел способ жульничать в кункен, когда снимает карты.
     Хильда медленно повернулась, вызывающе подбоченясь и грозно сведя брови, хотя глаза едва заметно улыбались.
     - Придется приглядывать за ним хорошенько.
     - Прекрасная мысль, - кивнула Кортни, садясь за кухонный стол, за которым Ли разбирала почту.
     - А где Бренна? Разве это не ее обязанность?
     Ли наскоро обняла девочку и отодвинула груду писем.
     - Поклонник пригласил ее на ленч.
     - Как продвигается подготовка к свадьбе? Ли рассмеялась:
     - Мы пригласили сто человек гостей, но, похоже, их будет сто восемь. Собираются приехать мэр и миссис Эдельман, сенатор и миссис Холленбек, а управляющий "Плаза" вознамерился предоставить охрану, не нужную ни мэру, ни сенатору. Распорядитель банкета убежден, что нам нужно накрыть столы в зале попросторнее, чего не желаю я. Шеф-повар рвет на себе волосы из-за моей требовательности, а тетка Майкла грозится сама обслуживать свадьбу. - Заметив, что Кортни молчит, не улыбается и никак не реагирует, Ли подняла глаза:
     - Что-то неладно?
     - Нет... ничего... Вернее...
     Кортни полезла в огромную сумку, вытащила несколько листочков с печатным текстом и экземпляр "Ю-эс-эй тудей" и протянула листочки Ли, а газету положила на колени.
     - Две недели назад, - объяснила она, - я взяла интервью у лейтенанта Маккорда и успела закончить статью о Майкле для семинара по журналистскому расследованию. Ну и подумала, может, вы захотите прочитать.
     - Еще бы! - воскликнула Ли, сбитая с толку таким странным поведением, и, усевшись поудобнее, принялась читать статью, написанную совсем еще молодой студенткой специального курса журналистики для одаренных детей.

***

     "Наивная, но твердая вера жителей Соединенных Штатов в то, что наша система правосудия существует только затем, чтобы защищать законопослушных граждан, поистине безгранична, как, впрочем, и убежденность в том, что если система ошибается, то перекос скорее ведет в сторону отеческой снисходительности к виновным, чем намеренного и жестокого преследования невинных.
     Большинство из нас верят в это так же свято, как и в то, что человек считается невинным, пока его вина не доказана, причем самым безоговорочным образом, и что закон, запрещающий дважды привлекать человека к уголовной ответственности за одно и то же преступление, препятствует возможности наказывать преступника еще и еще раз после того, как он заплатил свой долг обществу. Заплатил сполна.
     Но среди нас находятся те, кто имеет все причины сомневаться в этих постулатах, причем их сомнения основаны не на самообмане, не на отвлеченно-философских рассуждениях, а на собственном горьком опыте. Один из таких людей - Майкл Валенте.
     Майкл Валенте - не из тех, кого легко узнать. И пока вы не узнали его по-настоящему - не так легко полюбить. Но как человек, который читает газеты и смотрит новости, я воображала, будто знаю его задолго до того, как встретила впервые. И следовательно, не любила.
     Зато люблю теперь.
     Более того, восхищаюсь им и уважаю. И очень хотела бы, чтобы он был моим другом, братом или дядей. Ужасно жалею, что я не родилась раньше или он не родился позже, потому что убедилась сама: если Майкл Валенте любит женщину, то делает это бескорыстно, по-рыцарски и безоговорочно. Постоянно, верно и навсегда.
     Конечно, для женщины, которую он любит, существует одно маленькое неудобство: это дает всей системе правосудия не только возможность, но и едва ли не официальное разрешение шпионить, выслеживать, клеветать, обливать грязью, выставлять в ложном свете, преследовать, и не только его, но и ее тоже. Позволяет нарушить все гражданские права, обещанные конституцией, те самые права, которые представители системы поклялись защищать".

***

     Далее автор от эмоциональных восклицаний переходил к фактам, все чаще подкреплявшимся доказательствами - документами из нескольких обвинительных заключений, предъявленных Валенте.
     Пока Ли читала, Кортни стащила из вазы яблоко и принялась жевать, время от времени бросая в ее сторону встревоженные взгляды.
     Наконец Ли, донельзя тронутая статьей, отложила распечатку и накрыла руку девочки своей.
     - Ну как? - выпалила Кортни.
     - Замечательно, - кивнула Ли. - А ты - так вообще чудо.
     - Это вы так думаете, - невнятно пробормотала Кортни.
     - А кто-то думает иначе?
     Девочка замялась. Ли, догадавшись, что преподавателю факультета статья скорее всего не понравилась, напрямик спросила об этом Кортни. Прежде чем ответить, та с хрустом откусила кусочек яблока.
     - Ну... можно сказать, что восторгом он не пылал. Выругал за то, что я чересчур увлеклась своим героем и беззастенчиво за него агитирую. За то, что мой слог настолько "омерзительно сентиментален, что переварить его на пустой желудок не представляется возможным". Он заявил, что между журналистским расследованием и тем, что я наваляла, общее - только бумага, на которой все это излагается.
     - Но по-моему, это несправедливо! - великодушно встала Ли на защиту приятельницы.
     - Почему же? Он абсолютно прав. Я знала, что он выскажется в этом роде.
     - В таком случае зачем тогда писала?
     Кортни опять откусила от яблока и принялась жевать, размышляя над ответом.
     - Хотела, чтобы все знали правду о Майкле Валенте.
     - Знаю, и очень тебе благодарна. Но помню также, что профессор собирался поставить только одну отличную оценку из всего класса и ты так ее добивалась!
     - И получила.
     - Получила? Но как?!
     - У меня было больше всех очков по пунктам "степень трудности доступа к объекту" и "свежий взгляд на вещи".
     - Вот этому можно поверить, - улыбнулась Ли.
     - Но было и еще одно маленькое обстоятельство, которое практически гарантировало мне эту оценку.
     - Какое же именно? - осведомилась Ли, пытаясь понять причину нерешительности, буквально написанной на физиономии Кортни.
     Та молча взяла газету, открыла на развороте и послала по столешнице Ли.
     - Из всего этого получилась статья.
     Ли с веселым испугом уставилась на газету:
     - О Господи!
     - Честно... я даже не знала, что преподаватель решил отправить все статьи в отделы новостей, посмотреть, что из этого выйдет, - объяснила Кортни. - Но когда услышала, что выбрана именно моя, сразу посчитала: поскольку Майкла столько лет поливали грязью, теперь самое время исправить положение. То есть я хочу сказать, что он уже нечто вроде героя для всякого, кого вконец заколебали эти болваны-копы, причем из-за всяких пустяков вроде не правильной парковки или превышения скорости. Но я хотела поставить последнюю точку в этой истории.
     Перечислив все доводы в свою защиту, девочка умолкла и уныло ссутулилась.
     - Что теперь скажет Майкл? То есть... то есть это, наверное, вроде как вмешательство в его личную жизнь, тем более что я, в общем, не брала у него интервью... то есть официально...
     Не замечая, что Хильда и Джо тоже обеспокоенно уставились на нее, Ли пыталась представить, как отреагирует Майкл на статью.
     - Ему всегда было все равно, что думают о нем люди, - задумчиво протянула она. - Даже когда газеты всячески чернили его, он не обращал внимания. Поэтому очень сомневаюсь, что он как-то среагирует на твои дифирамбы.

Глава 76

     Прижимаясь щекой к мускулистой груди Майкла, Ли скосила глаза на часы, мирно тикавшие на ночном столике, и, как сквозь сон, сообразила, что сейчас самое время начать одеваться к свадьбе. Но сначала нужно сказать ему... сказать...
     Она предпочла окольный путь.
     - Знаешь, есть нечто ужасно гедонистическое в том, чтобы заниматься любовью за несколько часов до свадьбы, - тихо заметила она.
     Майкл улыбнулся довольной, дремотной улыбкой, лениво обводя пальцем изгиб ее плеча и скользя вниз по руке.
     - "Гедонистическое". Очень милое словцо.
     - Собственно говоря, в нашем брачном контракте есть раздел, напрямую связанный с этим термином.
     - С жаждой наслаждений?
     Ли кивнула, потершись щекой о его грудь.
     - Что-то такое помню, - поддразнил он. - Что в нем говорится?
     - Там сказано, что в процессе твоего неустанного стремления к наслаждениям могут быть достигнуты некоторые результаты, которые потребуют внесения изменений в некоторые статьи.
     - Какие именно статьи?
     - По-моему, в первую. Да, именно. Статья 1, раздел С, тот, который озаглавлен "Тот,