тьянским ребятишкам,  забавлявшимся  турнирами.  Как,  должно
быть, отличается их детство  от  детства  маленьких  аристократов,  выросших
среди гувернанток и наставников, в строгих рамках  и  правилах  этикета!  Им
постоянно  напоминали  о  необходимости  вести  себя  как  подобает   высшим
созданиям, которым выпало счастье родиться в богатых и  знатных  семьях.  Но
возможно, дети, появившиеся на свет в таких отдаленных  местах,  от  природы
гораздо  лучше  -  бесхитростные,  искренние  и  мужественные,  совсем   как
Александра.  Что,  если  эти  маленькие   крестьяне   по-своему   счастливы?
Крестьяне?
   До Джордана только сейчас дошло, что в правильной литературной речи  этой
девочки, ее безупречном произношении нет ничего от грубой крестьянки.
   - Почему кучер обращается к вам "ваша светлость"? - поинтересовалась она,
улыбаясь и лучась ямочками на щечках.
   Джордан с трудом отвел глаза от соблазнительного зрелища.
   - Именно так обычно обращаются к герцогам.
   - Герцогам? - эхом откликнулась потрясенная Александра. Так, значит, этот
красивый незнакомец, очевидно,  вращается  в  другом,  недосягаемом  мире  и
вскоре исчезнет из ее жизни навсегда? - Вы в самом деле герцог?
   -  Увы,  -  кивнул  Джордан,  заметив  ее  помрачневшее  личико.   -   Вы
разочарованы?
   - Немного, - окончательно добила его девушка. -  А  как  вас  называют  в
жизни? Кроме "ваша светлость", конечно.
   - У меня по  крайней  мере  дюжина  имен,  -  ответил  он,  удивленный  и
несколько смущенный ее прямыми вопросами. -  Большинство  людей  зовут  меня
Хоторном или Хоком. Близкие друзья называют Джордан.
   - Прозвище Хок  вам идет, - заметила  Александра,
но с присущей ей сообразительностью уже пришла к выводам:
   - Как считаете, эти двое напали на вас потому,  что  вы  герцог?  Я  хочу
сказать, они ужасно рисковали, останавливая вас так близко от гостиницы.
   - Жадность иногда бывает самой сильной движущей силой  риска,  -  покачал
головой Джордан.
   Александра согласно кивнула и тихо процитировала:
   - "На свете не существует пожара более сильного, чем страсть, акулы более
свирепой, чем ненависть, и урагана более опустошительного, чем жадность".
   - Что вы сказали? - ошеломленно пробормотал Джордан.
   - Это не я. Будда, - пояснила девушка.
   - Я знаком с этим изречением, - откликнулся Джордан, с усилием взяв  себя
в руки. - Просто удивлен, что вы его знаете.
   Заметив слабый свет, лившийся на дорогу из окон дома, стоявшего  впереди,
он предположил, что они наконец добрались до места.
   - Александра, - поспешно и строго предупредил ее герцог, - вы никогда  не
должны испытывать чувство вины из-за того, что случилось сегодня.  Поверьте,
вы вели себя как настоящая героиня.
   Она взглянула на Джордана с мягкой  улыбкой,  но,  когда  колеса  экипажа
загремели по изрытой выбоинами подъездной аллее большого  обветшалого  дома,
внезапно воскликнула:
   - О нет!
   Сердце девушки упало при виде блестящего  экипажа  сквайра,  запряженного
породистой кобылкой. Она надеялась, что почтенное семейство уже распрощалось
с матерью.
   Кучер распахнул дверцу. Герцог соскочил на землю,  но,  когда  Александра
попыталась последовать за ним, Джордан подхватил ее на руки.
   - Я могу идти, - запротестовала  она,  но,  перехватив  ленивую  усмешку,
затаила дыхание.
   - Поверьте, любому мужчине моего роста и  сложения  было  бы  чрезвычайно
стыдно сознавать, что его  жизнь  спасла  такая  малышка,  пусть  даже  и  в
доспехах. Позвольте мне ради  моего  раненого  самолюбия  проявить  возможно
больше галантности.
   -  Хорошо,  -  покорно  вздохнула  Александра.  -  Кто  я  такая,   чтобы
окончательно раздавить самолюбие благородного герцога?
   Но Джордан уже  почти  не  слышал  ее,  разглядывая  неухоженные  газоны,
окружающие дом, сломанные, полуоторванные ставни, висящие на одной петле,  и
прочие признаки жилища, крайне нуждающегося в ремонте. Такого он не ожидал -
его глазам предстало старое, заброшенное, разваливающееся здание,  обитатели
которого, очевидно, не имели средств содержать  его  в  порядке.  Высвободив
правую руку, он постучал в дверь, отмечая облупившуюся краску.
   Видя, что никто не отвечает, Алекс робко пояснила:
   - Боюсь, вам придется постучать громче. Видите ли, Пенроуз почти глух, но
непомерная гордыня не позволяет ему в этом признаться.
   - Пенроуз? - удивился Джордан. - Кто это?
   - Наш дворецкий. После смерти папы пришлось уволить всех слуг, но Пенроуз
и Филберт слишком старые и дряхлые, поэтому они остались здесь и согласились
работать за еду и крышу над головой. Пенроуз, кроме того, готовит и помогает
с уборкой.
   - Как странно, - вырвалось у Джордана. В глазах,  устремленных  на  него,
светилось веселое любопытство.
   - Что вы находите странным?
   - Глухого дворецкого.
   -  В  таком  случае  вы,  конечно,  посчитаете   Филберта   еще   большей
странностью.
   - Сомневаюсь, - сухо ответствовал Джордан. - Кто это Филберт?
   - Наш лакей.
   - Осмелюсь спросить: в чем заключаются его хвори и немощи?
   - Он близорук, - без обиняков  объявила  девушка,  -  настолько,  что  на
прошлой неделе принял стену за дверь и уперся в нее лбом.
   К своему ужасу, Джордан почувствовал, что сейчас расхохочется, и, пытаясь
пощадить гордость Алекс, как можно серьезнее пробормотал:
   - Глухой дворецкий и слепой лакей... Как... гм... необычно.
   - Да, очень, не так ли? - согласилась она восторженно. - Но знаете ли,  я
не люблю ничего традиционного. - И с задорной улыбкой процитировала:
   - "Традиционность - убежище косного разума".
   Джордан  что  было  сил  замолотил  кулаками  в  дверь,  слыша,  как  эхо
разносится  по  всему  дому.  Но  его  недоуменный  взгляд  был  прикован  к
очаровательному личику.
   - Кто это сказал? - наконец спросил он.
   - Я, - нимало не смутясь, призналась Александра. - Сама придумала!
   - Ну и нахальная же вы девчонка! - вздохнул  он  с  усмешкой  и  внезапно
нагнулся, запечатлев у нее на лбу отеческий поцелуй.
   Но в этот момент дверь широко распахнулась и на пороге возник  седовласый
Пенроуз, с негодованием обогревая позднего гостя.
   - Совершенно ни к чему барабанить в дверь, словно им пытаетесь  пробудить
мертвых, сэр, - пробурчал он. - здесь глухих нет!
   Онемев от столь неожиданного  выговора,  исходящего  к  тому  же  из  уст
простого дворецкого в выцветшей, потертой ливрее, Джордан  уже  открыл  рот,
чтобы отчитать зарвавшегося слугу, но  тут  старик  увидел,  что  незнакомец
держит Александру, на щеке которой расплылся огромный синяк.
   - Что вы сделали с мисс Александрой? -  разъяренно  зашипел  дворецкий  и
протянул трясущиеся руки с очевидным намерением спасти девушку.
   - Проводите меня к миссис Лоренс, - коротко приказал  Джордан,  игнорируя
жест Пенроуза. - Я сказал, - повторил он громче, поскольку тот, очевидно, не
понял, - немедленно проводите нас к миссис Лоренс.
   - Я и в первый раз расслышал, - процедил слуга,  поворачиваясь  спиной  к
Джордану. - Нужно же так орать, - пробормотал он себе под нос, удаляясь.
   Немая сцена в гостиной  превзошла  худшие  ожидания  Александры.  Мать  с
испуганным воплем вскочила, толстый сквайр и его  еще  более  дородная  жена
подались вперед и с жадным любопытством уставились на девушку,  чья  рубашка
была по-прежнему распахнута так, что почти открывала грудь.
   - Что случилось? - выкрикнула миссис Лоренс. - Александра... твое лицо...
Господи, да что же это?!
   - Ваша дочь спасла мне жизнь, миссис Лоренс, но, к  сожалению,  при  этом
пострадала сама. Заверяю, все это выглядит гораздо серьезнее, чем на  первый
взгляд.
   - Пожалуйста, отпустите меня, - настойчиво прошептала  Александра,  видя,
что мать вот-вот упадет в обморок. Джордан поспешно поставил ее на  ноги,  и
девушка запоздало вспомнила о том, что нужно представить собравшимся  нового
гостя. - Мама, - начала она спокойным, бодрым голосом, - это герцог  Хоторн.
- Мать громко охнула, но Александра продолжала все таким же вежливым деловым
тоном:
   - Я случайно оказалась в том месте, где на его экипаж напали грабители...
и застрелила одного... Ваша милость, это моя мать, миссис Лоренс.
   В комнате воцарилась гробовая тишина. Фелисия, словно громом  пораженная,
не могла собраться с  мыслями,  сквайр  с  супругой  глазели  на  девушку  с
открытыми ртами.
   Пытаясь  сгладить  возникшую  неловкость,  Алекс  с  лучезарной   улыбкой
повернулась к  дядюшке  Монти,  который,  спотыкаясь,  ввалился  в  комнату;
неровная походка  и  блеск  глазок  были,  несомненно,  результатом  слишком
близкого знакомства с очередной бутылкой запрещенной мадеры.
   - Дядюшка Монти, - с отчаянием произнесла она, -  я  привела  гостя.  Это
герцог Хоторн. Рыцарь тяжело оперся на палку  с  набалдашником  из  слоновой
кости и дважды моргнул, пытаясь удержать взгляд на лице вновь прибывшего.
   - Господи Боже! - воскликнул он потрясение.  -  Да  это  вправду  Хоторн,
клянусь Юпитером! - И тут же, Вспомнив о хороших манерах, отвесил  неуклюжий
поклон и заискивающе произнес:
   - Сэр Монтегю Марш к вашим услугам, ваша светлость!
   Александра, смущенная лишь продолжительным тягостным молчанием, но отнюдь
не  убогим  домом,  древними  слугами  и  весьма   своеобразным   поведением
родственников, весело улыбнулась Джордану, показав кивком на  Филберта,  как
раз появившегося в комнате с чайным подносом. Не принимая во  внимание  того
факта,  что  она,  возможно,  совершает  крайне  грубое  нарушение  этикета,
представляя аристократа лакею, девушка объявила:
   - А это Филберт, который делит  с  Пенроузом  все  обязанности  по  дому.
Филберт, это герцог Хоторн.
   Слуга осторожно поставил  поднос  на  столик  и,  обернувшись,  близоруко
прищурился.
   - Как поживаете? - вежливо осведомился он у дядюшки Монти,  и  Александра
заметила, что губы герцога дрогнули.
   - Пожалуйста, останьтесь, выпейте с нами чаю, - попросила  она,  глядя  в
подозрительно поблескивающие серые глаза.
   Герцог улыбнулся, но без тени сожаления покачал головой.
   - Не могу, малышка. Мне предстоит долгая поездка, а до того, как я  снова
отправлюсь в путь, придется вернуться в гостиницу и встретиться с  властями.
Они обязательно потребуют хоть как-то объяснить сегодняшнее происшествие.
   Коротко кивнув собравшимся, Джордан посмотрел в поднятое к нему умоляющее
личико.
   - Не хотите проводить меня? - предложил он. Александра просияла и  повела
Джордана к входной двери, не слушая возбужденного гула голосов  в  гостиной,
где жена сквайра пронзительно верещала:
   - Что это значит - "вернуться в гостиницу"? Но, миссис Лоренс,  не  хочет
же он сказать, что Александра была там с...
   Герцог остановился в передней и посмотрел на Алекс с такой теплотой,  что
ее опалило внезапным жаром. А  когда  он  осторожно  дотронулся  до  синяка,
сердце девушки отчаянно заколотилось.
   - Куда... куда вы направляетесь? - спросила  она,  пытаясь  хоть  немного
оттянуть неизбежное прощание.
   - В Роузмид.
   - Что это?
   - Маленькое загородное поместье моей бабки. Она  предпочитает  жить  там,
поскольку считает свой дом самым уютным в мире.
   - Вот как, - пробормотала Александра, не в силах ни говорить,  ни  дышать
свободно - пальцы Джордана нежно скользили по щеке,  и  он  смотрел  на  нее
взглядом, в котором, как ни странно, светилось нечто вроде почтения.
   - Я никогда не забуду тебя, крошка, - тихо, чуть гортанно пообещал он  и,
наклонившись, прижался к  ее  лбу  теплыми  губами.  -  Не  позволяй  никому
изменить себя. Оставайся такой, как сейчас, и никого не слушай.
   После его ухода Алекс несколько мгновений стояла  совершенно  неподвижно,
приходя в себя от поцелуя, казалось, горевшего на лбу, словно клеймо.
   Ей и в голову не пришло, что  она  попала  под  обаяние  этого  человека,
который привычно, не  задумываясь,  пользовался  голосом  и  улыбкой,  чтобы
чаровать и притягивать женщин. Девочка впервые в жизни  столкнулась  с  тем,
кого называют опытным соблазнителем. Наивность и простота не верят в обман.
   Однако миссис Лоренс с первого взгляда определяла грязных  распутников  и
настоящих сердцеедов - что ни говори, она сама пала жертвой одного  из  них,
будучи чуть постарше Александры. Как и  герцог  Хоторн,  мистер  Лоренс  был
ослепительно красив, обладал безупречными манерами, элегантно  одевался,  но
при этом великолепии природа обделила его даже зачатками совести.
   Именно поэтому она утром ворвалась к спящей дочери и  дрожащим  от  гнева
голосом приказала:
   -  Александра,  немедленно  просыпайся!  Девушка,   не   открывая   глаз,
умудрилась сесть и откинуть с лица кудрявые волосы.
   - Что-то случилось?
   - Сейчас объясню, - угрожающе произнесла Фелисия, и  Александру  потрясла
злобная ярость, исходящая от матери. - Сегодня у меня побывало целых четверо
визитеров, начиная с жены владельца  гостиницы,  уведомившей  меня,  что  ты
делила  спальню  с  этим  низким,  подлым  совратителем  невинных   девочек!
Следующие двое - первые сплетники в деревне, сгоравшие от  желания  поскорее
услышать новости. Ну а четвертый - сквайр, который объявил  мне,  что  из-за
твоего скандального поведения прошлой ночью, непристойного  вида  и  полного
отсутствия  скромности  и  здравого  смысла  он  считает   тебя   совершенно
неподходящей женой не только для своего сына, но  и  для  любого  уважающего
себя мужчины. Перехватив  взгляд  дочери,  в  котором  сквозило  неприкрытое
облегчение, миссис Лоренс окончательно вышла из себя и,  схватив  Александру
за плечи, стала трясти.
   - Да имеешь ли ты представление о том, что наделала?! - взвизгнула она. -
Имеешь?!  Тогда  скажу  -  ты  навеки  себя  опозорила!   Слухи   расходятся
молниеносно, и теперь все считают тебя потаскухой!  Люди  видели,  как  тебя
полураздетую вносили в  гостиницу  и  ты  оставалась  в  спальне  наедине  с
мужчиной! Полчаса спустя тебя внес в гостиную тот же  мужчина.  Знаешь,  что
думают все?
   - Что я  устала  и  нуждалась  в  отдыхе?  -  рассудительно  предположила
Александра, более встревоженная бледностью матери, чем ее словами.
   - Дура! Ты еще большая дура,  чем  я  предполагала!  Ни  один  порядочный
человек не захочет жениться на тебе!
   - Мама, - невозмутимо начала Александра, пытаясь поменяться с ней ролями,
как это часто приходилось  делать  за  последние  три  года,  -  пожалуйста,
успокойся.
   - Не смейте разговаривать со мной таким снисходительным тоном, мисс! -  в
бешенстве перебила Фелисия. - Этот человек касался тебя?!
   Встревоженная Александра, никогда не видевшая мать в такой истерике,  тем
не менее пожала плечами:
   - Ты же знаешь, что да. Сама видела, как он нес меня, и...
   - Не так! - завопила миссис Лоренс, положительно сотрясаясь от ярости.  -
Он ласкал тебя? Целовал? Немедленно отвечай!
   В эту минуту  Александра  окончательно  решилась  изменить  принципам,  в
которых ее воспитывал дед, но, прежде чем она попыталась солгать, мамаша уже
заметила предательские красные пятна, загоревшиеся на щеках.
   - Так это правда! - почти взвыла она. - Ответ написан на  твоем  лице!  -
Миссис Лоренс отпрянула и, вскочив, заметалась по комнате.
   Александра  слышала  о  женщинах,  настолько   поглощенных   собственными
страданиями и страстями, что они начинали рвать на себе волосы, и сейчас  ей
показалось, что мать вот-вот вцепится в свои седеющие пряди.
   Быстро выбравшись из постели, она протянула руки, чтобы остановить мать.
   - Мама, пожалуйста, не стоит так расстраиваться! Пожалуйста!  Ни  герцог,
ни я не сделали ничего дурного! Фелисия гневно заскрипела зубами:
   - Ты можешь сама не понимать, что  натворила,  но  этот...  этот  подлый,
продажный развратник прекрасно  все  понимал.  Прекрасно!  И  имел  наглость
ворваться сюда как ни в чем не бывало, зная, насколько ты  наивна  и  глупа.
Боже, как я его ненавижу!
   И миссис Лоренс неожиданно свирепо стиснула Александру.
   - Я не та слепая дурочка, какой была столько лет! Позволила  твоему  отцу
использовать нас для своего развлечения, а  потом  выбросить,  как  ненужную
ветошь, и я не допущу, чтобы  Хоторну  все  сошло  с  рук!  Я  заставлю  его
поступить как подобает джентльмену!
   - Мама, прошу тебя, успокойся! - взорвалась Александра, высвобождаясь  из
удушающих объятий матери. - Повторяю,  он  ничего  плохого  не  сделал,  даю
слово. Просто провел ладонями по ногам, боясь, что я  сломала  кость,  а  на
прощание поцеловал в лоб. Что тут ужасного?
   - Он уничтожил твою репутацию, посмев отвезти  тебя  в  гостиницу,  и  не
оставил ни единого шанса  найти  тебе  порядочного  мужа!  Никто  теперь  не
посмотрит на опозоренную девушку! С этого дня ты  не  сможешь  показаться  в
деревне с гордо поднятой головой! И твой герцог за это заплатит, и  заплатит
сполна! Вернувшись прошлой ночью в гостиницу, он рассказал доктору, как  его
найти. Мы поедем за ним и потребуем справедливости.
   - Нет! - вскрикнула Александра,  но  мать  была  глуха  ко  всему,  кроме
внутреннего голоса, долгих три года взывавшего к мести.
   - Он, несомненно, ожидает нашего визита, - с  горечью  продолжала  миссис
Лоренс, игнорируя мольбы дочери. - Особенно  сейчас,  когда  мы  узнали  всю
правду о том, что было вчера.

Глава 5

   Вдовствующая герцогиня Хоторн, холодно улыбаясь, пристально  разглядывала
внука  большими  зеленовато-карими  глазами.  В  свои  семьдесят   лет   она
по-прежнему оставалась красивой  женщиной,  с  совершенно  седыми  волосами,
царственной  осанкой  и  твердокаменной  уверенностью,   присущей   истинным
аристократам, тем, кому  выпало  на  долю  вести  привилегированную,  полную
роскоши жизнь.
   Несмотря на  неколебимое  достоинство,  сквозившее  в  каждом  ее  жесте,
герцогиня, пережившая мужа и  сыновей,  хорошо  знала,  что  такое  истинная
скорбь. Однако самообладание ее было так велико, что даже ближайшие знакомые
не совсем понимали, любила ли она родных при жизни и тоскует ли по  мертвым,
а ее влияние в обществе казалось столь огромным, что никто и не  осмеливался
добиваться правды.
   И теперь  герцогиня  без  всяких  внешних  признаков  тревоги  безмятежно
слушала  старшего  внука,  сидевшего  на  диване  в  гостиной   и   небрежно
объяснявшего, что он  задержался  из-за  грабителей,  пытавшихся  убить  его
прошлой ночью.
   Другой ее внук, однако, и не пытался скрыть свои чувства. Поднеся бокал к
губам, Энтони усмехнулся и шутливо предположил:
   - Признайся, Джордан, ты просто хотел провести  еще  один  восхитительный
вечер  с  твоей  прелестной  балериной.  Э...  прошу  прощения,  бабушка,  -
запоздало добавил он, когда женщина наградила его уничтожающим  взглядом.  -
Но, говоря по правде, не было ни разбойников, ни  двенадцатилетней  девочки,
поспешившей тебе на выручку, верно?
   -  Ошибаешься,   -   невозмутимо   ответил   Джордан.   Герцогиня   молча
прислушивалась  к  перепалке  кузенов.  Между  ними  существовала   поистине
братская близость, хотя оба были различны, как день и ночь. Джордан пошел  в
бабку - такой же холодный, бесстрастный, сдержанный, тогда как Энтони  вырос
общительным, веселым и неисправимо добродушным. Мать и отец  Энтони  души  в
нем не чаяли. Джордан же  никогда  не  знал  настоящей  родительской  любви.
Однако герцогиня всецело одобряла манеры Джордана и не выносила  легкомыслия
Энтони. Порицание в той или иной степени было единственной эмоцией,  которую
позволяла себе открыто проявлять пожилая леди.
   - Все произошло именно так, как я изложил, хотя, не скрою,  гордость  моя
изрядно страдает, - сухо продолжал Джордан и, встав, подошел к буфету, чтобы
налить себе еще портвейна. - Всего мгновение назад я смотрел в лицо  смерти,
и тут откуда ни возьмись она! Мчится  прямо  на  нас...  верхом  на  древней
кляче, с опущенным забралом, с копьем в одной руке и ружьем в другой!
   Прихватив бокал с португальским портвейном, который  он  особенно  любил,
Джордан