нее  внимание  доктора  Уилмер.  После  этого
задержания Джулия попала в  поле  зрения  группы  психологов  и  психиатров,
работавших над экспериментальной программой, организатором и  душой  которой
была Тереза Уилмер. Основной целью программы являлась  социальная  адаптация
детей-сирот, попытка удержать их от  мелких  правонарушений  в  настоящем  и
гораздо более серьезных преступлений в будущем.
   По крайней  мере  в  случае  с  Джулией  доктор  Уилмер  решила  добиться
поставленной цели во что бы то ни стало.  А  все,  кто  был  знаком  с  этой
женщиной, знали, что  если  она  чего-либо  сильно  хотела,  то  обязательно
добивалась.
   В свои тридцать пять лет Тереза  обладала  аристократической  внешностью,
приятными манерами и железной волей. Помимо внушительного списка медицинских
степеней и генеалогического древа, которое впечатлило бы любого  сноба,  она
также в избытке была наделена такими бесценными  качествами,  как  интуиция,
сострадание и полная, безоговорочная преданность своему делу. С неиссякаемым
пылом евангелиста-миссионера  Тереза  Уилмер  бросила  процветающую  частную
практику и полностью посвятила себя спасению беспомощных подростков, ставших
своеобразными жертвами страдающей вечной нехваткой денег, помещений и кадров
системы государственной опеки. Для достижения своей цели Тереза пользовалась
всеми возможными  средствами,  включая  беззастенчивую  эксплуатацию  личных
симпатий при вербовке коллег, например, в случае с Джоном Фрейзером.  Приняв
участие  в  судьбе  Джулии,  она  обратилась  за  помощью  к  своим  дальним
родственникам. Они не были богаты, зато  имели  достаточно  большой  дом,  а
главное,  достаточно  большое  сердце,   чтобы   приютить   эту   маленькую,
беспомощную девчушку.
   - Я хотела, чтобы ты обязательно  на  нее  посмотрел,  -  сказала  Терри,
собираясь задернуть занавески, закрывающие  окно,  но  в  это  время  Джулия
внезапно встала, беспомощно и отчаянно огляделась по сторонам, а потом вдруг
решительно запустила обе руки в аквариум - Какого черта... - начал было Джон
Фрейзер, но тут же замолчал, изумленно наблюдая за тем, как девочка  быстрым
шагом пересекла комнату и подошла к занятой своей работой секретарше.  В  ее
сложенных ковшиком мокрых ладонях лежала мертвая рыбка.
   Джулия смотрела, как вода капает на шикарный  ковер  и,  наверное,  может
испортить его, но она  не  могла  смириться  с  тем,  что  такое  прелестное
создание, эта рыбка с длинными, развевающимися плавниками, будет изуродована
и съедена. Но секретарша то ли действительно не замечала ее,  то  ли  делала
вид, что не замечает. Джулия подошла почти вплотную к ее стулу  и,  протянув
вперед обе руки, громко сказала:
   - Извините, пожалуйста!
   Секретарша,  сосредоточенно  стучавшая   на   машинке,   подпрыгнула   от
неожиданности и, резко обернувшись, испуганно вскрикнула, увидев перед своим
носом мокрую, блестящую рыбку.
   Джулия на всякий случай немного отступила  назад,  но  упорно  продолжала
добиваться своего.
   -  Она  умерла,  -  сказала  девочка,  стараясь  ничем  не   выдать   той
сентиментальной жалости, которая переполняла ее, - а другие рыбки  хотят  ее
съесть. Это гадко, и я не желаю этого видеть. Дайте мне,  пожалуйста,  кусок
бумаги, я заверну ее, и вы сможете бросить сверток в корзину для мусора.
   Оправившись от испуга, секретарша с  трудом  подавила  улыбку,  выдвинула
ящик стола и достала оттуда несколько бумажных салфеток, которые и протянула
Джулии.
   - Может быть, ты хочешь забрать ее домой и похоронить?
   Джулии очень хотелось это сделать, но ей  почудилась  насмешка  в  словах
женщины, а потому  она  быстро  завернула  трупик  в  салфетку  и  протянула
секретарше, пробурчав:
   - Я не такая глупая, как вы думаете. Ведь это  всего  лишь  рыбка,  а  не
кролик или что-то в этом роде.
   Доктор Фрейзер по другую сторону зеркала хмыкнул и покачал головой.
   - Сдается, ей больше всего на свете  хочется  похоронить  рыбку  по  всем
правилам, но гордость не позволяет признать это. - Минутное умиление  быстро
сменилось жестким профессиональным подходом:
   - А что делать с ее умственными способностями? Насколько я помню,  у  нее
уровень семилетнего ребенка.
   Доктор Уилмер презрительно фыркнула и потянулась  за  папкой,  в  которой
находились результаты тестов Джулии.
   - Обрати, пожалуйста, внимание на ее результаты, -  улыбнувшись,  сказала
она. - В этом случае тесты проводились устно, и ей не нужно было читать.
   Просмотрев записи, Джон Фрейзер расхохотался:
   - Да у этого ребенка коэффициент умственного развития выше, чем у меня.
   - Джулия вообще необычный ребенок, Джон. Я начала догадываться  об  этом,
еще когда знакомилась с результатами тестов, но когда я  встретилась  с  ней
лицом  к  лицу,  то  убедилась  в  этом  окончательно.   Она   необыкновенно
эмоциональна, впечатлительна, отважна и очень остроумна. Под  ее  ребяческой
бравадой  скрываются  удивительная   нежность,   неиссякаемый   оптимизм   и
несгибаемая вера в добро,  которую  не  может  поколебать  даже  безобразная
действительность. А так как она не в состоянии облегчить собственную  жизнь,
то старается сделать это хотя бы в отношении младших ребятишек.  Причем  это
повторяется во всех детских домах, куда ее помещают.  Она  крадет  для  них,
лжет, чтобы их выгородить,  подбивает  их  на  голодные  забастовки,  и  они
следуют за ней повсюду, куда бы она их ни повела. В свои одиннадцать лет это
уже прирожденный лидер. Но чем раньше мы сможем прекратить ее  робингудство,
тем лучше. Потому что все эти подвиги рано или поздно приведут ее в  колонию
для малолетних преступников. А ведь это в данный момент даже не самая худшая
из ее проблем.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я имею в виду то, что несмотря на  все  ее  замечательные  способности,
самооценка девочки крайне низка, практически равна нулю. С тех  пор  как  ее
отказались удочерить, она постоянно чувствует себя  нелюбимой  и  никому  не
нужной. А из-за того, что не умеет читать так же хорошо, как ее  сверстники,
считает себя недоразвитой и тупой. Но  самое  ужасное  то,  что  сейчас  она
практически дошла до предела. Еще немного - и она сдастся. Пока  у  нее  еще
есть душевные силы цепляться за собственную мечту, но  нить  очень  тонка  и
может оборваться в любой момент. - Голос Терри посуровел,  и  она  отчетливо
произнесла, подчеркивая каждое слово:
   - А я стараюсь не допустить, чтобы огромный потенциал  этой  девочки,  ее
надежды  и  оптимизм  были  растрачены  попусту.  Доктор  Фрейзер  удивленно
приподнял брови:
   - Прости, Терри, что напоминаю об этом, но, по-моему, именно  ты  не  раз
подчеркивала, что в отношениях с  нашими  пациентами  лучше  обходиться  без
личных пристрастий.
   Доктор Уилмер облокотилась о стол и улыбнулась, но если в этой  улыбке  и
промелькнуло раскаяние, то оно было не вполне искренним.
   - Понимаешь, я с легкостью  придерживалась  этого  правила,  когда  моими
пациентами  были  дети  из  богатых  семей,  которые,  не  получив  на  свое
шестнадцатилетие спортивной машины за 50  000  долларов,  считали,  что  это
как-то ущемляет их интересы и унижает их достоинство. Ты сам поймешь,  когда
поработаешь с нами подольше и  пообщаешься  с  такими  детьми,  как  Джулия.
Детьми, полностью зависимыми от нашей "системы" воспитательных учреждений  и
по какой-то причине выпавшими из этой же  самой  системы.  Познакомившись  с
ними поближе, ты не сможешь спать спокойно, думая об их дальнейшей судьбе.
   - Наверное, ты права, - вздохнул Джон, возвращая  папку.  -  Но  мне  все
равно любопытно узнать, почему ее так никто и не удочерил?
   - Скорее всего, здесь имело место сочетание нескольких факторов  -  и  не
правильный выбор времени, и элементарное невезение. В досье сказано, что  ее
бросили прямо на улице, когда ей было всего несколько часов от роду, причем,
судя по всему, она родилась на целых десять недель раньше срока.
   Когда ее наконец доставили в больницу, она была в ужасном состоянии,  что
привело к целой куче осложнений и к тому, что до семи  лет  она  практически
постоянно болела.
   Впервые Служба семьи нашла ей приемных родителей, когда Джулии  было  два
года. Процесс удочерения был в самом разгаре и все документы уже практически
готовы, но тут потенциальные родители по какой-то причине решили развестись,
и вопрос о ребенке отпал сам собой. Спустя несколько недель ей подобрали еще
одних приемных  родителей,  причем  на  сей  раз  проверка  проводилась  так
тщательно, как это только возможно. Но теперь Джулия слегла с пневмонией,  и
новая пара, которая потеряла собственного ребенка как раз в таком  возрасте,
испугалась и отказалась от удочерения. После этого ее поместили  в  семейный
детский дом. Предполагалось, на очень короткое время.  Но  несколько  недель
спустя сотрудник, который занимался ее судьбой, попал  в  серьезную  аварию,
получил травму и так больше и не вышел на работу. А  дальше  начинается  то,
что мы обычно называем "комедией ошибок". Папка с  делом  Джулии  затерялась
среди других дел...
   - Но как такое возможно? - изумленно спросил Джон.
   - Не будем судить Службу семьи слишком строго. В  большинстве  своем  это
очень самоотверженные и преданные своему делу работники. Но они  всего  лишь
люди, а потому, учитывая объем работы, которую им  приходится  выполнять,  и
деньги, которые они за это получают, странно, как они еще умудряются  делать
то, что делают. Короче, в детском доме, где она жила, решили, что Служба  не
смогла найти ей приемных родителей из-за слабого здоровья. К  тому  времени,
как в Службе семьи спохватились, Джулии уже было пять лет, и  она  вышла  из
того возраста, когда детей забирают  наиболее  охотно.  Кроме  того,  у  нее
по-прежнему было очень слабое здоровье. Начались сильные приступы  астмы,  и
получилось так, что в первые два года учебы она очень  много  пропускала  по
болезни. Но учителя исправно переводили ее из класса в класс, потому что она
была "такой славной девочкой". В новом семейном  детском  доме,  кроме  нее,
было еще трое детей-инвалидов, которые требовали  очень  много  внимания,  и
потому никто вовремя не заметил, что  Джулия  безнадежно  отстала  от  своих
сверстников. К четвертому классу Джулия и сама начала остро чувствовать свою
неполноценность. Она стала притворяться  больной,  чтобы  почаще  оставаться
дома. Когда же взрослые раскусили эту  хитрость  и  заставили  ее  ходить  в
школу, то Джулия, стремившаяся любой ценой  избежать  того  места,  где  она
особенно  остро  ощущала  собственную  "дефективность",  начала  при  каждой
возможности прогуливать занятия и  болтаться  по  улицам  в  компании  своих
сверстников.  А  так  как  она  необычайно   сообразительна,   энергична   и
бесстрашна, то быстро научилась тому,  как  половчее  стянуть  что-нибудь  в
магазине и не быть при этом пойманной  не  только  за  воровство,  но  и  за
прогулы.
   Остальное тебе известно.  Однажды  ее  все-таки  поймали  и  отправили  в
Ла-Салль, где собирают всех детей, которые в чем-то серьезно  провинились  и
не прижились в системе государственной опеки. А несколько месяцев  назад  ее
арестовали, причем  несправедливо,  вместе  с  группой  подростков,  которые
демонстрировали ей свои таланты по угону машин.  -  Терри  рассмеялась,  как
будто вспомнив о чем-то очень смешном, и продолжала:
   - Джулия просто стояла в  сторонке  и  завороженно  наблюдала.  Но  самое
смешное то, что при желании она и сама могла бы это  сделать.  Она  сообщила
мне об этом во время нашей последней  встречи  и  даже  предложила  устроить
небольшую демонстрацию. Представляешь, эта крохотная  девчушка  с  огромными
невинными глазами действительно может завести твою машину без всякого ключа!
Хотя она никогда не станет ее красть.  Как  я  уже  сказала,  Джулия  крадет
только то, что может пригодиться детям в Ла-Салле.
   Многозначительно ухмыльнувшись, Фрейзер кивнул в сторону приемной:
   - Как ты думаешь, им смогут пригодиться красный карандаш, шариковая ручка
и пригоршня карамелек?
   - Что?
   - Пока ты мне  рассказывала  о  ее  судьбе,  твоя  драгоценная  пациентка
ухитрилась незаметно все это стащить.
   - О Боже! - воскликнула доктор Уилмер,  но  в  ее  голосе  не  прозвучало
искренней озабоченности.
   - С ее талантами она спокойно могла бы  работать  фокусником,  -  добавил
Фрейзер с невольным восхищением. - Знаешь, на твоем месте я бы вмешался,  не
дожидаясь, пока она придумает способ, как  протащить  в  дверь  аквариум.  Я
уверен, что детям в Ла-Салле очень бы понравились  экзотические  тропические
рыбки.
   Тереза Уилмер взглянула на часы и сказала:
   - Мэтисоны должны позвонить с минуты на  минуту  и  сообщить,  когда  они
будут готовы принять ее. Я хочу встретить Джулию во всеоружии. - Интерком на
столе ожил.
   - Доктор Уилмер,  вас  просит  к  телефону  миссис  Мэтисон,  -  сообщила
секретарша.
   - Наконец-то! - радостно воскликнула Терри. Джон Фрейзер, в свою очередь,
взглянул на часы:
   - Через несколько минут у меня начинается первый сеанс с Сарой  Петерсон.
- Он направился к смежной двери, которая вела в его кабинет, но  перед  тем,
как повернуть ручку, остановился и притворно обиженным тоном произнес:
   - Должен сказать, что в рамках твоей  программы  нагрузка  распределяется
крайне несправедливо. Ты работаешь с девочкой, которая крадет  карамельки  и
раздает их бедным, а моя малышка, ни больше ни  меньше,  пыталась  укокошить
своего приемного отца. Другими словами, если ты имеешь дело с  Робин  Гудом,
то я - с Лиззи Борден.
   - Но ведь тебе всегда нравились трудности, - рассмеялась Тереза  и,  взяв
трубку, добавила:
   - Я хочу попросить Службу семьи перевести  мадам  Боровскую  из  Ла-Салля
куда-нибудь еще, где бы она имела дело только с младенцами и  малышами.  Там
ей самое место. Она совершенно замечательная нянька, но только до  тех  пор,
пока дети не начинают соображать и, соответственно, нарушать правила.  Таких
людей нельзя допускать к работе с  подростками.  Они  не  способны  отличить
детское бунтарство от правонарушения.
   - А может, ты просто злишься на нее за то, что  она  сказала  секретарше,
что Джулия способна стянуть все, что плохо лежит?
   - Нет, - ответила Тереза, поднося трубку к уху,  -  но  это  замечательно
подтверждает мои слова.
   Закончив беседу по телефону, доктор Уилмер встала и направилась к  Джулии
Смит, предвкушая тот сюрприз, который собиралась ей преподнести.

Глава 2

   - Джулия, - позвала она, приоткрыв дверь в приемную, - зайди, пожалуйста,
ко мне.
   Девочка бочком протиснулась в  комнату  и  осторожно  прикрыла  за  собой
дверь.
   - Твое тестирование завершено, -  жизнерадостно  объявила  Терри,  -  уже
готовы все результаты.
   Ее маленькая пациентка проигнорировала стул и предпочла стоять  -  слегка
расставив ноги и засунув руки в задние карманы джинсов. Услыхав о завершении
тестирования,  она  лишь  небрежно  пожала  плечами,  но  о  результатах  не
спросила. Терри  поняла,  что  девочка  просто  смертельно  боится  услышать
приговор.
   - Все ваши хваленые тесты ничего не стоят, - с вызовом сказала Джулия,  -
так же как и вся эта программа. Как вы можете что-то узнать обо мне по  куче
дурацких вопросов и нескольким собеседованиям?
   - За те несколько месяцев, что мы знакомы, Джулия, я узнала о тебе  очень
многое. Хочешь, я докажу тебе это и расскажу, что мне удалось обнаружить?
   - Нет.
   - Ну  пожалуйста,  позволь  мне  рассказать.  Девочка  вздохнула,  ехидно
улыбнулась и сказала:
   - Вы же все равно это сделаете, хочу я или нет.
   - Ты права, - ответила Тереза, с трудом сдерживая улыбку, которую  у  нее
вызвало это замечание. Методы, которые она применяла при работе  с  Джулией,
вообще сильно отличались от тех, что  использовались  обычно.  Этот  ребенок
обладал фантастической интуицией, а жизнь на улице  научила  ее  безошибочно
чувствовать любую фальшь. Полуправда и красивые слова были не для  нее.  Эту
девочку можно расположить к себе только  откровенностью.  А  потому,  усадив
все-таки Джулию на стул, доктор Уилмер начала говорить спокойно, но твердо:
   - Я обнаружила, что, несмотря на все твои отчаянные поступки  и  браваду,
которую ты демонстрируешь  перед  своими  товарищами,  каждый  день,  каждую
секунду твоей жизни тебя преследует страх. Это происходит оттого, что ты  не
знаешь ни кто ты такая, ни кем ты станешь в будущем. Ты не умеешь  читать  и
писать, а потому уверена в том, что глупа. Ты прогуливаешь  занятия,  потому
что не можешь учиться наравне со своими сверстниками, и тебе  очень  больно,
когда они смеются над тобой. Ты  чувствуешь  себя  абсолютно  беспомощной  и
ненавидишь себя за это.
   Ты знаешь о том, что собственная мать бросила тебя, а  приемные  родители
отказались от удочерения. Поэтому ты решила, что некрасива, неумна, и вообще
ничего хорошего из  тебя  не  выйдет.  Ты  стала  коротко  стричься,  носить
мальчишескую одежду и воровать, но это не  сделало  тебя  более  счастливой,
потому что окружающие по-прежнему не обращали  на  тебя  никакого  внимания.
Конечно, за исключением тех случаев, когда ты попадала в какую-то неприятную
историю. А больше  всего  на  свете  хотелось,  чтобы  на  тебя  обязательно
обратили внимание.
   Доктор Уилмер сделала небольшую паузу и заговорила еще жестче:
   - Тебе хочется, чтобы нашлись люди, которым  бы  ты  была  небезразлична.
Если бы тебе дали возможность загадать единственное желание, то ты  загадала
именно это.
   Безжалостные слова Терезы достигали  цели,  и  Джулия,  часто  моргая,  с
трудом сдерживала слезы унижения и обиды.
   Реакция  девочки  не  укрылась  от  Терри  Уилмер,  послужив  еще   одним
подтверждением тому, что она попала в точку.  Немного  смягчив  тон,  Тереза
продолжала;
   - Ты ненавидишь себя за собственные мечты и надежды, но и не  мечтать  ты
не можешь. Поэтому ты стала придумывать чудесные истории и  рассказывать  их
малышам в Ла-Салле - истории про одиноких, некрасивых детей, которые в  один
прекрасный день находили семью, счастье и любовь.
   - Это не правда! - яростно запротестовала  Джулия,  покраснев  до  корней
волос.  -  Вы  сделали  из  меня  какую-то  слезливую  дурочку,  какую-то..,
маменькину дочку. Мне не нужно ничьей любви, так же  как  и  всем  остальным
детям в Ла-Салле! Я и так счастлива...
   - Ты лжешь, Джулия.  А  сегодня  нам  с  тобой  придется  быть  полностью
откровенными друг с другом, и я еще не закончила.  -  Глядя  прямо  в  глаза
девочке, Тереза снова неторопливо  заговорила,  стараясь  подчеркнуть  смысл
каждой фразы:
   - Правда также заключается в том, что во время  тестирования  выяснилось,
что ты совершенно замечательная и очень способная девочка. - Улыбнувшись при
виде ошарашенного, недоверчивого лица Джулии, она продолжала:
   - Единственная причина, по которой ты не умеешь читать и  писать,  -  это
твоя болезнь, из-за чего ты пропустила в младших классах очень много занятий
и уже не смогла наверстать упущенное. Но это не имеет ничего общего с  твоей
способностью к учебе. Тебе просто  необходима  небольшая  помощь  на  первых
порах, и ты очень быстро догонишь сверстников. Помимо хороших  способностей,
- продолжала Тереза, немного изменяя предмет разговора, - ты также обладаешь
совершенно нормальной,  естественной  для  любого  человека  потребностью  в
любви. Ты  очень  эмоциональна  и  легко  ранима.  Поэтому  ты  очень  тонко
чувствуешь чужую боль и стараешься облегчить ее настолько, насколько можешь.
Ты начинаешь придумывать для обиженных малышей всякие истории со  счастливым
концом, крадешь для них вещи, которые могут доставить им  радость.  Я  знаю,
что ты терпеть не можешь, когда тебя считают чуткой  и  впечатлительной,  но
поверь мне - это одна из самых замечательных твоих черт. И теперь, когда  мы
выяснили,  в  чем  дело,  нам  остается  только  подыскать  тебе  подходящее
окружение, ко