а сошли! - взорвалась  Александра,  вскочив  со  стула,  хотя
измученный разум подсказывал, что  лучший  способ  покончить  с  ненавистным
браком вряд ли можно найти.
   - Вероятно, - без всякой запальчивости согласился он.  -  Три  месяца  не
очень долгий срок. Думаю, полгода - куда справедливее.
   - Три - более чем справедливо! - возразила Александра.
   - Согласен, - вкрадчиво ответил  Джордан.  -  Три  так  три.  Три  месяца
супружеского блаженства для меня в обмен на... скажем, полмиллиона фунтов?
   Александра стиснула было трясущиеся руки, но тут же спрятала их за спину.
Голова кружилась от странного сочетания ликования и  неприязни.  Полмиллиона
фунтов! Полмиллиона... Огромное состояние! Плата за услуги, оказанные в  его
постели. Предложив деньги, он низвел Александру до положения  одной  из  его
содержанок. От них он тоже откупался, когда все было кончено.
   - Не стоит рассматривать  наше  пари  именно  с  такой  точки  зрения,  -
спокойно посоветовал Джордан, наблюдая калейдоскопическую смену эмоций на ее
выразительном лице и правильно ее истолковав. - Если  я  проиграю,  считайте
деньги запоздалым вознаграждением за спасение моей жизни.
   Этим  он,  по-видимому,  немного  успокоил  самолюбие  жены:   Александра
поколебалась и едва заметно, нерешительно кивнула.
   - Однако это крайне необычное предложение во многих отношениях...
   - Наш брак с самого начала был  необычным  во  всех  отношениях,  -  сухо
перебил Джордан. - Но скажите, должен ли я изложить условия пари в контракте
или мы достаточно искренни друг с другом, чтобы сдержать клятву?
   - Искренни? - саркастически бросила Алекс. - Вы  сами  говорили,  что  не
верите ни одному человеку.
   Джордан сказал ей об этом в постели, и Александра просила довериться  ей.
Убеждала, что любовь не может существовать без  доверия.  И,  судя  по  виду
Джордана, он тоже припомнил обстоятельства этого разговора.
   Джордан  поколебался  и,  словно  придя  к  какому-то  важному   решению,
торжественно объявил:
   - Я доверяю вам.
   Эти три негромких слова несли в себе, однако, столько скрытого  значения,
что Александра запретила себе думать об их подлинном смысле. Она пыталась не
обращать внимания на теплоту пристального взгляда, но не смогла поддерживать
в себе  злобу,  когда  в  его  голосе  звучала  такая  странная...  странная
нежность. Решив, что  лучший  способ  обращения  с  ее  загадочным  мужем  -
оставаться спокойной и сдержанной, Алекс вежливо пообещала:
   - Я подумаю над вашим предложением.
   - Несомненно, - согласился он, насмешливо блеснув глазами. -  Двух  минут
будет достаточно? - Он кивнул на забитый сундуками коридор.
   - Что?
   - Через час мы отправляемся в Хоторн.
   - Но...
   - Александра, - невозмутимо объяснил он, - иного  выхода  у  вас  нет.  -
Протянув  руки,  он  легко  коснулся  ее  плеч,   борясь   с   настоятельной
потребностью притянуть ее к себе и закрепить победу, которой смог добиться.
   Александра возмутилась было, но пришлось признать  его  правоту.  В  ушах
зазвучали слова Родди: "Мы не слишком плодовитая семейка..."
   - Хорошо, - почти грубо буркнула она, припомнив окончание фразы: "...хотя
не потому, что не пытаемся..." - Вы краснеете, - заметил  Джордан,  улыбаясь
одними глазами. -  Любая  женщина  покраснела  бы,  если  бы  ей  предстояло
провести три месяца...
   - ...обнаженной и в моих объятиях? - услужливо подсказал Джордан.
   Алекс наградила его взглядом, способным превратить скалу в щебенку.
   - Но подумайте о том, как рискую я, - усмехнулся Джордан. - Что,  если  я
потеряю голову  и  стану  рабом  вашего  те...  вашей  красоты?  -  поспешно
поправился  он,  положительно  излучая  веселость  и  добродушие.  -  А   вы
исчезнете, увозя с собой деньги и  всякую  надежду  на  получение  законного
наследника?
   - Вы, кажется, ни секунды не сомневаетесь,  что  я  способна  на  это,  -
раздраженно рявкнула Александра.
   - Совершенно верно.
   Именно его невыносимо дерзкая ухмылка и несгибаемое высокомерие заставили
Александру круто повернуться И направиться к двери.
   Джордан едва успел поймать ее за руку и потянуть назад.
   - Вы не покинете меня, пока мы не  придем  к  соглашению,  -  спокойно  и
властно бросил он. - Либо мы заключаем пари, либо я увезу вас в  Хоторн  под
стражей, если понадобится, и не обещая ни гроша,  даже  если  вы  через  три
месяца решите уйти.
   Он снова прав: положение самое  безвыходное.  Подняв  голову,  Александра
взглянула мужу в глаза и с неприязнью прошипела:
   - Пари.
   - Вы согласны на условия?
   - С величайшей неохотой, ваша светлость,  -  процедила  она  и,  выдернув
руку, шагнула к двери.
   - Джордан, - сказал он ей вслед. Александра повернулась:
   - Прошу прощения?
   - Меня зовут Джордан. Пожалуйста, на будущее помните это.
   -  Предпочитаю  не  звать  вас  по  имени.  Предостерегающе  подняв  руку
преувеличенно-насмешливым жестом, Джордан предупредил:
   - Милая, будьте поосторожнее, иначе проиграете пари меньше  чем  за  пять
минут. Вы согласились быть послушной, любящей и покорной женой. Я  предлагаю
вам звать меня по имени.
   Пронзив  мужа  негодующим  взглядом,  Александра,  однако,  величественно
наклонила голову:
   - Как пожелаете.
   Александра уже вышла из кабинета, прежде чем Джордан сообразил,  что  она
умудрилась вообще никак не назвать его. Едва заметно улыбаясь, он  рассеянно
повертел в руках пресс-папье, предвкушая чарующие, сладостные дни в сельском
поместье вместе с обольстительной, хотя и чересчур упрямой женой.

Глава 24

   Восемь сопровождающих в ливреях, на гарцующих конях с бордовыми флажками,
на которых золотом сиял герб герцогов  Хоторнов,  ехали  впереди  процессии,
состоявшей из великолепной кареты  Джордана  и  трех  других,  с  багажом  и
слугами. Еще восемь сопровождающих следовали позади. Весь день они проезжали
бесчисленные деревни, поля и луга.  Крестьяне  выстраивались  вдоль  дороги,
чтобы  полюбоваться  необычным  зрелищем:   трепещущие   флажки,   бряцающая
серебряная  сбруя,  форейторы  в  бордовых  с  золотом  ливреях   и   черный
лакированный экипаж с гербом Хоторнов.
   Они миновали подъездную аллею,  ведущую  к  дому  Тони,  и  Александра  с
удовольствием подумала, что скоро увидится с его матерью и братом. Они  были
так добры к ней, а особняк казался более удобным и  уютным  по  сравнению  с
гнетущим великолепием Хоторна.
   Едва заметная загадочная улыбка играла в уголках  губ  Александры,  когда
они приблизились к деревушке Уинслоу неподалеку  от  Хоторна.  Их  процессия
повсюду привлекала всеобщее внимание, но  такого  она  еще  не  видела.  Все
население Уинслоу высыпало  на  улицу  и  дорогу,  жизнерадостно  размахивая
цветными шарфами и платками. Очевидно,  слуги  были  высланы  вперед,  чтобы
предупредить обитателей Хоторна о приезде хозяина, и новость быстро достигла
деревни.
   Как  отличались  эти  радостные,  взволнованные  крики  от   равнодушного
приветствия, полученного Энтони  полтора  года  назад,  когда  те  же  самые
обитатели Уинслоу отдавали долг вежливости новому герцогу!
   - Вы довольны чем-то? - поинтересовался Джордан, наблюдавший за ней.
   Александра, сама того не  сознавая,  обратила  на  него  всю  силу  своей
ослепительной улыбки.
   - Мне нравятся такие зрелища, - призналась она, виновато смеясь. - Должно
быть, это детство во мне говорит.
   Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобы поскорее, возможно
даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой  жизни,  попытался  подавить
пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.
   После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена  всю  дорогу  будет
капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с того  мгновения,  как
они покинули Лондон, Александра обращалась с ним  с  вежливой  сердечностью,
хотя и  немного  застенчиво.  Безуспешно  попытавшись  найти  причину  столь
необъяснимой  перемены  настроения,  Джордан  решил  наконец  без   обиняков
спросить, в чем дело.
   Александра, испуганно встрепенувшись,  отвернулась  от  окна  и  смущенно
взглянула на руки, прежде чем  медленно  поднять  на  него  свои  прекрасные
глаза.
   - У меня было время все обдумать, милорд, - искренне ответила она, - и  я
решила, что условия вашего пари более чем справедливы. Вы так же, как  и  я,
не хотели этого брака, и никого из нас нельзя винить  за  то,  что  мы  друг
другу не подходим. Вы предложили мне выход  из  этой  невозможной  ситуации.
Большинство мужчин на вашем месте и не подумали бы сделать  это!  Поэтому  с
моей  стороны  будет  непростительной  грубостью  плохо  относиться  к   вам
следующие три месяца.
   Прежде чем Джордан успел оправиться от  потрясения,  которое  к  тому  же
усугублялось сознанием того, что Алекс непреложно и свято верит, будто может
выиграть пари, она грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.
   - Друзья? - предложила она. Джордан сжал ее руку, легонько лаская  ладонь
большим пальцем.
   - Друзья, - согласился он, ничем не выдавая,  как  задет  и  одновременно
восхищен ее желанием вести честную игру.
   - Мы дома, - выдохнула  Александра,  как  только  процессия  остановилась
перед высокими железными воротами с гербом Хоторнов.
   - Наконец-то, - безразлично бросил  Джордан,  наблюдая,  как  привратник,
кланяясь, поспешно открывает створки. Он смотрел  на  роскошный  дворец,  не
чувствуя ни гордости этим  царственным  величием,  ни  радости  возвращения.
Хоторн олицетворял лицемерие брака его родителей и одинокую тоску детства.
   - После всего виденного мной за прошлый год я по-прежнему считаю, что это
самое великолепное поместье в Англии, - счастливо  вздохнула  Александра,  с
любовью оглядывая огромное элегантное  здание  и  поднимая  глаза  к  флагу,
развевавшемуся на крыше  и  означавшему,  что  герцог  соизволил  прибыть  в
родовое гнездо.
   - Моим предкам было бы  лестно  слышать  это,  -  сухо  заметил  Джордан,
окидывая взглядом поместье,  окутанное  неярким  сумеречным  светом.  -  Они
желали, чтобы Хоторн соперничал с королевской резиденцией. Он был построен с
целью производить впечатление и устрашать.
   - Вы... вам не нравится? - ахнула Александра.
   - Не особенно. Я нахожу его угнетающим. У меня несколько других домов, на
мой вкус куда более привлекательных, хотя не столь величественных.
   Александра в изумлении воззрилась на него:
   - Они красивее Хоторна?
   - Уютнее.
   - Да, Хоторн подавляет, - призналась Алекс. - Такой... такой угрюмый.
   Все двести слуг, включая широко улыбавшихся горничных, егерей, конюхов  и
лакеев, выстроились на ступеньках крыльца.
   Экипаж остановился, и лакеи ринулись вперед, чтобы опустить подножку,  но
Джордан настоял на том, чтобы самому поднять Александру. Он  осторожно  сжал
ее талию и не сразу поставил на ноги.
   - Добро пожаловать домой, - прошептал он, нежно улыбаясь. - Наши  комнаты
готовы, и на столе уже стоит превосходный ужин.
   - Я слишком устала, чтобы есть, - поспешно возразила Александра в надежде
отвлечь его от намерений затащить ее в  постель  по  крайней  мере  нынешней
ночью. - Мне хотелось бы принять ванну и лечь.
   Однако Джордан видел насквозь все ее уловки.
   - В таком случае мы оба отправимся  спать  без  ужина,  -  терпеливо,  но
непререкаемо ответил он.
   - Я считала, что вы  дадите  мне  хотя  бы  ночь  отдохнуть  после  такой
утомительной поездки.
   - Надеюсь, вы не собираетесь манкировать своим обещанием, радость моя?
   - Не называйте меня так, милорд, - предупредила Александра.
   - Джордан, - поправил он.

***

   - Наконец-то приехали,  -  прошептал  Гиббонз  Смарту,  приподнимаясь  на
цыпочки, чтобы получше разглядеть  хозяев  из-за  плеча  егеря.  -  Не  могу
дождаться, пока увижу лицо мисс Александры теперь, когда хозяин вернулся,  -
объявил  он,  выражая  мнение  почти  всех  слуг  Хоторна,  знавших   о   ее
душераздирающей преданности мужу, которого она считала мертвым.
   - Она, должно быть, счастлива, как  малиновка,  -  согласилась  экономка,
миссис Бримли, вытягивая шею.
   - Вот уж точно. Будет сиять, как... как... Гиббонз ошеломленно осекся при
виде Александры, проплывшей мимо с выражением, которое  точнее  всего  можно
было назвать разъяренным.
   - Да... да будь я... - выдохнул он, глядя с полнейшим недоумением сначала
на Смарта, потом на миссис Бримли.
   Супруги в натянутом молчании ужинали за маленьким столом при свечах.
   - Вам не нравится вино? - осведомился Джордан.  Александра  встрепенулась
при звуках его  низкого  голоса;  ложка,  зазвенев,  покатилась  по  тарелке
тонкого севрского фарфора.
   - Я... я не люблю портвейн, ваша светлость.
   - Джордан, - напомнил муж.
   Александра сглотнула, не силах выговорить его имя. Крепко сжав губы,  она
долго смотрела на  сочные  ягоды  клубники,  прежде  чем  опустить  ложечку;
ужасное нервное напряжение тяжелым комом осело в желудке при  мысли  о  том,
что случится с ней этой ночью.
   - Но вы почти не ели, - чуть гортанно заметил Джордан.
   Задыхающаяся, измученная его,  как  ей  казалось,  намеренными,  упорными
усилиями очаровать и обезоружить ее, Александра покачала головой:
   - Я не голодна.
   - В таком случае, - осведомился он, откладывая салфетку, - не отправиться
ли нам на покой, дорогая? Лакей выступил вперед, чтобы отодвинуть ее стул, и
Александра схватила вилку.
   - Я с удовольствием съем кусочек фазана, - поспешно возразила она.
   Джордан вежливо положил салфетку на колени, но  Алекс  могла  поклясться,
что глаза его насмешливо блеснули.
   Пытаясь выиграть время, Александра тщательно разрезала аппетитный  ломтик
фазана на крошечные квадратики и старательно жевала  каждый  кусочек.  Когда
последний  квадратик  исчез  с  тарелки  и  Алекс  отложила  вилку,  Джордан
вопросительно поднял брови, желая знать, готова ли она идти.
   Панический взгляд Александры метнулся к ближайшему лакею.
   - Мне... мне хотелось бы попробовать восхитительной спаржи,  которую  так
хорошо готовит повар, - в отчаянии объявила она, и на  сей  раз  Джордан  не
сдержал усмешки. За спаржей последовали горошек в сливочном соусе,  свинина,
начиненная яблоками, омар в тесте и черника.
   Когда  Алекс  попросила  черники,  Джордан  даже   не   трудился   скрыть
насмешливую гримасу. Откинувшись на спинку стула, он наблюдал  за  отважными
попытками жены проглотить каждую ягоду. Чувственные губы слегка кривились  в
улыбке.
   Старательно избегая его  взгляда,  Александра  наконец  доела  все,  Хотя
желудок явно протестовал против такого непривычного количества пищи.
   - Что-нибудь  еще,  чтобы  подкрепить  вас,  моя  прелесть?  -  услужливо
осведомился он. - Шоколадный торт?
   При упоминании о десерте Алекс вздрогнула и покачала головой.
   - Говядина в винном соусе?
   - Нет, спасибо, - передернувшись, пролепетала Александра.
   - В таком случае паланкин? - коварно улыбнулся он. - И слуг, дабы понести
вас наверх?
   Прежде чем Алекс успела ответить, он отшвырнул салфетку  и  обошел  стол,
чтобы помочь ей встать.
   - Если будете продолжать так много есть, - шутливо заметил он, когда  они
стали подниматься по длинной изгибающейся лестнице,  -  то  скоро  настолько
растолстеете, что придется установить ворот и грузовую сеть, чтобы поднимать
вас и переваливать через балкон.
   В  иных  обстоятельствах  Александра  рассмеялась   бы,   но   постоянное
напряжение отнюдь не способствовало проявлению чувства юмора. Она сознавала,
что Джордан пытается отвлечь ее, но благодарности  не  испытывала:  в  конце
концов, именно он виноват, что ей не по себе. Более того,  Александра  никак
не могла взять в толк, почему он нисколько  не  смущается  тем,  что  должно
произойти между ними. Недаром он пользовался репутацией повесы! Вряд ли  ему
неловко или стыдно из-за того, что  он  проделывал  сотни  раз  с  десятками
женщин!

***

   Час спустя Джордан открыл смежную дверь между их покоями  и  вошел  в  ее
спальню, но  тут  же  замер,  не  веря  глазам.  Занавеси  на  кровати  были
раздвинуты, покрывало из светло-голубого атласа заманчиво откинуто, открывая
кремовые шелковые простыни, но Александры не было.
   Джордан направился было к порогу, намереваясь приказать  обыскать  каждый
уголок и закоулок в Хоторне, но тут же увидел ее. Алекс стояла у окна, глядя
в темноту и обхватив себя руками, словно замерзла. Или боялась.
   Гнев сменился облегчением. Джордан быстро  приблизился  к  ней,  бесшумно
ступая по толстому обюссонскому ковру и не  сводя  глаз  с  соблазнительного
видения. Волосы Александры разметались  по  плечам  волнистым  водопадом,  а
низкий вырез белой атласной  сорочки  открывал  плечи,  чуть  поблескивавшие
алебастром.
   Он встал у нее за спиной, и Александра обернулась, увидев его отражение в
оконном стекле. Джордан осторожно провел  рукой  по  ее  блестящим  волосам.
Глаза Александры неистово сверкнули, но она не  отстранилась.  Гладкие,  как
атлас, пряди скользили между пальцами.
   - Итак, - сказал Джордан, улыбаясь в эти рассерженные глаза, -  маленький
воробушек превратился в прекрасного лебедя?
   - Пустые комплименты от...
   И прежде чем она успела договорить, Джордан нагнулся и  подхватил  ее  на
руки.
   - Куда вы несете меня? - встрепенулась Алекс, видя, что он идет к двери.
   - В мою постель, - прошептал он, щекоча губами ее шею. - Она больше.
   На каминной полке мерцали свечи в большом канделябре, отбрасывая  тусклые
отблески на погруженную в полумрак комнату. Джордан  ступил  на  возвышение,
где стояла кровать, и осторожно опустил  Александру  на  пол.  Но  когда  он
наконец поднял  голову  и  взглянул  в  ее  глаза,  что-то  в  их  бездонных
зеленовато-голубых  глубинах...  или,  возможно,   хриплые   звуки   частого
неровного дыхания заставили его понять, что Александра вовсе не злится.  Она
смертельно напугана.
   - Александра? - мягко спросил Джордан,  чувствуя,  как  она  затрепетала,
когда он провел ладонью по ее рукам до самых плеч. - Ты дрожишь. Боишься?
   Не в  силах  выдавить  ответ,  Александра  долго  смотрела  на  высокого,
сильного мужчину с пылающими сладострастием глазами, во власти которого  она
сейчас окажется, прежде чем едва заметно кивнуть.
   Джордан с нежной улыбкой откинул с ее лба непокорный локон.
   - На этот раз тебе не будет больно, обещаю.
   - Дело не в этом! - выпалила Александра,  когда  его  руки  скользнули  к
банту на ее груди. Она попыталась стиснуть  его  пальцы,  уже  не  стесняясь
открыто умолять:
   - Вы не понимаете! Я даже не знаю вас.
   - Ты познала меня  в  самом  библейском  смысле  этого  слова,  -  хрипло
поддразнил он.
   - Но... но это было так давно...
   Джордан, приподняв подборок Александры, испытующе заглянул ей в глаза.
   - Правда? - тихо спросил он, чувствуя, какая  огромная  волна  облегчения
окатила его. Судя по ее поведению последние три  месяца  и  учитывая  весьма
свободные нравы замужних женщин своего круга, Джордан  боялся  надеяться  на
то, что она не знала других мужчин, и решительно отказывался  думать,  будто
она  вообще  способна  на  подобную  верность.  Но  сейчас,  видя  стыдливую
невинность в этих широко раскрытых глазах, он  понял,  как  ошибался,  и  на
сердце  стало  тепло  от  сознания,  что  его  пленительно-прелестная   жена
по-прежнему полностью и исключительно принадлежит лишь ему.
   - Да... столько времени... для нас обоих, - шепнул он, прикасаясь  губами
к ее ушку.
   - Пожалуйста, не нужно!  -  В  голосе  Алекс  было  столько  неподдельной
паники, что Джордан отстранился. - Я...  я  боюсь,  -  пробормотала  она,  и
Джордан инстинктивно понял, чего стоило это признание мужественной  девочке,
вот уже три дня противопоставлявшей его воле свою.
   Слишком умудренный жизнью, чтобы смеяться над ее страхами, он  постарался
ее развеселить.
   - Я тоже немного боюсь, - признался он, дружелюбно улыбаясь.
   - Вы... вы?! Но почему?
   - Как