е возраста, но девушка,  несомненно,  была
очень молода, и еще было в ней что-то чарующее, чего он не смог бы  выразить
словами.
   Она глубоко вздохнула, отчего мысли его тут же вернулись  к  предмету  их
разговора, и он выжидательно поднял бровь, готовый выслушать ее просьбу.
   - Не будете ли вы так любезны, - сказала она как можно вежливее, -  снять
вашу маску, чтобы я могла увидеть ваше лицо?
   - Это и есть то одолжение, о котором вы меня хотели попросить? - удивился
он, а сам подумал:
   "Уж не помешанная ли она?"
   - Нет, но я не могу ни о чем просить вас, пока не увижу  вашего  лица  И,
поскольку он никак не ответил на ее  слова,  Джулиана  умоляюще  добавила  с
дрожью в голосе:
   - Это ужасно важно!
   Ники засомневался, но потом из чистого  любопытства  решил  уступить.  Он
снял маску и даже вышел из тени, чтобы она смогла  получше  рассмотреть  его
лицо, и стал ждать - что же будет дальше.
   Реакция не замедлила последовать.
   Девушка в изумлении зажала рот рукой, а  глаза  ее  стали  круглыми,  как
блюдца. Ники шагнул к ней, думая,  что  она  сейчас  упадет  в  обморок,  но
неожиданно раздавшийся громкий хохот  остановил  его  на  полпути.  За  этим
последовал неудержимый взрыв веселья. Она опустилась на каменную скамейку  и
закрыла лицо руками, все ее тело сотрясалось от приступов смеха. Дважды  она
бросала на него взгляд в щелочку между пальцами -  как  бы  удостоверяясь  в
том, что не ошиблась, - и каждый раз, увидев его лицо, принималась  хохотать
еще громче.
   С величайшим трудом ей удалось наконец взять себя в руки.  Она  взглянула
на него - ее глаза все еще искрились смехом  -  и,  не  веря  своим  глазам,
смотрела на единственное лицо во всей Англии,  которое  заставляло  учащенно
биться ее сердце.
   Теперь, когда она оправилась от потрясения, это лицо снова вызвало у  нее
те же чувства, что и  нынешней  весной.  Правда,  выражение  его  неуловимым
образом изменилось. Сейчас на точеных губах  этого  человека  блуждала  едва
заметная улыбка, а глаза не были  такими  уж  холодными  и  жесткими  -  они
просто.. созерцали. В общем, взгляд его был хоть и  несколько  отстраненным,
как прежде, но уже определенно заинтересованным.
   Ей это польстило и сразу подняло  настроение  -  она  почувствовала  себя
увереннее и пришла к выводу, что несколько минут  назад  приняла  правильное
решение Ведь она молилась о том, чтобы кто-нибудь погубил  ее  репутацию,  и
вот теперь, кажется, это свершится благодаря стараниям самого модного жениха
в Европе - самого Николаса Дю Вилля! Это сразу меняло дело -  придавало  ему
какое-то своеобразие  и  особый  шик.  Как  награду  за  принесенную  жертву
погубленную навеки репутацию - она  получит  нечто  совершенно  удивительное
приятные воспоминания на всю жизнь!
   - Я не сумасшедшая, хотя, наверное, очень похожа на  нее,  -  проговорила
она, - и у меня действительно есть к вам просьба.
   Ники почувствовал, что вот теперь уж точно пора уходить,  но  его  словно
околдовал  ее  заразительный  смех  и  обворожительное  личико,  на  котором
удивление сменялось восторгом. Кроме того, перспектива  возвращения  на  бал
нисколько не вдохновляла его.
   - Так о какой любезности с моей стороны вы хотите просить?
   - Это несколько трудно объяснить... - начала девушка.
   Он  увидел,  как  она  потянулась  за  стаканом  с  каким-то  напитком  и
отхлебнула, будто хотела почерпнуть из него мужества,  а  затем  подняла  на
Ники чистосердечный взгляд своих огромных глаз.
   - На самом деле - это очень  трудно,  -  поправилась  она,  сморщив  свой
нежный носик.
   - Как видите,  -  ответствовал  Ники,  подавляя  улыбку  и  отвешивая  ей
галантный поклон, - я полностью к вашим услугам.
   - Боюсь, как бы вы не изменили своих намерений после того, как  услышите,
что мне от вас нужно, - с сомнением пробормотала девушка.
   - Так говорите - что я могу для вас сделать?
   - Я бы хотела, чтобы вы обесчестили меня.

Глава 7

   Ники мог бы побиться об заклад, что никогда  прежде  ему  не  приходилось
слышать ничего более удивительного ни от одной женщины. Он, попросту говоря,
онемел от такого заявления.
   - Простите - что вы сказали? - выдавил он наконец.
   Джулиана видела, что он пытается как-то скрыть свое  изумление,  и  снова
подавила мучительный приступ неприличного  хихиканья.  Она  никак  не  могла
объяснить себе причину своего столь необычного веселья - то ли не  выдержали
нервы, то ли подействовал этот дивный напиток,  которым  мужчины  так  любят
поднимать себе настроение.
   - Я сказала: не будете ли вы так любезны обесчестить меня.
   Стараясь оттянуть время, Ники, следя за ней краем глаза, вынул из кармана
вторую из двух взятых с собой тонких сигар - А что... именно... -  осторожно
спросил он, наклонив голову и  зажигая  сигару,  -  вы,  собственно  говоря,
хотите этим сказать?
   - То, что я хочу быть опозоренной, - повторила Джулиана,  глядя,  как  он
прикрыл рукой маленький огонек, и попыталась получше рассмотреть его лицо  -
То есть чтобы я стала нежелательной и неподходящей невестой для всех мужчин,
объяснила она. - Короче говоря, нужно сделать так, чтобы на моем  замужестве
можно было поставить крест. Чтобы обо мне все забыли.
   Вместо ответа он поставил ногу на каменную скамью, на которой она сидела,
рядом с ее бедром и воззрился на девушку  в  задумчивом  молчании,  зажав  в
ровных белых зубах тонкую сигару.
   - Думаю... я... не смогла бы объяснить вам это более ясно, - с  волнением
сказала она.
   - Да, мне тоже так кажется.
   Она придвинулась ближе к его ноге и запрокинула  голову,  всматриваясь  в
его непроницаемое лицо, между тем как он отвел глаза и уставился в темноту.
   - Вы понимаете, что я имею в виду?
   - Нетрудно понять.
   В его голосе не было особого воодушевления, поэтому она выпалила  первое,
что ей пришло в голову:
   - Я готова заплатить вам!
   На этот раз Ники удалось скрыть свое изумление - он только  улыбнулся  ее
способности преподносить сюрпризы.
   - Уже вторая, - пробормотал он, - и всего за одну ночь!
   Понимая, что она ждет от него ответа, он бросил взгляд  на  обращенное  к
нему лицо и, сдержав непроизвольную ухмылку, сказал:
   - Это очень заманчивое предложение.
   - Я буду помогать вам всем, чем только смогу, - пообещала она,  глядя  на
него серьезными, полными надежды глазами.
   - Ваши доводы и аргументы становятся все более и более неотразимыми.
   Заставив ее ждать своего решения, Ники, глядя в  пространство,  размышлял
над непростой ситуацией, в которой  оказался.  Эта  молодая  особа,  сидящая
перед ним на скамье,  очень  занятна.  Он  все  еще  не  мог  определить  ее
возраста, хотя не сомневался, что уже задолго до того как попросить  его  об
одолжении, она была  далеко  не  невинной  дебютанткой,  охраняемой  строгой
мамашей. Начать с того, что она сидела одна  в  укромном  месте  в  темноте,
осталась наедине с мужчиной, которому никогда не была представлена, и, самое
главное, не пыталась как-то избежать двусмысленного положения.
   Кроме того, платье ее имело соблазнительный,  предельно  глубокий  вырез,
открывающий налитую грудь, и чересчур плотно  обтягивало  тонкую  талию.  Ни
одна почтенная мамаша из высшего общества не  позволила  бы  своей  невинной
дочери появиться на людях в столь откровенном наряде. Он скорее  подошел  бы
очень смелой замужней женщине или куртизанке. Но на  руке  девушки  не  было
обручального кольца - значит, верным оставалось второе  предположение.  Этот
вывод подтверждался еще и тем, что в последнее время считалось особым шиком,
особенно среди богатых молодых ловеласов, привозить на маскарады ради  шутки
своих веселых подружек. Некоторые из  самых  красивых  и  модных  лондонских
куртизанок  присутствовали  на  этом  маскараде,  и  Ники  предположил,  что
ангелоподобное создание, сидящее рядом с ним, - это одна из них, просто  она
поссорилась с тем, кто ее сюда привез. И теперь, выплакав все свои  обиды  и
печали, она искала себе другого  покровителя.  Вне  всякого  сомнения,  черт
возьми, она была "опозорена" уже давным-давно и  неоднократно  и  отнюдь  не
собиралась платить ему, но эта последняя уловка была удивительно  остроумна,
и он оценил ее по достоинству. Она была не только очаровательна и мила, но и
совершенно неповторима. К тому же очень забавна. С ее непосредственностью  и
богатым воображением, с ее мягким, хорошо поставленным голосом  ей,  конечно
же, не придется долго искать нового покровителя. И ей-богу, если  сегодня  в
постели  она  окажется  хоть  наполовину  такой  же  очаровательной,   какой
предстала перед ним  во  время  их  удивительной  встречи,  то  он  бы  явно
соблазнился быть претендентом на эту роль.
   Терзаясь  неизвестностью,   Джулиана   не   отводила   взгляда   от   его
мужественного лица с волевым подбородком, пытаясь прочесть мысли Ники,  пока
он неподвижно стоял, устремив глаза в  темноту,  -  руки  в  карманах,  плащ
небрежно переброшен  через  плечо.  От  глаз  к  вискам  разбегались  мелкие
морщинки, отчего казалось, что он слегка улыбается, но это вполне могло быть
оттого, что он сжимал в зубах тонкую сигару.
   Не в силах больше выдерживать столь долгое  ожидание,  Джулиана  спросила
дрожащим голосом:
   - Ну как, вы решились?
   Он снова перевел на нее взгляд, и Джулиана вдруг почувствовала  всю  силу
этой ленивой, но неотразимой улыбки, вдруг осветившей его лицо.
   - Но я обойдусь вам недешево, - пошутил он.
   - У меня не очень много денег, - предупредила она,  на  что  Ники,  не  в
силах сдержаться, тут же разразился громким хохотом, - она и  вправду  стала
рыться в своем маленьком ридикюле.
   Протянув к ней руку, он сказал:
   - А не поискать ли нам более подходящее местечко для... э-э-э...
   - Моего позора? - пришла она к нему на помощь, и он на  миг  почувствовал
легкое сомнение, которое тут же исчезло, не успев  воплотиться  во  что-либо
более  определенное.  Она  встала,  выпрямила  плечи,  подняла   голову   и,
решительно сделав шаг, словно королева, изрекла:
   - Ну что ж, так тому и быть.
   Он повел ее в глубь лабиринта, положившись на свою память, - было  время,
когда они с Валери по  несколько  часов  плутали  здесь,  потеряв  секретную
тропинку. Когда они неторопливо продвигались  по  лабиринту,  ему  пришло  в
голову, что неплохо бы им познакомиться, но, когда он заговорил об этом, она
заявила, что уже знает, кто он.
   - А вас как зовут? -  продолжал  допытываться  Ники,  видя,  что  она  не
проявляет особого желания добровольно назвать ему свое имя.
   Но где-то  в  затуманенном  сознании  Джулианы,  околдованной  призрачной
нереальностью сегодняшней лунной ночи и присутствием красивого, влекущего  к
себе  мужчины,  все-таки  восторжествовало  чувство  осторожности.   Пытаясь
выдумать себе какое-нибудь имя, она вдруг глянула вниз, на свое платье.
   - Мария, - сказала она после секундного раздумья. - Вы можете звать  меня
"Мария".
   - Как Марию-Антуанетту? - пошутил Ники, удивляясь, зачем она лжет ему.
   В ответ она жизнерадостно подняла левую руку, весело воскликнув.
   - Пусть будут и волки сыты, и овцы целы! И буквально через  долю  секунды
остановилась как вкопанная:
   - А куда мы идем?
   - Ко мне в спальню.
   Джулиана мысленно перечислила  известные  ей  возможности  погубить  свою
репутацию. Во-первых, три танца с  одним  и  тем  же  человеком.  Во-вторых,
позволить мужчине проявить свои нежные  чувства.  И  наконец,  находиться  в
комнате наедине с  мужчиной.  Итак  -  комната.  Спальня.  Она  одобрительно
кивнула.
   - Прекрасно, я думаю, вы об этом знаете больше, чем я.
   "Сомневаюсь", - холодно подумал Ники.  Они  шли  молча,  но  тишина  была
какая-то дружелюбная, умиротворенная, и Ники  это  очень  понравилось.  Она,
видно, не чувствовала потребности в постоянной  болтовне.  И  когда  девушка
наконец прервала молчание, он подумал, что она выбрала для этого  правильный
момент, хотя затронутая ею тема совершенно  ошеломила  его:  в  его  богатом
опыте общения с женщинами Ники еще не приходилось  обсуждать  этот  предмет.
Она какое-то время шла, разглядывая землю у себя под ногами,  потом  подняла
голову и глубокомысленно заявила:
   - Я часто удивляюсь, глядя на червей. А вы?
   - Признаться, сейчас уже не так часто, как раньше, - весело пошутил Ники,
подавляя приступ смеха.
   Обычно ему и за неделю не приходилось столько смеяться, как сегодня.
   - Тогда послушайте, что я  вам  скажу,  и  попытайтесь  ответить  на  мой
вопрос, - предложила она серьезным тоном озадаченного ученого.  -  Если  Бог
создал их для того, чтобы они ползали по земле - что  они  и  делают,  -  то
почему у них нет коленей?
   Ники  остановился  от  неожиданности,  с  трудом  сдерживая  улыбку.   Он
повернулся к ней.
   - Что вы сказали?
   Она подняла свое ангельское личико с сияющими глазами, грудь ее заманчиво
вздымалась, а алые губки послушно повторили:
   - Я спросила: почему у червей нет коленей?
   - Да, я так и понял.
   Схватив девушку за плечи, он порывисто притянул  ее  к  себе,  охваченный
внезапным желанием прижаться к этим нежным губам.  Он  отпустил  ее  так  же
быстро, как и обнял,  особенно  не  интересуясь,  что  выражает  ее  лицо  -
потрясение или просто укор. Решив, что обсуждать это  и  не  обязательно,  и
нежелательно с той, которая согласна лечь с ним в постель в обмен на деньги,
он шагнул в сторону и отвернулся.
   И все же не удержался и несколько раз украдкой взглянул на нее в темноте,
чтобы оценить ее реакцию. Увидев легкую растерянную улыбку, он успокоился.
   Ники не был до конца уверен, что  правильно  нашел  все  нужные  повороты
тропинки, пока они не завернули за последний угол и он не  увидел  секретный
выход, ведущий к боковому черному ходу в дом. Зная, что дальше  им  придется
пройти несколько шагов на виду  у  гуляющей  публики,  хотя  и  на  довольно
безопасном расстоянии, Ники благоразумно встал слева от девушки - .между нею
и домом.
   - Почему мы пошли быстрее? - спросила она.
   - Потому что нас сейчас могут увидеть со стороны сада, - предупредил он.
   Она оглянулась.
   - Пусть у них тоже будут и волки сыты, и овцы целы, - провозгласила  она,
плавно поведя рукой вокруг. И воскликнула весело:
   - Да будет так!
   Ники почувствовал, что его плечи опять затряслись от неудержимого  смеха,
но ничего не сказал, чтобы не расхохотаться во весь голос.

Глава 8

   В его спальне Джулиана села на маленький диванчик, обитый золотой парчой.
   Будто во сне она наблюдала, как он медленно снял пиджак и  развязал  свой
ослепительно белый галстук. Тысячами колоколов бешено  звенел  в  ее  голове
сигнал тревоги,  вызывая  слабость  и  головокружение.  А  может,  это  было
воспоминание о его губах, внезапно  прижавшихся  к  ее  рту,  отчего  голова
Джулианы пошла кругом?
   Она опустила глаза - сейчас это показалось ей самым подходящим к  случаю,
но вдруг внимание ее привлекло что-то внизу.
   Освободившись от пиджака и галстука,  Ники  расстегнул  ворот  рубашки  и
направился к полированному столику, где был оставлен поднос со  стаканами  и
графинами. Вынув пробку из графина с коньяком, он обернулся  через  плечо  и
хотел было спросить ее, не хочет ли она что-нибудь выпить,  но  то,  что  он
увидел, заставило его недовольно нахмуриться и  подойти  к  ней  ближе.  Она
сидела на диване, но согнулась почти пополам и наклонилась  к  полу,  что-то
там рассматривая.
   - Что вы делаете? - изумленно  спросил  он.  Она  ответила,  не  поднимая
головы:
   - У меня, кажется, что-то случилось с ногами, они куда-то делись.
   - Что вы хотите этим сказать? - с раздражением спросил Ники. Ему пришло в
голову, что почти все, что она делала и говорила в лабиринте, -  скандальное
и потешное одновременно, включая просьбу опозорить ее, - было  скорее  всего
результатом опьянения или игры больной психики.
   - А ну-ка встаньте! - резко сказал он,  придав  своему  голосу  нарочитую
грубость.
   Джулиана оцепенела от его тона и медленно выпрямилась. Ошеломленная такой
переменой, она встала, как. он приказал, не в состоянии поверить,  что  этот
недружелюбный, прямо-таки грозный человек - тот самый,  который  только  что
шутил с ней и... и даже поцеловал.
   Ники понял, что она совершенно поражена и сбита с  толку.  И  с  яростью,
подогреваемой разочарованием и отвращением к своей собственной наивности, он
язвительно произнес:
   - Вы можете сказать хоть что-нибудь такое, чтобы я  убедился,  что  вы  в
данный момент находитесь в здравом уме и твердой памяти?
   Джулиана вздрогнула, потрясенная его тоном. В его голосе  послышались  те
же резкие, повелительные нотки, то же презрительное высокомерие, которые так
унизили и возмутили ее в Гайд-парке. Реакция  ее  была  несколько  замедлена
действием бренди и  тем,  что  она  испытывала  почти  шок,  но,  когда  она
собралась с духом, ответ ее прозвучал столь же непосредственно  и  эффектно,
как и его вопрос, разве что более сдержанно.  Она  хотела,  чтобы  эта  ночь
осталась в его памяти и в его сердце.
   - Думаю, что смогу, - мягко сказала она, высоко подняв голову,  и  только
голос ее слегка дрогнул. - Начнем с греческой философии?
   Заложив руки за спину, она отвела глаза  в  сторону,  будто  рассматривая
роспись над камином, и начала свою речь:
   - Сократ создал интересное учение о познании и этике Платону удалось  его
развить...
   Джулиана замолчала, отчаянно пытаясь привести в порядок собственные мысли
и вспомнить, что еще она знает о философах - древних или более современных.
   - Из более современных философов... - продолжала  она,  -  моим  любимцем
является  Вольтер.  Я  наслаждаюсь  его  чувством   юмора.   Из   самых   же
современных...
   - Ее голос прервался: она услышала, что он  подходит  к  ней  сзади,  но,
сделав над собой усилие, продолжила:
   - Из современных философов я могу назвать одну женщину,  с  которой  была
знакома лично. Ее звали Сара.
   Он остановился позади нее почти вплотную, и она  прямо-таки  ощутила  его
близость спиной. Поколебавшись мгновение, Джулиана спросила:
   - Познакомить вас с самой любимой теорией Сары?
   - Непременно, - сокрушенно прошептал он, и  она  почувствовала,  как  его
дыхание обжигает ей волосы на виске.
   - По теории Сары женщины когда-то считались  важнее  мужчин,  но  мужчины
завистливые и хитрые - нашли способ...
   Тело Джулианы напряглось, потому что он обхватил руками ее плечи и сильно
притянул ее к себе.
   - ...Мужчины нашли способ убедить нас и самих  себя,  что  женщины  глупы
и...
   Его горячие губы коснулись чувствительного места за ухом, и дрожь желания
стремительной волной пронизала ее тело.
   - Продолжайте, продолжайте, - бормотал он мягким,  бархатным  голосом,  и
губы его щекотали ей ухо.
   Джулиана попыталась, но не смогла вымолвить  ни  слова,  лишь  прерывисто
вздыхая, она вновь теряла над собой контроль и  продолжала  убеждать.  себя,
что поступает правильно и события развиваются должным образом. Да,  это  или
сэр Фрэнсис Беллхавен, сладкая запретная пытка, которую она будет лелеять  в
воспоминаниях всю свою жизнь, или жизнь с человеком, который вызывает у  нее
отвращение. Она не хотела противиться происходящему.
   Ники  почувствовал,  как  бешено  застучало  ее  сердце  под  его  рукой,
скользнувшей вверх по  лифу  и  застывшей  в  предвкушении,  что  сейчас  он
коснется полной, дразнящей груди девушки.  Он  нежно  поцеловал  ее  гладкий
висок и спустился губами к шелковистой  коже  щеки.  Она  пахла  воздухом  и
цветами, и ему показалось, что он держит в руках... молодое деревце.
   Она дышала так, будто только  что  бежала,  и  сердце  ее  стучало...  от
испуга.
   Ники поднял голову и молча повернул девушку лицом к  себе.  С  изумлением
смотрел он на ее лихорадочно горящие щеки и глаза  -  глаза,  походившие  на
темно-синие озера, глаза, смотревшие на него с сомнением и нерешительност