дал, как  Джейсон  играет
со своим маленьким сыном, его озарило, что существует лишь  один  человек  в
мире, ради которого Джейсон пойдет на все, - его сын Джеймс.
   Поэтому Чарльз немедленно изменил тактику.  Вместо  того  чтобы  пытаться
соблазнить Джейсона теми благами, которые ждут его по возвращении в  Англию,
Чарльз сделал акцент на том, что,  отказываясь  стать  наследником  герцога,
Джейсон лишает и  маленького  Джейми  родовых  прав.  Ведь  титул  и  прочее
наследие старинного рода в конце концов должны были отойти к Джейми.
   Эта тактика сработала.
   Джейсон назначил компетентного человека управлять своими делами в Дели  и
переехал с семьей в Англию, рассчитывая  создать  "королевство"  для  своего
малыша. Джейсон охотно тратил огромные деньги на  восстановление  захиревших
поместий Атертонов и доводил их до такого великолепия, какое  в  прошлом  их
владельцам и не снилось.
   Пока Филдинг-младший активно занимался реставрационными работами, Мелисса
поспешила в Лондон, чтобы занять подобающее  место  в  обществе  в  качестве
новой маркизы Уэйкфилд. В течение года по Лондону с  молниеносной  быстротой
распространялись слухи о ее любовных связях. А еще через  несколько  месяцев
она погибла вместе с сыном...
   Чарльз очнулся от печальных мыслей и, пока убирали со стола, предложил:
   - Не отступить ли нам сегодня от традиций,  Виктория?  Что,  если  вместо
того, чтобы в мужском одиночестве выпить бокал портвейна, мы посидим  вдвоем
в гостиной? Мне до смерти не хочется уединяться.
   Виктория не знала об этой традиции, но  в  любом  случае  была  счастлива
отказаться от нее  и  открыто  высказала  это.  Когда  они  были  на  пороге
гостиной, Чарльз привлек ее к себе и шепнул на ухо:
   - Я заметил, что вы раньше срока сняли траур, дорогая. Если  таково  ваше
решение, то я приветствую его  -  ваша  мама  ненавидела  черное;  она  сама
сказала мне об этом, еще когда была девочкой и ее обязали носить траур по ее
собственным родителям. - Проницательный взор Чарльза был устремлен на нее. -
Это было ваше решение?
   - Нет, - призналась Виктория. - Мистер Филдинг сегодня забрал мою  одежду
и заменил этой.
   Герцог понимающе кивнул:
   - Джейсон не признает символов траура, и, судя по  возмущенным  взглядам,
которые вы за ужином метали в его сторону, вы не очень-то его одобряете.  Вы
должны сказать ему об этом. Не позволяйте ему садиться вам на голову; он  не
уважает трусости.
   - Но я не хочу волновать вас, - озабоченно сказала она.  -  Вы  говорили,
что у вас больное сердце.
   - Не беспокойтесь  обо  мне,  -  хмыкнул  он.  -  Сердце  слабое,  но  не
настолько, чтобы не выдержать небольшого волнения. Пожалуй, это даже полезно
для меня. Моя жизнь до вашего приезда была невероятно тоскливой.
   Когда Джейсон устроился в кресле с сигарой и бокалом портвейна,  Виктория
несколько  раз  собиралась  с  духом,  чтобы  поступить  в  соответствии   с
рекомендацией Чарльза  и  завести  разговор  об  одежде,  но  каждый  раз  в
последнюю секунду мужество оставляло ее.
   Джейсон был одет в серые брюки и фрак, темно-синий жилет и жемчужно-серую
шелковую сорочку.  Несмотря  на  элегантную  одежду  и  непринужденность,  с
которой он устроился в кресле, вытянув вперед длинные ноги, весь  его  облик
говорил о непреклонности и властности. Даже в его позе, казалось, было нечто
угрожающее, и у нее возникло ощущение, что его элегантный костюм и  праздный
вид  были  не  чем  иным,  как  маскарадом,  предназначенным  для  убеждения
легковерных в том, что он вовсе не жестокий дикарь, а вполне  цивилизованный
человек.
   Он чуть подвинулся, и Виктория украдкой снова взглянула на него.  Джейсон
сидел,  свободно  положив  руки  на  подлокотники  кресла-качалки,   откинув
темноволосую голову назад, так что лицо  скрывалось  в  тени,  лишь  изредка
поблескивал белоснежный оскал зубов да покачивалась  зажатая  в  них  тонкая
сигара.
   Холодок  прошел  у  нее  по  спине,  когда  она  подумала  о  том,  какие
неразгаданные тайны кроются в его прошлом. Наверняка их должно быть  немало,
раз он стал таким циничным  и  недоступным.  Маркиз  Уэйкфилд  выглядел  как
человек,  повидавший  и  испытавший  ужасное  и   невообразимое,   способное
ожесточить и сделать ко всему равнодушным. Однако он, несомненно, был  хорош
собой - это была колдовская, опасная красота: зеленые, как у пантеры,  глаза
и великолепное сложение.
   Виктория не могла отрицать, что, не испытывай она, находясь рядом с  ним,
постоянного страха, ей было бы приятно с ним  побеседовать.  Как  заманчиво,
наверное, подружиться с таким человеком - так же заманчиво, как согрешить  с
ним, признавалась она себе в  душе,  -  но  так  же  глупо,  как  попытаться
подружиться с дьяволом. И вероятно, не менее опасно.
   Виктория собралась с силами и только  приготовилась  вежливо,  но  твердо
настоять, чтобы ей вернули траурное одеяние, как неожиданно появился Нортроп
и объявил о прибытии леди Кирби и мисс Кирби.
   Виктория заметила, как Джейсон напрягся и бросил сардонический взгляд  на
Чарльза. Тот озадаченно пожал плечами и повернулся к Нортропу.
   - Отошли их под благовидным... - начал он, но было уже поздно.
   - Не нужно церемоний, Нортроп, - послышался твердый голос, и  в  гостиную
вплыли тучная женщина в красно-коричневом наряде, наполнившая  залу  терпким
ароматом духов, и симпатичная  брюнетка  приблизительно  одного  возраста  с
Викторией.
   - Чарльз! - произнесла леди Кирби, сияя улыбкой. - Мне сообщили,  что  вы
сегодня заезжали в деревню в сопровождении молодой леди по имени мисс Ситон,
и, естественно, я сочла необходимым  познакомиться  с  ней.  -  Не  переводя
дыхания, она весело обратилась к Виктории:
   - Должно быть, вы и есть мисс Ситон. - Сделав паузу, она с  минуту  самым
тщательным образом изучала лицо Виктории, будто  искала  в  нем  изъяны.  Ее
поиски увенчались успехом. -  Что  за  впадина  у  вас  на  подбородке,  моя
дорогая? Как это случилось? Несчастный случаи?
   - От рождения, - покорно пояснила девушка, слишком  очарованная  забавной
леди, чтобы обидеться. Ее всерьез заинтересовал вопрос,  не  переполнена  ли
Англия занятными, плохо воспитанными, много себе  позволяющими  людьми,  чьи
странности то ли поощряли, то  ли  не  замечали  из  уважения  к  титулам  и
богатству этих людей.
   - Как жаль, - сказала  леди  Кирби.  -  Это,  наверное,  мешает  вам  или
причиняет боль?
   От с трудом сдерживаемого смеха у Виктории дрогнули губы.
   - Только когда я смотрюсь в зеркало, миледи, - ответила она.
   Заметно  огорчившись,  леди  Кирби  резко  отвернулась  и  обратила  свое
внимание на Джейсона, который поднялся и стоял у камина, опершись  локтем  о
каминную полку.
   - Итак, Уэйкфилд, - сказала она, - судя по  всему,  объявление  в  газете
скорее всего соответствует истине. Скажу  по  чести,  я  не  поверила  своим
глазам. Так это произошло?
   Джейсон поднял брови.
   - Что произошло?
   Но тут громкий голос Чарльза заглушил ответ леди Кирби:
   - Нортроп, принесите леди что-нибудь  выпить!  Все  уселись.  Мисс  Кирби
заняла место возле Джейсона, а Чарльз быстро  перевел  разговор  на  погоду.
Леди Кирби невнимательно слушала, пока монолог Чарльза не иссяк.  Тогда  она
круто повернулась к Джейсону и прямо спросила:
   - Уэйкфилд, ваше объявление о помолвке остается в силе или нет?
   Джейсон поднес бокал к губам; его лицо оставалось бесстрастным.
   - Нет.
   Виктория заметила, что присутствующие весьма по-разному отреагировали  на
эти слова. Леди Кирби явно почувствовала  удовлетворение,  ее  дочь  была  в
восторге, Чарльз  сник,  а  лицо  Джейсона  осталось  непроницаемым.  Теперь
сострадательной по натуре Виктории все стало ясно: так  вот  почему  Джейсон
выглядел таким мрачным и бездушным - любимая женщина отказала ему. Однако ей
показалось несколько странным, что обе леди посмотрели  на  нее,  как  будто
ожидали от нее какой-то реакции.
   Виктория из вежливости улыбнулась, и леди Кирби возобновила разговор:
   - В таком случае, Чарльз, я полагаю, что вы намерены вывести бедную  мисс
Ситон в свет?
   - Я намерен проследить, чтобы графиня Дэнгстон заняла достойное  место  в
обществе, - холодно поправил он.
   - Графиня Лэнгс... - выдохнула леди Кирби. Чарльз наклонил голову.
   - Виктория - старший ребенок Кэтрин Лэнгстон.  Если  я  не  ошибаюсь,  по
правилам наследования она получает шотландский титул своей матери.
   - Даже если это так, вам будет непросто найти для нее подходящую  партию,
- задумчиво сказала гостья. И, сияя улыбкой, она обратилась к Виктории:
   - Ваша мама спровоцировала самый настоящий скандал, когда убежала  с  тем
ирландским рабочим.
   От возмущения и обиды за мать Викторию затрясло.
   - Моя мать вышла замуж за ирландского врача, - поправила она.
   - Без разрешения своей бабушки, - уточнила леди Кирби. - Благовоспитанные
девушки в этой стране не выходят замуж против воли своих семейств.
   Очевидный намек на невоспитанность Кэтрин так разозлил Викторию, что  она
до боли сжала руки в кулаки.
   - Ну да ладно, в конце  концов  общество  понемногу  забыло  об  этом,  -
снисходительно добавила леди Кирби. - Но до того как вас представят в свете,
вам придется многому выучиться. Вам  нужно  узнать,  как  следует  правильно
обращаться к каждому пэру, его жене и  детям,  и,  конечно,  ознакомиться  с
этикетом нанесения  визитов  и  более  сложными  правилами  рассаживания  за
столом. Одно это требует нескольких месяцев обучения -  в  каком  порядке  и
возле кого можно садиться за стол. Жители колоний - невежды в этих вопросах,
но мы, жители метрополии, уделяем этикету огромное внимание.
   - Возможно, этим объясняется тот факт, что мы всегда берем верх в войнах,
- мягко предположила Виктория, не в силах больше  вынести  нападок  на  свою
семью и свою страну.
   Глаза леди Кирби сузились.
   - Я не хотела никого обидеть. Однако вам  придется  попридержать  язычок,
если вы собираетесь найти себе подходящую партию  и  восстановить  репутацию
своей матери.
   Виктория встала и со спокойным достоинством заявила;
   - Полагаю, даже самому добропорядочному человеку очень трудно  достигнуть
уровня моей матери. Моя  мать  была  самой  интеллигентной  и  самой  доброй
женщиной на свете. А теперь, если вы меня извините, я покину  вас,  так  как
мне необходимо написать письма.
   Виктория закрыла за собой дверь  и  прошла  через  холл  в  библиотеку  -
огромную комнату с персидскими коврами на  полированном  деревянном  полу  и
книжными шкафами, закрывающими  стены.  Слишком  сердитая  и  взволнованная,
чтобы действительно устроиться за одним  из  письменных  столов  и  написать
письмо Дороти или Эндрю, она прошла к книжным  полкам  поискать  что-нибудь,
что могло бы успокоить ее растревоженную душу. Скользнув взглядом по  томам,
посвященным истории, мифологии  и  коммерции,  она  остановилась  у  раздела
поэзии. Сплошь знакомые имена - Мильтон, Шелли, Ките, Байрон.  Не  собираясь
серьезно углубляться в чтение,  она  выбрала  наугад  тоненький  томик  лишь
потому, что он выступал на несколько дюймов из ряда книг на полке, и пошла с
ним к ближайшему уютному креслу.
   Девушка зажгла масляную настольную лампу и, удобно устроившись, заставила
себя раскрыть книгу. Из нее выпал и полетел на  пол  вырванный  из  блокнота
розовый, пахнущий духами листок. Виктория машинально  подобрала  его  и  уже
было собралась положить на место,  но  первые  слова  написанной  наспех  на
французском языке записки сами бросились ей в глаза.

   "Милый Джейсон!
   Я так скучаю. Жду с нетерпением, считаю часы, когда ты придешь ко мне..."

   Виктория сказала себе, что читать чужие письма скверно, непростительно  и
совершенно недостойно, но мысль о женщине, нетерпеливо  ожидающей  Джейсона,
была настолько  невероятна,  что  девушка  не  могла  удержать  любопытства,
смешанного с удивлением. Что касается  ее  самой,  то  она  скорее  была  бы
склонна с нетерпением ждать, пока он уйдет прочь! Она была так поглощена эти
ми мыслями, что не слышала, как Джейсон и мисс Кирби подошли к библиотеке.
   В следующих строках письма говорилось:

   "Посылаю тебе эти  чудесные  стихи  в  надежде,  что  ты  прочтешь  их  и
вспомнишь обо мне, о сладостных ночах, которые мы проводили в объятиях  друг
друга..."

   - Виктория! - раздался раздраженный голос  Джейсона.  Виктория,  чувствуя
себя виноватой, судорожно вскочила, уронила книгу стихов,  подхватила  ее  и
рухнула обратно в  кресло.  Пытаясь  выглядеть  углубленной  в  чтение,  она
открыла томик и невидящим взглядом уставилась в него, не замечая, что  книга
в ее руках перевернута вверх ногами.
   " - Почему вы не отвечаете? - строго спросил Джейсон, входя в  библиотеку
вместе с мисс Кирби, цеплявшейся за его руку. - Джоанна хотела попрощаться и
предложить свои услуги, если вам понадобится что-нибудь купить в деревне.
   После столь ярой атаки старшей леди Виктория не  могла  не  предположить,
что мисс Кирби намекает на ее неспособность самостоятельно делать покупки.
   - Извините, я не слышала, - сказала  она,  пытаясь  придать  своему  лицу
выражение  серьезности  и  достоинства.  -  Как  видите,  я  читала  и  была
чрезвычайно поглощена книгой.
   Она закрыла томик и положила  на  стол,  затем  заставила  себя  спокойно
посмотреть на вошедшую пару. Возмущение и презрение были отчетливо  написаны
на лице Джейсона, и она в тревоге попятилась.
   - Что.., что-то не так? - спросила она, со  страхом  заподозрив,  что  он
каким-то образом вспомнил, что в книге лежала  записка,  и  решил,  что  она
читала ее.
   - Да! - резко ответил он и  обратился  к  мисс  Кирби,  на  лице  которой
читалось такое же выражение:
   - Джоанна, вы не могли бы порекомендовать  учителя  из  деревни,  который
научил бы ее читать?
   - Научить меня читать? - выдохнула Виктория,  уклоняясь  от  пристального
взгляда прелестной брюнетки. - Не говорите глупостей, мне не нужен учитель -
я прекрасно умею читать.
   Не обращая на нее внимания, Джейсон снова взглянул на мисс Кирби:
   - Так вы не знаете  учителя,  который  согласился  бы  подъехать  сюда  и
заняться ею?
   - Полагаю, да, милорд. Викарий, мистер Уоткинс, мог бы сделать это.
   Глядя на них страдальческим взглядом женщины, которую вынудили претерпеть
слишком много оскорблений и которая  отказывается  терпеть  новые,  Виктория
совершенно твердо заявила:
   - Ну это уж просто абсурд! Мне не нужен учитель, я умею читать.
   Ледяным тоном Джейсон сказал:
   - Никогда не смейте мне лгать. Я презираю лжецов, в особенности если  они
- женщины. Вы не умеете читать и прекрасно знаете это!
   - Чепуха! - возразила Виктория, не обращая внимания на изумленный  взгляд
мисс Кирби. - Говорю вам, я умею читать!
   Чаша терпения Джейсона переполнилась, он сделал три больших шага к столу,
схватил книгу и бросил наглой обманщице.
   - Тогда читайте!
   Рассерженная и  униженная,  под  любопытными  взглядами  мисс  Кирби,  не
скрывавшей восторга, Виктория перевернула обложку тома  и  увидела  пахнущую
духами записку.
   - Ну давайте же, - насмехался он. - Послушаем, как вы читаете.
   Виктория искоса бросила на него многозначительный взгляд.
   - Вы абсолютно уверены, что желаете чтения вслух?
   - Читайте! - коротко велел он.
   - При мисс Кирби? - невинно спросила она.
   - Или читайте, или признайтесь, что не умеете!
   - Ну что  ж,  очень  хорошо.  -  И,  подавив  подступающий  смех,  она  с
выражением прочитала:
   - "Милый Джейсон! Я так скучаю. Жду с нетерпением, считаю часы, когда  ты
придешь ко мне... Посылаю тебе эти чудесные стихи в надежде, что ты прочтешь
их и  вспомнишь  обо  мне,  о  сладостных  ночах,  которые  мы  проводили  в
объятиях..."
   Джейсон выхватил книгу из ее рук. Подняв брови, Виктория  посмотрела  ему
прямо в глаза и вежливо укорила:
   - Записка на французском, мне пришлось на ходу перевести ее. - Затем  она
повернулась к мисс Кирби и с лучезарной улыбкой сказала:
   - Я прочитала не все. Но не думаю, что подобный текст  следует  оставлять
там, где он  может  попасть  на  глаза  хорошо  воспитанным  юным  леди.  Вы
согласны? - Не ожидая ответа, она повернулась и с  высоко  поднятой  головой
вышла из библиотеки.
   В зале их  ожидала  леди  Кирби,  готовая  к  отъезду.  Виктория  холодно
попрощалась  с  обеими  женщинами,  затем  пошла  наверх,  надеясь  избежать
неотвратимого гнева Джейсона, который он, несомненно, обрушит  на  нее,  как
только дамы уедут. Однако  прощальное  замечание  леди  Кирби  так  потрясло
Викторию, что все остальные впечатления в данный момент для нее померкли.
   - Не принимайте близко к сердцу отказ лорда  Филдинга  от  помолвки,  моя
дорогая! - воскликнула дама, когда Нортроп помогал им облачиться в  накидки.
- Мало кто  в  обществе  всерьез  поверил  газетному  объявлению.  Все  были
убеждены, что, как только вы приедете,  он  найдет  какой-нибудь  повод  для
отказа. Наш проказник давно поставил всех в известность, что никогда  больше
не собирается вступать в брак...
   Чарльз подтолкнул гостью к выходу  под  предлогом,  что  проводит  их  до
экипажа, а Виктория застыла на мгновение, затем резко развернулась.  Подобно
прекрасной, величественной и воинственной богине она устремила  испепеляющий
взгляд на Джейсона.
   - Следует ли  понимать,  -  яростно  проговорила  она,  -  что  помолвка,
которую, по вашим словам, вы отменили, была между нами?
   Вместо ответа Джейсон сжал зубы, но его молчание было красноречивее слов.
Виктория не отрывала от маркиза гневного взгляда,  не  обращая  внимания  на
слуг, которых от ужаса происходящего будто парализовало.
   - Как вы посмели?! - со свистом выдохнула она. - Как  вы  посмели,  чтобы
кто-нибудь даже подумал, что я собираюсь выходить за вас! Да я бы  не  вышла
за вас, будь вы...
   - Что-то я не  припоминаю,  чтобы  предлагал  вам  руку  и  сердце,  -  с
сарказмом прервал ее  Джейсон.  -  Однако  приятно  сознавать,  что  если  я
когда-нибудь лишусь рассудка и попрошу вас выйти  за  меня,  то  вы  любезно
отвергнете мои притязания.
   Боясь разрыдаться, страдая от своего уязвимого самолюбия и  невозможности
в свою очередь уязвить Джейсона, Виктория вновь бросила на него испепеляющий
взгляд.
   - Вы холодное, бездушное, высокомерное, бесчувственное чудовище,  которое
не в состоянии испытывать ни уважения, ни сострадания  к  другим  людям!  Ни
одна здравомыслящая женщина не захочет  выйти  за  вас!  Вы...  -  Ее  голос
сорвался, и она повернулась и помчалась вверх по лестнице.
   Джейсон наблюдал за ней из вестибюля, где два лакея и  дворецкий  стояли,
опустив глаза долу, в смертельном страхе  ожидая,  когда  хозяин  даст  волю
своей ярости и обрушит ее на эту распоясавшуюся девчонку.  После  длительной
паузы Джейсон сунул руки в карманы.
   Оглянувшись на застывшего дворецкого, он поднял брови.
   - Кажется,  я  только  что  получил  то,  что  в  просторечии  называется
"настоящей головомойкой", Нортроп.
   Нортроп с шумом сглотнул комок в горле, но ничего не сказал, пока Джейсон
не поднялся по лестнице и не исчез в коридоре. Тогда дворецкий  обернулся  к
лакеям:
   - Займитесь своими делами и смотрите, чтобы никаких сплетен о происшедшем
не было. - И он ушел. О'Мэлли взглянул на второго лакея.
   - Она дала мне припарку, от  которой  прошла  зубная  боль,  -  в  страхе
проговорил он. - Возможно, она заодно дала какое-то лекарство и его милости,
чтобы умерить его норов. - И, не ожидая ответа, он  прямиком  отправился  на
кухню,  чтобы  сообщить  миссис  Крэддок  и  всем  поварам   о   потрясающем
происшествии, свидетелем которого он оказался. После того как уволили  месье
Андре - благодаря юной леди из Америки, - кухня стала уютным местечком, куда
можно было изредка заглянуть, когда  орлиный  взор  Нортропа  устремлялся  в
каком-нибудь ином направлении.
   В течение следующего часа весь вышколенный персонал дворца,