ветственность за  развод  и  поскольку  не  сумели
сделать все, как полагается по закону, поверенные Фаррела  могут,  возможно,
убедить суд, что в этом ваша вина.  В  этом  случае  судья  захочет  вынести
постановление о выплате штрафных убытков и возмещении  за  моральный  ущерб.
Вам же, с другой стороны, не так-то легко будет получить деньги  с  Фаррела,
поскольку вы должны были  вести  процесс  в  Чикаго,  и  я  подозреваю,  что
адвокаты  могли  бы   объяснить   судье,   что   намеренно   участвовали   в
мошенничестве, поскольку были уверены, что позднее сможете вытянуть из  него
огромные деньги.
   - Он сгниет в аду, прежде чем получит хотя  бы  цент  из  моих  денег,  -
вскинулся Филип. - Я уже выплатил ублюдку тысячи долларов за  то,  чтобы  он
убрался из нашей жизни и отказался от всех претензий на собственность. :
   - Но каким образом вы ему заплатили?
   - Я...
   Лицо Филипа омрачилось.
   - Сделал все, как велел Шпигальски, что вовсе не  посчитал  необычным,  -
выписал чек на общую сумму - гонорар ему и выплата Фаррелу.
   - Шпигальски, - саркастически бросил  Паркер,  -  самозванец  и  вор.  Вы
действительно считаете, что у него хватило совести не подделать передаточную
надпись Фаррела и не прикарманить деньги?
   - Следовало бы прикончить Фаррела в тот день, когда Мередит  привела  его
сюда!
   - Прекрати! - охнула Мередит.  -  Тебе  снова  станет  плохо!  Мы  просто
попросим нашего поверенного связаться с его адвокатом...
   - Не стоит, - перебил Паркер. - Если хотите договориться с этим человеком
без лишней огласки, к чему, как я  думаю,  мы  должны  стремиться  в  первую
очередь, лучше всего начать с примирения.
   - Какого еще примирения? - воинственно осведомилась Мередит.
   - Видишь  ли,  именно  тебе  стоит  извиниться  за  ту  реплику,  которая
появилась в колонке Салли Мэнсфилд...
   Воспоминания о том, что произошло  на  благотворительном  балу,  с  новой
силой уязвили ее, и Мередит опустилась в кресло перед камином,  бессмысленно
глядя в огонь.
   - Не могу этому поверить, - прошептала она, но отец, враждебно  глядя  на
Паркера, едва не кричал:
   - Знаешь, Паркер, последнее время меня не оставляет мысль - уж тот ли  ты
человек, каким мы тебя  считаем?  Извиняться  перед  этим  подонком?  Я  сам
поговорю с ним!
   - Я практичный цивилизованный человек, вот  и  все,  -  возразил  Паркер,
подходя к Мередит и нежно обнимая ее за плечи. - А вы  крайне  вспыльчивы  и
поэтому совершенно не подходите для подобного рода переговоров. Кроме  того,
я верю в Мередит. Послушайте, Мередит  рассказала  мне  все,  что  произошло
между ней и Фаррелом. Он женился, потому что она забеременела.  То,  что  он
сделал, когда она потеряла ребенка, было жестоко, но куда великодушнее,  чем
продолжать эту комедию брака, который был обречен с самого начала...
   - Великодушнее!  -  выплюнул  Филип.  -  Двадцатишестилетний  охотник  за
приданым  соблазнил  восемнадцатилетнюю  девушку  -   наследницу   огромного
состояния, сделал ей ребенка, а потом милостиво согласился жениться...
   - Прекрати! - повторила Мередит, на этот раз  с  куда  большей  силой.  -
Паркер прав. И ты прекрасно знаешь,  что  Мэтт  не  соблазнял  меня.  Я  уже
говорила, как все случилось и почему. -  И,  с  трудом  взяв  себя  в  руки,
добавила:
   - Сейчас все это не имеет значения. Я поговорю с Мэттом, когда решу,  как
лучше это сделать.
   - Молодец! - похвалил Паркер и обратился к Филипу, не обращая внимания на
мрачно-зловещее лицо будущего тестя:
   - Все, что требуется от  Мередит,  -  встретиться  с  ним,  как  подобает
цивилизованным людям, объяснить, в чем проблема, и предложить договориться о
разводе без предъявления финансовых претензий друг к другу.
   Он пристально поглядел на бледную, осунувшуюся Мередит:
   - Ты ведь справлялась  с  куда  более  грозными  противниками  и  худшими
проблемами, чем эта, верно, солнышко?
   Мередит увидела в его глазах гордость и ободрение, но, покачав головой, с
беспомощным ужасом вздохнула:
   - Нет.., нет.
   - Ну конечно, да, - настаивал  он.  -  К  завтрашнему  вечеру  все  может
уладиться, если заставишь его согласиться повидаться с тобой днем...
   - Повидаться со мной! - взорвалась она. - Почему нельзя все  обсудить  по
телефону?
   - Именно так ты поступаешь, когда ситуация выходит  из-под  контроля  или
нужно получить что-то жизненно важное?
   - Ты победил, - пробормотала она. Паркер ушел, но  Мередит  с  отцом  еще
несколько минут  провели  в  библиотеке,  глядя  в  пространство  в  гневном
оцепенении.
   - Ты, конечно, во всем винишь меня, - выдавил наконец Филип.
   Постаравшись избавиться от неуместной жалости к себе,  Мередит  повернула
голову и взглянула на отца. Какой  бледный  и  несчастный!  Выглядит  словно
человек, потерпевший крушение.
   - Конечно, нет, - тихо ответила она. - Ты  всего  лишь  пытался  защитить
меня, наняв адвоката, который нас не знал.
   - Я сам позвоню Фаррелу утром!
   - Ни за что, - твердо отказалась она. - Паркер и  в  этом  был  прав.  Ты
выходишь из себя и забываешь о здравом смысле  при  одном  упоминании  имени
Мэтта. Если попытаешься  поговорить  с  ним,  сразу  потеряешь  терпение,  и
кончится тем, что окажешься в больнице с сердечным приступом. Почему бы тебе
не лечь и немного отдохнуть?
   Она встала.
   - Увидимся завтра на работе. Утром  все  покажется..,  менее  угрожающим.
Кроме того... - Она ухитрилась ободряюще улыбнуться отцу. - ..я  уже  больше
не та восемнадцатилетняя девушка и не боюсь встретиться с Мэтью Фаррелом. По
правде говоря, - солгала  она,  -  буду  очень  рада  перехитрить  его.  Вот
увидишь, кто из нас двоих умнее!
   И, жизнерадостно помахав рукой, поспешила сбежать с  крыльца.  Подойдя  к
своей машине, Мередит открыла дверцу, скользнула в ледяной салон, захлопнула
дверцу, и, прислонившись лбом к рулевому колесу, закрыла глаза.
   - О Господи, - прошептала она, охваченная ужасом при одной мысли  о  том,
что придется вновь столкнуться с темноволосым демоном из ее прошлого.

Глава 25

   - Доброе утро, - весело приветствовала Фил-лис, входя в кабинет вслед  за
Мередит.
   - Я могла бы назвать это утро немного по-другому, - пробормотала Мередит,
вешая пальто в шкаф, - как угодно, только не добрым.
   И, пытаясь оттянуть неизбежный звонок к Мэтту, спросила:
   - Звонил кто-нибудь?
   - Мистер Сенборн из отдела кадров спрашивал, почему вы  не  вернули  свою
последнюю форму на выдачу страхового полиса.  Говорит,  что  она  нужна  ему
прямо сейчас.
   Она протянула Мередит бланк, и та, вздохнув, села за  стол,  взяла  перо,
написала свое имя, адрес и  с  омерзением  уставилась  на  следующую  графу:
"Семейное положение. Подчеркните одно из следующих слов:
   Одинока. Замужем. Вдова".
   Истерический смех заклокотал в горле. Она замужем!  Вот  уже  одиннадцать
лет как она замужем за Мэттом Фаррелом.
   - С тобой все в порядке? - тревожно спросила Филлис, видя,  как  Мередит,
схватившись за лоб, словно пораженная громом, уставилась на бланк.
   Подняв глаза на секретаршу, она спросила:
   - Что могут с тобой сделать, если напишешь не правду в бланке  на  выдачу
страхового полиса?
   - Наверное, откажутся платить наследникам в случае твоей смерти.
   - Достаточно справедливо, - с горьким юмором кивнула  Мередит,  судорожно
подчеркнула слово "Одинока" и,  не  обращая  внимания  на  нахмуренное  лицо
Филлис, подала ей заполненную  форму.  -  Пожалуйста,  закрой  дверь,  когда
выйдешь отсюда, и ни с кем не соединяй меня несколько минут, хорошо?
   Дождавшись ухода Филлис, Мередит сняла  с  полки  телефонный  справочник,
начала листать и через несколько минут отбросила,  глядя  на  него  с  таким
видом, словно у книги внезапно выросли клыки. Настал  момент,  которого  она
так боялась. Закрыв на мгновение глаза,  Мередит  попыталась  взять  себя  в
руки, вновь и вновь повторяя, что должна  сделать.  Если  Мэтт  до  сих  пор
сердит за то, как она  обошлась  с  ним  на  балу,  придется  извиниться  со
спокойным достоинством. Только извинение,  никаких  объяснений  и  вежливая,
бесстрастная просьба о встрече по неотложному делу. Таков ее план.
   Трясущейся рукой Мередит потянулась к трубке...
   В третий раз за последний час  переговорное  устройство  на  столе  Мэтта
зажужжало, прерывая громкую и весьма бурную дискуссию с его "командой";
   Разозлившись на постоянные помехи, Мэтт, извинившись, нажал кнопку, сочтя
нужным объяснить:
   -  Сестра  мисс  Стерн  заболела,  и  ей  пришлось  уехать.   Продолжайте
обсуждение.
   - Что случилось? - рявкнул он секретарше, заменившей Элинор. - Я же велел
не беспокоить!
   - Да, сэр, - пролепетала испуганная Джоанна Саймонс, - но  мисс  Бенкрофт
утверждает,  что  это  крайне  важно,  и  настаивает,  чтобы  ее   соединили
немедленно...
   - Спросите, что она хочет, - рявкнул Мэтт и уже хотел  отпустить  кнопку,
но, что-то сообразив, остановился:
   - Кто, вы говорите, звонит?
   - Мередит Бенкрофт, - многозначительно подчеркнула секретарь, явно  давая
знать, что она тоже читала о стычке на балу, как, впрочем, и все сидевшие  в
кабинете Мэтта. Мгновенное ошеломленное молчание тут  же  сменилось  нервной
беседой  на  повышенных  тонах:  мужчины  изо  всех  сил  старались   замять
неловкость.
   - Здесь идет совещание, - коротко бросил Мэтт, - попросите ее перезвонить
мне через четверть часа.
   Он повесил трубку, отлично зная, что по  законам  вежливости  должен  сам
позвонить Мередит. Но, говоря по чести, ему наплевать -  им  нечего  сказать
друг другу.
   Вынуждая себя сосредоточиться на делах, Мэтт взглянул на Тома Эндерсона и
продолжил прерванное обсуждение:
   - В Саутвилле не должно быть никаких проблем с районированием. У нас есть
свой человек в комиссии по районированию, который заверил,  что  и  округ  и
город  Саутвилл  рады,  что  мы  решили  построить  там  завод.  Мы  получим
официальное согласие в среду, когда они встретятся, чтобы проголосовать...
   Десять минут спустя он выпроводил всех из кабинета, закрыл дверь и  снова
уселся за стол. Прошло полчаса, но Мередит все не звонила. Мэтт откинулся  в
кресле и злобно уставился на равнодушный  телефон,  с  каждой  секундой  все
больше озлобляясь.  Как  похоже  на  Мередит  -  позвонить  ему  впервые  за
одиннадцать лет, потребовать, чтобы секретарь прервала важное  совещание,  а
когда он не взял трубку, заставлять сидеть и ждать. Вечно ведет себя  словно
герцогиня! Рождена с повышенным чувством собственного достоинства и  считает
себя лучше других...
   Нетерпеливо постукивая кончиками пальцев по  столу,  Мередит  не  сводила
разъяренного взгляда с часов, выжидая, пока пройдет сорок пять минут,  чтобы
снова позвонить Мэтту. Как похоже на  этого  самоуверенного,  самодовольного
хвастуна - заставить ее звонить еще раз! Очевидно, вместе с богатством он не
приобрел ни хороших манер,  ни  воспитания,  ибо  наверняка  знал  бы,  что,
поскольку именно она любезно взяла на себя труд связаться с ним по телефону,
его обязанность - сделать следующий шаг. Но конечно, хорошие манеры  никогда
не имели никакого значения для Мэтью Фаррела. Под  тонким  налетом  лоска  и
светскости скрывается не кто иной, как грубый, амбициозный...
   Мередит одернула себя - не стоит зря злиться, это ни к чему  хорошему  не
приведет, лишь еще  больше  осложнит  ситуацию.  Кроме  того,  несправедливо
винить Мэтта за все, что произошло много лет  назад.  Она  отдалась  ему  по
доброй воле и не подумала при этом о  том,  что  стоило  бы  предохраняться.
Когда она забеременела, Мэтт как порядочный  человек  предложил  пожениться.
Позднее именно она убедила себя, что он ее любит, но Мэтт никогда не говорил
этого, не обманывал ее, и вообще глупо и наивно взваливать на него  вину  за
то,  что  он  не  оправдал  детских  ожиданий  Мередит,  так  же   глупо   и
бессмысленно, как и ее поступок на балу.
   Чувствуя себя гораздо более спокойно и уверенно, Мередит решила забыть об
оскорбленной гордости и пообещала себе отнестись к происходящему философски.
И как только стрелки на часах  показали  десять  сорок  пять,  потянулась  к
трубке.
   Услышав  жужжанье  переговорного  устройства,   Мэтт   от   неожиданности
подпрыгнул.
   - Мисс Бенкрофт звонит, - объявила Джоанна. Он поднял трубку.
   - Мередит! - сухо, нетерпеливо бросил он. - Какой неожиданный сюрприз!
   Мередит рассеянно отметила, что он не сказал:
   "неожиданное удовольствие", как было принято, и что его голос куда  более
низкий и звучный, чем ей запомнилось.
   - Мередит! - Его  раздражение  донеслось  до  нее  через  разделявшее  их
расстояние и вывело Мередит из нервного транса. - Если ты  позвонила,  чтобы
дышать мне в ухо, я, конечно, польщен, но  несколько  недоумеваю.  Что  тебе
нужно от меня?
   - Вижу, ты по-прежнему так же самоуверен и плохо воспитан, как...
   - А.., значит, ты решила покритиковать мои манеры, - заключил Мэтт.
   Мередит строго напомнила  себе,  что  ее  цель  -  уговорить  его,  а  не
раздражать и не восстанавливать против себя.  Стараясь  держаться  в  рамках
приличия, она чистосердечно призналась:
   - Собственно говоря, я звоню, потому что хотела бы.., зарыть топор войны.
   - Предварительно отрубив мне что-нибудь этим топором? Что же именно?
   Это слишком близкое  к  правде  замечание  заставило  Мередит  беспомощно
рассмеяться, и, услышав тихие звуки, Мэтт неожиданно вспомнил, как  очарован
был когда-то этим заразительным смехом и ее чувством юмора.  Лицо  мгновенно
окаменело, а глаза сузились.
   - Что тебе нужно, Мередит? - жестко повторил он.
   - Я хочу.., то есть, мне необходимо поговорить  с  тобой..,  с  глазу  на
глаз.
   - На прошлой неделе ты повернулась ко мне спиной на  виду  у  пяти  сотен
людей, - процедил он. - Почему столь внезапная перемена?
   - Кое-что случилось, и мы должны это обсудить в  спокойной  обстановке  и
без скандала, - выдохнула она, отчаянно пытаясь не раскрывать  подробностей,
пока не останется наедине с Мэттом. - Это.., насчет.., нас...
   - "Нас" уже давно нет, - бесстрастно заметил он, - и после случившегося в
опере ясно, что ты не способна ни на спокойствие, ни на рассудительность.
   Язвительная реплика уже готова была  сорваться  с  губ  Мередит,  но  она
вовремя сдержалась. Ни к чему эти словесные поединки,  сейчас  нужны  мирные
переговоры. Она была деловой женщиной  и  научилась  успешно  справляться  с
самыми упрямыми мужчинами, следовательно, необходимо привести Мэтта в  более
разумное и хладнокровное состояние. Спорами ничего не добьешься.
   - Я не имела ни малейшего представления о том, что Салли  Мэнсфилд  стоит
рядом, когда говорила  все  это,  -  тактично  объяснила  она.  -  И  готова
извиниться за все, что произошло, особенно за то,  что  вела  себя  подобным
образом в ее присутствии.
   - Потрясающе! - издевательски  заметил  Мэтт.  -  Ты,  очевидно,  изучала
дипломатию.
   Мередит сделала раздраженную гримаску, но продолжала все  тем  же  мягким
тоном:
   - Мэтт, я пытаюсь заключить перемирие, неужели ты не можешь хоть  немного
помочь мне?
   Звуки его имени на ее губах окончательно лишили Мэтта равновесия, и чтобы
скрыть это, он колебался секунд пять перед тем, как резко ответить:
   - Через час я вылетаю в Нью-Йорк. Вернусь  только  в  понедельник  поздно
вечером. Мередит торжествующе улыбнулась:
   - В четверг - День Благодарения. Не могли  бы  мы  встретиться  до  того,
скажем, во вторник, или ты ужасно занят?
   Мэтт  поглядел  на  календарь,  заполненный  пометками   о   встречах   и
совещаниях. Да, минуты свободной нет.
   - Хорошо, во вторник. Почему бы тебе не прийти в офис в одиннадцать сорок
пять?
   - Чудесно, - согласилась Мередит, скорее обрадованная, чем разочарованная
пятидневной отсрочкой.
   - Кстати, - вспомнил он, - твой отец знает об этой встрече?
   Значит, его неприязнь к отцу с годами не уменьшилась...
   - Знает.
   - Удивляюсь, как это он не заковал тебя в кандалы и не запер  под  замок.
Должно быть, с годами совсем ослаб.
   -  Вовсе  нет,  просто  стал  старше  и  очень  болен.  Пытаясь  смягчить
неизбежный  взрыв  гнева  Мэтта  при  известии  о  том,   что   отец   нанял
мошенника-адвоката и они до сих пор по закону женаты, она добавила:
   - Он в любую минуту может умереть.
   - Надеюсь, когда  это  произойдет,  -  саркастически  бросил  Мэтт,  -  у
кого-нибудь найдется достаточно мужества, чтобы вбить ему в сердце  осиновый
кол.
   Мередит едва успела подавить испуганный смешок и вежливо попрощалась.  Но
стоило повесить трубку, как улыбка мгновенно исчезла с ее лица, и она устало
положила голову на спинку кресла. Мэтт намекнул, что ее  отец  вампир,  и  в
самом деле, иногда она чувствовала себя так, словно  он  высасывает  из  нее
жизнь. Во всяком случае, Филип украл у дочери радость юности.

Глава 26

   Во вторник, стоя перед зеркалом в ванной комнате, смежной с ее кабинетом,
Мередит ухитрилась убедить  себя,  что  способна  встретиться  с  Мэттом  на
нейтральной почве и уговорить его согласиться на быстрый тайный развод.
   Она чуть подкрасила губы, взбила  доходившие  до  плеч  волосы  в  модную
прическу и отступила, чтобы  оценить  впечатление,  производимое  ее  черным
платьем из мягкой  шерсти  джерси,  с  высоким  воротником,  узкой  юбкой  и
длинными, широкими, собранными  на  запястьях  рукавами.  Широкое  блестящее
золотое колье ярко выделялось на черном  фоне,  а  на  запястье  переливался
браслет в таком же стиле. Самолюбие и здравый смысл заставили  ее  выглядеть
как можно лучше: Мэтт встречался с кинозвездами и сексапильными  элегантными
моделями, и она легче  сможет  договориться  с  ним,  если  будет  выглядеть
уверенной и изящной.
   Удовлетворенная результатом, Мередит сунула косметичку  в  сумку,  надела
манто и перчатки  и  решила  взять  такси,  чтобы  не  пробираться  самой  в
бесконечном потоке машин и не искать место парковки в такой дождь.
   Усевшись в такси, она выглянула в окно, наблюдая, как  пешеходы  поспешно
бегут по Мичиган-авеню, держа над головами  зонтики  и  развернутые  газеты.
Капли  барабанили  сотнями  крохотных  молоточков  по  крыше  такси,  и  она
поплотнее   завернулась   в   роскошное   манто,   подаренное    отцом    на
двадцатипятилетие. Все эти пять дней и ночей она  непрестанно  репетировала,
как и что сказать. Нужно быть спокойной, тактичной, деловой.., да-да, именно
так она будет себя вести. Не стоит опускаться до того, чтобы критиковать его
за прошлое. Пусть у него нет совести, Мередит совершенно не желает доставить
ему удовлетворение узнать, как  ранило  ее  его  предательство.  Но  никаких
истерик - она будет спокойной, тактичной и  деловой.  Именно  таким  образом
она, возможно, сумеет показать ему пример, как вести себя, и,  возможно,  их
отношения станут более цивилизованными. Кроме того, не стоит  обрушивать  на
его голову все проблемы сразу, нужно сообщать обо всем постепенно.
   Но руки снова начали дрожать, и Мередит сунула  их  поглубже  в  карманы,
судорожно сжав кулаки в нервном напряжении. По стеклам лились водяные струи,
так что яркие вспышки светофоров превращались  в  размытые  пятна  красного,
желтого и зеленого, напоминая Мередит о фейерверке, взрывавшемся  волшебными
огнями Четвертого июля, в день, навсегда изменивший жизнь Мередит.
   Голос таксиста отвлек ее от мрачных мыслей:
   - Мы приехали, мисс.
   Мередит порылась в сумочке, заплатила ему и  бросилась  к  небоскребу  из
стекла и бетона.
   Выйдя из лифта на шестидесятом этаже, она оказалась в огромной  приемной,
затянутой  серебристым  ковром.  Мередит  подошла  к  секретарше,   шикарной
брюнетке,  сидевшей  за  круглым  столом  и  с  плохо  скрытым  любопытством
наблюдавшей за посетительницей.
   - Мистер Фаррел ожидает вас, мисс  Бенкрофт,  -  сказала  она,  очевидно,
узнав Мередит по снимкам в прессе.  -  Сейчас  он  на  совещании,  но  через
несколько минут оно зако