то  за  последние  три
месяца Ричардсон провел с Джулией слишком много времени. В конце концов, его
самого она знала всего неделю, и он сделал все для того, чтобы превратить ее
жизнь в  ад.  Если  он  не  хочет  потерять  ее  навсегда,  то  ему  следует
поторопиться.

Глава 74

   Когда Зак размашистым шагом вошел в гостиную,  сжимая  в  руке  небольшую
дорожную сумку, Мэтт и Мередит обменялись понимающими улыбками.  Откинувшись
на  спинку  дивана,  Мэтт  вытянул  вперед  длинные  ноги  и  с   притворным
недоумением посмотрел на синий пиджак Зака.
   - Зак, ты забыл  переодеться.  В  Калифорнии  не  принято  появляться  на
собственном вечернем приеме в костюме.
   - Черт, совсем забыл об этом проклятом приеме. - Зак был настолько  занят
своими мыслями, что даже не заметил иронии в голосе друга. - Побудь хозяином
за меня, ладно? Скажи им, что мне  пришлось  очень  срочно  уехать.  Ты  мне
одолжишь своего пилота?
   - Только пилота? - с  наигранным  удивлением  спросил  Мэтт,  обмениваясь
смеющимися взглядами с Мередит, которая  присела  на  подлокотник  дивана  и
положила руку ему не плечо. - А разве самолет тебе не нужен?
   - Мне нужны и твой пилот, н твой  самолет,  -  нетерпеливо  ответил  Зак,
забирая у экономки еще две сумки, которые она собрала, следуя его указаниям.
- Так ты мне их одолжишь или нет?
   - Все будет зависеть от того, куда именно ты собираешься лететь.
   - Какого черта, Мэтт? Куда, по-твоему, я могу лететь?
   - Откуда мне знать? Но если ты собираешься  отправиться  в  город  Китон,
штат Техас, то тебе не кажется, что сперва следовало бы позвонить Джулии?
   - Не кажется. Я же знаю, как она отреагирует на мой звонок. А вдруг решит
куда-то уехать, спрятаться? Послушай, Мэтт, мне нужен твой самолет.  Если  я
полечу обычным рейсом, то у меня уйдет на дорогу на несколько часов больше.
   - К чему такая спешка? Ты ведь заставил ее ждать целых шесть недель, в то
время  как  Ричардсон  наверняка  не  отходил  от  нее  и  при   первой   же
необходимости подставлял ей свое широкое, надежное плечо, чтобы она могла  в
него поплакаться. Кроме того, знаешь ли, частные самолеты - довольно дорогие
игрушки и...
   - Послушай, у меня нет времени на всю эту  х...  -  Зак  осекся,  вовремя
вспомнив о присутствии  Мередит,  и  подошел  к  ней,  чтобы  поцеловать  на
прощание. В эту минуту в комнату вошел О'Хара.
   - Мэтт, я уже приготовил машину  и  предупредил  Стива.  Он  сказал,  что
самолет заправлен и может вылететь в любую  минуту.  Зак,  когда  ты  будешь
готов?
   - Мне кажется, - сдержанно улыбнулся Мэтт, - что он готов уже сейчас.
   Зак выразительно посмотрел на него, давая понять, что он о нем думает,  и
обнял Мередит.
   - Спасибо, - просто сказал он и повернулся, чтобы идти вслед за О'Харой.
   - Пожалуйста, - широко улыбнулась Мередит и добавила; - Передавай  Джулии
огромный привет.
   - И мои извинения, - на этот раз совершенно серьезно сказал Мэтт, пожимая
руку друга. - Удачи тебе.
   Проводив взглядом широкую спину Зака, Мередит повернулась к мужу. На этот
раз ее улыбка была немного грустной.
   - Он так любит ее, что ему совершенно наплевать, что подумают  остальные.
Даже если будут считать его полным идиотом  после  всего,  что  произошло  в
Мехико. Единственное, что сейчас имеет для него  значение,  -  это  то,  что
Джулия любит его.
   - Я его очень хорошо понимаю, - серьезно  сказал  Мэтт,  глядя  в  слегка
затуманенные глаза жены. - Мне знакомо это чувство.

Глава 75

   - Эй, Герман! Ты сможешь забрать одного парня в аэропорту? Он приземлится
минут через двадцать.
   Никто, кроме Хенкельмана, не расслышал тихого писка рации, потому  что  в
спортивном зале китайской средней школы царили страшный шум и суматоха.  Что
было  совершенно  неудивительно  -  для  генеральной  репетиции  завтрашнего
костюмированного представления по поводу двухсотлетия Китона здесь собралось
более 170 человек. Засунув  саблю  в  ножны,  болтавшиеся  на  боку,  Герман
Хенкельман, одетый в генеральский мундир, извлек рацию и поднес ее ко рту.
   - Конечно, Билли. Джулия  Мэтисон  только  что  сказала,  что  я  здорово
справляюсь с ролью, а потому она, наверное, сможет меня отпустить.
   Ужасно гордясь своей генеральской формой, Герман оглянулся по сторонам  в
поисках Джулии, которая режиссировала  все  представление,  и  обнаружил  ее
сбоку от сцены, рядом со своим братом и его женой.
   - Привет, Тед. Привет,  Кэтрин,  -  поздоровался  он,  пробившись  сквозь
толпу. - Извините, мисс Джулия, - добавил он и пояснил:
   - Дело в том, что Билли Брэдсон иногда дает мне немного подзаработать  на
его такси, особенно по выходным. И сейчас он позвонил  и  сказал,  что  надо
забрать одного парня в аэропорту. Я могу уйти?
   - Конечно, Герман, - с улыбкой ответила Джулия. - Поезжай  прямо  сейчас.
Мы уже почти закончили, да тебе и не надо больше репетировать. У тебя и  так
все прекрасно получается.
   Кэтрин метнула на Теда быстрый, многозначительный взгляд, но  ни  Герман,
ни Джулия этого не заметили.
   - Я знаю, - гордо ответил Хенкельман. - По-моему, у меня особенно здорово
получилось это: "В атаку! За мной!" Правда?
   Джулия весело рассмеялась:
   - Конечно, Герман, у вас это получается просто замечательно.
   Герман слегка застеснялся, но потом все же решился и, нагнувшись  пониже,
полушепотом сказал:
   - Если вдруг Флосси спросит, где я, не могли  бы  вы  сказать,  что  меня
вызвали по очень важному делу?
   Джулия, которая специально подобрала  ему  в  представлении  такую  роль,
чтобы он был поближе к Флосси, краснеющей, как школьница, всякий раз, стоило
ему заговорить с ней, поднялась на цыпочки и заговорщически прошептала:
   - А почему бы вам не сказать ей это самому?  Тем  более  что  сейчас  она
смотрит прямо на вас.
   Призвав на помощь все свое мужество, Герман по дороге к двери остановился
около сестер Элдридж, одетых в одинаковые старинные бальные платья.
   - Мне нужно забрать на аэродроме одного парня, - обратился он к Флосси. -
Меня попросил Билли Брэдсон. Я иногда подрабатываю у него по выходным.
   - Будь осторожен, Герман, - застенчиво потупилась Флосси.
   - Смотри не разбей чужую машину, - сквозь зубы процедила Ада.
   Это было уже слишком для Германа. Почувствовав, как кровь прилила к лицу,
он резко повернулся к Аде и громко и отчетливо произнес:
   - Ты злобная, бессердечная, бездушная женщина. Ада. Я уже говорил тебе об
этом много лет назад и повторяю сейчас.
   - А  ты,  -  прошипела  Ада,  пунцовея  от  ярости,  -  жалкое,  паршивое
ничтожество.
   Обычно доброе и спокойное лицо Германа приобрело угрожающее выражение, не
предвещающее ничего хорошего.
   - - Ты говорила совсем другое, когда  много  лет  назад  бегала  за  мной
повсюду,  пытаясь  отбить  меня  у  Флосси!  -  С  этими  словами  он  резко
развернулся и ушел, оставив разъяренную Аду и потрясенную, не осознавшую  до
конца всего сказанного Флосси наедине друг с Другом.
   Кэтрин едва дождалась момента, когда Джулия  снова  ушла  на  сцену,  где
начиналась репетиция с детьми, и  крепко  сжала  руку  Теда.  Ее  лицо  было
страшно напряжено, но в глазах снова зажегся огонек надежды.
   - Тед, как ты думаешь, это прилетел Бенедикт?
   Теду очень не хотелось расстраивать жену, но он старался смотреть на вещи
реально.
   - Нет. Это  совершенно  точно  не  он.  Помнишь,  во  вчерашних  вечерних
новостях говорили, что он устраивает у себя прием.
   Пытаясь хоть как-то ободрить жену, Тед легонько потрепал ее по руке.
   -  Наверное,  Ларреби  прилетел  из  Далласа  с   очередной   ежемесячной
инспекцией того завода, который он строит неподалеку отсюда, в Линчвилле.

***

   - А теперь пристегните  ремни  и  хорошенько  помолитесь,  -  прогудел  в
интеркоме жизнерадостный голос пилота фарреловского "Лира". - Нам,  судя  по
всему, крупно  повезло.  Если  бы  эта  полоса  была  всего  сантиметров  на
пятнадцать  короче  или  если  бы  уже  окончательно  стемнело,  то  мы   бы
приземлились не в Китоне, а скорее  всего,  на  небесах.  Очевидно,  здешние
ребята умеют экономить электричество. Кстати, мне только что  передали,  что
такси тебя уже ждет.
   Не сказав ни  слова,  Зак  пристегнул  ремень  и  продолжал  смотреть  на
телевизионный экран - обе  видеозаписи  он  взял  с  собой,  чтобы  еще  раз
просмотреть их в самолете. Однако несколько минут  спустя  резкий  толчок  и
визг тормозов вывели его из  этого  отрешенного  состояния.  Пилоту  все  же
удалось   остановить   "Лир"   в    нескольких    сантиметрах    от    конца
взлетно-посадочной полосы.
   - Еще два подобных  приземления,  и  мистеру  Фаррелу  понадобятся  новые
тормоза. - Голос пилота слегка дрожал, как у человека, в очень короткий срок
испытавшего сильное потрясение и последовавшее за ним облегчение. - Какие  у
вас  планы  на  сегодня,  мистер  Бенедикт?  -  поинтересовался  он.  -  Мне
поселиться в местном мотеле или можно сразу улетать на Западное побережье?
   Зак уже было потянулся к кнопке интеркома, расположенной на пульте  между
двумя диванами, но в последний момент заколебался. Одна  мысль,  которую  он
упорно гнал от себя все это время, не давала ему покоя. Зак понятия не имел,
как Джулия относится к нему теперь, после  всего,  что  произошло.  А  вдруг
сейчас она ненавидит его сильнее, чем раньше любила?  Он  не  знал,  не  мог
знать, какой прием ждет его в Китоне и удастся ли ему убедить Джулию  уехать
вместе с ним в Калифорнию. А если и удастся, то как быстро? Наконец  он  все
же решился нажать на кнопку и сказал:
   - Зарегистрируйся в местном мотеле,  Стив.  Заплати  за  ночь  вперед.  Я
пришлю за тобой машину сразу после того, как доберусь до места.
   Еще не успели смолкнуть двигатели, а Зак уже торопливо спускался вниз  по
трапу. Таксист, одетый в самую  нелепую  пародию  на  военную  форму  времен
гражданской войны, ждал его у распахнутой дверцы машины.
   -  Вы  знаете,  где  живет  Джулия  Мэтисон?  -  спросил  Зак  у   своего
экстравагантного шофера, усаживаясь на заднее сиденье. - Если  нет,  то  мне
понадобится телефонная книга. Я забыл взять с собой адрес.
   - Естественно, я знаю, где она  живет,  -  ответил  загадочный  водитель,
пристально изучая своего  пассажира  недобрым  взглядом.  Удостоверившись  в
своей первоначальной догадке, он наконец уселся за руль и захлопнул дверцу с
такой силой, что вся колымага задребезжала, угрожая вот-вот развалиться. - А
вы - Захарий Бенедикт? - Он скорее констатировал факт, чем спрашивал, и  его
голос не предвещал  ничего  хорошего.  Машина  тем  временем  проехала  мимо
начальной школы и начала петлять по тихим, извилистым улочкам Китона.
   Зак был настолько  поглощен  разглядыванием  города,  в  котором  выросла
Джулия, что даже не обратил внимания на не совсем обычное поведение шофера.
   - Да.
   Дальнейшая поездка проходила в молчании, и спустя несколько минут  машина
резко затормозила у аккуратного одноэтажного домика,  окруженного  ухоженным
газоном и высокими  тенистыми  деревьями.  Зак  почувствовал,  как  учащенно
забилось его сердце, и полез в карман за деньгами.
   - Сколько я вам должен?
   - Пятьдесят баксов.
   - Вы что, шутите?
   - Вообще-то эта поездка стоит пять баксов. Но с такого мерзавца, как  ты,
я возьму пятьдесят. А теперь, если хочешь, чтобы  я  отвез  тебя  туда,  где
действительно сейчас находится Джулия, вместо того чтобы торчать здесь,  где
ее совершенно точно нет, то гони еще двадцать пять.
   Вспыхнувшая было злость сменилась  изумлением,  и  Зак,  подавив  в  себе
желание поставить на место наглеца-таксиста, спокойно спросил:
   - И где же она сейчас находится?
   - В средней школе. Репетирует костюмированное представление к завтрашнему
празднику.
   Зак вспомнил, что они проезжали  мимо  школы,  возле  которой,  казалось,
припарковались  все  машины  города  Китона.  С  одной  стороны,  он   хотел
встретиться с Джулией наедине, но с другой - просто не мог долго ждать:  ему
хотелось поскорее заглянуть ей в глаза, поставить все на свои места и  взять
ее руки в свои, если, конечно, она позволит ему это сделать.
   - Может быть, вы также случайно знаете и о том,  когда  она  вернется?  -
язвительно поинтересовался он у своего необычного водителя.
   - Откуда я знаю, - в тон ему ответил  Герман.  -  Может  быть,  репетиция
закончится только под утро. - Герман, конечно, прекрасно знал,  что  это  не
так, но в данном случае солгал из принципа, чтобы хоть как-то  задеть  этого
наглого, самодовольного красавчика.
   - Ну что ж, в таком случае поехали  туда.  Загадочный  таксист  кивнул  и
начал разворачивать машину.
   - Не понимаю только одного, - сказал он, с ненавистью рассматривая Зака в
зеркало. - К чему такая спешка? Ты бросил ее  совсем  одну,  на  растерзание
всем этим газетчикам и фэбээровцам,  а  потом,  выйдя  из  тюрьмы,  даже  не
удосужился приехать сюда и повидать ее.  Конечно,  ты  был  слишком  увлечен
своими новыми и старыми шикарными знакомыми, чтобы вспомнить о такой милой и
простой девочке, как Джулия, которая за всю свою  жизнь  никогда  никому  не
причинила ни малейшего зла! Ты опозорил ее перед  всем  миром,  перед  всеми
жителями Китона! Хорошо, что мы-то знаем, кто есть кто! А ведь все остальные
ненавидят ее! И за что? За то, что она сделала то, что должна была  сделать?
Даже если потом оказалось, что все это ошибка. Я очень надеюсь, - мстительно
добавил Герман, - что она плюнет тебе в лицо, как только увидит! А на  месте
ее отца я бы просто достал ружье и не успокоился  бы,  пока  не  убил  тебя!
Хотелось бы верить, что он именно так и сделает.
   - Вполне возможно, что в самом ближайшем времени  осуществятся  оба  ваши
желания, - спокойно ответил Зак на эту гневную тираду и протянул Хенкельману
стодолларовый банкнот. - Я вас очень попрошу вернуться на аэродром и забрать
моего пилота. Он не такая сволочь, как я, а потому, надеюсь,  двадцати  пяти
долларов на этот раз хватит.
   Что-то неуловимое в  голосе  пассажира  заставило  Германа  заколебаться.
Резко развернувшись к Заку, он спросил:
   - Ты что, хочешь все-таки помириться с ней? Ты для этого приехал?
   - По крайней мере, собираюсь попытаться. Враждебность мгновенно исчезла с
лица и из голоса Германа Хенкельмана.
   - Твой пилот может и обождать пару минут. Это я просто обязательно должен
увидеть. Кроме того, вполне возможно, что тебе понадобится помощь.
   Последние слова он говорил уже в пустоту. Зак стремительно направлялся  к
зданию школы,  безошибочно  определяя  направление  по  тому  шуму,  который
доносился из-за двойных дверей гимнастического зала.

Глава 76

   Джулию Зак увидел сразу. Еще до того,  как  за  его  спиной  захлопнулась
дверь. Она дирижировала хором детей, одетых в самые  разнообразные  костюмы.
Некоторые из хористов были в инвалидных колясках.
   Какое-то  время  Зак  стоял   как   загипнотизированный,   не   в   силах
пошевелиться. Он  слушал  такой  родной  и  любимый  голос,  смотрел  на  ее
невероятную, фантастическую улыбку и чувствовал,  как  сердце  сжимается  от
почти невыносимой боли. Джулия, с завязанным на затылке хвостиком, в джинсах
и школьной майке была необыкновенно красивой, восхитительно юной и..,  очень
худенькой. Казалось, ее осунувшееся личико теперь состоит лишь  из  огромных
сияющих глаз, и Заку стало еще больнее при мысли о  том,  что  это  он  стал
причиной тех страданий, из-за которых она так исхудала.  От  прежней  Джулии
осталась половина. Зак вдруг вспомнил слова таксиста о том, что  он  осрамил
Джулию перед всеми жителями  города.  Ну  что  ж,  он  попытается  исправить
положение. Если,  конечно,  у  него  это  получится.  Стараясь  не  обращать
внимания на удивленные взгляды и оживленное перешептывание, которое началось
в зале и на трибунах, как только окружающие поняли, кто он такой, Зак упорно
шел вперед.
   - Эй, ребята, что  случилось?  -  удивленно  спросила  Джулия,  когда  ее
подопечные вдруг прекратили петь, начали  шептаться  и  тыкать  пальцами  во
что-то за ее спиной. Правда, ее уже давно должна была  насторожить  гробовая
тишина, внезапно повисшая в зале, в которой отчетливо слышались чьи-то  шаги
по деревянному настилу, но она была слишком измотана многочасовой, шумной  и
бестолковой репетицией.
   - Вилли, если хочешь воспользоваться своим шансом  и  спеть  в  хоре,  то
пожалуйста, немного сосредоточься, - наконец обратилась Джулия к  одному  из
своих любимцев.
   Но Вилли не слышал ее. Показывая пальцем в том же направлении, что и  все
остальные, он что-то оживленно шептал Джонни Эверетту и Тиму Уимплу.
   Совершенно  перестав  понимать,  что  происходит,  Джулия  обратилась   к
пианистке, которая тоже прекратила играть и, открыв рот, смотрела в  сторону
дверей.
   - Мисс Тиммонс! Мисс Тиммонс!!! Давайте пройдем этот кусок еще раз.
   Но вот Джулия вновь повернулась к детям и обнаружила, что они, совершенно
забыв о репетиции, сбились в плотную группку и,  ведомые  Вилли  Дженкинсом,
целеустремленно куда-то направляются.
   - Эй! Вы куда? - окликнула их Джулия, но,  не  дождавшись  ответа,  резко
обернулась, чтобы определить  причину  столь  неожиданного  поведения  своих
подопечных. И застыла.
   Всего в каких-то пяти метрах от нее стоял Зак.  В  голове  Джулии  начали
стремительно проноситься бессвязные  обрывки  мыслей.  Значит,  он  все-таки
прочитал ее последнее письмо и теперь вернулся за  той  машиной.  Эта  мысль
оказалась самой навязчивой,  и  Джулия  стояла,  боясь  пошевелиться,  боясь
что-то сказать. Она просто не отрываясь смотрела на красивое, любимое  лицо,
которое в течение последних нескольких месяцев преследовало ее ночью и днем.
   Вилли Дженкинс сделал шаг вперед и громким, воинственным голосом спросил:
   - Вы - Захарий Бенедикт? - правда, это скорее прозвучало не как вопрос, а
как обвинительный приговор.
   Зак молча кивнул, и в ту же секунду все  остальные  дети  тоже  двинулись
вперед, как бы образовывая живой заслон между ним и Джулией.  Это  искреннее
желание защитить любимую учительницу от  того  чудовища,  каковым  они  его,
несомненно, считали, было настолько трогательным, что Зак еще острее  ощутил
чувство вины, и без того достаточно мучительное.
   - В таком случае, - вызывающе выпятив подбородок,  произнес  мальчишка  с
голосом лягушки-быка, - вам лучше поскорее убраться отсюда  подальше.  Из-за
вас мисс Джулия плакала.
   - Я тоже плакал из-за нее. - Зак разговаривал с Вилли, но  при  этом  его
взгляд был прикован к бледному личику Джулии.
   - Мужчины не плачут, - презрительно хмыкнул Вилли.
   - Иногда плачут... Особенно, когда человек, которого они  любят,  сделает
им очень больно.
   Вилли оглянулся на Джулию и увидел, что лицо  любимой  учительницы  снова
залито слезами.
   - Посмотрите! - свирепо выкрикнул он, готовый в любую секунду наброситься
на Зака с кулаками. - Она снова плачет из-за вас! Вы  что,  для  этого  сюда
приехали?
   - Я приехал сюда, - спокойно ответил Зак, - потому что не могу  жить  без
нее.
   В огромном зале воцарилась мертвая  тишина.  Все  просто  онемели.  Стать
свидетелями того, как крутой киногерой  говорит  такое  в  присутствии  кучи
народа? Но Джулия уже ничего  не  замечала.  Она  не  слышала  и  не  видела
прикованных к ней взглядов. Она сделала шаг, другой.., и побежала,  стремясь
как можно скорее оказаться в объятиях, которые уже раскрылись ей навстречу.
   - Я люблю тебя, - прошептал Зак, прижимая к груди  залитое  слезами  лицо
Джулии.
   В дальнем конце зала Тед обнял жену и притянул ее к себе.
   - Ив кого это ты только уродилась такая чертовски сообразительная?
   В сложившейся ситуации единственным  человеком,  сохранявшим  способность
рассуждать здраво, оказался Герман Хенкельман,  которому  его  романтизм  не
мешал иногда становиться весьма практичным человеком. Подмигнув  Флосси,  он
объявил:
   - Репетиция окончена, ребята! - И нажал на выключатели,