том,  после
театра, мы едем на бал к Мортрамам.
   - Мне вовсе не хочется ехать куда-либо. Я уже послала записку маркизу  де
Салю с просьбой извинить меня за то, что я не поужинаю с ним у Мортрамов.
   - Это его подкосит под корень, - с довольным видом предупредил Джейсон. -
В особенности когда он узнает, что вместо него вы поужинали со мной.
   - О, но я не могу!
   - Можете, - сухо возразил он.
   - Мне бы хотелось, чтобы вы надели повязку, - повторила Виктория.
   Джейсон явно забавлялся, и ей стало не по себе.
   - Если я появлюсь на людях с повязкой, этот молокосос Уилтшир разнесет по
всему Лондону слух, что на меня напало дерево.
   - Сомневаюсь, - сказала она. - Он очень молод и потому, вероятнее  всего,
начнет хвастать, что одолел вас на дуэли.
   - А это еще ужаснее, чем быть  пораненным  деревом.  Этот  Уилтшир,  -  с
омерзением пояснил он, - не знает, каким концом пистолета нужно целиться.
   Виктория заглушила смешок.
   - Но зачем мне ехать с  вами,  если  вашей  единственной  целью  является
появление в обществе целым и невредимым?
   - Потому что если вас не будет  рядом,  какая-нибудь  женщина,  мечтающая
стать герцогиней, захочет опереться на мою больную руку. А кроме  того,  мне
хочется взять вас с собой.
   Виктория не могла противостоять его ироническим доводам.
   - Ладно, - рассмеялась она. - Я  бы  не  пережила,  если  бы  из-за  меня
рухнула ваша репутация непобедимого дуэлянта. - Она уже было повернулась, но
затем остановилась и молвила с дерзкой улыбкой:
   - А правда, что вы застрелили добрую дюжину человек на дуэлях в Индии?
   - Нет, - резко ответил он. - А теперь бегите и переоденьтесь.
   Казалось, в этот вечер  в  театре  был  весь  лондонский  свет,  и  когда
Виктория  и  Джейсон  заняли  ложу,  все  глаза  уставились  на  них.  Веера
трепетали, отовсюду доносился шепоток. Поначалу Виктория  предположила,  что
все удивились при виде целого и невредимого лорда Филдинга, который вовсе не
был похож на раненого, но постепенно ее  мнение  изменилось.  Как  только  в
антракте они с Джейсоном вышли в фойе,  она  поняла,  что  происходит  нечто
странное. Леди всех возрастов, прежде относившиеся к ней по-дружески, теперь
глядели на нее с окаменевшими лицами и бросали порицающие взгляды. И наконец
она поняла причину. До всех дошли слухи о том, что Джейсон дрался из-за  нее
на дуэли. В результате под сомнением оказалась ее собственная репутация.
   Недалеко от них стояла старая леди в белом  шелковом  тюрбане  с  крупным
аметистом, сузившимися глазами наблюдавшая за Джейсоном и Викторией.
   - Итак, - прошипела  герцогиня  Клермонт  своей  пожилой  компаньонке,  -
Уэйкфилд дрался из-за нее на дуэли.
   - Так говорят, ваша светлость, - поддакнула леди Фол-клин.
   Герцогиня Клермонт  оперлась  на  трость  из  эбенового  дерева  и  стала
разглядывать свою правнучку.
   - Она копия Кэтрин.
   - Да, ваша светлость.
   Увядшие голубые глаза герцогини оглядели Викторию с ног до головы,  затем
остановились на Джейсоне Филдинге.
   - Ну и красив этот дьявол, а?!
   Леди Фолклин побледнела, не рискуя ответить утвердительно.
   Не обращая внимания на ее молчание, герцогиня постучала кончиками пальцев
по украшенной драгоценными камнями ручке трости и продолжила осмотр  маркиза
Уэйкфилда.
   - Он похож на Атертона.
   - Да, есть некоторое сходство, - нехотя рискнула согласиться компаньонка.
   - Вздор! - оборвала ее герцогиня. - Уэйкфилд - точный портрет Атертона  в
молодости.
   - Несомненно! - объявила леди  Фолклин.  Зловещая  ухмылка  появилась  на
худом лице герцогини.
   - Атертон думает, что ему удастся породнить наши семьи против моей  воли.
Он ждал двадцать  два  года,  чтобы  насолить  мне,  и  теперь  уверен,  что
преуспеет. - Глухой кашель сотряс ее грудь, пока она разглядывала прекрасную
пару, стоявшую неподалеку. - Но Атертон ошибается.
   Виктория с трудом  отвела  взгляд  от  старой  леди  с  суровым  лицом  и
затейливым тюрбаном на голове. Казалось, все уставились на них с  Джейсоном,
даже старушки, с которыми она до сих пор не  встречалась,  вроде  этой.  Она
опасливо посмотрела на Филдинга.
   - Мое появление здесь с вами - ужасная ошибка, - сказала она, принимая из
его рук рюмку с миндальным ликером.
   - Почему? Ведь вам  нравится  пьеса.  -  И  он  усмехнулся,  глядя  в  ее
обеспокоенные синие глаза. - А я наслаждался тем, что любовался вами.
   - Но вы не должны любоваться мной, и в особенности  не  должны  выглядеть
так,  будто  наслаждаетесь  этим,  -  сказала  Виктория,   стараясь   скрыть
удовольствие, которое ей доставил этот тривиальный комплимент из его уст.
   - Почему бы нет?
   - Потому что все смотрят на нас.
   - Они видели нас и раньше, - сказал Джейсон, бесстрастно пожав плечами.
   Но неловкость усугубилась в значительной степени, когда они  приехали  на
бал. Стоило им войти в залу, как вся публика, казалось, повернула  головы  в
их сторону и явно недружелюбно принялась разглядывать их.
   - Джейсон, это ужасно!  Здесь  еще  хуже,  чем  в  театре.  Там  хотя  бы
некоторые смотрели на сцену. Здесь же все смотрят только на  нас,  и  будьте
любезны, - взмолилась она, сменив тему, - перестаньте так обворожительно мне
улыбаться, ведь они все видят!
   - Так я обворожителен? - поддразнил он, но сам скользнул быстрым взглядом
по лицам присутствующих.
   - По-моему, здесь всего лишь, - мягко протянул он, кивнув головой вправо,
- полдюжины ваших безутешных  воздыхателей,  которые  выглядят  так,  словно
придумывают способ, как бы поскорей перерезать мне глотку.
   Виктория в отчаянии чуть не топнула ногой.
   - Вы намеренно не хотите замечать происходящего!  Кэролайн  Коллингвуд  в
курсе всех on dit <сплетен (фр.).>, и она говорила мне: никто не верит,  что
мы с вами всерьез питаем интерес друг к другу. Болтают, что мы  поддерживаем
легенду о помолвке лишь ради дяди Чарльза. Но теперь  вы  дрались  на  дуэли
из-за того, что кто-то прошелся на мой счет, и это меняет  все.  Теперь  они
подсчитывают, сколько времени вы проводите в доме, когда я нахожусь там...
   - Как ни странно, но это мой собственный дом, - протянул Джейсон,  и  его
брови сошлись над горящими зелеными глазами.
   - Я знаю, но дело не в этом. Теперь все, в особенности леди, наградят нас
всеми возможными пороками. Если бы речь шла о ком-нибудь другом, то этому не
придавали бы такого значения.
   Голос Джейсона обратился в тихий, леденящий душу шепот:
   - Вы ошибаетесь, если считаете, что я придаю хоть малейшее значение тому,
что думают люди, включая вас. Не трудитесь читать мне  лекцию  о  принципах,
ибо у меня их нет, и не принимайте меня за  джентльмена,  коим  я  вовсе  не
являюсь. Я жил в таких местах, о которых вы даже представления не имеете,  и
везде занимался такими делами, которые оскорбили  бы  все  ваши  пуританские
чувства. Вы невинный, наивный ребенок... А я никогда не был невинным. Я даже
никогда не был ребенком. Однако, поскольку вы так озабочены тем, что  думают
люди,  это  легко  поправить.  Можете  провести  остаток  вечера  со  своими
жеманными ухажерами, а я найду кого-нибудь, кто будет развлекать меня.
   Виктория была так сконфужена и обижена его неоправданным выпадом, что  не
знала, что и сказать, когда он отошел от нее. Тем  не  менее  она  поступила
точно по его высказанному в такой грубой форме рецепту, и хотя на нее  стали
бросать меньше омерзительно  любопытных  взглядов,  настроение  у  нее  было
ужасное.
   Оскорбленная гордость заставляла ее делать вид,  будто  она  наслаждается
танцами со своими партнерами и вслушивается в их льстивую  болтовню,  но  на
деле ее слух был настроен лишь на звуки голоса Джейсона, и ее сердце  екало,
когда он оказывался вблизи.
   С нарастающей тоской Виктория наблюдала, как Джейсон хладнокровно стоял в
кругу  трех  прелестных  блондинок,  которые  соперничали  друг  с   другом,
добиваясь его внимания, и из кожи вон лезли только ради того, чтобы увидеть,
как он нехотя улыбается.
   Не раз после прошлой ночи она позволяла себе погрузиться в воспоминания о
сладости его поцелуя. И сейчас она просто не в состоянии была  думать  ни  о
чем, кроме того, чтобы он опять стоял рядом с ней, а  не  флиртовал  с  теми
дамочками, и дьявол с ним, с общественным мнением!
   В этот момент молодой человек лет двадцати  пяти  напомнил  ей,  что  она
обещала ему следующий танец.
   - Да, конечно, - вежливо, но  без  энтузиазма  ответила  она.  -  Кстати,
который сейчас час, мистер Баскоум? - спросила девушка, когда он повел ее  в
танце.
   - Полдвенадцатого.
   Виктория чуть не застонала. Сколько еще придется мучиться, пока этот  бал
наконец завершится!

***

   Чарльз вставил ключ в замочную скважину и открыл парадное как раз  в  тот
миг, когда Нортроп поспешил навстречу герцогу.
   - Не было никакой нужды дожидаться меня. Нор-троп,  -  добродушно  сказал
Чарльз, передавая ему шляпу и трость. - Который час?
   - Половина двенадцатого, ваша светлость.
   - Лорд Филдинг и леди Виктория появятся лишь ранним  утром,  так  что  не
вздумай ждать их,  -  посоветовал  он.  -  Ты  ведь  знаешь,  что  эти  балы
продолжаются далеко за полночь.
   Нортроп пожелал ему доброй ночи и исчез в своей комнате. Чарльз  повернул
в противоположную сторону и направился  к  салону,  намереваясь  насладиться
бокалом портвейна и поразмышлять  о  романе  Джейсона  и  Виктории,  который
наконец завязался накануне ночью.
   Он пошел через приемную залу, но громкий,  настойчивый  стук  в  парадную
дверь заставил его остановиться и  повернуть  назад.  Полагая,  что,  должно
быть, юная парочка забыла ключи и вернулась домой пораньше, он открыл  дверь
с приветственной улыбкой, которая сменилась вопрошающим взглядом,  когда  он
увидел перед собой высокого, хорошо одетого мужчину лет тридцати.
   - Простите меня, что  я  потревожил  вас  в  такое  позднее  время,  ваша
светлость. Меня зовут Артур Уинслоу, моя  юридическая  фирма  имеет  срочное
поручение от родственной фирмы в Америке: мне необходимо немедленно передать
это письмо вам, а второе - мисс Виктории Ситон.
   - Леди Ситон нет дома, - сказал Чарльз, а в его мозгу уже возникла  мысль
о неминуемой катастрофе.
   - Я знаю, ваша светлость.  -  Молодой  человек  жестом  показал  на  свой
экипаж, ожидавший на улице. - Как только мной были получены  эти  письма,  я
срочно прибыл сюда и  ждал  вашего  возвращения.  Согласно  полученным  нами
инструкциям, в случае отсутствия леди мы должны  передать  это  письмо  вам,
чтобы вы вручили его адресату. - С этими словами он вложил второе письмо  во
вспотевшую ладонь Чарльза и приподнял шляпу. - Доброй ночи, ваша светлость.
   Холодный страх охватил герцога, когда он закрывал парадное и распечатывал
письмо. Первым делом он поискал глазами имя отправителя. "Эндрю  Бэйнбридж",
- прочитал он.
   Герцог пристально смотрел на эти буквы, и у него заныло сердце; затем  он
заставил себя читать. По мере чтения его  лицо  становилось  все  бледнее  и
буквы поплыли перед глазами.
   Когда письмо было прочитано, печали  герцога  не  было  предела.  У  него
затряслись плечи и по  щекам  заструились  слезы,  ибо  всем  его  мечтам  и
надеждам пришел конец. Это был такой удар, от которого заломило виски. Когда
слезы высохли, он постоял неподвижно еще несколько минут, незрячим  взглядом
уставясь в пол.
   Затем понемногу его плечи распрямились и он поднял голову.
   - Нортроп! - крикнул Чарльз, поднимаясь по ступенькам лестницы, но вместо
своего голоса услышал приглушенный шепот. Он прочистил горло и снова позвал:
   - Нортроп!
   Дворецкий прибежал в ту же минуту, на бегу накидывая ливрею.
   -  Звали,  ваша  светлость?  -  тревожно   посмотрел   он   на   герцога,
остановившегося на середине лестницы и судорожно вцепившегося в перила.
   Чарльз обернулся и посмотрел на него.
   - Вызови доктора Уортинга, - приказал он. - Скажи,  чтобы  он  немедленно
приехал, это срочно.
   - Послать сразу же и за лордом Филдингом и леди Викторией?
   - Да нет же, черт возьми! - буркнул герцог, но тут же опомнился. -  После
прибытия доктора  Уортинга  я  дам  тебе  знать,  как  поступать  дальше,  -
поправился он, продолжая медленно подниматься по лестнице.
   Уже начинало светать, когда кучер маркиза Уэйкфилда  остановил  гарцующих
серых в яблоках коней у дома номер шесть по Аппер-Брук-стрит. Ни Джейсон, ни
Виктория за всю дорогу не промолвили ни слова, но  когда  девушка  заметила,
как Джейсон напрягся, она выпрямилась и огляделась, ища причину его тревоги.
   - Чей это экипаж?
   - Доктора Уортинга. Я  узнаю  его  гнедых.  -  Джейсон  быстро  распахнул
дверцу, выскочил из экипажа и бесцеремонно вытащил девушку, а затем помчался
к подъезду, перепрыгивая через ступеньки и словно забыв о Виктории.  Девушка
подобрала длинные юбки и бросилась за ним. Когда  бледный  как  мел  Нортроп
открыл парадное, ее охватила паника.
   - Что случилось? - резко спросил Джейсон.
   - Ваш дядя, милорд, - мрачно ответил старый дворецкий. - У него сердечный
приступ. С ним доктор Уортинг.
   - Боже мой! - воскликнула Виктория, в страхе цепляясь за рукав Джейсона.
   И они вместе пустились бежать вверх по лестнице,  а  Нортроп  крикнул  им
вслед:
   - Доктор Уортинг просил без предупреждения не входить!
   Джейсон только собирался постучать, как доктор Уортинг сам вышел  к  ним.
Он плотно прикрыл за собой дверь и сказал:
   - Я слышал, как вы подъехали.
   - Ну и как он?
   Врач снял пенсне и стал задумчиво протирать стекла.
   Наконец, глубоко вздохнув, он поднял голову. -  У  него  очень  серьезный
рецидив, Джейсон.
   - Нам можно к нему?
   - Да, но должен предупредить вас обоих: не делайте и не  говорите  ничего
такого, что может взволновать его. Голос Виктории задрожал:
   - Он не.., не...
   - Рано или поздно мы все туда уйдем, дорогая, -  сказал  доктор  с  таким
мрачным видом, что у Виктории подкосились ноги.
   Они вошли в комнату к находившемуся при смерти герцогу и  встали  по  обе
стороны изголовья. Прикроватная тумбочка была ярко освещена  светом  свечей,
но Виктории все в этой комнате показалось таким же темным  и  пугающим,  как
ожидающая своего жильца отверстая могила. На одеяле лежала безжизненная рука
Чарльза, и, глотая слезы, девушка взяла ее в свои ладони,  отчаянно  надеясь
вдохнуть в него хоть капельку своей силы.
   Глаза Чарльза судорожно приоткрылись, и ему  с  огромным  трудом  удалось
сфокусировать взгляд на ее лице.
   - Мое дорогое дитя, - еле слышно прошептал он. - Я не собирался отойти  в
лучший мир так  скоро.  Сначала  мне  хотелось  увидеть,  что  вы  счастливо
устроили свою жизнь. Кто позаботится о вас, когда меня не будет? Разве у вас
есть еще кто-нибудь, кто приютит вас и обеспечит всем необходимым?
   Слезы градом текли по щекам девушки. Она так  любила  его  и  вот  теперь
теряет! Виктория пыталась вымолвить что-то,  но  застрявший  в  горле  комок
заглушил ее голос, и ей оставалось лишь крепче пожать слабую руку герцога.
   Чарльз с трудом повернул голову на подушке и взглянул на Джейсона.
   - Вы так похожи на меня, - прошептал он, - так же упрямы. А теперь будете
так же одиноки, как и я.
   -  Вам  нельзя  разговаривать,  -  хриплым  голосом  сказал  Джейсон.   -
Отдохните.
   - Я не могу себе этого позволить, - еле слышно возразил  Филдинг-старший.
- Я не могу  спокойно  покинуть  этот  мир,  зная,  что  Виктория  останется
одна-одинешенька на всем белом свете. Вы оба осиротеете,  каждый  по-своему.
Она не может оставаться  под  вашей  опекой,  Джейсон.  Этого  общество  вам
никогда не простит...
   Его голос совсем затих. Собрав последние силы, он обернулся к Виктории:
   - Виктория, вас назвали в мою честь. Мы с вашей мамой любили друг  друга.
Я.., собирался рассказать об этом как-нибудь, но теперь уже не успею.
   Девушка больше не могла сдерживаться: она уткнулась головой в его  грудь,
и ее плечи сотрясались от рыданий.
   Чарльз оторвал взгляд  от  плачущей  Виктории  и  снова  перевел  его  на
Джейсона.
   - Я мечтал, что вы с Викторией поженитесь. Я так надеялся, что вы  будете
вместе, когда меня не станет...
   Лицо Джейсона превратилось в серую горестную маску.  Он  кивнул  и  через
силу произнес:
   - Я позабочусь о ней... Да, я женюсь на  ней,  -  быстро  поправился  он,
когда Чарльз пошевельнулся.
   Виктория, ошеломленная, обратила опухшие от слез глаза  на  Джейсона;  но
затем сообразила, что он просто пытается утешить  Чарльза  в  этот  скорбный
час.
   Герцог, измученный столь продолжительной беседой, прикрыл глаза.
   - Я не верю вам, Джейсон.
   В ужасе и отчаянии Виктория упала на колени возле  постели,  не  выпуская
руки Чарльза.
   - Вы не должны волноваться из-за нас, дядя! - безутешно плакала она.
   Из последних сил повернув голову, Чарльз приподнял тяжелые веки.
   - Вы можете поклясться? Поклянитесь, что женитесь на  Виктории  и  всегда
будете заботиться о ней.
   - Клянусь! - подтвердил Джейсон, и огонь в его глазах убедил девушку, что
это вовсе не ложь. Речь шла о  клятве,  данной  умирающему  человеку  в  его
последний час.
   - А вы, дитя мое? Можете ли вы  торжественно  поклясться,  что  будете  с
ним?
   Виктория напряглась. Это  был  не  тот  случай,  когда  можно  вспоминать
прошлые обиды и недомолвки. Она оказалась перед лицом жестокого выбора:  без
Джейсона и без Чарльза она останется совсем  одна.  Она  вспомнила  пьянящий
восторг от поцелуев Джейсона... Пусть он бывает порой властным, надменным  и
холодным, но у него сильный характер, и он поддержит ее в трудную минуту. То
немногое, что еще оставалось от ее смутных планов на  будущее  -  заработать
денег и вернуться в Америку, - уступило место более насущной необходимости -
выжить и облегчить последние часы дяди Чарльза, лежащего на смертном одре.
   - Итак, Виктория?
   - Клянусь, - убито прошептала она.
   -  Спасибо,  -  пробормотал  Чарльз,  стоически  силясь   изобразить   на
безжизненном лице улыбку. Он выпростал  левую  руку  из-под  одеяла  и  сжал
запястье Джейсона. - Теперь я могу спокойно встретить смерть.
   И вдруг Джейсон напрягся. Его глаза вопросительно устремились на Чарльза,
а на лице появилась холодная усмешка. Полным иронии голосом он согласился:
   - Да, теперь вы можете спокойно отойти в иной мир.
   -  Нет!  -  вскрикнула  Виктория  рыдая.  -  Не  умирайте,  дядя  Чарльз!
Пожалуйста! - Отчаянно пытаясь найти достойную цель, ради которой он  должен
бороться за жизнь, она выдохнула:
   - Если вы умрете, то не сможете быть посаженым отцом на нашей свадьбе...
   Доктор Уортинг выступил вперед и  услужливо  помог  девушке  подняться  с
колен. Кивнув Джейсону, чтобы тот следовал за ним, он вывел ее в залу.
   - Хватит, дорогая, - утешал он ее. - А то вы заболеете. Виктория  подняла
заплаканное лицо.
   - Он не выживет, доктор Уортинг?
   Добродушный врач сочувственно похлопал ее по руке.
   - Я останусь с ним и дам вам знать, если что-нибудь изменится.  -  И,  не
добавив ничего более утешительного, он  вернулся  к  герцогу,  снова  плотно
притворив за собой дверь.
   Виктория и Джейсон спустились в салон. Джейсон сел рядом и, утешая, обнял
ее, дав ей возможность уткнуться ему в плечо. Виктория прижалась лицом к его
широкой груди и рыдала до тех пор, пока не выплакала все слезы. Остаток ночи
она провела в целомудренных объятиях Джейсона, бодрствуя и  шепча  про  себя
молитвы.
   А герцог Атертон до рассвета играл в карты с доктором Уортингом.

Глава 19

   Днем доктор Уортинг сообщил, что герцог все еще  держится.  На  следующий
день он спустился в столовую, где лорд Филдинг и леди  Виктория  обедали,  и
сообщил, что Чарльзу "кажется, гораздо лучше".
   Виктория не могла сдержать радости, зато  Джейсон  лишь  повей  бровью  и
пригласил врача отобедать с ними.
   - М-м, благодарю, -  сказал  доктор  Уортинг,  бросив  острый  взгляд  на
непроницаемое лицо Джейсона. - Полагаю, что только на очень  кор