, хотя  не
это было  главным.  Говоря  по  правде,  вчера  я  совершил  первый  истинно
великодушный поступок в жизни - свидетельство  того,  что  я,  к  сожалению,
проявил явную слабость характера, за которую стоит винить вас.
   -  Меня?  -  недоуменно  повторила  Александра,  чувствуя,  как  от  всех
переживаний закружилась голова. - Что это за слабость характера?
   - Благородство, дорогая. Стоит вам взглянуть  на  меня  своими  огромными
выразительными глазами, и в  моей  душе  немедленно  возникает  невыносимая,
совершенно убийственная убежденность в том,  что  вы  видите  во  мне  нечто
неизмеримо лучшее и куда более прекрасное, чем замечаю  я  сам,  смотрясь  в
зеркало. И вот вчера ночью я вдруг испытал настоятельное побуждение  сделать
что-то доброе справедливое, поэтому и отправился к Хоку с возвышенной  целью
спасти вашу  гордость.  При  зрелом  размышлении  сейчас  я  понимаю,  какое
омерзение вызвал у  него.  В  эту  минуту  Родди,  очевидно,  был  настолько
преисполнен ненависти к себе, что Александра поспешно скрыла улыбку, поднеся
к губам чашку с чаем.
   - К несчастью, - продолжал он, -  мой  великолепный  поступок,  вероятнее
всего, окажется напрасным. Не уверен, что Хок обратил на меня внимание, хотя
я битый час не закрывал рта.
   - Он прекрасно все слышал, - сухо пояснила Александра. - И сегодня  утром
представил мне список всех моих преступлений  с  требованием,  чтобы  я  все
подтвердила или по крайней мере объяснила.
   Глаза Родди восторженно блеснули.
   - Неужели? Мне показалось, что вчера я задел его за  живое,  но  по  виду
Хока судить трудно. Так вы признались или решили все отрицать?
   Слишком расстроенная, чтобы  усидеть  за  столом,  Александра  поднялась,
бросила  извиняющийся  взгляд  на  гостя  и,  подойдя  к  стоявшему  у  окна
диванчику, стала взбивать желтые подушки.
   - Разумеется, призналась.
   Родди резко повернулся и с неподдельным интересом уставился на нее.
   - Так, значит,  между  воссоединившимися  супругами  далеко  не  все  так
гладко?
   Дождавшись, пока Александра рассеянно покачала  головой,  гость  радостно
ухмыльнулся:
   - Надеюсь, вы понимаете, что весь свет мучится неизвестностью и, конечно,
ожидает, что вы снова не  устоите  перед  легендарным  обаянием  Хока.  Пока
ставка четыре к одному за  то,  что  ко  дню  Королевских  скачек  вы  снова
превратитесь в обожающую, покорную женушку.
   Александра, вне себя от ярости, вскочила как ужаленная.
   - Что?! - охнула она, не веря своим ушам. - О чем вы говорите?!
   - Пари, - с удовольствием пояснил Родди. - Ставка четыре к одному за  то,
что вы повяжете свою ленту на руку Хока и  будете  болеть  за  него  в  день
Королевских скачек. Чрезвычайно мило. Семейный дуэт, можно сказать!
   Александра даже не представляла, что можно испытывать такое отвращение  к
друзьям, которых успела полюбить.
   - И уважающие себя люди заключают пари на подобные вещи? - выпалила она.
   - Естественно.  По  традиции,  в  день  Королевских  скачек  любая  дама,
желающая выказать свою благосклонность джентльмену, участвующему в  скачках,
снимает ленту со шляпки и собственноручно повязывает ее на  его  рукав,  на;
удачу и в знак расположения.  Это  одно  из  немногих  публичных  проявлений
симпатии,  одобряемое  светом,  -  в  основном,  мне  кажется,  потому,  что
бесконечные споры о том, кто чьи  цвета  носил,  позволяют  коротать  долгие
зимние месяцы  за  восхитительно  щекочущими  нервы  сплетнями.  Как  я  уже
упоминал, почти все ставят на то, что вы повяжете ленту на рукав Хока.
   На мгновение отвлеченная от собственных бесчисленных бед такой,  казалось
бы, не стоящей внимания  мелочью,  Александра  с  подозрением  взглянула  на
Родди:
   - А вы на кого поставили?
   - Я еще не сделал ставку. Хотел сначала повидать вас, чтобы узнать,  куда
ветер дует, а  уж  потом  отправиться  в  "Уайтс".  -  Изящно  вытерев  губы
салфеткой, Родди встал, поцеловал ее руку и хитро прищурился. - Ну  так  как
же, дорогая? Проявите ли вы любовь к супругу, повязав  ему  при  всех  ленту
седьмого сентября?
   - Конечно, нет! - вознегодовала Александра, вздрагивая при мысли  о  том,
что способна устроить подобный спектакль на людях,  да  еще  ради  человека,
который, как всем известно, совершенно к ней равнодушен.
   - Вы уверены? Мне не хотелось бы потерять тысячу фунтов.
   - Ваши деньги в безопасности, -  с  горечью  заверила  Александра,  почти
рухнув на обитый цветастым атласом диванчик. Родди уже направлялся к  двери,
но тут Алексанра ликующе выкрикнула его имя и вскочила с дивана так  быстро,
словно под ней загорелись  подушки.  Смеясь  от  радости,  она  бросилась  к
остолбеневшему аристократу.
   - Родди, вы великолепны! Вы гений! Не будь я замужем, обязательно сделала
бы вам предложение!
   На это весьма лестное заявление Родди  ничего  не  ответил,  лишь  поднял
брови, продолжая настороженно рассматривать ее.
   - Пожалуйста,  пожалуйста,  сделайте  мне  одно  маленькое  одолжение,  -
взмолилась Алекс, мило надув губки.
   - Какое именно?
   Александра глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, не В силах поверить, что
судьба  только  сейчас  наградила  ее   великолепным   решением   казавшейся
совершенно безнадежной задачи.
   -   Не   могли   бы   вы...   сделать   для   меня   ставку?   Родди    с
комически-недоуменным  видом  развел  руками.  Потрясенный  взгляд,  однако,
мгновенно  сменился  понимающим  и  к  тому  же   исполненным   откровенного
злорадства.
   - Почему бы нет? А вы в состоянии заплатить, если проиграете?
   - Но я не могу проиграть! - весело объявила Алекс. - Насколько  я  поняла
вас, для того чтобы выиграть, мне достаточно присутствовать  на  Королевских
скачках, но при этом не повязывать ленту на рукав Хока?
   - Да.
   С трудом сдерживая волнение, Александра  сжала  руку  Родди  и  испытующе
заглянула ему в глаза.
   - Обещайте, что сделаете это для меня, Родди. Это гораздо важнее, чем  вы
предполагаете.
   Язвительная усмешка чуть искривила губы сэра Родерика.
   - Разумеется, сделаю, - кивнул он,  взирая  на  нее  с  небывалым  доселе
уважением. - Говоря по правде, мы с вашим мужем терпеть друг друга не можем,
как вы уже, без сомнения, догадались.
   Заметив,  однако,  ее  смущенную  улыбку,  Родди   преувеличенно   громко
вздохнул, досадуя на такую невероятную наивность.
   - Если бы ваш муж не вернулся с того света и если бы Тони  отправился  на
небо, не оставив сыновей,  я...  или  мои  наследники  стали  бы  следующими
обладателями титула герцогов  Хоторнов.  Вы  видели  Берти,  брата  Тони,  -
хрупкий, слабенький мальчик, который вот уже двадцать лет находится на грани
жизни и смерти. Насколько мне  известно,  у  матери  были  трудные  роды,  и
ребенку пришлось немало страдать.
   Александра, не имевшая ни малейшего представления о том, что  Родди  едва
ли не первый в списке претендентов на титул, медленно покачала головой.
   - Я знала, что вы родня Таунсендов,  но...  думала,  что  очень  дальний,
четвероюродный или пятиюродный брат. - Совершенно верно. Но если не  считать
отцов Джордана и Тони, почти  все  остальные  Таунсенды  обладают  печальной
особенностью производить на свет дочерей, да и тех не очень  часто.  Мужчины
нашей семьи, как правило, умирают молодыми. И... и плодовитостью мы тоже  не
славимся, - добавил он, намеренно  стараясь  шокировать  ее,  -  правда,  не
потому, что плохо стараемся.
   - Боюсь, слишком часты браки между родственниками, - заметила Александра,
стараясь не показать, как смутил ее откровенный намек Родди  на  супружеские
отношения. - Взять для примера хотя бы колли! Общество нуждается  в  притоке
свежей крови, иначе вскоре все начнут  чесать  за  ушами  и  катастрофически
лысеть.
   Родди, запрокинув голову, громко расхохотался.
   - Непочтительная девчонка! - широко  улыбнулся  он.  -  Научились  делать
равнодушное лицо, даже если выслушали что-то крайне неприличное, но меня  не
обманешь!
   Продолжайте практиковаться! Однако к делу. Скаль ко вы хотите поставить?
   Александра прикусила губу, боясь  жадностью  оскорбить  госпожу  Фортуну,
которая наконец-то смилостивилась ней.
   - Две тысячи фунтов, - начала было она,  но  тут  же  осеклась,  заслышав
громкий многозначительный кашель Филберта, все  это  время  простоявшего  за
стулом Родди.
   Александра, словно заискрившись весельем, взглянула на  лакея,  потом  на
Родди и поспешно поправилась:
   - Две тысячи семнадцать фунтов...
   - Гм, - снова кашлянул Филберт. - Гм.
   - Две тысячи, - послушно исправилась Александра, -  семнадцать  фунтов  и
два шиллинга.
   Родди, которого никто не мог бы посчитать глупцом, медленно  обернулся  и
оценивающе осмотрел лакея, который, как он успел узнать от  Александры,  был
рядом с ней с самого детства.
   - Как вас зовут? - осведомился он с нескрываемой насмешкой.
   - Филберт, милорд.
   - И, насколько я полагаю, именно вам принадлежат семнадцать фунтов и  два
шиллинга?
   - Да, милорд. Мне и Пенроузу.
   - А кто этот Пенроуз?
   - Помощник дворецкого, - пояснил Филберт, но тут  же,  забывшись,  гневно
добавил:
   - То есть был помощником, пока его  благородное  высочество  не  появился
здесь сегодня утром и не сместил его!
   Лицо Родди приняло несколько отсутствующее выражение.
   - Ну просто восхитительно,  -  пробормотал  он  и  тут  же,  опомнившись,
вежливо поклонился Александре:
   - Думаю, вряд ли вы собираетесь посетить бал у Линдуорти?
   Александра  поколебалась  какую-то  долю  секунды,  прежде   чем   лукаво
улыбнуться:
   - Поскольку мой муж занят сегодня вечером, почему бы и мне не  развлечься
немного?
   Какое невероятное, необыкновенное везение! Случилось чудо, и вскоре у нее
будет достаточно денег, чтобы безбедно жить в Моршеме лет десять. Впервые за
всю жизнь деревенская девчонка узнает, что  такое  настоящая  независимость.
Как прекрасен вкус свободы! Божественный, сладостный, куда  более  пьянящий,
чем любое вино! Он делал Алекс непобедимой. Неукротимой. Дерзкой.
   Светясь от неудержимого восторга, Александра прибавила:
   - И, Родди, если вы все еще хотите помериться со мной силами  и  испытать
свое искусство владения рапирой, думаю, лучше всего нам  встретиться  завтра
утром. Пригласите побольше зрителей! Хоть все общество!
   Впервые за все это время Родди неловко поежился.
   - Даже наш дорогой Тони, который  ради  вас  готов  был  лечь  на  плаху,
отказался позволить вам фехтовать с посторонними. Думаю, ваш  муж  придет  в
ярость, если услышит об этом.
   - Простите, Родди, - покаянно вздохнула Александра.  -  Я  не  хотела  бы
доставлять вам неприятности...
   - Я беспокоюсь за вас, дорогое дитя, не за себя. Мне опасность не грозит.
Хок не  осмелится  вызвать  меня...  Мы  оба  слишком  цивилизованны,  чтобы
опуститься до  столь  вульгарно  публичного  проявления  вспыльчивости,  как
дуэль. С другой стороны, не сомневаюсь, что Хок вскоре найдет возможность  с
глазу на глаз несколько подправить  черты  моего  лица.  Но  не  бойтесь,  -
небрежно заверил он, - я тоже умею работать  кулаками.  В  противоположность
тому, что вы могли обо  мне  подумать,  под  этой  модной  одеждой  все-таки
кроется настоящий мужчина. - И, запечатлев на  ее  руке  галантный  поцелуй,
сухо объявил:
   - Сегодня вечером жду вас на балу у Линдуорти.
   После ухода Родди Александра обхватила себя  руками  и,  смеясь,  подняла
глаза к небу.
   - Спасибо, спасибо, спасибо, - воззвала она  к  Богу,  судьбе  и  лепному
потолку. Родди решил самую серьезную  часть  ее  проблемы,  открыв  источник
получения денег, и вот теперь ее осенила блестящая идея.  Она  нашла  способ
освободиться от мужа! Насколько Алекс поняла, Джордан  Таунсенд  -  человек,
привыкший и требующий неуклонного, полного,  немедленного  повиновения  всех
окружающих, включая собственную жену. Он не потерпит ослушания.
   Следовательно,  именно  демонстративное,  вызывающее  пренебрежение   его
приказами и есть  ключ  к  долгожданной  свободе!  Открыто  смеясь  над  его
деспотизмом, она сумеет сделать так, что он потеряет покой и  сон  и,  самое
главное, ясно поймет, насколько будет лучше, если Александра навеки уйдет  с
его пути и из его жизни.
   - Его величеству, - невежливо хмыкнул Филберт, -  небось  не  понравится,
когда он узнает, что вы поставили против него и к тому же собрались выезжать
сегодня. - И, обеспокоенно нахмурившись, прибавил:
   - Я подслушивал под дверью и знаю, что он запретил вам выходить из дома.
   Александра, разразившись смехом, обняла встревоженного старика.
   - Он никогда не узнает о пари, - весело объявила она, - а если не желает,
чтобы я показывалась на  людях,  может...  может  отослать  меня  обратно  в
Моршем! Или дать развод!
   Весело напевая, она пересекла  холл  и  стала  подниматься  по  лестнице.
Придется потерпеть, но всего через два месяца она получит  выигрыш,  станет,
по меркам Моршема, богатой  женщиной  и  наконец-то  навсегда  избавится  от
Джордана Таунсенда. Не менее восхитительным  было  сознание  того,  что  она
заработала  деньги  собственным  умом  и  для  Джордана  навсегда  останется
загадкой, каким образом она их раздобыла.

***

   Джордан, как раз в эту минуту провожавший гостей, остановился  на  пороге
кабинета и обернулся, наблюдая за женой, беспечно  взбегавшей  по  лестнице.
Легкая улыбка коснулась его губ. Только сейчас он услышал, какой красивый  у
нее голос. Просто чудесный. И бедра так  маняще  покачиваются...  Неотразимо
маняще.

***

   Уверенность, служившая источником  радости  и  поддержки  весь  день,  не
покидала Александру и теперь. Она стояла перед туалетным столиком, неотрывно
глядя на часы. Полтора часа назад она слышала,  как  Джордан  вошел  в  свою
спальню и, отдавая приказания камердинеру, упомянул, что собирается ехать  в
"Уайтс". После его отъезда прошло двадцать пять минут.
   "Уайтс" совсем недалеко от особняка Линдуорти, и вряд ли стоит  рисковать
на тот случай, если Джордан вдруг задержится внизу или их пути  пересекутся.
Лучше уж дать ему побольше времени и  убедиться,  что  он  приехал  в  клуб,
прежде чем отправляться самой на бал.
   Решив,  что  наконец  можно  ехать,  Алекс   повернулась   к   горничной,
француженке средних лет, нанятой для нее герцогиней.
   - Надеюсь, я сносно выгляжу, Мари? - весело спросила она, прекрасно зная,
что никогда еще не была такой красивой.
   - Они просто онемеют, ваша светлость, - улыбаясь, объявила Мари.
   - Именно этого я и боюсь, - с сожалением хмыкнула Александра, в последний
раз оглядывая в  зеркало  великолепный  туалет  из  лимонно-желтого  шифона,
собранный на плечах крохотными складочками, пересекающими грудь по диагонали
и  образующими  смелое  глубокое  декольте,   из   которого   соблазнительно
вздымались белоснежные полушария. Широкая  полоса  таких  же  горизонтальных
складок обхватывала узкую талию, от которой водопадом  струились  прозрачные
юбки.  Туалет  дополняли  длинные  перчатки;  в  ушах  и  на  шее   сверкали
бриллианты. Блестящие волосы были уложены  элегантным  узлом  на  затылке  и
перевиты бриллиантовой нитью. Простая прическа оттеняла тонкие точеные черты
лица, придавая Александре  более  взрослый  вид,  прекрасно  подчеркивающий,
однако, молодость и необычный покрой платья.
   Захватив  маленький,  расшитый  бисером   ридикюль,   Александра   весело
предупредила:
   - Не стоит дожидаться меня, Мари. Я проведу ночь в доме подруги.
   И хотя она  покривила  душой,  однако  все  же  не  собиралась  позволить
Джордану Таунсенду снова овладеть ею и по крайней мере  сегодня  знала,  как
этого избежать.

***

   "Уайтс", самый  привилегированный  и  закрытый  мужской  клуб  в  Англии,
выглядел в  точности  как  полтора  года  назад.  Однако,  переступив  порог
величественного здания, Джордан мгновенно  понял,  что  какие-то  неуловимые
перемены все же произошли.
   Правда, обстановка была все той же: удобные кресла, расставленные  вокруг
низких столов, дабы джентльмены смогли отдохнуть и расслабиться, выиграв или
проиграв в карты целое состояние. Большая книга, где  записывались  пари,  -
вещь, такая же священная для игроков, как Библия для методиста, - лежала  на
прежнем месте. Но сегодня  вокруг  нее  толпилось  куда  больше  людей,  чем
обычно.
   - Хоторн! - воскликнул кто-то сердечно... пожалуй, чересчур  сердечно,  и
мужчины, собравшиеся у книги, словно по команде, встрепенулись и устремились
к нему.
   - Счастлив, что вы  вернулись,  Хок!  -  объявил  лорд  Харли,  энергично
пожимая руку Джордана.
   - Рады видеть вас, Хок,  -  добавил  кто-то,  и  все  друзья  и  знакомые
наперебой спешили поздравить его с благополучным прибытием в  лоно  семьи  и
общества, с пылом, показавшимся Джордану несколько преувеличенным.
   -  Выпьете  что-нибудь,  Джордан?  -  мрачно  предложил  Джон  Камден  и,
бесцеремонно схватив бокал мадеры с подноса проходившего мимо лакея, втиснул
его в пальцы друга.
   Полностью сбитый  с  толку  и  ошеломленный  столь  странным  поведением,
Джордан отдал мадеру лакею.
   - Виски, - коротко велел он и, извинившись, направился к  книге  пари.  -
Каким вздором забивает себе голову молодежь в наши дни? - осведомился он.  -
На что ставят? Надеюсь, не на свиные бега, как в прошлый раз?
   Однако перед ним мгновенно возникли шесть человек,  загородив  дорогу,  и
выстроились полукругом возле книги.  Все  шестеро  одновременно  разразились
взволнованными тирадами:
   -  Странная  погода  сегодня...  Должно  быть,   вам   чертовски   тяжело
пришлось... Расскажите нам о... Как поживает лорд  Энтони?..  Надеюсь,  ваша
бабушка здорова?
   За спиной Джордана Джон Камден покачал головой, давая  знать  благородным
джентльменам, что их усилия бесплодны,  и  компания  сочувствующих  мужей  в
смущении расступилась.
   - Моя бабушка здорова, Харли, - отозвался Джордан, шагнув к книге. - Как,
впрочем, и Тони.
   Опершись  о  спинку  стула,   он   слегка   наклонился   вперед,   быстро
переворачивая страницы. Азартные игроки, как  всегда,  спорили  обо  всем  -
начиная с  даты  следующего  снегопада  до  точного  веса  первенца  старого
Баскома.
   Джордан с отвращением отметил, что  восемь  месяцев  назад  лорд  Торнтон
поставил тысячу фунтов на то, что его молодой  друг  граф  Стенли  сляжет  в
постель с желудочным недомоганием  через  два  месяца,  двадцатого  декабря.
Девятнадцатого декабря Торнтон побился об заклад на сто фунтов,  что  Стенли
не сможет съесть две дюжины яблок в один  присест.  Стенли  выиграл.  Но  на
следующий день был вынужден выложить Торнтону тысячу фунтов. Джордан покачал
головой и сухо заметил:
   - Вижу, Стенли за это время ничуть  не  поумнел.  Подобные  замечания  по
поводу безрассудств молодежи  были  весьма  традиционными  среди  умудренных
жизнью членов клуба. Так поступали их отцы, деды и прадеды. Раньше друзья  в
ответ на реплику Джордана рассказали бы десятки других,  не  менее  забавных
историй или напомнили бы о его бесшабашных проделках.
   Недоуменно покосившись на джентльменов, Джордан вновь обратился к  книге.
В клубе воцарилась мертвая тишина, и даже  игроки  отложили  карты,  чего-то
выжидая. Минуту спустя Джордан  посчитал,  что  обнаружил  истинную  причину
столь странного поведения - страницы за май и июнь были заполнены  условиями
лишь одного пари: кто  из  поклонников  леди  Александры  Таунсенд  окажется
счастливее остальных и получит руку недоступной дамы.
   Раздраженный, но не удивленный, Джордан перевернул листок.  На  этот  раз
почти все члены клуба бились об заклад, повяжет ли леди Александра ленту  на
рукав мужа в день Королевских скачек.
   Лениво проглядывая  список  имен,  Джордан  выяснил,  что  стал  поистине
фаворитом, хотя были и такие, кто не верил в него. Только  сегодня  Карстерз
поставил тысячу фунтов! Впрочем,  и  неудивительно.  Следующая  ставка  тоже
против... большая, хотя весь