ние,  к  которому
так стремился. Измученный голос звучал так тихо, что Стивен едва его слышал.
   - У меня до сих пор в ушах звучит ее плач. Стивен потрясение уставился на
Клейтона, пытаясь восстановить из несвязных фраз всю историю.
   Очевидно, его самоуверенный,  непробиваемый  старший  брат  отдал  сердце
какой-то зеленоглазой девушке по имени Уитни.
   Действительно, в последнее время по Лондону распространился странный слух
о том, что Клейтон обручен или вот-вот обручится с какой-то женщиной, но  во
всем этом не было ничего особенного - подобные сплетни возникали уже не раз,
поэтому Стивен  привычно  отмахнулся  от  них.  Но,  судя  по  всему,  слухи
оказались верны и он действительно влюблен в некую Уитни.
   Потрясенный  Стивен  по-прежнему  не  сводил  глаз  со  старшего   брата.
Невероятно,  чтобы  Клейтон,  всегда  относившийся  к  женщинам  со   смесью
спокойной терпимости  и  непринужденного  снисхождения,  мог  опуститься  до
насилия. И почему? Потому, что  девушка  отказалась  выйти  за  него  замуж?
Потому, что он ревновал? Невероятно! И все же доказательство было  налицо  -
угрызения совести жестоко терзали Клейтона.
   Стивен вздохнул. Клейтона всегда окружали самые блестящие женщины. Уитни,
должно быть, особенная и  очень  много  значит  для  брата,  поскольку  тот,
очевидно, отчаянно любил ее и любит сейчас.
   Не  исключено,  устало  подумал  Стивен,  что   девушка   тоже   к   нему
неравнодушна, если обратилась к Клейтону за утешением после  того,  как  тот
силой лишил ее девственности На следующее утро братья пожали друг другу руки
на крыльце, оба болезненно  морщась  от  яркого  солнца.  Герцогиня  ласково
попрощалась с Клейтоном и тут же набросилась на Стивена:
   - Он ужасно выглядит!
   - А чувствует себя еще хуже, - заверил Стивен, осторожно потирая виски.
   - Стивен, - твердо заявила герцогиня, -  мне  нужно  кое-что  обсудить  с
тобой.
   Она вплыла в салон, закрыла за собой дверь, уселась на ближайший стульчик
и необыкновенно долго расправляла юбки. Наконец,  устроившись  как  следует,
она, запинаясь, но достаточно решительно начала:
   - Прошлой ночью я не могла уснуть, поэтому спустилась  вниз,  намереваясь
немного побыть с вами. Добравшись  до  библиотеки,  я  поняла,  что  вы  оба
допились до бесчувствия, и  уже  хотела  сказать,  как  потрясена  тем,  что
воспитала двух пьяных болванов, когда... когда я ..
   Губы Стивена дернулись от смеха при столь нелицеприятном определении,  но
лицо оставалось серьезным.
   - Когда ты услышала, что говорил Клей? - подсказал он.
   Мать расстроенно кивнула:
   - Как он мог решиться на подобное?
   - Я не совсем  понял,  что  им  двигало,  -  осторожно  начал  Стивен.  -
Очевидно, девушка ему не безразлична и он, как мужчина...
   - Не смей обращаться со  мной,  как  с  безмозглой  дурочкой,  Стивен!  -
запальчиво перебила  ее  свет-злость.  -  Я  -  взрослая  женщина!  Побывала
замужем, родила двух сыновей и прекрасно сознаю, что Клейтон - мужчина и что
как таковой имеет определенные... э-э...
   - Определенные потребности? - подсказал Стивен,  когда  герцогиня  начала
энергично обмахивать раскрасневшееся лицо.
   Алисия кивнула, но Стивен покачал головой:
   - Я хотел сказать, что женщины всегда вешались Клейтону на шею, а сам  он
никогда не влюблялся ни в одну настолько, чтобы сделать предложение.  Видно,
он наконец нашел ту, которую искал. Если он дал ее отцу  сто  тысяч  фунтов,
то, полагаю, у девушки нет приданого и ее семья бедна, но даже при всем этом
она отказала Клейтону.
   - Нужно быть последней дурой, чтобы отказать твоему брату! -  воскликнула
леди Уэстморленд. - Только безумица способна отвергнуть его!
   Стивен широко улыбнулся,  восхищаясь  неизменной  верностью  материнского
сердца, но все же покачал головой:
   - Сомневаюсь, что девушка глупа или безумна. Клея никогда не интересовали
пресные пустоголовые девицы.
   - По-видимому, ты прав, - вздохнула мать, поднимаясь. У самой  двери  она
остановилась и печально оглянулась на Стивена. - Думаю, - еле слышно сказала
она, - он обожал ее.
   - Так оно и есть.

***

   Клейтон прочитал официальный документ,  разрывающий  брачное  соглашение,
поставил подпись и быстро протянул бумагу поверенному,  не  в  силах  больше
вынести ее вида.
   - Это еще не все, - объявил он, когда поверенный сделал попытку встать. -
Проследите, чтобы эта записка и банковский чек на десять тысяч  фунтов  были
доставлены мисс Стоун.
   Герцог открыл тяжелый резной ящик письменного стола, вынул  незаполненный
чек со своей именной серебряной печатью наверху и уставился на листок белого
пергамента, словно на миг вернувшись в прошлое.
   Он не мог поверить, что дело действительно дошло  до  этого.  Ведь  всего
несколько недель назад он  был  уверен,  что  все  завершится  торжественным
венчанием и пылкой брачной ночью.
   Он вынудил себя взять перо и написать несколько слов:
   "Пожалуйста, примите мои искренние пожелания счастья и передайте их Полу.
Вложенный банковский чек - мой свадебный подарок".
   Клейтон поколебался, зная, что Уитни придет в ярость из-за денег, хотя он
искренне хотел помочь ей, поскольку не мог представить, что  Уитни  придется
экономить каждый пенни на покупку нового платья, а ведь именно  такая  жизнь
ждет ее, когда она станет женой Севарина. Если  же  каким-то  чудом  она  не
выйдет за Севарина, деньги останутся у нее. По крайней мере ее негодяй  отец
не сможет сразу потратить все, что у нее есть.
   - Запечатайте чек и записку в один конверт вместе с этим.
   Он кивком  указал  на  ненавистный  документ,  разрывающий  помолвку,  и,
поднявшись, прощальным жестом оборвал мучительную сцену.
   После ухода адвоката герцог почти  рухнул  в  кресло,  борясь  с  порывом
приказать остановить его, привести назад,  а  потом  выхватить  и  разорвать
проклятый конверт на мелкие клочки. Клейтон  прислонился  головой  к  мягкой
кожаной обивке и закрыл глаза.
   - О малышка, - выдохнул он, - и как я нашел в себе силы так поступить?  -
прошептал он.
   Клейтон думал о словах, которыми хотел выразить свои истинные чувства:
   "Пожалуйста, вернись ко мне. Только позволь держать тебя  в  объятиях,  и
клянусь, что заставлю все забыть. Я  наполню  твои  дни  смехом,  а  ночи  -
любовью. Я дам тебе сына. И если ты по-прежнему не  сможешь  полюбить  меня,
попрошу родить дочь. Дочь с твоими глазами, твоей улыбкой..."
   Злобно выругавшись, он дернулся к столу и схватил стопку корреспонденции,
накопившейся в его отсутствие. Пора приниматься за дела.
   Клейтон с железной решимостью делал все, чтобы навсегда забыть о девушке.
Он погрузился в  работу,  проводя  целые  дни  над  финансовыми  отчетами  и
планируя новые  деловые  предприятия.  Он  так  загонял  секретаря,  мистера
Хаджинса, что тому пришлось нанять помощника. Он  встречался  с  партнерами,
поверенными, управляющими делами и поместьями, арендаторами и экономами.  Он
работал, пока не наступала ночь и не приходило время ехать на бал, в  оперу,
в театр.
   И каждый вечер он сопровождал туда разных женщин, надеясь при  этом,  что
кто-то из них затронет какую-то струнку в  его  сердце,  воскресит  то,  что
умерло месяц назад. Но если дама была блондинкой,  Клейтон  ловил.  себя  на
том, что ненавидит светлые волосы, если же она оказывалась  брюнеткой  -  ее
локоны были лишены блеска и переливчатых оттенков густых прядей Уитни.  Если
она обладала живым и веселым нравом, то действовала  ему  на  нервы.  Пылких
женщин он находил отвратительными, а  спокойные  вызывали  в  нем  страстное
желание  тряхнуть  их  за  плечи  и  приказать:  "Черт  побери,  да  скажите
что-нибудь!"
   Но медленно, очень медленно он все-таки восстановил душевное  равновесие.
И уже начинал думать, что,  если  постоянно  и  упорно  изгонять  из  памяти
воспоминание о смеющихся зеленых глазах,  когда-нибудь  они  перестанут  его
преследовать.
   И по мере того как шло  время,  Клейтон  обрел  способность  улыбаться  и
иногда даже смеяться.

Глава 26

   Дни Уитни в Лондоне приобрели раз и навсегда заведенный  порядок.  Каждый
новый был похож на предыдущий: она ездила с Эмили и Элизабет по магазинам, а
иногда на прогулку в парк. Ники регулярно приезжал с визитами.  Очень  редко
Уитни позволяла ему куда-нибудь сопровождать ее, но он по  крайней  мере  не
покинул ее в беде, и  бывали  моменты,  когда  ему  удавалось  заставить  ее
улыбнуться. А главное, он никогда не просил больше, чем она могла дать.
   Элизабет бывала у нее каждый день. Она была так захвачена приготовлениями
к свадьбе. Ей хотелось обсудить с подругой подвенечный  наряд,  цветы,  меню
банкета и все остальное, касавшееся венчания, которое должно было состояться
через четыре дня. Уитни едва выносила ее бьющую через край радость и  всякий
раз молила Бога, чтобы та поскорее ушла, хотя и - ненавидела себя за то, что
не может разделить счастье Элизабет.
   Она больше не жила в постоянном тревожном ожидании приезда Клейтона, но и
не  могла  стряхнуть  нервное  напряжение,  существуя  в  мрачном,   унылом,
бесплодном чистилище между прошлым, о котором  она  отказывалась  думать,  и
будущем, которое невозможно было представить.
   И сегодняшний день ничем не отличался от остальных, если не считать того,
что, когда Элизабет пустилась в очередное описание  бесчисленных  достоинств
Питера, Уитни не выдержала  и,  поспешно  пробормотав  неуклюжие  извинения,
буквально выбежала из дома, пренебрегая правилами этикета, не  допускавшими,
чтобы незамужняя девушка выходила одна из дома. Она  бросилась  в  маленький
парк, расположенный всего в нескольких кварталах  от  дома,  и  только  там,
замедлив шаг, принялась бесцельно бродить по пустынным дорожкам.
   Тетя Энн и отец Уитни собирались приехать на свадьбу Элизабет,  поскольку
та заявила, что желает отпраздновать свадьбу со всей пышностью, какую  можно
позволить себе только в Лондоне. И как ни  хотелось  Уитни  увидеть  любимую
тетю, она все же боялась встречи  с  ней.  Ведь  тетя  Энн  ожидает  увидеть
Клейтона и Уитни вместе, как и  подобает  официально  помолвленной  паре.  А
вместо этого Уитни должна будет признаться, что никогда не выйдет  замуж  за
герцога Клеймора. И тетя, конечно, захочет узнать, в чем дело.
   Мысли  Уитни  лихорадочно  метались  в  поисках  правдоподобного  ответа.
Неужели придется сказать:
   - Потому что он силой утащил меня с бала Эмили, увез в свой  дом,  сорвал
одежду и заставил лечь с ним в постель.
   Тетя  Энн  будет  потрясена  и  разгневана,  но,  конечно,  спросит,  что
случилось до этого и почему Клейтон повел себя подобным образом.
   Уитни опустилась  на  скамейку,  плечи  устало  поникли.  Почему  Клейтон
поверил, будто она отдалась Полу? И почему не захотел расспросить  обо  всем
ее? Не объяснил, что собирается сделать?
   Ни разу за последние четыре недели Уитни не позволила себе думать  о  той
ужасной ночи, но теперь, стоило лишь начать, и она  не  могла  остановиться.
Она должна проклинать этого  холодного,  жестокого  человека,  лишившего  ее
невинности. Но  вместо  этого  видела  перед  собой  его  обезумевшее  лицо,
выражавшее страдание, сожаление и боль в тот момент, когда он обнаружил, что
она девственна.
   Уитни пыталась воспроизвести в памяти все  те  оскорбительные,  унижающие
слова, которые  он  говорил  ей.  Но  вместо  этого  ощущала  только  нежное
прикосновение рук, гладивших ее волосы, и искаженный мукой голос:
   - Не плачь, малышка. Пожалуйста, не плачь. Колючий, раздирающий горло ком
все рос и рос, но теперь она страдала не за себя, а  за  Клейтона.  И  поняв
это, девушка в бешенстве вскочила.
   Она,  должно  быть,  безумна,  совершенно  безумна!  Жалеет   насильника,
бесчеловечного негодяя! Да она не желает больше никогда в жизни видеть  его!
Никогда!
   Девушка быстро пошла по тропинке; порывы ветра  рвали  с  головы  капюшон
плаща. Но тут ветер улегся так же внезапно, как начался, с дерева  спрыгнула
белка и уселась, настороженно наблюдая за Уитни.  Уитни  тоже  остановилась,
ожидая, что зверек убежит, но  тот  что-то  укоряюще  затрещал  на  беличьем
языке.
   Увидев лежавший у ног желудь, Уитни подняла его и протянула белке. Зверек
испуганно моргнул, но не подошел ближе, поэтому Уитни бросила ему желудь.
   - Лучше тебе взять его, - тихо посоветовала она, - зима не за горами.
   - Белка жадно оглядывала драгоценный желудь, лежащий всего  в  нескольких
дюймах, но, так и не решившись приблизиться, удрала.
   Ни разу за прошедшие  недели  Уитни  не  нарушала  твердого  обещания  не
плакать, и ей это удалось, но тяжкий груз эмоций все  копился  и  копился  в
душе. Маленькая белка,  которая  предпочла  голодать,  чем  взять  то,  чего
касалась Уитни, оказалась последней каплей, переполнившей чашу.
   - Ну и подыхай с голоду, - выдавила  Уитни,  и  слезы  хлынули  из  глаз.
Повернувшись, она машинально побрела, сама не зная куда.
   Соленые струйки все текли по щекам и  жгли  веки,  но  девушка  не  могла
остановиться. Она плакала, пока слез горечи и боли больше  не  осталось,  и,
как ни странно, настроение ее немного улучшилось. К тому времени, как  Уитни
добралась до дома Арчибалдов, она чувствовала себя гораздо  бодрее,  чем  за
время, прошедшее с тех пор, как случилось "это".
   Лорд Арчибалд этим вечером уехал по делам, так что Уитни  и  Эмили  уютно
устроились за ужином в комнате Уитни, и  девушка  почувствовала,  что  снова
может радоваться жизни.
   - Ты сегодня на редкость хорошо выглядишь, - поддразнила  Эмили,  наливая
чай.
   - И чувствую себя так же, - улыбнулась Уитни.
   - Прекрасно. Тогда могу я кое о чем тебя спросить?
   - Спрашивай, - разрешила Уитни, поднося к губам чашку.
   - Мать написала мне, что ты помолвлена с Полом Севарином. Это правда?
   - Нет, с Клейтоном  Уэстморлендом,  -  поспешно  ответила  Уитни,  словно
защищаясь.
   Бесценная старинная чашка выскользнула из  пальцев  Эмили  и  с  грохотом
разлетелась на полу. Глаза Эмили раскрывались все шире, а лицо  расплывалось
в улыбке.
   - Ты... не шутишь? - еле выговорила она. Уитни покачала головой.
   - И уверена в этом?
   - Совершенно.
   - Но я не могу поверить в это, - покачала головой Эмили. У нее был  такой
скептический вид, что губы Уитни задрожали от смеха.
   - Хочешь поставить новый соболий плащ на то, что я не обручена с ним?
   - А тебе очень хочется получить его? Достаточно, чтобы солгать?
   - Очень. Но я не лгу. - Но как... как это произошло? Уитни  открыла  рот,
чтобы объяснить, но тут же передумала. Она отчаянно  нуждалась  в  человеке,
которому могла бы открыть сердце, но слишком  боялась.  Сегодня  впервые  за
месяц она снова  почувствовала,  что  жива,  и  не  хотела  рисковать  вновь
обретенным хрупким спокойствием.
   - Нет, Эмили, - вымолвила она наконец, - вряд ли  это  такая  уж  хорошая
идея.
   Она нервно вскочила, и Эмили тоже поднялась, с радостным удивлением глядя
на подругу.
   - Нет уж, так или иначе, ты должна все объяснить! - тихо рассмеялась она.
- И расскажешь мне все до последней мелочи об этом невероятном романе,  даже
если мне придется собственными руками  вырвать  у  тебя  подробности.  Ну  а
теперь начни с самого начала.
   Уитни попыталась было отказаться, но Эмили выглядела такой  счастливой  и
решительно настроенной, что все усилия были бесполезны. Кроме того, ей самой
неожиданно захотелось облегчить душу.
   Уитни снова уселась, и Эмили устроилась рядом.
   - Думаю, все началось несколько лет назад, еще до моего  выхода  в  свет.
Клейтон сказал, что впервые увидел меня и  тетю  в  шляпной  лавке.  Хозяйка
пыталась убедить меня купить  уродливую  шляпку,  украшенную  искусственными
фруктами...
   Когда история уже подходила к концу, Эмили почти благоговейно  воззрилась
на подругу.
   - О Боже, - прошептала она, - это слишком восхитительно,  чтобы  выразить
словами, и так  романтично!  Представь  себе,  потратив  столько  денег,  он
вернулся в Англию лишь для того, чтобы обнаружить твое увлечение Полом. - И,
проглотив смешок, добавила:
   - Майкл так беспокоился; что его светлость  разобьет  тебе  сердце,  а  я
вовсе и не думала тревожиться, поскольку видела, как он смотрел  на  тебя  в
тот вечер, перед балом у Ратерфордов. Я сразу все поняла.
   - Что именно? - осведомилась Уитни.
   - Да что он влюблен в тебя, глупенькая! - закричала было Эмили, но тут же
в недоумении осеклась. - Да, но герцог вот уже месяц не был здесь, а я точно
знаю, что он в Лондоне, потому что его видели в опере и в театре.
   Но тут Эмили заметила, что лицо  Уитни  приобрело  знакомое  затравленное
выражение.
   - Уитни! - выдохнула Эмили. - Что произошло? Ты выглядишь так с той ночи,
когда не вернулась домой. Что случилось тогда, какое несчастье?
   - Я не хочу это обсуждать, - хрипло бросила Уитни.
   Эмили сжала холодные руки подруги.
   - Ты должна поговорить с кем-то о том, что терзает  тебя.  Я  не  пытаюсь
вмешиваться, но знаю, что ты не сказала правды. Видишь ли, я стояла у  окна,
когда ты вернулась, и  видела  герб  на  дверце  экипажа,  Это  была  карета
герцога, не так ли?
   - Ты сама знаешь, - пробормотала Уитни, наклонив от стыда голову.
   - И мне известно также, что ты уехала с ним, это и  Карлайсл  подтвердил.
Хотя, - добавила она с улыбкой, - он так  напился  в  ту  ночь,  что  упорно
настаивал, будто герцог Клеймор появился из ниоткуда и насильно утащил  тебя
в ночь. Конечно, я ни минуты ему не верила... о Боже милостивый! - вырвалось
у нее. - Именно так все и было? Верно?
   Уитни кивнула.
   - Куда он увез тебя? - требовательно спросила Эмили дрожащим  от  дурного
предчувствия голосом. - На другой бал?
   - Нет.
   - Никогда не прощу себя за то, что смеялась над Карлайслом,  -  вздохнула
Эмили, конвульсивно стиснув руку Уитни. - Милая, - с болью повторила она,  -
куда он увез тебя? И что с тобой сделал?
   Уитни подняла голову, и Эмили прочла ответ в беззащитных зеленых глазах.
   - Чудовище! - прошипела она, взметнувшись со стула.  -  Дьявол!  Негодяй!
Его следует прилюдно повесить! Он... - Эмили осеклась, очевидно  решив,  что
подруга нуждается в ободрении и не стоит подливать масла в огонь ее  боли  и
гнева. - Нужно во всем этом увидеть и хорошую сторону.
   - Какую еще "хорошую"? - устало пробормотала Уитни.
   - Тебе может все казаться в мрачном свете, но, поверь, это совсем не так.
Послушай-ка. - Опустившись на колени, Эмили нежно сжала руки Уитни. -  Я  не
слишком разбираюсь в законе, но знаю, что отец не может вынудить тебя  выйти
замуж за этого... зверя. А Клеймору,  после  того  что  он  сделал,  следует
знать: ты никогда не станешь его женой по доброй воле. Следовательно, у него
нет другого выбора, кроме как  освободить  тебя  от  брачного  соглашения  и
забыть про деньги, данные твоему отцу.
   Голова Уитни резко дернулась. Несколько долгих мгновений она тупо изучала
противоположную стену. Конечно, Клейтон собирается освободить ее от  данного
слова Поэтому и не захотел ее больше видеть. Решил разорвать помолвку.
   Странное, похожее на тошноту ощущение ударило в голову при одной мысли об
этом.
   - Нет, - твердо сказала она, -  Клейтон  на  это  не  пойдет.  О,  Эмили,
неужели ты считаешь, что он просто уйдет и бросит меня?
   - Конечно! - поспешно заверила Эмили. - Что еще ему остается...
   Но тут она потрясение смолкла при виде несчастного лица подруги.
   - Ты не можешь... о Господи! Не хочешь, чтобы он отказывался от  тебя!  -
вскрикнула она.
   - Просто я до сих пор об этом не думала, - призналась Уитни.
   - Но ты не хочешь, чтобы он  тебя  забыл,  -  настаивала  Эмили,  повышая
голос. - Это крупными буквами написано на твоем лице!
   Уитни тоже встала, нервно вытирая влажные ладони о  складки  платья.  Она
пыталась заставить себя убедить  Эмили,  как  сильно  надеется  на  то,  что
Клейтон Уэстморленд освободит ее от брачного контракта, но слова  застревали
в горле.
   - Не