и критиковать его старые фильмы.
   В зале  послышался  смех,  прерываемый  выкрикиваемыми  с  разных  сторон
вопросами.
   - Мисс Мэтисон! Если Бенедикта удастся поймать, станете ли вы  возбуждать
против него дело о похищении?
   Весело улыбнувшись, Джулия отрицательно  покачала  головой  и  насмешливо
сказала:
   - Не думаю, что мне удастся убедить присяжных. Если  среди  них  окажется
хоть одна женщина, то она сразу примет его сторону, как только  узнает,  что
он делал половину всей работы по дому.
   - Он не пытался изнасиловать вас? Джулия выразительно закатила глаза.
   - Послушайте, я же только что  подробно  рассказала  вам  обо  всем,  что
произошло в течение этой недели, причем особо подчеркнула, что он ни разу не
допустил по отношению  ко  мне  никакого  физического  насилия.  Неужели  вы
думаете, что я сказала бы это, если бы он позволил себе нечто подобное тому,
о чем вы только что спросили?
   - Может быть, он оскорблял вас не действием, а словами?
   Джулия серьезно кивнула, но в ее глазах прыгали веселые чертики.
   - Честно говоря, такое действительно случалось...
   - Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?
   - Конечно. Он однажды страшно оскорбился, когда я не упомянула его имя  в
списке своих любимых актеров.
   В аудитории раздался хохот, но корреспонденту, задавшему вопрос, изменило
чувство юмора.
   - Он угрожал вам?  -  упорно  продолжал  допытываться  он.  -  Вы  можете
повторить, что именно он вам сказал и как он это сказал?
   - Могу. Он разговаривал со мной очень противным голосом и обвинил в  том,
что я испытываю слабость к низкорослым мужчинам.
   - Мисс Мэтисон, были ли такие моменты, когда вы боялись его?
   - Я боялась его пистолета в первый день, - осторожно ответила  Джулия,  -
но после того, как он не застрелил Меня ни в первый раз,  когда  я  пыталась
передать записку продавщице, ни во второй, ни в третий, я поняла, что он  ни
за что не причинит мне вреда, сколько бы я его ни провоцировала.
   Мэтт завороженно  наблюдал  за  тем,  как  эта  девушка  один  за  другим
парировала любые  вопросы  и  постепенно  сумела  не  только  нейтрализовать
враждебность журналистской  братии,  но  даже  вызвать  у  них  определенную
симпатию по отношению к своему похитителю.
   Через полчаса поток вопросов начал постепенно иссякать.
   - Мисс  Мэтисон,  вы  бы  хотели,  чтобы  Захария  Бенедикта  поймали?  -
выкрикнул вдруг корреспондент Си-эн- эн.
   Джулия повернулась в сторону человека,  задавшего  вопрос,  и  совершенно
серьезно сказала:
   - Как можно хотеть того, чтобы  несправедливо  осужденный  человек  снова
оказался за решеткой? Я не знаю, как могли присяжные признать его виновным в
убийстве, но абсолютно уверена в том, что он способен на него не больше, чем
я. Если бы он действительно был убийцей, вы сейчас вряд ли  видели  бы  меня
здесь, потому что, как  я  вам  уже  рассказала  несколько  минут  назад,  я
неоднократно  предпринимала  попытки  сорвать  его  побег.  Хочу  вам  также
напомнить и о том, что,  когда  над  домом  появился  вертолет,  его  первой
заботой была моя безопасность. Поэтому единственное,  чего  я  действительно
хочу, - это прекращения  травли  и  повторного,  объективного,  рассмотрения
дела, из-за которого он попал в тюрьму. А  теперь,  леди  и  джентльмены,  -
безупречно вежливым и твердым тоном сказала она, - я  думаю,  что  нам  пора
заканчивать эту пресс-конференцию и  отправляться  по  домам.  Как  вам  уже
объяснил наш мэр в своей вступительной речи, жители  Китона  хотят  поскорее
вернуться к нормальной жизни. И я не являюсь  исключением,  а  потому  сразу
предупреждаю вас, что никаких интервью больше давать не буду.  Ваши  деньги,
конечно, значительно пополнили бюджет нашего города, и за  это  вам  большое
спасибо, но если кто-нибудь из вас решит остаться,  то  сразу  предупреждаю,
что он только напрасно потеряет время...
   - У меня есть еще  один  вопрос!  -  перебил  ее  репортер  "Лос-Анджелес
тайме". - Вы влюблены в Захария Бенедикта?
   Презрительно посмотрев в сторону крикуна, Джулия с достоинством ответила:
   - Я бы не удивилась, если бы  подобный  вопрос  мне  задал  корреспондент
"Нэшнл инкуайер", но от  корреспондента  "Лос-Анджелес  тайме"  его  слышать
довольно-таки странно.
   В зале раздались смешки, но, к сожалению, уйти от ответа на этот  раз  не
удалось, потому что в игру тотчас же вступил корреспондент "Инкуайера":
   - О'кей, мисс Мэтисон! Если вы так хотите, то этот  вопрос  задам  я:  вы
влюблены в Захария Бенедикта?
   Единственный раз  за  всю  пресс-конференцию  выдержка  изменила  Джулии.
Наблюдая за тем, как она пытается сохранить улыбку и бесстрастное  выражение
лица, Мэтт почувствовал жалость и симпатию к этой мужественной девушке.
   Глаза все равно выдавали ее - огромные, ярко-синие,  обрамленные  густыми
черными ресницами, глаза,  которые  вдруг  потемнели  и  приобрели  какое-то
новое, нежное  и  серьезное  выражение.  Мэтту  было  очень  жаль,  что  она
оказалась в таком затруднительном положении, что репортерам все-таки удалось
загнать ее в угол. Но Джулия внезапно изменила тактику и решительно  шагнула
прямо в расставленную ловушку.
   - Я думаю, что в то или иное время почти каждая женщина этой страны  была
влюблена в Захария Бенедикта. И теперь, когда  я  узнала  его  поближе,  это
кажется мне вполне понятным  и  объяснимым.  Он...  -  Джулия  заколебалась,
подыскивая наиболее подходящие слова, но, не найдя их, сказала просто:
   - В такого человека очень легко влюбиться любой женщине.
   С этими словами Джулия развернулась, отошла от микрофона в глубь сцены  и
в сопровождении двоих человек, которые  явно  смахивали  на  фэбээровцев,  и
нескольких помощников шерифа покинула зал.
   Корреспондент Си-эн-эн начал подводить итоги пресс-конференции,  и  Мэтт,
выключив телевизор, вопросительно взглянул на жену:
   - Ну и что ты обо всем этом думаешь?
   - Я думаю, - спокойно сказала Мередит, - что она - совершенно потрясающая
женщина.
   - Да, но я хочу знать другое: удалось ли ей изменить твое мнение о  Заке?
Я-то сам предубежден в его пользу, но ты его  совсем  не  знала,  а  потому,
скорее всего, твоя реакция на это интервью совпадает с реакцией большинства.
   - Не думаю, что меня можно считать непредвзятым  телезрителем.  Ты  очень
хороший знаток человеческой природы, дорогой, и коль скоро ты ясно  дал  мне
понять, что считаешь Бенедикта невиновным,  то  и  я  очень  склонна  в  это
поверить.
   - Спасибо за то, что ты так высоко ценишь  мое  мнение,  -  сказал  Мэтт,
нежно целуя жену в лоб.
   - Пожалуйста, - ответила Мередит и добавила:
   - Но теперь я хочу задать тебе один вопрос. Джулия Мэтисон  сказала,  что
они провели эту неделю в уединенном доме где-то в горах  Колорадо.  Это  был
наш дом?
   - Точно  не  знаю,  -  честно  ответил  Мэтт,  но,  заметив  скептическое
выражение лица жены, добавил:
   - Но предполагаю, что да. Зак уже бывал там раньше, и я сам  неоднократно
говорил ему, что  он  может  приезжать  туда  в  любое  угодное  ему  время.
Естественно, что в сложившейся ситуации он бы тоже  чувствовал  себя  вправе
воспользоваться им как временным убежищем. Тем более что до тех пор, пока  я
не замешан в этом непосредственно...
   - Но ты замешан в этом! - в отчаянии воскликнула Мередит. - Это  же  твой
дом и...
   - Поверь, до сих пор не произошло ничего такого, что  могло  бы  каким-то
образом угрожать тебе и мне. - Видя, что ему не удается убедить  жену,  Мэтт
продолжал:
   -  Перед   заключением   Зак   предоставил   мне   неограниченное   право
распоряжаться всеми его сбережениями и капиталовложениями, что я и делал все
эти пять лет и продолжаю делать  до  сих  пор.  Это  совершенно  законно,  и
официальные власти об этом прекрасно осведомлены.  До  того  как  бежать  из
тюрьмы, Зак постоянно поддерживал со мной связь.
   - Да, но ведь теперь он бежал, - не успокаивалась  Мередит,  встревоженно
вглядываясь в лицо мужа. - Что, если он попытается сейчас связаться с тобой?
   - В таком случае,  -  ответил  Мэтт,  небрежно  пожав  плечами  (пожалуй,
слишком небрежно, и это еще больше встревожило Мередит), - я сделаю то,  что
должен сделать любой законопослушный гражданин, - сообщу в полицию. И Зак об
этом прекрасно знает.
   - Как быстро?
   Весело рассмеявшись проницательности жены, Мэтт обнял ее за плечи и начал
потихоньку подталкивать к спальне.
   - Достаточно быстро для того, чтобы меня не смогли обвинить в  сговоре  с
преступником, - пообещал он и  подумал:  "Но  ничуть  не  быстрее,  чем  это
действительно будет необходимо".
   - А как быть с тем, что он воспользовался  нашим  домом?  Ты  собираешься
сообщить властям о своих подозрениях?
   - Я  думаю,  -  сказал  Мэтт  после  недолгого  размышления,  -  что  это
замечательная мысль! Это будет расценено полицией и ФБР как жест доброй воли
и лишнее доказательство моей непричастности к его побегу.
   - И этот жест, - насмешливо продолжила его мысль Мередит,  -  к  тому  же
ничем не грозит твоему другу. Потому что, если  верить  Джулии  Мэтисон,  он
покинул Колорадо несколько дней назад.
   - Я всегда говорил, что у меня очень умная жена, - широко  ухмыльнувшись,
согласился Мэтт. - А теперь почему бы тебе не забраться в постель и  там  не
подождать, пока я позвоню в местное отделение ФБР?
   Согласно кивнув, Мередит положила руку на плечо мужа.
   - Мэтт, а если бы я попросила тебя больше не иметь ничего общего со всем,
что хоть как-то связано с Захарием Бенедиктом... - начала она, но он не  дал
ей договорить.
   - Мередит, ты же знаешь, что ради тебя я готов на все. Но пожалуйста,  не
проси меня об этом. Я никогда не смогу быть  в  мире  с  самим  собой,  если
поступлю так по отношению к Заку.
   Мередит задумалась, в очередной раз пораженная той лояльностью, с которой
ее муж относился к этому человеку.  Будучи  широко  известным  в  деловых  и
финансовых кругах, Мэтт имел  сотни  знакомых,  но  ни  к  кому  из  них  не
испытывал  дружеских  чувств.  Насколько  было  известно  Мередит,   Захарий
Бенедикт был единственным человеком, которому Мэтт по-настоящему  доверял  н
которого считал своим другом.
   - Должно быть, он действительно необычный человек, если  ты  к  нему  так
относишься.
   -  Он  тебе  понравится,  -  пообещал  Мэтт,  легонько  потрепав  ее   за
подбородок.
   - Почему ты в этом так уверен?  -  насмешливо  поинтересовалась  Мередит,
пытаясь казаться такой же веселой и беспечной, как и он.
   - Я в этом уверен, потому что тебе очень нравлюсь я.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что вы настолько похожи?
   - Очень многие люди думали именно так. Но дело даже не в этом, - внезапно
посерьезнев, добавил Мэтт, - дело в том, что, кроме меня, у Зака никого нет.
Я - единственный человек, которому он доверяет. Когда  его  арестовали,  все
те, кто паразитировал на нем в течение многих лет, бежали  от  него  как  от
чумы и наслаждались его унижением. Были,  правда,  и  другие  люди,  которые
сохранили свою лояльность по отношению к нему до конца, даже после того, как
его осудили и посадили в тюрьму, но Зак сам вычеркнул  их  из  своей  жизни,
отказавшись встречаться и отвечать на письма.
   - Наверное, он просто очень тяжело переживал свой позор.
   - Даже наверняка.
   - Но кое в чем ты все-таки ошибаешься, - мягко добавила Мередит. - Ты  не
единственный человек в мире, на кого он может положиться. У него есть еще по
крайней мере один союзник.
   - Кто?
   - Джулия Мэтисон. Она любит его. Как ты думаешь,  Зак  видел  сегодняшнюю
пресс-конференцию?
   - Сомневаюсь. Где бы он сейчас ни находился, это наверняка  очень  далеко
отсюда. Надо быть круглым дураком, чтобы оставаться в  Штатах  после  всего,
что произошло. А Зак далеко не дурак.
   - Жаль. Мне бы очень хотелось, чтобы он услышал  то,  что  она  говорила.
Может быть, ему еще повезет и он узнает, что она пытается для него сделать.
   - Заку никогда не везло в личной жизни.
   - Мэтт, а как ты думаешь, он не мог влюбиться  в  Джулию  Мэтисон  за  то
время, что они провели вместе?
   - Нет, - твердо ответил Фаррел. - Во-первых, в  то  время  его  наверняка
беспокоили гораздо более насущные проблемы. А  во-вторых..,  у  Зака  своего
рода иммунитет к  женщинам.  Он  с  удовольствием  спит  с  ними,  но  чисто
по-человечески совершенно не уважает, что абсолютно неудивительно, учитывая,
какого рода женщины его всегда окружали.  Когда  он  был  просто  популярным
актером, они липли к нему как мухи. Когда же стал  знаменитым  режиссером  и
роман с ним превратился в заветную  цель  любой  честолюбивой  актрисы,  они
начали виться вокруг него как стая  красивых,  грациозных  и  весьма  алчных
пираний. Так что теперь Зак абсолютно равнодушен  к  женским  чарам.  Честно
говоря, единственные  человеческие  существа,  по  отношению  к  которым  он
испытывает истинную нежность, - это дети. Кстати, это была основная причина,
по которой он женился на Рейчел.  Она  пообещала  родить  ему  ребенка,  но,
естественно, не сдержала этого обещания, как, впрочем, и всех  остальных.  -
Мэтт ненадолго задумался и еще раз решительно покачал головой:
   - Зак ни  за  что  не  влюбится  в  хорошенькую  провинциальную  школьную
учительницу - ни за несколько дней, ни за несколько месяцев.

Глава 50

   Зажав в руке пачку журналов и  газет,  высокий  человек  шел  по  пыльной
дороге, ведущей из деревни к докам. Его силуэт четко вырисовывался  на  фоне
заходящего солнца.
   По дороге к пирсу он не перекинулся ни единым  словом  с  многочисленными
рыбаками, выгружающими из лодок  дневной  улов  или  занимающимися  починкой
сетей. Они  тоже  не  предприняли  никаких  попыток  заговорить  с  ним,  но
несколько пар любопытных глаз внимательно наблюдали за незнакомцем,  который
направился  к  довольно  большому,  тринадцатиметровому  судну   со   свежей
ярко-синей  надписью  "Джулия"  на  корме.  Кроме  надписи,   которая   была
обязательна  согласно  морским  законам,  лодка  не  имела  больше   никаких
опознавательных знаков. Внешне она  ничем  не  отличалась  от  тысяч  других
судов, бороздящих прибрежные воды в этой части Южной Америки. Здесь  были  и
суденышки рыболовов-любителей, и  шхуны  потомственных  рыбаков,  покидавшие
гавань задолго до рассвета и каждый вечер возвращавшиеся с уловом.
   Хозяин "Джулии" практически ничем не выделялся среди  окружающих.  Вместо
шортов и вязаных джемперов, которые обычно носили  капитаны-чужаки,  он  был
одет в обычную для здешних мест одежду рыбака - белую  свободную  рубаху  из
грубой хлопчатобумажной ткани, брюки цвета хаки, туфли на мягкой  подошве  и
темную шапочку, натянутую почти до самых бровей. Загорелое лицо был  покрыто
четырехдневной щетиной и  на  первый  взгляд  ничем  не  отличалось  от  лиц
рыбаков. Но  стоило  присмотреться  повнимательнее,  как  сразу  становилось
заметно, что его кожа огрубела гораздо меньше, чем у них, а его судно скорее
оборудовано  для  дальнего   путешествия,   чем   для   рыбной   ловли.   Но
присматриваться повнимательнее  здесь,  в  большом  оживленном  порту,  было
особенно некому, и "Джулия" оставалась лишь одним из нескольких тысяч судов,
которые заходили туда. Причем многие из них везли далеко не легальные грузы.
   Два  рыбака  со  шхуны  "Дьявол",  стоящей  по  другую   сторону   пирса,
внимательно наблюдали за тем, как владелец "Джулии" поднялся к себе на борт.
Через несколько секунд там заурчал генератор, и в каюте зажегся свет.
   - Он тратит уйму топлива,  -  заметил  один  из  рыбаков.  -  Вчера  этот
генератор работал добрых полночи. Что он там делает?
   - Я как-то видел сквозь занавески,  что  он  сидит  за  столом.  Кажется,
что-то читает или пишет.
   Второй рыбак многозначительно посмотрел  на  пять  антенн,  торчащих  над
рубкой "Джулии".
   - У него на этой посудине целая куча оборудования, включая радар. Тем  не
менее он не рыбачит сам и не ищет клиентов, которые  бы  могли  зафрахтовать
его судно. Вчера я наблюдал, как судно бросило якорь неподалеку  от  острова
Кэлвэри, но непохоже, чтобы он собирался ловить рыбу.
   - Потому что он не рыбак, - его компаньон презрительно фыркнул. -  И  это
судно не для фрахта.
   - Думаешь, еще один контрабандист? Наркотики?
   - А что же еще? - ответил первый рыбак, окончательно теряя интерес к этой
теме.
   Не подозревая о  том,  что  его  присутствие  вызвало  столь  пристальное
внимание, Зак изучал разложенные на столе карты,  продумывая  курс,  который
ему лучше всего избрать на следующей неделе. В  три  часа  ночи  он  наконец
собрал карты и откинулся  на  спинку  кресла.  Надо  было  хотя  бы  немного
поспать, но Зак знал, что не сможет уснуть, несмотря на то, что очень устал.
Всю последнюю неделю его мучила жестокая бессонница.
   Благодаря связям Энрнко Сандини и миллиону долларов его побег  из  Штатов
прошел без единой накладки. В назначенное время в  горах  Колорадо  появился
небольшой вертолет и приземлился в двухстах метрах от  дома,  на  специально
оборудованной площадке. Одетый в лыжный костюм, с лыжами в руках и в  темных
очках, закрывавших большую часть лица, Зак  поднялся  на  борт,  и  вертолет
доставил его на небольшую лыжную базу,  находившуюся  где-то  в  часе  лета.
Пилот  не  задавал  никаких  вопросов  -  постоянно  имея  дело  с  богатыми
клиентами, он привык к тому,  что  эти  люди,  владея  собственными  горами,
предпочитают кататься где-нибудь в другом месте.
   На стоянке рядом с базой Зака ждала  машина,  на  которой  он  доехал  до
небольшой  взлетной  полосы,  расположенной  ближе  к  югу,  где  его   ждал
четырехмоторный частный самолет. В отличие от пилота вертолета, который ни о
чем не подозревал, кроме того, что должен был доставить очередного клиента с
одного места на другое, пилот  самолета  прекрасно  знал,  что  делал.  План
полета,  который  он  предъявлял  каждый  раз,  когда  самолет  садился  для
дозаправки, не имел ничего общего с их  настоящим  курсом.  Они  летели  все
дальше и дальше на юго-восток.
   Вскоре после того как они покинули пределы Соединенных Штатов, Зак заснул
и проснулся только на  очередной  дозаправке.  Но  с  тех  самых  пор  и  до
сегодняшнего дня почти совсем не спал.
   Он встал, налил себе бокал бренди, надеясь,  что  хоть  это  поможет  ему
уснуть, и прекрасно понимая, что его надежды тщетны.  Затем  Зак  перешел  в
малый салон, служивший одновременно гостиной и столовой,  выключил  основной
свет, оставив лишь небольшую медную  настольную  лампу.  Все  погрузилось  в
полумрак, ярко освещенной  оказалась  лишь  фотография  Джулии,  которую  он
вырезал из журнала недельной давности и вставил в небольшую  рамку.  Сначала
Зак  думал,  что  это  ее  выпускная  фотография,  но  сегодня,   рассмотрев
повнимательнее,  решил,  что  скорее  всего   Джулию   сняли   на   какой-то
торжественной вечеринке, может быть, даже на чьей-то свадьбе.  На  ней  было
надето  скромное  платье  персикового  цвета  с  единственным  украшением  -
небольшой ниткой жемчуга вокруг шеи. Но больше всего Заку нравилось на  этой
фотографии то, что Джулия была причесана точно так же, как н  в  тот  вечер,
когда они назначили друг другу "свидание".
   Понимая, что лишь напрасно истязает себя, и  тем  не  менее  не  в  силах
остановиться, он взял  фотографию  со  стола  и,  устроившись  поудобнее,  в
очередной раз начал всматриваться в родные  глаза.  Проведя  пальцем  по  ее
улыбающимся  губам,  Зак  невольно  подумал,  а  улыбается  ли  она  теперь,
вернувшись домой? Он искренне надеялся, что  да,  но  перед  глазами  упорно
вставало несчастное, искаженное от душевной боли лицо. Именно такой он видел
Джулию в последний раз после того, как жестоко  посмеялся  над  ее  любовью.
Воспоминание об этом неотступно преследовало его, не давая покоя ни днем, ни
ночью. Впрочем, поводов для беспокойства было больше  чем  достаточно  -  он
очень боялся,