при
первом же громком звуке.
   Наконец Уитни перешла к делу.
   - Элизабет, - начала она, понимая, как трудно  исповедаться  в  сделанных
когда-то  глупостях  человеку,  которого  столько  лет  считала  смертельным
врагом. - Я должна извиниться за ту величайшую боль, которую причинила  тебе
недавно, как, впрочем, и за нее ужасные вещи, которые проделывала с тобой  в
детстве. Это насчет Пола. Знаю, ты должна  ненавидеть  меня,  и  я  тебя  не
осуждаю, но хотела бы помочь.
   - Помочь? - непонимающе повторила Элизабет.
   - Помочь выйти замуж за Пола, - пояснила Уитни.
   Элизабет широко раскрыла глаза.
   - Нет... нет! Я не могу,  -  заикаясь,  пробормотала  она,  покраснев  до
корней волос.
   - Ну конечно, можешь! - объявила Уитни, передавая ей блюдо  с  маленькими
пирожными. - Ты очень красива, и Пол всегда...
   - Нет, - мягко возразила Элизабет, покачивая светлой головкой. -  Это  ты
красавица, а я всего-навсего могу считаться хорошенькой.
   Решив  во  чтобы  то  ни  стало  заслужить  доверие  Элизабет,  Уитни  не
собиралась теперь уступить ей в великодушии.
   - У тебя идеальные манеры, Элизабет. Ты всегда говоришь то, что  следует,
и причем вовремя.
   - Но это так скучно! - не сдавалась  Элизабет,  мило  улыбаясь.  -  А  ты
всегда высказываешь интересные и забавные вещи...
   - Элизабет, - прервала ее Уитни, не в силах сдержать  смех.  -  Я  всегда
была совершенно невыносимой, а ты - самим совершенством.
   - Вот видишь?  Я  бы  поблагодарила  тебя,  но  ты  всегда  так  необычно
выражаешься! - Элизабет уселась поудобнее и весело хихикнула.
   - О, больше никаких комплиментов, - предупредила  Уитни,  бросив  на  нее
смеющийся взгляд. - Меня все равно не превзойдешь, и мы проведем целую ночь,
восхищаясь друг другом.
   - Я так счастлива за тебя  и  Пола,  -  мгновенно  успокоившись,  сказала
Элизабет и, заметив удивленный взгляд Уитни, пояснила:
   - Все знают, что ваша помолвка держится в секрете, но, поскольку  все  об
этом говорят, думаю, ты не станешь возражать, если я скажу об этом вслух.
   - То есть как это все говорят? - хрипло выдавила Уитни. - Кто еще знает?
   - Ну... дай подумать... Мистер Олденберри, аптекарь,  сказал  Маргарет  и
мне. Он утверждает, будто слышал это от горничной  леди  Юбенк,  которая,  в
свою очередь, слышала это от матери Пола. Думаю, все в городе уже  давно  об
этом знают.
   - Но это не правда! - отчаянно вскрикнула Уитни.
   Хорошенькое личико Элизабет омрачилось.
   - Пожалуйста, только не говори, что это не правда! - умоляюще  прошептала
она. - Не сейчас, когда Питер уже готов сделать предложение!
   - Кому Питер  собирается  сделать  предложение?  -  удивилась  Уитни,  на
мгновение забыв о собственных проблемах.
   - Мне. Но он не осмелится, если Пол все еще не будет обручен. Видишь  ли,
Питер очень застенчивый и всегда считал, что я тайно влюблена в Пола,  чего,
конечно, нет и быть не может. Но будь это и так, папа никогда не позволил бы
мне выйти за Пола, потому что он ужасный мот и его земли заложены.
   Уитни осела на стуле и потрясенно уставилась на Элизабет.
   - Питер Редферн застенчив? - переспросила она. - Элизабет, мы говорим  об
одном и том же Питере Редферне? О том, кто пытался надрать мне  уши  в  день
пикника, когда ты свалилась с дерева?
   - Да, только он всегда смущается в моем присутствии.
   Лишившись от изумления дара речи, Уитни представила  веснушчатое  лицо  и
редеющие рыжие волосы Питера и попыталась понять, как удалось ему  завоевать
хрупкую воздушную красавицу Элизабет, за которой  всегда  преданно  ухаживал
Пол.
   - Ты хочешь сказать, - пролепетала она, - что все эти годы была  влюблена
в Питера?
   - Да, - всхлипнув, призналась Элизабет. - Но если ты всем расскажешь, что
не собираешься выходить за Пола,  Питер  снова,  как  всегда,  устранится  и
уступит ему место. И тогда я... я...
   Элизабет поспешно вытащила  из  ридикюля  изящный  кружевной  платочек  и
зарыдала, аккуратно промокая глаза. Уитни задумчиво склонила голову набок:
   - Интересно, как тебе удается плакать так аккуратно? Я всегда  всхлипываю
и  шмыгаю  носом,  и  платье  промокает  так,  что  потом   его   приходится
выбрасывать.
   Элизабет хихикнула  сквозь  слезы  и  снова  вытерла  глаза,  прежде  чем
умоляюще взглянуть на Уитни.
   - Ты сказала, что причинила мне много неприятностей и теперь  жалеешь  об
этом. Если это действительно так,  неужели  не  можешь  подождать  несколько
дней, прежде чем порвать с Полом? Питер вот-вот признается, что любит  меня,
я в этом уверена.
   - Ты сама не понимаешь, чего просишь, - пробормотала Уитни,  сжавшись.  -
Если сплетни дойдут до одной весьма значительной персоны и он посчитает, что
я действительно обручилась с Полом, моя жизнь не стоит и фартинга.
   Элизабет, казалось, снова была на грани слез, и Уитни  встала,  колеблясь
между уверенностью  в  том,  что  несколько  дней  не  составят  разницы,  и
неописуемым страхом, что эта затея может кончиться несчастьем.
   - Даю тебе три дня, - нехотя решилась Уитни, - прежде чем я положу  конец
слухам.
   После ухода Элизабет Уитни еще долго сидела в своей комнате, размышляя  и
тревожась. Если все, включая слуг, открыто говорят о ее "обручении" с Полом,
Клейтон, несомненно, услышит обо всем, как  только  вернется.  Он  ясно  дал
понять, что не потерпит, если люди посчитают, будто  его  невеста  была  уже
помолвлена  с  кем-то  другим,   и   Уитни   попыталась   придумать   веское
доказательство того, что в этом нет ее вины -  собственно  говоря,  она  при
первой же встрече сказала Полу, что  не  выйдет  за  него,  в  точности  как
обещала Клейтону.
   Он взял с нее клятву в полной уверенности, что Уитни  сдержит  слово,  но
единственным свидетелем разговора был Пол, а при нынешнем положении дел вряд
ли он готов подтвердить ее объяснения.
   Уитни прикусила губу, обеспокоенная не только  возможными  обвинениями  в
предательстве. Если раньше мысль о скорой свадьбе с Полом поддерживала ее  и
давала мужество,  теперь,  потеряв  любовь,  она  испытывала  лишь  глубокий
неподдельный страх перед яростью  Клейтона.  И  чем  больше  пыталась  найти
способ предотвратить беду, тем сильнее убеждалась, что единственным  выходом
будет немедленно ехать в  Лондон  и  самой  объяснить  Клейтону,  что  здесь
происходит. Он рассердится гораздо меньше, услышав  все  от  нее,  а  не  от
посторонних, и поймет, что винить Уитни не в чем. В конце концов,  если,  по
утверждениям сплетников, она действительно собирается замуж за Пола,  почему
в таком случае она возвратилась в Лондон, чтобы встретиться с Клейтоном?
   Уитни решительно встала, направилась в комнату тети и с  порога  выпалила
всю  историю,  включая  сплетни  относительно  ее  обручения   с   Полом   и
провалившегося плана побега в Шотландию. Тетя Энн  побелела,  но  продолжала
молчать, пока Уитни не договорила.
   - И что ты намереваешься делать сейчас? - спросила она.
   - Думаю, будет лучше, если я  поеду  в  Лондон,  остановлюсь  у  Эмили  и
немедленно извещу его милость о своем приезде.  Он,  естественно,  сразу  же
навестит меня, и тогда я сама выберу нужный момент, чтобы рассказать ему обо
всем. Думаю, он не обратит внимания на разговоры, если поймет, что моей вины
тут нет.
   - Я поеду с тобой, - немедленно вызвалась тетка. Уитни покачала головой:
   - Мне очень бы этого хотелось, но  вдруг,  хотя  и  маловероятно,  герцог
вернется раньше, и мы не успеем повидаться, а в таком случае он  обязательно
услышит толки и, несомненно,  сразу  же  явится  сюда.  Полагаюсь  на  тебя.
Успокой его и объясни все.
   - Какая радужная перспектива, - сухо бросила тетя Энн, хотя  на  ее  лице
играла  улыбка.  -  Хорошо,  я  остаюсь.  Но,  предположим,   тебе   удастся
встретиться с ним в Лондоне. Что ты ему скажешь?
   Уитни раздраженно нахмурилась:
   - Очевидно, придется выложить всю правду: как я испугалась, что он  может
вернуться и поверить, будто, несмотря на его предупреждение, я  не  подумала
отказать  Полу.  Хотя,  честно  говоря,  нахожу  просто  унизительным,   что
приходится мчаться в Лондон, словно он мой разгневанный хозяин. Этот человек
появился в моей жизни несколько месяцев назад, и  с  тех  пор  я  похожа  на
марионетку, танцующую на ниточках под его дудку. Это я ему тоже  выскажу,  -
решительно закончила Уитни.
   - Но поскольку ты так твердо настроена искренне высказать  свои  чувства,
почему бы не признаться также, что  испытываешь  к  Уэстморленду  не  просто
интерес, а нечто большее  и  готова  теперь  добровольно  выполнить  условия
брачного контракта? - предложила тетя Энн. - Уверяю, он будет бесконечно рад
слышать это.
   Уитни, словно обожженная, взметнулась с дивана.
   - Ни за что! - запальчиво объявила она. - Учитывая, что  Клейтону  всегда
было все равно, согласна ли я выйти за него, и он нисколько не сомневался  в
неизбежности нашей свадьбы, не понимаю, почему я должна тешить его тщеславие
и объявлять, что готова стать его женой! Кроме того, я еще ничего не решила.
   - А я думаю, ты сейчас  кривишь  душой,  дорогая.  Спокойный  голос  тети
перебил Уитни на полуслове, однако девушка, упрямо тряхнув головой,  шагнула
к двери.
   - И если это  может  облегчить  тебе  признание,  скажу,  что,  по  моему
глубокому убеждению, этот человек любит тебя.  Может,  эта  столь  очевидная
истина потешит твое тщеславие?
   - Ошибаешься, тетя Энн, - упрямо пробормотала Уитни.  -  Он  ни  разу  не
намекнул, что я  ему  небезразлична.  Я  просто  собственность,  которую  он
приобрел, ничего больше. И не проси меня пресмыкаться перед ним,  у  меня  и
так почти не осталось гордости, и я не собираюсь ею жертвовать ни для  того,
чтобы смирить его гнев, ни для того, чтобы польстить самолюбию.

***

   Элизабет Аштон каждый день появлялась в доме, чтобы  сообщить,  как  идут
дела, но к концу третьего дня причин  для  торжества  по-прежнему  не  было.
Кларисса и  Уитни  собирали  вещи  для  поездки  в  Лондон,  когда  Элизабет
появилась в спальне с видом побежденного солдата, возвращающегося с поля боя
после проигранного сражения.
   - Питер готов сделать предложение не больше,  чем  десять  лет  назад!  -
объявила она, бросаясь в кресло.
   Уитни сунула охапку белья в сундук и выпрямилась, в недоумении  глядя  на
подругу.
   - Ты уверена?
   - Совершенно, - глухо обронила Элизабет. - Я предложила поужинать сегодня
у меня наедине с ним, без родителей, и знаешь, что он ответил?  Сказал,  что
любит ужинать с моими родителями.
   Девушка тяжело вздохнула.
   -  Что  за  идиот!  -  раздраженно  взорвалась  Уитни,  начиная  медленно
прохаживаться по комнате. - Ты,  возможно,  готова  признать  поражение,  но
только не я! Подумать только, Питер Редферн! Этот болван боготворил  тебя  с
самого детства! По-видимому, его надо подтолкнуть, чтобы  немедленно  сделал
предложение.
   Уитни небрежно отпихнула с дороги полный  саквояж  и  рассеянно  оглядела
вещи, разбросанные но комнате.
   - Придумала! - вскрикнула она, оборачиваясь к Элизабет с дерзким, опасным
блеском в зеленых  глазах,  который  запомнился  девушке  с  давних  пор,  и
Элизабет в ужасе сжалась:
   - Уитни, что бы ты ни задумала, не нужно делать этого!
   - Ничего  подобного!  -  торжествующе  вскричала  Уитни.  -  Мисс  Аштон,
приглашаю вас поехать со мной в Лондон!
   - Но я вовсе не хочу ехать в Лондон! - отчаянно запротестовала  Элизабет,
- Мне нужен Питер!
   - Прекрасно, и сегодня ты его получишь. Ну а  теперь  повторяй  за  мной:
"Да, я поеду с тобой в Лондон".
   - Да, я поеду с тобой в Лондон, - послушно пробормотала  Элизабет.  -  Но
мне не хочется.
   - И ты совершенно права. Однако  я  только  что  пригласила  тебя,  и  ты
приняла приглашение. Таким образом, предупредив Питера, что едешь  со  мной,
ты не солжешь. Объясни ему...
   Решительно шагнув к сбитой с толку Элизабет, Уитни схватила ее за руку  и
подтащила к бюро.
   - Ну а теперь напиши Питеру и пригласи его сюда к ужину. Скажи...
   Уитни поколебалась, прижав к губам палец, и весело хохотнула, восхищенная
собственной изобретательностью.
   - ...скажи, что мы вместе  задумали  нечто  необыкновенное.  Это,  должно
быть, приведет его в полное оцепенение.
   - Питеру не понравится, что мы собираемся в Лондон,  -  покачала  головой
Элизабет.
   - Да он будет вне себя от ярости! - гордо согласилась Уитни. - Хотя я уже
стала взрослой и, можно сказать, исправилась, Питер все равно  вечно  следит
за мной, словно ожидает, что я в любую минуту выкину нечто возмутительное.
   Но тут робкая, покладистая Элизабет впервые в жизни показала,  что  может
быть упрямой.
   - Если Питер не одобрит этой поездки, я ни за что не соглашусь.
   Уязвленная тем, что Элизабет  не  приняла  столь  блестящий  план,  Уитни
пояснила:
   - Да ты и не поедешь. Неужели не поняла, что Питера возмутит сама мысль о
том,  что  мы  можем  куда-то  отправиться  вместе?  Он  не  верит,  что   я
действительно изменилась. Все еще считает меня той же  разбойницей,  которая
вечно норовила попасть из рогатки в старую кобылу преподобного Снодграсса.
   - Ты осмеливалась на такое?! - охнула Элизабет.
   - На это и на множество всяких других вещей, о которых прекрасно известно
Питеру,  -  без  малейшего  раскаяния  призналась  Уитни.  -  Он  попытается
отговорить тебя от этой затеи, но ты  ответишь,  что  я  настаиваю.  В  этот
момент появлюсь я, чтобы все подтвердить, и, когда Питер не сможет ни в  чем
убедить ни тебя, ни меня, он сделает единственное, что ему останется.
   - Что же именно?  -  удивилась  Элизабет,  заинтригованная,  но  все  еще
сомневающаяся. Уитни воздела руки к небу:
   - Попросит выйти за него замуж, конечно! Пожалуйста, прошу  тебя,  поверь
мне. - Уитни ободряюще сжала дрожавшую  руку  Элизабет.  -  Ничто  не  может
вырвать у  мужчины  предложения  быстрее,  чем  боязнь  неминуемой  разлуки.
Подумай, как испугается Питер, вообразив, что ты собираешься его покинуть! И
ничто не делает мужчину таким храбрым и мужественным, как возможность спасти
невинную девушку от "неподходящей  компании",  в  данном  случае  от  особы,
подобной мне. Николя Дю Вилль почти не обращал на  меня  внимания,  пока  не
увидел соперника,  причем,  поверь,  далеко  не  столь  опасного  покорителя
сердец, как он сам! Я от души забавлялась. Ну а теперь пиши скорее  записку.
Сегодня же вечером Питер сделает предложение, вот увидишь.
   Элизабет нерешительно согласилась, и записка была  отослана  к  Питеру  с
лакеем.
   Три часа спустя, невзирая на протесты, Элизабет  была  облачена  в  самый
смелый из туалетов Уитни, который для этого случая  был  укорочен  на  живую
нитку,  а  ее  золотистые  локоны  уложены   в   строгий   узел.   Все   еще
сопротивляющуюся девушку подвели к зеркалу.
   - Ну же, не бойся, - настаивала  Уитни,  -  посмотри,  как  прелестно  ты
выглядишь.
   Элизабет застенчиво оглядела льнущие к стройным  бедрам  и  тонкой  талии
складки  элегантного  шелкового  платья  и  в  ужасе   отшатнулась,   увидев
обнаженные  плечи.  Руки  поспешно  взметнулись,  чтобы  прикрыть   верхушки
белоснежных полушарий, видневшихся в вырезе корсажа.
   - Не могу, - пробормотала она, краснея. Уитни закатила глаза:
   - Можешь, Элизабет. Во Франции такой наряд считался  всего  лишь  чуточку
более дерзким, чем обычно.
   С губ Элизабет невольно сорвался нервный смешок. Медленно  опустив  руки,
она прошептала:
   - Как по-твоему, Питеру он понравится?
   - Конечно, нет, -  жизнерадостно  объявила  Уитни,  -  особенно  когда  я
заявлю, что, по моему мнению, ты чересчур скромно одеваешься и что, когда мы
окажемся в Лондоне,  приложу  все  усилия,  чтобы  помочь  тебе  купить  еще
несколько  таких  туалетов  для  балов  и  приемов,  которые  мы  собираемся
посетить.
   Ровно  в  восемь  Питер  переступил  порог  ярко  освещенной  комнаты   и
присоединился к ожидавшим его девушкам. Коротко  кивнув  Уитни,  он  поискал
глазами Элизабет, стоявшую у окна спиной к нему.
   -  Что  же   такое   "необыкновенное"   вы   задумали?   -   настороженно
поинтересовался он.
   Элизабет  медленно  повернулась,  и  лицо  Питера  застыло  в  комическом
недоумении. Он потрясение уставился на  нее,  непроизвольно  приоткрыв  рот.
Элизабет,  очевидно,  надеявшаяся,  что,  стоит  Питеру   бросить   на   нее
единственный взгляд, он немедленно упадет на  колени  и  попросит  ее  руки,
замерла в выжидательном молчании. Поняв, однако, что Питер  может  простоять
так еще Бог знает сколько времени, она впервые в жизни пустила в ход женские
чары.
   - Уитни решила взять меня с собой в Лондон погостить у Эмили, - объяснила
она, прохаживаясь перед ошеломленным Питером, словно  желая  лучше  показать
красоту полуобнаженной фигурки и прелестного личика. -  Уитни  считает,  что
меня ждет в столице большой успех, если,  конечно,  я  переменю  прическу  и
закажу  новый  гардероб.  Она  собирается  еще  научить  меня  флиртовать  с
джентльменами. - Элизабет с притворной  наивностью  похлопала  глазами  и  в
порыве вдохновения добавила:
   - Надеюсь, к возвращению я не изменюсь  настолько  сильно,  чтобы  ты  не
узнал меня.
   Губы Уитни тряслись от  восхищенного  смеха,  который  пришлось,  однако,
поспешно подавить, поскольку возмущенный взор Питера обратился к ней.
   - Что это ты вытворяешь, черт побери?! - разъяренно рявкнул он.
   Однако Уитни каким-то образом удалось принять столь же невинный вид,  как
и у Элизабет.
   - Я только пытаюсь взять Элизабет под свое крылышко.
   - Да Элизабет будет в большей безопасности на плахе! - взорвался Питер. -
Не позволю...
   - Ну же, Питер, - урезонивала его Уитни, отчаянно пытаясь ничем не выдать
себя, - будь хотя бы  немного  благоразумным.  Я  всего-навсего  намереваюсь
взять Элизабет с собой в Лондон и познакомить ее  с  джентльменами,  которых
встретила  на  последнем  балу.  Не  знаю  более  очаровательных  и   хорошо
воспитанных мужчин. Все они завидные женихи, безупречного происхождения и  с
незапятнанной  репутацией.   Правда,   они,   по   моему   мнению,   немного
легкомысленны, но уверена,  что  Элизабет  не  влюбится  с  первого  взгляда
больше, чем в одного-двух. Ей давно пора замуж. Она на год старше меня!
   - Я знаю, сколько ей лет! - раздраженно бросил Питер, приглаживая волосы.
   - В таком случае ты прекрасно понимаешь, что не имеешь права  командовать
Элизабет. Ты ей не отец, не муж и даже не жених, поэтому перестань спорить и
признай свое поражение. Ну а я пойду посмотрю, готов  ли  ужин,  -  объявила
Уитни, поспешно отворачиваясь, чтобы  скрыть  улыбку.  Она  была  совершенно
уверена, что Питер сделает предложение Элизабет по пути домой. Но  ошиблась:
они стояли рука об руку, когда она через десять минут вернулась в гостиную.
   - Как ни печально. мне расстраивать твои планы,  -  издевательски  бросил
Питер, - но Элизабет не поедет с тобой в Лондон. Она согласилась стать  моей
женой. Ну? Что скажешь на это?
   Он язвительно усмехнулся.
   -  Что  скажу?  -  переспросила  Уитни,  опустив  глаза,   чтобы   скрыть
торжествующую улыбку.  -  Какая  досада!  Я  так  хотела  показать  Элизабет
столичную жизнь!
   Питер, весьма добродушный по натуре человек, нежно улыбнулся будущей жене
и уже дружелюбнее сказал:
   - Поскольку ты так настаивала на этой поездке, можете вместе  заказать  в
Лондоне приданое. Если отец Элизабет даст согласие на  свадьбу,  она  скорее
всего решит завтра же ехать и, кроме того, уже успела  сообщить,  что  хочет
видеть тебя подружкой невесты.

Глава 23

   В  городском  доме  Арчибалдов  Уитни   встретила   запыхавшаяся   Эмили:
каштановые волосы покрыты платком, на щеках грязь.
   - Ты выглядишь в точности, как метелка трубочиста, - засмеялась Уитни.
   - А ты - словно небесный дар!  -  воскликнула  Эмили,  обняв  подругу.  -
Скажи,  может  ли  человек  из   дворянского   сословия   сидеть   рядом   с
нетитулованным джентльм