вумя большими кувшинами воды. Затащив сундуки в  спальню,  Элизабет
подумала, что все ее  платья  слишком  нарядны  и  легкомысленны  для  этого
скромного коттеджа.
   Наконец она выбрала наименее  вызывающее  -  белое  батистовое  платье  с
завышенной талией. По подолу шла широкая кайма из вышитых розочек и  зеленых
листочков, такая же вышивка была  на  высоких,  до  локтя,  манжетах  пышных
рукавов.
   Поверх платья лежала длинная лента с такими же розочками и листочками,  и
Элизабет взяла ленту в руки, раздумывая, куда ее приспособить,  и  стоит  ли
вообще ее надевать.
   Она отложила ленту и с трудом влезла в платье. Потом потратила  несколько
минут  на  то,  чтобы  застегнуть  длинный  ряд  мелких  пуговок  на  спине.
Справившись  с  этой  нелегкой  задачей,  она  повернулась  к  зеркалу   над
рукомойником и вгляделась в свое отражение. Вырез платья, раньше  казавшийся
довольно скромным, теперь сильно открывал ее располневшую грудь.
   - Прекрасно, - вслух сказала Элизабет, с недовольной  гримасой  глядя  на
вырез. Она попыталась подтянуть его вверх, но как только отпустила руки,  он
опять опустился, и  Элизабет  смирилась.  -  Ладно,  в  этом  сезоне  носили
декольте еще ниже, - оправдалась она перед зеркалом и взяла с кровати ленту.
Когда она в последний раз надевала это платье в Лондоне, Берта соорудила  ей
какую-то затейливую прическу,  пропустив  эту  ленту  сквозь  локоны.  Но  в
Хэвенхерсте она отвыкла от элегантных причесок и носила волосы  распущенными
или завязывала их лентой в простой хвост.
   - Красив! - воскликнула девушка, потом тряхнула головой  в  надежде,  что
она  прояснится.  -  Ну,  в  таком  случае  должна  тебе  сказать,  что   ты
необыкновенно добра и терпима к этому человеку.
   Люсинда встала и окинула Элизабет одобрительным взглядом.
   - Я бы не  стала  характеризовать  свое  отношение  к  нему  как  доброе,
задумчиво ответила она. - Скорее его можно  назвать  практичным.  Лиф  тебе,
по-моему, немного тесноват, но от этого ты смотришься  еще  привлекательнее.
Ну что, спустимся вниз и позавтракаем?

Глава 13

   - Доброе утро, - приветствовал Люсинду и Элизабет  сияющий  Джейк,  когда
они сошли вниз.
   - Доброе утро, мистер Уайли, - сказала Элизабет с милой  улыбкой.  Потом,
не придумав ничего лучшего для поддержания разговора, спросила:
   - Пахнет чем-то замечательным. Что это?
   - Кофе, - грубовато ответил Ян, скользнув по ней  взглядом.  Собранные  в
хвост волосы делали ее особенно хорошенькой и очень юной.
   - Садитесь, садитесь! - радостно  пригласил  их  Джейк.  За  ночь  кто-то
протер мебель от пыли, но он все-таки достал носовой платок и провел  им  по
стулу Элизабет, прежде чем дать ей сесть.
   - Спасибо, - девушка благодарно улыбнулась, - но стул  и  так  достаточно
чистый. - Она с  опаской  взглянула  на  неулыбчивого  человека  напротив  и
приветливо поздоровалась:
   - Доброе утро.
   В ответ он приподнял одну  бровь,  словно  спрашивая,  чем  обязан  такой
перемене.
   - Полагаю, вы хорошо поспали?
   - Очень хорошо, - ответила Элизабет.
   - Как насчет кофе? - сказал Джейк и, схватив  с  плиты  чайник,  налил  в
кружку остатки  кофе.  Вернувшись  с  ней  к  столу,  он  в  нерешительности
остановился, очевидно, не  зная,  кому  из  женщин  полагается  подать  кофе
первой.
   - Кофе, - глухим голосом проинформировала его Люсинда,  когда  он  сделал
шаг в ее сторону, -  дикарский  напиток,  не  для  цивилизованных  людей.  Я
предпочитаю чай.
   - А я выпью кофе, -  поспешно  сказала  Элизабет.  Джейк  послал  девушке
благодарную улыбку и поставил перед ней кружку  с  кофе.  Затем  вернулся  к
плите.
   Элизабет, боясь встретиться взглядом с Яном, как  зачарованная,  смотрела
на спину Джейка Уайли.
   Джейк стоял у плиты, нервно потирая ладони, и, не зная,  с  чего  начать,
переводил неуверенный взгляд с ветчины на яйца и затем на глубокую сковороду
с длинной ручкой, которая уже начинала дымиться.
   - Ну ладно, попробуем вот так, - пробормотал он и, вытянув  руки  вперед,
издал страшный хруст костяшками пальцев. Затем схватил нож и  начал  яростно
пилить ветчину.
   Элизабет заинтересованно смотрела,  как  Джейк  закидывает  на  сковороду
огромные куски  ветчины.  Он  забил  сковороду  до  самого  верха,  и  через
несколько минут по комнате распространился чудесный  запах.  В  предвкушении
вкусного завтрака у Элизабет потекли слюнки. Джейк взял пару яиц, разбил  их
о край  плиты  и  выпустил  в  сковороду,  полную  сырой  ветчины.  За  ними
последовало еще шесть яиц, после чего он повернул голову в их сторону.
   - Как вы думаете, леди Элизабет, может быть,  следовало  подольше  жарить
ветчину, прежде чем разбивать яйца?
   - Я... я точно не знаю,  -  призналась  Элизабет,  намеренно  не  замечая
удовлетворенной гримасы на загорелом лице Яна.
   - Может быть, взглянете и скажете, что вы думаете на этот счет? - спросил
Джейк, уже нарезая ломтями хлеб.
   Если она откажется дать свой непрофессиональный совет, ей придется сидеть
под насмешливым взглядом Яна. Из двух  зол  Элизабет  выбрала  меньшее.  Она
встала, подошла к мистеру Уайли и заглянула через его плечо.
   - Ну, как вам кажется?
   В неаппетитном растопленном жире плавали огромные яичные желтки.
   - Чудесно.
   Джейк удовлетворенно хмыкнул и взял  несколько  ломтей  хлеба,  очевидно,
собираясь отправить их туда же.
   - Как вы думаете? - спросил он, занеся руки над сковородой. - Закинуть их
туда?
   - Нет! -  с  неожиданной  силой  воскликнула  Элизабет.  -  Я  совершенно
уверена, что хлеб следует подавать... ну... как это...
   - Отдельно, - забавляясь, протянул Ян. Элизабет машинально повернулась на
голос и увидела, что он развернул свой стул и наблюдает за ними.
   - Ну, не совсем отдельно, - поправилась  Элизабет,  чувствуя,  что  лучше
дать еще один совет, чем показать, насколько она  невежественна  в  вопросах
кулинарии.
   - Мы можем подать его... с маслом!
   - Конечно, как я не подумал, - с  застенчивой  улыбкой  сказал  Джейк.  -
Может быть, вы последите за сковородкой, а я пока сбегаю в погреб и  принесу
масло.
   - Конечно, послежу, - успокоила его  Элизабет,  всем  своим  видом  давая
понять, что не замечает, как Ян пронизывающим взглядом сверлит  дырки  в  ее
спине. Поскольку за эти несколько минут в сковороде не должно было произойти
ничего  особенно  важного,  Элизабет  подумала,  что  сейчас   самое   время
попытаться уговорить  Яна  Торнтона  позволить  им  с  Люсиндой  остаться  в
коттедже на оговоренные семь дней.
   Она сцепила руки за спиной и стала с  беззаботным  видом  расхаживать  по
комнате, разглядывая паутину на потолке. Вдруг на нее снизошло вдохновение.
   Может быть, это будет несколько унизительно, но в то же время  все  можно
представить даже как одолжение с ее стороны. Элизабет  помедлила  с  минуту,
чтобы настроиться и  придать  своему  лицу  нужное  выражение,  затем  резко
остановилась перед Яном.
   - Мистер Торнтон! - громко начала  она  и  встретилась  с  его  взглядом,
который только что закончил прогулку по ее  точеной  фигурке  и  поднялся  к
лицу.
   Зная, что ничего другого от него ждать не приходится, Элизабет решительно
продолжила:
   - Мне кажется, в этом доме давно уже никто не жил.
   - Какое меткое наблюдение! Похвально, леди Кэмерон, -  лениво  усмехнулся
Ян, наблюдая за игрой выражений на ее лице. Он никак не мог понять, что  она
здесь делает и почему вдруг решила снискать его расположение. Вчера вечером,
объясняя ее поведение Джейку, он полагал, что правильно  толкует  мотивы  ее
поступков, но сейчас, глядя на нее, едва мог поверить в это сам. Но  Ян  тут
же напомнил себе, что Элизабет Кэмерон всегда отнимала  у  него  способность
мыслить трезво.
   - Дома всегда зарастают грязью, когда за ними никто не следит, - добавила
она, глядя на него ясным взглядом.
   - Еще одно очень верное наблюдение. У вас потрясающе острый ум.
   - Ну почему с вами так трудно разговаривать? - воскликнула Элизабет.
   - Простите, - насмешливо извинился Ян. - Продолжайте. Так вы говорили...
   - Я подумала, что раз уж мы с Люсиндой оказались привязаны к этому  месту
и помочь нам может только время, возможно, дому не помешает женская рука.
   - Великолепная мысль! - бурно поддержал ее Джейк, только что  вернувшийся
из похода за маслом. Он с надеждой повернулся к Люсинде, но та наградила его
таким взглядом, который мог бы обратить в прах скалу.
   - Этому дому не помешает целая армия слуг с совками и марлевыми повязками
на лицах, - безапелляционно заявила жестокая дуэнья.
   - Тебе не  придется  помогать  мне,  Люсинда,  -  объяснила  ошеломленная
Элизабет. - Я даже и не думала взваливать это на тебя. Но я могла  бы!  Я...
она не успела договорить, потому что Ян Торнтон вскочил на ноги и далеко  не
галантно схватил ее за локоть.
   - Леди Кэмерон, - сказал он. - Я думаю, что  нам  с  вами  нужно  кое-что
обсудить, и лучше всего это сделать наедине. Не возражаете?
   Он указал ей на открытую дверь и затем практически выволок ее из дома. На
улице он протащил Элизабет еще несколько шагов и только после этого отпустил
ее руку.
   - Ну, теперь давайте послушаем, - сказал он.
   - Что послушаем? - испуганно спросила Элизабет.
   - Ваши объяснения - правду, если вы вообще способны  ее  говорить.  Вчера
вечером вы наставили на меня пистолет, а сегодня  утром  вас  уже  разбирает
желание привести в порядок мой дом. Я хочу знать причину.
   - Ну... что касается пистолета... вы были слишком несговорчивы!
   - Я и сейчас такой же, - коротко возразил  Торнтон,  игнорируя  удивленно
поднятые брови Элизабет. - Я не изменился.  И  отнюдь  не  проявлял  сегодня
утром добрую волю и желание помириться.
   Элизабет  отвернулась  и  стала  смотреть  на  тропинку,  пытаясь   найти
какоенибудь объяснение, не выдав при этом, в  каком  унизительном  положении
она оказалась по милости своего дяди.
   - В ответ я слышу только оглушительное молчание, леди Кэмерон, и это меня
удивляет. Помнится, в прошлый раз, когда мы с вами виделись, вы говорили без
умолку, пытаясь выдать мне как можно больше  информации,  которой  обладали.
Элизабет поняла, что он имеет в виду ее монолог о гиацинтах.
   - Видите ли, я просто не знаю, с чего начать, - призналась Элизабет.
   - Начнем с самых вопиющих фактов. Что вы здесь делаете?
   - Мне не совсем удобно  это  объяснять,  -  ответила  она.  Упоминание  о
гиацинтах настолько вывело ее из равновесия, что она забыла его вопрос и без
всякой связи сказала:
   - Дело в том, что сейчас моим опекуном является дядя. У него нет детей, и
поэтому все, что он имеет, перейдет к моему ребенку. Но для  того,  чтобы  у
меня родился ребенок, мне нужно сначала выйти  замуж,  и  поэтому  он  хочет
утрясти это дело как можно скорее и с наименьшими затратами де... времени, -
быстро поправилась она. - Он очень нетерпеливый  человек  и  думает,  что  я
слишком... засиделась. Дядя не понимает, что нельзя просто  найти  несколько
человек и заставить кого-то - меня в данном случае, - выбрать  из  них  себе
мужа.
   - А можно вас спросить: какого черта ему взбрело в  голову,  что  у  меня
есть желание на вас жениться?
   Элизабет захотелось провалиться сквозь землю.
   - Я думаю, -  медленно  сказала  она,  тщательно  подбирая  слова,  чтобы
сохранить хоть какие-то остатки достоинства, - наверное, это из-за дуэли. Он
слышал о ней и неверно истолковал ее значение. Я пыталась разубедить  его  и
объяснить, что это просто небольшое приключение, которым это, несомненно,  и
было, - но дядя и слышать ничего не хотел. Он довольно упрям  и...  стар,  -
тихо добавила она. - И поэтому, когда от вас пришло письмо  с  приглашением,
он заставил меня ехать.
   - Могу понять, что вам стыдно, что  вы  зря  проездили,  но  это  еще  не
трагедия. Так что возвращайтесь себе спокойно домой.
   Она низко опустила голову,  разглядывая  прутик,  который  выковыряла  из
земли мыском туфельки.
   - Честно говоря, я надеялась, что,  если  это  не  доставит  вам  слишком
больших неудобств, вы позволите нам с Люсиндой остаться здесь на оговоренное
в приглашении время.
   - Об этом не может быть и речи,  -  коротко  отрезал  Торнтон,  и  сердце
Элизабет упало. - А кроме того, если мне не изменяет память, к тому моменту,
как мы познакомились, вы были уже помолвлены - уж наверняка с кем-нибудь  не
ниже герцога.
   Пристыженная, рассерженная и испуганная, Элизабет тем не  менее  нашла  в
себе силы гордо вздернуть подбородок и встретить его изучающий взгляд.
   - Он... мы решили, что не подходим друг другу.
   - Не сомневаюсь, что без него вам гораздо лучше, - засмеялся он. -  Мужья
могут  быть  ужасно  несговорчивыми,  когда  дело  касается  так  называемых
"небольших приключений" вкупе с тайными встречами в уединенных  коттеджах  и
темных оранжереях.
   Элизабет стиснула кулаки, и глаза ее заполыхали зеленым огнем.
   - Я не приглашала вас встретиться со мной в  оранжерее,  и  вы  прекрасно
знаете это!
   - Хорошо, давайте доиграем этот отвратительный фарс до  конца,  -  устало
согласился Ян. - Если вы не посылали мне записку, то, может  быть,  скажете,
что вы там делали?
   - Я же говорю вам, что сама получила записку. Я считала, что ее  написала
Валери, моя подруга, и пошла  в  оранжерею  узнать,  зачем  ей  понадобилось
видеть меня. Я не посылала вам  записку  о  встрече,  я  сама  получила  ее.
Господи Боже! воскликнула она, чуть не топнув ногой  от  негодования,  видя,
что он продолжает смотреть на нее с явным недоверием. - Да я пришла в  ужас,
увидев вас той ночью!
   Перед глазами Яна вдруг живо  предстала  картина  -  сказочно  прекрасная
девушка сует ему в руки цветочные горшки, чтобы  удержать  от  поцелуя...  и
потом, несколько секунд спустя, тает в его объятиях.
   - Ну, теперь вы верите мне?
   Как Ян ни пытался, он не  мог  с  полной  уверенностью  ни  обвинить,  ни
оправдать ее. Интуиция  подсказывала  ему,  что  Элизабет  не  говорит  всей
правды, о чем-то  умалчивает.  К  тому  же  было  что-то  очень  странное  и
совершенно не  соответствующее  ее  характеру  в  том,  как  она  стремилась
остаться  здесь.  Но  с  другой  стороны,  ему  не  раз  приходилось  видеть
отчаявшихся людей, и что-то говорило ему, что именно в этом состоянии сейчас
находится Элизабет Кэмерон.
   - Верю или не верю, это не имеет значения, - начал он и  внезапно  умолк.
Из открытого окна потянуло  дымом,  и  они  одновременно  почувствовали  его
запах. Какого чер... -  Ян  быстрыми  шагами  направился  к  дому,  Элизабет
поспешила за ним.
   Он открыл дверь как раз в тот момент, когда из глубины коттеджа  появился
Джейк.
   - Вот, принес молока, - радостно сообщил он  и  тут  же  замолчал,  учуяв
запах гари. Его взгляд оторвался от Яна и Элизабет, влетевших в  коттедж,  и
упал на Люсинду, которая как ни в чем не бывало продолжала сидеть  на  своем
месте и, совершенно не обращая  внимания  на  запах  подгоревшей  яичницы  с
ветчиной, обмахивалась черным шелковым веером.
   - Я взяла на себя смелость снять эту посудину с плиты, - объявила она им.
   - Однако это не спасло ее содержимое, которое, на мой взгляд, и не стоило
спасать.
   - А вы не могли снять ее до того, как все сгорело? - взорвался Джейк.
   - Я не умею готовить, сэр.
   - А обоняние у вас есть? - поинтересовался Ян.
   - Ян, это бесполезно. Видно, придется мне  ехать  в  деревню  и  нанимать
какихнибудь девиц, чтобы они приходили сюда готовить и убираться, а не то мы
помрем тут с голоду.
   - В точности мои мысли! - вдруг сказала Люсинда, привставая с места. -  Я
пойду с вами.
   - Что-о-о? - ахнула Элизабет.
   - Что? Почему? - эхом отозвался Джейк  и  упрямо  набычился,  всем  своим
видом давая понять, что не собирается никуда с ней идти.
   - Потому что выбирать прислугу умеют только женщины.  Как  далеко  отсюда
деревня?
   Не  будь  Элизабет  так  потрясена,  она  непременно  засмеялась  бы  над
выражением лица Джейка Уайли.
   - Мы могли бы вернуться  сегодня  к  вечеру,  если  предположить,  что  в
деревне найдутся желающие здесь работать. Но я...
   - В таком случае нам лучше поторопиться. - Люсинда окинула Яна задумчивым
оценивающим взглядом, потом повернулась к своей подопечной:
   - Элизабет, будь так добра, позволь нам с мистером Торнтоном перекинуться
парой слов наедине.
   Во взгляде Люсинды было ясно написано: "Положись на  меня  и  не  спорь",
поэтому Элизабет не оставалось ничего другого, как повиноваться и  выйти  из
дома. Оказавшись на улице, она в полном смятении уставилась на  деревья,  не
понимая, каким образом Люсинда собирается решить их проблемы.
   В коттедже Ян выжидательно смотрел на седовласую гарпию,  сверлившую  его
своим убийственным взглядом.
   - Мистер Торнтон, - сказала она наконец, - я пришла  к  решению,  что  вы
джентльмен.
   Люсинда сделала  это  заявление  с  таким  видом,  словно  она  королева,
дарующая  рыцарское  звание  жалкому  недостойному  рабу.  Величие  ее  позы
восхитило Яна, однако смысл сказанного его несколько покоробил. Он присел на
стол и стал ждать продолжения, пытаясь разгадать,  какую  игру  затеяла  эта
женщина, оставляя Элизабет на его попечение.
   - Скажите же мне скорее, - с холодной иронией попросил он, - чем я  сумел
заслужить такое доброе мнение о себе?
   - Ничем абсолютно, - не колеблясь, ответила она. - Это решение я приняла,
основываясь на собственной интуиции и на том факте,  что  вы  джентльмен  по
рождению.
   -  И  что  же  навело  вас  на  подобную   мысль?   -   скучающим   тоном
поинтересовался Ян.
   - Я далеко не дура, мистер Торнтон. А кроме того, я знакома с вашим дедом
- герцогом Стэнхоупом. Я служила в  доме  его  племянницы,  когда  ваш  отец
порвал с ним. Весть о его самовольной  женитьбе  произвела  тогда  настоящий
фурор.  Другие,  менее  осведомленные  люди,  могут  сомневаться   в   вашем
происхождении, но у меня таких сомнений нет.  Ваше  родство  очевидно:  ваше
лицо, голос, рост и даже манера держаться - все говорит о том,  что  вы  его
внук.
   Ян уже привык к тому, что многие как бы ненароком пытаются  вглядеться  в
черты его лица или задают какие-нибудь наводящие вопросы, он  знал,  что  за
его спиной шепчутся и строят предположения, но впервые ему сказали  прямо  в
лицо, кто он такой на самом деле.
   - Ну что ж, если вы так говорите, должно быть, так оно и есть,  -  сказал
Торнтон, всем своим видом давая понять, что она заблуждается.
   - Узнаю снисходительный тон вашего деда, -  Люсинда  не  сумела  сдержать
радостной нотки в голосе. - Однако это не имеет отношения к делу.
   - А могу я узнать, что имеет отношение к делу? - раздраженно поторопил он
ее.
   - Конечно, можете. - Люсинда лихорадочно  искала  способ  воскресить  его
былое увлечение Элизабет и уколоть его  совесть.  -  Дело  в  том,  что  мне
прекрасно известно обо всем, что произошло между  вами  и  Элизабет  полтора
года назад.
   Однако я не считаю, что всему виной было ваше поведение или недостаточная
сила воли.  Думаю,  это  произошло  от  недостатка  рассудительности.  -  Он
приподнял брови,  но  промолчал.  Расценив  его  молчание  как  поощрение  к
дальнейшему объяснению, она продолжила:
   - И рассудительности не хватило вам обоим.
   - Неужели? - медленно протянул он.
   - Конечно, - Люсинда стерла  пыль  со  спинки  стула,  отряхнула  руки  и
состроила   неодобрительную   гримасу.   -   Что   еще,   кроме   недостатка
рассудительности,  могло  толкнуть  семнадцатилетнюю  девушку  выступить  на
защиту  отъявленного  игрока,  не  побоявшись  навлечь  на   себя   всеобщее
порицание?
   - В самом деле, что? - с возрастающим раздражением спросил Ян.
   Люсинда старательно отряхивала руки, избегая его взгляда.
   - Кто может знать это лучше вас двоих? Но я  не  сомневаюсь,  что  то  же
самое чувство толкнуло  ее  остаться  в  доме  лесника,  вместо  того  чтобы
удалиться в ту же секунду, как она о