о, - саркастически произнес Ройс, -  не  Высокомерие,  а  Красота
заставила тебя уйти с поста. Чего она хочет?
   - Она не сказала. Говорит, что желает повидать Юстаса.
   - Возвращайся на пост и стой там. Передай ей, пускай  обождет,  -  бросил
он.
   - Ройс, это всего-навсего две беспомощные женщины, - напомнил  рыцарь,  -
совсем молоденькие. А ты никому не доверяешь стеречь  их,  кроме  Арика  или
одного из нас, - продолжал он, имея в виду  рыцарей,  составлявших  отборную
личную охрану Ройса и входивших в число доверенных  его  друзей.  -  Держишь
связанными, под стражей, словно опасных мужчин, превосходящих  нас  силою  и
способных бежать.
   - Я никому более  не  могу  доверять  этих  женщин,  -  Проговорил  Ройс,
машинально растирая шею, и внезапно сорвался с кресла. - Надоело мне в  этой
палатке. Пойду с вами погляжу, чего им надобно.
   - И я тоже, - вызвался Стефан.
   Дженни увидела, как приближается граф; длинные, не  знающие  устали  ноги
быстро несли его к их палатке, справа шагали два стража, слева - его брат.
   - Ну? - буркнул Ройс, входя в палатку вместе с тремя мужчинами. - Что  на
сей раз? - обратился он к Дженни.
   Бренна в  панике  заметалась,  прижав  руки  к  сердцу,  с  взволнованным
невинным лицом, торопясь принять на себя вину за причиненное беспокойство. -
Я... это я его спрашивала, - она кивнула в сторону стража, - сэра Юстаса.
   Испустив нетерпеливый вздох, Ройс оторвал глаза от Дженни и перевел на ее
глупенькую сестру:
   - Может, потрудитесь объяснить мне, зачем?
   - Да.
   Ройс понял, что это, собственно, все, что она собиралась сказать.
   - Прекрасно, так объясните.
   - Я... мы... - Она бросила  совершенно  несчастный  взгляд  на  Дженни  и
продолжала:
   - Мы... очень хотели бы получить иголки и нитки.
   Ройс подозрительно окинул взглядом  наиболее  подходящую  для  измышления
некоего  способа  употребления  иголки  с  целью  причинить  ему  физические
страдания особу, но леди  Дженнифер  Меррик  отвечала  ему  нынче  смиренным
взглядом и покорным выражением лица, и он  ощутил  непонятное  разочарование
столь скорым отказом ее от бравады.
   - Иголки? - повторил он, нахмурившись.
   - Да, - подтвердила Дженни, тщательно выверяя интонации, чтобы  в  голосе
не прозвучало вызова, только тихая вежливость и  покорность  судьбе.  -  Дни
тянутся долго, а нам нечем заняться. Сестра моя Бренна предложила  проводить
время за шитьем.
   - За шитьем? - повторил Ройс, недовольный собою  за  то,  что  держит  их
связанными и под  строгой  охраной.  Лайонел  прав  -  Дженни  просто  юная,
бесшабашная, упрямая девчонка,  у  которой  дерзости  больше,  чем  здравого
смысла. Он переоценил ее потому только,  что  никогда  ни  один  пленник  не
осмеливался ударить его.
   - Вы что, думаете, вам тут королевская мастерская? - буркнул он. - Нет  у
нас никаких этих... как их... - Он безуспешно припоминал названия  всяческих
хитроумных приспособлений, с которыми женщины  при  дворе  ежедневно  часами
занимаются вязанием да вышивкой.
   - - Пяльцев для вышивания? - с готовностью подсказала Дженни.
   - Боюсь, пяльцев для вышивания у нас не найдется.
   - Тогда, может быть, небольшой станок для стежки? - добавила она, невинно
тараща глаза и сдерживая смех.
   - Нет!
   - А есть ли хоть что-нибудь, над чем мы могли  бы  поработать  иголкою  с
ниткой? - быстро продолжила Дженни, когда он отвернулся, собираясь выйти.  -
Мы с ума сходим, проводя день за днем в безделье. Нам не важно, что шить.  У
вас наверняка найдется что починить.
   Он повернулся кругом, удивленный, обрадованный и сомневающийся.
   - Вы вызываетесь заняться починкой? Услыхав от него такое  предположение,
Бренна явила собою картину потрясенной невинности, и Дженни  попробовала  ее
скопировать:
   - Ну... я об этом не думала...
   - Починки тут хватит на год для сотни швей, - уверенно заявил Ройс, решив
в тот же миг, что девушкам надо бы заработать свой хлеб и кров -  какими  бы
они ни были, - и починка  как  раз  будет  справедливою  формой  оплаты.  И,
обратившись к Годфри, велел:
   - Позаботься об этом.
   Бренна была чрезвычайно  удивлена  тем,  что  ее  предложение  привело  в
результате  к  их  практическому  вступлению  во  вражескую  армию;   Дженни
предпринимала  серьезные  усилия  прикинуться  сокрушенной,  но  как  только
четверо мужчин оказались за пределами  слышимости,  она  схватила  сестру  и
бурно заключила в объятия.
   - Мы только что преодолели два из трех препятствий на пути к  бегству,  -
объявила она. - Руки  наши  не  будут  связаны,  и  мы  получим  возможность
устроить маскарад, Бренна.
   - Маскарад? - начала было Бренна, но Дженни не пришлось  пояснять;  глаза
Бренны вспыхнули, и она тоже  обняла  сестру,  тихонько  смеясь.  -  Мужские
одежды! - хихикала она. - И он сам их нам предложил!

***

   Через час в их палатке громоздились две небольшие  горы  одежд  и  третья
гора разорванных солдатских одеял и плащей. Одна  куча  платья  принадлежала
лично Ройсу и Стефану Уэстморлендам, другая - рыцарям Ройса, которые, как  с
облегчением обнаружила Дженни, имели размеры,  колеблющиеся  от  средних  до
малых.
   Дженни  с  Бренной  заработались  до  поздней  ночи,  напрягая  зрение  в
мерцающем свете. Они уже залатали одежды,  которые  выбрали  для  побега,  и
сунули с глаз подальше, теперь же усердно трудились над грудой, составлявшей
собственность Ройса.
   - Как ты думаешь, сколько сейчас времени? -  спросила  Дженни,  тщательно
зашивая  наглухо  рукав   рубашки.   Перед   ней   было   множество   других
принадлежностей, претерпевших столь же  вдохновенную  творческую  переделку,
включая несколько пар штанов,  искусно  зауженных  в  колене,  чтобы  в  них
невозможно было просунуть ногу.
   - Часов десять, не меньше, - ответила Бренна,  перекусывая  нитку.  -  Ты
права, - улыбнулась она и развернула одну из рубах графа, на  спине  которой
теперь красовались вышитые черными нитками череп над скрещенными костями,  -
он ничего не заметит, когда наденет.
   Дженни расхохоталась, а Бренна вдруг погрузилась в раздумья.
   - Я думаю о Макферсоне, - пояснила она, и Дженни прислушалась, ибо, когда
Бренну не одолевал страх, она бывала поистине мудрой. - Мне  кажется,  после
всего этого тебе не придется выходить замуж за Макферсона, - Почему тебе так
кажется?
   - Потому что отец непременно уведомит  короля  Иакова  -  а  возможно,  и
самого папу, - что нас похитили из аббатства,  и  это  может  вызвать  такой
скандал,  что  король  Иаков  пошлет  в  Меррик   свое   войско.   Аббатство
неприкосновенно, мы находились под его  защитой.  Тогда,  раз  король  Иаков
придет нам на помощь, мы не будем нуждаться в клане Макферсонов, правда?
   Огонек надежды вспыхнул в глазах Дженни и тут же погас.
   - По-моему, мы в тот момент не были на территории аббатства.
   - Батюшке неизвестно об этом, и он предположит, что были. Полагаю, и  все
прочие в это поверят.
   Удивленно нахмурившись, Ройс стоял возле своего шатра,  обратив  взор  на
палатку поменьше на краю лагеря, где содержались две пленницы. Юстас  только
что сменил Лайонела и заступил на пост.
   Слабое мерцание свечи в щели меж пологом и землей дало Ройсу понять,  что
обе женщины еще бодрствуют. Теперь, в относительном спокойствии лунной ночи,
он признался себе, что отчасти предлогом его  нынешнего  визита  к  ним  был
повышенный интерес. Услышав, что Дженни умылась, он  почувствовал  -  нечего
отрицать - любопытство и захотел посмотреть. А в  данный  момент  обнаружил,
что его до смешного интересует, какого  цвета  ее  волосы.  Судя  по  бровям
вразлет, либо ореховые, либо каштановые, тогда  как  сестра  ее  определенно
блондинка, но Бренна Меррик не занимала его.
   Его занимала Дженнифер.
   Она словно головоломка, кусочки которой открывались перед ним по  одному,
поочередно, и каждый следующий оказывался загадочней предыдущего.
   Она явно слышала легенды, приписывающие ему всевозможные  злодейства,  но
не испытывала перед ним и половины того страха, какой сотрясает  большинство
мужчин. Это первый и самый интригующий фрагмент  девушки-загадки.  Отвага  и
бесстрашие.
   Потом глаза - огромные, пленительные глаза глубокого  и  богатого  синего
цвета, напоминающие бархат. Удивительные глаза. Медоточивые и выразительные,
с длинною бахромою ресниц. Именно из-за этих глаз он захотел  посмотреть  на
ее лицо и, посмотрев, с трудом поверил молве, окрестившей ее дурнушкой.
   Она не красавица в общепринятом смысле слова, и хорошенькой  ее  тоже  не
назовешь, но,  когда  она  глянула  на  него  нынче,  он  пережил  настоящее
потрясение. У нее оказались высокие, изящно вылепленные скулы,  гладкая  как
алебастр кожа, тронутая бледно-розовым румянцем, небольшой нос. По контрасту
с этими нежными,  тонкими  чертами  маленький  подбородок  выражал  каменное
упрямство, и все-таки он готов  поклясться,  что  при  улыбке  рядом  с  ним
появились две крошечные ямочки.
   Все это, вместе взятое, делало ее лицо интригующим и чарующим, решил  он.
Определенно чарующим. А ведь он еще не позволил себе вспомнить мягкие полные
губы.
   С трудом отогнав мысли о губах Дженнифер  Меррик,  он  вскинул  голову  и
вопросительно взглянул на Юстаса. Поняв невысказанный вопрос,  Юстас  слегка
повернулся, чтобы свет лагерного костра падал на  его  лицо,  поднял  правую
руку,  изображая  деликатно  зажатую  двумя  пальцами  иголку,  и   принялся
размахивать рукой, совершая размеренные волнообразные движения.
   Девушки шьют. Ройс  обнаружил,  что  сей  факт  с  трудом  поддается  его
пониманию, учитывая столь поздний час. Опыт  общения  с  богатыми  женщинами
показывал, что они шьют всякие безделушки для членов семьи и  для  украшения
дома, но оставляют починку слугам. Он мог предположить,  безуспешно  пытаясь
распознать тень Дженни сквозь ткань палатки, что  богатые  женщины  способны
заняться шитьем для развлечения, когда им нечего делать. Но не так поздно  и
не при свечах.
   "До чего же прилежны девушки Меррик, - думал он  с  оттенком  насмешки  и
недоверия. - До чего мило с  их  стороны  предложить  похитителям  помощь  в
починке одежды. До чего великодушно".
   До чего невероятно.
   Особенно в случае с леди Дженнифер Меррик, враждебность которой  ему  уже
довелось испытать на собственной шкуре,  Размышляя  подобным  образом,  Ройс
зашагал вперед мимо утомленных, израненных в битвах солдат, которые спали на
земле, завернувшись в плащи. Приближаясь к палатке пленниц, он внезапно  был
поражен очевидной причиной  их  неожиданного  желания  заполучить  иголки  и
ножницы, проглотил проклятие и ускорил шаг. "Конечно, они перепортят  сейчас
все вещи!" - рассерженно сообразил он.
   Бренна подавила крик удивления и ужаса при виде Волка, откинувшего  полог
палатки и  нырнувшего  внутрь,  а  Дженни  просто  вытаращила  глаза,  потом
медленно поднялась на ноги с подозрительно любезным выражением на лице.
   - Давайте посмотрим, что вы наработали, - рыкнул Волк, переводя взгляд  с
Бренны, в целях защиты прикрывшей руками горло, на Дженни. - Покажите-ка!
   - С удовольствием, - притворно-невинно согласилась Дженни. - Я только что
принялась вот за эту рубашку, - виляла она,  осторожно  отпихивая  рубаху  с
зашитыми накрепко обшлагами, дотягиваясь до  кучки  одежды,  предназначенной
для маскарада, откуда  вытащила  для  предъявления  пару  плотных  шерстяных
рейтуз и указала на аккуратно заштопанную спереди двухдюймовую прореху.
   Совсем сбитый с толку, Ройс разглядывал почти неразличимые прочные ровные
стежки. "Горделивая, высокомерная,  недисциплинированная  и  своевольная,  -
признал он в душе, - но и чертовски умелая швея".
   - Принимается, милорд? - допытывалась Дженни, слегка забавляясь. -  Можно
ли нам продолжать работу, сир?
   Не будь она пленницей и надменною дочерью его врага, Ройс не  поборол  бы
искушения схватить ее на руки и  звонко  расцеловать  за  столь  необходимую
помощь.
   - Вы замечательно справились, - честно сказал он  и  собрался  выйти,  но
обернулся, придержав  откинутый  полог  рукою.  -  Мои  воины  мерзли  бы  в
изорванных и негодных одеждах при  надвигающихся  холодах.  Они  будут  рады
узнать, что в заштопанном платье теперь можно  хотя  бы  дождаться  доставки
зимней амуниции.
   Дженни предвидела, что он догадается, какую опасность будут  представлять
они с Бренной, заполучив пару ножниц, и может явиться с  проверкой,  поэтому
заранее приготовила штаны, чтоб отвести ему глаза. Только  она  не  ожидала,
что он отплатит ей честною похвалой,  и  теперь  чувствовала  себя  немножко
неловко, словно совершила  предательство,  когда  в  нем  обнаружилась  хоть
какая-то капелька человечности.
   Ройс вышел, и обе девушки повалились на  кучу  тряпья.  -  О  Господи,  -
угрюмо молвила Бренна, не сводя глаз с груды изрезанных  на  куски  одеял  в
углу. - А я почему-то не думала о здешних мужчинах как... о людях.
   Дженни отказалась признаться, что тоже не думала.
   - Это наши враги, - напомнила она и сестре, и себе. - Наши враги, и враги
батюшки, и враги короля Иакова. - Несмотря  на  столь  уверенное  заявление,
Дженни, потянувшаяся было за ножницами, в нерешительности  остановилась,  но
потом заставила себя взять их и стоически принялась кромсать следующий плащ,
одновременно  пытаясь  избрать  наилучший  план  бегства,   намеченного   на
завтрашнее утро.
   Долго еще после того как Бренна погрузилась в усталый сон, Дженни лежала,
бодрствуя и обдумывая все, что может из этого выйти... или не выйти.

Глава 5

   Иней, поблескивая, лежал на траве, освещенной первыми лучами  восходящего
солнца, и Дженни тихонько встала,  стараясь  не  разбудить  бедняжку  Бренну
раньше, чем следовало. Рассмотрев по порядку  все  варианты,  она  пришла  к
наилучшему из возможных и чувствовала почти  полную  уверенность  в  удачном
побеге.
   - Пора? - молвила Бренна сдавленным от страха шепотом, переворачиваясь на
спину и видя Дженни, уже одетую в плотные шерстяные рейтузы, мужскую  рубаху
и короткую  куртку  -  в  наряд,  который  должен  быть  на  них  обеих  под
собственным платьем, когда страж поведет их в  лесок  и,  как  каждое  утро,
оставит на несколько минут в одиночестве по личным надобностям.
   - Пора, - подтвердила Дженни с ободряющей улыбкой.
   Бренна побледнела, но поднялась и принялась одеваться трясущимися руками.
   - Если бы я не была такой трусихой, - шептала она, прижимая одну  руку  к
бешено бьющемуся сердцу, а другую протягивая за кожаной курточкой.
   - Ты не трусиха, - заверила ее Дженни, стараясь говорить потише, - просто
чрезмерно и  весьма  преждевременно  тревожишься  о  возможных  последствиях
любого своего поступка. По правде сказать, -  добавила  она,  с  готовностью
помогая завязывать тесемки на вороте позаимствованной рубашки Бренны,  -  ты
даже храбрее меня. Потому что, если бы я так боялась последствий, как ты,  у
меня никогда не хватило б отваги осмелиться даже на самое невинное дело.
   Неуверенная  улыбка  Бренны  выразила  молчаливую.   признательность   за
комплимент.
   - Взяла шапочку?
   Бренна кивнула, и Дженни тоже прихватила черную шапку, которую  ей  самой
скоро предстояло надеть, чтобы скрыть длинные  волосы,  и,  приподняв  подол
серого платья, сунула ее за пояс рейтуз. Солнце поднялось чуть выше, окрасив
небо в водянистый серый цвет, пока девушки  в  широких  одеяниях  послушниц,
скрывающих мужской наряд, дожидались появления гиганта, который  должен  был
проводить их в лес.
   Момент близился, и Дженни, понизив  голос  до  шепота,  в  последний  раз
повторяла план, опасаясь, как бы Бренна с перепугу не позабыла,  что  должна
делать:
   - Помни, на счету каждая секунда, но  нельзя  двигаться  слишком  быстро,
чтоб не привлечь внимание. Когда скинешь платье, хорошенько спрячь  его  под
кустом. Главная наша надежда на то, что они будут разыскивать двух монахинь,
а не двух парней.  Если  платья  найдут,  нас  поймают,  прежде  чем  успеем
выбраться из лагеря.
   Бренна кивнула, перевела дыхание, а Дженни продолжала:
   - Когда избавимся от платьев, следи за мной, и тихонечко пробирайся через
кусты. Ни к чему больше не  прислушивайся,  ни  на  что  больше  не  смотри.
Обнаружив, что мы исчезли, они поднимут  крик,  но  для  нас  это  не  имеет
никакого значения, Бренна. Не бойся шума.
   - Не буду, - пообещала Бренна, а глаза ее уже расширились от страха.
   - Мы останемся в роще и проберемся вдоль южной границы лагеря  к  загону,
где держат коней. Преследователям не придет в голову,  что  мы  вернулись  в
лагерь, они станут искать нас в другой  стороне  -  в  глубине  леса.  Когда
подойдем к загону, стой прямо  за  деревьями,  а  я  приведу  лошадей.  Если
повезет, сторож в загоне, кто бы он ни  был,  больше  заинтересуется  нашими
поисками, чем лошадьми.
   Бренна молча кивнула, а Дженни прикидывала, как  бы  получше  преподнести
оставшееся. Она знала: если их обнаружат, ей придется совершать  отвлекающие
маневры, чтобы Бренна могла успешно бежать в одиночку, но  уговорить  Бренну
уйти без нее будет непросто. Наконец Дженни поспешно и тихо проговорила:
   - Ну а теперь на случай, если мы вдруг расстанемся...
   - Нет! - вскинулась Бренна. - Не расстанемся! Мы не можем расстаться!
   - Слушай меня!  -  так  сурово  шепнула  Дженни,  что  Бренна  проглотила
дальнейшие возражения. - Если мы вдруг расстанемся,  ты  должна  знать  весь
план до конца, чтобы я могла... догнать тебя позже.
   Бренна неохотно кивнула,  и  Дженни  обеими  руками  схватила  липкие  от
холодного пота пальцы сестры, крепко стиснула их, словно пытаясь  перекачать
в Бренну долю собственной храбрости:
   - Север там, где высокий холм, за загоном с  лошадьми.  Знаешь,  какой  я
имею в виду?
   - Да.
   - Хорошо. Когда я раздобуду коней и мы сядем верхом,  надо  оставаться  в
лесу и держать путь на север, пока не  окажемся  на  вершине  холма.  Оттуда
повернем на запад и спустимся вниз, но не будем  выезжать  из  леса.  Увидим
дорогу и двинемся параллельно, лесом. Клеймор наверняка  пошлет  кого-нибудь
осмотреть дороги, только они будут разыскивать двух монахинь из Белкиркского
аббатства, а не пару юношей. Если нам выпадет счастье, встретим каких-нибудь
путников и присоединимся к ним - еще лучше замаскируемся  и  обретем  больше
шансов на успех.
   И еще одно, Бренна. Вдруг они нас заметят и начнут охоту, скачи как можно
быстрей в том направлении, о котором я  тебе  только  что  рассказала,  а  я
брошусь в другую сторону и уведу их от  тебя.  В  этом  случае  оставайся  в
убежище сколько сможешь. До аббатства не больше пяти или шести  часов;  если
меня схватят, ты должна ехать дальше без меня. Я  не  знаю,  где  мы  сейчас
находимся. Думаю, в Англии, рядом с границей. Езжай на северо-запад, и когда
попадешь в деревню, спроси дорогу на Белкирк.
   - Не могу же я просто бросить тебя, - тихонько плакала Бренна.
   - Ты должна... чтобы привести мне на помощь отца и мужчин нашего клана.
   Личико Бренны слегка просветлело, когда она поняла, что в конечном  счете
поможет Дженни, и сестра одарила ее бодрой улыбкой:
   - Я совершенно уверена, в субботу мы вместе окажемся в замке Меррик.
   - В замке Меррик? - выпалила Бренна. - Разве мы не останемся в аббатстве,
послав кого-нибудь сообщить батюшке о происшедшем?
   - Ты можешь остаться в аббатстве, если  захочешь,  а  я  попрошу  матушку
Амброз дать мне сопровождение и в тот же день или  вечер  отправлюсь  домой.
Отец думает, что мы тут в заложниках, и я должна сразу  добраться  до  него,
пока он не принял их условий. Кроме того,  ему  надо  якать,  сколько  здесь
человек, с каким оружием и все прочее, что известно только нам одним.
   Бренна кивнула, но то были не все  причины,  по  которым  Дженни  жаждала
самолично явиться в замок Меррик,  и  обе  они  это  знали.  Дженни  жаждала
свершить нечто такое, что заставило бы отца и  весь  клан  гордиться