ехотя подняла на него глаза.
   - Почему?
   - Да потому, - ответил Ян, нежно улыбаясь и глядя ей в глаза, - что  ради
возможности пригласить вас, не возбудив при этом нежелательных подозрений, я
протанцевал несметное количество танцев с женщинами, которые мне  совершенно
не нравятся, но зато могут похвастаться отменной репутацией в свете.
   Элизабет насторожилась.
   - Что вы хотите этим сказать?
   -  Я  знаю,  что  произошло  с  вами  после  того  уик-энда,   когда   мы
познакомились, - мягко сказал Ян. - Ваша Люсинда выложила все это Дункану.
   Только не сердитесь на нее -  она  поступила  правильно,  за  исключением
того, что рассказала об этом Дункану, а не мне.
   Ян Торнтон, который говорил с ней сейчас, казался  таким  же  надежным  и
близким, как и два года назад, когда она встретила его.
   - Пойдемте со мной, - попросил он, потянув ее  за  локоть,  я  постараюсь
исправить то, что натворил.
   Элизабет позволила ему протащить себя несколько шагов, потом заколебалась
и снова остановилась.
   - Это ошибка. Нас увидят вместе и подумают, что мы начали все сначала...
   - Не подумают, - пообещал Ян. - Я сказал, что имел на вас виды  два  года
назад, но будучи всего лишь безродным шотландцем, не вызвал у вас интереса.
   Поскольку титул для них - святое, они одобрили ваш здравый смысл.  Теперь
же, когда титул у меня появился, вполне естественно, что мне хочется еще раз
попытать счастья там, где в первый раз я потерпел неудачу,  -  хотя  бы  для
того, чтобы потешить свою задетую мужскую гордость.
   Он отвел от ее щеки выбившуюся из прически прядь волос и сказал:
   - К сожалению, я не мог сказать, что между нами вообще ничего не  было  -
уж слишком компрометирующими были обстоятельства, при которых нас видели.  И
поскольку никто никогда не поверил бы, что действительно ничего не было, мне
оставалось только заставить их думать, будто я вас преследовал,  а  вы  меня
избегали. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его руки.
   - Вы не понимаете. Со мной не произошло  ничего  такого,  чего  бы  я  не
заслужила. Я знала, что нарушаю правила, оставаясь с вами в  лесном  домике.
Вы не принуждали меня остаться. Я сама перешла границы и...
   - Элизабет, - прервал ее Ян голосом, в котором звучало раскаяние, -  если
вы  не  можете  сделать  для  меня  ничего  другого,  перестаньте  хотя   бы
оправдывать мое поведение. Я не  могу  этого  слышать.  Я  оказывал  на  вас
гораздо большее давление, чем вы можете понять.
   Изнывая от желания поцеловать ее, Ян был вынужден  довольствоваться  лишь
счастьем смотреть на нее.
   - Мне кажется, вы недооцениваете мой дар стратега, -  продолжал  убеждать
он. - Всего один танец, и вы увидите, с какой легкостью можно манипулировать
человеческими умами.
   Элизабет наконец безразлично  кивнула  и  позволила  ему  увести  себя  с
балкона.
   Однако его уверенность была на секунду поколеблена, когда, войдя в  залу,
он заметил мгновенное  похолодание  обратившихся  на  них  взглядов.  Однако
вскоре, когда Ян уже кружил  ее  в  танце,  он  вдруг  понял  причину  этого
внезапного похолодания.
   - Элизабет, - тихим умоляющим голосом произнес он, глядя на ее склоненную
голову, - ну что за вид  барашка,  которого  ведут  на  заклание?  Поднимите
голову, вздерните носик и дайте мне отставку или флиртуйте -  но  только  не
будьте такой робкой, иначе это будет расценено как признание вины!
   Элизабет, которая танцевала с ним так же,  как  и  со  всеми  предыдущими
партнерами, уставившись безразличным взглядом в плечо, -  подняла  голову  и
посмотрела на Яна непонимающим взглядом.
   - Что?
   У него  перевернулось  сердце,  когда  в  ее  прекрасных  зеленых  глазах
отразился ужас загнанного  зверька.  Ему  стало  ясно,  что  сейчас  никакой
логикой  и  убеждением  не  удастся  заставить   ее   встряхнуться,   и   он
воспользовался способом, который так хорошо сработал в Шотландии, когда  она
перестала плакать и засмеялась.
   Быстро оглядев присутствующих, Ян сказал:
   - Белховен сегодня просто бесподобен - о, эти атласные розовые панталоны!
   Надо будет спросить у него имя портного, я закажу себе такие же.
   Элизабет посмотрела на  него  так,  словно  опасалась  за  состояние  его
рассудка, но потом до ее сознания дошло, чего он от  нее  добивается.  Когда
она  представила  высокую  мужественную  фигуру  Яна  в   комичных   розовых
панталонах, на губах ее появилась слабая улыбка.
   - Я тоже весь вечер восхищаюсь этими панталонами,  -  ответила  Элизабет.
Может  быть,  вам  заказать  еще  и  желтую  атласную  накидку,  чтобы   они
по-настоящему заиграли?
   Он улыбнулся.
   - Я думал о терракотовой.
   - Необычное сочетание, - заметила она, - но оно, несомненно, сделает  вас
предметом всеобщей зависти.
   Ян испытывал гордость за эту маленькую женщину, которая нашла в себе силы
продолжить борьбу. Боясь, что не выдержит и начнет говорить  о  том,  о  чем
собирался сказать завтра и наедине, он стал оглядываться  вокруг  в  поисках
новой темы для разговора. Его взгляд упал на Валери.
   - Я правильно догадался, что Валери, которую мне представили, - та  самая
Валери, что была автором записок, приведших нас в оранжерею?
   Он понял, что сделал ошибку, заговорив об этом, потому что глаза Элизабет
затуманились, и она со  вздохом  посмотрела  в  том  направлении,  куда  был
направлен его взгляд.
   - Да.
   - Хотите, я попрошу  Виллингтона  очистить  залу,  чтобы  освободить  вам
необходимые двадцать шагов? Само собой, я буду вашим секундантом.
   У Элизабет вырвался прерывистый вздох, и улыбка изогнула ее губы.
   - У нее есть банты на платье? Ян посмотрел и покачал головой.
   - Боюсь, что нет. - А серьги?
   Он снова взглянул и нахмурился.
   - По-моему, это родинка.
   Улыбка зажглась наконец и в ее глазах.
   - Конечно, это не очень крупная цель, но полагаю...
   - Позвольте мне, - мрачно произнес он, и она засмеялась. Последние  звуки
вальса стихли и, провожая Элизабет к ее месту, Ян заметил, что к вернувшимся
в зал Таунсендам направляется Мондвэйл.
   - Вы стали маркизом, - сказала Элизабет. - И  где  же  вы  теперь  будете
жить: в Англии или в Шотландии?
   - Кроме титула, я ничего не принял, - рассеянно ответил Ян,  наблюдая  за
Мондвэйлом. - Завтра у вас  дома  я  все  объясню.  Похоже,  как  только  мы
подойдем к  Таунсендам,  вас  пригласит  Мондвэйл,  так  что  слушайте  меня
внимательно: позже я приглашу вас еще раз. Вы мне откажете, хорошо?
   Она удивленно взглянула на него, но согласно кивнула.
   - Будут еще какие-нибудь указания?  -  спросила  Элизабет,  когда  до  их
друзей оставалось всего несколько шагов.
   - Их очень много, но с ними придется подождать до завтра.
   Заинтригованная, Элизабет переключила внимание на виконта Мондвэйла.
   Алекс со своего места наблюдала за Яном и Элизабет,  но  была  далека  от
восторга при виде этой пары. Пока они танцевали, она высказала мужу все, что
думала о Яне Торнтоне, который сначала погубил репутацию Элизабет, а  теперь
пытается уверить ее, будто имел самые честные намерения. Джордан же,  вместо
того, чтобы признать  Торнтона  абсолютно  беспринципным  человеком,  упорно
стоял на том, что утром Ян все уладит, и в  конце  концов  уговорил  жену  и
бабушку  ничего  не  говорить  Элизабет  до  тех  пор,  пока  Яну  не  будет
предоставлена возможность поговорить с ней самому.  И  глядя  на  эту  пару,
Алекс от всей души надеялась, что Торнтон не причинит нового горя ее дорогой
подруге.
   К концу этого вечера большинство гостей Виллингтонов пришло к  нескольким
заключениям: во-первых, Ян Торнтон  в  самом  деле  является  родным  внуком
герцога Стэнхоупского (причем каждый говорил,  что  знал  об  этом  всегда),
во-вторых,  вполне  вероятно,  что  Элизабет  Кэмерон  действительно   могла
отвергнуть его два года назад  (причем  каждый  утверждал,  что  всегда  так
считал), и в-третьих, ее отказ танцевать с ним второй раз означал,  что  она
предпочитает ему своего бывшего жениха виконта Мондвэйла (но в это  верилось
с большим трудом).

Глава 22

   Бентнер вошел в небольшую светлую столовую и поставил на  стол  поднос  с
булочками,  накрытый  салфеткой.  За  столом  сидели  Алекс  и  Элизабет   и
вспоминали вчерашний бал. Люсинда, которая редко присоединялась к  завтраку,
сидела у окна и вышивала наволочку для диванной подушки, прислушиваясь к  их
беседе.
   Эта столовая,  как  и  все  остальные  помещения  в  просторном  доме  на
Променадстрит, была отделана в любимой  цветовой  гамме  Джулиуса  Кэмерона,
которую он называл "немаркой" - то есть в серо-коричневых  тонах.  Однако  в
это  утро  комнату  оживляло  яркое  пятно  в  центре  -  стол  был   покрыт
светло-желтой  льняной  скатертью,  на  Алекс  было  утреннее  платье  цвета
розовеющего неба перед грозой, Элизабет была в мятно-зеленом.
   В любой другой день Бентнер воспринял бы эту радостную картину с  сияющей
улыбкой, но сегодня, ставя на стол масло  и  джем,  он  обдумывал,  как  ему
передать неприятные новости и признаться в  своих  грехах.  Наконец  сняв  с
булочек салфетку, он решился.
   - Вчера вечером к вам приходил  гость,  -  сказал  он  Элизабет,  -  а  я
захлопнул дверь у него перед носом.
   - Да, и кто это был?
   - Некий мистер Ян Торнтон.
   Представив себе эту сцену, Элизабет пришла в  ужас  и  одновременно  была
готова расхохотаться, но она даже не успела ничего сказать,  как  Бентнер  с
яростью заявил:
   - Как я жалел об этом потом! Нужно было пригласить его в дом,  предложить
ему выпить и подсыпать слабительного, так чтобы потом месяц животом маялся!
   - Бентнер, - вскричала Алекс, - ты настоящее сокровище!
   - Не поощряй в нем такие фантазии,  -  смеясь,  остановила  ее  Элизабет.
Бентнер до такой степени начитался детективных романов, что временами путает
происходящие там события с реальной жизнью. Ведь он уже проделывал этот трюк
в прошлом году с дядей Джулиусом.
   - Да, после этого он не приезжал целых полгода, - гордо сообщил Бентнер.
   - А когда приехал,  -  сурово  нахмурившись,  напомнила  Элизабет,  -  то
наотрез отказался садиться за стол в моем доме.
   - Зато теперь он никогда у нас не задерживается, - парировал неустрашимый
Бентнер. Как и всегда, когда речь шла о  будущем  его  дорогой  хозяйки,  он
держался поблизости, встревая  со  своими  замечаниями.  Поскольку  Элизабет
всегда очень дорожила его мнением и советами, он не видел ничего странного в
том, что дворецкий сидит за одним столом с хозяйкой и обсуждает ее проблемы,
- ведь он знал ее гостью чуть не с пеленок.
   - В первую очередь мы должны отвязаться от  этого  кошмарного  Белховена,
сказала Александра, возвращаясь к предмету разговора. - Он вчера весь  вечер
топтался возле тебя и смотрел зверем на всякого, кто к тебе  приближался.  -
Ее передернуло. - А как он строил тебе глазки!?  Это  просто  отвратительно.
Даже хуже - мне становится страшно, когда он так смотрит на тебя.
   Бентнер внимательно  выслушал  это,  и  его  старческие  выцветшие  глаза
подернулись дымкой задумчивости - ему припомнился эпизод из одного романа.
   - Конечно, это исключительная мера, но  в  крайнем  случае  к  ней  можно
прибегнуть, - сказал он.
   Две пары глаз с любопытством обратились на него, и он продолжил:
   - Я читал об этом в "Негодяе". Эрон заманит его в нашу карету и отвезет в
корабельные доки, а там мы продадим  его  вербовщикам.  Элизабет  с  улыбкой
покачала головой.
   - Не думаю, что он позволит Эрону себя увезти.
   - А я сомневаюсь, - добавила Алекс, встретившись со смеющимся взглядом  с
Элизабет, - что вербовщики согласятся купить его. Разве что  дела  их  будут
совсем плохи.
   - Ну, тогда можно обратиться  к  черной  магии,  -  продолжал  рассуждать
Бентнер. -  В  "Смертельной  схватке"  говорится  об  одном  вероотступнике,
который насылал на людей чары. Нам понадобятся крысиные хвосты  и,  если  не
ошибаюсь, языки...
   - Нет,  -  решительно  отказалась  Элизабет.  -  ...ящериц,  -  не  менее
решительно закончил Бентнер. - Исключается, - твердо сказала  хозяйка.  -  И
еще свежая земля из-под  жабы.  Правда,  здесь  могут  возникнуть  некоторые
трудности, так как в книге не говорится, как отличить свежую от...
   - Бентнер, - смеясь, воскликнула Элизабет. - Ты добьешься, что мы  упадем
в обморок, если немедленно не прекратишь. Когда Бентнер ушел, чтобы  получше
продумать детали, Элизабет посмотрела на Алекс.
   -  Крысиные  хвосты  и  языки  ящериц,  -  снова  фыркнув,  сказала  она.
Неудивительно, что Бентнер спит всю ночь при зажженной свече.
   - Ему, наверное, страшно сомкнуть глаза после такого  чтения,  -  сказала
Алекс и снова вернулась мыслями к вчерашнему балу. - Но в одном я точно была
права - тебя нужно было вывести в свет. Это оказалось намного труднее, чем я
предполагала, но дальше будет легче. Я почти уверена, что в ближайшую неделю
тебе начнут делать предложения, и тогда нам останется только решить, кого из
претендентов стоит поощрить. Я подумала, - мягко продолжила она, - что, если
тебе все еще нравится Мондвэйл... Элизабет энергично замотала головой.
   - Мне никто не нравится, Алекс. Правда.
   В комнату вошел лакей, а следом за ним - вдовствующая герцогиня,  которая
приехала за Алекс, чтобы пройтись с ней по магазинам. Она отпихнула лакея  с
дороги, не дав ему даже объявить о своем прибытии.
   - Что ты такое говоришь, Элизабет? -  строго  спросила  она,  недовольная
тем, что все ее вчерашние усилия могут пойти насмарку.
   Элизабет  вздрогнула  при  звуках  этого  властного   голоса.   В   своем
серебристосером  наряде  герцогиня  олицетворяла  богатство,  уверенность  и
аристократизм.
   Элизабет по-прежнему считала ее самой внушительной женщиной из всех, кого
она встречала, но  так  же,  как  и  Алекс,  сумела  разглядеть  за  внешней
суровостью мягкое, отзывчивое сердце.
   - Элизабет хотела сказать, - объяснила  Алекс,  наблюдая,  как  герцогиня
усаживается за столом и расправляет складки платья, - что пробыла в обществе
всего один день. По-моему, это естественно,  что  после  первого  неудачного
опыта общения с Мондвэйлом и мистером Торнтоном ей уже страшно  ошибиться  в
своих привязанностях.
   - Ты сама ошибаешься, Александра, -  веско  заявила  герцогиня,  впившись
глазами в лицо Элизабет. - Насколько я поняла Элизабет,  она  не  собирается
выходить замуж ни теперь, ни потом,  если  только  ее  не  вынудят  к  этому
обстоятельства.
   Элизабет перестала улыбаться, однако лгать она не собиралась.
   - Вы правы, - тихо признала она, намазывая булочку маслом.
   - И очень глупо, моя дорогая. Вы должны выйти замуж и выйдете.
   - Бабушка совершенно права, - сказала Алекс. - Оставаясь  незамужней,  ты
будешь постоянно попадать в неприятные истории. Поверь мне, я знаю!
   - Вне всякого  сомнения!  -  подтвердила  герцогиня  и  вспомнила,  зачем
приехала. - И потому я решила,  что  тебе  следует  рассмотреть  кандидатуру
Кенсингтона.
   - Кого? - переспросила Элизабет, но тут же вспомнила, что это  новое  имя
Яна. - Ну нет, благодарю покорно, - сухо ответила она. - Я очень  рада,  что
мои дела пошли так удачно и благодарна ему за помощь, но не  более  того.  -
Элизабет почувствовала легкий укол в сердце, когда вспомнила, каким красивым
Ян был на бале и как нежно смотрел на нее. С тех пор, как они познакомились,
он приносил ей только горе. Он был непредсказуемым и властным.  К  тому  же,
увидев Алекс рядом с  мужем  и  почувствовав  ту  особую  близость,  которая
существовала между ними, она начала сомневаться, что в выборе  мужа  следует
руководствоваться исключительно меркантильными соображениями. Опыт родителей
ей ничего не подсказывал -  она  помнила  только,  что  это  была  красивая,
веселая  пара,  которая,  словно  перелетные  птицы,   залетала   иногда   в
Хэвенхерст,  а  большую  часть  времени  проводила  в  круговерти   светских
развлечений.
   - Ты благодарна ему? - медленно сказала  герцогиня.  -  Я  бы  употребила
другое слово. К тому же его поведение нельзя назвать безукоризненным. Он  ни
в коем случае не должен был тебя приглашать.
   - Если бы он ее не пригласил, это выглядело бы еще более странно,  нехотя
возразила Алекс. - Но, честно говоря, я  страшно  рада,  что  он  больше  не
интересует Элизабет. Герцогиня недоуменно нахмурилась.
   - Почему?
   - Я не могу простить ему, что он причинил ей столько горя, - и, вспомнив,
что он ввел  Элизабет  в  заблуждение,  сказав,  будто  его  домом  является
скромный  шотландский  коттедж,  добавила,  повернувшись  за  поддержкой   к
Люсинде:
   - И не доверяю ему.
   Люсинда, которой было известно о вчерашнем поведении Яна на балу от самой
Элизабет, оторвалась от своей работы.
   - Относительно мистера Торнтона, -  уклончиво  ответила  она,  -  я  пока
воздержусь высказывать свое суждение.
   - Я не предлагаю тебе пасть в его объятия, как  только  он  сделает  тебе
предложение, - сердито сказала герцогиня, задетая упорством Элизабет. -  Его
поведение, за исключением  вчерашнего  бала,  ниже  всякой  критики.  -  Она
внезапно умолкла, так как в дверях появился  Бентнер.  Лицо  его  горело  от
волнения и тревоги.
   - Приехал ваш дядя, мисс Элизабет.
   - Какого черта ты объявляешь о моем  прибытии,  -  врываясь  в  столовую,
отчитал его Джулиус. - Это мой дом.
   Элизабет встала, намереваясь  перейти  с  ним  в  другую  комнату,  чтобы
выслушать без свидетелей то, что он имел ей сообщить, но дядя Джулиус  замер
в дверях, слегка смутившись при виде гостей.
   - Ты уже видела Торнтона? - спросил он племянницу.
   - Да, а что?
   - Ну, должен  сказать,  что  горжусь  тобой,  раз  ты  так  спокойно  это
восприняла. Я боялся, что ты подымешь шум из-за того, что тебя не  поставили
в известность. Здесь замешаны большие деньги, и я не намерен их терять из-за
твоей чувствительности.
   - Не понимаю, о чем вы говорите?
   - Наверное, нам лучше уйти, - сказала Александра, поднимаясь с места.
   - В этом нет никакой необходимости, - заверил  ее  дядя  Джулиус,  нервно
теребя узел шейного платка. Вид у него был  необычайно  взволнованный.  -  Я
весьма охотно объявлю об этом не только тебе, но и всем твоим друзьям.  Ведь
это твои друзья, насколько я понимаю?
   У Элизабет появилось нехорошее предчувствие, что он удерживает ее  гостей
во избежание "сцены", под которой подразумевался любой вид сопротивления.
   - Может быть, нам перейти в парадную гостиную? -  предложил  дядя  тоном,
каким обычно отдают приказания. - Там больше места.
   У герцогини заледенело лицо от такой фамильярности  и  отсутствия  такта,
но, взглянув на встревоженное, побледневшее лицо Элизабет, она сухо кивнула.
   - В таком деле не следует торопиться, - говорил Джулиус,  ведя  маленькую
компанию по коридору. Он блаженствовал не только из-за денег, он трепетал от
восторга еще и потому, что в деле с таким известным ловкачом,  как  Торнтон,
он, Джулиус, одержал полную победу, - Полагаю, нас следует представить  друг
другу, - сказал он Элизабет, вводя гостей в большую гостиную.
   Элизабет машинально представила его герцогине, гадая, что же за неведомая
угроза нависла над ее головой. И когда дядя сказал: "Прежде, чем мы  обсудим
это дело, я хотел бы выпить чаю", ее тревога переросла  в  настоящий  страх,
поскольку с тех пор, как Бентнер подсыпал ему в питье слабительное, дядя  ни
разу не сел за стол в ее доме. Она поняла, что он  тянет  время,  обдумывая,
как лучше изложить дело, из  чего  она  сделала  вывод  о  его  чрезвычайной
важности.

***

   Ян ехал в своем экипаже через парк, направляясь к  Элизабет,  и,  занятый
своими мыслями, не замечал, что встречные знакомые дамы машут ему  руками  и
посылают очаровательные улыбки. Он думал, как объяснит Элизабет свое решение
жениться на ней. Ни при каких обстоятельствах нельзя  допустить,  чтобы  она
подумала, будто он женится на ней из жалости или из чувства вины, - Элизабет