рот,  чтобы
вступить в спор, но он кивнул на колоду:
   - Снимите.
   Азартная игра, думала Уитни два часа  спустя,  убирая  фишки,  заставляет
человека ощущать себя восхитительно порочным и испорченным.
   Несмотря на то что она была новичком, все же оказалась способной ученицей
и проиграла очень небольшую сумму. Она чувствовала, что Клейтон гордится  ее
умом и сообразительностью, однако любой другой знакомый ей джентльмен,  даже
Ники,  пришел  бы  в  ужас,  узнав,  что  она  обладает  столь   неприличной
склонностью. Почему, рассеянно гадала она, наблюдая, как Клейтон застегивает
жилет и надевает фрак, он восхищается  теми  вещами,  которые  шокировали  и
неприятно поразили бы других ее поклонников? Всякий раз, оставаясь наедине с
Полом, она была вынуждена строго следить за тем, чтобы не переступить границ
приличия, установленных для женщин,  но  Клейтону,  казалось,  больше  всего
нравилось,  когда  она  пускалась  во  все  тяжкие  и  выкидывала  очередную
проделку. Стань Полу известно, что она играла на деньги, он, несомненно, был
бы крайне недоволен и зол, однако Клейтон  научил  Уитни  играть  и  открыто
радовался ее победам.
   Уитни вернулась к реальности лишь в ту минуту, когда  Клейтон  наклонился
над ней и прикоснулся губами ко лбу.
   - Завтра в одиннадцать мы едем кататься, если погода позволит, -  объявил
он и пошел к двери.
   Вернувшись домой, Клейтон застал доктора Хьюга  Уиткома  в  кресле  перед
камином за бокалом превосходного бренди.
   -   Как   поживает   моя   молодая   пациентка?   -    притворно-небрежно
поинтересовался он, пока Клейтон наливал себе янтарную жидкость.
   Герцог, усевшись, закинул ноги на стол и бесстрастно воззрился на врача.
   - Я нашел ее в том же состоянии, в каком, вероятно, и вы  сегодня  утром.
Во всяком случае, незаметно, чтобы больная нога сильно досаждала ей.
   Доктор Уитком сделал вид, что поперхнулся бренди, и, изо всех сил пытаясь
сохранить серьезное выражение лица, кивнул:
   - Могу понять, как это, должно быть, удивило вас.
   - Я давно уже прошел тот этап, когда Уитни была способна  чем-то  удивить
меня, - бросил он, хотя раздраженный тон полностью противоречил философскому
заявлению.
   - Я всего лишь  сторонний  наблюдатель  и  обладаю  весьма  малым  опытом
понимания женской логики, - немного поколебавшись, сказал доктор  Уитком.  -
Прошу извинить бесцеремонность старого друга семьи,  но,  возможно,  я  могу
быть вам полезен хотя бы советом? - И, приняв молчание герцога за  согласие,
продолжал:
   - Насколько я понял, мисс Стоун добивается  чего-то  такого,  что  вы  не
желаете ей дать. Чего же она хочет?
   - Она желает, - сардонически бросил Клейтон, - освободиться  от  брачного
контракта!
   На этот раз доктор не удержался от взрыва искреннего смеха.
   - Господи! Неудивительно, что она так злобно уставилась на меня, когда  я
попытался  объяснить,  каким  образом  ей  следует  вести  себя,  чтобы  вас
удержать.
   Противоречивые эмоции одолевали доктора: искреннее  удивление  по  поводу
того, что молодая девушка способна  отвергнуть  предложение  руки  и  сердца
одного из самых завидных, красивых  и  богатых  женихов  Англии,  восхищение
Клейтоном, терпеливо сносившим  проделки  и  выходки  невесты,  и  искреннее
непонимание  того,  почему  объявление  о  самой   блестящей   помолвке   за
десятилетие до сих пор не обнародовано.
   - И какие же возражения приводит эта прелестная пташка? - осведомился  он
наконец.
   Откинув голову на спинку кресла, Клейтон прикрыл глаза и вздохнул:
   - Я, видите ли, не посчитал нужным спросить ее.
   - Не могу понять, почему она осуждает вас за это. Однако почему, зная  ее
независимый характер, вы действительно вначале не посоветовались с ней?
   Клейтон немедленно встрепенулся:
   - Поскольку в то время она даже не знала моего имени, мне  казалось,  что
обсуждать подобные вопросы с ней неуместно.
   - Она не знала вашего... Хотите сказать, что в то время, как половина дам
в Европе готовы броситься  вам  на  шею,  вы  делаете  предложение  женщине,
которую даже не знаете?
   - Я-то знал ее. Она меня не знала.
   - И вы, несомненно, предположили, что, узнав о вашем богатстве и  титуле,
юная леди, естественно, согласится,  -  предположил  доктор  Уитком,  весело
блестя глазами, однако при виде нахмуренного лица  герцога  счел  за  лучшее
замолчать.
   - Кто этот Пол Севарин? - внезапно осведомился он после долгой паузы.
   - Почему вы спрашиваете? - резко бросил Клейтон.
   - Потому что днем, после визита к мисс Стоун, я зашел в местную аптеку  и
разговорился с владельцем. Весьма болтливый тип - из тех, кто сам  расскажет
вам все, о чем вы не спрашивали, прежде чем  ответит  на  простой  вопрос  и
сопроводит  ответ  дюжиной  собственных.  Случайно  узнав,  как  зовут   мою
пациентку, он поведал мне множество вещей, от которых я отмахнулся,  как  от
полнейшего вздора.
   - Что же именно он вам поведал?
   -  Ну  например,  что  Севарин  ухаживает  за  мисс  Стоун  с  серьезными
намерениями и что весь городок вне себя от волнения в ожидании, когда  будет
объявлено о помолвке. Кроме того, все убеждены,  что  брачный  контракт  уже
составлен, и очень рады за Севарина и его будущую жену.
   - Откровенно говоря, - процедил Клейтон, - мне в высшей  степени  плевать
на это.
   - На сплетни? - осторожно допытывался  доктор.  -  На  Севарина?  Или  на
девушку?
   Клейтон не ответил, и Хьюг, наклонившись вперед, без обиняков спросил:
   - Скажите честно, вы влюблены в эту молодую женщину или нет?
   - Я собираюсь на ней жениться, - хмуро объявил Клейтон.  -  Что  еще  тут
можно сказать?
   Он встал; пожелал гостю спокойной ночи, четырьмя шагами пересек комнату и
скрылся, оставив Хьюга в тревожном изумлении смотреть на огонь. Однако через
несколько мгновений лицо врача просветлело. Раздался смешок,  потом  громкий
хохот.
   - Боже, помоги ему, -  захлебываясь,  выговорил  доктор.  -  Он  даже  не
понимает, как сильно любит ее. А если и  понимает,  все  равно  не  пожелает
признать это.
   Оставшись один в маленькой спальне, Клейтон рывком сдернул с себя фрак  и
швырнул его на стул. За фраком последовал жилет. Расстегнув верхние  пуговки
сорочки, Клейтон подошел к окну, сунул руки в карманы и уставился во тьму.
   Он пришел в ярость, узнав, что местные жители убеждены, будто о  помолвке
вот-вот будет объявлено. Верно, он хотел, чтобы Уитни  взяла  наконец  верх,
показав им, что может заставить Севарина влюбиться в нее, но не предполагал,
что все это может зайти так далеко. Уитни ни с кем не была помолвлена, кроме
Клейтона, и он никому не позволит считать иначе. Она не любит Севарина,  это
как бы всего-навсего дурацкое упорство, девические мечты, надежда увести его
у Элизабет Аштон.
   Она и Клейтона  не  любит,  но  это  его  не  беспокоило.  Любовь  и  все
крайности, с ней связанные, - абсурдное чувство. Он был поражен, когда  Хьюг
Уитком упомянул при нем это слово. Никто в его  кругу  не  испытывал  ничего
сильнее нежности или  прочной  привязанности  к  своим  супругам.  Любовь  -
глупое, романтическое понятие, которому нет места в его жизни.
   Но гнев  его  почти  улетучился  при  воспоминании  о  нескольких  часах,
проведенных сегодня с Уитни. Он  чувствовал,  что  девушка  медленно,  очень
медленно смягчается по отношению к нему.  Она  по  собственной  воле  искала
утешения в его объятиях и даже признала, что питает к нему симпатию.  Теперь
между ними стоят лишь  ее  затухающее  чувство  к  Полу  Севарину  и  вполне
понятная злость на глупого и грубого отца,  так  бессердечно  объявившего  о
помолвке дочери с Клейтоном.
   При одной мысли о той ужасной ночи герцог  приходил  в  бешенство.  Из-за
жестокой  бесчувственности  Мартина  Стоуна   Клейтон   лишен   удовольствия
ухаживать за Уитни и покорить ее сердце. Несмотря на  все  бурные  взлеты  и
падения в их отношениях, Клейтон наслаждался  общением  с  Уитни  и  пытался
игнорировать тот неоспоримый факт,  что  она  до  сих  пор  высокомерно  его
отвергала. Девушка заставляла его тяжело трудиться, чтобы продвинуться  хотя
бы на дюйм, но при этом каждое самое малое достижение оборачивалось пьянящей
победой, исполненной огромного  значения,  потому  что  доставалась  дорогой
ценой.
   Однако в  последнее  время  Клейтон  все  чаще  чувствовал,  что  остатки
терпения все чаще борются в нем с желанием. Когда Уитни пререкалась  с  ним,
иронизировала  и  пикировалась  по  каждому  поводу,  Клейтону   приходилось
собирать  всю  волю,  чтобы  не  схватить  ее  в  объятия  и   не   подавить
сопротивление ласками и жгучими поцелуями. Он не пытался убедить  себя,  что
после свадьбы Уитни смирится с судьбой, и все-таки  не  мог  заставить  себя
употребить власть и объявить о предстоящем венчании.
   Клейтон, вздохнув, отвернулся от окна. Он ни секунды не сомневался в том,
что Уитни станет его женой. Она выйдет за него добровольно или  насильно.  В
последнем случае все поединки и сражения, а также  ухаживание  и  примирение
будут перенесены на другое поле боя - его постель.

Глава 20

   Свежий  прохладный  ветерок,  принесший  с  собой  пряный  запах  горящих
листьев, ворвался в окно спальни Уитни, и девушка, выходя из  ванны,  полной
грудью вдохнула освежающий аромат. Осень,  самое  великолепное  время  года,
приветствовала  ее  этим   утром.   Уитни   выглянула   из   окна,   любуясь
рубиново-топазовыми  красками,  перемежавшимися   желтой   и   янтарной,   и
утраченный было оптимизм вернулся с прежней силой.
   Она неохотно отошла от  окна  и  долго  выбирала,  какое  платье  надеть.
Наконец ей попался на глаза туалет  из  темно-розовой  шерсти  с  завышенной
талией, квадратным вырезом, длинными узкими рукавами и  широкой  оборкой  по
подолу. Кларисса зачесала ее волосы назад и подняла наверх, а потом завила в
локоны, переплетенные бархатными лентами такого же оттенка, как платье.
   Мысли о Поле и нежеланной помолвке с Клейтоном снова едва ли не поглотили
ее, но Уитни приказала себе не грустить.  Для  этого  впереди  у  нее  целый
вечер, а пока ей хотелось поскорее выйти на солнышко! Она не позволит никому
на свете испортить такой чудесный день!
   В этот момент лакей постучал в дверь и объявил, что мистер Уэстленд  ждет
внизу.
   Захватив цветастую шаль в тон платью, Уитни поспешила вниз.
   - Доброе утро! - весело приветствовала она. - Чудесная погода, не  правда
ли?
   Клейтон сжал ее руки, любуясь сияющим счастьем личиком.
   - Ваша улыбка могла бы осветить темную комнату, - спокойно и без  всякого
выражения ответил он.
   Он словно впервые заметил, как  она  красива,  и,  хотя  его  комплименты
меркли перед витиеватыми похвалами, которые  расточали  ей  французы,  Уитни
почему-то смутилась.
   - Вы опоздали, - упрекнула она с деланной суровостью, не  зная,  что  еще
сказать, - а я последние пять минут мерила шагами спальню, дожидаясь вас.
   Клейтон ничего не ответил, и на мгновение Уитни подпала  под  неотразимое
очарование этих откровенно обольстительных серых глаз.  Пальцы  его  сжались
немного  сильнее,  притягивая  девушку   ближе.   Уитни   затаила   дыхание,
взволнованная и встревоженная при мысли о том, что он сейчас поцелует ее.
   - Я пришел даже слишком рано, - недвусмысленно объявил он.
   Уитни проглотила облегченный смешок.
   -  Но  поскольку  теперь  я  знаю,  как  вам  не  терпится  видеть  меня,
обязательно возьму за правило каждый раз являться все раньше.
   Огромные часы в холле пробили одиннадцать раз  в  ту  минуту,  когда  они
выходили  из  дому,  и  Клейтон  метнул  на  нее  многозначительный  взгляд,
означавший, по-видимому: "Я же говорил!"
   Уитни уселась в  его  коляску,  откинулась  на  спинку  сиденья,  обитого
зеленым бархатом цвета мха,  и  подняла  голову,  любуясь  пушистыми  белыми
облаками, рассеянными по лазурному небу. Клейтон устроился рядом, и  девушка
украдкой оглядела его начищенные коричневые сапоги, сильные ноги,  обтянутые
светлыми бриджами, красно-коричневую куртку и кремовую шелковую сорочку.
   - Если мой костюм вам не по вкусу, - протянул он, - мы можем  отправиться
в мою скромную хижину, и вы сами решите, какая одежда вам больше нравится.
   Уитни от неожиданности вскинулась.  Ее  первым  порывом  было  язвительно
ответить, что ее ни в малейшей степени не интересует, во что  он.  одет,  но
вместо этого она удивила их обоих, застенчиво признавшись:
   - Мне показалось, что вы великолепно выглядите.
   Она успела заметить выражение испуганного изумления в его взгляде, прежде
чем он подобрал поводья и пустил резвых серых коней рысью.
   Деревья мелькали по обеим сторонам проселочной дороги, ветви нависали над
головами, словно руки партнеров в сельском танце, образуя арки, под которыми
проезжала коляска. Листья  падали,  кружась  в  медленном  вальсе,  и  Уитни
протянула руку, лениво пытаясь поймать ярко-желтый осенний подарок.
   Когда Клейтон направил коней по восточной развилке, Уитни выпрямилась.
   - Куда мы едем? - испуганно глядя на него, спросила она.
   - Сначала в городок.
   - Я... я не хочу встретить никого из соседей, - решительно запротестовала
Уитни.
   - Зато я хочу, - коротко бросил Клейтон. Снова  откинувшись  на  сиденье,
Уитни в полном отчаянии прикрыла глаза. Их увидят вместе, и  в  этом  унылом
сонном городишке, где  никогда  ничего  не  происходит,  начнется  настоящая
суматоха. Она знала, что  все,  за  исключением  сидевшего  рядом  человека,
ожидают объявления о предстоящей свадьбе ее и  Пола.  Ей  становилось  плохо
лишь при мысли о том, что Пол, возвращаясь, проедет через городок и  услышит
явно преувеличенную версию о сегодняшней прогулке.
   Колеса экипажа прогрохотали по  каменному  мосту,  а  потом  по  мощенным
брусчаткой улочкам города  между  рядами  разномастных  здании  с  закрытыми
ставнями, в которых размещались  несколько  дешевых  лавчонок  и  гостиница.
Когда Клейтон резко остановил лошадей перед аптекой, Уитни едва не  завопила
от злости. Аптекарь! Подумать только, именно он, первый сплетник в городе!
   Клейтон обошел коляску, чтобы помочь Уитни спуститься.
   - Пожалуйста, не нужно, я предпочитаю подождать здесь, - пытаясь говорить
как можно спокойнее, попросила она.
   Голосом человека, отдающего приказ, облеченный, однако, в вежливую  форму
просьбы, Клейтон объявил:
   - Я бы очень хотел, чтобы вы меня сопровождали. Именно  этот  тон  обычно
приводил Уитни в состояние неописуемого раздражения, и  дружеская  атмосфера
мгновенно рассеялась как дым.
   - Сожалею, но, к несчастью,  вынуждена  отказать  вам.  Я  шагу  туда  не
сделаю.
   Казалось, Клейтон не обратил внимания на ее протест.  Он  протянул  руки,
сжал ее талию и, подняв,  поставил  на  землю.  Уитни  не  рискнула  оказать
сопротивление или оттолкнуть его руки из  страха  спровоцировать  совершенно
нежелательную сцену. Они и без  того  уже,  несомненно,  привлекли  всеобщее
внимание.
   - Собираетесь выставить нас на всеобщее обозрение? - ахнула девушка,  как
только ее ноги коснулись булыжной мостовой.
   - Да, - категорично отрезал он,  -  собираюсь.  Уитни  заметила  цветущую
румянцем пухлую физиономию мистера Олденберри, с любопытством взирающего  на
них из окна, и все надежды остаться незамеченной развеялись в прах.
   В крохотной, тускло освещенной лавке прежде всего в нос ударяла  странная
смесь  лекарственных  запахов,  в  которой  преобладал  "аромат"   нашатыря.
Аптекарь рассыпался в почтительных приветствиях, но Уитни видела, как упорно
он уставился на руку Клейтона, все еще сжимавшую ее локоть.
   - Как поживает мистер Пол? - ехидно осведомился аптекарь.
   - Насколько мне известно, он должен вернуться через пять дней, - сообщила
Уитни, гадая, что скажет этот кругленький человечек через  неделю,  если  ей
все-таки удастся осуществить свой пока  еще  неопределенный  план  побега  с
Полом.
   Клейтон попросил принести  пузырек  с  нюхательными  солями,  и  аптекарь
вручил лекарство Уитни, но та, брезгливо поморщившись, отмахнулась.
   - Это для мистера Уэстленда, мистер Олденберри, -  торжественно  объявила
она. - Он, к сожалению, страдает меланхолией и головными болями.
   Однако Клейтон воспринял подобное оскорбление своего мужского достоинства
язвительной улыбкой, способной хоть кого вывести из себя.
   - Боюсь, это правда, - хмыкнул он,  властно  обнимая  Уитни  за  плечи  и
притягивая ее к себе в порыве дружеской симпатии. - И намереваюсь продолжать
"страдать".
   Он тут же сморщился от боли, поскольку каблук Уитни безжалостно  вонзился
ему в ногу, однако  мужественно  подмигнул  аптекарю.  ~~  -  Поверьте,  мои
терзания позволяют добиться  весьма  немалого  сочувственного  понимания  со
стороны моей очаровательной соседки.
   - Какая  чушь!  -  взорвалась  Уитни.  Клейтон  заговорщически  улыбнулся
аптекарю и восхищенно заметил:
   - Она, оказывается, с характером, как по-вашему, мистер Олденберри?
   Мистер Олденберри, раздувшись от собственной значимости, согласился,  что
характер у мисс  Стоун  всегда  был  нелегким  и  что  он,  подобно  мистеру
Уэстленду, предпочитает женщин с огоньком.
   Уитни, онемев, наблюдала, как  Клейтон  платит  за  нюхательные  соли,  и
все-таки уловила почти незаметное движение его руки,  поставившей  бутылочку
обратно на прилавок. Окончательно убедившись,  что  Клейтону  "понадобились"
соли с единственной целью продемонстрировать каждому сплетнику на пятнадцать
миль в округе, что он пользуется ее расположением, Уитни резко  развернулась
и вылетела из лавки. Клейтон догнал ее уже за порогом.
   - Вы еще пожалеете об этом, - разъяренным шепотом пообещала Уитни.
   - Сомневаюсь, - откликнулся он, провожая ее через улицу.
   Элизабет Аштон и Маргарет Мерритон как раз  в  этот  момент  выходили  из
магазинчика - последняя была нагружена пакетами, обернутыми белой бумагой  и
перевязанными  бечевкой.  Вежливость  требовала  остановиться  и  обменяться
приветствиями. На этот раз Маргарет воздержалась от своих язвительных реплик
в адрес Уитни.  Казалось,  она  вообще  не  заметила  всегдашнюю  жертву  и,
отвернувшись от Уитни, ослепительно улыбнулась Клейтону. Тот галантно взял у
нее свертки, и они направились к экипажу Маргарет.
   - Вы, случайно, не заметили, мистер Уэстленд, не оставила ли  я  вчера  в
вашей коляске зонтик? - держа его под руку, спросила Маргарет так, чтобы  ее
услышали обе девушки.
   Хладнокровное предательство Клейтона повергло  Уитни  в  состояние  шока.
Девушка замерла, не в силах поверить своим ушам. Правда, сама она не считала
себя  обязанной  выполнять  условия  брачного  договора,   но   Клейтон   по
собственной воле и  официально  связал  себя  с  ней  контрактом,  в  глазах
общества мало чем отличающимся от брачной церемонии. Да  этот  человек  хуже
любого негодяя... он просто неразборчив в знакомствах и связях!  И  из  всех
женщин, с которыми его светлость может тайно встречаться, он выбрал не  кого
иного, как ее злейшего врага! Боль и ярость бушевали в груди Уитни.
   - Маргарет страшно тебя  ненавидит,  -  пробормотала  Элизабет,  наблюдая
вместе с Уитни, как Клейтон укладывает свертки Маргарет в  экипаж,  а  потом
идет к своей коляске с очевидным намерением поискать пропавший  зонтик.  Оба
явно не спешили и,  смеясь,  переговаривались  о  чем-то.  -  По-моему,  она
ненавидит  тебя  из-за  мистера  Уэстленда  даже  больше,  чем  из-за   того
джентльмена из Парижа, месье Дю Вилля.
   Элизабет впервые заговорила на подобную тему, и,  не  мучайся  так  Уитни
невеселыми мыслями, она могла бы отнестись к девушке  куда  более  сердечно.
Однако вместо этого Уитни сухо заметила:
   - Я была бы крайне обязана Маргарет, если бы ей удалось выхватить мистера
Уэстленда прямо у меня из-под носа.
   - Тем лучше, - озабоченно кивнула Элизабет, - потому что она именно это и
намеревается сделать.
   Клейтон помог Элизабет и Маргарет сесть в экипаж и, вернувшись  к  Уитни,