лет  девочки  еще  не
влюбляются по-настоящему.
   Его жена взяла карандаш, собираясь закончить простой, но элегантный эскиз
трафарета, который она придумала, чтобы расписать стены в верхней ванной для
гостей.
   - Генри, я влюбилась в тебя, когда мне было четырнадцать.  Роберт  Фостер
потерял нить разговора. Уставившись на дверной проем,  где  несколько  минут
назад стояла его дочь, он произнес:
   - Скажите, мне показалось, что Диана покраснела, когда заговорила об этом
конюхе?
   - О студенте колледжа, - невозмутимо поправила  Мэри  и  ободряюще  сжала
руку мужа.
   Слегка расслабившись, Роберт смущенно взглянул на нее:
   - Просто насчет девочек я строю такие грандиозные  планы...  Я  не  хочу,
чтобы они увлекались мальчиками очень рано - иначе вскоре они  поймут,  чего
лишились, выйдя замуж совсем молодыми.
   - Насчет Кори строить планы  незачем,  -  возразила  бабушка.  -  С  этой
задачей она уже справилась сама. Она хочет выйти замуж  за  Спенса  и  стать
знаменитым фотографом.
   - Надеюсь, в обратном порядке, - хмыкнул  Роберт.  Бабушка  оставила  его
слова без внимания.
   - А что касается Дианы, по-моему, она  станет  дизайнером  интерьеров,  а
может, архитектором или писательницей. У нее немало талантов, но пока она не
стремится проявить их. Не могу смотреть, как пропадает одаренность.
   - Ее настоящий талант  не  пропадет,  -  возразил  Роберт  и,  когда  все
выжидательно повернулись к нему, гордо заявил:
   - Хоть она и унаследовала артистическую натуру своей матери, но мозги  ей
достались мои. Со временем  она  найдет  им  достойное  применение.  Девочка
всегда интересовалась бизнесом.
   - Бизнес - это неплохо, - с улыбкой кивнула его жена.
   - Очень неплохо, - подхватил дедушка. Женщины переглянулись и поднялись.
   - Мама, через полчаса стемнеет. Давай подумаем, как расставить столы.
   Миссис Бриттон в замешательстве взглянула на мужчин:
   - А вы уверены, что не хотите на десерт свежую землянику со сливками?
   - Больше не могу съесть ни крошки, - объявил мистер Фостер.
   - И я тоже, - подтвердил Генри Бриттон, поглаживая себя по животу.  -  Ты
совершенно права насчет всех этих натуральных продуктов с низким содержанием
жиров, Рози. Они вкусные и сытные, надо только к ним привыкнуть. А  цыпленок
сегодня удался как нельзя лучше. Ладно, девочки, ступайте во двор, займитесь
делом.
   Мужчины застыли в молчании, прислушиваясь к скрипу  открывающейся  двери,
выходящей на задний двор. Едва дверь за женщинами закрылась,  они  вскочили.
Роберт Фостер направился прямиком к холодильнику и вытащил картонный барабан
французского ванильного мороженого, а Генри Бриттон  бросился  к  одному  из
шкафов и достал оттуда  яблочный  пирог,  купленный  Гленной  в  булочной  и
припрятанный для мужской половины обитателей дома.
   Вонзив нож в пышный пирог, Генри вскинул глаза на второго заговорщика:
   - Большой кусок или средний?
   - Большой.
   Генри отрезал два увесистых ломтя и осторожно переложил их на тарелки,  а
Роберт в это время  погрузил  ложку  в  мороженое  и  извлек  обратно  целый
айсберг.
   - Одну ложку или две, Хэнк?
   - Две, - твердо потребовал Генри. Мужчины взглянули  на  Гленну,  которая
вытирала кухонные столы.
   - Гленна, вы святая.
   - Я предательница.
   - Пока я жив, у вас не будет проблем с работой,  -  восторженно  пообещал
Роберт.
   - Ваши жены уволят меня, едва узнают, на что вы меня толкаете.
   - А мы снова наймем вас, - заверил ее Генри, смакуя  запретное  сочетание
сахара и жиров. Вздохнув, он повернулся к зятю, на лице  которого  появилось
выражение блаженства. - Я уж думал, Мэри с  Розой  нынче  не  уйдут  отсюда.
Боялся, что нам придется ждать, пока они не уснут, а затем  совершить  набег
на кухню.
   Мэри  остановилась  на  лужайке,  отвернувшись  от  кухонного   окна,   и
продолжила обсуждать приготовления к завтрашнему приему.
   - Так и сделаем, - наконец согласилась Роза. - Я позову Генри  и  Роберта
помочь нам.
   - Рано, - сухо возразила Мэри. - Они еще не справились с десертом.
   Роза возмущенно подбоченилась:
   - Что там у них сегодня?
   - Яблочный пирог.
   - Давно пора уволить эту Гленну. Помнится, Кончита и близко не подпускала
ее к кухне.
   Мэри покорно вздохнула и покачала головой:
   - Гленна всего лишь выполняет приказы. И  потом,  они  не  дадут  нам  ее
уволить. Не считая десертов, нам удается держать их обоих на низкокалорийной
диете - мне известно, что Роберт придерживается ее  и  за  завтраком,  и  за
ленчем. - Она начала подталкивать тяжелый стол, понемногу переставляя его  в
нужное место, и Роза поспешила ей на помощь. - Вчера  врач  сказал  Роберту,
что холестерин у него наконец-то стал снижаться, - добавила Мэри.
   - А как у него с давлением?
   - Лучше не спрашивай.

Глава 7

   Манеж был  слегка  наклонным,  вытянутым  на  тридцать  ярдов  вправо  от
конюшни. Его  окружала  невысокая  белая  ограда;  огромные  ртутные  фонари
заливали его ярким, почти дневным светом, отбрасывая мрачные  тени  на  все,
что оставалось за его пределами.
   Со своего наблюдательного поста у стены конюшни Диана видела,  как  Спенс
выхаживал великолепного гнедого. Спенс что-то сказал Кори, та  засмеялась  и
зашагала рядом с ним, и Диана улыбнулась, довольная за сестру.
   Вместо того чтобы делить Спенса с  Дутом,  Барб  Хэйуорд,  отцом  Дуга  и
какой-нибудь из многочисленных и неизбежных подруг Спенса, как  предполагали
Кори с Дианой, Кори заполучила его  целиком.  В  последнюю  минуту  Хэйуорды
вспомнили о дне рождения родственника и поспешили нанести ему  визит,  а  на
Спенса приглашение не распространялось.
   И  для  Дианы  вечер  выдался  удачным.  Коул  оказался   в   ее   полном
распоряжении. Частые встречи с ним по поводам, которые отнюдь  не  выглядели
надуманными,  требовали  от  девушки  немалой  изобретательности,  но  самым
трудным было скрывать чувства к Коулу от самого Коула и от остальных.
   Почти все подруги Барб сходили с ума от  Коула  -  высокого,  загорелого,
широкоплечего и узкобедрого. Каждый дюйм его мускулистого тела дышал силой и
сексапильностью. Полное отсутствие хоть какого-нибудь положения в  обществе,
нехватка денег и работа в конюшне пролегли между Коулом и  его  поклонницами
подобно непреодолимой  пропасти.  И  вместе  с  тем  делали  его  бесконечно
притягательным.
   Он отказывался рассказывать  о  себе,  и  эта  скрытность  придавала  ему
таинственность и обаяние.
   Он был недосягаем и потому еще более  желанен.  Он  не  поддавался  чарам
томных взглядов, денег,  дерзких  выходок.  И  представлял  собой  достойную
мишень.
   Поскольку ни приказами, ни подкупом нельзя  было  развязать  Коулу  язык,
девочки часами строили догадки насчет его семьи и  оставшихся  дома  друзей,
изобретали способы, чтобы помочь ему забыть и похоронить прошлое.
   Они шли на все, лишь бы завладеть вниманием Коула, - от невинного  флирта
до вызывающих нарядов, от просьб  осмотреть  якобы  вывихнутые  щиколотки  и
сломанные запястья до попыток упасть к нему в объятия, когда он  помогал  им
спрыгнуть с седла.
   Диана наблюдала за реакцией Коула на попытки девочек кокетничать с ним  и
вскоре поняла: чем смелее попытка, тем беспощаднее отпор.  Робких  поклонниц
он  доводил  до  слез  своими  насмешками,  снисходительно  беседуя  с  ними
менторским  тоном.  Более  дерзких   преследовательниц   подвергал   неделям
холодного и отчужденного  обращения.  К  сожалению,  эти  приемы  заставляли
поклонниц вновь искать способы завоевать расположение юноши.
   Почти все девочки, которые бывали у  Хэйуордов  за  последние  два  года,
заявляли: они небезразличны Коулу. В этом году,  в  апреле,  девять  девочек
поставили по десять долларов каждая, споря, кто из них первой  поцелуется  с
Коулом. Диана воздержалась, заявив, что  Коул  ей  ничуть  не  нравится,  но
вызвалась быть казначеем - и втайне помолилась, чтобы ей никогда не пришлось
выдавать злополучный выигрыш победительнице. Этой же  весной,  чуть  раньше,
когда подруги Барб остались у нее  ночевать,  Барб  объявила,  что  выиграла
пари. В течение получаса она убеждала подруг, приводя приятно  возбуждающие,
со  вкусом  подобранные  и  маловероятные  подробности  об  этом  поцелуе  и
последовавших за ним ласках.
   Диана чуть не вскипела от очередного описания еще одной  страстной  позы,
но в эту минуту Барб рухнула на постель и захохотала.
   - С первым апреля! - воскликнула она и была тотчас  обстреляна  воздушной
кукурузой.
   Как бы несчастлива ни была Диана, прежде  чем  Барб  призналась  в  своей
шутке, она не выдала себя - ни словом, ни гримасой. Ни до признания Барб, ни
после.
   Оглянувшись через плечо, Диана увидела, что  Коул  наполняет  кормушку  в
последнем  деннике,  и  поняла,  что  вот-вот  он  выйдет   из   конюшни   и
присоединится к ней. Она знала о Коуле гораздо больше, чем другие девочки. -
потому что она одна проводила с ним достаточно много времени.
   Диана могла с закрытыми глазами сказать, как  солнечные  лучи  превращают
его волосы в полированное эбеновое дерево: как  внезапная  белозубая  улыбка
смягчает резкие черты его лица, а в глазах искрится  расплавленное  серебро;
она знала прикосновение его рук к талии - как-то раз Коул  подкрался  к  ней
сзади и, дурачась, подбросил  в  воздух,  желая  убрать  с  дороги.  Девушка
слышала неудержимую ярость у него в голосе, когда Коул вытаскивал из конюшни
приятеля Дуга, беспощадно распекая его  за  то,  что  он  вздумал  курить  в
конюшне.
   Еще Диана видела, как Коул принимал выводок котят,  ласковым  бормотанием
утешая их мать, а потом буквально  воскресил  родившегося  мертвым  котенка,
осторожно массируя ему грудь большим пальцем.
   Диана наяву испытала некоторые ощущения, о которых другие  девочки  могли
только мечтать, но между ней и остальными имелось два существенных  отличия.
Диана не стремилась превратить свои фантазии в реальность, и, кроме того, ей
было ясно: мимолетная дружба с Коулом - все, на что она может рассчитывать.
   Диана знала, что никогда не почувствует прикосновение его губ, не ощутит,
как его руки сомкнутся у нее за спиной.  Девушка  слишком  хорошо  понимала:
если Коул захочет поцеловать ее, она вряд ли сохранит здравый рассудок.
   Коул не удосуживался заводить с ней осторожные разговоры или прибегать  к
сложной тактике - он считал Диану  равной  и  не  очень-то  заинтересованной
собеседницей. Но Диана не обольщалась: невозможно найти  двух  людей,  столь
разительно отличавшихся друг от друга.
   Коул был грубоватым, порывистым и приземленным,  а  Диана  -  сдержанной,
осмотрительной и безнадежно благопристойной.
   Он принадлежал к миру мотоциклов,  вытертых  джинсов  и  многострадальных
рюкзаков - выбранных ввиду необходимости самому прокладывать себе дорогу.
   Неотъемлемыми составляющими  ее  мира  были  "БМВ",  вечерние  туалеты  и
соответствующий  багаж  -  благодаря   возможности   придерживаться   гладко
заасфальтированных дорог.
   Невзирая на свое  философское  отношение  к  ситуации,  Диана  вздохнула,
глядя, как Кори шагает бок о бок со  Спенсом.  Охота  на  Спенсера  Эддисона
сулила Кори многочисленные разочарования и беды, но она с готовностью шла на
этот риск. А Диана этого не могла и не хотела.
   Коул закончил задавать лошадям корм и молча подошел к Диане, встав у  нее
за спиной.
   - Я  искренне  надеюсь,  что  вздыхали  вы  не  из-за  Эддисона,  -  сухо
проговорил он.
   Диана виновато вздрогнула, мгновенно придя в волнение  от  его  близости.
Его голос был мрачным и страстным, как ночь; от него пахло  мылом  и  свежим
сеном; казалось, он нависает над ней - такой же непреодолимый и суровый, как
горы на западе Техаса.
   - Что вы имели в виду?
   Подойдя поближе, Коул поставил ногу на нижнюю перекладину ограды и кивнул
в сторону медленно приближающейся парочки:
   - Мне неприятно видеть то, что встает между вами и  Кори.  Я  никогда  не
встречал родных сестер, которые были бы так близки, как  вы.  А  теперь  мне
совершенно ясно: Кори желает заполучить своего спутника с потрохами.
   - Неужели это так заметно? - спросила  Диана,  вглядываясь  ему  в  лицо,
старательно не замечая, что рукав его рубашки касается ее плеча.
   - Посмотрите на нее, когда Эддисон рядом, и сразу поймете, что у  нее  на
уме.
   От этих слов Диане стало не по себе, но  она  не  могла  сменить  тему  и
потому проследила за его взглядом.
   - Спенс - отличный наездник, - заметила она. Коул пожал плечами:
   - Да, он недурно ездит.
   Диана знала Спенса с детства и потому пресекла попытку усомниться  в  его
способностях:
   - Он ездит не просто  "недурно"!  Все  считают,  что  он  способен  стать
профессиональным игроком в поло!
   - Какое сокровище! - процедил Коул издевательским тоном,  которого  Диана
прежде никогда не слышала от него. -  Звезда  футбольной  команды  колледжа,
"профессиональный" игрок в поло и дамский угодник олимпийского масштаба!
   - Зачем вы так? - спросила Диана, встревожившись за Кори. Коул  метнул  в
нее сардонический взгляд:
   - Я еще никогда не видел Спенса без хорошенькой девушки, расточающей  ему
томные улыбки и благоговеющей перед ним - так, как благоговеете нынче  вы  с
Кори.
   - Я? - выпалила Диана, еле сдерживая смех.  -  Я?  Коул  вгляделся  в  ее
разрумянившееся лицо.
   - Насчет вас я ошибся, - наконец признался он с усмешкой и  повернулся  к
Кори и Спенсу, которые теперь не спеша двигались к конюшне. - Надеюсь,  Кори
легко отделается. Она чертовски крепко втюрилась в этого  Эддисона.  Сегодня
она потратила на него целую пленку.
   - Это еще ничего не значит, - покривила душой Диана. - Вы же знаете,  как
серьезно  Кори  занимается  фотографией.  Сейчас  она  работает  над  серией
спортивных сюжетов, и поскольку Спенс ездит верхом...
   - Он еще не садился в седло, Диана.
   Закусив губу, Диана помедлила, а затем смущенно спросила:
   - Вы думаете, Спенс заметил, как она к нему относится? У  Коула  вертелся
на языке решительный ответ, но он не хотел тревожить Диану и  теперь,  когда
понял, что она не принадлежит  к  армии  обожательниц  Эддисона,  был  готов
проявить милосердие к ближнему.
   - Если он и заметил что-нибудь, значит, внимание Кори его не раздражает -
или же он слишком хорошо воспитан, чтобы ранить ее чувства.
   Коул положил руки на ограду, и  они  с  Дианой  замолчали.  Наконец  Коул
произнес:
   - Если Эддисон тут ни при чем, тогда кто же тот счастливчик, при мысли  о
котором ваше сердце бьется сильнее?
   - Джордж Сигурни, - пряча усмешку, ответила Диана.
   - Этот Сигурни тоже  наездник  вроде  Эддисона?  Или  же  просто  будущий
студент колледжа?
   -  Мистер  Сигурни  -  глава  приемной  комиссии   Южного   методистского
университета. Он  подписал  мое  заявление,  чем  заставил  затрепетать  мое
сердце...
   - Диана, это замечательно! - перебил ее Коул с ослепительной  улыбкой.  -
Почему же вы не сказали мне об этом раньше?
   "Потому что когда я рядом с тобой, все остальное не  имеет  значения",  -
мысленно отозвалась Диана.
   - Просто ждала подходящего случая, - небрежно ответила она.
   Коул удивленно взглянул на нее:
   - Вы уже решили, в какой области будете специализироваться?
   Диана  покачала  головой,  и  Коул  продолжал  покровительственным  тоном
мудрого взрослого:
   - Не беспокойтесь об этом. У вас впереди уйма времени.
   - Спасибо, - ответила Диана с улыбкой. - А как насчет вас? Вы уже решили,
кем станете, когда подрастете? Коул усмехнулся, услышав ее дерзкий вопрос.
   - Угу, - кивнул он. - И кем же вы станете?
   - Богачом, - с непоколебимой убежденностью выпалил юноша.
   Диана знала, что в колледже Коул изучал преимущественно финансовое  дело,
но подробности его замысла оставались для нее неизвестными.
   - И у вас есть какой-нибудь план?
   - Да, кое-какие идеи.
   А в это время Спенс повернул лошадь к конюшне,  и  Кори  поняла,  что  ее
время истекло, прежде чем Спенс успел сказать:
   - Мне пора.
   Кори попыталась придумать какой-нибудь  остроумный  ответ,  но  рядом  со
Спенсом она теряла способность мыслить.
   - Я пообещал Лайзе заехать за ней в девять, - добавил ее собеседник.
   - Вот как? - упавшим голосом произнесла Кори. - Ты пообещал Лайзе?
   - Разве она тебе не нравится? - удивленно осведомился Спенс.
   Кори восхитила непроходимая мужская тупость. К Лайзе Мерфи она  питала  в
лучшем случае отвращение, и та отвечала ей взаимностью, Месяц назад  Кори  с
родными посетила состязания по верховой езде, проводившиеся в Сан-Антонио, и
с удивлением и восторгом  заметила  среди  зрителей  Спенса.  Поскольку  она
захватила с собой фотоаппарат, ей  удалось  сделать  несколько  превосходных
снимков Спенса. Когда Лайза направила свою лошадь к конюшне, получив голубую
ленту за выездку, Спенс двинулся за девушкой, и, естественно. Кори осторожно
последовала за ними, надеясь еще несколько минут  лицезреть  предмет  своего
обожания.
   В огромной конюшне было тесно от лошадей, конюхов, тренеров, владельцев и
наездников, и Кори не сомневалась, что ее никто не заметит. Делая  вид,  что
разглядывает лошадей,  она  медленно  продвигалась  вперед,  останавливаясь,
чтобы перемолвиться словечком с наездниками. Девушка почти достигла денника,
отведенного для лошади Лайзы, когда Спенс двинулся наперерез  ей  на  поиски
кока-колы. Кори быстро отвернулась,  и  Спенс  не  заметил  ее  -  но  Лайза
оказалась наблюдательнее. Большими шагами выйдя из денника, она остановилась
лицом к лицу с Кори.
   - Какого черта ты  вертишься  тут?  -  выпалила  Лайза  приглушенным,  но
исполненным негодования голосом. - Неужели ты не понимаешь, что  выставляешь
себя на посмешище, таскаясь за Спенсом по пятам? Немедленно убирайся  отсюда
и держись от него подальше!
   Униженная, Кори вернулась на арену и присоединилась к родным на  открытой
трибуне, но держала фотоаппарат наготове - на случай,  если  Спенс  появится
снова. Ее предусмотрительность оказалась очень кстати: несмотря  на  то  что
Кори так и не увидела Спенса,  она  стала  свидетельницей  падения  Лайзы  в
следующем заезде. Едва Лайза шлепнулась на мягкое место прямо в грязь -  при
этом у нее слетела  шляпа  и  волосы  закрыли  лицо,  -  Кори  успела  снять
несколько кадров. Один из снимков Кори полюбила особенно нежно и отвела  ему
постоянное место на стене своей спальни - несмотря на то что Спенса  там  не
было.
   Поскольку Спенс по-прежнему ждал ответа, она пожала плечами и безразлично
произнесла:
   - Я никогда не выделяла Лайзу среди твоих подруг.
   - Почему это?
   - Наверное, для тебя это не имеет значения...
   - Нет, говори, - потребовал Спенс.
   - Ну хорошо: она коварнее,  чем  двуглавая  змея!  Спенс  расхохотался  и
редким для него жестом явного расположения  приобнял  Кори  за  плечи.  Кори
пришла в такой восторг,  что  чуть  не  пропустила  еще  более  удивительное
зрелище:  Диана  стояла  у  ограды  рядом  с  Коулом,  и   их   руки   почти
соприкасались. К тому же Диана и  привлекательный,  но  необщительный  конюх
Хэйуордов, по-видимому, были поглощены беседой.
   Прежде   Кори   считала   увлечение   сестры   невероятным,   но   сейчас
преисполнилась  уверенности:  Диана  влюблена  в  Коула.  Кори   лихорадочно
принялась искать способ  продлить  их  разговор,  думая  при  этом,  как  бы
подольше побыть наедине со Спенсером.
   - Спенс, - вдруг выпалила она, - а ты не мог бы подвезти меня домой?
   Он перевел взгляд с пары, стоящей у ограды, на свою спутницу:
   - Разве Диана не захватит тебя с собой, когда соберется уехать?
   - Так было задумано, - призналась Кори, а затем заговорщицки улыбнулась и
кивнула в сторону ничего не подозревающей сестры. - Просто  мне  не  хочется
портить им вечер.
   Спенс непонимающе уставился на нее, затем на Диану с Коулом, и  недоверие
у него на лице сменилось насмешливой улыбкой.
   - Ты и вправду хочешь сказать, что Диана увлечена Коулом Гарри