и  наверх,  и  Кларисса  их
разбирает. Отец передал, что на твое имя пришло письмо.
   Уитни взлетела по ступенькам и уселась за туалетный столик. Пока Кларисса
возилась с розами в ее волосах, Уитни радостно представляла сцену примирения
с Клейтоном завтрашним утром. Он, конечно, приедет рано, и они...
   Но  тут  она  заметила  толстый  конверт,  прислоненный  к  зеркалу,   и,
распечатав его, медленно извлекла несколько листочков, скрепленных  печатью.
Она попыталась понять суть бумаг, но  они  так  пестрели  выражениями  вроде
"первая сторона", "вторая сторона", "вышеуказанные лица", "в то время как" и
"тем не менее", что Уитни поначалу решила, что эти документы попали сюда  по
ошибке и предназначались для  лорда  Арчибалда.  Она  перевернула  последнюю
страницу, и в глаза бросилась подпись:
   "Клейтон Роберт Уэстморленд, девятый герцог Клеймор".
   Отпустив Клариссу, девушка начала  читать,  с  трудом  продираясь  сквозь
дебри юридической тарабарщины.
   В документах в холодных официальных терминах указывалось, что она  больше
не обручена с герцогом Клеймором, что, таким образом, он  берет  назад  свое
предложение, и, следовательно,  "деньги,  драгоценности,  сувениры  и  знаки
внимания,  переданные  семейству  Стоунов,  сохраняются   ими   в   качестве
подарков".
   Уитни  трясущимися  руками  развернула  записку,  написанную  размашистым
почерком Клейтона. Он желает  ей  счастья  с  Полом!  И  посылает  еще  один
подарок!
   Чек на десять тысяч фунтов  выскользнул  из  онемевших  пальцев  девушки.
Голова закружилась так,  что  она  судорожно  схватилась  за  край  столика.
Клейтон использовал ее, чтобы удовлетворить  вожделение  и  жажду  мести,  и
теперь отделался щедрым подарком, словно от обычной шлюхи или одной из своих
любовниц, да еще предлагает, чтобы она отдала Полу свое оскверненное тело!
   - О Боже, - прошептала Уитни. - О Боже!
   В дверь постучала Эмили и спросила, готова ли Уитни к отъезду.
   - Сейчас спущусь, -  хрипло  отозвалась  девушка  и  добавила,  с  трудом
выдавливая слова, стараясь побороть судорогу, сводившую горло:
   - Ты... не знаешь, каким  образом  герцог  попал  на  свадьбу?  Значит...
значит, Элизабет все-таки решила его пригласить?
   - Д-да, - пролепетала Эмили радостно  и  почему-то  немного  виновато,  -
разве теперь ты не рада этому?
   Комната пошатнулась и наклонилась. Уитни попыталась  вскочить  со  стула,
боясь, что сейчас ее вырвет, но ноги отказывались двигаться Жадно втягивая в
себя  воздух,  она  продолжала  сидеть.  Головокружение  медленно  улеглось,
оставив лишь тупую боль в висках, усиливавшуюся с каждым мгновением.
   Так значит, Клейтон пришел не из-за того, чтобы увидеть  ее,  его  просто
пригласили, осознала  Уитни,  сгорая  от  унижения.  Поскольку  документы  и
записка датированы прошлым месяцем, он, естественно, думал,  что  она  давно
ознакомилась с ними. Безумный истерический  смех  разрывал  легкие,  угрожая
вырваться наружу. Он всего-навсего решил принять приглашение Элизабет и как,
должно быть, злорадствовал, когда она с обожанием смотрела на него!
   И не только смотрела!
   Уитни снова побагровела от стыда и ярости, вспомнив, как она прислонилась
к  нему!  Позволила  обнять  себя  за  талию!  И  этот  коварный,   гнусный,
самодовольный распутник, вероятно, посчитал, что она снова  дает  ему  повод
попользоваться ее телом! Возможно, даже собирается после банкета отвезти  ее
к себе и, учитывая поведение Уитни, уверен, что та согласится на все.
   Уитни закрыла лицо ладонями и громко застонала. Клейтон будет на банкете.
Ей придется выдержать еще и эту встречу.
   Не прошло и получаса, как Уитни спустилась вниз, где  ее  ждали  Эмили  с
мужем. Девушка выглядела немного бледной, глаза подозрительно  поблескивали,
но голову держала высоко,  губы  были  упрямо  сжаты.  Внешне  она  казалась
сдержанной и невозмутимой, но это было тем самым  затишьем,  которое  иногда
предшествует урагану,  набирающему  силу,  перед  тем  как  разразиться  над
головами несчастных.
   Первое, что сделала Уитни, оказавшись в доме  деда  и  бабушки  Элизабет,
мило улыбнулась красавцам шаферам Клейтон как-то обвинил  ее  в  пристрастии
окружать себя как можно большим количеством поклонников, именно этим  она  и
собиралась сейчас заняться Ей и шаферам поручили в качестве почетных  гостей
приветствовать  приезжающих  на  бал.  Стоя  между  молодыми  людьми,  Уитни
находила добрые слова для каждого вновь прибывшего  и  при  виде  очередного
холостяка превращалась в  ослепительно-чарующее,  неотразимое  создание  Уже
через пятнадцать минут в цепочке гостей образовался затор, а Уитни  осаждали
шестеро джентльменов, наперебой добивавшихся от нее хотя бы улыбки.
   Только однажды сдержанность на миг покинула Уитни, когда Пол склонился  к
ее руке. Сияющая улыбка  померкла  при  виде  его  красивого  лица,  но  Пол
выглядел  несчастным  и  таким  пристыженным,  что  она   мгновенно   решила
присоединить его к своему окружению. Слегка сжав его пальцы, она увлекла его
в компанию мужчин, столпившихся около нее.
   Теперь  она  получила  защиту  и  подкрепление.  Надежно  отгорожена   от
Клейтона. Именно в этом Уитни сейчас нуждалась больше всего.
   Клейтон прибыл как раз в тот  момент,  когда  встречающие  разошлись.  Он
помедлил на пороге: высокий, властный, представительный, в черном элегантном
фраке Уитни заметила, как он обвел взглядом гостей и сразу же замер,  увидев
ее Розовые пятна  выступили  на  высоких  скулах  девушки,  и  она  поспешно
отвернулась -  Мы  совсем  позабыли  про  невесту,  -  объявила  она  и,  не
оглядываясь, повела всю компанию к Элизабет Клейтон был  уверен,  что  Уитни
знает о его присутствии, и его глаза потемнели  от  недоуменного  удивления,
когда девушка отвернулась и отошла. Но  тут  же  поняв,  что  у  Уитни  есть
определенные обязанности по отношению к невесте, почувствовал  себя  немного
лучше. Однако терпение его начало быстро истощаться при виде того,  как  она
весело смеется с мужчинами, не отходившими от нее... нет, черт  побери,  она
флиртует с ними!
   Рядом появился лакей с подносом, и Клейтон взял бокал шампанского, ни  на
секунду не отрывая жадного взгляда от Уитни. Она видит его и, очевидно, ждет
подходящего момента, чтобы подойти.  Он  умирал  от  желания  коснуться  ее,
услышать нежную музыку голоса и почти терял рассудок при мысли  о  том,  что
вновь окажется рядом с ней.
   Гостей пригласили ужинать, но Клейтон - не торопился, надеясь, что  Уитни
захочет заговорить с ним, прежде чем пойдет к столу.
   - А... Клеймор! Рад снова видеть вас! - раздался за спиной жизнерадостный
мужской голос.
   Клейтон мельком взглянул на пожилого коротышку, стоявшего рядом, и  узнал
в нем лорда Энтони, старинного друга отца.
   - Как поживает  ваша  прелестная  матушка?  -  осведомился  лорд  Энтони,
пригубив шампанского.
   Клейтон пристально наблюдал за Уитни, идущей в банкетный зал; она явно не
собиралась приближаться к нему.
   - Прекрасно, - рассеянно ответил он. - А ваша?
   - Должно быть, все так же, - флегматично ответил лорд Энтони. -  Вот  уже
тридцать лет, как она в могиле.
   - Великолепно. Рад слышать это, - машинально кивнул Клейтон. Он  поставил
бокал и направился к предназначенному для него месту за банкетным столом.
   Увлеченная ролью свахи, Элизабет ухитрилась  посадить  Клейтона  напротив
стола, где сидели гости со стороны невесты, лицом к Уитни. Он  почти  ничего
не ел и не чувствовал вкуса блюд,  слишком  поглощенный  прекрасной  молодой
женщиной, владевшей  его  сердцем,  но  та  либо  боялась,  либо  не  желала
встречаться с ним взглядом. Она оживленно болтала с шаферами,  сидевшими  от
нее по обе стороны, кружа голову молодым людям, и ревность забурлила в крови
Клейтона.
   В  довершение  к  нарастающему  раздражению  Клейтон  сидел  между  двумя
матронами,  которые,  обнаружив,  что  соседствуют  с  герцогом,  немедленно
решили, что из него выйдет превосходный муж для их  засидевшихся  в  девицах
дочерей.
   - Моя Мэри играет на фортепьяно, как ангел, - объявила одна. - Вы  должны
обязательно посетить один из наших музыкальных утренников, ваша светлость.
   - Моя Шарлотта поет, как птичка! - немедленно вмешалась другая.
   - У меня нет слуха, - надменно процедил Клейтон, не сводя глаз с Уитни.
   Кажется, прошла вечность, прежде чем гости перешли в бальную залу.  Питер
вместе с Элизабет открыли бал; молодые люди кружились в вальсе,  двигаясь  в
совершенной   гармонии,   полностью   поглощенные   друг   другом.   К   ним
присоединились гости со стороны невесты и  наконец  остальные  приглашенные.
Когда требуемый  этикетом  обязательный  первый  танец  закончился,  Клейтон
ожидал, что Уитни подойдет к нему. Но вместо этого она  приняла  приглашение
другого шафера, а потом третьего, при этом улыбаясь и глядя им в  глаза  так
нежно, что Клейтону больше всего на свете захотелось свернуть ей шею.
   Уитни танцевала четвертый танец с Полом Севарином и  тут  Клейтон  понял;
Уитни ждет, чтобы он подошел к ней. Господи, как же  он  глуп!  Она  сделала
первый шаг к примирению в церкви и, естественно,  ожидала,  что  он  сделает
следующий.
   Как только смолкли последние аккорды, Клейтон направился к Уитни.
   - Рад снова видеть вас, Севарин, - вежливо солгал он  и  решительно  взял
Уитни под руку.
   - Кажется, следующий танец был  обещан  мне,  -  добавил  он,  сжимая  ее
длинные пальцы и увлекая в центр зала.
   Хотя девушка ничего не возразила, Клейтон, однако,  был  немного  удивлен
вежливой, но равнодушной улыбкой, с которой она положила ему на плечо  руку,
как только раздались первые такты вальса.
   Она казалась еще стройнее, чем раньше, и Клейтон  властно  привлек  ее  к
себе, словно стараясь защитить. Это из-за него она так похудела!
   - Вам весело? - спросил он новым, незнакомым голосом, в котором слышались
нежность и сознание собственной вины.
   Уитни жизнерадостно кивнула,  не  доверяя  своему  голосу  и  боясь,  что
расплачется, если попытается ответить.  С  момента  появления  Клейтона  она
остро сознавала его присутствие и,  казалось,  медленно  задыхалась,  словно
невидимая огромная рука неумолимо выдавливала воздух из легких.  Он  похитил
ее невинность, а потом хладнокровно разорвал помолвку, спокойно предложил ей
выйти замуж за Пола и швырнул в лицо  деньги!  И  при  всем  этом  она  едва
удерживалась, чтобы не упасть к его  ногам  и  умолять  объяснить  почему  и
упрашивать вернуться. Только одно вынуждало ее молчать - гордость - гневная,
возмущенная, упрямая,  оскорбленная  гордость.  Ее  лицо  болело  от  усилий
сохранить  будто  приклеенную  на  нем  улыбку,  но  она  будет   продолжать
улыбаться, пока Клейтон не покинет этот дом. Ну а потом просто умрет.
   Впервые за все их знакомство Клейтон не знал, что сказать. Он  чувствовал
себя словно во сне и боялся заговорить, чтобы не сказать что-то  невпопад  и
не нарушить хрупкое очарование. Клейтон хотел сначала попросить прощения  за
все, что сделал  с  ней,  но  преступление  было  так  велико,  что  простое
извинение казалось жалким и неубедительным. По правде говоря, он  умирал  от
желания попросить ее завтра же выйти за него замуж. Однако он уже  лишил  ее
таинства первой ночи  и  теперь  преисполнился  твердой  решимости  устроить
роскошную, блестящую свадьбу со всей пышностью, подобающей невесте  герцога,
свадьбу, о которой еще долго будет судачить весь Лондон. Она  имеет  на  это
право!
   И поскольку он не мог молить ее о прощении или просить стать  его  женой,
он решил сказать единственное, что имело для  него  значение.  Глядя  на  ее
склоненную головку, он произнес слова, которых не говорил никогда и ни одной
женщине:
   - Я люблю вас.
   И ощутил, как Уитни на мгновение напряглась и застыла, но тут же  подняла
глаза, и при виде ее смеющегося лица герцог едва не споткнулся.
   - Ничуть не удивлена слышать это! - весело объявила девушка. - Кажется, я
в этом сезоне вошла в моду, особенно среди высоких мужчин. Вероятно, потому,
что сама не столь уж миниатюрна. Должно быть, мужчинам очень  неловко  вечно
сгибаться в три погибели, чтобы побеседовать с коротышкой. Или дело  в  том,
что у меня очень хорошие зубы. Я так о них забочусь, и...
   -  Прекратите!  -   скомандовал   Клейтон,   пытаясь   остановить   поток
бессмысленных фраз.
   - Если вы против, в жизни больше не стану  их  чистить,  -  с  притворной
скромностью согласилась Уитни.
   Клейтон смотрел в это изысканно прекрасное лицо и не  мог  понять,  каким
образом вышло так, что, начав говорить о любви, он закончил никому не нужным
обсуждением вопросов личной гигиены.
   Не пытайся он так отчаянно поскорее все исправить, наверняка заметил  бы,
что слишком яркие глаза подозрительно  поблескивают  непролитыми  слезами  и
жилка на стройной шее  конвульсивно  пульсирует.  Но  Клейтон  был  в  таком
смятении, что обычная наблюдательность ему изменила.
   - Элизабет - самая прелестная невеста в мире, - пробормотал он,  стараясь
вернуть разговор к теме женитьбы.
   - Все невесты красивы, - рассмеялась Уитни. - Так было установлено  много
веков назад и, без сомнения, каким-то герцогом:  все  невесты  обязаны  быть
красавицами и при этом мило краснеть.
   - А вы? Вы станете краснеть? - взволнованно осведомился Клейтон.
   -  Ни  за  что,  -  ответила  она,  старательно  улыбаясь,  несмотря   на
перехваченное рыданиями горло. - Теперь у меня не  осталось  никаких  причин
краснеть. Правда, я ничуть не возражаю, поскольку всегда  презирала  женщин,
которые заливаются румянцем и падают в обморок при малейшем намеке на...
   Клейтон был так ошеломлен происходящим, что  невольно  понизил  голос  до
шепота:
   - Что случилось? Вы были совсем не такой сегодня утром у церкви...
   Нефритово-зеленые глаза широко раскрылись в очевидном недоумении:
   - Так это были вы?
   Не обращая внимания на  откровенно  любопытные  взгляды  гостей,  Клейтон
рывком притянул ее к себе.
   - А кто же, по-вашему, это мог быть, черт побери?
   Уитни неожиданно почувствовала, что сердце вот-вот разорвется.
   - Откровенно говоря, я была не совсем уверена. Это мог быть...
   Она кивнула в направлении двух шаферов, не отходивших от нее всю ночь.
   - ...лорд Клиффорд или лорд Джилмор. Оба утверждают,  что  обожают  меня.
Или Пол. Он тоже обожает меня. Или даже Ники, или...
   Одним  быстрым  движением  Клейтон  вывел  Уитни  из  толпы  танцующих  и
оттолкнул от себя, глядя на нее с ледяным бешеным презрением.
   - Я думал, что у вас есть душа, но вы всего лишь обычная пустая  кокетка!
- еле слышно, но от этого не менее зловеще процедил он сквозь зубы.
   Однако Уитни, по-видимому, ничуть не испугавшись, лишь  скривила  губы  с
насмешливым пренебрежением:
   - Вряд ли можно  отнести  меня  к  разряду  обычных!  Не  всякой  удастся
обчистить  герцога  на  десять  тысяч  фунтов,  и,  кроме  того,  стоит  мне
улыбнуться, как он покорно ложится к моим ногам, словно послушная собачонка!
У нас нет ничего общего с вами, милорд! Я законченная кокетка, ну а вы... вы
просто надменный глупец!
   На какую-то долю секунды Уитни показалось, что Клейтон вот-вот ее ударит.
Но вместо этого он повернулся и быстро направился к двери. Она смотрела, как
он проносится мимо глазеющих гостей, мимо стоящих у порога  слуг,  и  знала,
что только сейчас они расстались навсегда.
   Сверхъестественным усилием воли сдерживая проклятые слезы, Уитни отыскала
взглядом Эмили.
   - Эмили, - прерывающимся голосом  пробормотала  она,  опустив  голову,  -
пожалуйста, объясни Элизабет, что мне внезапно  стало  плохо...  и  я...  я,
словом, пусть твой кучер отвезет меня домой и тут же вернется"
   - Я поеду с тобой, - поспешно предложила Эмили.
   - Нет, предпочитаю остаться одна. Мне так нужно.
   Поздней ночью, вернувшись к себе, Эмили  и  Майкл  остановились  у  двери
спальни Уитни, прислушиваясь к душераздирающим рыданиям,  чуть  приглушенным
подушкой.
   - Пусть  поплачет,  -  сочувственно  вздохнул  Майкл.  -  Ей  это  сейчас
необходимо.
   Однако когда на следующее утро Уитни  не  спустилась  к  завтраку,  Эмили
поднялась в комнату подруги и увидела ее сидящей на кровати с подтянутыми  к
подбородку коленями так,  словно  хотела  свернуться  тугим  клубком.  Уитни
выглядела  бледной  и  измученной,  но  при  виде  Эмили  умудрилась   слабо
улыбнуться.
   - Как ты себя чувствуешь? - мягко спросила Эмили.
   - Я... сегодня гораздо лучше.
   - Уитни, что случилось на балу?
   - Не нужно, - напряженно выдавила Уитни. - Пожалуйста, не нужно.
   Эмили кивнула, и  Уитни,  мгновенно  обмякнув,  благодарно  взглянула  на
подругу.
   - Я решила забыть обо всем и весело провести в Лондоне оставшееся  время.
Не возражаешь, если иногда ко мне будут приезжать визитеры?
   - Конечно, нет. Собственна говоря, вчерашние шаферы уже сейчас дожидаются
внизу и просят разрешения тебя увидеть.
   Несмотря на внешнюю жизнерадостность, голос Эмили  предательски  дрогнул.
Сев на постель рядом с Уитни, она обняла подругу за плечи.
   - Майкл и я просим тебя побыть у нас сколько захочешь. Он знает,  что  ты
мне не просто подруга, а роднее сестры.
   - Сестры всегда ужасно ссорятся. Друзьями  быть  лучше.  -  Уитни  крепко
прижала к себе Эмили и благодарно улыбнулась ей.

Глава 28

   С этого дня Уитни с головой бросилась в  водоворот  светской  жизни.  Она
мужественно и решительно запретила  себе  предаваться  унынию.  Каждую  ночь
девушка, невероятно уставшая, едва добиралась до своей комнаты,  валилась  в
постель и спала беспробудно, пока не наставало время одеваться и снова ехать
куда-нибудь. Чаще всего ее сопровождал Ники, но  постоянными  ее  гостями  и
поклонниками стали джентльмены, с Которыми она  познакомилась  на  приеме  у
Эмили и на свадьбе Элизабет. Эмили обычно играла  роль  компаньонки,  и  они
вместе  посещали  музыкальные  вечера,  оперу,  театры  и  балы.  Там  Уитни
встречала самых блестящих  и  завидных  женихов,  которые  потом  непременно
появлялись в доме Арчибалдов, чтобы пригласить Уитни на  очередной  бал  или
прием.
   Если Париж приветствовал ее, Лондон встретил с распростертыми  объятиями,
поскольку обаяние и остроумие Уитни были крайне редкими качествами, особенно
в  женщине.  Стоило  ей  где-то  появиться,  как  головы  поворачивались,  и
присутствующие начинали шептаться. Злой  юмор  Уитни  немного  смягчился,  и
застенчивые мужчины, которые раньше боялись приблизиться к  девушке,  теперь
постоянно окружали ее.
   За Уитни ухаживали, ее внимания добивались.  И  тем  не  менее  она  была
невыразимо несчастна.
   Иногда в больших собраниях Уитни  слышала  имя  Клейтона,  и  каждый  раз
что-то  умирало  внутри  нее.  Но  никто  из  тех,  кто  видел  ее  сияющую,
ослепительную улыбку, не подозревал о невыносимых страданиях, терзавших душу
девушки.
   Только однажды за весь этот месяц Уитни едва не встретилась с  Клейтоном.
Молодой виконт, вымоливший разрешение сопровождать ее в этот  вечер,  усадил
Уитни в свой закрытый  экипаж  и,  с  нескрываемой  гордостью  объявив,  что
сегодня они собираются посетить "бал года", громко приказал кучеру везти  их
к дому номер десять по Аппер-Брук-стрит.
   Уитни словно обдали ледяной водой. Это адрес Клейтона, адрес, который  он
дал ей когда-то на случай, если потребуется срочно его отыскать.
   - Терпеть не могу большие сборища, - надула она губки. - У  меня  от  них
ужасно болит голова.
   - Но Клеймор дает лучшие балы в Лондоне, - горячо возразил  виконт.  -  И
только на прошлой неделе вы сказали, что обожаете шумные балы.
   - То было на прошлой неделе, а на этой я просто заболеваю из-за всей этой
суматохи!
   Виконт, несомненно, нашел  ее  вдруг  появившееся  отвращение  к  шумному
веселью весьма странным, однако ничем не выказал своего удивления и повез ее
в оперу.
   Этот вечер стал последним  в  цепи  удач.  На  следующий  же  день  Уит