Зак наклонился и начал что-то  нежно  шептать
Диане, при этом легонько пощипывая ее за  ухо,  Джулия  не  выдержала.  Этот
такой  знакомый,  родной  жест  пробил  брешь  в  ее  эмоциональной   броне.
"Ублюдок", - гневно подумала она и  тут  же  подавила  в  себе  подступающую
обиду. Нет, она не должна злиться на него за то, что он счастлив,  а  она...
Ее душа была мертва. И она выбрала свой путь -  путь,  на  котором  не  было
места чувствам.
   Закончив короткое интервью, Зак удалился в  сопровождении  Дианы.  Однако
репортаж продолжался.
   - Ходят слухи, - с заговорщической улыбкой сообщила  Аманда  Блейксли,  -
что брак между Захарием Бенедиктом и его давнишней подругой Дианой  Коупленд
- всего лишь вопрос времени.
   -  Как  замечательно,  правда?  -  прокомментировала  Джулия,  широко   и
безмятежно улыбнувшись. - А вот и наш обед.
   Полчаса  спустя  Джулия  и  Кэтрин  решили  ненадолго  отлучиться,  чтобы
"припудрить носик". Все это время  Джулия  продолжала  неестественно  широко
улыбаться и оживленно разговаривать. Проводив взглядом хрупкую фигурку.  Пол
повернулся к Теду и озабоченно спросил:
   - Тебе не кажется, что в последнее время она сильно похудела?
   - Еще как кажется. От нее осталась половина, - согласился Тед и с горькой
иронией добавил:
   - Правда, она много смеется. Может быть, от этого?
   - У нее очень сильная воля.
   - Угу.
   - Ив последнее время она очень много  работает  и  занимается  с  детьми.
Может быть, это хороший признак?
   - - Это признак только  одного,  -  сердито  отпарировал  Тед.  -  Работа
помогает ей хоть немного забыться.
   - Почему ты в этом так уверен?
   - Хотя бы потому, что от меня не укрылось и еще кое-что. Дело в том,  что
когда  Джулия  нервничает,  то  ею  овладевает   непреодолимая   потребность
прибирать, переделывать и переставлять все вокруг. За последние шесть недель
она не только вела уроки в школе, проводила футбольные тренировки и  частные
занятия, работала во всевозможных  церковных  и  общественных  комитетах,  а
также  занималась  подготовкой  двухсотлетия  Китона.   Кроме   этого,   она
переклеила обои во  всех  комнатах,  сделала  полную  перестановку  во  всех
шкафах, шкафчиках и ящиках, а затем, когда в  доме  просто  не  осталось  ни
единого уголка, не охваченного  ее  бурной  деятельностью,  она  перекрасила
гараж. Дважды. Сейчас же она, по-моему, занимается тем, что расставляет  все
припасы в кладовке в алфавитном порядке.
   Несмотря на всю серьезность ситуации, последнее замечание Теда  заставило
Пола поперхнуться от смеха.
   - Что?
   - То, что я сказал, - в  отличие  от  Пола  Тед  не  улыбался.  Очевидно,
происходящее совсем не казалось ему смешным. - Она на грани  срыва,  который
может произойти в любую секунду. А теперь я хочу задать тебе один вопрос.  -
С этими словами он наклонился к Полу и заговорил, отчетливо произнося каждое
слово. - Мы с тобой втянули ее в этот кошмар. Мы давили на нее до  тех  пор,
пока она сама не поверила в то,  что  Бенедикт  виновен.  Ты  потащил  ее  в
Мехико, как жертву на заклание, а я не сделал ничего, чтобы этому  помешать.
Мы с тобой - основные виновники того, что Джулия сейчас  находится  в  таком
состоянии. Я не отрицаю своей вины. А ты?
   Отодвинув в сторону тарелку. Пол серьезно посмотрел на Теда.
   - Я тоже.
   - В таком случае, почему бы нам не  предпринять  хоть  что-нибудь,  чтобы
помочь ей вернуться к нормальной жизни?
   Пол кивнул.
   - Давай поговорим об этом сегодня вечером,  после  того,  как  я  провожу
Джулию домой.
   Пол не мог заночевать у Джулии, не вызвав при  этом  новую  бурю  в  море
местных сплетен, и поэтому в свои субботне-воскресные приезды по настойчивой
просьбе Теда и Кэтрин он стал останавливаться у них.
   Проводив Джулию домой, он вернулся, открыл незапертую дверь  и  прошел  в
гостиную, в которой его уже ждал Тед.
   - Пора поставить точку в этой истории с Бенедиктом, -  решительно  сказал
Тед, после того как Пол сел напротив него. - Будь на то моя воля,  то  я  бы
вообще запретил произносить имя этого мерзавца вслух, но Кэтрин считает, что
если Джулия хотя бы формально не помирится с  ним,  чувство  вины  будет  ее
преследовать всю жизнь. А это  имеет  самое  непосредственное  отношение  не
только к ней, но и к тебе, если ты понимаешь, что я имею в виду. Конечно,  в
случае, если я не заблуждаюсь насчет тех чувств, которые  ты  испытываешь  к
моей сестре.
   Такая откровенность и прямота неприятно поразили Пола,  но  колебался  он
недолго, и заговорив, был очень краток:
   - Я люблю ее.
   - Кэтрин это поняла уже давно. Но она также понимает  и  то,  что  Джулия
сейчас испытывает почти невыносимые угрызения  совести.  Хотя,  если  хочешь
знать мое мнение,  если  кто  и  должен  их  испытывать,  то  этот  мерзавец
Бенедикт. Единственное, в чем провинилась моя сестра, так только в том,  что
предложила подвезти совершенно незнакомого человека в благодарность  за  то,
что  он  якобы  заменил  ей  колесо.  А  теперь  двести  миллионов  человек,
посмотревших видеозапись его  ареста  в  Мехико,  обвиняют  Джулию  во  всех
грехах, в том числе и в избиении, которое устроили эти мексиканские кретины.
Те же самые люди, что еще пару  месяцев  назад  восторгались  ее  мужеством,
теперь считают ее низкопробной шлюхой и интриганкой, из-за которой пострадал
совершенно невинный человек. Слава Богу,  что  хоть  те,  кто  хорошо  знает
Джулию, не разделяют этого мнения. Правда, Китон - не самый большой город  в
Штатах, но даже несколько тысяч его жителей - это уже кое-что. А чего  стоят
хотя бы эти постоянные наезды журналистов, которые продолжают  охотиться  за
ней как стая стервятников.
   Из спальни, в  халате  и  шлепанцах,  вышла  Кэтрин,  и  по  решительному
выражению лица сразу было понятно, что отстранить ее от участия в  разговоре
не удастся. Примостившись рядом с мужем, она тотчас же заговорила о том, что
считала наиболее важным:
   - Когда он был в тюрьме, Джулия чуть ли не каждый день писала ему письма,
но все они возвращались нераспечатанными. После того как его освободили, она
пыталась связаться с ним через адвокатов, но ответа  также  не  последовало.
Хотя на этот раз ее интересовало только то, каким образом она может  вернуть
присланную ей машину. До тех пор пока Бенедикт не узнает.., до тех пор  пока
кто-нибудь не расскажет и не докажет ему, что Джулия не лгала  и  совершенно
искренне собиралась присоединиться к нему в Мехико, она  не  сможет  жить  в
мире ни с собой, ни с тобой, ни с кем бы то ни было. Разве вы не  понимаете,
что она наложила на себя  своеобразную  епитимью  и  будет  нести  ее,  если
понадобится, хоть всю жизнь?
   Пол был настолько изумлен, что не сразу смог сформулировать свою мысль.
   -  Значит,  это  единственное,  что  не  дает  ей..,  полюбить  меня?  Ей
необходимо официальное отпущение грехов со стороны Бенедикта?
   - Насколько я понимаю, - уклончиво ответила Кэтрин, - дело обстоит именно
так.
   - Ну что ж, - решил Пол после очень короткого  раздумья.  -  Если  вопрос
действительно упирается в это, то я его решу. Джулии не  понадобится  больше
ждать ни шесть недель, ни даже шесть дней. - Он встал, и хотя ни Кэтрин,  ни
Тед не понимали, что он задумал, они видели,  что  Пол  настроен  более  чем
решительно. - Думаю, что мне потребуется от силы два дня. Передайте  Джулии,
что мне пришлось срочно уехать.
   С этими словами Пол развернулся и направился в свою комнату. Все  еще  не
понимая, что он задумал, Кэтрин крикнула вдогонку:
   - Но Пол, ведь он не захочет даже говорить с ней!
   - Зато ему придется поговорить со мной! - отрывисто бросил Пол, заходя  в
комнату для гостей.
   - Но почему ты думаешь, что с тобой он говорить согласится? - спросил Тед
через пару минут, когда Пол вновь появился в дверях с сумкой в руке.
   - Потому, - ответил Пол, бросая ему на колени значок  сотрудника  ФБР,  и
достал из шкафа пальто.
   - Это поможет тебе пройти в его дом, но это никоим  образом  не  заставит
его поверить тебе.
   - А этот сукин сын совершенно не обязан верить мне. Где  письмо,  которое
Джулия собиралась оставить вам перед отъездом?
   - У меня, - сказала Кэтрин, вставая, - но оно тоже ни  в  чем  не  убедит
Бенедикта. Ты же ничем не сможешь доказать, что она написала его не вчера.
   Через минуту Кэтрин вернулась.
   - Пойми, он сейчас снова богат и  знаменит.  А  потому  будет  относиться
вдвойне подозрительно к любой попытке примирения со стороны Джулии.
   - Может быть. Но в моем офисе в Далласе есть еще кое-что, и это  заставит
его поверить!
   - И что же это?
   - Видеозаписи, - коротко ответил Пол, забирая у Теда значок. -  Например,
видеозапись пресс-конференции, на которой она  делает  все,  чтобы  привлечь
симпатии на его сторону.
   - Боюсь, что это тоже не поможет. Он решит, что это -  всего  лишь  часть
хитроумного плана, который она разработала, чтобы помочь вам арестовать его.
   - А кроме того, - перебил ее Пол, распихивая по карманам мелочи,  которые
забыл, когда собирал сумку, - у меня есть конфискованная видеозапись  ареста
и того, как Джулия вела себя во время него. Если человек сможет  просмотреть
эту запись и ничего не почувствовать, значит, у него вообще нет  ни  сердца,
ни души. На тот случай, если вы еще не догадались, - добавил он, направляясь
к двери, - я сейчас еду в Даллас, чтобы взять все, что мне  нужно,  и  утром
вылетаю в Лос-Анджелес. В досье должен быть его калифорнийский адрес.
   - Ты не боишься испортить чудесный прием? - саркастически поинтересовался
Тед.
   - К черту Бенедикта вместе с его приемом. Я сыт по горло тем, в какой  ад
превратилась жизнь Джулии, да и моя тоже, по его милости. А если у меня  все
же ничего не получится,  если  он  откажется  выслушать  меня  и  посмотреть
видеозаписи, то тогда придется действовать  уже  вам.  В  конце  концов,  вы
имеете полное право подать на него в суд за похищение и  причиненный  Джулии
моральный ущерб. Так что если Бенедикт не захочет слушать меня, то  ему  все
равно придется выслушать вас, причем в  суде,  и  расплатиться  хорошеньким,
жирненьким чеком на о-очень приличную сумму.
   Пол обменялся рукопожатием  с  Тедом,  и  Кэтрин,  привстав  на  цыпочки,
поцеловала его в щеку.
   - До свидания. Спасибо тебе за все. Позвони после того, как  переговоришь
с ним.
   Грустные  нотки  в  голосе  Кэтрин  и  взгляд,  которым   она   проводила
удаляющегося Пола, заставили Теда с любопытством посмотреть на жену.
   - Твое "до свидания" прозвучало  так,  как  будто  ты  прощаешься  с  ним
навсегда. Почему?
   - Потому что, - виновато потупившись, ответила  Кэтрин,  -  я  совершенно
ужасная  и  неисправимая  особа,  которая  просто  не   заслуживает   такого
замечательного мужа, как ты.
   - Переведи.
   - Есть одна деталь, о которой я не сказала ни тебе, ни Полу.  Видишь  ли,
Джулия может думать сколько угодно, что ей нужно лишь прощение Зака.  Но  на
самом-то деле ей необходим он сам. Всегда. И когда он был всего лишь  беглым
преступником, за которым охотилась вся страна. И сейчас. Если  Полу  удастся
осуществить то, что  он  задумал,  то  Джулия  получит  нечто  большее,  чем
официальное отпущение грехов. Она получит Зака Бенедикта.
   - О чем ты говоришь? Этот парень снова стал кинозвездой номер один. Ты же
сама видела сегодня его особняк и ту бабу, которая  увивалась  вокруг  него.
Неужели ты думаешь, что ради какой-то там  Джулии  Мэтисон  он  вдруг  решит
изменить такой привычный и милый его сердцу уклад?
   Кэтрин усиленно делала вид, что чрезвычайно озабочена своим маникюром, но
в ее голосе звучала абсолютная убежденность в собственных словах.
   - Я читала письмо, которое он ей написал. Это - настоящая любовь.  Поверь
мне. По крайней мере я в этом убеждена. - Подняв  глаза,  она  продолжила  с
улыбкой:
   - И на его месте я  бы  сейчас  была  больше  всего  озабочена  тем,  что
"малышка" Джулия Мэтисон после всего того, через что ей пришлось  пройти  по
его милости, снова захотела иметь с ним дело.  Она  ведь  очень  обижена  на
него, Тед. Да, она не  высказывает  этого  вслух,  но  в  глубине  души  она
оскорблена тем, как он с ней обошелся. И даже ее вина, за  которую  она  так
терзает себя, не оправдывает ни его  лжи  насчет  смерти  брата,  ни  отказа
отвечать на ее письма, ни тем более нежелания встретиться с  ней,  когда  он
сидел в тюрьме.
   - Но ведь в последнее время Джулия очень  много  смеется,  и  делает  это
совершенно искренне, -  возразил  Тед,  отчаянно  хватаясь  за  единственный
контрдовод, который он мог  привести  в  этом  споре.  -  Вспомни,  как  она
насмешила нас сегодня, рассказывая историю с  пролитым  на  пиджак  любимого
директора клеем.
   - Она обижена и оскорблена, - продолжала настаивать на своем Кэтрин. -  И
имеет  на  это  полное  право.  Честно  говоря,  мне   бы   очень   хотелось
поприсутствовать при том, как  она  воздаст  ему  по  заслугам  за  все  его
"благодеяния" по отношению к ней. Но, к сожалению, об этом  пока  приходится
только мечтать.
   - Кэти, а если он не  захочет  слушать  Пола  и  снова  вникать  в  дело,
которое, надо признать, действительно было для него весьма малоприятным?
   - Тогда ей придется пережить все самой. В конце концов,  у  нее  же  есть
Пол. А это очень важно.
   Тед включил свет и, немного помолчав, спросил:
   - Скажи, а ты на чьей стороне - Ричардсона или Бенедикта?
   - Я на стороне Джулии, - лаконично ответила Кэтрин.

Глава 71

   Зак сидел в ярко освещенном солнцем солярии  и  внимательно  просматривал
финансовые документы,  переданные  ему  Мэттом.  Затененные  стекла  солярия
скрывали его от окружающих. Кто-то позвал его, и Зак оторвался от бумаг. Его
мало интересовал человек, назвавший его имя, просто хотелось еще и  еще  раз
насладиться знакомым видом из окна и сознанием того, что после столь долгого
ожидания он наконец-то снова оказался дома. Он вновь видел ухоженный зеленый
газон, который полого спускался к  огромному,  причудливой  формы  бассейну,
окруженному римскими колоннами и мраморными  статуями.  По  периметру  двора
располагались многочисленные павильоны для  гостей,  выдержанные  в  том  же
римском стиле, что и сам дом. Все они были  до  отказа  забиты  веселящимися
гостями. Люди, снимавшие дом в его отсутствие, не  стали  увольнять  старого
садовника, и результат был налицо - цветы,  деревья  и  кусты  выглядели  на
редкость ухоженно.
   Толстые стеклянные стены  солярия  несколько  приглушали  голоса  гостей,
резвящихся  в  бассейне,  загорающих  и  играющих   на   теннисных   кортах.
Большинство из них сегодня  разъедется  по  домам,  чтобы  завтра  вернуться
снова, а потому на восточной стороне двора поспешно сооружался  новый  белый
шатер и расставлялись столы.
   - А где же Бенедикт? - настойчиво расспрашивала своих  друзей  женщина  в
крошечном зеленом бикини, не подозревая о том, что  Зак  прекрасно  видит  и
слышит все, что происходит снаружи. - Я здесь с самого утра и до сих пор  ни
разу его не видела. Мне уже начинает казаться, что  он  -  всего  лишь  миф,
которого на самом деле не существует.
   То,  что  дама  в  бикини  никак  не  могла  увидеть  Зака,  было  совсем
неудивительно, так как в крыло дома, где он находился,  не  пускали  никаких
гостей, кроме Мэтта и Мередит Фаррел. Только они, его  единственные  друзья,
были допущены во внутреннее святилище дома, надежно укрытое  от  посторонних
глаз. Именно поэтому  Зак  недовольно  скривился,  когда  услышал  еще  один
женский голос, раздававшийся откуда-то из-за двери в солярий:
   - Эй, кто-нибудь видел Зака или нет?
   Зак понял, что ему в любом случае придется хоть ненадолго появиться перед
гостями, потому что некоторые из них не  успокоятся  до  тех  пор,  пока  не
увидят его воочию.
   Он даже не  заметил,  как  сзади  неожиданно  подошла  Мередит  Фаррел  и
спросила своим идеально поставленным голосом с безупречным произношением:
   - А вы случайно не видели Захария Бенедикта?
   - Боюсь, что нет, - улыбнулся Зак, вставая ей навстречу.
   - Жаль, а то все его так ищут, - в тон ему ответила  Мередит,  протягивая
руку.
   Поцеловав Мередит в щеку, Зак вдруг задумался о том впечатлении,  которое
произвела на него жена Мэтта. Честно говоря, не зная ее,  он  был  несколько
предубежден и считал, что Мэтт  просто  не  может  объективно  оценить  свою
собственную жену. Но после встречи с Мередит он понял своего друга.  Мередит
Бэнкрофт Фаррел была наделена  всем  -  красотой,  талантом,  фантастическим
самообладанием, которое ей справедливо приписывала пресса, но при этом в ней
не было и следа  той  светской  холодности,  надменности  и  выхолощенности,
которые он ожидал увидеть.  Наоборот,  в  ней  присутствовала  та  нежность,
мягкость и чуткость, которые Зак Всегда уважал и ценил в женщинах.
   - Я слышал, - доверительно сообщил  он,  -  что  Бенедикт  -  чрезвычайно
необщительный человек, который просто  терпеть  не  может  всякие  приемы  и
вечеринки, особенно такие, как эта.
   - В самом деле? И почему же?
   Встретившись взглядом с очень серьезными глазами  Мередит,  Зак  еще  раз
предпринял попытку превратить все в шутку.
   - Боюсь, что он просто подвержен резким перепадам настроения.
   Мередит  очень  хотелось  заговорить  о  Джулии  Мэтисон,  но,   вспомнив
категорический наказ мужа даже не упоминать этого имени, вовремя  сдержалась
и, взглянув на гору папок,  возвышающуюся  на  столе,  заговорила  совсем  о
другом:
   - Извини, я, кажется, мешаю тебе работать?
   - Абсолютно не мешаешь. Мне всегда приятно твое  общество,  -  тотчас  же
отреагировал  Зак,  оглядываясь  по  сторонам   в   поисках   очаровательной
двухлетней дочери Фаррелов. - А где Марисса?
   - В данный момент пьет чай с Джо, после чего, как  всегда  в  это  время,
отправится спать.
   - Маленькая обманщица! - с  почти  непритворной  обидой  воскликнул  Зак,
глядя на сервиз из севрского фарфора на журнальном столике. - Она же обещала
сегодня пить чай со мной!
   - Надеюсь, - рассмеялась Мередит, - ты не собирался пить  с  ней  чай  из
этих чашек? Видишь ли, в последнее время у нее появилась  странная  привычка
бросать на пол любую посуду сразу после  того,  как  она  использует  ее  по
назначению.
   - Ничего странного, - вступил в разговор вошедший в солярий отдохнувший и
посвежевший Мэтт. - Она так делает потому, что я  назвал  ее  принцессой.  А
разве это не так? Кстати, где Джо? - добавил он. - Мне нужно...
   Джо О'Хара возник как чертик из табакерки. Но он не  улыбался.  Тщательно
скрывая волнение, он бесстрастным голосом сообщил:
   - Зак, у твоей экономки скоро начнется нервный припадок. Несколько  минут
назад появился какой-то парень и, размахивая значком ФБР, потребовал встречи
с тобой. Назвался Полом Ричардсоном. Она провела его в библиотеку.
   Вполголоса чертыхнувшись при мысли о том, что ему снова предстоит увидеть
фэбээровскую рожу, Зак направился к двери.
   - Зак? - окликнул его Мэтт. - Ты  пойдешь  один?  Может  быть,  лучше  со
свидетелями? Зак колебался недолго:
   - Со свидетелями, если не возражаешь.
   - Ты с нами, Мередит? - спросил Мэтт. - Я, правда, не знаю,  о  чем  идет
речь, но мне хотелось бы, чтобы ты тоже пошла.
   Мередит кивнула, и они двинулись вслед за Заком по  длинному  коридору  в
обшитую деревянными панелями библиотеку.
   Грубо проигнорировав высокого темноволосого мужчину, который с  интересом
разглядывал книжные полки,  Зак  подождал,  пока  Мередит  и  Мэтт  усядутся
поудобнее, после чего сел сам и довольно резко сказал:
   - Покажите ваше удостоверение. - Агент ФБР, которого Зак узнал  в  первую
же секунду (обстоятельства, при  которых  они  встретились  впервые,  забыть
невозможно), достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение  и  положил
его на стол. Мельком взглянув на него, Зак  перевел  взгляд  на  непрошеного
гостя. - Жуткая фотография, но похоже, что это д