жет склониться перед его волей, или он заставит ее подчиниться,  ему
все равно!
   Ровно десять минут  спустя,  переодевшись,  Клейтон  вылетел  из  дома  и
бросился в коляску. Он выдержал долгий путь назад в  Лондон  в  попеременном
состоянии ледяного  спокойствия  и  едва  сдерживаемого  бешенства.  Уже  за
полночь карета остановилась перед ярко  освещенным  домом  Арчибалдов,  где,
очевидно, веселье было в самом разгаре.
   - Подожди, я сейчас буду, - бросил он кучеру и, поднимаясь по  ступенькам
крыльца, ощутил, как бушующий в душе гнев превращается в ледяную  решимость.
"Своевольная,  злобная,  мерзкая  девчонка  наставила   мне   рога!   Дрянь!
Расчетливая, лживая самка!" - накаляясь, подумал Клейтон и  устремился  мимо
изумленного дворецкого навстречу смеху и музыке.
   Прохладный ночной ветерок освежал разгоряченное  лицо  Уитни.  Девушка  с
ослепительной улыбкой  делала  вид,  что  внимательно  слушает  джентльмена,
последовавшего за ней на террасу, куда  она  ускользнула  в  надежде  побыть
подальше от общего  веселья.  Несмотря  на  оживленное  лицо,  брови  мрачно
хмурились, а в глазах стыла боль. Уитни в который раз безнадежно  оглядывала
собравшихся в бальной зале, хотя было понятно, что уже слишком поздно  и  он
не придет. Возможно, не получил ее приглашения  или  направился  прямиком  к
ней, не заезжая в Лондон. Уитни вздрогнула, жалея сейчас, что написала  тете
Энн и предложила ей навестить  родственников,  поскольку  Уитни  все  успела
уладить. Следовало бы дождаться, пока Клейтон  не  известит,  что  принимает
предложение.
   Нет, все это не правда! Секретарь Клейтона прекрасно осведомлен о  планах
хозяина. Нет смысла обманывать себя; Клейтон предпочел тактично игнорировать
ее записку. Негодование девушки уступило место глубокой обиде.
   Уитни распустила волосы по плечам, поскольку Клейтон  сказал,  что  такая
прическа нравится ему больше  всего.  Она  даже  оделась,  специально  чтобы
угодить ему, в изящное платье из  кремового  атласа,  расшитое  жемчужинами,
словом, сделала все возможное, чтобы порадовать Клейтона, а он даже не  счел
нужным прийти или хотя бы отклонить ее приглашение.
   Едва сдерживая слезы, Уитни  пыталась  убедить  себя,  будто  мучительное
разочарование терзает душу лишь потому, что она наконец  набралась  мужества
сказать, что согласна выйти за него замуж... но раненое сердце  подсказывало
другое - она  тоскует  по  нему.  Умирает  от  желания  видеть  его  улыбку,
признаться,  что  сдается,  что  проиграла  в  этом   поединке   характеров,
почувствовать силу  его  объятий,  сладость  поцелуев.  Она  надеялась,  что
сегодняшний вечер станет для них началом новых отношений.
   Уитни сморгнула жгучую влагу, полная решимости хорошо  провести  хотя  бы
остаток испорченного вечера.
   Клейтон сухо раскланялся с теми немногими гостями, которых знал, и  обвел
комнату взглядом хищника, готового наброситься на добычу. Заметив Дю Вилля с
двумя бокалами шампанского в руках, идущего к дверям террасы, он  проследил,
куда тот направляется, и сцепил зубы в неистовой злобе - на  террасе  стояла
Уитни, окруженная не менее чем полудюжиной поклонников.
   Клейтон  с  обманчивой  небрежностью  последовал  за  Ники  и   брезгливо
поморщился, поняв, что все мужчины делают вид,  будто  играют  на  различных
музыкальных инструментах. "Дирижером" была,  конечно,  Уитни.  Очаровательно
улыбаясь, она размахивала невидимой палочкой. Эта роль, уничтожающе  подумал
Клейтон, прекрасно подходит для Уитни: водить мужчин за нос  -  поистине  ее
призвание! Он уже хотел выйти в ту дверь, через которую  только  что  прошел
Ники, но тут чья-то ладонь легла на его рукав.
   - Какой приятный сюрприз! - воскликнула Маргарет Мерритон. -  Не  ожидала
увидеть вас здесь!
   Но внимание Клейтона было приковано к Уитни. Он  попытался  отстраниться,
но Маргарет лишь крепче сжала пальцы.
   - Какой позор, не правда ли? - спросила она, кивком указывая на Уитни.
   Тридцать четыре года строгой приверженности определенным правилам этикета
невозможно было забыть за  один  день,  поэтому  Клейтон  повернулся,  чтобы
поздороваться с женщиной, обращавшейся к нему, но при этом был так  взбешен,
что не сразу узнал ее.
   С террасы донесся взрыв смеха, и Клейтон повернул  голову  в  направлении
звука. Маргарет конвульсивно стиснула его рукав и тоже посмотрела  на  Уитни
Стоун. Раненая гордость огрубила ее голос, сделав его неприятно-хриплым.
   - Если она вам так уж нужна, идите туда и попытайтесь ее получить! Можете
не беспокоиться насчет Пола Севарина и Дю Вилля. Ни один из них  никогда  на
ней не женится!
   - Почему? - требовательно спросил Клейтон, отдергивая руку.
   - Пол только сейчас обнаружил то, что месье Дю Билль знал много лет -  ни
тот, ни другой не были у нее первыми! - И заметив, как  смертельно  побелело
лицо Клейтона, как дернулся на щеке мускул, мстительно добавила:
   - Если хотите знать, ее потому и отослали во Францию, что застали на сене
с конюхом!
   Что-то умерло  в  душе  Клейтона,  хрупкое  и  бесценное,  и  эта  потеря
полностью лишила его способности здраво мыслить. В другое  время  он  просто
отмахнулся бы от слов Маргарет, поскольку достаточно  хорошо  был  знаком  с
женским коварством, чтобы мгновенно распознать его. В другое время.  Сегодня
же он понял, что Уитни обманула его, провела, как последнего глупца,  и  что
она, кроме этого, лгунья и предательница.
   Он дождался ухода Дю Вилля, а потом рванул на себя ручку двери и оказался
за спиной Уитни  как  раз  в  тот  момент,  когда  один  из  ее  подвыпивших
обожателей опустился на одно колено.
   - Мисс Стоун, - пошутил  молодой  человек,  довольно  невнятно  произнося
слова, - я решил, что двум таким талантливым музыкантам, как вы и я, следует
составить постоянный дуэт! Могу  я  иметь  честь...  получить  в...  вашу...
руку... то есть и сердце тоже...
   Неожиданно он  осекся  и,  по-видимому,  проглотил  оставшиеся  слова,  с
опаской глядя на что-то позади Уитни.
   Весело смеясь над забавными выходками молодого человека, Уитни оглянулась
и вне себя от счастья и радости одарила  Клейтона  сияющей  улыбкой.  Однако
Клейтон упорно уставился на несчастного  Карлайсла,  все  еще  стоявшего  на
колене.
   - Встаньте! - прорычал Клейтон. - Если намереваетесь просить руки у  мисс
Стоун, придется подождать, пока у нее отрастет еще одна. В настоящее время у
нее всего две  руки,  и  обе  уже  обещаны,  -  добавил  он  с  уничтожающим
сарказмом.
   И  стиснув,  словно  клещами,  пальцы  Уитни,  повернулся  и   направился
непонятно  куда,  таща  ее  за  собой.  Девушка  почти  бежала,  пытаясь  не
отставать. Обойдя весь широкий балкон, он спустился по ступенькам крыльца  к
ожидавшему под уличным фонарем экипажу.
   - Остановитесь, вы делаете мне больно! - молила  она,  путаясь  в  подоле
платья и едва не падая на колени.
   Но Клейтон поднял ее на ноги одним безжалостным рывком с такой силой, что
боль пронзила девушку от запястья до самой лопатки, и что-то крикнув кучеру,
схватил ее за талию и бросил в коляску.
   -  Как  вы  смеете!  -  прошипела  Уитни,  смущенная  и  униженная  столь
бесцеремонным обращением. Какое он имел право на глазах у всех  вытащить  ее
из дома! - Кем вы себя вообразили?
   Однако лошади рванули с места, и экипаж сильно тряхнуло, так,  что  Уитни
ударилась головой о спинку сиденья.
   - Кем? - надменно  усмехнулся  Клейтон.  -  Разве  вы  не  знаете?  Вашим
хозяином. Судя по вашим же словам, отец продал вас, а я купил.
   Уитни в смятении уставилась на него, не в  силах  осознать  происходящее.
Она никак не могла понять, почему Клейтон так  рассердился  из-за  шутливого
предложения Карлайсла, тогда  как  предложение  кузена  Катберта,  сделанное
вполне серьезно, вызвало у него лишь добродушную насмешку. Она  так  верила,
что сегодня ночью произойдет сладостное примирение и  они  будут  счастливы,
что никак не могла осознать, отчего стала мишенью гнева Клейтона.
   И все-таки, несмотря ни на что, она до смешного радовалась тому,  что  он
не пренебрег ее  приглашением,  и  не  могла  винить  Клейтона  за  излишнюю
вспыльчивость при виде того, как другой джентльмен  делает  предложение  его
невесте.
   - Мистер Карлайсл много выпил, -  очень  мягко  заметила  она,  -  и  его
предложение - всего лишь шутка. Он...
   - Заткнись! - перебил Клейтон. Его голова была повернута к ней, и впервые
за сегодняшний вечер Уитни при мерцающем  свете  каретных  фонарей  заметила
бешеное неистовство, которое излучал сидевший рядом мужчина.  Красивые  губы
плотно сжаты в безжалостную тонкую  линию,  а  глаза  полны  отвращения.  Он
резанул по ней презрительным взглядом и тут же отвернулся, словно сам вид ее
был ему неприятен.
   Никогда в жизни Уитни не сталкивалась со столь злобной яростью,  и  никто
не смотрел на нее с такой уничтожающей брезгливостью,  даже  отец.  Она  так
надеялась увидеть смех, тепло или нежность в этих проницательных,  глядевших
в душу, серых глазах и даже в  самых  страшных  снах  не  представляла,  что
Клейтон способен смотреть на  нее  с  ледяной  убийственной  ненавистью.  Ее
потрясение постепенно сменилось обидой, а затем  и  страхом.  Девушка  молча
смотрела в окно, пока городские  огни  не  стали  встречаться  псе  реже,  а
впереди не замаячили бесконечные пустынные пространства.
   - Куда вы везете меня? - нерешительно спросила она.
   Холодное молчание было ей ответом.
   - Клейтон? - почти умоляюще прошептала Уитни. - Куда мы едем?
   Клейтон по-прежнему молча вгляделся в прелестное испуганное  личико.  Как
ему хотелось сжать тонкую  белую  шею  и  задушить  эту  дрянь  за  то,  что
осквернила свое тело с другими мужчинами, за то, что предала  его  любовь  и
доверие, и за то, что называет его Клейтоном теперь, когда он наконец  понял
ее истинную сущность - лживая распутная самка, дарившая свое роскошное  тело
любой грязной свинье, которая пожелала ее.
   Он решил хотя бы на секунду забыть о любовниках  Уитни  и,  намеренно  не
отвечая, отвернулся к окну.
   Уитни попыталась справиться с нарастающей тревогой и  сосредоточиться  на
том, в каком направлении они  едут.  Север,  поняла  девушка,  когда  экипаж
свернул с основной дороги. Они едут на север! Теперь она была  вне  себя  от
ужаса.  Набрав  в  грудь  побольше  воздуха,  девушка,   презрев   гордость,
пролепетала:
   - Я собиралась  сказать,  что  готова  выйти  за  вас  замуж.  Совсем  не
обязательно везти меня в Шотландию, чтобы жениться. Я...
   - Не обязательно жениться на вас? - перебил Клейтон  с  коротким  горьким
смехом. - Да, я уже слышал об этом. Однако  не  имею  ни  малейшего  желания
убегать в Шотландию или изматывать лошадей. Они и так уже пробежали  сегодня
половину Англии в погоне за вами.
   Экипаж неожиданно повернул на запад и покатился по гладкой, но куда более
узкой дороге, и только сейчас значение  слов  Клейтона  полностью  дошло  до
Уитни. Если он целый день пробыл в пути, "гоняясь" за  ней,  значит,  только
что вернулся из городка, где услышал сплетни насчет ее помолвки с Полом!
   Уитни умоляюще положила ладонь на руку Клейтона:
   - Я могу объяснить насчет  Пола.  Видите  ли...  Его  пальцы  безжалостно
сомкнулись на тонком запястье, вырвав у девушки невольный крик боли.
   - Я в восторге, что  вы  с  такой  готовностью  прикасаетесь  ко  мне,  -
саркастически  протянул  он,  -  потому  что  совсем   скоро   вы   получите
неограниченную возможность делать это. - И с нескрываемой брезгливостью снял
ее руку со своей, отбросив на колени Уитни.  -  Однако  поскольку  здесь  не
место выказывать привязанность, придется пока держать в узде свои страсти.
   - Держать в узде свои... - охнула Уитни. - Вы, кажется, под хмельком?
   Губы Клейтона скривились в циничной улыбке:
   - Я  не  пьян,  поэтому  можете  не  волноваться,  что  окажусь  бессилен
исполнить... - Он подчеркнул последнее  слово,  придав  ему  некий  зловещий
смысл, непонятный Уитни, и тут же почти учтиво добавил:
   - Можете немного поспать. Впереди долгая утомительная ночь.
   Напуганная его издевкой, Уитни  молча  отвела  глаза.  Она  не  имела  ни
малейшего представления, о  чем  толкует  Клейтон,  и  находилась  на  грани
истерического ужаса. Почему он рассуждает о каких-то  "страстях",  заверяет,
будто способен "исполнить" что-то?
   В экипаже стало совсем темно, и наконец смысл его грубых вульгарных  слов
дошел до затуманенного усталостью  и  боязнью  мозга  Уитни.  Глаза  девушки
широко раскрылись от страха. Боже, теперь она поняла его замысел!
   Уитни  вглядывалась  в  залитую  лунным  светом   местность   в   поисках
какой-нибудь деревушки, дома,  где  она  могла  бы  найти  убежище.  Впереди
светились огоньки - почтовая станция или  гостиница...  Она  не  знала,  что
именно повредит себе, выпрыгнув из кареты на полном ходу,  но  ей  было  все
равно - лишь бы суметь  подняться  и  бежать...  бежать  к  огням,  сулившим
спасение.
   Закусив  дрожащую  нижнюю  губу,  Уитни  осторожно  под  прикрытием  юбок
протянула руку к ручке двери, украдкой поглядела  на  словно  высеченный  из
гранита профиль сидевшего рядом человека и  ощутила  убийственное  отчаяние,
словно в ней что-то погибло в эту секунду.
   Зажмурясь изо всех сил, чтобы  избавиться  от  непрошеных  слез,  которые
угрожали ослепить ее, девушка продолжала подбираться к двери, пока пальцы не
сомкнулись на холодном металле ручки. Она выждала еще несколько секунд, пока
экипаж не поравнялся с открытыми воротами гостиницы и  лошади  не  замедлили
бег, преодолевая крутой подъем. Уитни приготовилась... и громко  вскрикнула:
рука Клейтона опустилась на ее запястье, отдирая пальцы от двери.
   - Не слишком торопитесь, моя радость. Обычный придорожный постоялый  двор
- не самая подходящая декорация  для  первой  ночи  взаимных  радостей.  Или
подыскиваете для своих любовных  свиданий  именно  такие  места?  -  Клейтон
резким толчком усадил Уитни на противоположное сиденье. - Я прав?  -  злобно
ухмыльнулся он.
   Уитни с бешено колотящимся сердцем наблюдала, как удаляется гостиница,  а
вместе с ней исчезает и надежда на избавление. Она не сможет  снова  застать
его врасплох или одолеть - он гораздо сильнее ее!
   - Лично я, - заметил  Клейтон  почти  дружелюбно,  -  всегда  предпочитал
комфорт  своего  "убогого  домишки"  сомнительной  чистоте   и   изношенному
постельному белью, с которыми обычно встречаешься в подобных заведениях.
   Его холодный издевательский тон  наконец  сломил  и  без  того  нестойкое
самообладание Уитни.
   - Вы... вы ублюдок! - взорвалась она.
   - Вероятно, - равнодушно согласился Клейтон. - И если это так, значит,  я
вполне подхожу для того, чтобы провести ночь с сукой!
   Уитни снова закрыла  глаза  и  устало  прислонилась  головой  к  подушке,
отчаянно  пытаясь  взять  себя  в  руки.  Клейтон  обозлен  из-за  Пола,  и,
следовательно, нужно каким-то образом все объяснить.
   - Это миссис Севарин виновата в сплетнях, которые вам пересказали. Что бы
вы ни думали, но как только Пол вернулся, я сказала, что не могу  стать  его
женой. К сожалению, мне не удалось прекратить сплетни, поэтому я отправилась
в Лондон.
   - А сплетни последовали за вами, моя прелесть, - вкрадчиво сообщил он,  -
так что не стоит больше утомлять меня вашими объяснениями.
   - Но...
   - Заткнись, - остерег  Клейтон  с  убийственным  спокойствием,  -  или  я
передумаю и не стану ждать, пока мы доберемся до удобной постели,  а  возьму
тебя прямо сейчас.
   Щупальца смертельного ужаса вновь стиснули сердце Уитни.
   Они пробыли в дороге почти два часа,  и  наконец  карета  проехала  через
какие-то ворота. Тяжелая, но благословенная усталость, сковавшая  ее  разум,
мгновенно исчезла, и  Уитни  сжалась,  глядя  из  окна  на  освещенные  окна
большого дома, маячившего невдалеке.
   К тому времени, как лошади остановились, сердце девушки  билось  с  такой
силой, что почти не давало свободно вздохнуть. Клейтон спустился и, протянув
руку, стащил Уитни вниз.
   - Ноги моей не будет в этом доме! - вскричала она, вырываясь.
   - По-моему, тебе  уже  несколько  поздно  защищать  свою  добродетель,  -
съязвил он, подхватывая Уитни на руки. Пальцы безжалостно впились в ее бедро
и талию, но Клейтон, не обращая внимания на сдавленный крик боли, внес ее  в
тускло освещенный  холл  и,  не  задерживаясь,  начал  взбираться  вверх  по
бесконечно извивавшейся лестнице.
   Рыженькая горничная выбежала на верхний балкон, и Уитни открыла было рот,
чтобы закричать, но тут же задохнулась:  пальцы  Клейтона  сжались  сильнее,
оставляя синяки на нежной коже.
   - Идите спать!  -  рявкнул  он  горничной,  наблюдавшей  за  ними  широко
открытыми от ужаса глазами.
   - Пожалуйста, пожалуйста, остановитесь! - тщетно молила Уитни, но Клейтон
пинком распахнул дверь спальни и переступил  порог.  В  мозгу  Уитни  смутно
запечатлелись великолепная обстановка и пламя, пылающее в  огромном  камине,
но девушка немедленно забыла обо всем, как только взгляд ее  остановился  на
огромной, стоящей на возвышении кровати, к которой Клейтон нес ее.
   Он бесцеремонно швырнул девушку на постель, а сам повернулся и направился
к двери. В какой-то Момент Уитни с облегчением подумала, что он намеревается
ее покинуть, но вместо этого Клейтон  одним  решительным  движением,  словно
нанося смертельный удар, задвинул засов.
   Уитни, парализованная паникой, молча смотрела, как  Клейтон  бросился  на
один из  диванов,  стоявших  на  другом  конце  комнаты.  Шло  время,  а  он
по-прежнему сидел, неподвижный, напряженный, глядя на Уитни, словно на некое
странное, пойманное в силки животное, редкое и уродливое, отвратительное  на
вид, коварное и подлое.
   Наконец  молчание  было  прервано  резким  приказом  Клейтона,  брошенным
холодным, незнакомым голосом:
   - Подойди сюда, Уитни.
   Девушка нервно дернулась и, покачав головой,  отползла  спиной  вперед  к
подушкам, в отчаянии оглядываясь на окна. Сможет ли она добежать и спрыгнуть
вниз, прежде чем он перехватит ее?
   - Можешь попытаться, - заметил Клейтон. - Но поверь, ничего не выйдет.
   Уитни всхлипнула от  страха,  но  тут  же  гордо  выпрямилась,  борясь  с
истерикой, угрожавшей одолеть ее.
   - Насчет Пола...
   - Попробуй упомянуть его имя хотя бы  раз,  -  вскинулся  Клейтон,  -  и,
помоги мне Боже, я убью тебя! -  И  тут  же,  овладев  собой,  стал  пугающе
вежливым:
   - Можешь получить Севарина, если он все еще захочет иметь с  тобой  дело.
Но это мы обсудим позже. Ну а теперь, любовь моя, выбирай, либо подойдешь ко
мне без посторонней помощи и по своей  воле,  либо  я  помогу,  но  в  таком
случае, боюсь, у тебя будет много неприятностей.  -  Клейтон  поднял  темные
брови,  давая  ей  время  решить.  -  Ну?  -   угрожающе   осведомился   он,
приподнимаясь.
   Чтобы не унизить себя до просьб и мольбы, не доставить  ему  удовольствия
видеть, как она покорна, Уитни  молча  поднялась  с  постели.  Она  пыталась
держать голову  высоко,  выглядеть  гордой  и  презрительно-насмешливой,  но
колени подгибались. Девушка остановилась  в  двух  шагах  от  Клейтона.  Она
стояла как вкопанная, глядя на него  полными  слез  глазами.  Клейтон  одним
прыжком оказался рядом.
   - Повернись! - рявкнул он, и  прежде  чем  Уитни  успела  запротестовать,
поймал ее за плечи, развернул спиной к себе и бешеным рывком сорвал платье.
   Резкий звук разорвавшейся ткани  отозвался  в  ушах  Уитни,  а  обтянутые
атласом пуговки разлетелись по комнате. Снова  повернув  ее  к  себе  лицом,
Клейтон злобно улыбнулся:
   - Ничего! И это платье куплено на  мои  деньги!  Усевшись  в  кресло,  он
вытянул длинные ноги и несколько минут бесстрастно  наблюдал  за  неуклюжими
попытками Уитни прижать лоскутки скользкого атласа к груди.
   - Опусти руки! - скомандовал он. Корсаж выскользнул из пальцев девушки, и
Клейтон, не моргнув глазом, продолжал смотреть, как тон