ное непонимание, пояснил:
   - Видишь ли, Мэтт и Мередит поженились и развелись,  когда  Мередит  было
всего восемнадцать.  Просто  об  этом  никто  не  знал,  даже  я.  А  потом,
двенадцать лет спустя, Мередит обнаружила, что им попался  пройдоха-адвокат,
и их развод недействителен. Тогда она пригласила Мэтта на  обед  и  выложила
ему эту новость. Надо было видеть его реакцию! Он пришел в ярость! Мередит к
тому времени уже была помолвлена с кем-то, и им всем вместе пришлось  давать
пресс-конференцию, улыбаться и делать  вид,  что  это  всего  лишь  забавное
недоразумение...
   - Ой! Значит, я-таки знаю эту историю! - внезапно воскликнула  Джулия.  -
Теперь понятно, почему вы оба показались мне знакомыми!  Я  ведь  видела  ту
пресс-конференцию. - Повернувшись к Мэтту, она добавила:
   - Я помню,  как  вы  и  жених  Мередит  обменивались  шутками  по  поводу
"непредвиденного осложнения", и всем казалось, что вы чуть ли не друзья... А
потом - кажется, всего лишь через пару дней - вы ударили его!  Я  это  очень
хорошо помню - в газетах были фотографии вашей драки.
   - И тем не менее на сегодняшний день мы действительно почти друзья,  -  с
улыбкой  заметил  Мэтт,  явно  забавляясь  непритворным  изумлением  Джулии,
вызванным столь неожиданным открытием.
   Было уже почти одиннадцать часов,  когда  Фаррелы  неохотно  засобирались
домой. Джулия ненадолго отлучилась в спальню и вернулась с зеленым  свитером
и брюками, в которых она приехала из Колорадо. К  тому  времени  Джо  О'Хара
ушел прогревать мотор, а Мэтт с Мередит, полностью одетые, стояли у двери.
   Выполняя просьбу жены ненадолго  оставить  их  с  Джулией  наедине,  Мэтт
попрощался первым, добавив, что подождет Мередит в машине.
   Джулия приподнялась на цыпочки, чтобы  поцеловать  его  на  прощание,  и,
обнимая ее, Мэтт вдруг почувствовал болезненный  укол  страха  -  и  за  эту
чудесную девушку, и  за  Зака.  Ему  настолько  захотелось  хоть  чем-нибудь
утешить ее, что он сказал то, чего говорить не собирался и  чего,  наверное,
говорить все-таки не следовало:
   - Не знаю, обрадует это тебя или нет, но сотрудники моего  международного
сыскного агентства уже три недели проверяют  всех,  кто  был  в  Далласе  на
съемках того рокового фильма.
   Однако Джулия отреагировала неожиданно агрессивно.
   - Неужели нельзя было этого сделать раньше? - возмущенно воскликнула она,
но, вовремя спохватившись, добавила:
   - Извини, пожалуйста. Я  понимаю,  что  с  моей  стороны  очень  грубо  и
неблагодарно так говорить.
   В очередной раз поразившись  ее  безоговорочной  преданности  Заку,  Мэтт
ласково улыбнулся и отрицательно покачал головой:
   - Тебе не за что извиняться. Я прекрасно понимаю, как ты  беспокоишься  о
нем. Но, видишь ли, дело заключается в том, что Зак в  свое  время  заплатил
другому известному агентству и  они  так  и  не  сумели  обнаружить  никаких
фактов, которые могли бы повлиять на исход суда. Кроме того, Зак  совершенно
однозначно заявил мне, что не примет никакой помощи, кроме  той,  которую  я
ему обычно оказывал в финансовых делах. Пощадив его гордость, которая и  так
пострадала из-за шумихи, поднятой вокруг этого дела, я не стал настаивать.
   -  А  сыщики  твоего  агентства?  -  нетерпеливо  перебила  его   Джулия,
обнадеженная ободряющими нотками, которые она, как ей показалось,  различила
в голосе Мэтта. - Им ведь удалось обнаружить что-то новое, правда?
   Немного поколебавшись, Мэтт все-таки решил рассказать  ей  кое-что.  Заку
эти слова не могли повредить в любом  случае,  а  тем  более  теперь,  когда
Джулия решила присоединиться к нему.
   - Это связано с  Тони  Остином,  -  начал  он,  но  Джулия  не  дала  ему
продолжить.
   - Ее убил Остин?
   - Я так не говорил. Если бы мне удалось обнаружить доказательства  этого,
то меня бы здесь не было. Я бы уже  поднял  такую  шумиху  в  газетах  и  по
телевидению,  что  полиция  и  ФБР  просто  вынуждены  были  бы  предпринять
соответствующие меры.
   - Тогда что же им удалось выяснить?
   - Они обнаружили, что Остин лгал, когда давал свидетельские показания. Во
время суда он клялся, что их роман с Рейчел продолжался уже много месяцев  и
что они "были без ума друг от друга". На самом же деле параллельно с  Рейчел
у него была связь еще с одной женщиной.
   - И кто же она? - едва сдерживая  нетерпение,  спросила  Джулия.  -  Ведь
именно она из ревности могла заменить холостые патроны настоящими.
   - Пока не знаю.  Единственное,  что  у  нас  есть,  -  это  свидетельство
коридорного, который за две недели до убийства  поздно  вечером  приносил  в
номер  Остина  шампанское  и  слышал  из-за  двери  женский  голос.  Он  мог
принадлежать кому угодно, но только не  Рейчел,  потому  что  тот  же  самый
коридорный незадолго до этого доставлял поздний ужин  в  номер  Зака  и  она
открывала ему дверь. Правда, кто бы ни была эта женщина,  я  не  думаю,  что
убийство - ее рук дело. Зато  через  нее  мы  могли  бы  выйти  на  главного
виновника. На Остина.
   - Да, но почему ты так уверен, что настоящий преступник - именно он?
   - Не знаю, - тяжело вздохнул Мэтт, - может быть,  мне  просто  передалась
уверенность Зака. Дело в том, что Рейчел смогла бы обеспечить себе и  Остину
безбедное существование лишь в том случае, если  бы,  во-первых,  продолжала
сниматься,  а  во-вторых,  отхватила,  согласно  калифорнийским  законам   о
разводе, приличный кусок состояния Зака.  Но  зная  ее  весьма  ограниченные
актерские способности  и  полную  зависимость  от  таланта  мужа,  никто  из
режиссеров не стал бы ее  снимать,  особенно  после  огласки  истории  с  ее
изменой. Этот скандал нанес бы сокрушительный  удар  по  ее  популярности  у
зрителя.
   Таким образом, тот факт, что у Остина был роман с кем-то другим, дает нам
веские основания усомниться в правдивости поведанной  на  суде  трогательной
истории о безумной любви. Более  того,  это  дает  право  предположить,  что
Остина интересовали только деньги Рейчел, а точнее, Зака.  Когда  же,  после
происшествия в гостинице, он понял, что ему их, судя по всему, не видать, то
решил избавиться от Рейчел, которая теперь превратилась в обузу.
   Возможно, что он вообще не собирался жениться на ней и убил  потому,  что
она стала слишком  настойчива  в  своих  притязаниях.  Кто  знает,  что  там
происходило  у  него  в  голове,  но  факт  остается  фактом  -  Остин   был
единственным человеком, который имел непосредственный доступ к пистолету  во
время той роковой съемки. Даже если бы Зак в  последний  момент  не  изменил
сценарий и первой должна была бы стрелять Рейчел, Остин всегда  мог  сделать
так, чтобы в ходе борьбы пистолет оказался  "случайно"  направленным  не  на
него, а на нее.
   - А Зак знает об этой, другой женщине? - спросила Джулия. Спокойный  тон,
которым обсуждались такие жуткие  вещи,  вызывал  у  нее  странное  ощущение
нереальности происходящего.
   - Да.
   - Ну и как он к этому отнесся? То есть, я хочу сказать,  что  это  должно
было его обрадовать или, по крайней мере, обнадежить.
   - Обрадовать? - горько  рассмеялся  Мэтт.  -  Если  бы  тебя  осудили  за
убийство, которого ты не совершала, думаю, ты вряд ли бы очень  обрадовалась
известию о том, что во  всех  твоих  несчастьях  в  конечном  счете  виноват
человек, которого ты презираешь больше всех на свете.  Кроме  того,  в  ходе
расследования мы обнаружили и еще кое-что. Правда, в основном все эти  факты
очень незначительны, но тем не менее они могут указать и на других возможных
виновников случившегося.
   - И что же это за факты?
   - Ну, во-первых, у Дианы Коупленд в  свое  время  был  роман  с  Остином.
Правда, довольно давно, но, судя по всему, Диана все же сильно ревновала его
к Рейчел. По крайней мере через некоторое время после суда,  когда  основная
шумиха улеглась, она открыто заявляла, что не особенно печалится  по  поводу
смерти соперницы. Возможно, хотя  и  маловероятно,  что  убийство  совершила
именно она. Что касается Эмили Макдэниелс, то почти целый год после убийства
ей пришлось проходить довольно интенсивный курс лечения у  невропатологов  и
психоаналитиков. Согласись, что  для  обычного  стороннего  наблюдателя  это
совершенно неадекватная реакция на происшедшее. Томми Ньютон  тоже  довольно
долго приходил в себя, хотя это-то как раз вполне объяснимо - ни для кого не
секрет, как он относился к Остину. Вот, пожалуй, и все, - мрачно резюмировал
Фаррел. - Как видишь,  новых  свидетельств  достаточно  много,  но  все  они
совершенно бесполезны, потому что указывают на всех и в то же  время  ни  на
кого.
   - Но ведь существуют еще полиция и официальные следователи, которые будут
просто  обязаны  пересмотреть  дело,  если  вы  предоставите   им   подобные
свидетельства.
   - Полиция и официальные  следователи,  -  презрительно  хмыкнул  Мэтт,  -
давным-давно решили для себя вопрос о том, кто виноват в этом убийстве.  Мне
бы не хотелось развеивать твои иллюзии, но уж официальные  органы  в  первую
очередь сделают все, чтобы не пересматривать дело Зака.  Ведь  решившись  на
пересмотр,  они  тем  самым  косвенно  признают  свою   ошибку.   Если   мне
когда-нибудь удастся найти неопровержимые  доказательства  вины  Остина  или
кого-нибудь другого, то я сделаю все, чтобы они сначала попали  к  адвокатам
Зака и журналистам. Тогда официальным властям уже никак не  удастся  закрыть
на них глаза, и они просто  вынуждены  будут  пересмотреть  это  дело,  чего
никогда бы не сделали по собственной инициативе. Но честно говоря,  я  очень
сомневаюсь, что нам удастся узнать  больше  того,  что  мы  уже  узнали.  Мы
испробовали практически все  средства,  чтобы  выйти  на  след  той,  другой
женщины, но безуспешно. Остин, естественно, все отрицает.  Он  говорит,  что
коридорный ошибается, что никакой женщины у него в номере не было и быть  не
могло, а голос, очевидно, принадлежал какой-нибудь телевизионной дикторше.
   Чувствуя, какую боль причиняют Джулии его слова, Мэтт  заговорил  тише  и
ласковее, как бы пытаясь смягчить этим наносимый удар:
   - Зак это все прекрасно понимает. Он знает, что девяносто  девять  шансов
из ста за то, что Остин действительно убийца. Но он также знает, что  власти
и  пальцем  не  пошевельнут  до  тех  пор,  пока  мы   не   предоставим   им
окончательное,   неопровержимое   доказательство,    которое    стопроцентно
подтвердит его вину. А это, боюсь, практически невозможно. И я  хочу,  чтобы
ты тоже это поняла, Джулия. И рассказал я тебе все это лишь потому,  что  ты
твердо решила быть с Заком. Может быть, если у тебя  когда-нибудь  возникнут
сомнения в его невиновности, этот мой  рассказ  поможет  тебе  справиться  с
ними.
   Однако подобный  фатализм  был  совершенно  чужд  оптимистической  натуре
Джулии.
   - Я никогда не перестану надеяться. Я буду непрестанно  молиться  о  том,
чтобы  Господь  все-таки  помог  вам  найти   то   самое,   единственное   и
неопровержимое, доказательство.
   Ее  непреклонная  решимость   до   конца   бороться   за   восстановление
справедливости была настолько трогательной, что Мэтту захотелось хоть как-то
приободрить и поддержать эту удивительную девушку.
   - Ну что ж, тогда тебе лучше приступать к своим  молитвам  немедленно,  -
нежно сказал он, обнимая ее на прощание. - Нам пригодится любая помощь. -  С
этими словами Мэтт достал из кармана визитную карточку и написал на  обороте
два телефонных номера. - Это наши домашние телефоны в Чикаго и Кармеле. Если
тебе не удастся дозвониться ни по одному из них, то позвони моей  секретарше
по служебному номеру - он  есть  на  лицевой  стороне.  Ей  будут  оставлены
распоряжения в любое время сообщать тебе о нашем местонахождении. Я также на
всякий случай написал наш домашний  адрес  в  Чикаго.  Теперь  мне  осталось
только передать тебе чек, и я могу считать свою миссию выполненной.
   При упоминании о чеке Джулия энергично покачала головой:
   - Зак написал в письме, для чего предназначался этот чек. Теперь  он  мне
не понадобится.
   - Очень жаль, что я больше ничего не могу сделать ни  для  тебя,  ни  для
Зака, - добавил Мэтт. - Мне бы хотелось хоть чем-то помочь  вам,  но  боюсь,
что это не в моих силах.
   - Но ты и так сделал все, что мог, и  даже  больше,  -  горячо  возразила
Джулия. - Я просто не нахожу слов, чтобы передать, как я благодарна  тебе  и
Мередит.
   Когда Мэтт ушел, Джулия протянула Мередит аккуратно  сложенную  одежду  -
ту, в которой она приехала из Колорадо.
   - Я заметила, что Мэтт почти такого же роста, как Зак, и мы с тобой  тоже
приблизительно одной  комплекции,  хотя  ты  и  немного  выше.  Поэтому  мне
показалось, что ты должна узнать эти вещи.
   Мередит согласно кивнула, и Джулия начала сбивчиво объяснять:
   -  Мне  пришлось  воспользоваться  твоим  гардеробом,  но  по  приезде  я
полностью привела их в порядок. Я давно собиралась переслать их по почте, но
так и не смогла выяснить ваш адрес.
   - Пусть они останутся у тебя, - мягко сказала Мередит, - на память.
   - Спасибо, -  Джулия  крепко  прижала  вещи  к  груди,  как  будто  живое
существо.
   Мередит сглотнула комок, подступивший к  горлу  от  внезапно  нахлынувших
эмоций:
   - Я тоже думаю, что Зак обязательно вскоре свяжется с Мэттом.  Но  скажи,
ты действительно уверена, что сможешь пережить и вынести все,  что  повлечет
за собой принятое сейчас решение? Я, конечно, не юрист, но знаю,  что  своим
побегом ты поставишь себя вне закона, и тогда полиция будет охотиться уже за
вами обоими. В  лучшем  случае  весь  остаток  своих  дней  вы  проведете  в
изгнании, постоянно скрываясь от полиции.
   Однако ее слова нисколько не смутили и не поколебали Джулию.
   - Ответь мне на один  вопрос,  -  попросила  она,  глядя  прямо  в  глаза
Мередит, - если бы это все происходило с Мэттом, если бы он скрывался где-то
в полном одиночестве... Если бы это Мэтт написал письмо, которое ты  сегодня
читала, что бы ты тогда сделала? Ответь мне, пожалуйста.  Только  честно,  -
добавила  она,  безошибочно  почувствовав,  что  ее  новая   подруга   может
попытаться уйти от прямого ответа.
   - Ну что же, твоя взяла, - с улыбкой сказала Мередит.  -  Я  бы  села  на
первый же самолет, пароход, поезд или грузовик, который бы мог привезти меня
к нему. Я бы даже, - заговорщическим шепотом добавила она, - солгала  насчет
беременности, лишь бы он позволил мне приехать.
   Вздрогнув, как от удара, Джулия подняла на нее встревоженный взгляд:
   -.
   - А почему ты решила, что я солгала?
   - Я просто следила за выражением твоего лица, когда Мэтт задал тебе  этот
вопрос. Ты даже отрицательно покачала головой, прежде чем спохватилась.
   - Но ведь ты не расскажешь об этом Мэтту, правда?
   - К сожалению, я не могу ему об этом не рассказать, - вздохнула  Мередит.
- У меня никогда не было секретов от  Мэтта  за  все  время  нашей  семейной
жизни. Но если об этом узнает он,  то  узнает  и  Зак.  Он  обязательно  все
расскажет ему.  Пойми  меня  правильно,  он  это  сделает  из  самых  лучших
побуждений - чтобы  защитить  вас  обоих.  Ведь  на  самом  деле  его  очень
беспокоит то, что ты собираешься сделать, и то, какие последствия это  может
за собой повлечь. Впрочем, меня это тоже не на шутку тревожит.
   - Тогда почему же ты помогаешь мне?
   - Потому, - просто ответила Мередит, - что мне кажется, что ни у тебя, ни
у него вообще не будет никакой жизни друг без  друга.  И  кроме  того,  -  с
легкой улыбкой добавила она, - мне почему-то кажется,  что  если  бы  нам  с
тобой пришлось поменяться местами, то ты сделала бы для меня то же самое.
   Стоя на крыльце, Джулия помахала вслед удаляющейся  машине  и  подождала,
пока она окончательно не скроется из виду.  Вернувшись  в  дом,  она  первым
делом взяла письмо Зака и, поудобнее устроившись в  кресле,  снова  и  снова
перечитывала дорогие строки.
   "Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я люблю  тебя.  Я  бы  отдал  весь
остаток своей жизни за один лишь год,  проведенный  с  тобой.  Полгода.  Три
месяца. Месяц. Сколько угодно... До встречи с тобой  я  не  понимал,  почему
люди  обычный  половой  акт  называют  "занятиями  любовью".  Теперь  я  это
понимаю... Я больше  не  буду  тебе  писать..,  письма  заставят  нас  обоих
предаваться несбыточным мечтам, и если я как можно скорее не  прекращу  этим
заниматься, то умру от желания быть рядом с тобой".
   Вспоминая те  обидные,  насмешливые  слова,  которые  Зак  сказал  ей  на
прощание там, в горах Колорадо, Джулия сравнивала их с  искренними,  полными
боли и любви словами письма: "Я люблю тебя... Я любил  тебя  в  Колорадо.  Я
люблю тебя здесь, где сейчас нахожусь. Я буду  любить  тебя  всегда.  Везде.
Вечно".
   Разительный контраст между ними заставил Джулию в очередной раз задумчиво
покачать головой.
   -  Неудивительно,  -  вслух  произнесла  она,  обращаясь   к   невидимому
собеседнику, - что ты получал "Оскаров" за лучшую актерскую работу.
   Поднявшись с кресла, Джулия выключила свет в  гостиной  и  направилась  в
спальню. Но с письмом она не рассталась.
   - Позвони мне, Зак, - горячо шептала она, лежа в  кровати  и  прижимая  к
груди заветные листки. - Умоляю, позвони поскорее и избавь нас обоих от этих
мучений.
   В соседнем доме тоже  горел  свет.  Несмотря  на  позднее  время,  сестры
Элдридж не спали.
   - Ты помнишь, что нам говорил мистер Ричардсон?  -  инквизиторским  тоном
вопрошала Ада Элдридж свою мягкосердечную сестру. - Он говорил, что если  мы
заметим в доме Джулии  Мэтисон  что-то  необычное  или  каких-то  незнакомых
гостей, то должны немедленно позвонить ему в Даллас. В любое время. Так  что
немедленно дай мне номер той машины, которая стояла у ее  дома  почти  целый
вечер, - я должна сообщить мистеру Ричардсону.
   - Но, Ада, - робко пыталась протестовать Флосси, пряча за спину бумажку с
записанным номером, - мне кажется, что мы не  должны  шпионить  за  Джулией.
Даже по просьбе ФБР.
   - Мы не шпионим! - категорично заявила Ада, решительно вырывая бумажку из
рук сестры. - Мы всего лишь помогаем властям  защитить  ее  от..,  от  этого
мерзкого негодяя, который ее похитил.  Как  вспомню  о  нем  и  его  грязных
фильмах! - с отвращением добавила она, подходя к телефону и снимая трубку.
   - Но его фильмы совсем не грязные! И  вообще  мне  кажется,  что  Захарий
Бенедикт невиновен. И Джулия тоже так думает. Она мне говорила  об  этом  на
прошлой неделе и то же самое сказала на той пресс-конференции.  Кроме  того,
она говорила, что Бенедикт никогда не делал ничего такого, что могло  бы  ей
повредить. Поэтому я не понимаю, чего ради он вдруг будет делать это сейчас.
Мне кажется, - мечтательно добавила Флосси, - что Джулия любит его.
   Ада Элдридж, набиравшая далласский номер,  подняла  голову  и  пристально
посмотрела на сестру, вложив в этот взгляд все презрение,  на  которое  была
способна.
   - Если это так, - поджав губы,  процедила  она,  -  то  она  еще  большая
романтическая идиотка, чем ты, и кончит тем, что будет чахнуть из-за  своего
ничтожного актеришки так же, как ты  когда-то  чахла  из-за  своего  Германа
Хенкельмана, который не стоил и твоего мизинца!

Глава 52

   Долгожданный телефонный звонок раздался четыре дня спустя, в таком месте,
где она никак не ожидала его услышать.
   - О, Джулия, дорогая, - окликнула ее секретарша директора, когда в  конце
рабочего дня она зашла в учительскую сдать классный журнал.  -  Тебе  звонил
какой-то мистер Стенхоуп.
   Прошло несколько секунд, прежде чем до Джулии дошел смысл этих слов.
   - Что он сказал? - спросила она, с трудом  сдерживая  дрожь  в  голосе  и
стараясь ничем не выдать охватившего ее возбуждения.
   - Что-то насчет того, что хочет зачислить своего сына в  твою  спортивную
секцию для детей-инвалидов. Я сказала ему, что секция и так переполнена.
   - Но откуда ты это взяла?
   - Я просто неоднократно слышала, как на это жаловался мистер  Дунк