ки, и долго их не разнимали.  А
потом обнялись. Шерри  уже  не  помнила,  кто  первый  раскрыл  объятия,  ей
казалось, что она, но это не  имело  никакого  значения.  Столь  неожиданное
проявление дружеских чувств вызвало у женщин робкую улыбку.  Ведь  они  были
едва знакомы и по крайней мере еще год должны были бы  называть  друг  друга
"мисс Ланкастер" и "ваша светлость". Герцогиня с минуту молча стояла, слегка
улыбаясь и качая головой, скорее растерянная, чем радостная.
   - Вы очень, очень мне нравитесь, - просто сказала она и, взмахнув  модной
юбкой вишневого цвета, исчезла за дверью.
   Но через минуту снова заглянула в комнату.
   - Кстати, матери Стивена вы тоже по душе, - сказала она с улыбкой.  -  Мы
еще увидимся. За ужином.
   - Это чудесно! Уитни кивнула.
   - Сейчас спущусь вниз и  постараюсь  убедить  Стивена,  что  идея  вместе
поужинать его, а не наша.
   Шерри прошла к окну, выходящему на Аппер-Брук-стрит, и, скрестив на груди
руки, стала рассеянно смотреть, как выходили из  карет  и  прогуливались  по
улице модно одетые мужчины и женщины, наслаждавшиеся замечательным вечером.
   Она прокручивала в  голове  все,  что  услышала  от  герцогини,  стараясь
осмыслить каждый факт и взглянуть на графа другими глазами. Она представляла
себе, как он страдал, узнав, что  нужен  был  не  он  сам,  а  его  титул  и
богатства. Он не терпел притворства и лести, а значит, был чужд  хвастовства
и тщеславия.
   Он хранил верность и постоянство и не отказал в  дружбе  любимой  женщине
даже после того, как она вышла замуж за  другого.  Он  рисковал  собственной
жизнью во время дуэли.., разве это не верх благородства?
   А эта Эмили Лэтроп использовала его, обманула  и  предала.  И  теперь  он
хочет быть уверенным, что не совершит больше ошибки  при  выборе  жены.  Это
вполне естественно.
   Рассеянно потирая плечи, Шерри наблюдала за экипажем с высокими  козлами,
который мчался по улице, распугивая прохожих, и размышляла о том, как Стивен
отомстил женщине, которую когда-то любил.
   Да, он был чужд хвастовства и тщеславия...
   Но он не прощал обид.
   Она медленно подошла к столику, взяла утреннюю газету и стала  машинально
листать, стараясь не думать об одной горькой для нее истине: ей ни  разу  не
пришлось убедиться в том, что он питал к ней хоть какие-нибудь чувства.
   Он с удовольствием ее целовал, но инстинкт подсказывал ей, что это еще не
признак любви. Иногда ему нравилось с ней общаться и  всегда  -  смеяться  и
шутить.
   Хоть бы к ней поскорее вернулась память! Тогда все стало бы ясно.
   Не зная, куда девать себя от волнения, она  зачем-то  подобрала  с  ковра
листок бумаги, не переставая думать о том, как вести себя теперь  с  графом.
Гордость не позволяла Шерри проявлять  повышенный  интерес  к  его  ужасному
плану, о котором он ей сообщил утром. Она не  может  допустить,  чтобы  граф
снова обидел ее.
   Она будет вести себя непринужденно, насколько это возможно, но так, чтобы
он держался от нее на почтительном расстоянии.
   Она больше  не  потеряет  контроль  над  собой,  постарается  забыть  его
ласковые руки, его жадные губы.., его пальцы, которые зарываются в ее пышные
волосы, его объятия.  И..,  его  ослепительную  улыбку  на  загорелом  лице,
небрежную, завораживающую, от которой сладко замирает сердце, и  морщинки  в
углах темно-голубых глаз, когда эта улыбка играет на его губах...
   Исполненная презрения к самой себе за то, что  вопреки  собственной  воле
снова погрузилась в воспоминания о ласках Стивена, Шерри села  за  столик  и
постаралась сосредоточить внимание на газете.

   "Он любит Эмили Лэтроп"!

   В полном расстройстве чувств  Шерри  зажмурилась,  словно  могла  изгнать
образ Стивена, стоявший перед глазами. "Он безумно любит  Эмили  Лэтроп!"  -
эта мысль причиняла Шерри невыносимую боль, но она ничего не могла  сделать,
как ни старалась, сколько ни  ругала  себя  за  глупость,  потому  что  сама
полюбила Стивена.

Глава 27

   У Шеридан все еще голова шла кругом от  обрушившегося  на  нее  известия,
когда  ей  сообщили,  что  внизу  ее  ждут  доктор  Уайткомб  и  ее  будущая
компаньонка.
   Шерри так хотелось еще немного поразмыслить  над  тем,  что  ей  довелось
узнать сегодня, к тому же ей совершенно не улыбалась  перспектива  постоянно
находиться под бдительным оком какой-то бездушной пуританки, однако не  идти
она не могла, и когда появилась в гостиной, доктор  Уайткомб  порхал  вокруг
сидевшей на софе пожилой леди с розовыми щечками  и  серебристыми  волосами,
аккуратно  заправленными  под  белую  шапочку,  похожей  скорее  на   пухлую
фарфоровую куклу, чем на солдата в юбке со зловещим лицом, как  представляла
себе Шерри. Когда она вошла, леди дремала, уронив голову на грудь.
   - Это мисс Чарити Торнтон, - шепнул доктор Уайткомб, как  только  девушка
подошла к нему. - Старая дева, сестра герцога Стэнхоупа.
   Представив себе, что отныне эта маленькая  дремлющая  старушка  будет  ее
опекать, Шерри про себя усмехнулась и тоже шепотом сказала:
   - Очень любезно с ее стороны согласиться приехать сюда и взять  меня  под
свою опеку.
   - Она пришла в восторг, когда мы попросили ее об этом.
   - Да, - попыталась пошутить Шерри, глядя на сладко  спящую  леди,  -  нет
никаких сомнений, что она вне себя от радости.
   Девушка не видела Стивена, который в это время стоял, опершись  о  резной
столик атласного дерева, с улыбкой наблюдая за происходившим.
   - Ее хотела сопровождать  младшая  сестра  Гортензия,  -  тихо  продолжал
доктор, - но они без конца спорят, даже о том, кто из них старше, а  мне  не
хотелось нарушать ваш покой.
   - Сколько же лет ее младшей сестре?
   - Шестьдесят восемь.
   - Понятно. - Покусывая губу, чтобы не рассмеяться, Шерри шепнула:
   - Как вы думаете, может, нам ее  разбудить?  Оставаясь  на  своем  месте,
Стивен вмешался в разговор:
   - Или разбудить, или похоронить прямо на софе. Шерри вся сжалась,  увидев
графа, а мисс Чарити, вздрогнув,  проснулась,  словно  кто-то  выстрелил  из
пушки над самым ее ухом.
   - Боже мой, Хью! - с укоризной воскликнула  она.  -  Почему  ты  меня  не
разбудил? - Она взглянула на Шерри и улыбаясь протянула ей  руку.  -  Я  так
рада помочь вам, моя дорогая. Доктор Уайткомб сказал, что  вы  поправляетесь
после травмы и что вам нужна компаньонка с незапятнанной репутацией, пока вы
находитесь здесь, в доме Лэнгфорда. - На ее гладком лбу появилась  морщинка.
- Никак не могу вспомнить, что за травма у вас была.
   - Травма головы, - подсказала Шерри.
   - Ах да. - И она уставилась своими ясными голубыми глазами на девушку.  -
Но мне кажется, вы уже выздоровели. Тут в разговор вмешался доктор Уайткомб:
   - Рана зажила, но осложнение еще не прошло. Память к мисс Ланкастер  пока
не вернулась. У мисс Чарити вытянулось лицо.
   - Бедное дитя. Вы знаете, кто он?
   - Да.
   - А кто я?
   - Тоже знаю.
   - Тогда скажите!
   Шерри отвела глаза,  чтобы  не  рассмеяться,  и  встретилась  взглядом  с
графом, который улыбался и подмигивал ей. Однако Шерри почла  за  лучшее  не
обращать на него внимания, пока не разберется  в  своих  чувствах,  и  вновь
повернулась к дуэнье.
   - Вы мисс Чарити Торнтон, сестра герцога Стэнхоупа.
   - Так я и думала! - облегченно воскликнула старая леди.
   - П-пожалуй, я п-позвоню, чтобы принесли чаю! - сказала Шерри, зажав  рот
рукой и выбежав из комнаты. Плечи ее вздрагивали от смеха.
   - Она прелестна, но заикается, так что нелегко будет найти ей  подходящую
партию.
   - Только тебе под силу эта задача, Чарити,  -  легонько  сжав  ее  плечо,
ободряюще сказал Хью.
   - Я научу ее вести себя в высшем обществе, - говорила старая дама как раз
в тот момент, когда Шерри вернулась.
   Окончательно проснувшись, пожилая леди уже не казалась такой  немощной  и
странной. Она одарила Шерри лучезарной улыбкой и похлопала ладонями по софе,
приглашая девушку сесть рядом.
   - Мы будем очень хорошо проводить время, -  пообещала  она,  когда  Шерри
опустилась на софу. - Станем посещать  вечера,  приемы,  балы,  магазины  на
Бонд-стрит, кататься в Гайд-парке и по Пэлл-Мэлл. Да, чуть  не  забыла,  вам
надо не откладывая побывать на балу в зале собраний Альмак.  Вы  слышали  об
Альмаке?
   - Боюсь, что нет, мэм, - ответила Шерри, не  ожидавшая,  что  компаньонка
так энергично возьмется за дело.
   - Вы придете в восторг, - сказала Чарити, молитвенно сложив руки.  -  Это
"седьмое  небо  мира  мод",  попасть  туда  еще  более  почетно,  чем   быть
представленной ко двору. Балы там устраивают вечерами по средам и только для
избранных, входной билет дает право  бывать  на  всех  светских  приемах.  В
первый раз вы отправитесь туда в сопровождении графа, и  все  женщины  будут
завидовать вам, а все мужчины обратят на вас  свои  взоры.  Альмак  -  самое
подходящее место для дебюта в обществе... - Она  замолчала  и  вопросительно
посмотрела на графа:
   - Лэнгфорд, у нее есть входные билеты в Альмак?
   -  Пожалуй,  нет,  я  как-то  не  подумал  об  этом,  -  ответил  Стивен,
поморщившись, и отвернулся, чтобы скрыть свое отвращение.
   - Поговорю с вашей маман, пусть употребит все свое влияние и  надавит  на
патронесс, чтобы обеспечили  билеты.  -  Она  критически  оглядела  идеально
сшитый бордовый костюм графа и недовольно сказала:
   - В таком костюме, Лэнгфорд, вас не пустят в Альмак.
   - Предупрежу своего  камердинера  о  серьезном  скандале,  который  может
разразиться в обществе, если он должным образом не обрядит меня, -  пообещал
Стивен, еле сдерживая улыбку.
   - Скажите ему, что необходим черный фрак, -  заявила  она,  сомневаясь  в
компетентности Дэмсона.
   - Передам слово в слово эту важнейшую информацию.
   - И конечно же, белый жилет.
   - Несомненно.
   - И белый шейный платок.
   - Само собой, - с серьезным видом ответил он,  склонив  голову  в  легком
поклоне.
   Очень довольная тем,  что  предостережения  были  сделаны  вовремя,  мисс
Чарити с усмешкой доверительно обратилась к Шерри:
   - Был случай,  когда  патронессу  не  пустили  в  Альмак  самого  герцога
Веллингтона, дерзнувшего явиться в этих ужасных панталонах вместо бриджей. -
И вдруг ни с того ни с сего спросила:
   - Вы умеете танцевать?
   - Я... - Шерри неуверенно покачала головой. - Не знаю, наверное.
   - Тогда надо срочно пригласить  учителя  танцев.  Пусть  он  вам  покажет
фигуры менуэта, контрданса, котильона и вальса. Но вальс вы не сможете нигде
танцевать без одобрения патронесс. Запомните  это.  И  не  дай  вам  Бог,  -
предупредила она зловещим тоном, - нарушить заведенное  правило.  Это  хуже,
чем явиться в Альмак в таком костюме, как Лэнгфорд. Его просто не пустят,  и
на том дело кончится, никто  даже  не  узнает,  а  вас  сочтут  выскочкой  и
опозорят. Первый танец вы будете  танцевать  с  Лэнгфордом,  после  чего  он
сможет пригласить вас еще один раз, не больше. Но даже  два  танца  означали
бы, что он уделяет вам слишком много внимания, а нам с вами  это  совсем  не
нужно. Лэнгфорд, - обратилась она к  Стивену,  который  в  это  время  молча
любовался безукоризненным профилем Шерри, - вы слышите, что я говорю?
   - Я ловлю каждое ваше слово. Однако полагаю, что чести сопровождать  мисс
Ланкастер на  ее  первый  бал  и  танцевать  с  ней  первый  танец  пожелает
удостоиться Николае Дю Билль. - Слегка наклонив голову набок, чтобы  удобнее
было наблюдать за реакцией Шерри, Стивен добавил:
   - Тем более что на ближайшую среду у меня уже  намечены  кое-какие  дела.
Так что я не могу претендовать на первые места в списке ее партнеров.  -  Ни
единый мускул не дрогнул в лице Шерри. Она со скучающим видом  изучала  свои
ладони, и Стивену показалось, что  девушке  до  смерти  наскучил  весь  этот
разговор о том, как завлечь жениха.
   - Двери в зал закрывают ровно  в  одиннадцать,  и  после  этого  туда  не
проникнет даже сам Господь Бог, - предупредила мисс Чарити, и пока Стивен  с
удивлением думал о ее удивительной способности великолепно  запоминать  одни
вещи и напрочь забывать другие, она сказала; -  Дю  Вилль?  Не  тот  ли  это
молодой человек, который в свое время питал весьма нежные  чувства  к  вашей
невестке?
   - По-моему, - ушел от прямого ответа Стивен, - сейчас он воспылал  весьма
нежными чувствами к мисс Ланкастер.
   - Так это же замечательно! После  вас  он  самый  лучший  жених  во  всей
Англии.
   - Узнав об этом, он придет в  неописуемый  восторг,  -  сказал  Стивен  и
мысленно  поздравил  себя  с  такой  великолепной  мыслью.  Дю  Вилль  будет
сопровождать Шерри в Альмак до  прихода  Стивена.  Лучшей  мести  просто  не
придумаешь. И Стивен представил  себе  лощеного  французика,  затравленного,
словно заяц, целой кучей восторженных дебютанток и их алчных мамаш,  которые
будут пожирать Дю Билля глазами, словно заморский деликатес,  подсчитывая  в
уме его доходы и мечтая о том, чтобы к богатству у него был бы еще и титул.
   Уже лет десять, если не больше, Стивен обходил стороной "Ярмарку невест",
но очень хорошо ее помнил. Игра в приемном зале велась  с  абсурдно  низкими
ставками, еда была такой же постной, как и игра: жидкий чай, теплый лимонад,
безвкусные пирожные, оршад <Оршад - вид напитка.> и бутерброды. Станцевав  с
Шерри свои два танца, все остальное время он проведет, как в аду.
   Стивен между тем намеревался  на  следующий  день  сопровождать  Шерри  в
оперу. Он знал, что девушка любит музыку,  еще  с  того  вечера,  когда  она
вместе со слугами распевала песни, так что, слушая  "Дон  Жуана",  наверняка
получит огромное удовольствие.
   Скрестив руки на груди, он наблюдал, как Чарити Торнтон наставляет Шерри.
Стоило ему увидеть ее, как он решил, что Уайткомб спятил. Но сейчас,  слушая
ее веселую болтовню, понял, что  лучшей  компаньонки  для  Шерри  просто  не
найти. Она устраивала всех, в  том  числе  и  его  самого.  Единственным  ее
недостатком была сонливость и еще забывчивость. Но она забавляла Шерри, а не
пугала и не волновала ее. Его размышления были прерваны, когда  он  услышал,
как мисс Чарити сказала:
   - Видите ли,  рыжие  волосы  не  подарок,  но  когда  моя  горничная  вас
подстрижет и сделает вам модную прическу, их почти не будет видно.
   - Оставьте "это! - не сдержавшись, тоном приказа выпалил  Стивен,  и  вся
троица разом уставилась на него с раскрытыми ртами.
   - Но, Лэнгфорд, - возразила мисс  Чарити,  -  все  девушки  теперь  носят
короткую стрижку.
   Стивен понимал, что ему не следует вмешиваться в это чисто женское  дело,
но мысль о том, что тяжелые атласные волосы Шерри будут  валяться  на  полу,
была невыносима.
   - Не нужно ее стричь, - наводящим ужас ледяным тоном заявил он.
   Однако Уайткомб лишь улыбался, зато Чарити помертвела от страха, а  Шерри
тут же решила постричься наголо.

Глава 28

   Уитни с улыбкой наблюдала за тем, как  приглашенная  Стивеном  камеристка
наводит  последний  глянец  на  прическу  Шерри.  А  внизу   томился   Ники,
собиравшийся сопровождать Шерри и Чарити Торнтон в Альмак.  Это  был  первый
выход девушки в свет. Стивен намеревался присоединиться к ним позднее, после
чего всем четверым предстояло отправиться на бал к Резерфордам,  где  Уитни,
Клейтон и вдовствующая герцогиня должны были взять девушку под свою опеку  и
использовать все свое влияние, чтобы этот  главный,  открывавший  сезон  бал
оказался для Шерри удачным.
   - Стивен был абсолютно прав, когда упросил вас не  стричься,  -  заметила
старая герцогиня.
   - Он не упрашивал, он приказал.
   - Я с ним вполне согласна. Было бы преступлением постричь такие роскошные
волосы.
   Шерри растерянно улыбнулась, не смея спорить, во-первых, из вежливости, а
главное, потому, что в  последние  дни,  после  того  как  лорд  Уэстморленд
предложил ей подумать о других претендентах на ее руку, очень подружилась  с
Уитни Уэстморленд и старой герцогиней. Они  неотлучно  находились  при  ней,
когда  она  осматривала   достопримечательности   или   посещала   магазины,
присутствовали на уроках танцев и рассказывали ей забавные истории о  людях,
с которыми ей предстояло  встретиться.  А  по  вечерам,  за  ужином,  к  ним
присоединялись граф и его брат.
   Накануне Уитни привезла с собой в дом графа  своего  трехлетнего  сынишку
Ноэля. А у Шерри в это время  был  урок  танцев.  Мрачный  субъект,  начисто
лишенный чувства юмора и напоминавший скорее сурового генерала, чем  учителя
танцев,  своими  грубыми  окриками  в  адрес  Шерри,  не  сразу  усваивавшей
различные па, встревожил Уитни, сидевшую  рядом  со  свекровью  с  маленьким
Ноэлем на коленях, и она предложила маэстро станцевать  с  ней,  чтобы  дать
Шерри наглядный урок. Шерри охотно уступила ей свое место и усадила малыша к
себе на колени. Но не  прошло  и  нескольких  минут,  как  старая  герцогиня
поднялась, ей вдруг пришло в голову показать Шерри и Уитни танцы,  модные  в
ее время. Потом они стали танцевать втроем и  от  души  хохотали,  глядя  на
рассерженного учителя.
   В тот вечер за ужином они  насмешили  обоих  братьев  своими  остроумными
рассказами об учителе танцев и его уроке. Это был первый ужин после их ссоры
со Стивеном. И Шерри ужасно волновалась, но женщины и Клейтон  сыграли  роль
буфера. Для этого,  видимо,  они  и  приехали,  думала  Шерри.  И  правильно
сделали, потому что уже к концу  вечера  Шерри  не  чувствовала  себя  такой
скованной в присутствии графа и была с ним вполне вежлива. И только. От  нее
не ускользнуло, что граф раздосадован этим, и Шерри торжествовала. Он  также
хмурился, когда Шерри и Клейтон по  какому-нибудь  поводу  вместе  смеялись,
видимо, злился. Шерри не могла не заметить, что временами поведение  Стивена
забавляло герцога. В общем, она пришла к выводу, что герцог Клеймор -  самый
добрый, самый приятный  и  самый  обаятельный  человек  из  всех,  кого  она
когда-либо знала. На следующее утро Шерри пришла к завтраку раньше обычного,
чтобы избежать встречи со Стивеном, и не в  роскошный  обеденный  зал,  а  в
комнату поскромнее и очень удивилась, когда увидела рядом Стивена.
   Он тоже явился пораньше и присоединился к  ней.  Но  еще  больше  девушку
удивило, что он помрачнел после того, как она лестно отозвалась о его  брате
Клейтоне. Голос его был полон сарказма, когда он сказал:
   - Я счастлив, что вы наконец встретили свой идеал мужчины, - после  чего,
не доев завтрак, вскочил из-за стола и, сославшись на  множество  неотложных
дел, покинул комнату, оставив Шерри в полной растерянности.
   Накануне, сразу после ужина, граф уехал  с  приятелем  в  театр,  а  днем
раньше - на какой-то поздний прием, и Ходжкин сообщил Шерри,  что  домой  он
возвращается только к утру.
   Шерри терялась в догадках. Что это с ним? Почему он ушел? Может, встал  в
дурном настроении, потому что не выспался?
   Ее размышления были прерваны приходом Уитни и старой  герцогини,  которые
явились вскоре после завтрака и застали Шерри сидящей за столом  в  глубокой
задумчивости. Когда же она рассказала им о случившемся,  обе  в  один  голос
воскликнули:
   - Да он просто ревнует!
   Предположение показалось Шерри не очень убедительным, но она не преминула
воспользоваться им и, покатавшись после  обеда  с  Дю  Биллем  по  парку,  в
разговоре со Стивеном перед ужином долго расхваливала его,  как  веселого  и
приятного компаньона. Реакция графа была примерно такой же, как утром.
   - А я и не знал, что вас так легко обольстить, - с досадой заметил он.
   На следующее утро Шерри рассказала об  этом  Уитни  и  старой  герцогине,
поскольку они просили сообщать им о каждом шаге и каждом  слове  Стивена.  И
снова они в один голос воскликнули:
   - Да он просто ревнует!
   - Ревнует! - Шерри не знала, хорошо это или плохо. Она боялась  поверить,
что нравится ему, хотя втайне очень на это надеялась.
   Ей было известно, что в этот вечер, в Альмаке, он будет за ней ухаживать,
что должно обеспечить ей, по мнению Чарити Торнтон, мгнов