ердил себе, что просто не желает видеть, как Эстербрук  и  остальные
пытаются добиться ее, но дело было  не  только  в  этом.  Он  горел,  словно
лихорадка бушевала в его крови. Ее улыбка согревала сердце, а самое невинное
прикосновение возбуждало безумное желание. Уитни были присущи некая  манящая
чувственность,  естественная  утонченность   и   заразительное   жизнелюбие,
неотразимо привлекавшие мужчин, и он желал, чтобы каждому  стало  ясно:  она
его, только его, и ничья больше.
   Клейтон  наблюдал  за  девушкой,  мечтая  о  той  недалекой  ночи,  когда
роскошная грива блестящих волос  рассыплется  по  его  обнаженной  груди,  а
шелковистое тело будет извиваться  под  ним  в  сладостном  экстазе.  Раньше
Клейтон  предпочитал  опытных  в  искусстве   любви   женщин,   неукротимых,
страстных,  знающих,  как  дарить  и  получать   наслаждение,   женщин,   не
стыдившихся признаться в  своем  желании  себе  и  ему.  Но  теперь  он  был
невероятно доволен тем,  что  Уитни  осталась  девственной.  Ему  доставляло
мучительную радость предоставлять их брачную ночь, когда он медленно,  нежно
поведет ее по пути превращения из девушки в женщину, пока она не застонет от
блаженства в его объятиях.
   Три часа спустя Уитни обнаружила, что  успела  станцевать  со  множеством
мужчин, имена  которых  не  запомнила,  и  выпить  больше  шампанского,  чем
когда-либо  в  жизни.  Она   искренне   веселилась,   несмотря   на   легкое
головокружение, так что даже вид мрачного лица Клейтона, увидевшего, как она
во второй раз идет танцевать с Эстербруком, не смог испортить ей настроения.
Она уже думала, будто ничто, абсолютно ничто не способно расстроить ее, пока
не глянула через плечо Эстербрука и не увидела впервые за  весь  вечер,  что
Клейтон танцует с кем-то. Его партнершей оказалась смеющаяся  молодая  дама,
необыкновенно   красивая   блондинка,   с   изящной   фигуркой,    обтянутой
сапфирово-синим шелком. В блестящих волосах сверкали сапфиры  и  бриллианты.
Неожиданный укол слепящей ревности поразил Уитни в самое сердце.
   -  Ее  зовут  Ванесса  Стенфилд,  -  пояснил  лорд  Эстербрук  с  нотками
злорадного удовлетворения в голосе.
   - Какая прекрасная пара! - выдавила Уитни.
   - Ванесса по крайней мере уверена в этом, - ответил Эстербрук.
   Глаза девушки затуманились  при  воспоминании  о  подслушанном  в  начале
вечера  разговоре.  Ванесса  Стенфилд  ожидала,  что  Клейтон   сделает   ей
предложение перед самым отъездом во Францию. Он, несомненно,  дал  ей  повод
надеяться на его чувства, подумала Уитни, и новый прилив ревности окатил  ее
при виде Клейтона, чему-то смеявшегося вместе с  прелестной  блондинкой.  Но
она тут же напомнила себе, что Клейтон сделал предложение ей, а не  Ванессе,
и сознание этого совершило чудо: мир снова заиграл яркими красками.
   - Мисс Стенфилд - настоящая красавица! - искренне заметила она.
   - Однако она не была так щедра на похвалы, говоря о вас,  мисс  Стоун,  -
насмешливо подняв  брови,  издевательски  бросил  лорд  Эстербрук.  -  Всего
несколько минут назад она клялась в том, что убеждена,  будто  вы  хитростью
вырвали предложение у лорда Клеймора. Это так и есть?
   Уитни  была  так  ошеломлена  его  невероятной  наглостью,  что  даже  не
рассердилась. Наоборот, в глазах ее заблестели смешливые искорки.
   - Неужели можно представить, что кто-то  способен  что-либо  "вырвать"  у
лорда Клеймора силой или хитростью?
   - Ах, не надо! - резко  бросил  Эстербрук.  -  Я  не  так  наивен,  чтобы
поверить, будто вы не поняли моего вопроса.
   - А я, - мягко возразила Уитни, - не настолько  наивна,  чтобы  поверить,
будто я обязана на него отвечать.
   За исключением лорда Эстербрука все партнеры были  крайне  внимательны  и
осыпали ее комплиментами. Но вскоре танцы  и  оживленная  беседа  начали  ее
утомлять. Она поймала  себя  на  том,  что  очень  хочет  побыть  немного  с
Клейтоном, и, отказавшись от  очередного  приглашения  на  танец,  попросила
партнера отвести ее к герцогу.
   Клейтон, как обычно, был окружен людьми, однако, не  прерывая  разговора,
взял ее под руку и привлек в круг приятелей Этот небрежно-властный жест лишь
усилил ощущение ослепительного счастья, радости жизни... как, впрочем, и еще
два бокала шампанского.
   - Что случилось с Эстербруком? - сухо осведомился Клейтон немного погодя.
- Я ожидал, что он пригласит вас на третий танец.
   - Так и было, - усмехнулась Уитни. - Но я отказалась.
   - Чтобы не возбудить лишних сплетен? Бессознательно манящая  улыбка  чуть
приподняла уголки ее губ. Девушка отрицательно покачала головой:
   - Я отказала ему, зная, как вы не хотите, чтобы я  танцевала  с  ним,  и,
кроме того, была твердо уверена, что вы немедленно отомстите,  пригласив  на
танец мисс Стенфилд.
   - Весьма проницательно с вашей стороны. - мягко выдохнул он.
   - И крайне обидно с вашей, -  упрекнула  Уитни,  смеясь.  До  нее  только
сейчас дошло, что она призналась в таком постыдном чувстве, как ревность.
   - Cherie, - раздался за спиной знакомый баритон, и  девушка  в  радостном
удивлении обернулась. - Неужели вы  решили  вслед  за  Парижем  завоевать  и
Лондон?
   - Ники! - ахнула Уитни вне себя от восторга, глядя  в  знакомое  красивое
лицо, которое было так дорого ей.
   - Как чудесно вновь видеть вас, - продолжала она, и Ники сжал ее  руки  в
своих теплых ладонях. - Я спрашивала лорда Ратерфорда, но он сказал, что вас
задержали дела, и, возможно, вы приедете не раньше завтрашнего дня.
   - Я добрался сюда час назад.
   Уитни повернулась к Клейтону, намереваясь  познакомить  его  с  Ники,  но
мужчины, очевидно, уже встречались.
   -  Клеймор,  не  так  ли?  -  осведомился  Ники,  критически  разглядывая
Клейтона.
   Тот в ответ так же холодно наклонил голову, и Уитни, никогда не видевшая,
чтобы они вели себя подобным образом раньше,  подавила  почти  непреодолимое
желание  забиться  в  какой-нибудь  угол  и  внезапный  порыв,   несомненно,
подогретый   шампанским,   громко   расхохотаться   над   дурацким   мужским
соперничеством, причиной которого была она сама.
   - Позвольте пригласить вас на танец, - сказал Ники, высокомерно игнорируя
этикет, требующий сначала спросить разрешения Клейтона.
   Поскольку он уже увлекал  ее  за  собой  к  танцующим,  Уитни  беспомощно
оглянулась на Клейтона:
   - Вы извините нас?
   - Конечно, - последовал короткий ответ. Не успел Ники обнять ее за талию,
как губы Клейтона неодобрительно поджались.
   - Откуда вы знаете Клеймора? - требовательно спросил Ники и, не дав Уитни
ответить, пробормотал:
   - Cherie, этот человек просто... -  Пытаетесь  объяснить,  что  во  всем,
касающемся женщин, он страшный распутник.
   Ники коротко кивнул, и Уитни шутливо продолжала:
   - И немного надменен, не так ли? И очень красив и обаятелен...
   Глаза Ники сузились, и плечи Уитни вздрогнули от смеха:
   - О, Ники, он так похож на вас!
   - С одной значительной разницей, - возразил  Николя,  -  заключающейся  в
том, что я женился бы на вас.
   Уитни в шутливом ужасе едва не прикрыла ладошкой рот.
   - Только не говорите этого, Ники! Не здесь и  не  сейчас!  Вы  просто  не
поверите, в каком ужасном положении я уже очутилась!
   - Не вижу здесь ничего смешного, - резко бросил Ники.
   Уитни проглотила смешок:
   - Никому не известно это лучше, чем мне. Ники, нахмурившись, молча изучал
ее раскрасневшееся лицо.
   - Я собираюсь пока остаться в Лондоне, - объявил он. - У меня здесь много
дел и друзей, которых не мешало бы навестить. В своем письме вы писали,  что
следующие две недели тоже будете заняты, а по истечении этого срока мы снова
обсудим вопрос о свадьбе... когда вы в состоянии будете мыслить яснее.
   Не зная, смеяться или плакать, Уитни решила не протестовать  и  позволила
Ники проводить ее к Клейтону, где снова пила шампанское, весело размышляя  о
собственной участи, с каждой минутой становившейся все более непредсказуемой
и запутанной.
   Клейтон велел подать его карету, а  сам,  обняв  ее  за  талию,  повел  в
последнем танце.
   - Что вас так позабавило, малышка? - спросил он, улыбаясь ей и прижимая к
себе гораздо ближе, чем того допускали приличия.
   - О, все, - рассмеялась Уитни. -  Знаете,  в  детстве  я  была  абсолютно
убеждена, что на мне никто не захочет жениться.  А  теперь  Пол  сделал  мне
предложение, и Ники тоже... и, конечно, вы. -  И  немного  подумав,  девушка
добавила:
   - Хотела бы я выйти замуж сразу за троих - вы все такие  милые!  -  Уитни
покосилась на Клейтона из-под длинных пушистых ресниц. - Вы, конечно, ничуть
не ревнуете, правда? - лукаво спросила она.
   Клейтон пристально посмотрел на нее:
   - А мне следует ревновать?
   - Ну еще бы, - весело объявила Уитни, - если не для того, чтобы польстить
моему тщеславию, то хотя бы потому, что я ревновала, когда  вы  танцевали  с
мисс Стенфилд.
   И неожиданно, чуточку протрезвев, стала серьезной и едва слышным  шепотом
призналась:
   - Девчонкой я была вся в веснушках.
   - Не может быть! - преувеличенно потрясенно воскликнул Клейтон.
   - Да, сотни и тысячи веснушек! Вот  здесь!  Она  прикоснулась  пальцем  с
длинным ноготком к переносице, при этом едва не попав себе глаз.
   Клейтон с  гортанным  смешком  перехватил  ее  руку,  чтобы  помешать  ей
повредить другой глаз.
   - И, - продолжала Уитни  с  видом  человека,  исповедующегося  в  ужасном
деянии, -  я  любила,  забравшись  на  дерево,  висеть  вниз  головой.  Всем
остальным девочкам нравилось играть в принцесс, а я  часто  воображала  себя
обезьянкой.
   Она откинула голову, ожидая увидеть осуждение в глазах  Клейтона,  но  он
улыбался ей с таким видом, будто видел перед  собой  нечто  очень  ценное  и
редкое.
   - Я прекрасно провела время сегодня, - тихо сказала  Уитни,  завороженная
нежностью, светившейся в его глазах.
   Скоро она уже утопала в бархатных подушках сиденья темно-красной  кареты,
уносившей их в  ночь,  сонно  прислушиваясь  к  цоканью  копыт  по  мощенным
брусчаткой мостовым Лондона. Она даже смежила веки, но  откуда-то  взявшееся
головокружение  заставило  ее  поспешно  раскрыть  глаза  и   вместо   этого
вглядеться в слабый желтый свет раскачивающихся на  ветру  фонарей  экипажа,
посылающих пляшущие тени по стенкам кареты.
   - Очень вкусное шампанское, - пробормотала она.
   - Боюсь... завтра вы  измените  мнение,  -  пока"  чал  головой  Клейтон,
обнимая ее за плечи.
   Вцепившись в его руку,  чтобы  сохранить  весьма  ненадежное  равновесие,
Уитни брела вслед за Клейтонам по ступенькам  крыльца  дома  Арчибалдов,  не
отводя взгляда от предрассветного неба. У самой двери Клейтон остановился.
   Уитни  наконец  сообразила,  что  он,  очевидно,  ожидает   чего-то,   и,
оторвавшись от созерцания последних звезд, посмотрела на него. Глаза девушки
сузились при виде его смешливо вздрагивающих губ. Гордо выпрямившись во весь
рост, она осведомилась:
   - Вы считаете, что я слишком много выпила?
   - Ничего подобного. Я просто надеялся, что у вас есть ключ.
   - Ключ? - непонимающе повторила она.
   - От двери...
   - Конечно! - гордо объявила Уитни. Прошло еще несколько мгновений, прежде
чем он вежливо напомнил:
   - Может, вы все-таки поищете его?
   -   Поискать?   Что?   -   поинтересовалась   Уитни,   отчаянно   пытаясь
сосредоточиться. - Ну да, конечно... ключ.
   Она огляделась, пытаясь припомнить,  где  оставила  элегантный  маленький
расшитый бисером ридикюль, и обнаружила  его  криво  свисающим  с  плеча  на
короткой золотой цепочке.
   -  Леди  не  носят  свои  ридикюли  подобным  образом,  -   поморщившись,
пробормотала она себе под нос, но все же стянула сумочку с плеча и принялась
неуклюже рыться в ней, пока не нашла наконец ключ.
   Они оказались в темной прихожей, и Уитни резко  повернулась  к  Клейтону,
чтобы пожелать спокойной ночи, однако, не рассчитав расстояние  между  ними,
уткнулась носом в его грудь. Сильные руки обвились вокруг нее и удержали  от
падения. Она могла бы отстраниться, но продолжала стоять, как прикованная, а
сердце неудержимо забилось, когда их взгляды скрестились и застыли. И тут он
медленно нагнул голову.
   Его рот дерзко прижимался к ее губам, руки лихорадочно метались по спине,
бедрам. Уитни  в  тревоге  замерла,  почувствовав  неумолимое  давление  его
затвердевшей мужской плоти, но тут же неожиданно для себя обняла его за шею,
бесстыдно  возвращая  поцелуи,  наслаждаясь   прикосновениями   его   языка,
настойчиво раскрывающего ее губы, проникающего в рот, медленно ускользающего
и снова  резким  толчком  оказывающегося  во  рту,  двигающегося  в  безумно
возбуждающем ритме, таком чувственно-сладострастном, что ей казалось,  будто
Клейтон врывается в ее тело.
   Опьяненная, почти потерявшая рассудок, она  наконец  нашла  в  себе  силы
вырваться, и, к ее разочарованию, он легко отпустил ее.  Втягивая  в  легкие
воздух большими глотками, Уитни  открыла  глаза  и  почему-то  увидела  двух
Клейтонов, покачивающихся перед затуманенным взором.
   - Вы слишком торопитесь, сэр,  и  совершенно  забываете  о  приличиях,  -
сурово упрекнула она, но тут же испортила все впечатление веселым смешком.
   Клейтон, по-видимому, ничуть не раскаиваясь, широко улыбнулся:
   - Естественно, поскольку сегодня вечером вы, кажется, находите мои  знаки
внимания менее отталкивающими.
   Уитни несколько минут обдумывала сказанное с ленивой задумчивой усмешкой.
   - Пожалуй, вы правы, - искренне  признала  она.  -  И  знаете,  что  еще?
По-моему, вы целуетесь так же хорошо, как Пол.
   И с этим весьма сомнительным комплиментом она повернулась  и  направилась
вверх по лестнице, однако на второй ступеньке остановилась и, оглянувшись на
Клейтона, объявила:
   - Собственно говоря, я считаю, что вы целуетесь так же хорошо,  как  Пол,
но не могу быть абсолютно уверена до  его  возвращения.  Когда  он  приедет,
обязательно попрошу поцеловать меня точно так  же,  как  вы,  чтобы  сделать
более объективное заключение. Пожалуй, даже  можно  будет  провести  научный
эксперимент, - расхрабрившись, добавила она.
   - Черта с два! - полушутливо прорычал Клейтон.
   - Если захочу, обязательно так и сделаю! - с вызовом заявила она,  подняв
тонкие брови.
   Тяжелый шлепок ожег  нежные  ягодицы.  Уитни  подпрыгнула,  развернулась,
широко размахнувшись, чтобы отвесить наглецу давно заслуженную пощечину, но,
к несчастью, рука сорвалась и задела за стену, на которой  висела  маленькая
картина, мгновенно и с громким стуком свалившаяся на пол.
   - Поглядите, что вы наделали, - растерянно  прошептала  Уитни.  -  Сейчас
весь дом разбудите! И, надувшись, устремилась в свою комнату.
   Трое слуг Арчибалдов выстроились у буфета, на  котором  стояли  дымящиеся
блюда  яиц  с  маслом,  ветчиной,  беконом,  филеем,  нарезанным  тончайшими
ломтиками, свежими поджаристыми булочками, картофелем, приготовленным  тремя
разными  способами,  и  другими  соблазнительными  блюдами.  Все  это  Эмили
заказала вчера вечером после долгих размышлений о том, как подобает  угощать
гостя, занимающего такое высокое положение, как Клейтон.  Они  ждали,  когда
Уитни спустится к  завтраку  и  присоединится  к  хозяевам  и  приглашенному
Майклом герцогу, собиравшемуся сегодня проводить девушку домой.
   Помешивая чай, Эмили исподтишка изучала Клейтона,  беседовавшего  в  этот
момент с Майклом, и ловила себя  на  том,  что  романтическая  мечта  видеть
подругу герцогиней Клеймор все больше завладевает ее мыслями.
   - Кажется, наша гостья собирается проспать весь  день,  -  удивился  лорд
Арчибалд.
   Эмили заметила, как герцог, бросив в сторону  ее  мужа  многозначительный
взгляд, мягко заметил:
   - Уитни, должно быть, еще не оправилась от последствий вчерашнего вечера.
   - Не знала, что она больна! - всполошилась  Эмили.  -  Сейчас  поднимусь,
посмотрю, что с ней.
   - Не надо - прохрипела Уитни.  -  Я...  я  здесь.  При  звуках  ее  почти
неузнаваемого голоса все трое дружно обернулись. Девушка  стояла  в  дверях,
опираясь обеими руками на дверную раму, слегка покачиваясь, словно не  могла
удержаться на ногах. Эмили, окончательно встревожившись, отодвинула стул, но
герцог уже успел встать и тремя шагами пересек комнату.
   - Как вы себя чувствуете, малышка? - осведомился он, с понимающей улыбкой
вглядываясь в бледное лицо Уитни.
   - А как, по-вашему, я должна себя чувствовать? - охнула Уитни,  награждая
его полным муки, обвиняющим взглядом.
   - Вам станет лучше после того, как позавтракаете, - пообещал он,  подводя
ее за руку к столу.
   - Нет, - пробормотала Уитни, - я, наверное, вот-вот умру.

Глава 22

   Уитни все еще была почти убеждена  в  своей  немедленной  кончине,  когда
экипаж уносил ее от городского дома Эмили.
   - Знаете, - едва выговорила она, - я никогда не любила шампанское.
   Клейтон с гортанным смешком обнял девушку и положил ее несчастную больную
голову себе на плечо.
   - Удивительно слышать это, - пошутил он. Уитни, вздохнув, закрыла глаза и
спала почти  до  самого  дома,  лишь  иногда  на  особенно  крутом  повороте
бессознательно сжимая руку Клейтона.
   Наконец  она  проснулась,  очень  пристыженная,  чувствуя,  однако,   что
возвращается к жизни.
   - Собеседник  из  меня  сегодня  просто  никудышный,  -  извинилась  она,
смущенно улыбаясь Клейтону. - Если хотите прийти к ужину, я...
   - Мне нужно ехать обратно в Лондон, - перебил он.
   - Вечером? - охнула Уитни, выпрямившись! - И как долго вас не будет?
   - Неделю.
   Пьянящая  радость  охватила  Уитни,  и  девушка  постаралась  как   можно
незаметнее отвести взгляд. Если Клейтон, будет в Лондоне, Пол  и  она  могут
сбежать в Шотландию, не опасаясь, что он узнает о побеге и сумеет  помешать.
На такую удачу она даже и надеяться не смела! Это просто чудо!
   Но минутное облегчение превратилось  в  панику,  и  голова  Уитни  начала
раскалываться с новой силой. Господи Боже, Клейтон возвращается в Лондон  и,
как подобает джентльмену, будет проводить вечера в клубах за игрой в карты с
друзьями и, конечно, встретится с  людьми,  посетившими  бал  Ратерфордов  и
слышавшими сплетни о предстоящей помолвке. В клубах обычно  царит  атмосфера
дружеского веселья, и, несомненно, Знакомые  будут  требовать  от  Клейтона,
чтобы тот подтвердил или  опроверг  слухи.  Уитни  почти  представляла,  как
Клейтон, улыбаясь, объясняет всем, что это чистая правда. И в  этом  случае,
если она сбежит с Полом, герцог Клеймор будет выглядеть  в  глазах  общества
совершенным дураком.
   Терзаемая угрызениями совести, Уитни  зажмурилась.  Как  ни  боялась  она
мщения  Клейтона,  которое,  конечно,  теперь  будет  куда  более  жестоким,
поскольку он окажется публично униженным,  больше  всего  на  свете  она  не
желала бы стать причиной этого публичного унижения. Невозможно вынести мысль
о том, что этот гордый человек станет объектом насмешек и жалости. Он  ничем
не заслужил такого. Вчера вечером она видела, как все  восхищаются  им,  как
уважают. И вот теперь она покроет его позором!
   Уитни стиснула вспотевшие  ладони.  Возможно,  она  сумеет  предотвратить
публичный скандал. Пол должен вернуться завтра, и, если они к вечеру того же
дня успеют уехать, она сможет известить  Клейтона  почти  сразу  же,  и  чем
скорее весть о ее побеге дойдет до него, тем меньше  людей  узнают,  что  он
делал ей предложение.
   Естественно, она позаботится о том, чтобы письмо не пришло слишком  рано,
иначе Клейтон вполне способен  помешать  ее  планам.  Главное,  решила  она,
пытаясь справиться с подступившими к горлу слезами,  это  время.  Не  важно,
насколько уставшим приедет Пол, - ему  придется  снова  отправиться  в  путь
через несколько часов после возвращения. И Клейтон, узнав обо  всем,  никому
не скажет, что был помолвлен с ней,  а  в  ответ  на  расспросы  всего  лишь
издевательски  улыбнется  и  начнет  появляться  на  приемах  с  прекрасными
женщинами, которые будут счаст