Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
нах до ранчо Кэлвина и там находил понимание и дружеское участие - те
чувства, на которые был не способен его отец. Только Кэлвин понимал его
раздражение, верил, что мечты Коула сбудутся, и за это юноша любил его. Но
от Кэлвина ему перепадали не только утешительные и ободряющие слова: Кэлвин
давал ему деньги, чтобы у Коула было реальное будущее - яркое,
многообещающее будущее вдали от Кингдом-Сити. Благодаря этому у Коула
развилось обостренное чувство долга.
Контракт изобиловал юридическими терминами и занимал пятнадцать страниц,
отпечатанных мелким шрифтом. На полях виднелись карандашные пометки самого
Кэлвина, и Коул заулыбался, отмечая проницательность старика. Кэлвин бросил
школу, но был заядлым книгочеем и посему постоянно расширял свой кругозор -
вероятно, в этом он не уступал выпускнику колледжа. Но Коул не имел ни
малейшего намерения разрешать дяде подписывать эти документы, пока их не
просмотрит компетентный юрист-практик. Конечно, Кэл был хитер, но Коул
понимал: в этом случае старик будет играть не в своей лиге. За четыре года,
проведенных в Хьюстоне, Коул узнал, что такое бизнес на самом деле. Он
понимал, что стандартных контрактов, в которые нельзя вносить изменения,
попросту не существует, и не сомневался, чьи интересы обычно защищает
составитель любого договора.
Завтра, когда Чарльз Хэйуорд вернется из деловой поездки в Филадельфию,
Коул выяснит у него имя самого известного юриста в Хьюстоне, занимающегося
договорами на добычу нефти и газа. Ни для кого не секрет, что хозяин Коула
сколотил состояние на нефти. Хэйуорд наверняка знает, с кем можно
посоветоваться, и не откажет своему служащему в рекомендации.
В отличие от множества высокопоставленных персон, которых Коул повидал за
время работы, Чарльзу Хэйуорду были чужды напыщенность и самодовольство. В
свои пятьдесят лет он оставался энергичным, трудолюбивым, прямым и
беспристрастным. У него имелись четкие представления обо всем - начиная с
прислуги и заканчивая родственниками и лошадьми. Те, кто не оправдывал его
ожиданий - будь то служащие или охотничьи собаки, - вскоре покидали его дом,
но к тем, кто соответствовал его требованиям, Чарльз относился с уважением.
Находясь дома, он каждый вечер посещал конюшню и проходил по широкому
коридору, раздавая морковь и дружески поглаживая великолепных коней,
размешенных в ультрасовременных денниках.
Со временем он все больше проникался симпатией к Коулу с его неустанными
заботами о лошадях, и в конце концов между мужчинами завязались своеобразные
приятельские отношения. Навещая своих обожаемых животных, Хэйуорд часто
оставался попить кофе и поболтать с Коулом, и постепенно стал для юноши
наставником, особенно в двух областях, больше всего интересовавших Коула:
бизнес и деньги.
Когда разговор переходил на эти темы, Чарльз выказывал проницательность,
блестящий ум и сметку. В сущности, Коул обнаружил, что единственным уязвимым
местом этого человека является его семья. Первая жена Хэйуорда и их
единственный ребенок погибли в авиакатастрофе двадцать пять лет назад, и
горе Хэйуорда было столь глубоким и неутешным, что его друзья до сих пор
упоминали об этом лишь шепотом, да и то когда собирались в конюшне.
Семнадцать лет назад Хэйуорд снова женился, и молодая жена подарила ему
погодков - сына и дочь. Судя по всему, Чарльз был без ума от своей Джессики
- и ее, и детей он обеспечивал всем самым лучшим, что только можно купить за
деньги, - и, по-видимому, непоколебимо верил, что они в конце концов
оправдают все его надежды и чаяния.
Коул мог бы привести своему наставнику несколько горьких, но
неопровержимых доказательств того, к чему приводят чрезмерная
снисходительность к детям и доверие к неверным женам.
По личным наблюдениям и опыту Коул знал, что Джессика Хэйуорд -
ослепительная, избалованная, безнравственная сорокалетняя сука.
Ее пятнадцатилетняя дочь Барбара так трепетала и благоговела перед
матерью, что выросла совершенно бесхарактерным подобием Джессики; к тому же
материальные блага, которыми осыпал ее Чарльз, и роскошь, которую ей не
приходилось заслуживать ни отличными оценками в школе, ни чем-нибудь другим,
только усиливали беспомощность девочки.
Дуг Хэйуорд был обаятельным шестнадцатилетним повесой, но Коул Не считал,
что он безнадежен. Время от времени Коул видел в нем прямоту и острый ум
Чарльза Хэйуорда. Дуг мог похвастаться лишь средними оценками, но показатели
тестирования у него были очень высоки.
Взглянув на часы, Коул увидел, что близится полночь, потянулся и зевнул.
Выйдя в коридор, он в последний раз обошел конюшню, убеждаясь перед сном,
что в его владениях все в порядке.
Глава 9
Джессика Хэйуорд сошла с тренажера в кабинете, примыкающем к большой
спальне, и накинула на плечи полотенце. Одетая в тонкие белые шорты и
облегающий красно-белый топ, она направилась в спальню, испытывая прилив
энергии, беспокойство и тоску одиночества. Ее муж должен был вернуться домой
только на следующий день, но даже будь он здесь, он не смог бы дать Джессике
то, о чем она мечтала.
Она жаждала секса - бурного, грубого, захватывающего, требовательного,
страстного секса, а не вялого, вежливого и предсказуемого акта, который
Чарльз называл "занятием любовью". Джессике хотелось отнюдь не любви, а
безумия - и не с Чарльзом...
Она мечтала о Коуле.
Досадуя на собственное неукротимое влечение к надменному, грубому,
неотесанному служащему, Джессика подошла к бару, встроенному в шкаф, и
вытащила из холодильника бутылку дорогого шардонне. Затем она наполнила
бокал с золотым ободком, неторопливо добрела до окна и уставилась на лужайку
за домом и конюшню, видневшуюся слева. Закрыв глаза, она воскресила в памяти
облик Коула - его широкие плечи, бугрящиеся мускулами, кожу, по которой
струился пот, пока он входил в нее с неистовой силой. Такую силу Джессика
предпочитала всему остальному.
От соблазнительных воспоминаний у нее невольно напряглись бедра, и она
залпом осушила бокал, отвернувшись от окна. Стащив с шеи полотенце, Джессика
помедлила - настолько, чтобы успеть вытереть волосы, а затем взяла бутылку
вина, еще один бокал и вышла из спальни.
Дверь комнаты дочери была закрыта, но в щель у пола пробивалась полоска
света, и Джессика крадучись прошла по коридору к задней лестнице.
Стояла жаркая и душная ночь, напоенная острым ароматом гардений, цветущих
на клумбах. На плиты дорожки, ведущей к конюшне, падал лунный свет, но
Джессика не заблудилась бы даже в кромешной темноте - слишком уж часто она
совершала такое путешествие в мечтах и наяву. Балансируя с бутылкой и двумя
бокалами, она скользнула в боковую дверь конюшни, блаженно вздохнув, когда
волна воздуха, разгоняемого кондиционером, коснулась ее влажной кожи.
Не удосужившись включить в коридоре верхний свет, она бесшумно завернула
за угол и остановилась перед дверью комнаты, с наслаждением наблюдая, как
Коул стащил через голову рубашку и отбросил ее в сторону. Мягкий отблеск
лампы, стоявшей на письменном столе, играл на перекатывающихся мускулах его
плеч и спины, и когда Коул потянулся к поясу джинсов, у Джессики участилось
дыхание.
Возможно, этот чуть слышный звук насторожил Коула, поскольку он резко
обернулся и устремил на женщину взгляд, в котором тревога сменилась
раздражением.
- Черт, как ты меня напугала, Джессика!
Подняв бутылку и бокалы, Джессика вошла в комнату как в свою собственную
- впрочем, комната действительно принадлежала ей.
- Я увидела в твоем окне свет и, поскольку, похоже, заснуть сегодня не
удастся никому из нас, решила поделиться с тобой вот этим...
- Честно говоря, я устал и вряд ли буду страдать бессонницей.
- Незачем так сразу давать мне отпор, - заявила Джессика, присаживаясь на
край стола. Она забросила ногу на ногу и покачала сандалией, повисшей на
кончиках пальцев с ярко-красными ногтями. - Мы не виделись целую вечность -
вот я и решила нанести тебе визит, - добавила она, поворачиваясь и наполняя
оба бокала.
- И это все? - саркастически переспросил Коул, созерцая тесный и не
слишком скромный топ, откровенные шорты и призывную улыбку. Он решительно
протянул руку за рубашкой, но Джессика покачала головой, а ее улыбка стала
жесткой и решительной.
- Не надо одеваться, дорогой. Мне нравится твой вид.
- Джессика, - резко прервал Коул, - не стоит начинать все заново. Все
кончено, завершено, забыто! Говорю тебе, я устал.
- Как невежливо ты разговариваешь с хозяйкой! - отозвалась она,
соскользнув со стола и потянувшись к его щеке.
- Черт побери, хватит! - взорвался Коул, уворачиваясь от женщины. В
качестве последнего средства он приготовился силой выставить Джессику вон,
но не хотел прикасаться к ней, опасаясь воспламенить этим прикосновением ее
крутой нрав или - еще хуже - страсть. Позади него стояла кровать, и,
отказавшись прибегнуть к физической силе, чтобы отстранить Джессику, он
очутился в ловушке. Женщина сразу заметила это и шагнула вперед с победной
улыбкой на лице.
- Джессика... - мрачным голосом предостерег Коул. - Ты ведь замужем!
- Знаю, - отозвалась она, снимая топ и швыряя его на постель.
- Мне нравится твой муж, - продолжал Коул, безуспешно пытаясь обойти ее.
Джессика окинула его удивленным взглядом широко раскрытых глаз и завела
руки за спину, расстегивая бюстгальтер.
- И мне тоже, - кивнула она.
Если бы положение Коула не было столь унизительным и безвыходным, он
посмеялся бы над нелепостью ситуации: красивая женщина раздевается перед
ним, своим телом преграждая ему путь к бегству, и при этом невинным тоном
уверяет, что любит своего мужа.
- Сегодня я не расположен к стриптизу, - предупредил он.
- Ничего, скоро мы это поправим, - пообещала Джессика, спуская с плеч
бретельки.
- А тебе известно, что такое супружеская верность? - поинтересовался он,
удерживая бретельки, чтобы они не соскользнули с рук Джессики.
- Я всегда верна Чарльзу, когда он в городе, - возразила Джессика, и у
нее жарко вспыхнули глаза, а ладони коснулись густых темных волос у него на
груди. - Только сегодня его здесь нет, а ты есть. Мне скучно.
- Тогда найди себе хобби, - посоветовал Коул, стискивая ей пальцы.
Она разразилась низким гортанным смехом, крепко обвила руками его шею и
прижалась к нему животом.
Коул не испытал ни малейшего возбуждения, но окончательно утратил
сдержанность и терпение.
- Предупреждаю тебя, - прошипел он, хватая ее за запястья и с силой
разжимая их, чтобы высвободиться, - не доставляй лишние неприятности нам
обоим.
Джессика игриво задела его бедром, и очередной хриплый смешок подсказал
Коулу, что она умышленно извратила его слова.
- Я бы не назвала эти "неприятности" лишними... Вспышка дневного света
внезапно ворвалась в комнату - кто-то включил лампы в коридоре, и, чтобы
Джессика не вскрикнула, Коул зажал ей рот ладонью.
- Коул! - донесся звучный голос Чарльза Хэйуорда. - Я увидел у тебя свет
и решил взглянуть на нового обитателя нашей конюшни. Что ты скажешь о нем?
Губы Джессики задрожали, а глаза от ужаса стали огромными.
- Сейчас выйду! - крикнул в ответ Коул, отводя руку от лица Джессики.
- О Господи! Я должна выбраться отсюда! - простонала Джессика, мгновенно
съежившись.
Она так тряслась, что Коул мог бы пожалеть ее - если бы они оба не
оказались в щекотливом положении по ее вине. Судя по прежним ночным визитам
хозяина сюда, в конюшню, Коул знал, что Чарльз Хэйуорд должен был зайти в
крохотную кухоньку и приготовить себе чашку растворимого кофе, а затем в
компании Коула пройтись по конюшне, обсуждая каждого обитателя денников. С
годами такие встречи превратились в приятный ритуал для мужчин, и обычно
Коул наслаждался посещениями хозяина - особенно когда тот задерживался и
разговор переходил на другие темы. Хэйуорд был начитанным человеком и
обладал эрудицией в разных областях.., среди которых не значились прихоти
его жены.
- Выслушай меня! - проговорил Коул приглушенно и торопливо, сунув топ
Джессики ей в руки. - Он на кухне, готовит себе растворимый кофе.
- Значит, единственный выход отсюда закрыт! - выдохнула она. - Я в
ловушке!
Коул пропустил эту фразу мимо ушей.
- Не паникуй заранее, - предупредил он. - Я закрою дверь в комнату, и он
не увидит тебя.
- Я должна вернуться в дом!
- Коул! - снова крикнул Чарльз. - Хочешь кофе?
- Нет! Нет, спасибо, - отозвался Коул, пятясь к двери и загораживая собой
комнату, посреди которой стояла полураздетая женщина с диким взглядом,
прижимая к груди топ.
Коул закрыл за собой дверь и, босой, обнаженный до пояса, вошел на кухню,
где Чарльз как раз заканчивал размешивать кофе.
- Ну, так что же ты скажешь о новом жеребце для поло? - спросил Чарльз, с
выжидательной улыбкой глядя на Коула.
- Он недурен, - ответил Коул, а затем неловко пошутил. - Не знаю,
насколько хорошо он играет в поло, но жеребец он превосходный. - Денник коня
находился неподалеку от комнаты Коула, и он опасался, что Джессика
попытается улизнуть из комнатушки и попадется. - Не хотите ли посмотреть
переднюю ногу гнедой кобылы? - предложил он, стремясь увести Чарльза в
дальний конец конюшни.
Чарльз встревожился и немедленно последовал за Коулом.
- А что у нее с ногой?
- Она повредила ее вчера, когда брала барьер.
- Кто сидел в седле? - спросил Чарльз, все симпатии которого были на
стороне великолепной охотничьей кобылы, его любимицы.
- Барбара, - нехотя ответил Коул.
- Так я и думал, - процедил Хэйуорд с гримасой отвращения. - Я стараюсь
быть терпеливым с Барб, но до сих пор она ничему не научилась как следует -
если не считать болтовни по телефону с мальчиками. Вот это у нее получается
прекрасно!
Коул молча открыл тяжелые дубовые ворота, и Чарльз вошел следом за ним.
Передав Коулу свою чашку с кофе, он склонился, желая осмотреть перевязанную
ногу крупной кобылы.
- Опухоль не так уж велика, - заметил он. - Твоя мазь пахнет
омерзительно, но очень эффективна. Тебе следовало бы стать ветеринаром, -
добавил он, выпрямляясь быстрее, чем хотелось бы Коулу, и на прощание
потрепав кобылу по шее. - Никогда еще не видел человека, который умел бы
лучше обращаться с лошадьми.
- Они возненавидели бы меня, если бы мне пришлось их врачевать, -
рассеянно произнес Коул, выглядывая в коридор. У него перехватило дыхание,
едва Джессика появилась в дверях его комнаты. Она стремглав промчалась по
коридору, прижимая к голой груди красно-белый топ.
Коул повернулся, чтобы преградить Чарльзу Хэйуорду выход из денника, и
задел чашкой его руку. Кофе расплескался и забрызгал рубашку Чарльза.
- В чем... - произнес Хэйуорд, а затем подавил удивленный возглас и
стряхнул с рубашки капли.
- Прошу прощения, - произнес Коул.
- Ничего страшного, я приготовлю еще. Почему бы тебе не поводить новичка
на длинной корде и не посмотреть, каков он в работе? В Мемфисе я наблюдал за
ним всего полчаса - да и то в деннике, поскольку больше у меня ни на что не
хватило времени. - Уставившись на Коула, он вдруг спросил изменившимся
голосом:
- Что случилось? Ты все время нервничаешь.
Коул отрицательно покачал головой, сопровождая Чарльза в коридор, и уже
поверил, что Джессика благополучно сбежала, а ее сегодняшняя выходка
останется безнаказанной. Но его облегчение было преждевременным.
- Как странно! - проговорил Чарльз Хэйуорд, проходя мимо комнаты Коула. -
Я видел, как ты закрыл за собой эту дверь, когда вышел ко мне.
- Вероятно, она распахнулась сама... - начал Коул, но осекся: Хэйуорд
вдруг застыл на месте, изумленно уставившись на что-то внутри комнаты.
- Насколько я понимаю, ты развлекался, а я тебе помешал, - с расстановкой
произнес Хэйуорд. - И теперь твоя подружка сбежала или спряталась...
Проследив за его взглядом, Коул увидел на полу, у кровати, белый
кружевной бюстгальтер, но не успел он отреагировать, как Чарльз заметил
более серьезную улику, и его удивление сменилось осуждением, а затем гневом.
- А ведь это мои бокалы, - заявил он, шагнул вперед и повернул бутылку
вина, чтобы разглядеть этикетку. - И любимое вино Джессики...
- Я одолжил.., нет, я украл их, - торопливо произнес Коул, пытаясь
предотвратить неизбежное, даже когда Хэйуорд направился к задней двери
конюшни, выглянул наружу и заметил белое пятно, быстро удалявшееся по
направлению к дому.
- Сукин сын - взорвался Хэйуорд, оборачиваясь и выбрасывая вперед правую
руку. Он угодил кулаком в челюсть Коула с сокрушительной силой. - Ублюдок!
Джессика вбежала в дом и бросилась вверх по лестнице к себе в комнату,
но, выглянув в окно, заметила, что ее муж бежит от конюшни к дому.
- О Господи! - выдохнула она, с ужасом чувствуя, что ее удобная и
привычная жизнь дает трещину. - Что же делать? - прошептала она, дико
оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь способа избежать беды.
В своей комнате Барбара прибавила громкость стереосистемы, и ее мать
осенило.
- Барбара! - крикнула Джессика, вбегая в комнату дочери и запирая за
собой дверь.
Барбара ошарашенно подняла голову от журнала, и на ее лице отразилась
тревога.
- Мама, что случилось?
- Ты должна помочь мне, дорогая! Делай только то, что я скажу, и не
задавай вопросов. Вот увидишь, игра стоит свеч...
Глава 10
Даллас, 1996 год
- Добрый день, мистер Гаррисон, примите мои поздравления, - произнес
охранник, когда лимузин Коула вплыл в главные ворота ухоженной территории
компании "Объединенные предприятия" площадью пятьдесят акров, расположенной
неподалеку от "Э-Системс" Росса Перо.
Четырехрядное шоссе извивалось по невысоким округлым холмам среди
деревьев, тянулось мимо массивного фонтана и искусственного озера. В хорошую
погоду служащие, работавшие в семи вытянутых корпусах с зеркальными окнами,
соединенных закрытыми переходами, часто собирались у фонтана в обеденный
перерыв.
Лимузин плавно скользнул мимо одного из административных корпусов и
здания исследовательской лаборатории, к которому торопливо шагали трое
мужчин в белых халатах, увлеченных бурным спором. Наконец автомобиль
затормозил перед входом с лаконичной табличкой "Дирекция".
- Поздравляю, мистер Гаррисон, - произнесла секретарь, едва Коул вышел из
лифта на шестом этаже.
Коул ответил коротким, деловитым кивком и прошел через приемную,
отделенную от кабинетов стеной с тиковыми панелями и эмблемой корпорации на
них. Посетители наслаждались роскошью и комфортом бледно-зеленых кожаных
диванов, окруженных пушистыми восточными коврами, изящных столиков розового
дерева и оригинальных вещиц, инкрустированных перламутром или отделанных
бронзой.
Не замечая сдержанной роскоши приемной, Коул повернул направо и зашагал
по устланному ковром коридору к своему кабинету, смутно осознавая, что
вокруг стоит непривычная тишина.
Когда Коул проходил через конференц-зал, его остановил глава отдела по
связям с общественностью Дик Роуз:
- Коул, ты не мог бы зайти к нам на минутку? Едва Коул шагнул в
многолюдную комнату, раздались громкие хлопки открываемых бутылок
шампанского и сорок служащих разразились аплодисментами в честь последней
сделки корпорации - приобретения прибыльной электронной фирмы