***

   Этим вечером, после ужина, вся семья собралась в  гостиной.  Герцогиня  и
тетя Энн перебирали последние сплетни, пока Стивен в  крайне  преувеличенном
виде рассказывал о самых возмутительных мальчишеских проделках Клейтона.
   - Как-то раз, когда Клею было двенадцать, он не спустился к  завтраку.  В
комнате  его  тоже  не  оказалась,  и  отец  со  слугами  начал  прочесывать
окрестности. Спустя какое-то время на  берегу,  в  том  месте,  где  течение
сильнее всего, нашли рубашку Клейтона. Его лодка была привязана, потому  что
отец на целый месяц запретил ему брать ее...
   Задыхаясь от смеха, Уитни повернулась к жениху.
   - Почему... почему тебе запретили брать лодку? - выдохнула она.
   Клейтон грозно нахмурился, но, глянув в оживленное лицо  невесты,  против
воли рассмеялся.
   - Насколько припоминаю, накануне я вышел к ужину не  совсем  в  приличном
виде...
   - Не - совсем?! - завопил Стивен. - Да  ты  явился  на  полчаса  позже  в
сапогах для верховой езды и разорванной куртке, и от тебя  невыносимо  несло
конским потом и кожей, а на лице остались следы пороха, потому что ты утащил
дуэльные пистолеты отца и упражнялся в стрельбе по деревьям.
   Клейтон метнул на брата полный презрения взгляд, но тот  вместе  с  Уитни
снова разразился хохотом.
   - Продолжайте, Стивен! - задыхаясь, еле выговорила она. - Доскажите,  что
случилось потом.
   - Ну... все посчитали, что Клейтон  утонул,  и  помчались  к  реке.  Мама
залилась слезами, отец побелел как простыня,  но  тут  из-за  поворота  реки
показывается Клей на самодельном плоту, самом  шатком  и  ненадежном,  какой
только можно вообразить! Все затаили дыхание, ожидая, что плот перевернется,
когда Клей попытается причалить, но Клей прекрасно справился.  С  удочкой  в
одной руке и связкой великолепной рыбы в другой  он  спрыгнул  на  землю  и,
казалось, страшно удивился, что все  собрались  на  берегу  в  такой  час  и
глазеют на него. Потом он подошел к родителям, все еще не  выпуская  из  рук
огромную связку рыбы.
   Мама, конечно, сразу же разрыдалась, а отец едва обрел  дар  речи  и  уже
хотел разразиться громовой тирадой  по  поводу  безответственного  поведения
Клея, но ваш будущий муж очень терпеливо и спокойно заметил, что  отцу  вряд
ли пристало наказывать его в присутствии слуг.
   - И что потом? - давясь от смеха, спросила Уитни.
   - Отец согласился со мной и отослал слуг. Ну а потом надрал  мне  уши,  -
хмыкнул Клейтон.
   Теплая, дружеская атмосфера была нарушена  появлением  одетого  в  черное
дворецкого, величественно объявившего:
   - Прибыл лорд Джилберт.
   Не успел он договорить, как в гостиной появился сам лорд Эдвард  Джилберт
и, оглядев просторную комнату, расплылся в сияющей улыбке.
   - Господи Боже, да это Эдвард! - охнула леди Энн. Она вскочила и, не веря
своим глазам, смотрела на любимого мужа. Решив, что он  наконец  получил  ее
письма и поспешил сюда, чтобы спасти Уитни от ненавистного брака с герцогом,
леди  Энн  лихорадочно  пыталась  придумать  хоть  какое-то   правдоподобное
объяснение невероятных  событий,  которые  заставили  их  всех  собраться  в
Клейморе.
   Уитни тоже вскочила, на мгновение подумав о том же.
   - Дядя Эдвард! - с отчаянием воскликнула она.
   - Рад, что все родные  узнали  меня,  -  сухо  заметил  Эдвард  Джилберт,
переводя взгляд с жены на племянницу в ожидании более теплого приветствия.
   Клейтон незаметно поднялся и направился к камину,  где,  облокотившись  о
доску,  стал  с  видимым  удовольствием   наблюдать   за   разворачивающимся
действием.
   Эдвард удивился, что ни жена, ни племянница  не  спешат  представить  его
герцогине и Стивену, но, увидев, что они обе словно окаменели, пожал плечами
и направился к Клейтону.
   - Ну, Клеймор, - объявил он, тепло пожимая руку герцога, - вижу, помолвка
разыгрывается как по нотам!
   - Как по нотам?! - еле выдавила леди Джилберт.
   - Как по нотам? - отозвалась Уитни, медленно опускаясь на диван.
   -  Почти,  -  мягко  поправил  Клейтон,  игнорируя  ошеломленные  взгляды
собравшихся.
   - Прекрасно, прекрасно. Так я и думал, - кивнул лорд Джилберт.
   Клейтон  представил  его  матери  и  брату,  и,  когда   все   обменялись
подобающими  случаю  любезностями,  Эдвард   наконец   обернулся   к   своей
окаменевшей жене.
   - Энн? - сказал он, шагнув к ней, но та поспешно отступила. - Энн!  После
стольких месяцев разлуки, мне кажется, ты не  слишком  обрадовалась.  Что-то
случилось?
   - Эдвард, - выдохнула леди Энн, - ты болван!
   - Не могу сказать, что это намного  лучше,  чем  "Господи  Боже,  да  это
Эдвард!" - раздраженно хмыкнул он.
   - Ты все знал об этой помолвке! - возмущенно воскликнула  жена,  переводя
мрачный взгляд на широко улыбающегося  Клейтона,  который  мгновенно  принял
серьезный вид. - Я тут страдала, мучилась, едва с ума не сошла, а вы все это
время переписывались, не так ли?! Не знаю, кого из вас  мне  больше  хочется
удушить!
   - Принести тебе нюхательные соли, дорогая?
   - Не нужны мне соли, - вскинулась леди Энн. - Я требую объяснения!
   - Объяснения чего? - удивился сбитый с толку Эдвард.
   - Почему ты не отвечал на мои письма, почему не объяснил,  что  знаешь  о
помолвке, почему не посоветовал, что делать...
   - До меня дошло только одно твое письмо, - защищался сэр Эдвард  довольно
неубедительно, -  и  там  всего-навсего  было  сказано,  что  Клеймор  живет
недалеко от Уитни. И не могу понять, почему тебе  понадобились  мои  советы,
когда все, что требовалось, служить  компаньонкой  молодым  людям,  которые,
очевидно, прекрасно подходят друг другу. И я не сказал, что мне  известно  о
помолвке, потому что сам ничего не знал, пока полтора  месяца  назад  письмо
Клейтона не настигло меня в Испании...
   Однако  леди  Джилберт  оказалось  не   так   легко   успокоить.   Бросив
извиняющийся взгляд на Клейтона, она выпалила:
   - Они, поверь... вовсе не так уж идеально подходили друг другу!
   - Ошибаешься! - решительно покачал головой Эдвард. - Какие возражения  ты
можешь привести против брака Уитни с Клеймором? Так ты встревожена из-за его
репутации?! - неожиданно, понимающе улыбнувшись, воскликнул он.  -  Господи,
мадам, - весело хмыкнул он, на мгновение  забыв  о  присутствии  всей  семьи
Уэстморлендов,  -  неужели  вы  никогда  не  слышали   пословицу,   что   из
раскаявшихся повес выходят самые лучшие мужья?
   - Благодарю за защиту, лорд Джилберт, - сухо отозвался Клейтон.
   Лорд Джилберт недоуменно воззрился на Стивена, внезапно  скорчившегося  в
приступе неудержимого смеха, но тут же вновь обратился к жене:
   - Когда я впервые увидел вместе Уитни и Клеймора на маскараде, я подумал,
что из них выйдет прекрасная пара,  а  узнав,  что  поверенные  Уэстморленда
тщательно собирают сведения об Уитни, окончательно убедился в этом.  Правда,
потом мне показалось, что Мартин все испортил, послав за ней, но, как только
я получил твое письмо и узнал о том, где поселился Клеймор,  мне  сразу  все
стало ясно.
   - Ничего не ясно! - вскинулась леди Энн. - Ты и понятия  не  имеешь,  что
Уитни  невзлюбила  его  светлость  с  первого  взгляда  и  постоянно  с  ним
сражалась... И...
   Лорд Джилберт повернулся к племяннице и устремил на  нее  строгий  взгляд
поверх очков:
   - Так, оказывается,  все  дело  в  Уитни?  -  И,  обращаясь  к  Клейтону,
провозгласил:
   - Уитни необходим муж, который бы твердо удерживал поводья в  собственных
руках. Поэтому я с самого начала приветствовал ваш союз.
   - Вот спасибо, дядя Эдвард! Не ожидала! - недовольно пробурчала Уитни.
   - Ты сама знаешь, что это правда, дорогая, - заметил Эдвард. - Ах, Энн, в
этом она так похожа на тебя!
   - Ты слишком добр, Эдвард, - язвительно бросила тетя Энн.
   Эдвард перевел взгляд с негодующего  лица  жены  на  мятежную  физиономию
Уитни, а потом  на  Клейтона,  который  рассматривал  его,  подняв  брови  в
сардоническом  изумлении.  В  конце   концов   он   уставился   на   Стивена
Уэстморленда, плечи которого тряслись в приступе беззвучного  смеха.  Только
герцогиня была  слишком  хорошо  воспитана,  чтобы  проявлять  открыто  хоть
какие-то эмоции.
   - Ну, - со вздохом  пожаловался  Эдвард  герцогине,  -  вижу,  что  успел
оскорбить всех. Удивительно, если учесть, что я  всегда  считался  способным
дипломатом.
   Герцогиня наконец соизволила улыбнуться:
   - Лично я ни в малейшей степени не оскорблена,  лорд  Джилберт.  Я  питаю
определенную склонность к повесам. В конце концов, я была замужем  за  одним
и... - Она многозначительно взглянула на Стивена. - ...и вырастила двух.

Глава 32

   Газетные объявления о  помолвке  герцога  Клеймора  с  мисс  Уитни  Стоун
произвели  на  лондонское  общество  эффект  разорвавшейся  бомбы,  и  Уитни
неожиданно для себя оказалась в самом центре событий, Приглашения  на  балы,
рауты и  вечера  прибывали  в  дом  Арчибалдов  в  устрашающих  количествах.
Подготовка к свадьбе и приемы, устраиваемые в  честь  обрученных,  требовали
столько времени, что Уитни каждый вечер валилась в постель, не чувствуя  ног
от усталости. В довершение всего ее терзало мучительное беспокойство, только
усиливавшееся по мере того, как приближался день  свадьбы  и  вместе  с  ним
брачная ночь!
   Она часто лежала без сна, стараясь внушить себе, что если другие  женщины
способны выполнять обязанности жены, то и  она  сможет.  Кроме  того,  Уитни
постоянно напоминала себе, что ужасная боль, пронизавшая ее  в  тот  момент,
когда Клейтон овладел ею, вовсе не продолжалась так уж долго. К тому  же,  и
это самое главное, она обожает Клейтона, и если он желает делать это с  ней,
значит, придется вынести все  пытки,  лишь  бы  он  был  счастлив.  Остается
надеяться, что это будет повторяться не так часто... И все-таки при мысли  о
том, что знает не только день, но и час,  когда  придется  вновь  переживать
этот кошмар, она вся сжималась.
   Как-то в один из моментов  философских  размышлений  Уитни  даже  решила,
будто девственность именно потому и ценится, что, если невеста узнает, какое
испытание  ей  предстоит  в  брачную  ночь,  вряд  ли  будет  так  счастливо
улыбаться, идя к алтарю.
   Когда до венчания осталась неделя, философские  размышления  окончательно
покинули Уитни, уступив место непроходящему страху. В довершение ко всему по
мере приближения дня свадьбы пыл Клейтона все возрастал,  еще  больше  пугая
девушку.
   Она даже не могла смотреть на подвенечный  наряд  цвета  слоновой  кости,
висевший в гардеробной, потому что  он  напоминал  ей  о  кремовом  атласном
платье, которое Клейтон сорвал с  нее  в  ту  ночь.  Конечно,  она  была  не
настолько глупа, чтобы опасаться того, что  этот  нежный,  любящий  человек,
которого она боготворила, снова начнет срывать с нее одежду,  но,  с  другой
стороны, вряд ли Клейтон позволит ей долго оставаться в этом платье!
   Она исподтишка наблюдала за Эмили.  Всякий  раз,  когда  Майкл  спрашивал
жену, не пора ли идти в спальню, Эмили, казалось, вовсе не  протестовала  и,
несомненно, ничего не боялась. Как, впрочем, и тетя Энн. Выходит,  что  лишь
она одна из всех женщин, которая сжимается от боли при мысли, что происходит
между мужем и женой?
   Чем больше Уитни думала об  этом,  тем  тверже  приходила  к  чудовищному
убеждению, что с ней что-то неладно...  какой-то  физический  недостаток,  и
именно поэтому она так страдает.
   Последние дни в истерзанном мозгу то и дело  мелькали  постыдные  картины
той страшной ночи, когда Клейтон намеренно унизительно ласкал  ее  руками  и
ртом. Воспоминания об испытанном позоре настолько  преследовали  Уитни,  что
она буквально превратилась в сплошной комок нервов.
   За пять дней до свадьбы она была слишком измотана,  чтобы  посетить  бал,
который давал один из друзей Клейтона. На следующий день она послала  жениху
записку, в которой извинялась за то,  что  не  сможет  поехать  на  прием  у
Ратерфордов.
   Клейтон, переехавший на время в  городской  дом,  чтобы  быть  поближе  к
Уитни, с некоторым недоумением, слегка  нахмурившись,  прочел  ее  послание.
Немного  поразмыслив,  он  приказал  подать  экипаж  и  отправился  прямо  к
Арчибалдам, где дворецкий сообщил, что мисс Стоун сейчас в голубом салоне, а
лорда и леди Арчибалд нет дома.
   Уитни взяла чистый листок бумаги, окунула перо в чернильницу и приступила
к тяжкой обязанности - необходимо было выразить  благодарность  бесчисленным
друзьям и знакомым, приславшим свадебные подарки, прибывавшие все эти недели
бесконечным потоком.
   Клейтон остановился в дверях салона, вглядываясь в Уитни. Она  сидела  за
бюро, низко наклонив голову;  темно-рыжие  волосы  собраны  в  массу  густых
локонов,   перевитых   узкими   зелеными   лентами,   безупречный    профиль
вырисовывается на фоне окна. Яркое солнце падает  на  трогательно-прекрасную
фигурку. Клейтон подумал, что она никогда еще не выглядела такой  хрупкой  и
прелестной, почти неземной.
   - Проблемы? - осведомился он наконец, закрывая за собой дверь. Подойдя  к
Уитни, он осторожно, но решительно взял ее за руки, поднял и повел к дивану.
- Юная леди, вы, кажется, намереваетесь считать меня сторонним  наблюдателем
во всех этих приготовлениях и вспомните о  моем  существовании,  лишь  когда
направитесь к алтарю?
   Уитни прижалась к нему и виновато улыбнулась.
   - Прости за то, что не смогла поехать к Ратерфордам, - выговорила  она  с
таким страдальческим видом, что Клейтон немедленно пожалел  о  своем  мягком
упреке. - Просто я так занята последнее время, что порой мне кажется, словно
все это происходит ни со мной  -  И  уютно  устроившись  у  него  на  плече,
добавила. - Я ужасно скучала по тебе вчера вечером... ты хорошо провел время
на балу?
   Клейтон нежно приподнял пальцем ее подбородок.
   - Только не в твое отсутствие, - пробормотал он,  прильнув  губами  к  ее
рту. - А теперь покажи, как ты соскучилась по мне...
   И в  следующее  мгновение  усталость  и  напряжение  растаяли  в  пламени
страстного поцелуя Клейтона. Охваченная чувственным опьянением,  Уитни  лишь
смутно сознавала, что он неумолимо притягивает ее к себе и укладывает  рядом
на диван, но Клейтон не прекращал поцелуя, сплетаясь своим  языком  с  ее  в
сладострастном танце, и все остальное казалось не имеющим значения.
   Голова Уитни  кружилась,  мысли  куда-то  улетучились,  и  остались  лишь
исступленные поцелуи и странные возбуждающие слова, которые Клейтон шептал в
ее полураскрытые губы.
   - Я не могу насытиться тобой, - пробормотал он, наклоняясь над ней.  -  И
никогда не смогу.
   Его рука властно скользнула по чувствительной, обнаженной вырезом  платья
коже, пальцы ловко расстегивали длинный ряд крохотных  пуговок  на  корсаже.
Прежде чем Уитни успела опомниться, ее сорочка сползла вниз, и горячие  губы
прижались к обнаженной груди.
   - Слуги! - охнула она.
   - Они до смерти боятся меня, - отозвался Клейтон, - и не осмелятся войти,
даже если весь дом будет охвачен огнем.
   Его  язык  коснулся  розового   соска,   и   Уитни   начала   лихорадочно
сопротивляться, ничуть при этом не притворяясь.
   - Не нужно!  Пожалуйста!  -  хрипло  попросила  она,  поспешно  садясь  и
неуклюже пытаясь застегнуть распахнутый корсаж.
   Клейтон потянулся к Уитни, но она буквально взметнулась с дивана. Он тоже
сел, удивленно глядя на невесту. Щеки  Уитни  слегка  раскраснелись,  и  она
выглядела безумно перепуганной!
   - Уитни? - настороженно спросил  Клейтон.  Девушка  буквально  отпрыгнула
назад, но тут же рухнула на другой диван, стоявший напротив, явно  смущенная
и пристыженная. Видя, что Клейтон недоуменно молчит, она  попыталась  что-то
сказать, но тут же передумала и, подняв на него молящие глаза цвета весенней
зелени, прерывисто вздохнула.
   - Я... я хотела просить тебя... об одном одолжении. Но мне ужасно стыдно.
Это насчет нашей свадьбы. То есть ночи.
   Тревожно нахмурившись при виде напряженного, обеспокоенного лица невесты,
Клейтон наклонился вперед.
   - О чем ты хотела просить меня? - тихо осведомился он.
   - Обещай, что не рассердишься!
   - Даю слово, - спокойно заверил Клейтон.
   - Видишь ли, -  нерешительно  начала  Уитни,  -  я...  мне  действительно
хочется, чтобы мы поскорее обвенчались. Но... я все время думаю о  том,  что
должно произойти... ты  знаешь...  позже,  потом...  Другие  новобрачные  не
понимают, что их ждет, но я знаю, и...
   И, вспыхнув от смущения, осеклась, не в силах договорить и стыдясь  своей
откровенности.
   -  И  что  же  ты  хочешь  попросить?  -  повторил  Клейтон,   хотя   уже
догадывался... нет, да поможет ему Бог, точно знал.
   - Я хотела... узнать,  не  согласишься  ли  ты  подождать,  -  запинаясь,
объяснила она. - То есть... не делать со мной этого в брачную ночь.
   Не в состоянии больше вынести его взгляда, Уитни поспешно отвела глаза. И
хотя она была совершенно наивна и невежественна в некоторых  вещах,  все  же
прекрасно понимала, что жены не заключают подобных сделок со своими  мужьями
и что мужчины обычно вступают  в  свои  супружеские  права  в  первую  ночь.
Подумать  только,  что  в  давние  времена  все  происходило  в  присутствии
посторонних, которые "укладывали" новобрачных  в  постель.  Недаром  невеста
давала обеты во всем повиноваться мужу, включая  и  исполнение  супружеского
долга.
   - Ты совершенно уверена, что хочешь именно этого? - спросил Клейтон после
долгого молчания.
   - Абсолютно, - прошептала Уитни, по-прежнему не поднимая головы.
   - А если я откажусь?
   Уитни конвульсивно сглотнула и едва слышно пролепетала:
   - Тогда я покорюсь тебе.
   - Покоришься? - повторил Клейтон,  ошеломленный  и  немного  раздраженный
выбором ее слов Он едва мог поверить, что после восьми недель Уитни все  еще
считает вершину исполнения их желаний чем-то вроде наказания,  которому  она
должна "покориться". Уитни всегда  горячо  отвечала  на  ласки,  .возвращала
поцелуи с  таким  же  пылом  и  страстью,  инстинктивно  прижимаясь  к  нему
роскошным телом, стараясь прильнуть как можно теснее. Что, черт  возьми,  по
ее  мнению,  он  собирается  сделать  в  брачную  ночь  -   превратиться   в
обезумевшего зверя и снова разорвать на ней одежду?
   - Ты меня боишься, малышка? - еле слышно спросил он.
   - Нет! - покачала головой девушка. - Я не  смогу  вынести,  если  ты  так
будешь думать. И знаю, что ты не собираешься... обращаться со  мной,  как  в
прошлый раз. Просто я смущена, именно потому что знаю, как... как все будет.
И... есть еще кое-что ужасное, что я  должна  была  сказать  тебе  с  самого
начала. Клейтон, я, должно быть, просто урод. Понимаешь, ты...  ты  причинил
мне ужасную боль. Просто не представляю, что другие женщины тоже  испытывали
нечто подобное, и...
   - Не нужно! - резко перебил Клейтон, теряя голову при мысли о том,  какие
страдания  доставил  Уитни.  Да,  пусть  это   будет   наказанием   за   его
бесчеловечную жестокость той ночью. В конце концов, какая малая цена за  то,
что он с ней сделал! - Даю тебе слово подождать, только с двумя условиями, -
выговорил он наконец. - Первое - после брачной ночи я сам выберу  подходящее
время.
   Уитни с  таким  радостным  облегчением  закивала,  что  Клейтон  едва  не
рассмеялся.
   - Второе условие - ты пообещаешь мне, что в  оставшиеся  до  свадьбы  дни
серьезно подумаешь обо всем, что я собираюсь сказать.
   Она снова кивнула.
   - Уитни, то, что произошло между нами, не что иное, как  взрыв  ярости  с
моей стороны - не проявление любви, а мелкая, недостойная месть.
   Уитни внимательно слушала, и Клейтон понимал: она честно пытается понять,
но по-прежнему уверена, что подвергнется боли и унижениям и так отныне будет
всегда.
   - Подойди сюда, - мягко попросил он. - Я лучше смогу объяснить,  наглядно
показав тебе, что имею в виду.
   В глазах Уитни промелькнуло выражение ужаса, но  она  послушно  пересекла
комнату и села рядом. Клейтон сжал ладонями ее  лицо  и  по