т бабушка.
   - В самом деле? - недоверчиво воскликнула бабушка. - Он похож  на  Клинта
Иствуда?
   - Клинт Иствуд почти лысый, - раздраженно вставил  дедушка,  -  и  притом
безбожно картавит и пришепетывает!
   Кори ответила на невысказанный вопрос Коула, протягивая блюдо со спаржей:
   - Бабушка обожает Иствуда, а дедушка к нему ревнует. Это так мило!
   - Мама, если бы ты видела, как отделан внутри "Гольфстрим"! Кажется,  что
входишь в чудесную гостиную, где мебель обтянута кожей платинового цвета.  В
салоне стоят друг против друга два изогнутых дивана, между ними -  старинный
столик, поодаль - такой же буфет с бронзовыми ручками и петлями и  несколько
кресел.
   Диана умело завладела вниманием своих  родных,  и  пока  Коул  слушал  ее
красочное  описание  каждого  предмета  в  салоне  самолета  -   вплоть   до
хрустальных уотерфордских светильников и восточных ковров, он сделал еще два
открытия: во-первых, Диана была талантливым рассказчиком, а  во-вторых,  она
ни словом не упомянула про вторую особенность самолета - спальню.
   Коулу с трудом верилось,  что  Диана  могла  забыть  о  спальне,  которая
занимала треть самолета. С другой стороны, спальню она  увидела  лишь  после
того,  как  они  поженились..,  и,  вероятно,  у  нее  из  памяти   стерлись
последующие события.
   Диана прервала рассказ, чтобы положить себе кусок жареной утки, и бабушка
бросилась в атаку.
   - Расскажите нам о себе, мистер Гаррисон, - попросила она.
   - Прошу вас, зовите меня Коулом, миссис Бриттон, - вежливо предложил он.
   - Так расскажите нам о себе, Коул,  -  поправилась  бабушка,  хотя  и  не
разрешила в ответ обращаться к ней менее формально.
   Коул намеренно умолчал о своем прошлом, начав с настоящего:
   - Я живу в Далласе, но часто езжу по делам. Примерно две недели в месяц я
провожу в разъездах.
   Бабушка пристально вгляделась в его лицо поверх своего бокала и  напрямик
осведомилась:
   - Вы бываете в церкви по воскресеньям?
   - Нет, не бываю, - сообщил он ей без малейшего смущения или чувства вины.
   Бабушка разочарованно нахмурилась, но не прекратила наступление:
   - Понятно... А ваши родственники?
   - Тоже, - с холодной решимостью отрезал Коул. Бабушка явно растерялась.
   - Откровенно говоря, я хотела узнать о ваших родственниках, а не  о  том,
ходят ли они в церковь. - Она намазала бисквит маслом.  -  Не  могли  бы  вы
рассказать нам о своем прошлом?  -  спросила  Роза  Бриттон  невозмутимо.  -
Откуда вы родом, о вашей семье...
   Коул застыл с непрожеванным салатом во рту, обводя  взглядом  собравшихся
за столом. Эти приятные люди не  видят  ничего  из  ряда  вон  выходящего  в
воскресном ужине, обилии яств  и  приборов  на  столе,  пушистом  ковре  под
ногами.
   Он взглянул на Диану, свежую и  ухоженную,  как  победительница  конкурса
красоты; на Эддисона, который никогда не испытывал  большего  унижения,  чем
проигрыш в теннисном клубе; на  Мэри  Фостер,  в  которой  тонко  сочетались
достоинство, любезность и искренняя доброта.
   Дедушка Дианы благоухал запахом мыла и одеколона "Олд Спайс", а не потом.
Бабушка Дианы устремляла на него беспокойный взгляд карих глаз, выжидательно
приподнимая брови; ее лицо обрамляли волнистые белые  волосы,  подстриженные
коротко и изысканно. Даже очки  в  тонкой  золотой  оправе  не  портили  ее.
Бабушка выглядела скромно и благопристойно.
   Коулу было бы гораздо проще живописать ей свой самый  бурный  роман,  чем
рассказать правду о своем детстве и  происхождении.  Он  ответил  с  той  же
уклончивостью, которая всегда достигала цели:
   - Я родом из небольшого городка Кингдом-Сити -  он  находится  на  западе
Техаса.  У  меня  было  два  старших  брата,  ныне  покойных,  и   несколько
двоюродных, но отношения я поддерживал только с одним из них. Кроме того,  у
меня остался мой дядя, тот самый, о котором я упоминал раньше.  Отец  хотел,
чтобы я работал на ранчо. Но Кэл считал, что  у  меня  хватит  ума  окончить
колледж, и твердил об этом до тех пор, пока я не поверил ему. Дяде наверняка
понравится Диана. Мне не терпится познакомить их  -  пожалуй,  на  следующей
неделе.
   - И я тоже хочу с ним познакомиться, -  вставила  Диана,  но  от  нее  не
укрылись внезапная холодность и явное нежелание Коула отвечать на вопросы  о
своем прошлом.
   - Мой дядя живет к западу от Кингдом-Сити, в ста  восьмидесяти  милях  от
Сан-Ларосы. Эту местность нельзя с полным правом назвать гористой, но в  ней
есть свое нетронутое очарование. - Коул помедлил и занялся уткой.
   - Сан-Лароса! - повторила Роза Бриттон, поворачиваясь к дочери. - Не  там
ли вы останавливались, когда вместе с Робертом возили девочек в Йеллоустоун?
   - В ее окрестностях много кемпингов, -  подтвердил  Коул,  желая  сменить
тему. - По-моему, эти края как нельзя лучше подходят для опытных туристов.
   Это замечание вызвало дружный смех всей семьи.
   - Ну, "бывалыми"  путешественниками  нас  назовешь  лишь  с  натяжкой,  -
сообщила миссис Фостер. - Мы с Кори несколько раз ходили в походы, а  Роберт
когда-то был бойскаутом. Его "туристский опыт"  исчерпывался  пребыванием  в
теннисном лагере в Скоттсдейле. Но мы с  девочками  решили,  что  это  будет
забавно, и отправились в трехнедельную поездку, нисколько не сомневаясь, что
все тяготы нам нипочем.
   Коул с трудом представлял себе педантичную Диану завзятой туристкой.
   - Вот уж не думал, что ты когда-нибудь любила походы.
   - Мы прекрасно провели время, - солгала Диана с непроницаемым лицом.
   - Разве в конюшне Хэйуордов мы никогда не говорили, что нам  нравится,  а
что - нет?
   Диана сразу же поняла, на что намекает Коул, и решила подшутить над ним.
   - В самом деле? - переспросила она с притворно-изумленным видом,  поднося
к губам ломтик жареного картофеля. Но Коул не поддался.
   - Ты же сама знаешь, что я прав, -  с  ленивой  улыбкой  возразил  он.  -
Больше всего на свете ты ненавидела грязь и кемпинги.
   - Нет, змей и кемпинги, - поправила Диана,  и  глаза  у  нее  заискрились
весельем. - Грязь занимала только третье место в списке.  -  Повернувшись  к
Кори, она шутливо напомнила:
   - И тем не менее мы как следует  подготовились  к  любым  неожиданностям,
верно?
   Кори мгновенно догадалась, чего ждет от нее Диана, и с радостью бросилась
на помощь:
   - Папа хотел, чтобы поездка стала общим  делом  нашей  семьи,  и  все  мы
получили свою долю обязанностей. Он отвечал за транспорт и финансы,  мама  -
за еду и напитки, Диана  -  за  средства  обеспечения  безопасности,  а  мне
достались первая медицинская помощь и фотография. А еще нам  обеим  поручили
собрать все, что необходимо для  комфорта  и  безопасности  в  туристическом
лагере. Я рассудила, что бинта и мази от солнечных ожогов вполне достаточно,
и  принялась  искать  книги  о  фотографировании  животных  в   естественных
условиях, но Диана избрала  совсем  иной  подход.  За  несколько  недель  до
отъезда она вызубрила "Руководство для туристов  по  выживанию  в  безлюдной
местности" и "Спутник туриста".
   - И каталоги Бина, - со смехом добавила Диана, - из которых я  выбрала  и
заказала то, что считала абсолютно необходимым для нас с Кори.
   Едва она заговорила, Коул перевел на нее взгляд,  и  Кори  заметила,  как
потеплела его улыбка. Кори продолжала.
   - За день до отъезда папа пригнал домой взятый  напрокат  джип,  и  мы  с
Дианой начали укладывать наши личные вещи и снаряжение. Затем мы перенесли в
машину "средства безопасности, необходимые для туристов", а потом -  аптечку
первой помощи.
   Бабушка присоединилась к рассказу, сообщив Коулу с улыбкой:
   - Девочкам пришлось раз двадцать подняться по лестнице.
   - Ив конце концов, - с усмешкой подхватил  дедушка,  -  Роберту  пришлось
взять напрокат трейлер. К несчастью, - сказал он  и  затрясся  от  смеха,  -
Роберту  никогда  не  приходилось  водить  машину  длиннее,  чем   отцовский
"кадиллак". Выезжая на аллею, он сшиб трейлером почтовый ящик и потащил  его
за собой по улице...
   - А мы с Генри хохотали так, что не смогли ничего сделать! Коул  с  таким
удовольствием узнавал новые подробности о прошлом Дианы, что совсем забыл  о
своем "вторжении на вражескую территорию".
   - Какие же вещи собрала Диана, если им  потребовалось  столько  места?  -
спросил он, но Кори смущенно молчала.
   - Расскажи, расскажи, - со смехом настаивала  Диана.  -  Теперь  он  член
нашей семьи и должен об этом знать!
   - Там были не только вещи Дианы, но и мои, - не преминула объяснить Кори.
- Если бы она не позаботилась о  нас  обеих,  мне  пришлось  бы  две  недели
довольствоваться   драным   спальным   мешком,    шортами    и    рубашками,
фотоаппаратурой,  двадцатью  коробками  пленки  и  упаковкой  бинтов!  Диана
приобрела для нас белую палатку с красными и  синими  полосками,  спальники,
одежду, лампы и ручные фонарики - голубой для себя и красный для  меня.  Она
не забыла даже яркие пластиковые  упаковки  с  мазями,  аспирином  и  прочей
ерундой.
   Неожиданно застеснявшись. Кори замолчала и  подлила  себе  еще  холодного
чая.
   - Ты забыла про репелленты, - со смехом подсказала  Диана.  -  Для  пущей
безопасности я прихватила с собой по десятку флаконов  каждого  средства  от
гнуса. Кроме того, я запаслась несколькими огромными бутылями  с  жидкостью,
отпугивающей змей, которую усердно разбрызгивала по периметру палатки каждый
раз, едва мы ставили ее па новом месте.
   - Средство от змей? - Коул обернулся к Диане со сдавленным смешком.  -  И
какого же мнения вы остались о Йеллоустоуне?
   - Смотря кого ты спрашиваешь, - сухо отозвалась Диана, и все члены  семьи
покатились со смеху. Миссис Фостер вытерла глаза и подхватила:
   - В первый же день мы сразу отправились на прогулку. Кори фотографировала
горных коз, я сделала  несколько  удачных  зарисовок.  Диана  наткнулась  на
ядовитый плющ, а с Робертом случился приступ аллергии.
   - Ночью тоже было очень весело, - подхватила Кори. - Мы сидели у  костра,
жарили зефир и распевали песни.
   - А после того как мы отправились спать, на контейнеры для мусора рядом с
нашей стоянкой напали еноты, да еще медведи поджидали удобного случая, чтобы
поужинать нами, - заявила Диана, проглотив кусочек утки. - По-моему, ни один
енот в ту ночь не лег спать голодным.
   - Но теперь, вспоминая  прошлое,  -  с  усмешкой  произнесла  Кори,  -  я
понимаю, что поездка получилась слишком однобокой. Пока я носилась по лесам,
забыв обо всем на свете, кроме фотографий,  Диана  ходила  следом  за  мной,
навьюченная  медикаментами,  и   цитировала,   какими   опасностями   грозит
столкновение с лосем в брачный сезон или  что  делать,  если  встретишься  с
недружелюбно настроенным медведем.
   - Тебе повезло, что она взяла на себя такое бремя, - заметила Мэри Фостер
серьезно.
   - Это правда, - подтвердила Кори, обращаясь к Коулу. - Видите ли, за день
до отъезда домой я  улизнула  из  палатки  незадолго  до  рассвета,  нарушив
категорический приказ папы не покидать лагерь в одиночку. Я  хотела  принять
участие в конкурсе молодых фотографов, но за прошедшее время не сумела снять
ничего  стоящего.  А  накануне  я  увидела  подходящий  сюжет  для  призовой
фотографии: лоси  переходят  ручей  близ  водопада,  который  обрушивался  с
крутой, поросшей деревьями скалы. Я поняла, что, если сделаю такой снимок  с
восходящим на заднем плане солнцем, у меня появится шанс выиграть приз. Папа
не смог сопровождать меня - у него не на шутку  разыгралась  аллергия,  и  я
решила пойти одна.
   - А почему мама не составила вам компанию? - удивился Коул.
   - Мама очень устала - она целый вечер готовила ужин и упаковывала вещи.
   - А Диана?
   - У меня не хватило наглости обратиться к Диане. Она была с ног до головы
покрыта каламиновой мазью, к тому же подвернула ногу.  Но,  услышав,  что  я
выбираюсь из палатки ночью, Диана принялась перечислять  ужасы,  какие  ждут
неопытного путешественника в лесу. Но я уже бежала прочь,  прихватив  только
фонарик и фотоаппарат.
   Несколько минут спустя я услышала хруст веток, почувствовала запах мази и
догадалась, что это Диана. И точно - она ковыляла по тропе, волоча  ногу,  В
одной руке у нее была увесистая аптечка, а в другой - голубой фонарик. Какое
это было утро! - Кори залилась смехом. - Когда мы достигли  выбранного  мной
места, я поняла, что солнечные  лучи  будут  плохо  освещать  ручей  с  этой
стороны, и нам пришлось искать брод, перебираться на противоположный  берег,
продираться сквозь заросли над водопадом, а затем спускаться обратно.
   - И вам удалось сфотографировать лосей?
   - Нет. Еще не рассвело, и я не знала, что мы очутились на берегу  другого
ручья  возле  ближайшего  холма,  потому  установила  треногу  и   настроила
телеобъектив. Небо наливалось розовым светом, а сохатые так и не появлялись,
и я оставила Диану с фотоаппаратом, а сама прошла в конец поляны.  Встав  на
четвереньки, я выползла  из  зарослей  на  берег  и  подождала,  пока  глаза
привыкнут к свету. Я присела и до стала из кармана остатки зефира. И  тут  я
увидела как он выходил из воды, направляясь прямо на меня.
   - Лось? - уточнил Коул, передавая блюдо с бисквитами дедушке Дианы.
   - Нет, медведь! Он был еще молодой, немного ниже  меня  ростом  -  это  я
поняла не сразу, потому что он передвигался на четырех лапах. Не сомневаясь,
что он меня заметил, я опустилась  на  четвереньки,  но  косолапый  оказался
рядышком. Я завизжала, он остановился,  и  мы  замерли  друг  перед  другом,
ошеломленные и перепуганные. Вдруг он встал на задние лапы,  я  -  на  ноги,
швырнула в него зефиром и бросилась наутек. Впрочем, он удирал  с  такой  же
скоростью.
   Но на этом наши злоключения не кончились. В  довершение  всего  этого,  -
задыхаясь от смеха, продолжала она, - решив вернуться в лагерь,  мы  поняли,
что заблудились. Диана настаивала,  что  мы  должны  сидеть  на  месте,  как
сказано в ее инструкциях, но я  не  слушала  -  до  тех  пор,  пока  она  не
притворилась, что не может идти из-за  больной  ноги.  Вечером  она  развела
небольшой костер - чтобы спасатели могли нас найти.
   А я забыла поменять батарейки в фонарике, и они сели незадолго  до  того,
как я услышала звук, показавшийся мне воем волков. Диана не  дала  мне  свой
фонарик. Она заявила, что он  понадобится  нам  сигналить  пролетающим  мимо
самолетам,  и  я  согласилась  с  ней.  Но  как  только  вой  повторялся,  я
оказывалась на грани истерики, - призналась Кори и сделала глоток чая.  -  Я
так дрожала, что не могла произнести ни слова, мне пришлось  отворачиваться,
чтобы Диана не видела моих слез. Я чувствовала себя такой дурой  -  особенно
потому, что вечно дразнила Диану, которая боялась  змей,  нарвала  ядовитого
плюща и повсюду таскала за собой аптечку, но именно я  теперь  плакала,  как
ребенок,  пока  она  хладнокровно  искала  выход.  Диана  успокоила  меня  и
растолковала, что никакие волки нам не угрожают. Наконец мы улеглись  спать.
После того как на следующее утро нас нашли, Диана  никогда  не  подтрунивала
над моей глупостью и  трусостью.  С  тех  пор  мы  больше  не  вспоминали  о
воображаемых волках.
   - О воображаемых волках? - переспросил Коул. - Ничего не понимаю.
   - Все ясно, - подытожила Кори, - значит, и вы не читали "Путеводитель  по
Йеллоустоуну". - Она сверкнула заразительной улыбкой. - Видите ли,  тогда  в
этой  части  Йеллоустоуна  не  водилось  никаких  волков.  Служители   парка
сдерживали их в глубине леса, подальше от кемпингов. Оттуда и доносился вой.
   Коул нашел это объяснение неубедительным.
   - Вы хотите сказать, что всех  хищников  с  такой  гигантской  территории
загнали  за  ограду?  -  Он  взглянул  на  Диану,  ожидая  ответа,  но  она,
по-видимому, увлеклась, обводя указательным пальцем узоры на рукоятке своего
ножа.
   - Разумеется, нет! - воскликнула Кори. - Комиссия  по  фауне  обнаружила,
что популяция волков в Йеллоустоуне  вышла  из-под  контроля,  поскольку  их
естественный враг, черный оцелот, был почти полностью истреблен в  Скалистых
горах. Оцелотов пришлось завозить из Калифорнии, и те загнали волков в горы.
   Диана почувствовала устремленный на нее взгляд  Коула  и,  подняв  глаза,
перехватила его понимающую улыбку.
   - Весьма правдоподобная история, - сдержанно заметил он.
   - И мне так казалось, - ответила Диана, подавив смешок.  Кори  переводила
взгляд с одного на другого,  мысленно  повторяя  давний  довод,  которому  в
детстве поверила без колебаний. Теперь, повторенный вслух, он звучал нелепо.
   - Диана... - подозрительно произнесла она, - значит, это вранье?
   - Это полнейшая чепуха! - перебил Генри Бриттон. -  Удивительно,  как  ты
могла на нее купиться. Кори!
   Втайне Коул считал решение Дианы идеальным, но в качестве нового и к тому
же временного члена семьи не имел права выступить в защиту  противоположного
мнения. Вместо этого он заключил:
   - Значит, вы провели вдвоем страшную  ночь  и  не  смогли  участвовать  в
конкурсе?
   - Напротив, я выиграла второй приз - за искренность,  -  сказала  Кори  с
усмешкой.
   - Поздравляю, - ответил Коул.
   - Поздравлять следует не меня, - , криво улыбнулась Кори.  -  Меня  всего
лишь запечатлели на снимках.
   - Кто же вас сфотографировал?
   - Диана. Когда я увидела медведя и встала на четвереньки, она решила, что
я заметила лося и пытаюсь выйти из кадра, и потому нажала затвор - так,  как
я ее учила. Фотоаппарат принялся работать в автоматическом режиме. Когда  мы
вернулись в лагерь, я выбросила пленку, но Диана сохранила  ее  ради  шутки.
Пленку проявили, Диана выбрала три кадра - как требовали условия конкурса  -
и отослала их.
   - Да, - с  улыбкой  вспомнила  Мэри  Фостер,  -  и  журнал  "Национальная
фотография" даже воспользовался подписями, которые придумала Диана.
   - Что же это были за подписи? - поинтересовался Коул.
   - Первый снимок изображал нашу с мишкой встречу,  -  со  смехом  сообщила
Кори.  -  Эта  фотография  называлась  "На  старт...".  На   втором   снимке
запечатлены мы с косолапым, выпрямившись в полный  рост,  готовые  броситься
наутек, - его  Диана  назвала  "Внимание...".  А  последняя  фотография,  на
которой мы спасались бегством, естественно, - "Марш!".

Глава 37

   Сестры задали тон своим рассказом о  поездке  в  Йеллоустоун,  и  к  тому
времени, как с десертом было закончено, все домочадцы успели  поведать  хотя
бы несколько забавных случаев из своей жизни, даже Спенс  Эддисон.  В  конце
ужина к Коулу стали относиться как к желанному слушателю.
   Последней прозвучала история о том, как поступила Роза Бриттон,  выслушав
в шоу Опры Уинфри восторженные признания в любви поклонниц Генри. После того
как смолк добродушный смех, Мэри Фостер с улыбкой взглянула на Коула.
   - Боюсь, вскоре вы узнаете  все  самые  страшные  тайны  нашей  семьи,  -
произнесла она.
   - Я никому их не выдам, - заверил ее  Коул  с  ответной  улыбкой,  втайне
забавляясь сравнением этих "страшных тайн" со своими  собственными.  Он  был
благодарен и удивлен, что ужин прошел так гладко и все  приняли  его  словно
нового друга семьи.
   Все, кроме Эддисона.
   Эддисон даже не старался соблюдать нейтралитет, и Коул догадался:  Спенсу
не нравится брак Дианы. Но он был слишком хорошо воспитан,  чтобы  тревожить
родственников какими-либо проявлениями холодности. Коул  знал,  что  мужчины
вроде Эддисона, неизменно придерживались общества себе подобных,  не  важно,
сколь глупыми, ограниченными  или  даже  злобными  ни  были  их  влиятельные
друзья. По своему социальному положению  Эддисон  считался  врагом  Коула  в
любой  ситуации,  в  которой  Коул  противостоял   кому-нибудь   из   членов
"привилегированного сословия". Коул прекрасно понимал это  и  потому  всегда
старался вызвать противников вроде Эддисона на  открытый  бой,  где  они  не
могли спрятаться за многочисленными светскими ритуалами и  этикетом.  Только
тогда они испытывали неловкость