тальные,
включая моего отца, унаследовали  характерные  черты  Стенхоупов.  А  я  так
вообще был их классическим воплощением. Поэтому дед во  мне  души  не  чаял,
что, как ты понимаешь, едва ли могло пробудить нежные чувства в моей бабке.
   Джулия не понимала. Более того,  она  подумала,  что  такое  отношение  к
собственному внуку, который провинился только тем, что был похож на деда,  -
самая большая нелепость, какую она когда-либо встречала в  своей  жизни.  Но
она оставила эти мысли при себе и спросила:
   - Но если твоя бабушка  так  любила  Джастина,  то  я  уверена,  что  она
обязательно бы помогла ему  и  поддержала,  даже  если  бы  он  ей  во  всем
признался.
   - Никогда в жизни!  Она  презирала  слабости.  Любые.  Его  признание  не
вызвало бы у  нее  ничего,  кроме  отвращения.  -  Зак  криво  усмехнулся  и
продолжал:
   - Учитывая все вышесказанное, она вышла замуж явно не в ту семью,  потому
что  Стенхоупы,  как  я  уже  упоминал,  были  подвержены  практически  всем
слабостям, которые только можно себе вообразить.  Они  пили  слишком  много,
ездили слишком быстро, разбрасывались деньгами направо и налево и совершенно
не заботились о стремительно тающем состоянии, как сделали бы  на  их  месте
любые мало-мальски рассудительные люди. Их единственным призванием  в  жизни
было получение от нее максимума удовольствий. Они никогда  не  заботились  о
завтрашнем дне и вообще не заботились ни о чем, кроме самих себя, да и  даже
об этом они заботились не  особенно  тщательно.  Возьмем,  к  примеру,  моих
родителей. Они разбились, возвращаясь домой с пьяной вечеринки  и  мчась  по
заснеженной дороге со скоростью более ста шестидесяти километров в час. Дома
их ждали четверо детей, которые нуждались в них, но им было на это глубоко и
категорически наплевать.
   - А Алекс и Элизабет пошли в родителей?
   - Алекс и Элизабет унаследовали все крайности и  слабости  Стенхоупов,  -
ответил  Зак  ровным,  невыразительным  голосом,   как   будто   констатируя
совершенно не касающийся его факт. - К шестнадцати  годам  они  уже  всерьез
увлекались выпивкой и наркотиками. Элизабет  успела  сделать  аборт.  Алекса
дважды задерживала полиция за наркотики и азартные  игры.  Естественно,  его
тотчас же отпускали без всяческих последствий. Правда,  справедливости  ради
следует отметить, что с ними рядом не было никого, кто мог бы  наставить  их
на путь истинный. Это могла бы сделать только бабка,  но  дедушка  не  желал
даже слышать об этом. Да если бы она и попыталась вопреки всему, то вряд  ли
чего-нибудь добилась - ведь мы жили дома всего лишь пару месяцев в году,  во
время летних каникул. По настоянию деда все остальное время мы  проводили  в
самых  дорогих  закрытых  частных  школах.  А  в  подобных  заведениях  всем
абсолютно начхать на то, чем ты занимаешься, до тех пор  пока  тебе  удается
выходить сухим из воды и не создавать лишних неприятностей.
   - Значит, бабушка не особенно любила твоих младших брата и сестру?
   - Совершенно верно, и они отвечали ей взаимностью. Правда, бабка считала,
что из них может что-то получиться, если их вовремя взять в ежовые рукавицы.
   Джулия  очень  внимательно  слушала  его   рассказ.   Более   того,   еще
внимательнее следила за малейшими изменениями выражения его лица и модуляций
голоса. И хотя, рассказывая  о  семействе  Стенхоупов  и  их  многочисленных
слабостях, он автоматически причислял себя  к  ним,  Джулия  уловила  легкое
презрение,  сквозящее  в  его  рассказе.  Кроме  того,  ей  удалось  сделать
несколько весьма любопытных выводов из того, чего он не договорил.
   - А ты? - осторожно спросила она. - Ты-то сам как к ней относился?
   Зак удивленно посмотрел на нее:
   - А почему ты думаешь, что  я  относился  к  ней  не  так,  как  Алекс  и
Элизабет?
   -  Мне  почему-то  так  кажется.  Зак  согласно  кивнул.  Он  не  уставал
удивляться проницательности и чуткости Джулии.
   - Ты права. Честно говоря, я восхищался ею. Да, ее мерки были  невероятно
завышенными, но ведь она сама  им  соответствовала!  Рядом  с  ней  хотелось
постараться стать лучше и порядочнее, чем ты был на самом деле.  Правда,  мы
все равно были бы  бессильны  удовлетворить  ее  требования.  Это  удавалось
только Джастину.
   - Ты рассказал мне, как она относилась к твоим братьям и  сестре.  А  как
она относилась к тебе?
   - Ей казалось, что я второе издание своего деда.
   - Внешне, - поправила его Джулия.
   - А какая разница? - довольно резко ответил Зак. Джулия чувствовала,  что
ступает на запретную территорию, но уже не могла остановиться:
   - Думаю, что ты сам прекрасно чувствуешь эту разницу,  -  твердо  сказала
она, - даже если  она  ускользнула  от  твоей  бабушки.  Может  быть,  ты  и
выглядишь почти так же, как твой дед, но ты совсем  на  него  не  похож.  Ты
похож на нее. Да, Джастин внешне напоминал мужчин из ее семьи, но  внутренне
он был совсем другим. В отличие от тебя.
   Ее слова вызвали у Зака гримасу отвращения, но  поняв,  что  Джулию  этим
вряд ли удастся пронять, он сухо сказал:
   - Ты на редкость самоуверенна для своих двадцати шести лет.
   - Прекрасная тактика, - ничуть не смутилась Джулия и в тон ему ответила:
   - Если человеку нечего возразить, он обычно нападает на своего оппонента.
   - Тише, - нежно прошептал Зак, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
   - А если, - продолжала она, ловко уклоняясь  и  подставляя  ему  щеку,  -
оппонента не смущает нападение, то его следует чем-нибудь отвлечь.
   Улыбнувшись, Зак взял ее за подбородок и заставил поднять голову так, что
теперь их губы почти соприкасались.
   - А знаешь, - насмешливо-доверительно прошептал  он,  -  ты  можешь  быть
редчайшей занудой.
   - Только, пожалуйста, не пытайся мне льстить, - рассмеялась Джулия, ловко
уклоняясь от его поцелуя. - Ты же знаешь, что я не могу  устоять,  когда  ты
говоришь мне комплименты. Так почему же ты все-таки ушел из дома?
   Заку удалось наконец коснуться ее смеющихся губ.
   - Ты действительно просто уникальная  зануда.  Джулии  оставалось  только
признать свое поражение. Обвив руками плечи Зака,  она  вернула  поцелуй  со
всей самозабвенностью, на которую  была  способна,  потому  что  безошибочно
чувствовала: как бы много она ни давала, взамен получала еще больше.
   Когда Зак наконец отпустил ее, Джулия подумала, что сейчас  он  предложит
вернуться в спальню, но вместо этого он заговорил:
   - Так как мне не удалось перехитрить  тебя,  ты  заслуживаешь  ответа  на
заданный вопрос. Но только пообещай мне, что  после  того  как  я  расскажу,
почему ушел из дома, мы  оставим  мою  семью  и  биографию  в  покое  раз  и
навсегда.
   Джулия понимала, что ей рано или поздно захочется узнать о нем что-нибудь
еще, но она также прекрасно понимала его чувства, а потому согласно кивнула.
После этого Зак продолжил рассказ:
   - Дед погиб, когда я учился на первом курсе, и  бабка  стала  единоличной
хозяйкой и распорядительницей всего состояния Стенхоупов. Когда Алексу  было
шестнадцать, Элизабет - семнадцать, а мне - восемнадцать,  она  собрала  нас
всех вместе во  время  летних  каникул  и  устроила  небольшое  аутодафе.  В
результате Алексу и Элизабет было предложено расстаться с дорогими  частными
школами,  переехать  в  Риджмонт  и  довольствоваться  местным  пейзажем   и
минимумом денег на карманные расходы. Причем им было  открыто  сказано,  что
если они хотя  бы  раз  попадут  в  какую-то  темную  историю,  связанную  с
пьянством, наркотиками или чем-то подобным, то будут вышвырнуты из дома  без
гроша за душой. Чтобы ты полностью могла оценить размах обрушившегося на них
удара, добавлю, что все мы  не  привыкли  ограничивать  себя  в  "карманных"
деньгах. У нас были дорогие спортивные машины, и  мы  могли  покупать  любые
вещи, которые нам приглянутся. - Зак снова улыбнулся своим  воспоминаниям  и
насмешливо покачал головой. - Никогда  не  забуду  выражения  лиц  Алекса  и
Элизабет после того, как они услышали этот ультиматум.
   - И они согласились?
   - Естественно. А разве у них был выбор? Они  ведь  умели  только  тратить
деньги, но  не  имели  ни  малейшего  представления  о  том,  как  их  можно
заработать. И они сами это прекрасно понимали.
   - А ты не пошел на такую сделку, и поэтому тебе пришлось уйти из дому,  -
догадалась Джулия.
   Лицо Зака мгновенно превратилось в ничего  не  выражающую  маску.  Джулия
очень хорошо помнила это выражение и поняла, что оно  не  предвещает  ничего
хорошего.
   -  А  мне  никакой  сделки  и   не   предлагалось.   -   После   довольно
продолжительного молчания Зак добавил:
   - Мне было приказано немедленно убираться вон и никогда не  возвращаться.
Кроме того, она предупредила брата  и  сестру,  что  если  они  когда-нибудь
попытаются искать встреч со мной, то последуют по моим  стопам.  Они  должны
были отречься от меня так же, как это сделала она. Поэтому я положил на стол
ключи от машины - по  ее  требованию  -  и  пешком  направился  к  ближайшей
автостраде. У меня осталось около пятидесяти долларов на банковском счете  в
Коннектикуте и та одежда,  которая  была  на  мне.  Через  пару  часов  меня
подобрал водитель грузовика, перевозящего  декорации  для  одной  из  студий
Голливуда, и я очутился в Лос-Анджелесе. Водитель оказался хорошим парнем  и
замолвил за меня словечко перед  руководством  студии.  Они  предложили  мне
работу грузчика, каковой я и занимался до того, как один  чудак-режиссер  не
решил, что ему необходимо еще несколько человек для массовки.  В  тот  самый
день и состоялся мой своеобразный дебют  в  кино.  Потом  я  закончил  Школу
искусств и сам начал снимать фильмы. Конец рассказа.
   - Но почему твоя бабка поступила так именно с тобой, а не с твоим  братом
или сестрой? - спросила Джулия, пытаясь не показывать,  насколько  потрясена
его рассказом.
   - Уверен, что, по ее мнению, у нее на то были  очень  веские  причины.  Я
ведь тебе уже говорил, что постоянно напоминал ей о покойном муже и обо всем
том, чего она от него натерпелась.
   - И ты... Ты так больше никогда и не  видел  своих  брата  и  сестру?  Ты
никогда не пытался связаться с ними, хотя бы тайно?
   Джулия чувствовала, что воспоминания об Алексе и Элизабет были  для  Зака
самыми болезненными.
   - После того как вышел мой первый фильм, я послал каждому из них письмо с
обратным адресом. Я думал, что, может быть, они...
   "Будут гордиться тобой, - подумала Джулия, после того  как  он  умолк.  -
Обрадуются за тебя. Ответят тебе".
   По его холодному, непроницаемому выражению лица она поняла, что этого  не
произошло, но ей необходимо было знать наверняка. С каждой минутой  она  все
лучше понимала этого человека.
   - Они ответили?
   - Нет. И я больше никогда не пытался связаться с ними.
   - Но вдруг они не получили твоих писем? Вдруг  твоя  бабка  просматривала
всю почту, которая приходила на их имя?
   - Они получили их. К тому  времени  они  жили  не  дома,  а  в  отдельной
квартире, которая была  снята  для  них  двоих  на  время  учебы  в  местном
колледже.
   - Да, но, Зак, ведь они были так молоды. И, как ты сам сказал, не  лишены
слабостей. Ты же был гораздо мудрее и старше их. Почему же ты  не  подождал,
пока они немного повзрослеют, и не предоставил им второго шанса?
   Джулия почувствовала, что почему-то именно эти последние слова вызвали  у
Зака  совершенно  непонятное  для  нее  глухое  раздражение.  В  его  голосе
появились ледяные нотки:
   - Я никогда никому не предоставляю второго шанса, Джулия. Слышишь? Никому
и никогда.
   - Но ведь...
   - Эти люди умерли для меня.
   - Но ведь это же безумие! Ты ведь потерял не меньше, чем они. Нельзя идти
по жизни, безжалостно сжигая за собой все мосты, вместо того чтобы  пытаться
починить их. Это путь саморазрушения, и он никуда не ведет.
   - Я полагаю, что наша дискуссия окончена! Джулия понимала, что  играет  с
огнем, но остановиться уже не могла.
   - Мне кажется, что ты  похож  на  свою  бабку  гораздо  больше,  чем  сам
думаешь.
   - Не стоит испытывать мое терпение, леди. На этот раз злость в его голосе
была настолько  физически  ощутимой,  что  Джулия  невольно  поежилась.  Зак
открылся ей с новой, неожиданной и пугающей ее стороны, и она  не  на  шутку
встревожилась.  Ни  слова  не  говоря,  Джулия  собрала  грязные  бокалы   и
направилась  на  кухню,  попутно  размышляя  над  тем,  как  можно  с  такой
беспощадностью вычеркивать из своей жизни  когда-то  близких  людей,  упорно
отказываясь хотя бы раз оглянуться назад. И дело было не столько в том,  что
он говорил, сколько в том, как он говорил! Когда он взял ее заложницей,  все
его действия были продиктованы отчаянием и стремлением выжить. В них не было
никакой неоправданной грубости или жестокости, и это Джулия  могла  если  не
принять, то хотя бы понять. Если бы она не видела Зака две минуты назад,  то
так бы и не смогла представить себе, как другие  люди,  знавшие  его,  могли
решить, что он способен на хладнокровное убийство. Но если они  когда-нибудь
видели его таким,  то  она  их  понимала.  В  этот  момент  Джулия  со  всей
отчетливостью поняла, что, несмотря на их весьма близкие  в  интимном  плане
отношения, они фактически совсем не знают друг  друга.  Она  была  настолько
поглощена  своими  размышлениями,  что   действовала   и   двигалась   чисто
автоматически - прошла в свою спальню, разобрала постель и,  перед  тем  как
вернуться к Заку, присела  на  кровать,  пытаясь  хоть  немного  упорядочить
сбивчивые мысли, мелькавшие в голове.
   Из глубокой задумчивости  ее  вывел  довольно  резкий  голос,  в  котором
почему-то звучало весьма недвусмысленное предостережение:
   - Не думаю, что ты приняла очень мудрое решение. На твоем месте я бы  еще
раз все хорошенько взвесил.
   Вздрогнув от неожиданности, Джулия подняла голову и увидела Зака, который
стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив  руки  на  груди.  На  его
бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций. Джулия понятия не имела, что
он подразумевает под  словом  "решение",  но  все  равно  испытала  огромное
облегчение. Несмотря на то, что в нем не осталось ничего от  того  пугающего
незнакомца, который предстал перед ней в гостиной. Она даже подумала о  том,
что с ней просто сыграли злую шутку собственное воображение и неровные блики
пламени от камина.
   Встав, она нерешительно направилась к нему, продолжая пристально  изучать
его лицо.
   - Как я должна это понимать? Как весьма своеобразное извинение?
   - Я даже не подозревал, что должен за что-то извиняться.
   Его заносчивость показалась Джулии такой хорошо знакомой  и  одновременно
забавной, что она едва не рассмеялась.
   - А если я тебе подскажу слово "грубость", ты по-прежнему будешь ни о чем
не подозревать?
   - Разве я был груб? В таком случае я сделал это непреднамеренно.  Я  ведь
тебя предупреждал, что эта тема разговора мне чрезвычайно  неприятна,  а  ты
все равно продолжала настаивать на своем.
   Он действительно выглядел  и  говорил  так,  как  будто  чувствовал  себя
незаслуженно оскорбленным, но на этот раз Джулия не собиралась уступать.
   - Понятно, - сказала она, подходя  поближе.  -  Значит,  это  я  во  всем
виновата?
   - Очевидно. Что бы ни скрывалось под словом "всем".
   - А ты, конечно, не догадываешься? Ты даже не подозреваешь,  что  был  со
мной... - Джулия запнулась, подыскивая подходящие слова, но так и  не  найдя
их, воспользовалась суррогатами, которые не совсем точно  отражали  то,  что
она хотела сказать:
   - ..холоден, бессердечен и беспричинно груб.
   Зак пожал плечами с несколько нарочитой небрежностью:
   - Ты не первая женщина, которая обвиняет меня в подобных вещах, равно как
и во многих других. Не буду оспаривать твои слова. Я действительно  холоден,
бессердечен и...
   - Груб, - подсказала Джулия, с трудом сдерживая смех - настолько  нелепой
ей вдруг показалась вся эта их  ссора.  Зак  рисковал  своей  жизнью,  чтобы
спасти ее, и хотел умереть после ее мнимой гибели. Каким бы он  ни  был,  но
холодность и бессердечность явно не относились к числу его недостатков.  Все
те женщины, о которых он упомянул, ошибались. При мысли  об  этом  веселость
Джулии сменилась мучительным раскаянием. Как  она  могла  говорить  то,  что
только что сказала? Как они оба могли унизиться до подобной ссоры?
   Зак так и не мог понять - действительно ли она настолько обиделась  из-за
какого-то мифического оскорбления, которое он ей  якобы  нанес,  что  решила
спать в одиночестве (а это, собственно, и разозлило  его),  или  же  она  не
замышляла ничего подобного. Уж слишком пошл и избит подобный план  мести,  к
которому рано или поздно прибегают все женщины.
   - Груб, - с некоторым запозданием  согласился  он.  Ему  очень  хотелось,
чтобы Джулия посмотрела на него так, чтобы он мог видеть ее лицо.
   - Зак? - вопросительно произнесла она, упрямо обращаясь к его подбородку.
- Когда в следующий раз какая-нибудь женщина скажет  тебе  это,  попроси  ее
присмотреться повнимательней. - Джулия подняла на него свои  ясные  глаза  и
продолжала:
   - И если  она  это  сделает,  то  увидит  перед  собой  человека  редкого
благородства и доброты.
   Ее слова не просто обезоружили Зака - они потрясли его, в  то  время  как
сердце в очередной раз перевернулось в груди, что происходило всегда,  когда
она смотрела на него подобным образом.
   - Правда, это отнюдь не мешает  ему  также  быть  властным,  деспотичным,
высокомерным и все прочее, что с этим связано, - добавила Джулия, давясь  от
смеха.
   - Но несмотря на все это, - поддразнил он, нежно проводя пальцами  по  ее
щеке, - я тебе нравлюсь.
   - К вышеперечисленным  качествам  можешь  добавить  еще  и  тщеславие,  -
моментально отреагировала Джулия, но к этому времени Зак уже  крепко  сжимал
ее в своих объятиях.
   - Джулия, - прошептал он, наклоняясь к ее губам, - заткнись.
   - А также нетерпимость, - успела вставить она в последний момент.
   Теперь уже Зак не смог удержаться  от  смеха.  Джулия  была  единственной
женщиной, которая могла заставить  его  смеяться  в  тот  момент,  когда  он
собирался поцеловать ее.
   - Напомни мне, - прошептал он, перемещая губы к ее уху, - чтобы я никогда
больше не подходил и близко к женщине с таким словарным запасом, как у тебя.
.Его язык начал неторопливо исследовать контуры уха, постепенно  переходя  к
шее. Джулия задрожала от наслаждения, но это не  помешало  ей  добавить  еще
несколько эпитетов, чтобы дополнить его характеристику:
   - И еще невероятно чувственный.., и очень, очень сексуальный...
   - Правда, с другой стороны, - улыбнулся Зак, целуя ее в затылок, -  никто
не может заменить умную, образованную и проницательную женщину.

Глава 36

   Держа в руках полную миску попкорна, Джулия направилась в гостиную. Целый
день  они  провели  в  бесконечных  разговорах  обо  всем  на  свете,  кроме
одной-единственной вещи, которая чрезвычайно интересовала Джулию, -  как  он
собирается найти настоящего убийцу и снять с себя  обвинение.  Когда  она  в
первый раз попробовала затронуть эту тему, Зак повторил то, что уже  говорил
вчера. А именно: что он не намерен омрачать  их  настоящее  размышлениями  и
рассуждениями о будущем. Когда же она пояснила, что хотела  бы  помочь  ему,
насколько это будет в ее силах, Зак лишь посмеялся над ней, сравнив с  Нэнси
Дру, не находящей применения собственной энергии. Джулия решила  не  портить
день и не настаивать на дальнейшем обсуждении этого вопроса, согласившись  с
предложением Зака посмотреть видео, тем более что в доме  оказалась  богатая
видеотека. Зак настоял на том, чтобы она сама выбрала фильм, поставив ее тем
самым в  весьма  неловкое  положение,  потому  что  в  этой  видеотеке  было
несколько фильмов и  с  его  участием.  Чувствуя,  что  не  сможет  спокойно
наблюдать за тем, как он на экране занимается любовью с другой  женщиной  (а
его  фильмы  изобиловали  эро