- Тебе что-то говорит имя "Уильям Холмс"?
     - Разумеется. Тот парень, которого убил Валенте.
     - Что ты помнишь об этом деле, если судить по официальной информации, содержащейся в папке?
     Дурное предчувствие Сэм все возрастало, тем более что он даже не оглянулся, когда она ответила:
     - Жертва, Уильям Холмс, безоружный шестнадцатилетний юноша, не состоящий на учете в полиции, по неизвестной причине поссорился с Майклом Валенте в темном переулке. Во время ссоры Майкл Валенте, семнадцатилетний молодой человек, с длинным списком приводов и правонарушений, выстрелил в Холмса из полуавтоматического пистолета сорок пятого калибра, принадлежащего Валенте. Патрульный офицер Дуэйн Крейтс услышал выстрел и уже через несколько секунд оказался на месте преступления, но Холмс умер до прибытия "скорой". Офицер Крейтс немедленно арестовал Валенте.
     - Продолжай, - хмуро буркнул он, когда она замолчала. - Хочу быть уверен, что мы с тобой прочитали одно и то же.
     - В отчете медэксперт указал причину смерти: разрыв аорты пулей сорок пятого калибра. Баллистики подтвердили, что пуля вылетела из незарегистрированного полуавтоматического пистолета сорок пятого калибра, принадлежавшего Валенте. На оружии найдены отпечатки пальцев Валенте. Токсикологическая экспертиза не показала следов наркотиков или алкоголя в крови Холмса и Валенте.
     Сэм замолчала, припоминая наиболее важные пункты дела, но на ум пришел только самый конец.
     - Валенте защищал адвокат, назначенный судом, и сам преступник признал себя виновным. Судья принял в расчет возраст Валенте, но послал его в тюрьму вследствие ранее совершенных правонарушений и ничем не спровоцированной жестокости преступления.
     Только тогда Маккорд повернулся, и Сэм даже сжалась, встретившись с жестким, сверкавшим злобой взглядом холодных голубых глаз.
     - Хочешь знать, что случилось на самом деле?
     - То есть как это - "на самом деле"?
     - Сегодня я провел с Крейтсом не менее получаса. Он вышел в отставку и живет один, с бутылкой "Джека Дэниелса" в качестве компании и с воспоминаниями о "добрых старых временах в полиции". Когда я приехал, он уже был хорошо под газом и поэтому страшно обрадовался мне и возможности потолковать о своей истинной роли в аресте Валенте, потому что, по его словам, он "просто фанатеет от меня". Похоже, его доклад о смерти Холмса немного не соответствовал истине. Но как он поведал, именно этого потребовал капитан, а в "добрые старые времена" копы держались друг за друга и, следовательно, делали всяческие взаимные одолжения. Угадай, кто тогда был капитаном?
     Сэм покачала головой.
     - Уильям Труманти, - выдавил Мак. - А теперь угадай, как звали жертву.
     - Уильям Холмс.
     - Уильям Труманти Холмс, - язвительно бросил он. Слишком взволнованный, чтобы сидеть, он рассеянно потер шею и прислонился к стойке. - Холмс был единственным ребенком сестры Труманти. И поскольку у него самого не было детей, Уильям был последней веточкой на их скудном генеалогическом древе. Теперь начинаешь понимать?
     - Пока нет.
     - Еще бы, - с горечью вздохнул он, стискивая челюсти с такой силой, что шрам на щеке вздулся бугром. - Ведь в "добрые старые времена" ты еще пеленки марала. Сейчас я постараюсь заполнить все пробелы, поскольку уже выяснил некоторые важные вещи с другим отставным копом с прежнего участка Труманти. Вот чего не содержалось в материалах дела: Уильям Холмс был хулиганом, мелким правонарушителем, которого обычно задерживали в компании с приятелем, Майклом Валенте. Когда это происходило, дядюшка нажимал на все кнопки, чтобы освободить племянника без составления протокола. Время от времени капитан Труманти, который тогда еще был лейтенантом, заодно спасал и задницу Валенте.
     Сэм едва удержалась, чтобы не подскочить:
     - Майкл Валенте и Холмс были друзьями?
     - И притом лучшими. Мало того, с детства были неразлучны. К несчастью, Холмс и Анджело, старший двоюродный брат Валенте, невзлюбили друг друга. И в ту ночь Валенте поссорился со своим приятелем и убил его, потому что тот только что распотрошил Анджело, как куренка. Валенте отправился искать Холмса, а молодой Уильям уже ждал его, совершенно одуревший от наркотиков, все еще покрытый кровью Анджело и с полуавтоматическим пистолетом сорок пятого калибра в руке. Дело в том, что оружие принадлежало не Валенте, а Холмсу и отпечатки Валенте были не на рукояти, а на дуле. Теперь тебе ясна картина?
     Сэм, чувствуя, что ему нужно дать выход ярости, спокойно ответила:
     - Предпочла бы все услышать от тебя.
     - Труманти жаждал мести и сумел обернуть дело так, что семнадцатилетний парнишка попал в шестеренки системы и пошел в тюрьму. Валенте нельзя назвать ангелом, но и пушером <Мелкий торговец наркотиками.> или наркоманом он не был, мало того, вот уже некоторое время перед случившимся ухитрялся не иметь неприятностей с законом. И, - подчеркнул Маккорд, - уж точно не был виновен в убийстве первой степени.
     Он снова потер шею и размял широкие плечи, словно пытаясь расслабиться.
     - Имей он тогда приличного защитника, преступление наверняка квалифицировали бы как случай самообороны, не согласись судья с доводами адвоката, Валенте получил бы срок за тяжкое убийство второй степени с возможностью смягчения наказания. Вместо этого Труманти, Крейтс и копы "добрых старых времен" подставили Валенте и упрятали на четыре года. Но это только начало.
     Он снова сжал кулаки, борясь с приступом гнева.
     - Что еще? - пробормотала Сэм, хотя в душе уже зашевелился уродливый червь дурного предчувствия.
     - Что ты помнишь о следующих арестах Валенте? - Мак, подавшись вперед, послал по столешнице папку:
     - Вот, освежи память.
     Сэм машинально потянулась к ней, но тут же отдернула руку, потому что почти все помнила наизусть.
     - Первые несколько лет после освобождения все было спокойно. Потом последовала целая серия арестов за всякую мелочь: превышение скорости, владение психотропными средствами, что на деле оказалось просто рецептом на болеутоляющее...
     - А потом? - настаивал Маккорд.
     - Лет через десять обвинения стали более серьезными. Первое касалось попытки подкупа городского чиновника, а именно строительного инспектора, который собирался выписать штраф за нарушение каких-то строительных норм. Было и несколько других обвинений в этом роде, а потом их количество резко возросло, да и масштаб предполагаемых преступлений тоже.
     Маккорд ответил уничтожающе-презрительным взглядом.
     - Все это мыльный пузырь. Моя вторая встреча на сегодня была с тем инспектором, которого Валенте якобы пытался подкупить. Мистер Франц теперь живет в доме для престарелых и несколько обеспокоен тем, что подумает Господь о некоторых его деяниях. Поэтому и облегчил душу ровно за пять минут.
     - И что же он сказал?
     - Валенте никогда не пытался подкупить его, впрочем, как и двух остальных типов, утверждавших обратное. И это дело рук Труманти.
     Маккорд выпрямился, подошел к столу, заваленному толстыми папками с материалами других дел, которые когда-то велись против Валенте, поднял одну и тут же брезгливо уронил.
     - Теперь можно с уверенностью заключить, почему по всем этим делам не было вынесено ни единого обвинительного приговора. Потому что все это просто куча дерьма. К счастью, в то время, когда предъявлялись обвинения, Валенте уже мог позволить себе иметь собственных адвокатов, вместо того чтобы полагаться на назначаемых судом защитников, вроде того, который позволил ему сознаться в несовершенном преступлении. Я также готов поклясться, что Труманти прямо и косвенно повинен не меньше чем в половине этих обвинений.
     - Что значит "косвенно"?
     - Создав так называемые дела, Труманти удалось разжечь хоть и маленькие, но костры. Зато дыму получилось много, а обвинители склонны верить старому изречению: "Нет дыма без огня". Вот и начинали охотиться за Валенте в надежде распалить целый пожар.
     Он пренебрежительно отбросил очередную папку.
     - С годами Валенте постепенно превращался во все более заманчивую мишень.
     - Каким это образом? - недоуменно всплеснула руками Сэм.
     - У него вошло в привычку наголову разбивать все доводы обвинителей, не оставляя от них камня на камне. Читая записи и расшифровки стенограмм, я понял, что батальон адвокатов Валенте обычно перед слушанием дела получал от него два задания: первое - снять все обвинения и второе - выбить всю дурь из того, кто вел дело, - и затем предъявлял эти обвинения в суде. Читая материалы, я просто поверить не мог тем замечаниям, которые делали адвокаты Валенте по адресу обвинителей. Они просто-напросто подвергали бедняг публичной порке, не упуская из виду ни одной грамматической ошибки, опечатки, опоздания на две минуты... все эти пустяки в их устах вырастали до степени профессиональной некомпетентности. Представляешь, в некоторых случаях судьи становились на сторону адвокатов и принимались читать нотации обвинителям.
     Как только адвокаты Валенте выставляли своих противников дураками и всячески унижали, оставалось только добить поверженных, разразившись тирадами, пестревшими такими терминами, как "неизлечимая глупость", "непростительная небрежность" и "вопиющее невежество".
     Маккорд вернулся к столу и сел.
     - Такие адвокаты берут гонорар по две тысячи долларов в час или больше, но почти никогда не проигрывают. Они не тратят денег или времени клиента на то, чтобы открыто мстить, но каждый раз получалось, что обвинители уходили опозоренными, и сделано это было по приказу Валенте. Он не успокаивался, пока обвинители не лежали мордами в грязи, а его стопа не попирала их головы. Тогда, и только тогда, он позволял им встать.
     - И я не могу осуждать его за стремление к мелочной травле.
     - В его поступках нет ничего мелочного. Обвинители, которых выставили идиотами в таких громких процессах, могут навсегда распроститься со своими карьерными устремлениями. Но и у них хорошая память. И они могут затаить злобу. Более того, как только очередной их коллега спешит, поджав хвост, укрыться в конуре, на его место находится дюжина других, которым не терпится доказать свой профессионализм и отвагу, став первым и единственным, кому удалось прижать Валенте.
     Он поднял было карандаш, но тут же отбросил с тем же нетерпеливым раздражением, как и перед этим папки.
     - Принимая это дело, я считал Валенте не кем иным, как огромной акулой, ухитрявшейся годами прорываться через сеть закона. Я хотел загарпунить его по все той же причине, что и остальные обвинители. И поэтому ничем от них не отличаюсь.
     - Не правда! - вырвалось у Сэм с такой силой, что удивление стерло гнев на его лице.
     - Какая же разница?
     - Ты верил, что он виновен во всем том, что ему приписывали. Некоторые из обвинителей должны были знать, что раздувают из мухи слона.
     Маккорд, не отвечая, покачал головой, словно вспомнил нечто неприятное:
     - Когда Труманти в тот день вызвал меня в полицейское управление и распинался, как страстно хочет, чтобы именно я вел это дело в качестве "личного ему одолжения", мне стало не по себе. Я чувствовал, что в его отношении к Валенте есть нечто одержимое и мстительное. Он не только на каждом шагу проклинал Валенте, но и постоянно подчеркивал, что его последнее предсмертное желание видеть преступника в тюрьме. Думаю, старик действительно убедил себя, что Валенте виновен во всем, начиная с убийства Холмса. Когда я сообщил, что как раз собирался вручить ему свое заявление об отставке, он пообещал, что, если сумею повесить на Валенте убийство первой степени, смогу уйти на покой в чине капитана.
     - И это как-то повлияло на твое решение взять дело?
     - Будь у меня желание стать капитаном, - пренебрежительно отмахнулся он, - я бы делал карьеру несколько иным образом. - И, кивком указав на стул, добавил:
     - Когда я стал рыться в куче этого дерьма, сразу заметил, что многие обвинители строили дела буквально ни на чем. Валенте не крестный отец мафии с войском покорных слуг, готовых сделать за него грязную работу. Он управляет вполне легитимной многонациональной корпорацией. При таком постоянном контроле, какому подвергается он, все дела должны быть безупречно чисты, иначе его давно уже сумели бы в чем-то уличить. Но самое большее, что на него есть, - незначительные нарушения бухгалтерского учета, какие можно отыскать в любой большой фирме. - Он немного помолчал, глядя на доску, где еще виднелись записи косвенных улик, накопленных против Валенте, прежде чем мрачно усмехнуться:
     - Думаю, можно с уверенностью сказать, что Валенте не убивал Логана Мэннинга и никого не нанимал на эту работу.
     - Почему ты так считаешь? - спросила Сэм, сдержав довольную улыбку.
     - Потому что намеревайся Валенте совершить убийство, давным-давно прикончил бы Труманти. Ничего не скажешь, вот человек, живущий по принципу "Никогда не жалуйся, ничего не объясняй". Неудивительно, что он тебе понравился.
     - Что ты собираешься делать сейчас? - спросила Сэм, вставая.
     - Помимо всего прочего, отыскать настоящего убийцу Мэннинга. Начнем с завтрашнего утра. Обсудим версии, назовем возможных подозреваемых. - Он обошел стол, схватил со стула куртку и приказал:
     - Одевайся. Отвезу тебя домой.
     Раньше он никогда ничего подобного не предлагал. У Маккорда была машина, но в хорошую погоду Сэм возвращалась к себе пешком, в другие дни ехала на метро. Она уже открыла рот, чтобы отказаться, но промолчала, убеждая себя, что день был тяжелым и не стоит отвечать невежливостью на доброту.
     Но по правде говоря, он выглядел таким усталым и озадаченным, что у нее сердце за него болело.

Глава 60

     У лифтов собралась небольшая толпа, поэтому Маккорд сразу направился к лестнице, и Сэм последовала за ним. Он шел в двух шагах впереди, что давало возможность любоваться волосами на затылке, спускавшимися до самого воротничка.
     Маккорд все еще не мог успокоиться, переживая свою невольную роль ищейки, пытавшейся очернить невинного человека.
     - Как же я чертовски рад, что не стал огульно обвинять Валенте сегодня утром! - саркастически заметил он. - Они пытались посадить его под замок на долгие годы, а я усердно помогал надеть на него смирительную рубашку за то, чего он не совершал. Интересно, насколько далеко может зайти злоупотребление силой и властью?
     - А мне он кажется очень счастливым человеком, - заметила Сэм.
     - Интересно почему? - пренебрежительно бросил Маккорд, когда они добрались до площадки второго этажа.
     Правая рука Сэм сама собой потянулась к его плечу, но так же порывисто дернулась назад. Похоже, Сэм вполне была способна противостоять его магнетическому притяжению, когда Маккорд находился в своем обычном состоянии полной уверенности в себе, но, как выяснилось, забывала обо всем, видя его в таком состоянии.
     - Потому что ты никогда бы не допустил такого. Ты не палач. Именно это делает тебя таким поразительным...
     Он остановился и повернулся так резко, что Сэм не успела ни остановиться, ни удержать руку от столкновения с его рукой. Сердце оглушительно заколотилось, когда их лица оказались совсем близко, а пальцы словно срослись вместе. Судорожно сглотнув, она стряхнула с себя гипнотическое оцепенение и отступила вверх. Маккорд мигом оказался на той ступеньке, которую Сэм только что освободила, и перед ее глазами снова очутились загорелая колонна его шеи и треугольник кожи в распахнутом вороте сорочки. Страх, что сейчас их застанут в такой позе, заставил ее грудь неровно вздыматься, и его взгляд уперся в трепещущие холмики. Но то, что он сказал, абсолютно противоречило всем ожиданиям Сэм.
     - Нет! - выпалил он с хриплым смехом, словно не мог поверить в то, что поднялся на ступеньку вверх. - Нет...
     Повернувшись, он сбежал вниз. Сэм, униженная до слез и честно старавшаяся не показать этого, последовала за ним. Дверь с лестницы открывалась на крохотную, плохо освещенную стоянку за зданием.
     - Прекрасная ночь, - жизнерадостно солгала она, ежась от ледяного ветра. - Пожалуй, мне стоит поехать на метро и по пути... кое-что купить.
     Изобразив сияющую улыбку, она повернулась, и ее локоть тут же оказался в тисках его пальцев.
     - Садись в мою машину, - приказал он.
     Сэм освободилась поспешно, но не грубо, чтобы не показать, как расстроена. Не стоит никогда выказывать мужчине свои чувства, иначе он сделает кучу выводов, ни один из которых не придется вам по вкусу. А вот смех в таких случаях - лучший способ застать его врасплох.
     Сэм добродушно рассмеялась:
     - Спасибо за предложение, но мне действительно лучше спуститься в метро, а потом зайти в магазин.
     - Садись в машину, - скомандовал он, подталкивая ее в спину.
     Следующей вашей огромной ошибкой будет попытка наделать много шума из ничего, если мужчина отдает не допускающие возражений приказы, иначе он посчитает, будто "ничего" значит для вас очень многое.
     Поэтому Сэм молча забралась в машину, после чего Мак-корд захлопнул и запер дверцу.
     Сэм едва не разразилась смехом.
     - Мы оба вооружены, если помнишь, - заметила она, когда он уселся за руль.
     - Один из нас вооружен лучше другого, - буркнул он. Сэм вопросительно уставилась на него:
     - Который именно?
     Мак медленно повернулся, положил руку на спинку ее сиденья, и Сэм на секунду показалось, что он сейчас обхватит ее плечи и притянет к себе. Но Маккорд убрал руку и включил зажигание.
     - Ты, - ответил он не сразу.
     После того как Сэм рассказала, что именно узнала у Валенте, остаток пути они ехали в полном молчании, молчании, которого раньше никогда не бывало, потому что у них всегда находились темы для разговора. Сэм все больше становилось не по себе. Он ведет себя совершенно непредсказуемым образом. Впрочем, он и на лестнице вел себя так же. Ей не стоило говорить то, что она сказала. Не стоило расслабляться. Не стоило оставаться на этой ступеньке слишком долго. И следовало сразу же отдернуть руку.
     - Спасибо, что подвез, - пробормотала она наконец, когда они подкатили к ее дому, почти ожидая, что он отметит тот факт, что для простого детектива она живет в чересчур роскошном доме.
     Но он промолчал. Сэм потянулась к ручке, и Мак, к ее удивлению, выключил двигатель.
     - Тебе не обязательно выходить, - отмахнулась она, выходя.
     Мак все-таки последовал за ней.
     Обычный спокойный рационализм в присутствии мужского пола сменился нервозностью.
     - Что ты делаешь? - спросила она, когда он повел ее к дому.
     - Провожаю тебя до двери.
     - Шутишь? - выдохнула она смеясь.
     - Ничуть, - коротко бросил он, проходя мимо швейцара.
     Сэм вызвала лифт и решила, что лучший способ решить проблему - ринуться в атаку очертя голову.
     - Надеюсь, ты не рассердился за тот дурацкий случай на лестнице?
     Он ответил таким уничтожающим взглядом, что сердце Сэм упало.
     - Это мы обсудим наверху.
     Сэм ответила мимолетной веселой улыбкой, из тех, которые страшно бесили братьев и неизменно приводили в замешательство самых самоуверенных особ мужского пола.
     - Никак, воображаешь, что я собираюсь пригласить тебя в гости?
     - Не просто воображаю, я в этом уверен.
     Судя по тону и манере себя вести, Сэм сделала единственно верный, по ее мнению, вывод: очевидно, он собирается сделать ей выговор за непристойное поведение. Заявить коллеге, мало того, мужчине, мало того, непосредственному начальнику, что он "невероятен" и при этом коснуться его руки - полное пренебрежение уставом, граничащее с действительно неприличным поведением, но... но честно говоря, это слишком далеко заходит!
     Сэм отперла дверь, вошла и включила свет. Маккорд остановился на пороге, сложил руки на груди и прислонился к косяку.
     Охваченная неожиданным желанием хотя бы выглядеть получше, если уж все идет прахом, Сэм дрожащими руками коснулась ленты, державшей узел волос на затылке.
     Маккорд молча наблюдал за ней, прежде чем пояснить:
     - Между нами не будет никаких крадены