у, это  самые  счастливые  люди  в
мире...

Глава 73

   - Ну хватит! Решено! - С  этими  словами  Мередит  вскочила  с  дивана  в
гостиной,  где  она,  О'Хара  и  Мэтт  только  что  закончили  просматривать
видеозаписи,  несколько  часов  назад  принесенные  фэбээровцем.  С   трудом
сдерживая слезы, Мередит запихнула бумаги и видеокассету обратно в  конверт.
- Теперь уж я точно заставлю Захария Бенедикта взглянуть на  все  это.  Даже
если мне придется его предварительно связать!
   - Мередит! - Мэтт  Предпринял  последнюю  попытку  повлиять  на  жену.  -
Признаю, ты была права насчет Джулии. Но поверь мне, я знаю  Зака.  Никто  в
целом свете не сможет заставить его  посмотреть  эти  видеозаписи,  если  он
только сам этого не захочет.
   Мередит заколебалась, но ненадолго. Через несколько секунд  она  уверенно
улыбнулась и сказала:
   - Я смогу. И даже точно знаю, как именно это сделаю!
   - Ну что ж, - поняв, что жену ему  не  переубедить,  Мэтт  вслед  за  ней
поднялся с дивана. - В таком случае я пойду с тобой и придержу Зака, пока ты
будешь его связывать.
   - Думаю, от тебя будет гораздо больше пользы, если ты останешься здесь, -
решительно возразила Мередит. - Тогда и ты не выйдешь из терпения, и я  буду
чувствовать  себя  гораздо  свободнее,  если  мне  вдруг  придется  на  тебя
сослаться.
   - Сомневаюсь.
   - А ты не сомневайся, - улыбнулась Мередит, целуя его в лоб. -  Если  мне
вдруг понадобится твоя помощь, я ведь всегда смогу тебя позвать.
   Чувствуя, что  Мэтт  колеблется,  Мередит  скользнула  в  двери  патио  и
направилась к Заку, который в этот  момент  стоял  у  бассейна  в  окружении
многочисленных кинозвезд и  продюсеров  и  весело  смеялся  чьей-то  удачной
шутке. Гордо вздернув подбородок, она решительно  пробилась  в  самый  центр
плотно сбившейся группки. Взгляд Зака упал на коричневый конверт, зажатый  в
ее руке, и его улыбка мгновенно увяла.
   Извинившись перед гостями,  и  отдельно  перед  Барбарой,  он  решительно
повернулся к Мередит. Его глаза превратились в две узенькие янтарные щелки.
   - А я как раз думал о том, куда вы  с  Мэттом  подевались,  -  как  можно
непринужденнее сказал он, демонстративно не замечая конверт. -  Я  вижу,  ты
еще не переоделась.
   - Мы были в гостиной и смотрели кое-что по видео, - в  тон  ему  ответила
Мередит, но Зак уже успел заметить ее покрасневшие глаза. Судя по всему, она
или совсем недавно  плакала,  или  вот-вот  собиралась  заплакать.  -  Можно
поговорить с тобой наедине?
   - Ты же сама видишь, - попытался увильнуть Зак, - я сейчас  очень  занят.
Лучше присоединяйся к нам. Кстати, Кевин Костнер очень хочет познакомиться с
тобой.
   - Это может подождать, - решительно перебила его Мередит.
   Понимая, что любые попытки переключить ее  внимание  на  что-либо  другое
вряд ли увенчаются успехом, Зак кивнул  и  послушно  проследовал  за  ней  в
библиотеку.
   - Что ты задумала? - довольно резко поинтересовался он,  присаживаясь  на
краешек стола и включая лампу - это  было  совершенно  необходимо,  так  как
Мередит, войдя, первым делом  задернула  шторы,  погрузив  комнату  в  почти
непроницаемую темноту.
   - Я задумала то, - спокойно сказала Мередит, подходя к Заку и  глядя  ему
прямо в глаза, - что ты  обязательно  должен  просмотреть  содержимое  этого
конверта.
   - Мне кажется, что я просил тебя его уничтожить.
   - Да, ты действительно просил об этом, - с ледяной  яростью  отпарировала
Мередит. - А теперь я хочу кое о чем попросить тебя.
   - О чем же именно?
   - Для начала ответь  мне  на  один  вопрос.  Скажи,  ты  чувствуешь  хоть
какие-то обязательства перед моим мужем за все то, что он для тебя сделал?
   Зак осторожно кивнул.
   - Вот и хорошо. Тогда пойдем дальше. Ты прекрасно знаешь, что Мэтт  делал
все это исключительно по дружбе  и  никогда  не  станет  требовать  что-либо
взамен.
   - Но, - резюмировал Зак, - насколько я понимаю, это  собираешься  сделать
ты.
   - Ты меня понял совершенно верно. И прошу я тебя лишь об одном  одолжении
- потратить  несколько  минут  своего  драгоценного  времени  и  просмотреть
содержимое этого конверта. Согласись, это не слишком большая цена за то, что
сделал для тебя Мэтт.
   Лицо Зака окаменело, но голос его звучал совершенно ровно и спокойно.
   - Хорошо, я обязательно займусь этим немного попозже.
   - Нет. Сейчас.
   С высоты своего роста  Зак  попытался  метнуть  на  Мередит  уничтожающий
взгляд, но абсолютно безуспешно.
   - Согласись, что я прошу совсем немногого, - непреклонно продолжала  она.
- Всего каких-нибудь полчаса - Ладно. - Чувствуя,  что  еще  немного,  и  он
окончательно выйдет из себя, Зак решил как можно поскорее покончить со  всем
этим. Но напоследок все-таки не смог удержаться от колкости:
   - Я могу  заняться  этим  в  одиночестве  или  ты  хочешь  составить  мне
компанию, чтобы убедиться, что я сдержу свое слово?
   Теперь, когда Мередит все же добилась своего, такие мелочные  оскорбления
были ей совершенно безразличны.
   - Я верю тебе на слово, Зак, -  сказала  она  с  очаровательной  улыбкой,
вставила кассету в видеомагнитофон и  протянула  Заку  пульт  дистанционного
управления. - Это первая видеозапись. Пресс-конференция, которая  состоялась
через день или два после того, как вы  расстались  в  Колорадо.  Кстати,  ты
случайно ее не видел?
   - Нет, - огрызнулся Зак.
   - Ну что ж, в таком случае тебя ожидает тройной сюрприз.  Вторую  кассету
снял кто-то из туристов, которые стали невольными свидетелями твоего  ареста
в Мехико. И пожалуйста, когда будешь смотреть эту видеозапись, постарайся не
спускать глаз с Джулии.
   После того  как  Мередит  ушла,  Зак  включил  телевизор,  но  тотчас  же
повернулся к нему спиной и направился к бару. Одно упоминание  имени  Джулии
Мэтисон  вызывало  у  него  непреодолимое  желание  выпить.  А   перспектива
наблюдать за ней, даже отдаленной от него телеэкраном,  в  течение  получаса
усиливала это желание на несколько порядков. Он выплеснул  в  высокий  бокал
почти все содержимое из первого попавшегося  под  руку  графина,  краем  уха
слушая разглагольствования мэра того задрипанного городишки, в котором  жила
эта  женщина.  Кажется,  тот  убеждал  всех  собравшихся,  что  они   должны
относиться к ней с уважением.
   Презрительно скривившись, Зак вернулся к столу и, присев на его  краешек,
скрестил руки  на  груди.  Несмотря  на  то,  что  он  уже  успел  внутренне
подготовиться к тому, что  ему  предстояло  увидеть,  первый  же  взгляд  на
незабываемое  лицо  Джулии  заставил  его  сердце  болезненно  сжаться.  Она
заговорила, и он не мог не  поразиться  завидной  выдержке  и  самообладанию
перед сотнями нацеленных на нее камер. Заку показалось, что  в  относительно
небольшом зальчике собралось как минимум две сотни репортеров.
   А уже пару минут спустя он отставил в сторону стакан, не веря собственным
глазам и ушам. Несмотря на то что буквально накануне  он  жестоко  посмеялся
над ее чувствами, на пресс-конференции Джулия делала все,  чтобы  изобразить
собственное похищение как крайне увлекательную авантюру. И это у нее  совсем
не плохо получалось.  В  ее  рассказе  он  представал  этаким  остроумным  и
благородным героем, который даже не побоялся рисковать  собственной  жизнью,
спасая свою пленницу от гибели в ледяном потоке.
   Когда же Джулия закончила заявление и на нее со  всех  сторон  посыпались
вопросы, она продолжала  сохранять  поразительное  самообладание,  тщательно
избегая любого неосторожного слова, которое  могло  бы  повредить  Заку.  Ее
ответы и объяснения были абсолютно правдивыми, но кому,  как  не  ему,  было
знать, насколько они уклончивы и неполны. Так,  например,  когда  кто-то  из
репортеров спросил, не угрожал ли он ей пистолетом.  Джулия  ловко  ушла  от
прямого ответа с помощью шутки:
   " - Я знала, что у него есть пистолет, потому  что  сама  видела  его.  И
этого оказалось вполне достаточно, по крайней мере поначалу,  чтобы  убедить
меня не пытаться вступать с ним в драку или критиковать его старые фильмы".
   Невольно улыбнувшись, Зак тотчас же одернул себя. Ведь она могла говорить
все это лишь в расчете на него и на то, что, увидев это интервью, он быстрее
свяжется с ней и тем самым выдаст себя. Но каждым  своим  следующим  ответом
Джулия опровергала эту мысль. Так, когда ее спросили о  том,  собирается  ли
она возбудить против него дело по обвинению  в  похищении,  Джулия  небрежно
отмахнулась от этого вопроса,  как  будто  он  касался  какой-то  совершенно
незначительной мелочи, а  не  федерального  преступления,  в  очередной  раз
рассмешив всю толпу журналистов:
   " - Не думаю, что мне удастся убедить присяжных. Если среди них  окажется
хоть одна женщина, то она сразу примет его сторону, как только  узнает,  что
он делал половину всей работы по дому".
   Зак потянулся за бокалом, но, услышав следующий  вопрос,  снова  отставил
его в сторону и, впившись глазами в экран, жадно ловил каждое слово.
   " - Мисс Мэтисон, вы бы хотели, чтобы Захария Бенедикта поймали?
   - Как можно хотеть того, чтобы  несправедливо  осужденный  человек  снова
оказался за решеткой? Я не знаю, как могли присяжные признать его виновным в
убийстве, но абсолютно уверена в том, что он способен на него не больше, чем
я. Если бы он действительно был убийцей, вы сейчас вряд ли  видели  бы  меня
здесь,  потому  что,  как  я  вам  рассказала  несколько  минут   назад,   я
неоднократно  предпринимала  попытки  сорвать  его  побег.  Хочу  вам  также
напомнить и о том, что,  когда  над  домом  появился  вертолет,  его  первой
заботой была моя безопасность. Поэтому единственное,  чего  я  действительно
хочу, - это прекращения травли и повторного объективного рассмотрения  дела,
из-за которого он попал в тюрьму".
   Зак потянулся  за  дистанционным  управлением.  Ему  захотелось  еще  раз
просмотреть ответ Джулии на этот, последний вопрос, но  на  сей  раз  уделяя
больше внимания не словам, а тому, как она  их  говорила.  Тогда  уж  он  не
пропустит ни малейшего  признака  обмана  или  лукавства.  Но  вот  зазвучал
следующий вопрос, и палец Зака застыл на кнопке обратной перемотки.
   " - О'кей, мисс Мэтисон! Если вы так хотите, то этот вопрос задам  я;  вы
влюблены в Захария Бенедикта?"
   Джулия колебалась недолго. Глядя прямо в камеру,  она  с  мягкой  улыбкой
сказала:
   " - Я думаю, что в то или иное время почти  каждая  женщина  этой  страны
была влюблена в Захария Бенедикта. И теперь, когда я узнала его поближе, это
кажется мне вполне понятным и объяснимым. Он... - Джулия запнулась,  немного
подумала, подбирая слова, и слегка срывающимся голосом продолжала:
   - В такого человека любой женщине очень легко влюбиться".
   Теперь Зак все же включил обратную перемотку и еще раз просмотрел  ответы
на два последних вопроса. Но тщетно он искал хотя бы малейший намек на обман
и предательство. Он видел перед  собой  лишь  предельно  искреннюю  женщину,
обладающую при этом также незаурядным мужеством и выдержкой.  Словом,  всеми
теми качествами, которые так ему нравились в ней там, в горах Колорадо.
   Продолжая убеждать себя в том, что он просто не  заметил  чего-то  самого
главного,  что  у  Джулии  была  какая-то  скрытая  и,   несомненно,   очень
уважительная причина для того,  чтобы  вести  себя  подобным  образом  перед
миллионами телезрителей, Зак вставил в видеомагнитофон вторую кассету. Но на
этот раз он уже  уселся  поудобнее  и  собрался  с  силами,  ведь  они  ему,
несомненно, понадобятся для просмотра сцены, которую он и без  того  никогда
бы не смог забыть. Его унизили, поставили  на  колени,  избили,  и  все  это
потому, что он совершенно потерял голову из-за хитрой маленькой  интриганки,
которая...
   Которая не побоялась перед всем миром признаться ему в любви.
   Несмотря на то, что он сделал ее своей заложницей.
   Несмотря на то, что на прощание сказал ей, что она не  способна  отличить
любовь от секса.
   Зак настолько углубился в свои мысли, что не сразу сообразил, что  именно
происходит на экране. Но вот он увидел  самого  себя,  повернутого  лицом  к
стене, и мексиканских федерален, надевающих на него наручники. Чувствуя, как
непроизвольно напряглось все тело, как бы вновь переживая  испытанные  тогда
ощущения, Зак тем не менее заставил себя  смотреть  на  экран.  В  аэропорту
царила полная неразбериха - все кричали, бестолково тычась в разные стороны,
но у человека, который снимал эту кассету, кто бы он ни был, была совершенно
определенная  цель.   Камера   плыла   по   зданию   аэропорта,   постепенно
поворачиваясь   на   истерический   крик   какой-то   женщины.   Когда    же
оператор-любитель достиг своей цели, Зак невольно наклонился вперед, не веря
собственным глазам, - теперь в кадре была Джулия, которая отчаянно  пыталась
пробиться сквозь полицейский кордон и при этом непрерывно  выкрикивала:  "Не
смейте его бить!"
   Зак видел, как Ричардсон схватил ее за руку и попытался  оттащить  назад.
Видел, как она плакала навзрыд, будучи не в силах отвести  взгляд  от  того,
что происходило с ним и вокруг него.
   Камера снова переместилась, и теперь в кадре опять был он  сам  и  Хэдли.
Первые несколько секунд Зак просто не мог понять, что происходит,  но  потом
до него дошло, что Хэдли  завладел  обручальным  кольцом,  которое  федералы
достали из его кармана при обыске. Теперь  камера  неотступно  следовала  за
Хэдли - он прямиком направился к Джулии. Зак, естественно, не  слышал  слов,
но зато прекрасно видел, как ее рыдания перешли в самую настоящую  истерику,
и Джулия забилась в руках Ричардсона, судорожно прижимая кольцо к груди.
   Зак невольно привстал, увидев ее искаженное болью и отчаянием лицо, затем
заставил себя сесть и спокойно наблюдать за тем, что произойдет дальше...  И
оно действительно  произошло,  причем  именно  так,  как  он  это  помнил...
Федералы повели его к выходу, но когда  они  поравнялись  с  Джулией,  Хэдли
жестом остановил их. Кем бы ни был оператор-любитель,  который  снимал  этот
фильм, но трусом он не был точно, потому что ухитрился подобраться со  своей
камерой настолько близко, что можно было  даже  различить  отдельные  слова.
Правда, Заку и не нужно было ничего слышать - он и без того запомнил  их  на
всю жизнь. "Мисс Мэтисон, - с гнусной ухмылкой произнес  Хэдли,  -  простите
мне мою грубость. Я ведь даже не поблагодарил вас за  сотрудничество.,  Если
бы не ваша  неоценимая  помощь,  мы  бы  могли  так  никогда  и  не  поймать
Бенедикта".
   Зак помнил тот ужас и шок, которые  охватили  его  после  этих  слов,  но
теперь он мог понаблюдать за своей реакцией со  стороны.  Мог  увидеть,  как
боль сменилась дикой яростью, как он вырвался из рук  федерален,  охваченный
единственным желанием  -  как  можно  скорее  оказаться  подальше  от  этого
места...
   А потом начался тот кошмар, который он вряд ли  забудет  до  конца  своих
дней. Внезапно он оказался на коленях, и на него со всех  сторон  обрушились
удары дубинок...  Но  теперь  он  мог  видеть  и  кое-что  другое.  Кое-что,
происходившее в это время на заднем плане  справа.  Зак  подошел  поближе  к
экрану, чтобы рассмотреть происходящее получше. И рассмотрел. Как только его
начали избивать, Джулия, судя по всему, окончательно утратила  контроль  над
собой. Как разъяренная тигрица, она набросилась на Хэдли и вцепилась ногтями
ему в лицо. Прежде чем Ричардсон успел вмешаться в происходящее  и  оттащить
Джулию в сторону, она еще ухитрилась нанести два сильных удара в пах.  Потом
федералы потащили Зака к выходу, а Джулия потеряла  сознание  и  обмякла  на
руках Ричардсона.
   Зак заставил себя перемотать кассету и еще раз ее просмотреть. Но на этот
раз он вообще не  отрывал  взгляда  от  лица  Джулии.  То,  что  он  увидел,
заставило его сердце сжаться от боли. Когда Зак доставал из конверта письмо,
его руки предательски дрожали.

   "Дорогие мои мама, папа. Карл и Тед.
   К тому времени, как вы получите это письмо, вы уже будете  знать,  что  я
уехала к Заку. Я понимаю, что вы не сможете простить мне этого  поступка,  а
потому и не прошу вас ни о  снисхождении,  ни  о  прощении.  Я  просто  хочу
попытаться  объяснить  вам,  почему  я  так  поступила,   и   надеюсь,   что
когда-нибудь вы сможете если не простить, то хотя бы понять меня.
   Я люблю его.
   Я бы хотела привести вам более веские причины своего побега, но так и  не
смогла ничего придумать. Может быть, потому, что  для  меня  эта  причина  -
самая важная, а все остальное просто не имеет значения...
   После моего отъезда вы наверняка услышите о Заке очень много плохого.  Но
в основном это будут беспочвенные слухи и злобные измышления людей,  которые
даже не были с ним знакомы. Мне бы  очень  хотелось,  чтобы  вы  узнали  его
поближе, тогда вам, наверное, было бы легче понять меня. Поэтому я  оставляю
вам кое-что, что поможет вам составить пусть очень неполное, но  собственное
представление о том, какой он на самом деле. Это копия письма, очень личного
письма, которое  он  написал  мне.  Мне  пришлось  убрать  только  несколько
предложений, но не потому, что в  них  содержится  нечто  такое,  что  может
изменить ваше мнение о нем, а потому, что  в  них  идет  речь  о  совершенно
постороннем человеке, который оказал и мне,  и  Заку  очень  важную  услугу.
Когда вы прочтете это письмо, вы поймете, что человек, который его  написал,
будет любить, опекать и защищать меня. Мы поженимся сразу  после  того,  как
окажемся вместе..."

   Откинувшись на спинку кресла,  Зак  закрыл  глаза.  То,  что  он  увидел,
услышал и прочитал, потрясло его. Перед глазами стояло искаженное страданием
лицо Джулии, а в ушах звучал  мягкий,  музыкальный  голос:  "Прибереги  свои
мольбы на потом, любимый... Тебе они еще пригодятся после того, как я приеду
к тебе... Ты еще будешь  умолять  меня,  чтобы  я  дала  тебе  хоть  немного
поспать, чтобы я перестала рожать тебе детей... Я так люблю тебя...  Я  буду
любить тебя всегда, что бы ни случилось..."
   Зак еще  несколько  недель  назад  понял,  что  она  солгала  ему  насчет
беременности, но тогда он подумал,  что  это  лишь  одна  из  уловок,  чтобы
заманить в капкан. А ведь это была единственная ложь.
   Все остальное было правдой...
   Джулия в Колорадо, играющая с  ним  на  снегу..,  лежащая  ночами  в  его
объятиях и отдающаяся ему с такой беззаветностью и любовью, что это  сводило
его с ума... Джулия с сияющими глазами, музыкальным смехом, острым язычком и
задорной улыбкой.
   Он помнил их последнюю ночь, когда она сказала, что  любит  его,  так  же
отчетливо, как будто это  произошло  только  вчера..,  он  помнил  искреннее
сочувствие в ее глазах, когда он рассказал ей старую дурацкую историю о том,
как учительница отказалась танцевать с ним...  "Я  бы  никогда  не  отказала
тебе, Зак..." Он вспомнил, как светились ее глаза,  когда  она  рассказывала
ему о тех женщинах, которых учит  читать...  "Зак,  это  как  чудо,  которое
держишь в руке!"
   Зак вдруг понял, что если бы ей вдруг не пришла в голову эта  сумасшедшая
мысль о поездке к его подлой бабке, то ничего бы не произошло.  Одна  гибель
Остина не смогла бы на нее так повлиять. Ричардсон говорил, что первый  удар
не сломил ее, и лишь после второго...
   Джулия была настоящей. И она принадлежала ему. Она любила его даже тогда,
когда он был лишь всеми преследуемым беглецом и не мог ей предложить ничего,
кроме жизни в изгнании. Она прижимала к груди обручальное  кольцо  и  рыдала
так, как будто ее сердце разрывалось от боли...
   Внезапно Зак вспомнил, что Ричардсон ничего  не  говорил  ему  по  поводу
того, любит ли его Джулия до сих пор, несмотря ни на что.  Он  лишь  сказал,
что она очень переживает из-за того, что произошло  в  Мехико,  и  чувствует
себя очень виноватой перед ним. Стоило Заку вспомнить об этом, как ему стали
приходить в голову и другие мысли. Например о  том,  ч