их минут потрясенно
смотрела на нее.
   Однако постепенно ошеломление девушки  сменилось  задумчивостью,  и  Мэри
Эллен неожиданно просияла.
   - Алекс, - выдохнула она, расплываясь в широкой улыбке. - Твой  жених  не
только герцог,  но  и  настоящий  красавец.  В  жизни  не  встречала  такого
великолепного мужчину! Да-да, и не вздумай отрицать! Мне  так  показалось  с
первого взгляда, просто я была слишком расстроена,  чтобы  как  следует  его
рассмотреть!
   Прекрасно зная об отношении подруги к противоположному  полу,  Александра
смущенно пробормотала:
   - Его внешность... не так уж отталкивающа.
   - Вот как? - неверяще охнула Мэри Эллен  и,  мечтательно  подняв  взор  к
небу, объявила:
   - Клянусь, он даже интереснее Генри Бичли, а  уж  красивее  парня  трудно
найти! Да я сама без ума от Генри!
   - А полгода назад ты считала, что Генри в  подметки  не  годится  Джорджу
Ларсону, - напомнила Александра. - И была без ума от Джорджа.
   - Только потому, что не успела разглядеть Генри! - возразила Мэри Эллен.
   - А еще за шесть месяцев до того убеждала меня, что лучше Джека  Сандерса
в мире нет, и не сводила с него глаз.
   - Просто я не удосужилась присмотреться к Джорджу и  Генри!  -  вскричала
Мэри Эллен, сбитая с толку странной веселостью Александры.
   - Думаю, - пошутила та, - что  твое  плохое  зрение  -  результат  чтения
бесконечных любовных романов. Недаром каждый молодой человек в твоих  глазах
превращается в прекрасного романтического героя!
   Мэри Эллен открыла было рот, чтобы яростно запротестовать  против  такого
оскорбления ее вечной любви к Генри Бичли, но тут  же  передумала  и  лукаво
улыбнулась.
   -  Ты,  наверное,  права,  -  вздохнула  она,   садясь   на   кровать   с
противоположной стороны, и печально добавила:
   - Твоего герцога не назовешь симпатичным!
   - Вот как? - взвилась Александра, мгновенно бросаясь на защиту  Джордана.
- Но у него благородное, мужественное и... и очень необычное лицо.
   - Неужели? - осведомилась Мэри Эллен, едва сдерживая смех и  притворяясь,
что изучает свои коротко остриженные ногти. - Ты не находишь, что  волосы  у
него чересчур темные, кожа слишком загорелая, а  глаза  какого-то  странного
цвета?
   - Они серые! Прекрасный, редкостный оттенок серого! Не отрывая взгляда от
разгневанной подруги, Мэри Эллен деланно-невинно пожала плечами:
   - Но ведь нельзя же зайти так  далеко,  чтобы  осмелиться  уподобить  его
греческому богу?
   - Греческий бог, подумаешь, - фыркнула Александра. - Ну уж нет!
   - В таком случае с кем же его можно  сравнить?  -  поинтересовалась  Мэри
Эллен, не в силах больше скрывать, как забавляет ее  страстная  влюбленность
Алекс.
   Александра смиренно понурилась, признавая поражение.
   - О, Мэри Эллен, - благоговейно выдохнула она, - он точная копия "Давида"
Микеланджело!
   Мэри Эллен с мудрым видом покачала головой:
   - Ты любишь  его.  Не  отрицай.  Твое  лицо  так  и  светится  при  одном
упоминании его имени. Ну а теперь скажи, - умоляюще попросила она, -  каково
это... любить мужчину? Пожалуйста!
   - Ну...  -  протянула  Александра,  испытывая  настоятельную  потребность
исповедаться, хотя разум взывал к ее рассудительности и сдержанности, -  это
совершенно необычайные, но волнующие ощущения. Когда я сталкиваюсь с  ним  в
холле,  чувствую  себя  точно  так  же,  как  при  виде  папиного   экипажа,
подъезжающего к дому...  счастливой,  но  одновременно  боюсь,  что  выгляжу
настоящим чучелом, и переживаю, что он уедет, если я не стану его развлекать
и не сумею вести себя как надо, и тогда... потеряю его навсегда.
   Мэри Эллен так не терпелось узнать побольше о восхитительных переживаниях
подруги, что она не задумываясь бросила:
   - Не будь глупенькой! Как он может оставить тебя, если вы поженитесь?
   - В точности как папа покинул маму. В зеленых глазах Мэри  Эллен  на  миг
мелькнуло сочувствие, но девушка тут же встряхнулась и просияла:
   - Ничего не бойся! Все это уже в прошлом, и, кроме того, через четыре дня
тебе исполнится восемнадцать, а это означает, что ты  становишься  настоящей
женщиной!
   - Но я не чувствую себя женщиной, -  измученно  пробормотала  Александра,
пытаясь облечь в слова все, что так тревожило  ее  с  той  минуты,  как  она
встретила человека, похитившего ее сердце. - Мэри  Эллен,  я  не  знаю,  что
сказать ему. Меня никогда не интересовали мальчики, и  теперь  я  просто  не
знаю, о чем говорить и что делать. Либо я выпаливаю первое, что приходит  на
ум, и выгляжу совершенной  дурочкой,  либо  теряю  голову  и  превращаюсь  в
соляной столп. Ну как мне быть?
   Во взгляде Мэри Эллен блеснула гордость. Все знали, что  умнее  и  ученее
Александры нет  человека  в  деревне,  хотя  никто  не  мог  бы  назвать  ее
красавицей, но также никто не считал, что у признанной деревенской  красотки
Мэри Эллен имеется хоть капля мозгов. Говоря по  правде,  даже  родной  отец
нежно называл ее своей прелестной маленькой тыквочкой.
   - О чем ты говоришь с мальчиками, которые приходят  к  тебе  в  гости?  -
умоляюще продолжала Александра.
   Мэри Эллен нахмурилась,  пытаясь  выказать  тонкий  ум,  в  существовании
которого не сомневалась подруга.
   - Ну... - медленно протянула она, - я давно заметила, что мальчики  любят
говорить о себе и о том,  что  их  интересует.  Все,  что  нужно,  -  задать
подходящий к случаю вопрос, и парень сам заговорит тебя до полусмерти.
   Александра в панике воздела руки:
   - Но откуда мне знать, что его интересует, и  потом,  он  не  мальчик,  а
взрослый мужчина!
   - Верно, - кивнула Мэри  Эллен,  -  но  мама  часто  повторяет,  что  все
мужчины, включая моего папочку, в душе остаются мальчишками. Поэтому  делай,
как я сказала, - просто расспроси о том, что его интересует.
   - Но мне неизвестно, что его интересует, - вздохнула Александра.
   Мэри  Эллен  погрузилась  в  молчание,  мучительно  обдумывая   возникшую
проблему.
   - Нашла! Его, конечно, волнует все то, о чем так  часто  разглагольствует
отец! Спроси о...
   - О чем? - вырвалось у Александры. Она даже подалась вперед, чтобы  лучше
слышать.
   Но Мэри  Эллен  казалась  глубоко  задумавшейся.  Неожиданно  она  громко
прищелкнула пальцами и расплылась улыбке.
   - Насчет жуков! Спроси, как обстоят дела с урожаем в его  поместье  и  не
одолевают ли жуки молодые посевы. Поверь, человек, в имении  которого  такие
обширные поля, ни о чем другом просто говорить не может!
   Александра нерешительно наморщила лоб и с сомнением покачала головой.
   - Насекомые - не очень приятная тема.
   - О, мужчины совершенно  равнодушны  к  приятным  темам.  То  есть,  если
станешь описывать им шляпку, которую видела  в  витрине  лавки,  они  просто
увянут на глазах. А уж если осмелишься обсудить платье, которое  собираешься
сшить, они скорее всего заснут от скуки!
   Александра жадно внимала словам подруги.
   -  И  ни  при  каких  условиях,  -  сурово  велела  Мэри  Эллен,   -   не
распространяйся о своем лысом старом Сократе  и  дурацком  Платоне.  Мужчины
презирают слишком умных женщин. А кроме того, Алекс,  тебе  нужно  научиться
флиртовать.
   Александра поморщилась, но, зная по опыту, что спорить не  имеет  смысла,
промолчала. Мальчики и молодые люди всех возрастов так и липли к Мэри  Эллен
и наведывались в дом О'Тулов в надежде перекинуться с  ней  хоть  словечком,
поэтому от советов подруги вряд ли стоило отмахиваться.
   - Прекрасно, - нерешительно пробормотала Александра, -  и  что  я  должна
делать?
   - Хотя бы строить глазки. У тебя такие красивые глаза.
   - Как это - строить?
   - Не отрываясь смотреть на  герцога  и  кокетливо  взмахивать  ресницами,
чтобы показать, как они длинны.
   Александра попробовала моргнуть несколько раз кряду и, смеясь, повалилась
на подушки.
   - Господи, я буду выглядеть настоящей дурочкой!
   -  Ошибаешься,  мужчины  любят  подобные  вещи.  Александра,  сразу  став
серьезной, задумчиво уставилась на подругу:
   - Ты уверена?
   - Абсолютно. И вот еще что: мужчины  обожают,  когда  ими  восхищаются...
особенно если со вздохом уверяешь, что в жизни не видела  человека  сильнее,
умнее, отважнее и тому подобное. Ты говорила герцогу, что любишь его?
   Молчание.
   - Говорила?
   - Конечно, нет!
   - Скажи! И он ответит, что тоже любит тебя!
   - Правда?
   - Несомненно!

Глава 7

   - Повторяю вам, что не собираюсь это терпеть!  -  взорвалась  Александра,
гневно краснея и окидывая мрачным взглядом портних, вот уже три  дня  и  три
ночи снимавших мерки, кроивших ткани всех  цветов  радуги,  разбросанные  по
комнате и  вот-вот  готовые  превратиться  в  дневные  и  вечерние  туалеты,
амазонки  и  пеньюары.  Девушка  чувствовала  себя  портновским   манекеном,
единственное назначение которого - выстаивать без отдыха часами и  позволять
тыкать в себя булавки и вертеть во все стороны,  пока  герцогиня  подвергала
каждое платье внимательному осмотру, нещадно критикуя любое движение и  жест
Александры.
   Все это время она  постоянно  просила  разрешения  поговорить  с  будущим
мужем, но Рамзи  с  каменным  лицом  неизменно  уведомлял  ее,  что  у  "его
светлости неотложные дела". Иногда  девушке  удавалось  увидеть  Джордана  в
библиотеке, занятого беседой с незнакомыми джентльменами. Им  с  Мэри  Эллен
приносили еду в спальню, а герцог явно предпочитал более интересное общество
бабки. Похоже, он просто не желал обременять себя видом Александры.
   Девушка с каждой минутой становилась все более усталой, раздражительной и
- к собственному ужасу - испуганной. Мать с дядюшкой Монти  были  все  равно
что навеки для нее потеряны. Хотя они, вероятно, жили в  гостинице  всего  в
нескольких милях отсюда, посещать Роузмид им было запрещено.  Будущая  жизнь
представлялась ей глубокой темной пропастью, где ее лишат права  встречаться
с родными, подругами и даже престарелыми  слугами,  бывшими  ее  друзьями  с
самого детства.
   - Да это  просто  жалкий  фаре!  -  сообщила  Александра  Мэри  Эллен,  в
бессильной ярости топая ногой и награждая уничтожающим взглядом швею, только
что закончившую подравнивать подол ее лимонно-желтого муслинового платья.
   - Постойте хоть минуту  спокойно,  юная  леди,  и  прекратите  устраивать
спектакль! - ледяным тоном велела герцогиня, входя в комнату. Все это  время
она не сказала Александре ни одного доброго слова, если не считать того, что
постоянно критиковала, наставляла, приказывала или поучала.
   - Спектакль?! - взорвалась девушка, чувствуя, как ярость, живая, горячая,
долгожданная, вырывается наружу  буйной  волной.  -  Если  вы  считаете  это
театральным представлением, подождите, пока не выслушаете все, что я  должна
сказать!
   Герцогиня  повернулась,  словно  намереваясь  покинуть  комнату,  и  этот
величественный жест оказался последней каплей - терпение девушки лопнуло.
   - Я прошу вас задержаться на минуту, мадам, и позволить мне договорить.
   Герцогиня  молча  подняла  тонкие  брови.  Невероятное  высокомерие  этой
застывшей фигуры так обозлило Александру, что голос ее задрожал.
   - Будьте добры передать своему невидимому внуку, что ни о  какой  свадьбе
не может быть и речи, а если он все-таки предпочтет появиться,  пошлите  его
ко мне, я сама попытаюсь все ему объяснить!
   Боясь,  что  сейчас  зальется  слезами,   над   которыми   старуха   лишь
поиздевается, она выбежала из комнаты на балкон и спустилась вниз.
   - Что мне сказать его светлости, - спросил дворецкий, открывая ей  дверь,
- если он осведомится о вашем местопребывании?
   Девушка, на миг остановившись, взглянула ему  в  глаза  и  не  задумалась
передразнить его изысканную речь:
   - Сообщите ему, что у меня неотложные дела!
   Целый час она бродила по розарию,  и  за  это  время  истерика  улеглась,
превратившись в стальную решимость. Девушка раздраженно  сорвала  прелестный
бутон, поднесла к носу, вдыхая нежный аромат,  и  стала  рассеянно  обрывать
лепестки,  занятая  невеселыми  мыслями.  Нежные  розовые  хлопья   медленно
скользили по юбке и падали  на  землю,  присоединяясь  к  белым,  красным  и
желтым, которые до этого уже успела уничтожить Алекс.
   - Судя по тому, что сказал  Рамзи,  вы,  кажется,  чем-то  недовольны?  -
раздался за спиной глубокий невозмутимый баритон.
   Александра в полном изумлении повернулась, но облегчение от того, что она
наконец  может  поговорить  с  Джорданом,  мгновенно  сменилось  нарастающей
паникой, которую она безуспешно старалась подавить все эти дни.
   - Я недовольна всем.
   Его веселый взгляд скользнул по горе розовых лепестков.
   - Включая розы, вероятно, -  заметил  Джордан,  чувствуя  некоторую  вину
из-за того, что совершенно игнорировал ее последнее время.
   Александра проследила за  его  взглядом,  побагровела  от  смущения  и  с
некоторым раздражением пробормотала:
   - Розы прекрасны, но...
   - ...Но вам не понравилось, как они выглядят, если все лепестки на месте,
не так ли?
   Сообразив, что ее втягивают в бессмысленный разговор о цветах,  когда  на
карту поставлена вся жизнь, Александра выпрямилась  и,  не  повышая  голоса,
твердо объявила:
   - Ваша светлость, я не собираюсь выходить за вас замуж.
   Джордан сунул руки  в  карманы  и  с  легким  любопытством  уставился  на
девушку.
   - В самом деле?  Почему  же?  Пытаясь  собраться  с  мыслями,  Александра
дрожащей  рукой  пригладила  темные  локоны,  и  Джордан,  невольно  отметив
бессознательную грацию этого жеста, впервые присмотрелся  к  ней.  Солнечное
сияние зажгло ее волосы, играя В них золотистыми отблесками, и превратило ее
глаза в  ошеломляюще  прекрасные  бирюзовые  озера.  Желтое  платье  красиво
оттеняло сливочно-белую кожу и нежный румянец.
   - Не будете ли вы так добрая  -  страдальчески  попросила  Александра,  -
перестать смотреть так непристойно-оценивающе, будто хотите  разобрать  меня
по косточкам и обнаружить все мои недостатки!
   - Неужели я способен на такое? - рассеянно  осведомился  Джордан,  только
сейчас заметивший высокие, красиво вылепленные скулы и нежные губы. Глядя на
это необычайно притягательное точеное лицо с разлетающимися,  словно  крылья
птицы, бровями и длинными черными мохнатыми ресницами, он  был  не  в  силах
поверить, что когда-то принимал ее за мальчика.
   - Вы пытаетесь стать моим Пигмалионом , и мне это не нравится.
   - Кем? - встрепенулся Джордан, мгновенно вернувшись к действительности.
   - Это из греческой мифологии. Пигмалион был...
   - Я знаю, кем он  был;  просто  удивлен,  что  женщина  может  увлекаться
классической литературой.
   - Наверное, у вас просто мало опыта в общении с противоположным полом,  -
удивилась Александра. - Мой дедушка утверждал, что женщины по большей  части
так же умны, как и мужчины.
   И, заметив, как смешливо блеснули глаза герцога,  ошибочно  предположила,
что его позабавило суждение о женском уме, а не замечание насчет неопытности
в общении с дамами.
   - Пожалуйста, прекратите обращаться со мной как  с  пустоголовой  куклой!
Все в вашем доме, кажется, именно так и считают  -  даже  слуги  едва  цедят
слова сквозь зубы!
   -  Я  велю  дворецкому  заткнуть  уши  ватой  и  притвориться  глухим,  -
насмешливо пробормотал Джордан, - и прикажу  лакеям  надеть  шоры.  Надеюсь,
тогда вы почувствуете себя как дома?
   -  Может  быть,  вы  все-таки  попробуете  принять   меня   всерьез?!   -
повелительно потребовала девушка.
   Джордан мгновенно нахмурился.
   - Я собираюсь жениться на вас, - холодно заметил он.  -  Что  может  быть
серьезнее?
   Теперь, когда Александра объявила о том, что не  желает  выходить  замуж,
острая боль в сердце, вызванная принятым  решением,  немного  смягчилась  от
сознания, что она больше не чувствует  себя  запуганной  и  неловкой  в  его
присутствии.
   -  Вы  сами,  -  произнесла  она  с  обворожительной  улыбкой,  -  тотчас
мрачнеете, стоит мне лишь произнести слово "женитьба".
   Джордан ничего не ответил,  и  девушка  дружески  коснулась  его  рукава,
пристально глядя в непроницаемые серые глаза,  и  впервые  заметила  цинизм,
таившийся в их глубине.
   - Я не хочу вмешиваться в чужие дела, ваша светлость, но вы  счастливы...
я имею в виду, довольны жизнью?
   - Не особенно, - раздраженно поморщился Джордан.
   - Вот видите! Между нами не может быть ничего общего! Вы  разочарованы  в
жизни, а я нет.
   Спокойная внутренняя убежденность, неукротимая  воля,  которые  распознал
Джордан в ночь их  первой  встречи,  сейчас  звенели  в  мелодичном  голосе.
Александра подняла глаза к  голубому  небу,  всем  своим  существом  излучая
оптимизм, невинность и надежду.
   - Я люблю жизнь и, даже когда случается беда, все равно не унываю.
   Джордан зачарованно воззрился на девушку, словно  сошедшую  с  картины  и
стоявшую на фоне переливающихся всеми  красками  роз  и  отдаленных  зеленых
холмов, - языческую принцессу, самозабвенно обращавшуюся к небесам.
   - Каждое время года таит обещание  чего-то  неведомого,  необыкновенного,
чудесного, что обязательно должно произойти со мной в один прекрасный  день.
Это чувство все крепнет, с тех пор как умер дедушка... Будто он просит  меня
ждать и верить. Зимой это обещание сбывается с первым снегом, летом я  слышу
его в раскатах грома и вижу в разрядах молний, пронизывающих тучи. Но  яснее
всего я ощущаю это предвестие счастья весной,  когда  все  вокруг  черное  и
зеленое...
   Ее голос замер, и Джордан непонимающе повторил:
   - Черное?
   -  Да,  черное,  как,  например,  мокрые  стволы  деревьев,  только   что
вспаханные поля, пахнущие... - Она вдохнула, пытаясь припомнить, чем  пахнут
поля.
   - Грязью, - прозаически подсказал Джордан. Алекс тяжело вздохнула:
   - Все-таки вы считаете меня глупенькой. - Резко  выпрямившись  и  презрев
мучительное  желание  снова  прикоснуться  к  нему,  девушка  со   спокойным
достоинством добавила:
   - Вероятно, мы не можем пожениться.
   Темные брови Джордана недоверчиво сошлись.
   - Вы утверждаете это лишь потому, что я  не  думаю,  будто  мокрая  грязь
благоухает, как духи?
   - Вы так ничего и не поняли! - с отчаянием воскликнула Александра. - Беда
в том, что, если я стану вашей женой, вы сделаете меня такой же  несчастной,
как сами, а я в ответ постараюсь отомстить, превратив вашу  жизнь  в  ад,  и
через несколько лет мы оба превратимся в подобие вашей  бабушки.  Попробуйте
только  рассмеяться,  -  предостерегла   она,   видя,   что   губы   герцога
подозрительно дернулись.
   Взяв девушку за руку, Джордан направился  с  ней  по  выложенной  камнями
дорожке, разделявшей  клумбы  с  розами  и  ведущей  к  беседке,  окруженной
деревьями, на которых уже распустилась весенняя листва.
   - Вы забыли принять в расчет один весьма важный факт: с той минуты, как я
внес вас в гостиницу, наша жизнь необратимо изменилась. Даже  если  бы  ваша
мать никогда не посмела привести угрозу  в  исполнение  и  нам  не  пришлось
пройти  через  мерзость  публичного  процесса,   ваша   репутация   навсегда
уничтожена.
   Остановившись  у  входа  в  беседку,  он  прислонился  к  стволу  дуба  и
бесстрастно, почти безразлично заметил:
   - Боюсь, что у вас нет иного выбора, кроме как оказать  мне  честь  стать
моей женой.
   Александра хмыкнула,  забавляясь  его  неизменно  вежливыми  официальными
манерами, даже сейчас, когда она категорически отказывалась  выйти  за  него
замуж.
   - Женитьба на простой девушке из Моршема вряд ли может  считаться  честью
для герцога, - напомнила она ему с безыскусной прямотой. - Почему  вы  вечно
говорите подобные вещи?
   Джордан невольно улыбнулся искрящейся заразительным весельем Алекс.
   - Привычка, - признался он.
   Александра  склонила  голову  набок  -  очаровательная   живая   девушка,
обладающая немалым умом и мужеством, чтобы не побояться  вступить  с  ним  в
спор.
   - Неужели вы никогда  не  бываете  искренни,  не  высказываете  все,  что
чувствуете н