свою  бывшую  жену
вместе с ее любовником до окончания съемок. Он  налил  себе  неразбавленного
виски, выпил, налил еще, а потом, с бокалом в руке, подошел к окну и  стоял,
глядя на мерцающие в темноте огни Далласа до тех пор, пока  боль  и  ярость,
сжигавшие его изнутри, не начали утихать.
   Теперь, вновь обретя способность мыслить  здраво,  он  решил,  что  утром
позвонит своим адвокатам, обрисует ситуацию, и тогда  переговоры  о  разводе
будут проходить на его условиях. Кроме того, хотя он немало зарабатывал  как
актер, большая часть его состояния была сделана благодаря удачным вложениям,
которые были так надежно защищены целой системой всевозможных доверенностей,
займов и кредитов, что Рейчел будет  совсем  не  просто  до  них  добраться.
Теперь Зак снова полностью контролировал свои эмоции.  Он  точно  знал,  что
сможет пережить происшедшее. Знал, потому что много  лет  назад,  когда  ему
было  всего  восемнадцать,  он  столкнулся  с  гораздо  более   страшным   и
мучительным предательством. Еще тогда, будучи совсем молодым, он понял,  что
обладает достаточной силой духа для того, чтобы просто уйти от предавших его
людей и никогда, ни при каких обстоятельствах, не оглядываться назад.
   Отойдя от окна, Зак пошел в спальню, достал из  стенного  шкафа  чемоданы
Рейчел и запихнул в них все ее вещи. После этого он позвонил на коммутатор и
попросил прислать носильщика, а через пять минут  уже  отдавал  распоряжения
человеку, одетому в униформу гостиницы:
   - Отнесите, пожалуйста, это, - он показал на гору чемоданов со свисающими
из них вещами, - в номер мистера Остина.
   Теперь, даже если бы Рейчел вернулась и умоляла  его  простить  ее,  даже
если бы она смогла доказать, что была под действием наркотиков и  ничего  не
соображала, даже если бы он поверил ей, все равно было бы слишком поздно.
   Эта женщина для него умерла.
   Как в свое время умерла его бабка, которую он очень любил. Как умерли его
брат и сестра. Ему было очень нелегко вычеркнуть их из своего сердца, но  он
все-таки сумел это сделать.

Глава 5

   Зак отогнал от себя мучительные мысли и устроился поудобнее. Вся  лужайка
была перед ним как на ладони, в то время как его самого  никто  не  смог  бы
увидеть. Обхватив руками колени, он задумчиво наблюдал за  тем,  как  Рейчел
вошла в трейлер Тони. В утренних новостях уже раструбили о вчерашней сцене в
президентском номере "Кресчент отеля", а также о последовавшей за ней  драке
с  массой  грязных   подробностей,   которые   наверняка   охотно   сообщили
зеваки-постояльцы.  И  теперь  журналисты  буквально  штурмовали   съемочную
группу. Правда, службе безопасности пока удавалось  удерживать  их  у  ворот
обещаниями того, что для  прессы  будет  сделано  специальное  заявление.  В
отличие от Зака, который и не собирался этого делать,  Рейчел  и  Тони  свои
заявления уже сделали. Зака даже  удивляло  собственное  безразличие  как  к
тому, что за ним охотятся с полсотни журналистов, так и к тому, что, судя по
последним сообщениям, адвокаты  уже  подали  на  развод.  Единственное,  что
действительно беспокоило и мучило его, - это то, что предстоит  снимать  еще
одну сцену между Тони и Рейчел. Причем сцену очень специфическую  -  бурную,
неистовую и насквозь эротичную. Зак боялся, что не сможет  этого  выдержать.
Боялся сорваться в присутствии всей группы.
   Хотя если ему удастся пройти через это, то тогда окончательно  вычеркнуть
Рейчел из своей жизни вообще не составит никакого труда,  потому  что,  если
быть до конца честным, те чувства, которые он испытывал  к  ней,  когда  они
поженились три года назад, умерли вскоре после свадьбы. И с тех пор  их  уже
ничто не связывало, кроме секса и светских условностей. Предательство Рейчел
не может сделать его жизнь более пустой и  бессмысленной,  чем  она  была  в
течение последних десяти лет.
   Крохотная букашка ползла по травинке, упорно пытаясь  взобраться  на  его
ногу. Зак нахмурился.  Почему  его  собственная  жизнь  так  часто  казалась
лишенной всякого смысла, почему  любые  достижения  и  успехи  не  приносили
желанного удовлетворения? Хотя.., так было не всегда...
   Когда он впервые приехал в Лос-Анджелес на фургоне Чарли Мердока, у  него
была единственная цель -  выжить.  А  потому  работа  грузчика,  которую  он
получил в "Эмпайр студиос",  казалась  тогда  огромным  счастьем,  настоящим
триумфом. А месяц  спустя  один  режиссер,  снимавший  на  задворках  студии
дешевый фильм о банде головорезов, терроризирующих местную школу, решил, что
для эпизодов ему не помешают несколько свежих лиц в массовке, и нанял  Зака.
Все, что от него требовалось,  -  стоять,  опершись  на  кирпичную  стену  и
стараться выглядеть крутым. За те съемки Зак получил копейки, но  тогда  они
показались ему целым состоянием. Когда же через несколько дней его позвали к
режиссеру, он не знал, что и думать.
   - Зак, мальчик мой, - сказал тот, приступая прямо к делу, - у  тебя  есть
то, что мы называем "эффектом присутствия". Камера  любит  тебя.  Ты  чем-то
напоминаешь современного, немного угрюмого Джеймса Дина, только  ты  выше  и
гораздо красивее его. В этом эпизоде ты тянул одеяло на себя уже только тем,
что молча стоял в стороне. Если  окажется,  что  ты  еще  и  играть  можешь,
считай, роль в вестерне, который мы начнем снимать через пару недель,  твоя.
Да, кстати, не забудь открепиться от профсоюза.
   В предложении режиссера  Зака  привлекла  не  столько  перспектива  стать
актером,  сколько  потенциальная  зарплата.  Поэтому  он  покинул   профсоюз
грузчиков и стал учиться играть.
   Правда, учеба давалась ему очень легко. Во-первых, ему  уже  неоднократно
приходилось "играть" в доме своей бабки, а во-вторых, у него было главное  -
цель,  которая  придавала  ему  силы.  Он  твердо   решил   доказать   своим
родственникам и всему Риджмонту, что сможет не просто выжить без чьей бы  то
ни было помощи, но и преуспеть, достичь успеха и богатства.  Для  достижения
этой цели он был готов  на  все  и  не  жалел  никаких  усилий.  Риджмонт  -
маленький городок, и Зак не сомневался в  том,  что  через  несколько  часов
после его позорного изгнания из родительского дома все рнджмонтцы уже  знали
о том, что произошло. После второго фильма он  начал  получать  очень  много
писем от поклонниц и поклонников.  Первое  время  он  просматривал  их  все,
надеясь, что  кто-то  из  старых  знакомых  узнал  его.  Но  даже  если  это
произошло, то узнавший, очевидно, предпочел промолчать.
   Некоторое время после этого Зак мечтал о том, что в один прекрасный  день
вернется в Риджмонт и купит компанию  "Стенхоуп",  однако  к  двадцати  пяти
годам, когда он уже накопил достаточно денег для осуществления  этой  мечты,
он также достаточно повзрослел для того, чтобы  понять,  что  даже  если  он
купит весь этот проклятый городишко, то все равно не сможет ничего изменить.
К тому времени он уже имел своего первого "Оскара",  был  прозван  гением  и
"легендой Голливуда, возникающей на наших глазах". У него было  состояние  в
банке, возможность выбирать роли и блестящие перспективы на будущее.
   Он доказал всем, что Захарий Бенедикт может выжить и достичь богатства  и
славы только благодаря собственным талантам и уму. Теперь ему не к чему было
стремиться, не за что бороться,  и  от  этого  он  чувствовал  себя  странно
опустошенным, разочарованным и.., обманутым.
   Лишившись четко поставленной  цели,  Зак  попробовал  искать  утешения  в
другом. Он строил особняки, покупал  яхты  и  участвовал  в  автогонках.  Он
знакомился с прелестнейшими женщинами и спал с ними. Он получал удовольствие
от их тел, а иногда даже от общения с ними, но  никогда  не  воспринимал  их
всерьез, да они этого почти никогда и не требовали. Ведь к тому времени  Зак
стал чем-то вроде сексуального  трофея.  Светские  дамы  охотились  за  ним,
потому что переспать с Захарием Бенедиктом считалось престижным, а актрисы -
потому что рассчитывали  на  его  протекцию  и  влиятельные  связи.  Подобно
большинству суперзвезд  и  секс-символов  он  стал  заложником  собственного
успеха. Он не мог сделать ни  шагу,  чтобы  его  тотчас  не  окружила  толпа
восторженных поклонниц. Женщины совали ему в руку ключи от своих комнат  или
подкупали портье,  чтобы  тот  впустил  их  в  его  номер.  Жены  продюсеров
приглашали его на уик-энд и перебирались  из  постелей  своих  мужей  в  его
спальню.
   И хотя Зак часто  пользовался  теми  широкими  сексуальными  и  светскими
возможностями, которые предоставляло  ему  его  новое  положение,  где-то  в
глубине души он  оставался  немного  пуританином,  и  ему  претили  все  эти
наркоманы, лизоблюды, нимфоманки и прочий  сброд,  превращающий  Голливуд  в
подобие клоаки, которую периодически дезинфицировали и дезодорировали, чтобы
не слишком шокировать нежные души обывателей.
   Однажды утром он проснулся и понял, что  устал.  Устал  от  механического
секса, от  шумных  вечеринок,  от  неврастенических  актрис  и  честолюбивых
старлеток. Та жизнь, которую он вел, теперь не вызывала у него ничего, кроме
отвращения.
   Он начал искать другой путь самореализации. Нечто  такое,  что  могло  бы
дать новый стимул для его существования.  Работа  актера  уже  не  приносила
желанного удовлетворения, и Зак решил попробовать себя в режиссуре. Принимая
это решение, он ставил на кон не только деньги, но и свою репутацию,  рискуя
попасть в разряд неудачников. Однако уже сам факт  риска  оказывал  на  него
стимулирующее воздействие. Зак давно вынашивал идею снять собственный фильм,
но теперь это  стало  его  главной  и  единственной  целью.  Ирвин  Левин  -
президент "Эмпайр" - долго пытался  отговорить  его.  Он  хитрил,  увещевал,
умолял, но в конце концов уступил, в чем Зак, собственно, и не сомневался.
   Левин поручил ему снять дешевый триллер под названием "Ночной кошмар",  в
котором были две главные роли - женщины  и  девятилетней  девочки.  На  роль
ребенка "Эмпайр" прочила Эмили Макдэниелс, с  которой  у  них  был  заключен
контракт. Звездный час Эмили был уже позади - несмотря на то, что на вид  ей
нельзя было дать и десяти, этому прелестному ребенку с ямочками, как у Ширли
Темпл, недавно исполнилось тринадцать. Что же касалось  роскошной  блондинки
по имени Рейчел Эванс, которая должна была исполнять главную  женскую  роль,
то ее звезда никогда и не всходила. В ранних фильмах она исполняла небольшие
роли, не проявив при этом особых актерских талантов.
   Собственно, студия навязала ему этих двух актрис с единственной  целью  -
проучить зарвавшегося актера. Чтобы  впредь  неповадно  было  заниматься  не
своим делом. В сущности, руководство студии  рассчитывало  в  лучшем  случае
вернуть хотя бы часть своих денег и одновременно  в  корне  пресечь  желание
одной из своих самых популярных звезд переместиться за кадр, лишая тем самым
студию потенциальных многомиллионных доходов.
   Зак все прекрасно  понимал,  но  это  не  остановило  его.  До  того  как
приступить к съемкам, он провел несколько недель, просматривая старые фильмы
Рейчел и Эмили. И ему удалось обнаружить  эпизоды,  пускай  очень  короткие,
когда  Рейчел  Эванс  выказывала  проблески  истинной  одаренности.  Что  же
касается Эмили, то с ней было еще проще, потому что на смену  чисто  детской
"миловидности" теперь пришло подлинное обаяние, которое камера не только  не
уничтожала, а наоборот - усиливала.
   Зная это, Зак за восемь недель съемок сумел  не  только  заставить  обеих
актрис проявить свои самые лучшие качества, но  и  многократно  их  усилить.
Казалось, что  решимость  Зака  во  что  бы  то  ни  стало  добиться  успеха
передалась и всей съемочной группе. Огромную роль  сыграли  его  безупречное
чувство ритма и света, а также удивительное чутье, помогавшее  ему  вытащить
из Эмили и Рейчел все, на что они были способны.
   Первое время Рейчел приходила  в  бешенство  от  его  вечных  придирок  и
бесконечных дублей при съемках каждой сцены. Но когда  она  впервые  увидела
отснятые  кадры,  в  ее  больших  зеленых  глазах  появилось   благоговейное
выражение.
   - Спасибо, Зак,  -  нежно  проговорила  она,  -  первый  раз  в  жизни  я
действительно верю в то, что могу играть.
   - А я теперь действительно верю в то, что могу снимать, - отшутился  Зак,
но было совершенно очевидно, что он тоже испытывает огромное облегчение.
   - Ты хочешь сказать, что у тебя на этот счет были  какие-то  сомнения?  -
Изумление Рейчел было неподдельным. -  Мне  казалось,  что  ты  стопроцентно
уверен в каждом своем шаге.
   - Честно говоря, с  момента  начала  съемок  я  ни  одной  ночи  на  спал
спокойно, - признался Зак. Впервые за много лет он  позволил  себе  проявить
слабость в присутствии посторонних, но этот день был особенным.  Только  что
он видел неоспоримое  доказательство  своего  режиссерского  таланта.  Более
того, он был уверен, что этот его новый талант принесет счастье  по  меньшей
мере еще одному человеку - прелестному ребенку по имени Эмили Макдэниелс. Ее
игра в "Ночном  кошмаре"  была  просто  блестящей,  и  критики,  несомненно,
заметят это.
   Зак так привязался к девочке, что после работы  с  ней  ему  вдруг  очень
захотелось иметь собственного ребенка. Наблюдая за ее отношениями  с  отцом,
за той любовью и взаимопониманием, с которым они относились  друг  к  другу,
Зак внезапно понял, что хочет иметь свою семью. Это было именно то, чего  не
хватало в его жизни -  жены  и  детей,  которые  бы  разделили  его  успехи,
стремления и надежды. Которые бы смеялись  вместе  с  ним  и  были  рядом  в
трудную минуту.
   Они с Рейчел отметили этот день поздним  ужином  в  его  доме.  Сделанные
накануне признания в собственных сомнениях так сблизили их,  что  за  ужином
царила атмосфера полной непринужденности и обоюдной  искренности.  Для  Зака
это было настолько необычно, что оказало на него целебное  воздействие.  Они
сидели в его гостиной в Пасифик Пэлисэйд, перед стеклянной стеной с видом на
океан и разговаривали. Но не о  "деле",  что  само  по  себе  было  приятным
разнообразием, потому что Зак уже отчаялся  встретить  актрису,  которая  бы
была способна говорить на отвлеченные темы. Ночь они провели  вместе,  и  на
этот раз секс был не самоцелью,  а  лишь  закономерным,  но  очень  приятным
продолжением не менее  приятно  проведенного  вечера.  Неподдельная  страсть
Рейчел убедила Зака в том, что это не было  простой  благодарностью  актрисы
удачно снявшему ее режиссеру. Мысль об этом импонировала Заку. Правда, в тот
вечер ему нравилось все - удачно отснятый материал, чувственность Рейчел, ее
ум и чувство юмора.
   - Зак, скажи, какая у  тебя  главная  мечта  в  жизни?  -  спросила  она,
приподнявшись на локтях. - Я имею в виду настоящую мечту.
   Некоторое время Зак молчал, а  потом,  то  ли  оттого,  что  ему  надоело
постоянно притворяться и делать вид, что его нынешняя жизнь - именно  то,  о
чем он всегда мечтал, ответил хоть и полушутя, но совершенно искренне:
   - Маленький домик в прерии.
   - Что? Ты хочешь сказать, что мечтаешь сняться в продолжении  "Маленького
домика а прерии"?
   - Нет, я хочу сказать, что мечтаю жить  в  нем.  Правда,  этот  домик  не
обязательно должен быть в прерии. Я бы с удовольствием жил  на  каком-нибудь
ранчо в горах.
   Рейчел расхохоталась:
   - Ранчо! Ты же ненавидишь лошадей и не переносишь запаха навоза. Это  все
знают. Мне  рассказывал  Томмн  Ньютон,  -  добавила  она,  упоминая  нового
помрежа, - он был рабочим в  съемочной  группе  твоего  первого  вестерна  -
того, ? Мишель Пфайфер, - улыбнувшись, Рейчел нежно провела пальцем  по  его
губам. - Кстати, а что ты имеешь против лошадей,  коров  и  прочей  сельской
живности?
   - Они никогда не хотят идти туда, куда нужно,  но  зато  охотно  бегут  в
противоположном направлении. Так получилось и в том дурацком фильме  -  быки
развернулись и помчались прямо на нас.
   - Мишель говорит, что в тот день ты спас ей жизнь -  схватил  на  руки  и
перенес в безопасное место.
   - Я просто вынужден был это сделать, - ухмыльнулся Зак, - я пулей  мчался
к скалам, а быки наступали мне на пятки. Мишель оказалась у меня на пути,  и
я схватил ее, чтобы расчистить дорогу.
   - Не нужно скромничать. Она говорит, что не стояла, а бежала и звала хоть
кого-нибудь на помощь.
   - Точно так  же,  как  и  я,  -  насмешливо  подхватил  Зак  и,  внезапно
посерьезнев, добавил:
   - Мы оба тогда были совсем детьми. Кажется, что с тех пор прошло сто лет.
   Рейчел  повернулась  на  бок  и,  прижавшись  к  нему,  начала  нежно   и
возбуждающе водить пальцами по его  груди  и  животу,  но  вдруг  неожиданно
остановилась.
   - Зак, а кто ты на самом деле? Откуда ты? Только не повторяй мне всю  эту
туфту рекламного отдела насчет тяжелого детства  на  ранчо,  родео  и  банды
мотоциклистов.
   В каком бы благодушном и открытом настроении  ни  был  Зак,  определенная
часть его жизни не подлежала обсуждению. Он никогда ни с кем  не  говорил  о
своем прошлом и не собирался  этого  делать  впредь.  Двенадцать  лет  назад
рекламисты студии уже предприняли попытку разузнать у него хоть  что-нибудь.
В ответ они услышали предложение придумать любую сказку, которая  им  больше
всего по душе. Что и сделали. Настоящее прошлое Зака давно  умерло  в  таких
тайниках его души, откуда  он  не  собирался  его  извлекать  ни  при  каких
обстоятельствах. Поэтому его ответ был крайне уклончив:
   - Это совсем не интересно.
   - По крайней мере одно можно утверждать наверняка - ты  не  беспризорник,
который вырос, не зная, как держать вилку, - не сдавалась  Рейчел.  -  Томми
Ньютон рассказывал мне, что даже когда ты почти мальчиком пришел на  студию,
в тебе уже чувствовался класс, то, что называют "светским  лоском".  Правда,
это единственное, что он мог, рассказать о тебе, а ведь вы работали вместе в
нескольких фильмах. Ни одна из  женщин,  которые  снимались  с  тобой,  тоже
ничего не знает. Гленн Клоуз, Голди Хон, Лорен Хаттон, Терил Стрип - все они
говорят, что ты замечательный партнер, но свою  личную  жизнь  предпочитаешь
держать при себе. Я знаю это, потому что расспрашивала их.
   Зак не пытался скрыть своей досады:
   - Ты ошибаешься, если думаешь, что твое любопытство мне льстит.
   - К сожалению, я ничего не могу с собой поделать,  -  весело  рассмеялась
Рейчел, легонько целуя  его  в  подбородок,  -  вы  являетесь  мечтой  любой
женщины, мистер Бенедикт. И кроме того - самой большой  загадкой  Голливуда.
Ни для кого не секрет, что ни одной из моих многочисленных предшественниц не
удалось вытянуть из тебя ничего действительно личного. А так как сегодня  мы
с тобой говорили о многих очень личных вещах, то я решила, что либо  застала
тебя в какой-то особенный момент, либо.., что,  может  быть,  нравлюсь  тебе
немного больше других. Так или иначе, я просто обязана была  воспользоваться
случаем и попытаться узнать то, что не удавалось еще ни  одной  женщине.  На
карту была поставлена моя женская гордость.
   Эта веселая, грубоватая прямота смягчила раздражение Зака, и хотя он  все
еще сердился, к нему снова вернулось чувство юмора:
   - Если ты захочешь и дальше продолжать мне  нравиться  больше  других,  -
полушутя-полусерьезно сказал он, - то прекрати устраивать допрос и  поговори
о чем-нибудь более приятном.
   - Приятном... - задумчиво протянула Рейчел и, запустив  пальцы  в  густую
поросль на его груди, улыбнулась  загадочной,  дразнящей  улыбкой.  Зак  был
уверен в том, что последует дальше, поэтому ее  слова  показались  настолько
неожиданными, что он весело рассмеялся:
   - Ну что ж... Давай подумаем. Ты терпеть не  можешь  лошадей,  но  любишь
мотоциклы и спортивные машины. Почему?
   - Потому, - в тон ей ответил Зак, переплетая ее пальцы со своими,  -  что
они не собираются в стада, когда ты оставляешь их на стоянке, и не  пытаются
сбить тебя с ног, стоит только повернуться к ним спиной. Они двигаютс