ки, она с трудом подавляла безумный порыв провести кончиком пальца по шраму на щеке, а потом податься вперед и прижаться к нему губами. Если же он был на другом конце комнаты, она мысленно заставляла его подойти к ней.
     В тот день, когда он заговорил об ужине, они сидели в его кабинете, продираясь сквозь дебри документов и записей, изъятых из квартиры Мэннинга.
     - Думаю, для нас обоих это будет ошибкой, - ответила тогда Сэм на приглашение и не успела договорить, как ей ужасно захотелось вернуть слова обратно.
     Ей стало гораздо легче, когда он с легкой улыбкой согласился:
     - Уверен, что так оно и было бы.
     Но уже через мгновение ей, неизвестно почему, стало куда хуже.
     Он обладал своеобразным, сардоническим юмором и чисто мужским обаянием, пленявшим и обезоруживавшим Сэм, и в довершение всего она искренне восхищалась всеми его качествами. Он был не похож ни на одного ее знакомого мужчину. Она считала его умнее себя, а ведь Сэм была очень неглупа. Мало того, он казался куда мудрее, хотя и ей мудрости не занимать. И все равно: он мужественнее, выносливее и проницательнее.
     Настольный телефон зазвонил, и Сэм завороженно наблюдала, как эти длинные пальцы поднимают трубку. У него были прекрасные, сильные руки хорошей формы, руки, которые безошибочно отыщут все чувствительные местечки на ее теле... если она позволит. Но она не позволит.
     Он больше не повторял приглашения и не упоминал о нем. Мало того, вел себя так, словно никакого приглашения не было. И своего обращения с Сэм не переменил. Все вроде бы оставалось по-прежнему. Никаких признаков раненого мужского эго. Никакого скрытого возмездия в любой форме. Он по-прежнему улыбался ей, когда позволяла обстановка, время же от времени нетерпеливо хмурился.
     Сэм с легкой завистью думала, что он великолепен во всех отношениях человек, полностью соответствующий определению "настоящий мужчина". Правда, в жизни таких встретишь редко. У него есть определенные этические и моральные принципы. Он безраздельно властвовал в любом обществе, совершенно не стремясь быть главным, учил, не читая наставлений, вел, но никогда не тащил, хотя временами подталкивал.
     Словом, прирожденный лидер. Натуральный, одаренный лидер. Но вот только она не последователь. И никогда не позволяла себе быть ведомым.
     Он был тверд, как гранит, и мягок, как летний ветерок... или способен быть таковым, если на его пути попадется Та Самая Женщина.
     Только она не Та Самая.
     И вступить с ним в определенные отношения да еще допустить, чтобы они развивались, будет чистой глупостью для них обоих.
     Сэм едва не подпрыгнула, сообразив, что он уже успел повесить трубку и снова обращается к ним.
     - Как я начал объяснять несколько минут назад, - объявил он, настойчиво глядя на Сэм, словно приказывая взглядом выйти из транса и слушать, - сегодня утром нам придется развлекать незваного гостя. Собственно говоря, это историческое событие, потому что у нашего будущего гостя имеется многолетняя привычка швырять наши приглашения в мусорную корзину своего адвоката, каждый раз когда мы просим его зайти поболтать.
     - Что? - со смехом переспросила Сэм, удивленная непривычно длинной, изобиловавшей метафорами речью неизменно лаконичного и прямого Маккорда.
     - Сегодня утром позвонил адвокат Валенте и пригласил нас на тет-а-тет в офис своего клиента, - уточнил Маккорд, и Сэм вдруг поняла, что столь необычная витиеватость вызвана беспомощным раздражением. - Я, разумеется, отказался. Однако после того, как он предупредил о всех неприятностях, ожидающих меня в суде, я сдался и великодушно согласился. - И, посмотрев на часы, он брезгливо уточнил:
     - Они скоро будут здесь.
     - А Бьюкенен сказал, какого дьявола ему нужно? - неожиданно вмешался Уомэк, вытирая стекла бифокальных очков. Временами он вел себя настолько тихо, что Сэм забывала о его присутствии, но в разговоре частенько бывал на удивление категоричным и язвительным.
     - Он заявил, - сардонически бросил Маккорд, - что считает, будто его клиент стал объектом нашего расследования по делу Мэннинга, и желает избавить нас от излишних хлопот и расходов на проверку неверной версии.
     - Интересно, чем это вызвано? - протянул Уомэк, озабоченно хмурясь.
     - Во-первых, Валенте знает, что за ним пустили "хвост". И постарался его стряхнуть, как только миссис Мэннинг дружески поболтала с репортерами и села в машину. Однако, - с мрачной веселостью продолжал Мак-корд, - один из наших патрулей заметил "бентли" Валенте у ресторана на Грейт-Джонс-стрит. Угадайте, в какой ресторан он ее повел?
     - К тетке, - уверенно ответил Шредер.
     - "Анжелиниз", - кивнул Маккорд. - Кроме того, она провела с ним прошлую ночь.
     Откинувшись на спинку кресла, он взял карандаш и принялся листать записную книжку.
     - Какая досада, что мы не смогли установить связь Валенте и Ли Мэннинг до той знаменитой вечеринки. Итак, судя по моим заметкам, мы проверили записи звонков Валенте и Мэннинг. Несколько раз Логан Мэннянг звонил Валенте из своего кабинета. Единственный звонок из квартиры Мэннингов был сделан за день до исчезновения Логана, когда миссис Мэннинг находилась в театре и готовилась к премьере.
     Он еще раз бегло проглядел страничку, словно желая удостовериться, не пропустил ли чего.
     - Мы говорили со швейцарами обоих домов, с официантами во всех ресторанах и барах, где Валенте за последний год воспользовался кредитной картой. Никто и никогда не видел их вместе, если не считать вечеринки в доме Мэннингов. Зато теперь они неразлучны и регулярно перезваниваются.
     Маккорд рассерженно бросил на стол карандаш и записную книжку.
     - Из записки Валенте следует, что они притворялись, будто не знакомы друг с другом, но каким образом, черт возьми, эти двое общались раньше? Как могли встречаться, быть любовниками, не говоря уже о том, чтобы замышлять убийство, не оставив никаких улик? Когда они впервые встретились, и сколько это продолжалось?
     Сэм неожиданно застыла и выпрямилась.
     - На какой улице находится ресторан Анжелини?
     - Грейт-Джонс-стрит. По-моему, это ты все знала об этом ресторане, - напомнил он, удивленный столь внезапным и живым интересом.
     - Да, но никогда там не бывала. Уточните адрес.
     - Да эта улица длиной всего в несколько кварталов. Какая тебе разница?
     Сэм разразилась смехом и вскочила:
     - Они знакомы целую вечность!
     И, не вдаваясь в подробности, повернулась и направилась к своему столу, где оставила досье Ли Мэннинг.

Глава 54

     Но надолго ее выдержки не хватило. Несколько минут спустя торжествующая Сэм примчалась обратно, водрузила папку перед Маккордом, ткнула пальцем в один из прежних нью-йоркских адресов Ли и, смилостивившись над сгоравшими от любопытства Уомэком и Шредером, объявила:
     - Ли Мэннинг жила на Грейт-Джонс-стрит, еще когда была студенткой Нью-Йоркского университета.
     Маккорд бросил взгляд на адрес, сунул руку в ящик стола и выхватил телефонный справочник.
     - Я уже проверила, - сообщила Сэм, усаживаясь. - Там зарегистрированы ресторан и супермаркет. Последний находится на этой улице вот уже сорок пять лет. Как раз в квартале от бывшего дома Ли Мэннинг. Я также проверила, где работал тогда Валенте. Представляете себе, именно там и как раз в тот период, когда Ли Мэннинг жила по соседству.
     Шредер удостоил Ли одобрительного, почти отцовского кивка, но тут же деловито спросил:
     - А когда именно она там жила?
     Услышав ответ, он прищурился и задумчиво уставился в потолок.
     - Значит, к тому времени, как она встретила Валенте, тот уже отбыл срок за убийство...
     Никто ничего не ответил. Все и так было достаточно ясно. К тому же они так успели вызубрить биографию Валенте, что знали ее не хуже собственной.
     - Давайте попробуем набросать иной сценарий отношений Валенте и Мэннинг и посмотрим, сработает ли он, - предложил Шредер. - Валенте знакомится с Ли Кендалл, когда та живет в двух шагах от магазина, и между ними завязывается роман. Он, естественно, рассказывает ей историю своей жизни, и поскольку Валенте - крутой ублюдок и гордится этим, то и не скрывает своего пребывания в тюрьме за убийство. По каким-то причинам они охладевают друг к другу, и каждый идет своей дорогой. Она выходит за Мэннинга. Валенте занимается махинациями. Они больше не видятся. К тому же нужно учесть, что у них с самого начала было мало общего, верно?
     - Верно, - подтвердил Уомэк. - Давай дальше, я с тобой.
     - Проходит четырнадцать лет, - продолжал Шредер. - В один прекрасный день Ли Мэннинг узнает, что муж ее обманывает или отмывает незаконные деньги либо еще что-то. Итак, к кому она обратится и попросит совета? Кто из ее приятелей знаком с убийством не понаслышке?
     - Она звонит старому дружку с Грейт-Джонс-стрит, - громко вставил Уомэк.
     - Точно. Звонит из автомата, он заезжает за ней, и они беседуют в машине. После этого они пару раз встречаются точно таким же образом, чтобы обговорить планы, но только и всего. Этим объясняется полное отсутствие доказательств их связи. Потому что никакой связи не было.
     Он вдруг замолчал и снова нахмурился.
     - Если хорошенько подумать, вполне возможно, вряд ли она ни с того ни с сего позвонила Валенте. Секретарь Мэннинга сказала, что убитый последние несколько недель перед смертью пытался заключить с Валенте какой-то контракт. Может, сам Мэннинг и привел Валенте к жене, а уж та сразу сообразила, что старый приятель, как никто, сумеет поспособствовать в избавлении от ненавистного мужа... А, не важно, что именно там было, - отмахнулся Шредер, тряхнув большой головой. - Главное, что в ночь перед тем, как навсегда упокоить старичка Логана, тот внезапно решает, что неплохо бы умаслить потенциального инвестора, пригласив его на вечеринку в честь Ли. Секретарь миссис Мэннинг, Бренна-как-ее-там, особо подчеркнула, что сам Мэннинг в последнюю минуту добавил имя Валенте к списку гостей.
     - Поэтому Валенте идет на вечеринку, но по очевидным причинам он и миссис Мэннинг старательно делают вид, что не знают друг друга, - заключил Уомэк, с уважением глядя на напарника. - Сэм, а ты почему хмуришься? Не согласна?
     - Я думала о грушах, которые Валенте послал ей в больницу, - пояснила Сэм. - Я всегда предполагала, что он знает о ее пристрастиях, потому что они не раз завтракали вместе в уютной квартирке, но, вполне возможно, Валенте просто вспомнил ее привычки и в момент ностальгии по прошлому привез ей в больницу корзину груш.
     Шредер, удовлетворенно кивнув, обратился к Маккорду:
     - Ну а вы, лейтенант? Как вам кажется, может...
     Не успел он договорить, как телефон снова зазвонил. Маккорд поднял трубку, послушал и коротко бросил:
     - Проведите их в помещение для допросов и попросите подождать. - Повесив трубку, он пояснил:
     - Валенте и Бью-кенен уже здесь. - И не торопясь, без всякой спешки ответил на вопрос Шредера:
     - В вашей версии есть один большой недостаток, а именно: федералы не зря называют Валенте Снеговиком - это самый расчетливый, хладнокровный и жестокий сукин сын из всех, с которыми им приходилось иметь дело. Судя по тому, что я слышал, он не станет помогать ни бывшей любовнице, ни кому другому, если только не увидит в этом какую-то выгоду для себя. Для того чтобы он согласился шлепнуть Логана Мэннинга с риском получить за это смертельный укол, Ли Мэннинг должна была предложить ему нечто такое, чего он страстно хотел.
. - А если это были грязные деньги ее муженька? - немедленно предположил Уомэк. - На мой взгляд, она не из тех, кто даст себе труд их отмывать.
     - Да, весьма лакомая приманка для Валенте, тем более что денег там немерено, - согласился Маккорд. - Очевидно, миссис Мэннинг подсластила сделку, предложив себя, потому что между ними явно что-то есть.
     В последовавшем молчании Сэм робко покачала головой:
     - Мне очень жаль, но я не могу со всем этим согласиться.
     - То есть как это не можете согласиться? - резко вскинулся Маккорд. - Версия Шредера крайне логично объясняет те странные несоответствия в их отношениях, которые не давали мне покоя. Теперь все стало на свои места.
     - Но только до определенной степени. Теперь мы можем предположить, как и почему сообщники хранили в секрете свое знакомство, пока договаривались убить Мэннинга. Но в таком случае почему они послали к чертям всю осторожность еще до того, как обнаружили тело? Почему Валенте оказался настолько глуп, чтобы доставить ее в своем вертолете на место аварии, которое, как он предполагал, кишит копами? Почему выставляют напоказ свои отношения, когда, по всем статьям, должны выглядеть невинными? - Сэм обращалась ко всем троим, но последний вопрос задала непосредственно Маккорду. - Вы сказали, что Валенте расчетлив и все же открыто заходит к ней в квартиру, прошлой ночью пригласил на ужин, а потом провел с ней ночь, хотя ему известно о слежке. - Она подняла руки ладонями вверх. - Почему холодный, расчетливый человек решился на подобное?
     - Судя по моему знанию низменной мужской натуры, - заявил Маккорд с издевательской улыбкой, - я полагал бы, что Ли Мэннинг предложила себя Валенте в качестве части вознаграждения, и он стремится поскорее получить обещанное.
     - То есть, - с улыбкой уточнила Сэм, - он к ней неровно дышит? Так распалился, что жар пышет?
     - Именно.
     - Понятно. Итак, Снеговик оказался настолько горячим, что готов идти на смертельный риск ради того, чтобы быть с ней?
     Маккорд вздохнул, но не стал спорить. Не мог.
     - Я не говорю, что Валенте не убивал Логана Мэннинга, - продолжала Сэм, - но мы встречались, и не думаю, что он так уж нечеловечески холоден и бесчувствен, как вы воображаете. Я наблюдала за ним, когда "мерседес" миссис Мэннинг вытаскивали из карьера. Он был настолько потрясен и бледен, что выглядел положительно больным. Я также видела, как он нес ее на руках вверх по крутому холму через глубокий снег - из хижины на дорогу. Интересно, что вы думаете об этом?
     Маккорд взглянул на часы.
     - В таком случае давайте потолкуем с ним, прежде чем я смогу решить сам.
     Он позвонил секретарю Холланда, предупредил, что разговор сейчас начнется, и оттолкнул кресло.
     - Если хотите знать мое мнение, - заявил Уомэк, вставая вместе с остальными, - детектив Литлтон считает Снеговика горячим парнем.
     - Думаю, он очень привлекателен... как все экранные отрицательные герои - опасный, зловещий тип и тому подобное, - неловко пошутила Сэм, беря блокнот и карандаш, хотя, в сущности, сказала что думала. И в этот момент, случайно взглянув на выходившего из-за стола Маккорда, почувствовала себя пронзенной разящим, как два клинка, взглядом голубых глаз.
     - Это действительно так? - осведомился он намеренно равнодушным тоном, разительно противоречившим этому самому взгляду.
     - Нет, не совсем, - не колеблясь солгала, причем совершенно ненамеренно, Сэм. Пораженная вырвавшимся ответом, она поспешно повернулась и направилась вслед за Шредером и Уомэком к помещению для допросов, тщетно пытаясь осознать, что тут произошло. Выражение лица Маккорда означало, что он либо посчитал ее сторонницей подозреваемого и к тому же преступника, либо... либо попросту ревнует!
     Нет, это не может быть ревностью, решила Сэм. Только не Маккорд. Невозможно.
     Наскоро обдумав собственную реакцию, Сэм заключила, что отказалась от своего мнения о Валенте, не желая, чтобы Маккорд подумал, будто на ее профессиональное мнение может повлиять любой мужчина, каким бы привлекательным он ни был. Или - и эта возможность ей очень не понравилась - поскольку ревность была таким неприятным, разъедавшим душу чувством, ей ужасно не хотелось, чтобы оно хотя бы на миг поразило этого необыкновенного человека. Если последнее верно, тогда она питает к нему самые нежные чувства и он уже значит для нее куда больше, чем она предполагала. Но ведь это не так! Она никогда не поглупеет настолько, чтобы позволить такое!
     Маккорд, поравнявшийся с ней, слегка улыбнулся и понизил голос:
     - Думаю, мы с честью вышли из нашей первой любовной ссоры, верно?
     Сэм чересчур резко свернула за угол и едва не упала.
     Он избавил ее от необходимости отвечать, решительно перейдя к делу, тем более что они уже приближались к помещению для допросов.
     - Шредер, хотите участвовать или понаблюдаете с другой стороны зеркала?
     - Лучше понаблюдаю. Издали все лучше смотрится и оценивается.
     Уомэк присоединился к напарнику. Маккорд взглянул на Сэм.
     - Я бы хотела посидеть в комнате, - немедленно ответила та. - И неплохо будет, если вы спросите его об отношениях с миссис Мэннинг.
     - Если он пришел предъявить неоспоримое алиби, нет смысла спрашивать ни о ней, ни о чем-то еще, потому что он отошьет меня и будет прав. Мистер Валенте, - ехидно продолжал Маккорд, - терпеть не может, когда мы лезем в его дела. Он однажды заставил государственных обвинителей потратить несколько месяцев на попытки заставить его показать какие-то документы, которые они хотели посмотреть в связи с обвинением в мошенничестве. Сначала его адвокаты тянули время, потом спорили, потом дошли до Верховного суда штата Нью-Йорк. И знаете, что было, когда Верховный суд все-таки постановил выдать документы?
     - И что же?
     - В них содержалось полное оправдание Валенте. И он это знал. Так что если у него железное алиби, он больше не поделится ни одной молекулой дополнительной информации. Мало того, я сам до конца не верю, что он пришел сюда по доброй воле. Такого до сих пор еще не бывало.

Глава 55

     Помещения для допроса, недавно переименованные в "комнаты опроса свидетелей", были расположены в самом конце третьего этажа, по диагонали от кабинета Маккорда, между двумя короткими, вечно забитыми людьми коридорами. В переднем коридоре находились входные двери и большие стеклянные окна, в которые могли заглядывать все проходящие мимо. Впрочем, сидящие в комнате их тоже видели. В заднем коридоре имелись односторонние зеркала, где детективы и полицейские могли собираться и наблюдать, а также слышать, что происходит в каждой комнате, оставаясь при этом незамеченными.
     Вместо того чтобы, как было велено, ждать в комнате, Майкл Валенте и адвокат стояли в коридоре и пили кофе. Сэм решила, что эта небольшая, но продуманная демонстрация предпринята специально, чтобы получить моральный перевес над Маккордом. Последний, очевидно, тоже так посчитал, поскольку, не глядя по сторонам, прошел мимо парочки, распахнул дверь и, грубо мотнув головой, рявкнул:
     - Вперед!
     Шредер и Уомэк уже направились в задний коридор. Мимо Сэм в том же направлении прошли капитан Холланд с четырьмя офицерами. Добровольное появление Валенте в участке, очевидно, собрало толпу зрителей. Интересно, сколько еще человек собралось у зеркал?
     Она подождала, пока Бьюкенен и Валенте вошли в комнату, прежде чем последовать за ними и закрыть дверь. Мак-корд уселся на правой стороне прямоугольного стола в центре комнаты.
     - Садитесь, - приказал он противникам, кивая на стулья с левой стороны стола.
     Валенте неспешно сел, распахнул пальто, развалился на стуле и небрежно положил ногу на ногу, лениво-небрежный жест, как нельзя яснее показывающий полное неуважение к происходящему и присутствующим.
     Маккорд поставил стул под углом к столу, положил на колени желтый блокнот и оглянулся на Валенте, нетерпеливо постукивая карандашом по столу. Выжидая.
     Сэм мысленно сфотографировала мужчин и сделала подпись: "Если не могу выиграть, значит, нечего и играть".
     Бьюкенен устроился поудобнее, открыл портфель и нарушил наэлектризованное молчание, объявив:
     - Насколько мы понимаем, мистера Валенте подозревают в убийстве Логана Мэннинга.
     Взгляд Маккорда переместился на Бьюкенена.
     - Никто его в этом не обвинял, - бросил он, пожав плечами.
     - Верно. Собственно говоря, его даже не допрашивали. Почему так, лейтенант?
     - Здесь задаю вопросы я, - объяснил Маккорд тоном строгого преподавателя, выговаривающего четверо