ытайся расслабиться, -
добавил он, - отдыхай.  Наслаждайся  пейзажем.  Представь  себе,  что  ты  в
отпуске.
   Ответом ему был очередной свирепый взгляд:
   - В отпуске?! Я - заложница, и не надейся, что хоть на минуту  забуду  об
этом!
   Проигнорировав гримасу безмерного страдания на лице  Зака,  Джулия  гордо
вскинула голову и вошла в дом.
   Кажущаяся простота, с которой был обставлен этот горный приют, стоила его
владельцу целого состояния. Из огромной центральной комнаты,  имеющей  форму
шестиугольника, три двери выходили в  спальни.  Высоченный  деревянный  свод
поддерживали балки из грубо отесанного  кедра,  винтовая  лестница  вела  на
антресоль, заставленную книжными шкафами. Через  четыре  застекленные  стены
открывался потрясающий вид на горы. Джулия  невольно  подумала  о  том,  как
прекрасно здесь должно быть в ясный, солнечный день.
   Напротив окон, перед  огромным  камином,  стояли  длинный  диван,  обитый
серебристой  кожей,  два  кресла  и   оттоманка.   Обивка   мебели   чудесно
гармонировала с диванными подушками и  резьбой,  украшающей  камин.  Толстый
пушистый ковер покрывал паркетный пол,  а  завершал  общую  картину  большой
письменный стол в углу комнаты. В другое время Джулия была  бы  очарована  и
заинтригована этим удивительным и необыкновенно  красивым  домом,  подобного
которому никогда в своей жизни не  видела.  Но  сейчас  она  была  настолько
расстроена и голодна, что только мельком  оглядела  все  это  великолепие  и
отправилась на кухню.
   Оборудованная по последнему слову моды и техники,  кухня  тянулась  вдоль
задней стены дома и отделялась от гостиной высокой  стойкой,  вдоль  которой
стояло шесть высоких кожаных табуретов. Однако  внимание  Джулии  помимо  ее
воли приковалось  к  громадному  холодильнику,  отделанному  дубом.  Желудок
недовольно заурчал. Она воровато  открыла  один  из  шкафчиков  и,  к  своей
великой радости, обнаружила целый склад консервов.  Решив  поскорее  сделать
себе бутерброд и отправиться в постель, Джулия робко  потянулась  за  банкой
тунца, но в это время открылась дверь черного хода и вошел Зак.
   - Могу ли я надеяться, - спросил он, отряхиваясь  от  снега,  -  что,  ко
всему прочему, имею дело с хорошей хозяйкой?
   - Ты хочешь спросить, умею ли я готовить?
   - Совершенно верно.
   - Не для тебя. -  С  этими  словами  Джулия  поставила  банку  обратно  и
захлопнула дверцу шкафчика. Желудок возмущенно заурчал.
   - Господи, надо же быть  такой  упрямой!  -  Потирая  озябшие  руки,  Зак
подошел к термостату и включил его на полную мощность,  затем  направился  к
холодильнику и открыл морозильную камеру. Украдкой заглянув через его плечо,
Джулия увидела горы  бифштексов  и  свиных  отбивных,  гигантские  ростбифы,
какие-то непонятные пакеты и  многочисленные  коробки  с  овощами.  Судя  по
всему, таким ассортиментом  остался  бы  доволен  любой  гурман.  Когда  Зак
потянулся за бифштексом толщиной в добрых два пальца, Джулия  почувствовала,
что у нее началось обильное слюновыделение. Но усталость все-таки  оказалась
сильнее. Изматывающая дорога и  страшное  нервное  напряжение  сделали  свое
дело. Оказавшись наконец в теплом  доме,  она  поняла,  что  горячий  душ  и
хороший крепкий сон ей необходимы гораздо больше, чем еда.
   - Я очень хочу спать, -  устало  сказала  она,  даже  не  пытаясь  больше
казаться спокойной и уверенной в себе. - Пожалуйста, где я могу лечь?
   Взглянув на ее  бледное  лицо  и  усталые  глаза,.  Зак  понял,  что  она
действительно держится из последних сил.
   - Спальни там, - кивнул он и двинулся вперед, указывая дорогу.
   Огромная спальня с  камином  и  прилегающей  ванной  из  черного  мрамора
поразила Джулию.  Рядом  с  необъятный  кроватью  на  ночном  столике  стоял
телефон. К сожалению, Зак заметил это "излишество" одновременно с ней.
   - Здесь есть ванная, - зачем-то сообщил он совершенно очевидный  факт  и,
подойдя к ночному столику, быстро  отсоединил  телефон  и  засунул  его  под
мышку.
   - Но зато нет телефона, -  горько  добавила  Джулия  и  пошла  обратно  в
гостиную за своей дорожной сумкой.
   Зак проверил замки на дверях  ванной  и  спальни  и  только  после  этого
последовал за ней.
   - Послушай, - сказал он, схватив ее  за  руку,  когда  она  нагнулась  за
сумкой, - перед тем как  ты  пойдешь  спать,  мы  должны  уточнить  кое-что.
Сначала еще раз напоминаю тебе - мы находимся в совершенно уединенном  доме.
На многие километры вокруг он - единственный. Ключи  от  машины  у  меня,  а
поэтому если тебе вздумается отсюда убежать, то только  пешком.  Боюсь,  что
если ты все-таки на это  решишься,  то  замерзнешь  в  каком-нибудь  сугробе
задолго до того, как доберешься до шоссе. На дверях спальни и ванной комнаты
стоят одни из этих маленьких смешных замков, которые легко открываются любой
булавкой, а потому я не советую тебе пытаться  забаррикадироваться  изнутри.
Это не приведет ни к чему, кроме совершенно ненужных осложнений.  Ты  только
даром потратишь время. Надеюсь, это понятно?
   Джулия безуспешно пыталась вырвать руку, но Зак держал крепко.
   - Я не совсем полная идиотка.
   - Вот и прекрасно. А значит, ты понимаешь, что совершенно свободно можешь
передвигаться по дому...
   - Передвигаться? Как хорошо вышколенная легавая?
   - Не совсем, - улыбнулся Зак, окинув взглядом гриву  вьющихся  каштановых
волос и изящную,  подвижную  фигуру.  -  Скорее  как  норовистый  ирландский
сеттер.
   Джулия открыла было рот, чтобы сказать очередную колкость, но  все  слова
почему-то вылетели из головы, и вместо этого она с трудом подавила зевок.

Глава 23

   Ее глубокий сон был прерван просачивающимся с кухни  аппетитным  ароматом
жарящегося бифштекса. Спросонья Джулия не сразу поняла, где  находится.  Эта
кровать казалась слишком необъятной для того,  чтобы  быть  ее  собственной.
Незнакомая  комната  освещалась  только  узеньким  лучиком  лунного   света,
проникающим сквозь неплотно задернутые занавеси.  Огромная  комната.  Лунный
свет. На несколько счастливых секунд Джулии  показалось,  что  она  каким-то
образом оказалась в шикарной, незнакомой гостинице.
   Электронные часы на ночном столике показывали 8 20 вечера. В комнате было
довольно холодно. Так холодно не бывает ни во Флориде, ни  в  Калифорнии,  а
значит, она не в отпуске. Да и  в  гостиничных  номерах  никогда  не  пахнет
готовящейся едой. Значит, она не в гостинице... И в соседней комнате  кто-то
был.
   Тяжелые мужские шаги...
   Действительность обрушилась на нее  внезапно,  заставив  быстро  сесть  в
кровати и отбросить одеяло. Содержание адреналина в крови  резко  подскочило
Она еще не окончательно проснулась, а мозг уже  бешено  работал,  продумывая
возможные варианты побега. Но стоило ей сделать несколько шагов к окну,  как
холод вернул ее к действительности. Дрожа в длинной мужской  майке,  которую
она натянула на себя после душа,  Джулия  вспоминала  сказанные  ей  недавно
слова: "Это совершенно уединенный  дом...  Ключи  от  машины  у  меня...  Ты
замерзнешь в  каком-нибудь  сугробе  задолго  до  того,  как  доберешься  до
шоссе... Замки  легко  открываются  любой  булавкой...  Ты  можешь  свободно
передвигаться по дому..."
   - Расслабься,  -  сказала  она  самой  себе,  но  теперь,  отдохнувшая  и
посвежевшая, она снова и снова  продумывала  возможные  варианты  побега.  К
сожалению, все они были абсолютно нереальны.  Кроме  того,  она  умирала  от
голода, а значит, прежде всего необходимо было поесть.
   Достав из сумки джинсы, в которых она ехала в Амарилло,  Джулия  натянула
их на себя и, обнаружив, что  вся  постиранная  после  душа  одежда  еще  не
высохла,  открыла  платяной  шкаф.  На  полках  стопками  лежали   аккуратно
свернутые мужские свитера. Остановив  свой  выбор  на  объемистом  кремового
цвета джемпере, Джулия приложила его к себе и увидела,  что  он  доходил  ей
почти до колен. Ну и что? В конце концов, ей не для кого здесь наряжаться, а
толстый свитер скроет отсутствие лифчика. Наклонившись  вперед,  она  начала
расчесывать вымытые волосы снизу, как привыкла делать  всегда,  и  почему-то
это знакомое, рутинное действие странно успокоило ее.  Она  откинула  волосы
назад и слегка пригладила  их  сверху  щеткой.  Потянувшись  за  помадой,  в
последний момент передумала и решила обойтись без косметики. Прихорашиваться
для беглого преступника было не только совершенно излишне,  но  и,  учитывая
сегодняшний предрассветный поцелуй в снегу, небезопасно.
   Этот поцелуй...
   Казалось, что с тех пор прошло не несколько часов, а несколько недель,  и
теперь, когда Джулия выспалась, отдохнула и вновь обрела способность мыслить
здраво, она почувствовала почти абсолютную уверенность в том, что интересует
Захария Бенедикта только с точки зрения его собственной безопасности. Не как
женщина.
   Нет, совершенно точно, не как женщина.
   Пожалуйста, Господи, сделай  так,  чтобы  она  не  интересовала  его  как
женщина!
   Придирчиво осмотрев себя в зеркало, она окончательно успокоилась.  Будучи
всегда слишком занятой, чтобы уделять много  внимания  собственной  персоне,
Джулия относилась к своей внешности весьма критично. Ей казалось, что  черты
ее лица совершенно лишены гармонии. Слишком большие глаза,  слишком  высокие
скулы, да еще эта дурацкая ямочка на подбородке... Но в  данный  момент  она
осталась полностью удовлетворенной увиденным в зеркале. В джинсах и огромном
свитере, совершенно ненакрашенная, с  неуложенными  волосами,  она  вряд  ли
покажется желанной кому бы то ни было, не  говоря  уже  о  мужчине,  который
переспал с сотнями обольстительных  и  знаменитых  красавиц.  Теперь  Джулия
могла быть точно уверена в том, что не возбудит в нем никакого  сексуального
интереса.
   Сделав глубокий вдох, она решительно взялась за дверную ручку. Дверь была
открыта. Хотя она совершенно точно помнила, что запирала ее перед  тем,  как
лечь спать.
   Джулия  смело  шагнула  вперед  и  на  мгновение   замерла,   очарованная
открывшейся картиной. В камине пылал яркий огонь, и его отсветы  плясали  на
окнах и деревянных  балках,  поддерживавших  высокий  потолок.  На  кофейном
столике горели свечи, отражаясь в  хрустальных  бокалах,  рядом  с  которыми
лежали белоснежные полотняные салфетки. Бокалы, свечи,  полумрак,  негромкая
музыка - прекрасный антураж сцены обольщения... Джулия  сразу  решила  круто
изменить настрой. Направившись  прямиком  к  Бенедикту,  который  возился  с
жаровней и потому  стоял  к  ней  спиной,  Джулия  оживленно  и  по-деловому
поинтересовалась:
   - Мы что, ждем кого-то в гости?
   Обернувшись, он неторопливо оглядел ее с головы до пят, и  что-то  в  его
ленивой улыбке заставило Джулию насторожиться.  У  нее  возникло  совершенно
невероятное чувство, что ему понравилось увиденное. Чувство, которое тут  же
получило подтверждение.  Взяв  свой  бокал,  он  приподнял  его,  как  будто
собираясь произнести тост в ее честь, и сказал:
   -  Каким-то  образом  даже  в  этом  бесформенном  свитере  ты  выглядишь
совершенно восхитительно.
   Слишком поздно сообразив, что после пяти лет вынужденного  воздержания  в
тюрьме любая женщина покажется прелестной, Джулия осторожно отступила назад.
   - Меньше всего на свете мне  бы  хотелось  выглядеть  восхитительной  для
тебя. Наверное, мне лучше переодеться в свою одежду, даже если она не совсем
чистая. - С этими словами она повернулась и направилась обратно в спальню.
   - Джулия! - почти грубо окликнул ее Зак. От его благодушных интонаций  не
осталось и следа.
   Напуганная резкой сменой его настроений, Джулия послушно  обернулась,  но
продолжала осторожно пятиться назад.
   - Выпей немного, - приказал Зак, протягивая ей изящный бокал  на  длинной
ножке, наполненный вином. Второй бокал он держал в  другой  руке.  -  Выпей,
черт бы тебя побрал! -  повысил  он  голос.  Но  тотчас  же,  спохватившись,
добавил уже гораздо мягче:
   - Это поможет тебе расслабиться.
   - А чего ради я должна расслабляться? - продолжала упорствовать Джулия.
   Несмотря на упрямо вздернутый подбородок и вызывающий тон,  в  ее  слегка
дрогнувшем голосе Зак  различил  нотки  страха,  и  тотчас  же  его  гнев  и
раздражение  куда-то  испарились.  За  последние  двадцать  четыре  часа  их
противостояния   Джулия   проявила   такое   незаурядное   мужество,   такую
несокрушимую силу духа, что он поневоле  начал  верить  в  то,  что  его  не
очень-то и боятся. Но теперь, повнимательнее  вглядевшись  в  ее  лицо,  Зак
заметил и синеватые круги под глазами, и чрезмерную бледность. Только теперь
он до конца осознал,  через  какие  испытания  ей  пришлось  пройти  по  его
милости. И еще он подумал  о  том,  что  перед  ним  совершенно  потрясающая
девушка. Такое сочетание доброты, мужества и силы воли  поистине  уникально.
Наверное, именно потому,  что  он  испытывал  к  ней  симпатию..,  искреннюю
симпатию.., ему было особенно неприятно, что она продолжает воспринимать его
как диковинное и опасное животное. У него возникло сильное желание погладить
ее по щеке, немного успокоить, но он благоразумно подавил его. Единственное,
чего бы он этим добился, это снова перепугал ее до  смерти.  Не  стал  он  и
извиняться перед ней. Это прозвучало бы по крайней  мере  лицемерно.  И  Зак
сделал то, чего поклялся себе никогда, не делать. Он захотел  убедить  ее  в
своей невиновности.
   - Я только что попросил тебя расслабиться... - начал было он,  но  Джулия
решительно перебила его:
   - Ты приказал расслабиться, а не попросил. Услышав этот  чопорный  упрек,
Зак невольно улыбнулся:
   - Пусть будет так. А теперь я прошу тебя об этом. Окончательно  сбитая  с
толку непонятной нежностью, прозвучавшей в  его  голосе,  Джулия  растерянно
отпила глоток  вина.  Скорее  для  того,  чтобы  немного  оттянуть  время  и
попытаться разобраться в сумятице чувств. Бенедикт стоял всего  в  полуметре
от нее, и его широкие плечи  загораживали  всю  комнату.  Джулия  неожиданно
подумала,  что,  пока  она  спала,  он  наверняка  принял  душ,  побрился  и
переоделся, и теперь, в черном свитере и таких же брюках,  Захарий  Бенедикт
был гораздо красивее, чем в любом из своих фильмов. Опершись рукой  о  стену
рядом с ее плечом, он снова заговорил, и в его глубоком, бархатистом  голосе
звучала все та же странная, непонятная нежность:
   - По дороге сюда ты спрашивала меня о том, действительно  ли  я  совершил
преступление, за которое меня осудили.  В  первый  раз  я  попытался  просто
отмахнуться от твоего вопроса, во второй  отвечал  нехотя  и  как  будто  не
совсем искренне. Теперь же я по собственному  почину  говорю  тебе  истинную
правду...
   С  трудом  оторвав   взгляд   от   его   лица,   Джулия   уставилась   на
рубиново-красное вино в своем бокале. Она  уже  догадалась,  что  именно  ей
предстояло  сейчас  услышать,  и   боялась,   что   в   нынешнем   непонятно
расслабленном состоянии действительно поверит этой лжи.
   - Посмотри на меня, Джулия.
   Со странной смесью страха и  какой-то  пугающей  надежды  Джулия  подняла
голову и встретилась с прямым и твердым взглядом янтарных глаз.
   - Я не убивал свою жену. Ни ее, ни кого  бы  то  ни  было  другого.  Меня
осудили за преступление, которого я не  совершал.  Мне  бы  очень  хотелось,
чтобы ты поверила хотя бы в вероятность того, что я говорю правду.
   Джулия отчаянно  сопротивлялась  все  растущему  в  ней  сомнению  в  его
виновности, но внезапно перед ее мысленным взором всплыла  сцена  на  мосту.
Вместо того чтобы удержать в машине, он не только выпустил ее, но и  снабдил
теплыми одеялами на тот случай, если мост все-таки не выдержит  и  рухнет  в
ледяную бурную горную реку. Она вспомнила отчаянную мольбу в его голосе там,
на снегу, когда она согласилась подыграть ему, чтобы не подвергать опасности
жизнь ни в чем не повинного человека. Теперь она  понимала,  что  Зак  и  не
собирался использовать свой пистолет, хотя  мог  бы  это  сделать.  А  потом
Джулия вспомнила его поцелуй - настойчивый и  жесткий  сначала,  но  мягкий,
нежный и чувственный в конце. С самого рассвета она усиленно пыталась забыть
этот поцелуй, но  живые  и  непонятно  будоражащие  воспоминания  все  время
возвращались обратно.
   Глубокий, красивый, волнующий голос говорил;
   - Пойми, для меня это первая нормальная ночь за последние пять  лет..,  а
если полиция выйдет на мой след, то, возможно, и последняя в жизни.  Мне  бы
очень хотелось, чтобы ты помогла мне максимально скрасить ее.
   И внезапно Джулии захотелось уступить. Во-первых,  несмотря  на  короткий
сон, она по-прежнему чувствовала себя очень уставшей  и  была  просто  не  в
состоянии продолжать их непрекращающуюся пикировку. Во-вторых,  она  умирала
от голода. А в-третьих, она устала от постоянного чувства страха и не хотела
больше бояться. Но воспоминания о поцелуе не имели к этому решению  никакого
отношения! Они были здесь совершенно ни при чем! Так  же  как  и  внезапная,
неведомо откуда взявшаяся убежденность в том, что он  действительно  говорит
правду.
   - Я невиновен в атом преступлении, - еще раз повторил Зак,  не  давая  ей
отвести взгляд.
   Его  слова  потрясли  Джулию,  но   она   все   еще   продолжала   упорно
сопротивляться собственным чувствам, стараясь не позволить им взять верх над
разумом.
   - Если же ты все-таки не можешь поверить в то, что я  тебе  сказал,  -  в
этом месте голос Зака немного посуровел, -  то  попытайся  по  крайней  мере
сделать вид, что веришь мне, и помоги скрасить эту ночь.
   Подавив жгучее желание согласно кивнуть, Джулия осторожно спросила:
   - Что ты имеешь в виду под словом "скрасить"?
   - Беседу, - последовал неожиданный ответ, - за  последние  годы  я  успел
забыть о том, какое это удовольствие  -  непринужденно  беседовать  с  умной
женщиной. Правда, я успел забыть и о том, что такое  приличная  еда,  камин,
лунный  свет,  льющийся  сквозь  незарешеченные  окна,  хорошая   музыка   и
хорошенькие женщины, - сказал он и с улыбкой добавил, причем  в  его  голосе
появились вкрадчиво-льстивые нотки:
   - Если ты согласишься на перемирие, то я соглашусь исполнять роль повара.
.После того как он недвусмысленно назвал  ее  хорошенькой  женщиной,  Джулия
немного заколебалась, но потом решила, что это  был  просто  ни  к  чему  не
обязывающий, но вполне искренний комплимент. В конце концов ей  предлагалось
провести вечер в покое, отказавшись от всякого  страха,  а  ее  измочаленным
нервам это было просто необходимо.  Да  и  что  может  случиться,  если  она
согласится выполнить его просьбу? По крайней мере вреда это уж точно  никому
не принесет. Особенно в том случае, если он действительно невиновен.
   - Значит, готовить будешь ты? - начала она шутливый торг.
   Поняв, что Джулия готова согласиться, Зак  кивнул,  и  его  суровое  лицо
осветилось белозубой улыбкой, от которой с пульсом Джулии стали  происходить
какие-то непонятные вещи.
   - Хорошо, - сказала она и, несмотря на принятое решение сохранять  полную
отчужденность, в свою очередь, не смогла сдержать улыбку, - но при  условии,
что убирать со стола и мыть посуду тоже будешь ты.
   Зак с трудом подавил смех и с совершенно серьезным видом кивнул еще раз:
   - Это, конечно, очень жесткое условие, но я согласен. Присядь где-нибудь,
пока я закончу готовить ужин.
   Джулия послушно села на один  из  высоких  кожаных  табуретов  у  стойки,
которая отделяла кухню от гостиной.
   - Расскажи мне о себе,  -  попросил  Зак,  доставая  из  духовки  печеную
картошку.
   Джулия сделала еще глоток вина для храбрости.
   - А что ты хочешь узнать?
   - Ну, для начала какие-то самые обычные вещи,  -  ответил  он,  продолжая
заниматься своим делом. - Ты сказала, что не замужем. Ты разведена?
   Джулия отрицательно покачала головой:
   - Я никогда не была замужем.
   - Помолвлена?
   - Мм с Грегом обсуждали такую возможность.
   - ,А что здесь обсуждать?
   П