ею,  и
перед ней открывалась драгоценнейшая возможность. Когда это удастся  -  если
это удастся, - она хочет быть там и прочесть все в их глазах.
   Снаружи послышались шаги стража, и  Дженни  встала,  изобразив  на  губах
любезную и даже, пожалуй, примирительную улыбку. Бренна  поднялась  с  таким
видом, словно приготовилась взглянуть в лицо верной смерти.
   - Доброе утро, - приветствовала Дженни сэра Годфри, сопровождающего их  в
лес. - Я, кажется, совсем не выспалась.
   Сэр Годфри, мужчина  лет  тридцати,  бросил  на  нее  странный  взгляд  -
определенно, подумала Дженни, по той причине, что ни разу еще не  слыхал  от
нее человеческого слова, и замерла, когда его хмурые глаза  стали  вроде  бы
шарить по платью, торчащему со  всех  сторон  из-за  надетой  внизу  мужской
одежды.
   - Вы мало спали, -  заметил  он,  явно  осведомленный  об  их  полуночной
портняжной работе.
   Мокрая трава заглушала шаги; Дженни шла слева от него, с другого ее  боку
плелась Бренна.
   Подавляя зевок, Дженни покосилась на сэра Годфри:
   - Сестра моя очень слаба нынче утром, мы ведь так поздно легли.  Было  бы
очень мило, если б вы дали нам несколько лишних минут,  чтобы  освежиться  в
ручье.
   Обратив к ней изборожденное  глубокими  морщинами,  бронзовое  от  солнца
лицо,   он   посмотрел   со   смешанным   выражением   подозрительности    и
нерешительности, а потом согласно кивнул, разрешая:
   - Пятнадцать минут, - и Дженни возликовала в душе,  -  но  так,  чтобы  я
видел голову хотя бы одной из вас.
   Страж встал на посту у кромки леса,  повернувшись  к  ним  в  профиль,  и
Дженни знала, что он не опустит глаз ниже их макушек. До сих пор ни один  из
охранников не проявлял похотливого побуждения подглядывать за  полураздетыми
девушками, за что она нынче была особенно признательна.
   -  Спокойно,  -  предупредила  Дженни,  увлекая  Бренну  прямо  к  ручью.
Добравшись туда, она пошла вдоль бережка, продвинувшись так глубоко  в  лес,
насколько могла отважиться, не дав сэру Годфри повода пускаться вдогонку,  и
остановилась под низкой веткою дерева, нависшей над купой кустов.
   - Похоже, вода холодная, Бренна, - прокричала Дженни погромче, чтоб страж
слышал  и  не  считал  нужным  слишком   пристально   наблюдать.   Продолжая
высказываться,  она,  стоя  под  деревом,  принялась  аккуратно  развязывать
головную накидку и плат, кивком велев Бренне делать то же самое.  Когда  обе
стащили коротенькие накидки, Дженни осторожно пригнулась, держа накидку  над
головой, как будто та все еще была надета, и ловко  подцепила  ее  к  ветке.
Удовлетворенная, опустилась на четвереньки,  поспешно  подползла  к  Бренне,
тоже поднявшей убор над головой, выдернула его из дрожащих пальцев сестры  и
как можно надежней пристроила на кусте.
   Через пару минут девушки сбросили платья, спрятали под кустом, навалив на
серые одежды листья и хворост. В приступе вдохновения Дженни порылась в куче
веток и платьев, выудила свой  носовой  платок,  приложила  палец  к  губам,
подмигнула Бренне, и, сгорбившись и припав  к  земле,  шмыгнула  в  сторону,
прокрадываясь ярдов на пятнадцать вниз  по  течению  ручья,  в  направлении,
противоположном  тому,  куда  они  собирались  бежать.  Задержавшись   ровно
настолько, сколько потребовалось, чтобы нацепить  белый  платок  на  колючий
куст, словно он был обронен при побеге, она повернулась и бегом помчалась  к
Бренне.
   - Это обманет их, и у нас будет больше времени, -  пояснила  она.  Бренна
качнула  головой  с  сомнением  и  с  надеждой,  и  обе  девушки   мгновение
осматривали друг друга, проверяя, как они выглядят. Бренна  протянула  руку,
натянула  шапочку  Дженни  пониже   на   уши,   заправив   под   нее   прядь
золотисто-рыжих волос, и кивнула. С признательной и  подбадривающей  улыбкой
Дженни схватила Бренну за руку и быстро потащила в лес,  к  северу,  держась
ближе к границам лагеря, моля Бога, чтоб Годфри отвел им, как обещал, полные
четверть часа, а если можно, то и побольше.
   Через несколько  минут  они  оказались  позади  загона,  где  содержались
лошади, присели в кустах на корточках, стараясь отдышаться. - Сиди тут и  не
двигайся! - приказала Дженни, шаря глазами  поблизости  в  поисках  сторожа,
который, по ее твердому убеждению,  обязательно  должен  быть  приставлен  к
боевым коням. И углядела его, спящего на земле в дальнем углу загона.
   - Сторож спит на посту! - торжествующе  прошептала  она,  оглядываясь  на
Бренну, и спокойно добавила: Если проснется и поймает  меня  возле  лошадей,
действуй по плану, беги пешком. Поняла? Оставайся в лесу и держи путь вон на
тот высокий холм позади нас.
   Не дожидаясь ответа,  она  поползла  вперед,  помедлив  на  краю  рощи  и
озираясь вокруг. Лагерь все еще наполовину  спал,  введенный  в  заблуждение
пасмурным, серым утром, из-за которого час казался более ранним, чем был  на
самом деле. До лошадей уже можно было дотянуться рукой.
   Спящий сторож лишь раз шевельнулся, когда Дженни тихонько поймала поводья
двух норовистых коней и потянула их к  ограждавшей  загон  веревке.  Неловко
встав на самые цыпочки, подняла веревку повыше,  чтобы  кони  могли  пройти,
через недолгих две минуты передала одного Бренне,  и  они  поспешно  увлекли
скакунов в лес, где стук копыт заглушал толстый слой вымокших туманным утром
опавших листьев.
   Дженни с трудом сдерживала  победную  улыбку;  девушки  подвели  коней  к
поваленному дереву и, встав на ствол, взобрались на их широкие спины. Глухие
тревожные крики донеслись сзади, когда они проделали уже добрую часть пути к
высокому хребту.
   В поднявшемся шуме не было надобности, сохранять тишину,  и  под  мужские
возгласы они одновременно ударили коней в бока  пятками  и  понеслись  через
заросли.
   Обе были умелыми наездницами, и обе легко приспособились к скачке. Однако
отсутствие седел несколько затрудняло  езду  -  приходилось  крепко  сжимать
колени, кони прибавляли ходу, и надо было изо всех сил цепляться за поводья,
чтоб не погибнуть. Перед ними маячила высокая вершина, с  другой  стороны  в
свое время откроется дорога, потом аббатство и, наконец, замок  Меррик,  Они
ненадолго остановились, Дженнифер смогла отдышаться, но в  лес  не  проникал
даже скудный  солнечный  свет,  и  она  отказалась  от  отдыха,  побуждаемая
инстинктом мчаться дальше.
   - Бренна, - с ухмылкой проговорила Дженни, поглаживая мощную атласную шею
огромного черного боевого коня, на котором сидела. - Вспомни-ка легенды  про
Волка, как там говорится про его скакуна? Дескать, зовут его Тор  <Тор  -  в
древнескандинавской   мифологии   бог   грома    и    молнии,    покровитель
земледельцев.>, и быстрей его нету на всей земле. И что он самый ловкий.
   - Правда, - отвечала Бренна, слегка поеживаясь на  холодной  заре,  когда
кони двинулись через густой лес.
   - И правда ведь, - продолжала  Дженни,  -  говорят,  что  он  черный  как
смертный грех, с одной только белой звездою во лбу вместо клейма?
   - Правда.
   - А нет ли у моего коня такой звезды? Бренна оглянулась и кивнула.
   - Бренна, - тихонько посмеиваясь, заключила Дженни. - Я увела  у  Черного
Волка могучего Тора!
   Конь запрядал ушами,  заслышав  свое  имя,  и  Бренна,  позабыв  тревоги,
разразилась смехом.
   - Ну конечно же, вот почему он был  привязан  и  содержался  отдельно  от
остальных, - весело добавила Дженни, окидывая взглядом знатока  великолепное
животное. - Теперь понятно и то, почему, выезжая из лагеря, он так  опередил
твоего, что мне пришлось его сдерживать. - Наклонившись, она вновь потрепала
его по холке и прошептала:
   - Какой ты красавец, - не питая к коню никаких недобрых чувств - только к
его бывшему владельцу.

***

   - Ройс... - Годфри стоял в  палатке  Ройса,  низкий  голос  его  виновато
охрип, краска стыда залила толстую  загорелую  шею.  -  Женщины...  э-э-э...
сбежали примерно три четверти часа назад... Арик, Юстас и Лайонел обыскивают
лес.
   Ройс замер, не дотянувшись рукой до рубахи, и уставился на самого хитрого
и жестокого своего рыцаря с застывшим на лице  почти  комическим  выражением
недоверия.
   - Женщины... что? - переспросил  он,  расплываясь  в  улыбке,  в  которой
тревога смешивалась с просыпающимся раздражением. -  Ты  хочешь  сказать,  -
уточнил он, сердито выхватывая рубашку из кучи починенного девушками прошлой
ночью белья, - что позволил двум глупым девчонкам себя провести...  -  Сунул
руку в рукав и с яростным недоумением уставился на обшлаг,  не  пропускавший
кулак. Прошипев дикое проклятие,  схватил  другую  рубаху,  осмотрел  рукав,
убедился, что все в порядке, просунул  руку,  но  рукав  целиком  отлетел  и
упорхнул в сторону словно по волшебству.
   - Клянусь Богом, - выдавил он сквозь зубы, - дай мне только добраться  до
этой синеглазой ведьмы... -  Отшвырнув  рубаху,  пошел  к  сундуку,  вытащил
новую,  натянул,  слишком  взбешенный,  чтобы  закончить  фразу.   Привычным
движением подхватив свой короткий меч, он застегнул перевязь и прошагал мимо
Годфри, рявкнув:
   - Покажи мне, где ты их видел в последний раз.
   - Там, в лесу, - пробормотал Годфри. - Ройс... - добавил он, подводя  его
к тому месту, где две накидки глупо болтались на ветках, - это...  гм...  не
обязательно ведь сообщать обо всем этом другим, а?
   Мимолетная улыбка сверкнула в глазах Ройса, бросившего на рослого мужчину
косой взгляд и сразу сообразившего, что гордости Годфри нанесен тяжкий  удар
и что он надеется сохранить происшествие в тайне.
   - Нет нужды поднимать тревогу, - проговорил Ройс,  вышагивая  на  длинных
ногах по берегу ручья и обшаривая глазами кусты и деревья.  -  Найти  их  не
составит труда.
   Часом позже он уже не испытывал такой уверенности, а изумление  сменилось
гневом. Эти женщины необходимы ему как заложницы. Они были ключиком, который
откроет ворота замка  Меррик,  возможно,  без  кровопролития  и  без  потери
стоящих людей.
   Пятеро мужчин прочесывали лес в  восточном  направлении,  уверенные,  что
одна из девушек потеряла платок на бегу, но, не  обнаружив  никаких  следов,
Ройс пришел к заключению,  что  кому-то  -  нечего  сомневаться,  синеглазой
ведьме! - в самом деле хватило ума прицепить тут белый лоскут в сознательной
попытке сбить их с толку. Это нелепо... невероятно. И тем не менее очевидная
истина.
   Шагая между Годфри и полным презрения Ариком, Ройс прошел мимо двух серых
накидок и со злостью сорвал их с ветки.
   - Бейте тревогу, снарядите отряд, пусть обыщут каждый дюйм в этом лесу, -
приказал он, минуя палатку девушек. - Не сомневаюсь, они  прячутся  в  чаще.
Лес густой, мы могли их не заметить.
   Разбившись по двое, мужчины выстроились в ряд, держась друг от  друга  на
расстоянии вытянутой руки, и принялись прочесывать лес,  начав  от  ручья  и
медленно продвигаясь вперед, заглядывая под каждый  куст  и  упавший  ствол.
Истекшие минуты сложились в час, потом в два, наконец, настал полдень.
   Стоя на берегу ручья, Ройс  присматривался  к  густо  поросшим  деревьями
холмам на севере, и лицо его с каждой минутой становилось суровей  и  резче.
Поднялся ветер, небо стало свинцово-серым.
   К нему подошел Стефан, только что вернувшийся с  охоты,  куда  отправился
вчера вечером.
   - Я слышал, женщины утром сбежали, - сказал  он,  озабоченно  прослеживая
взгляд Ройса, направленный на самый высокий холм на севере. - По-твоему, они
в самом деле взбираются на хребет?
   - Им не хватило бы времени добраться туда пешком, - отвечал Ройс охрипшим
от злости голосом. - На случай, если они пошли дальним путем, огибая его,  я
направил людей обыскать дорогу. Расспрашивали всех  прохожих,  но  никто  не
видал двух молодых женщин. Местный житель приметил двух парней, скакавших  к
холмам верхом, вот и все. Где б они ни были,  непременно  собьются  с  пути,
если идут к хребту: солнца почти нет, оно компасом не  послужит.  Во-вторых,
они не знают, где находятся, а стало быть, и не ведают, куда направляться.
   Стефан молчал, обыскивая взглядом далекие холмы, потом резко обернулся  к
Ройсу:
   - А я, въезжая сейчас в лагерь, подумал было, что ты  сам  решил  прошлым
вечером отправиться на охоту.
   - Почему? - коротко поинтересовался Ройс. Стефан поколебался,  зная,  что
Ройс ценит своего  могучего  черного  боевого  коня  выше  многих  людей  за
необычайную  храбрость  и  верность.  Собственно  говоря,  подвиги  Тора  на
турнирах и на полях сражений были не  менее  легендарными,  чем  деяния  его
хозяина. Одна известная придворная дама призналась как-то своим друзьям, что
выкажи ей Ройс Уэстморленд  хоть  половину  любви,  которую  питал  к  своей
чертовой лошади, она считала  бы  себя  счастливейшею  из  смертных  А  Ройс
отвечал с присушим ему ядовитым сарказмом, что, если бы леди хоть наполовину
обладала верностью и сердцем его коня, он бы женился на ней.
   Во всей армии короля Генриха не нашлось бы человека, дерзнувшего  вывести
из загона коня Ройса и ускакать на нем. Это значило,  что  осмелился  кто-то
другой.
   - Ройс...
   Ройс оглянулся, уловив нотку нерешительности в голосе  брата,  но  взгляд
его вдруг упал на неестественно  высоченную  кучу  листьев  и  хвороста  под
кустом. Некое шестое чувство заставило его копнуть кучу носком сапога, и  он
увидел и  безошибочно  распознал  темно-серый  цвет  .  монашеских  одеяний.
Наклонился, вытащил платья, и как раз в этот миг Стефан добавил:
   - Тора нету среди других коней. Девчонки, наверно, забрали его, а  сторож
ничего не заметил.
   Ройс медленно выпрямился, стиснул зубы,  глядя  на  брошенную  одежду,  и
проговорил звонким от ярости голосом:
   - Мы ищем двух пеших монахинь. А надо искать двух невысоких мужчин верхом
на моем коне.
   Глухо выругался, повернулся на каблуках и направился к лошадиному загону.
Проходя мимо палатки девушек, резким жестом,  полным  злости  и  отвращения,
швырнул платья в открытый проем и кинулся бегом, а Стефан следовал за ним по
пятам.
   Сторож, стоявший на посту у большого загона, отсалютовал своему сеньору и
отшатнулся в тревоге, когда Волк бросился на него, вцепился в грудь, оторвал
от земли.
   - Кто был на посту нынче на заре?
   - Я... я, милорд.
   - Ты оставлял пост?
   - Нет... нет, милорд! - вскрикнул он, зная, что в королевской  армии  это
карается смертью.
   Ройс с омерзением отшвырнул его прочь. Через  несколько  минут  отряд  из
двенадцати человек во главе с Рейсом и Стефаном мчался вниз по дороге, держа
путь на север. Добравшись до крутых холмов, лежащих меж лагерем  и  северною
тропкой,  Ройс  резко  выпрямился  в  седле,  чтобы   отдать   распоряжения.
Предположив, что женщин не подстерегла никакая случайность и они не  сбились
с пути, Ройс мог с уверенностью сказать, что  они  уже  преодолели  холмы  и
поднимаются на следующую гряду. И  все-таки  он  послал  четверых  мужчин  с
наставлением прочесать эти холмы вдоль и поперек.
   Оставшись со Стефаном, Ариком и  еще  пятью  всадниками,  Ройс  пришпорил
своего мерина и полетел вниз по дороге. Через два часа  они,  обогнув  холм,
выехали на северный тракт. С развилки один проселок уходил на северо-восток,
другой поворачивал к северо-западу. Ройс подал знак спутникам остановиться и
принялся размышлять, какой путь могли выбрать женщины. Если б  им  недостало
присутствия духа оставить в  лесу  тот  треклятый  платок,  чтобы  направить
преследователей по ложному следу, он ринулся бы вместе со всеми  помощниками
к северо-западу. Но теперь невозможно отбрасывать вариант, что  они  нарочно
отправились по той дороге, где потратят  лишних  полдня,  совершая  обходной
маневр. Ройс знал: это будет  стоить  им  времени,  но  принесет  выигрыш  в
безопасности. И все-таки сомневался, что им известно, какой путь приведет их
назад к дому. Он глянул на небо - оставалось всего около двух светлых часов.
На северо-западе проселок вел  через  холмы.  Кратчайшим  путем  они  поедут
ночью, но это будет опасно. Две женщины,  испуганные  и  беззащитные,  пусть
даже переодетые мужчинами, безусловно, предпочтут более безопасный и  легкий
маршрут, хоть он и длинней. Приняв решение, Ройс отправил с Ариком остальных
осмотреть двадцатимильный отрезок той дороги, что уходила в холмы.
   С другой стороны, сердито рассуждал Ройс, поворачивая  собственного  коня
на  северо-западную  развилку  и  делая  знак  Стефану  следовать  за   ним,
своевольной и избалованной синеглазой ведьме  хватит  духу  пуститься  ночью
кратчайшим путем в одиночку. Она способна на все, эта девчонка, думал  он  с
разгорающимся гневом,  припоминая,  как  вежливо  благодарил  ее  за  помощь
вчерашней ночью и какой мед источала она, принимая его похвалу.  Ей  неведом
страх. Покуда неведом. Но, оказавшись в  его  руках,  она  поймет,  что  это
значит. Она научится бояться его, Ройса.
   Радостно мыча про себя какой-то мотив, Дженни подбросила побольше веток в
аккуратный походный костер, который соорудила с помощью кремня, выданного ей
вчера для зажигания свечи, когда она занималась починкой  одежды.  Где-то  в
глухой чаще жутко завыл на  восходящую  луну  неизвестный  зверь,  и  Дженни
решительнее  запела  без  слов,  скрывая  инстинктивную  дрожь  от   мрачных
предчувствий под широкой и бодрой улыбкой,  предназначенной  для  успокоения
бедняжки Бренны. Угроза дождя миновала, черное беззвездное  небо  осветилось
круглою золотою луною, за что Дженни была глубоко признательна. Дождь сейчас
нужен ей меньше всего на свете.
   Снова взвыл зверь, и Бренна поплотнее стянула на плечах лошадиную попону.
   - Дженни, - шепнула она, не сводя с сестры доверчивых глаз, - кто это там
воет? Неужто я верно догадываюсь? - И, словно не в силах  произнести  вслух,
она беззвучно изобразила побелевшими губами слово "волк".
   - Ты говоришь про сову,  которую  мы  только  что  слышали?  -  улыбаясь,
выкрутилась она.
   - Это была не сова, - возразила Бренна, и  Дженни  тревожно  нахмурилась,
услышав страшный  пронзительный  кашель,  от  которого  задохнулась  сестра.
Легочный  недуг,  почти  постоянно  терзавший  Бренну  в  детстве,   сегодня
вернулся, осложненный сыростью, холодом и страхом.
   - Даже если это была не сова, -  мягко  проговорила  Дженни,  -  ни  один
хищник близко не подойдет к такому огню, это я точно знаю.
   В  данный  момент  опасность,  которой  грозил  ярко   пылавший   костер,
беспокоила Дженни нисколько не меньше волков. Даже  слабый  огонь  в  лесной
чаще виден на большом расстоянии, и хотя они были за несколько сот ярдов  от
дороги, она не могла сдержать дрожь при мысли, что  преследователи  все  еще
ищут их.
   Пытаясь отвлечься от тревог, она подтянула колени к  груди,  оперлась  на
них подбородком и кивнула на Тора:
   - Ты когда-нибудь в жизни видела такое великолепное  животное?  Я  сперва
думала, что он сбросит меня нынче утром, когда забралась на него  верхом,  а
потом он будто понял, как нужен нам, и смирился, И весь сегодняшний  день  -
как странно! - словно знал, чего я от него хочу, и мне даже  не  приходилось
погонять или направлять его. Воображаю радость батюшки, когда  мы  вернемся,
не только вырвавшись из самой пасти Волка, но и с его конем в придачу!
   - Ты не можешь наверняка утверждать, что это его конь, - заметила Бренна,
которую, судя по виду, охватывали запоздалые размышления о разумности  кражи
столь ценного и пользующегося такой славою скакуна.
   - Ну конечно, его! - с гордостью заявила Дженни. - Он  точно  такой,  как
поют менестрели в своих песнях. Кроме того, он оглядывается на меня, когда я
зову его. - В качестве доказательства она тихонько произнесла его кличку,  и
конь  поднял  прекрасную  голову,  посмотрев  на  нее  умными  человеческими
глазами. - Это он! -  торжествующе  заключила  Дженни,  но  Бренна  казалась
испуганной.
   - Дженни, - прошептала  она,  грустно  глядя  огромными  золотисто-карими
глазами на бравую, решительную улыбку сестры. - Как ты  думаешь,  почему  ты
такая отважная, а я нет?