я,  а
Фаррел просто вышвырнет из дому. Он не дурак и знает, что несколько слов  не
смогут загладить все сделанные мной ошибки. Он не примет никаких извинений.
   - Примет, - спокойно заметила она, - потому что любит ее.
   И, видя, что Филип продолжает колебаться, Кэролайн вручила ему кассету  и
твердо сказала:
   - Чем дольше будешь тянуть, тем  труднее  будет  восстановить  отношения.
Поезжай прямо сейчас, Филип. Филип сунул руки в карманы и вздохнул.
   - Кэролайн, - ворчливо спросил он, - ты поедешь со мной?
   - Нет, - покачала она головой, внутренне съежившись от страха при мысли о
том, что впервые за все это время столкнется лицом к лицу с дочерью, - кроме
того, мой самолет вылетает через три часа.
   Голос его смягчился, и на мгновение перед  Кэролайн  вновь  предстал  тот
неотразимый мужчина, в которого она влюбилась тридцать лет назад.
   - Ты могла бы поехать со мной, - тихо проговорил он, - и я представил  бы
тебя нашей дочери.
   Сердце  Кэролайн  на  миг  перестало  биться  при  звуках   его   голоса,
произнесшего "наша дочь", но она,  тут  же  поняв  его  намерения,  покачала
головой и засмеялась:
   - Никогда не видела большего интригана!
   - Я еще и тот единственный, за которого ты вышла замуж, - напомнил  он  с
одной из своих редких улыбок. - Должно быть, у  меня  все-таки  есть  что-то
хорошее.
   - Прекрати, Филип, - предупредила она.
   - Мы могли бы поехать повидаться с Мередит и Фаррелом...
   - Пора бы начать звать его Мэттом.
   - Хорошо, - согласился он.  -  А  после  того  как  мы  поговорим,  можем
вернуться сюда и попытаться вновь узнать друг друга. Если бы ты  согласилась
пожить здесь.
   - Я уж знаю тебя! - горячо вскинулась она. - А если хочешь  узнать  меня,
придется ехать в Италию!
   - Кэролайн, - хрипло выдохнул он. - Прошу тебя!
   И, заметив, что она колеблется, удвоил напор.
   - По крайней мере не покидай меня сегодня. Возможно, это  твой  последний
шанс увидеть дочь. Ты  ее  полюбишь.  Она  так  похожа  на  тебя..,  так  же
мужественна.
   Кэролайн,  закрыв  глаза,  попыталась  игнорировать  его  слова   и   зов
собственного сердца, но сочетание оказалось слишком непреодолимо-сильным.
   - Сначала позвони ей, - дрожащим голосом произнесла она. - После тридцати
лет.., не хватало мне еще свалиться на  ее  голову  без  предупреждения.  Не
удивлюсь, если она откажется  видеть  меня,  -  добавила  Кэролайн,  вынимая
листок бумаги, где был записан номер телефона Мэтта, и протягивая Филипу.
   - Возможно, она не захочет видеть нас обоих, - покачал он головой.  -  Не
могу сказать, что стану винить ее за это.
   Он вышел в соседнюю комнату,  где  был  телефон,  и  появился  вновь  так
быстро, что Кэролайн поняла:
   Мередит, должно быть, повесила трубку. Сердце ее тревожно сжалось.
   - Что она сказала? - выдавила Кэролайн, видя, что Филип,  кажется,  не  в
силах говорить.
   Филип который  раз  откашлялся,  словно  глотку  сводило,  и  с  какой-то
странной хрипотцой ответил:
   - Она сказала "да".

Глава 59

   Мередит вышла из здания, где вели прием ее гинекологи, подавляя абсурдное
желание вскинуть руки и танцевать прямо на тротуаре. Подняв лицо к небу, она
стояла, чувствуя, как осенний ветерок ласкает кожу, и улыбаясь облакам.
   - Благодарю тебя. Господи, - шепнула она. Потребовался целый  год  и  две
долгих консультации с акушерами-гинекологами, специализирующимися в  области
патологии беременных, чтобы убедить Мэтта,  что  при  тщательном  выполнении
всех инструкций, включая  постельный  режим  в  течение  нескольких  месяцев
беременности, независимо от исхода жизни Мередит почти ничего не угрожает. И
еще девять месяцев ушло на то, чтобы  услышать  эти  слова,  наполнившие  ее
ослепительным счастьем:
   - Поздравляем, миссис Фаррел. Вы беременны.
   Повинуясь какому-то импульсу, Мередит перешла улицу и купила в  цветочной
лавке охапку роз, потом добралась до конца квартала,  где  в  машине  ожидал
Джо, появившись совершенно с другой стороны, чем повергла его  в  изумление.
Мередит сама открыла дверцу и скользнула на заднее  сиденье.  Джо  перекинул
руку через спинку кресла и обернулся к ней:
   - Что сказал док?
   Мередит взглянула на него радостно-сияющими глазами, полными восхищенного
благоговения. И улыбнулась.
   Ответная улыбка осветила лицо Джо.
   - Да уж, парня, счастливее Мэтта, не отыщешь на земле. После того как  он
перестанет трястись от страха.
   И, вновь отвернувшись, включил зажигание. Мередит  вцепилась  в  сиденье,
боясь, что ее отбросит на спинку, когда машина рванулась от мостовой, но Джо
почему-то пропускал одну возможность за другой  влиться  в  поток  движения.
Только когда на перекрестке никого не осталось, он в конце концов выехал  на
мостовую и сделал это так медленно, осторожно,  словно  толкал  перед  собой
детскую коляску. В конце концов Мередит, не выдержав, залилась смехом.
   Мэтт уже ожидал ее, меряя шагами гостиную, ругая себя за то,  что  вообще
согласился на эту авантюру. Он  знал,  что  Мередит  уверена  в  собственной
беременности, и надеялся, что она ошибается, потому что не представлял,  как
сумеет справиться с тревогой и страхом.
   При звуках открывающейся двери он вскинулся и молча  наблюдал,  как  жена
направляется к нему, держа за спиной руку.
   - Что  сказал  доктор?!  -  потребовал  он  ответа,  когда  тишина  стала
нестерпимой.
   Мередит вынула из-за спины дюжину роз  на  длинных  стеблях  и  протянула
мужу. Улыбка на ее лице озарила комнату словно солнечный луч.
   - Поздравляю, мистер Фаррел. Мы беременны. Мэтт стиснул жену в  объятиях,
давя розы.
   - Боже, помоги мне, - запинаясь пробормотал он.
   - Обязательно поможет, дорогой, - пообещала она, целуя его в подбородок.

ЭПИЛОГ

   - Говорил же, что успеем, -  объявил  Джо,  с  диким  скрежетом  тормозов
останавливая машину перед зданием универмага "Бенкрофт энд компани". На этот
раз  Мэтт  мысленно  поблагодарил  водителя  за   головокружительную   езду,
поскольку Мередит опаздывала на крайне важное заседание  совета  директоров.
Они пробыли месяц в Швейцарии, где катались на лыжах с гор,  а  на  обратном
пути заехали в Италию навестить Филипа и Кэролайн, и их рейс задержали.
   - Возьми, - сказал Мэтт  водителю,  передавая  ему  портфель  с  записями
Мередит и документами. - Ты понесешь портфель, а я - Мередит.
   - Что?! - охнула Мередит, потянувшись за тростью, с  которой  приходилось
ходить с тех пор, как она растянула ногу.
   - У тебя нет времени ковылять к лифту, - объявил Мэтт, подхватывая ее  на
руки.
   - Но это не очень-то прилично, - смеясь,  запротестовала  Мередит.  -  Не
можешь же ты меня тащить через весь магазин!
   - Вижу, ты плохо меня знаешь! - ухмыльнулся Мэтт.
   И он действительно понес ее на руках словно ребенка. Покупатели,  раскрыв
рты, оборачивались, чтобы  получше  разглядеть  необычное  зрелище.  Женщина
средних лет, стоявшая у прилавка с косметикой, громко спросила приятельницу:
   - Разве это не Мередит Бенкрофт и Мэтью Фаррел?
   - Не может быть, - ответила та. Мередит уткнулась  лицом  в  грудь  мужа,
пытаясь сдержать смущенный смех. Но женщина неумолимо продолжала:
   - Я читала в "Тэттлер", что они разводятся. Она собирается выйти замуж за
Кэвина Костнера, а он сейчас в Греции с какой-то кинозвездой.
   Когда они наконец добрались до лифтов, Мередит приподняла голову.
   - Какой позор! - поддразнила она. - Опять кинозвезда!
   - Кэвин Костнер? - отпарировал Мэтт, весело подняв брови. - Я  и  понятия
не имел, что тебе нравится Кэвин Костнер!
   Только оказавшись в кабинете Мередит, Мэтт опустил жену на пол, чтобы она
смогла сама доплестись до конференц-зала.
   - Лайза и Паркер пообещали  встретить,  нас  здесь,  привезти  малышку  и
пообедать с нами, - сообщила Мередит, с беспокойством оглядывая приемную.
   - Я подожду их здесь, - пообещал Мэтт, вручив ей портфель.
   Несколько минут спустя Мэтт, обернувшись, увидел  появившуюся  на  пороге
Лайзу с ребенком на руках.
   - Паркер остался внизу, - объяснила она. - Сейчас появится.
   - Вы, миссис Рейнолдс, - поддразнил Мэтт, - выглядите ужасно беременной.
   Но взгляд его не отрывался от шестимесячной крошки, и он  уже  протягивал
руки, чтобы взять ее.
   - Пойду посмотрю, не идет ли Паркер, - сказала Лайза.
   После ее ухода Мэтт осторожно прижал к себе  девочку.  Ради  того,  чтобы
привести ее в этот мир, Мередит рисковала жизнью.
   Мариза открыла глазки и расплакалась.  Мэтт  с  нежной  улыбкой  коснулся
кончиком пальца мягкой щечки.
   - Ш-ш-ш, дорогая, - шепнул он. - Будущие президенты  огромных  корпораций
не плачут, так себя не ведут. Спроси мамочку, если не  веришь,  -  предложил
он. Малышка успокоилась, беззубо разулыбалась и  даже  проворковала  что-то,
явно соглашаясь.
   - Так и знал! -  торжествующе  объявил  Мэтт.  -  Тетя  Лайза  учит  тебя
итальянскому заодно с дядей Паркером!
   До конца совещания было  еще  далеко,  и,  чтобы  скоротать  время,  Мэтт
поднялся вместе с дочерью на  одиннадцатый  этаж,  чтобы  показать  ей  свой
любимый отдел. Эти новые отделы Мередит открыла во  всех  универмагах  фирмы
"Бенкрофт", и в них продавались товары со всего света - от драгоценностей до
игрушек ручной работы. Но у всех вещей было кое-что общее;
   Мередит требовала, чтобы каждый  предмет  был  в  своем  роде  редкостью,
совершенством, и только  тогда  он  мог  носить  новую  престижную  эмблему,
которая  уже  стала  известной  по  всей  стране   и   символизировала   эту
безупречность.
   Мэтт с Маризой на руках остановился перед отделом,  глядя  на  эмблему  и
ощущая все тот же знакомый ком в горле, который чувствовал каждый раз, когда
стоял здесь. Рисунок был выполнен в виде двух рук - мужская рука  тянется  к
женской, пальцы чуть соприкасаются.
   Мередит назвала отдел "Рай".



    Джудит МАКНОТ
    САМО СОВЕРШЕНСТВО


    ТОМ I


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Что чувствует один из самых богатых, красивых, талантливых  и  популярных
актеров Голливуда, если в один страшный день он теряет все и,  обвиненный  в
гнусном убийстве, оказывается в тюрьме? Или, может быть,  пройдя  через  это
нелегкое испытание, он приобретает нечто большее - истинную любовь?

ПРОЛОГ

1976

   Маргарет Стенхоуп стояла у  открытых  дверей  веранды  и  наблюдала,  как
дворецкий обносит напитками ее  внуков,  только  что  приехавших  на  летние
каникулы  из  дорогих  частных  школ  и  колледжей.  Ледяное  выражение   ее
породистого лица не предвещало ничего хорошего. С высокой веранды открывался
типичный пенсильванский пейзаж: буйно зеленеющая  долина,  в  которой  уютно
расположился небольшой городок. Извилистые зеленые улочки,  ухоженный  парк,
яркие витрины магазинов - все это создавало ощущение покоя, размеренности  и
благополучия.  По  правую  руку  на  отлогих   холмах   раскинулся   местный
привилегированный клуб. А в самом центре Риджмонта гордо возвышались красные
кирпичные строения, принадлежащие компании  "Стенхоуп",  главному  источнику
безбедного  существования  местных  жителей.   По   негласной   общественной
иерархии, существующей в любом провинциальном городке, семейство  Стенхоупов
находилось, безусловно,  на  самой  верхушке  социальной  лестницы.  Видимо,
следуя атому же принципу, их особняк расположился на самом высоком и  крутом
из холмов.
   Однако сегодня  мысли  Маргарет  Стенхоуп  были  далеки  от  собственного
социального статуса, которым она обладала от рождения и который  еще  больше
укрепила удачным замужеством. Сегодня все ее существо было сосредоточено  на
давно взлелеянной мести, на том сокрушительном ударе, который она собиралась
нанести   своим   ненавистным   внукам.    Удовлетворенно    отметив,    как
шестнадцатилетний Алекс перехватил ее взгляд  и  с  явной  неохотой  взял  с
серебристого подноса чай со льдом вместо шампанского, которому явно  отдавал
предпочтение, она презрительно посмотрела на семнадцатилетнюю  Элизабет.  До
чего же эти двое похожи друг  на  друга  -  оба  испорченны,  бесхребетны  и
абсолютно безответственны. Они слишком много пили, слишком много  шлялись  и
не имели ни малейшего понятия о самодисциплине. Но скоро всему этому  придет
конец, уж она об этом позаботится!
   Элизабет, одетая по случаю жары  в  туго  обтягивающее  желтое  платье  с
вырезом  до  пупа,   перехватила   взгляд   бабки,   надменно   фыркнула   и
демонстративно взяла с подноса два бокала с  шампанским.  Маргарет  Стенхоуп
оставила этот ребячливый вызов без внимания и промолчала.  В  конце  концов,
что с нее  взять?  Девица  была  точной  копией  своей  мамаши  -  такая  же
легкомысленная, сексуально озабоченная и  безмозглая  пустышка.  Та  погибла
восемь лет назад  вместе  с  сыном  Маргарет,  когда  их  спортивная  машина
потеряла управление  на  обледенелой  дороге.  В  результате  четверо  детей
остались сиротами. Позднее полиция сообщила,  что  они  ехали  со  скоростью
более ста шестидесяти километров в час да к  тому  же  оба  были  совершенно
пьяны.
   А полгода назад произошла еще одна катастрофа. На этот раз  жертвой  стал
беспутный муж Маргарет, который никогда не хотел принимать во внимание такие
мелочи, как преклонный возраст и плохая погода. Самолет, на котором он летел
на "рыбалку" с двадцатипятилетней манекенщицей, взятой, очевидно, для  того,
чтобы насаживать наживку на крючок, попал в грозу и  разбился.  Вспомнив  об
этом, Маргарет сама удивилась собственному безразличию, даже злорадству. Обе
катастрофы  отнюдь  не  были  роковой  случайностью.  Скорее   они   явились
совершенно закономерным  окончанием  той  распутной  и  безалаберной  жизни,
которую  вели  все  мужчины  семейства  Стенхоупов.  Высокомерные,  дерзкие,
красивые и безрассудные, они жили только сегодняшним днем, как будто время и
смерть над ними были не властны.
   Вследствие этого  Маргарет  пришлось  всю  жизнь  прилагать  титанические
усилия для сохранения собственного достоинства и самообладания, в  то  время
как ее муженек тратил огромные деньги на удовлетворение своих  дорогостоящих
прихотей, приучив к тому же и внуков. Ему ничего не стоило  привести  в  дом
проституток, с которыми они все вместе развлекались, пока она спала наверху.
Все, кроме Джастина. Ее любимого Джастина...
   Умный, ласковый, прилежный и  аккуратный,  Джастин  был  единственным  из
младшего поколения Стенхоупов, который пошел в мужчин семьи Маргарет, и  она
любила его беззаветной материнской любовью. Но теперь Джастин мертв,  а  его
братец Захарий жив, здоров и весел, хотя даже  одно  его  присутствие  здесь
является для нее изощренной пыткой. Повернув голову, Маргарет наблюдала, как
легко и  стремительно  он  поднимается  по  каменным  ступеням,  ведущим  на
веранду, и чуть не задохнулась от жгучей ненависти, которую  вызывал  в  ней
этот высокий, темноволосый восемнадцатилетний красавчик.
   Захарий Бенедикт Стенхоуп III был назван в честь своего  деда  и  являлся
его точной копией, но у  Маргарет  Стенхоуп  имелись  гораздо  более  веские
причины для того, чтобы ненавидеть своего старшего внука. И он это прекрасно
знал. Но ничего, через несколько  минут  он  наконец  заплатит  ей  за  все.
Правда, возмездие будет  недостаточным,  но  большего  Маргарет  сделать  не
могла, и ощущение собственного бессилия удваивало скопившуюся в  ней  глухую
ярость.
   Обождав, пока Захарий возьмет у дворецкого бокал с  шампанским,  Маргарет
заговорила:
   - Наверное, вы недоумеваете, зачем  я  собрала  этот  маленький  семейный
совет.
   Захарий,  небрежно  облокотившись  на  балюстраду,  сохранял   абсолютную
невозмутимость, чего нельзя было сказать об Алексе и Элизабет,  сидевших  за
столиком.  Приготовившись  к  длинной  и  скучной  нотации,  они  обменялись
выразительными  взглядами,  что,  естественно,  не  укрылось   от   Маргарет
Стенхоуп. Этим  двоим  явно  не  терпелось  поскорее  сбежать  с  веранды  и
встретиться со своими дружками - такими же  распущенными  и  бесхарактерными
оболтусами, привыкшими к тому, что "Деньги родителей смогут вызволить их  из
любых неприятных ситуаций.
   - Я вижу, что вы торопитесь, - продолжала Маргарет, обращаясь  к  парочке
за столиком, - а потому перейду прямо к делу. Уверена, что никто из  вас  не
задумывался над  столь  низменным  вопросом,  как  собственное  материальное
положение. Но тем не менее, думаю, вам будет небезынтересно узнать, что  ваш
дедушка был слишком занят "общественными делами", а также слишком  уверен  в
собственном  бессмертии,  чтобы  позаботиться  о   составлении   нормального
завещания  после  смерти  ваших  родителей.   Таким   образом,   я   являюсь
единственным законным владельцем всего  состояния  Стенхоупов.  Если  вы  не
понимаете, что это значит, то я с удовольствием вам объясню. -  Она  победно
улыбнулась. - Я буду оплачивать  ваше  обучение  и  даже  позволю  сохранить
некоторые  дорогостоящие  игрушки  типа  спортивных  машин.  Но  это   будет
продолжаться только до тех пор, пока вы будете удовлетворительно  учиться  в
колледже и вести тот образ жизни, который я сочту приемлемым. Точка.
   Первой реакцией Элизабет было скорее удивление, чем испуг.
   - А как насчет моего содержания и денег на  карманные  расходы,  когда  я
осенью вернусь в колледж?
   - У тебя не будет никаких "карманных расходов", потому что ты  никуда  не
вернешься. Ты останешься здесь и пойдешь  в  местный  двухгодичный  колледж.
Если в течение этих двух лет ты будешь  пристойно  себя  вести  и  нормально
учиться, то тогда и только тогда я позволю  тебе  уехать  учиться  в  другой
город.
   - Двухгодичный колледж! - Возмущению Элизабет не было предела. - Надеюсь,
ты не рассчитываешь всерьез на то, что я соглашусь!
   - Очень даже рассчитываю. А впрочем, можешь  проверить  серьезность  моих
намерений и отказаться. Только, боюсь, в этом  случае  мне  придется  лишить
тебя вообще каких бы то  ни  было  средств  к  существованию.  То  же  самое
произойдет и в случае, если до меня дойдут хоть малейшие слухи  о  пьянстве,
наркотиках и распутстве. - Повернувшись к Александеру, Маргарет продолжала:
   - Кстати, на тот случай, если у  тебя  возникли  какие-то  сомнения,  все
вышесказанное относится и к тебе. И среднюю школу ты тоже будешь заканчивать
здесь, а не в Эксетере.
   - Но ты не имеешь права так  поступать  с  нами!  -  взорвался  Алекс.  -
Дедушка никогда бы не позволил этого!
   - Ты не имеешь права указывать, как  нам  жить,  и  решать  за  нас  нашу
судьбу. - подхватила Элизабет, которая уже была близка к истерике.
   -  Если  тебя  не  устраивает  мое  предложение,   -   стальным   голосом
отпарировала Маргарет, -  то  я  не  запрещаю  тебе  устроиться  куда-нибудь
официанткой или подыскать подходящего сутенера. К сожалению, на  сегодняшний
день это единственные поприща, на которых ты можешь себя проявить.
   С нескрываемым удовлетворением Маргарет отметила полную растерянность  на
внезапно побледневших лицах младших внуков.
   - А как насчет Зака? - наконец угрюмо пробурчал Алекс. - Ведь он один  из
лучших студентов и Иеле. Не хочешь же ты заставить и его вернуться сюда?
   Наконец-то наступил момент торжества Маргарет Стенхоуп.
   - Нет, - сказала  она,  -  не  хочу.  И  резко  повернувшись  к  Захарию,
заговорила, а точнее выплюнула ему в лицо все те слова,  которые  так  долго
вынашивала в себе:
   - Убирайся  вон!  Убирайся  из  этого  дома  и  никогда  больше  сюда  не
возвращайся! До конца моих дней я не желаю ни видеть твоего лица, ни слышать
твоего имени.
   Если бы не плотно сжавшиеся губы Захария, то  можно  было  подумать,  что
слова бабки не возымели никакого действия. Он не  задавал  вопросов,  потому
что не нуждался в ответах. Все было ясно с той самой секунды,  как  Маргарет
Стенхоуп начала излагать свой ультиматум.  А  потому  теперь,  ни  слова  не
говоря, он отошел от балюстрады и протянул руку к ключам от м