уда счастливее меня. И он прыгнул?
   - Три раза, - сухо ответил Тони. - На четвертый  его  конь  споткнулся  и
упал, придавив Джордана. Тот сломал руку.
   Александра побледнела, но Тони, погруженный в воспоминания, уже ничего не
замечал.
   - Джордан, конечно, не плакал. Ему не разрешали плакать,  даже  когда  он
был совсем маленьким. Дядя считал, что слезы не подобают мужчине. У него  на
этот счет были самые неколебимые убеждения.
   Александра подняла лицо к солнцу, смаргивая слезы.
   - Какие именно?
   - Дядя считал, что настоящий  мужчина  должен  быть  тверд,  безжалостен,
независим и уверен в себе. И твердил это Джордану с утра  до  вечера.  Любые
эмоции считались недопустимыми  и  недостойными  мужчины.  Чувствительность,
любовь, искренняя привязанность - это малодушие и изнеженность. Словом,  то,
что делает человека уязвимым, незащищенным.  Дядя  не  одобрял  также  любые
легкомысленные   поступки   и   развлечения,   за   исключением   флирта   с
противоположным  полом,  что  он   считал   олицетворением   мужественности.
По-моему, я ни разу не видел его смеющимся веселым, неподдельным смехом.  Он
был способен лишь саркастически улыбаться, не более того. Потому,  вероятно,
и Джордан редко  смеется.  Для  моего  дяди  самым  главным  было  превзойти
остальных  во  всем  и  работать,  неустанно  трудиться  -  весьма  странное
мировоззрение для аристократа, как ты уже, несомненно, поняла.
   - Я всегда могу заставить его смеяться, - объявила Александра с грустью и
гордостью.
   - Да, твоя улыбка растопит сердце любого мужчины, - рассмеялся Тони.
   - Неудивительно, что он не хочет говорить о своем детстве.
   - Однако стремление моего дяди к превосходству дало и хорошие плоды.
   - Не может быть! - недоверчиво воскликнула Алекс.
   - Ошибаешься. Поскольку Джордана вынуждали учиться  лучше  всех,  к  тому
времени, как настала пора поступать  в  университет,  он  настолько  обогнал
сверстников, что профессора читали ему лекции по предметам, о которых  никто
из нас не имел  ни  малейшего  понятия.  Более  того,  он,  очевидно,  сумел
наилучшим образом применить  свои  знания,  потому  что,  когда  умер  отец,
Джордану было  всего  двадцать  лет.  Он  унаследовал  титул  и  одиннадцать
поместий, но Таунсенды никогда не были особенно богаты, и  Хоторн  оставался
единственным имением, дела которого были в полном порядке.  Через  три  года
все поместья процветали, а он  постепенно,  но  верно  становился  одним  из
богатейших  людей  в  Англии.  Неплохо  для   молодого   двадцатитрехлетнего
человека, верно? Ну вот и все. Больше я вряд ли могу рассказать тебе.
   Преисполненная благодарности, Александра поднялась на  цыпочки  и  крепко
обняла Тони.
   - Спасибо, - прошептала она, просияв, но тут же с тревогой  взглянула  на
солнце. - Пора. Я сказала, что отлучусь  не  более  чем  на  час,  а  прошло
гораздо больше.
   - Но что из того, если ты задержишься? - удивился Тони.
   - Меня разоблачат.
   - И что здесь страшного? - Ты ничего не понимаешь! Я проиграю пари!
   - Какое пари?
   Александра принялась было объяснять, но нежность  и  преданность  гордому
властному мужу уже  расцвели  в  ее  сердце.  Невозможно  унизить  Джордана,
объяснив, что она согласилась приехать  в  Хоторн  только  потому,  что  муж
буквально подкупил ее.
   - Просто... просто... А, все это  глупости...  -  уклончиво  пробормотала
она, направляясь к тому месту, где оставила фаэтон.

***

   Погруженная в раздумья, Александра  не  заметила  лакея,  выбежавшего  из
дома, чтобы взять поводья, и  проехала  дальше,  к  конюшням,  расположенным
позади и чуть в стороне от дома. Она не могла забыть  откровений  Тони,  чьи
рассказы о детстве Джордана терзали душу, наполняя ее  состраданием.  Теперь
она лучше понимала мужа. Даже те вещи,  которые  раньше  злили,  ранили  или
приводили в замешательство, включая и неуловимые  изменения,  происшедшие  в
нем со дня приезда в Хоторн. Подумать только, в детстве  она  свято  верила,
будто счастье заключается лишь в том, когда родители  рядом!  Как  был  прав
дедушка, утверждая, что никто на самом деле не таков, каким кажется.
   Она так задумалась, что ничего не  сказала  Смарту,  когда  тот  поспешил
помочь ей спуститься. Вместо этого Алекс  просто  взглянула  сквозь  конюха,
словно того не существовало, и, повернувшись, побрела к дому.
   Однако Смарт ошибочно  предположил,  что  хозяйка  не  обращает  на  него
внимания потому, что он утратил ее доверие и симпатии, отказавшись обсуждать
с ней хозяина.
   - Миледи! - выразительно произнес он  с  крайне  обиженным  и  несчастным
видом.
   Александра обернулась и взглянула на него, хотя перед глазами по-прежнему
стоял маленький мальчик, которого лишили детства.
   - Пожалуйста, миледи, - расстроенно пробормотал Смарт, - не  смотрите  на
меня так, словно я смертельно вас оскорбил! - Понизив голос,  он  кивнул  на
ограду, за которой резвились два жеребенка:
   - Если вы прогуляетесь немного со мной, я расскажу все, что хотите.
   Александра с трудом заставила себя сосредоточиться  и  выполнить  просьбу
конюха.
   Не сводя взгляда с жеребят, Смарт едва слышно объяснил:
   - Мы с Гиббонзом все обсудили и решили, что вы имеете право знать, почему
хозяин стал таким. Он не жестокий человек, миледи, но из того,  что,  как  я
слышал, происходит между вами, с тех пор как его светлость вернулся, вы  все
больше утверждаетесь в мыслях, будто он бессердечнее скалы Александра хотела
было сказать охваченному тревогой конюху, что он вовсе не обязан быть с  ней
откровенным, но следующие слова Смарта приковали ее к месту:
   - Мы хотим все  рассказать  еще  и  потому,  что  слышали,  будто  вы  не
собираетесь оставаться его женой и через три месяца покинете Хоторн.
   - Но каким образом... - охнула Александра.
   - Слуги все знают и любят поболтать,  миледи,  -  с  некоторой  гордостью
объяснил Смарт - И клянусь, Хоторн в этом отношении превосходит любое имение
в Англии - здесь слуги уже через двадцать минут знают, что происходит, если,
конечно, об этом не услышали только мистер Хиггинс или миссис Бримли. У  них
рты запечатаны надежнее девственно... То  есть  они  ни  за  что  никому  не
скажут, - торопливо поправился он, став красным как рак.
   - Это,  должно  быть,  чрезвычайно  для  вас  досадно,  -  сухо  заметила
Александра.
   Смарт побагровел еще сильнее. Неловко переминаясь  с  ноги  на  ногу,  он
сунул руки в карманы, поспешно их вынул и с беспомощной тоской уставился  на
хозяйку. Mopщинистое лицо кривила смущенная гримаса.
   - Вы хотели, чтобы  я  рассказал  о  родителях  его  светлости,  и  мы  с
Гиббонзом считаем, что не можем отказать вам.
   И Смарт тихо поведал почти ту же историю, которую Алекс уже  услышала  от
Тони.
   - И теперь, когда вы знаете, что творилось в Хоторне  все  это  время,  -
закончил он, - мы с Гиббонзом надеемся, что вы останетесь здесь и  принесете
смех и радость в этот мрачный дом, как в те дни, когда  жили  здесь.  Только
настоящие радость и смех, которые идут  от  сердца.  Такого  хозяин  никогда
здесь не слышал, и, может, его душа исцелится, особенно  если  вы  заставите
его смеяться вместе с вами.
   Все,  что  Александра  успела  узнать,  вертелось   в   голове,   как   в
калейдоскопе, где цветные стекляшки с каждым поворотом образуют  новый,  все
более замысловатый узор. Она еще  долго  лежала  без  сна,  после  того  как
Джордан, прижав ее к себе, уснул.
   Небо уже светлело, а она все еще лежала, уставясь в потолок, боясь  снова
довериться Джордану, предстать перед ним уязвимой и беспомощной. До сих  пор
ее целью было поселиться в  Моршеме  и  зажить  тихой,  одинокой  жизнью,  и
поэтому она тщательно следила за собой, опасаясь проявить ненужные эмоции  и
выверяя каждый свой шаг.
   Алекс повернулась на бок, и Джордан обнял ее, притягивая назад,  к  своей
груди. Он вздохнул и зарылся лицом В волосы жены; пальцы чуть сжали ее грудь
в сонной ласке, пославшей по телу Александры озноб наслаждения.
   Она хочет его! Несмотря на все, кем он был  -  распутником,  бессердечным
повесой, нелюбящим мужем, - она хочет его! И теперь, в  тишине  и  безмолвии
раннего утра, Александра наконец осмелилась признаться в этом себе  самой...
потому что наконец поняла, отчего Джордан стал таким.
   Она жаждала его любви... доверия... детей. Желала, чтобы этот дом  звенел
смехом и казался ему самым прекрасным на свете. И чтобы весь мир казался ему
чудесным! Тони, вдовствующая  герцогиня  и  даже  Мелани,  как  ни  странно,
верили, что она может заставить Джордана влюбиться  в  нее.  И  поэтому  она
просто не должна сдаваться, даже не попытавшись осуществить свои мечты.
   Только она просто не представляет, как будет дальше жить,  если  потерпит
неудачу.

Глава 26

   - Милорд? - прошептала она на рассвете следующего утра.
   Джордан приоткрыл один глаз и увидел свежую, улыбающуюся  жену,  сидевшую
на краю кровати.
   - Доброе утро, - пробормотал  он,  одобрительно  поглядывая  на  глубокий
вырез шелкового халата, открывающий  соблазнительно-шелковистые  холмики.  -
Который час?
   Взглянув в окно, он обнаружил, что небо еще не  синее,  а  сероватое,  со
светло-розовым отблеском.
   В отличие от мужа Алекс не спала всю ночь, но почему-то  голова  была  на
удивление ясной.
   - Шесть, - весело ответила она.
   - Да ты шутишь? - охнул Джордан и поспешно закрыл глаза,  решив,  однако,
узнать причину столь раннего пробуждения жены. - Кто-то болен?
   - Нет.
   - Умер?
   - Нет.
   Слабая улыбка чуть раздвинула губы Джордана.
   - Болезнь и смерть - вот  единственные  причины,  по  которым  нормальный
человек может встать в столь ранний час. Ложись в постель.
   Александра весело хмыкнула на его невнятные, хотя  и  вполне  добродушные
упреки, однако покачала головой:
   - Ни за что.
   Несмотря на одолевавшую его дремоту,  от  Джордана  не  укрылась  сияющая
улыбка  жены.  Кроме  того,  она  прижималась  к  его  бедру  своим.  Обычно
Александра старалась улыбаться как можно сдержаннее и  старательно  избегала
прикасаться  к  нему  по  собственной  воле,  кроме  тех  минут,  когда  они
сплетались в объятиях на широкой постели...
   Стремление поскорее узнать причину столь  приятной,  хотя  и  неожиданной
перемены заставило Джордана вновь открыть глаза и взглянуть на жену. Сегодня
она  казалась  поистине  пленительной:  волосы   рассыпаны   по   плечам   в
очаровательном беспорядке, глаза сверкают, на лице  легкий  румянец.  Однако
Джордану показалось, будто она что-то замышляет.
   - Итак? - весело осведомился он, подавляя порыв привлечь ее к себе. - Как
видишь, я уже проснулся.
   - Вот и чудесно, - кивнула она, стараясь скрыть нерешительность  улыбкой,
- потому что я придумала, чем нам заняться сегодня утром.
   - В эту пору?! Разве что тайком прокрасться к большой дороге, напасть  на
зазевавшегося путника и потребовать его кошелек! В такой час бодрствуют лишь
воры и слуги.
   - Но нам необязательно  уходить  прямо  сейчас,  -  вставила  Александра,
чувствуя, что мужество  начинает  ее  покидать,  и  готовясь  к  неминуемому
отказу. - И, если припомните, именно вы говорили, что постараетесь сделаться
приемлемым для меня мужем...
   - И чего же ты  хочешь?  -  вздохнул  Джордан,  мысленно  перечисляя  все
обычные дела, которыми женщины пытаются заставить мужей  заняться  вместе  с
ними.
   - Угадайте.
   - Собираешься отправиться со мной в  деревню  за  новой  шляпкой?  -  без
особого восторга предположил он.
   Алекс так энергично тряхнула головой, что кудряшки совершенно закрыли лоб
и щеки.
   - Хочешь,  чтобы  мы  оседлали  коней  и  поехали  пораньше  на  прогулку
посмотреть, как солнце поднимается над холмами, а потом нарисовать пейзаж?
   - Да я прямую линию не могу провести на бумаге, -  призналась  Александра
и, прерывисто вздохнув, снова набралась храбрости:
   - Я решила поехать на рыбалку.
   - Рыбалка? - опешил Джордан, уставясь на жену так,  словно  она  лишилась
рассудка. - В шесть часов утра?! - И прежде чем Алекс  успела  ответить,  он
натянул на себя одеяло и закрыл глаза. - Исключительно в том случае, если бы
в доме не было ни крошки еды и мы оба умирали от голода.
   Ободренная его достаточно мирным тоном, Александра стала упрашивать:
   - Вам не придется тратить время, обучая меня держать удочку, - я уже  все
умею.
   Джордан приоткрыл один глаз и насмешливо осведомился:
   - А что заставляет тебя думать, будто я это умею?
   - В таком случае я покажу.
   - Благодарю, сам справлюсь, - резко заверил он, по-прежнему  не  сводя  с
нее глаз.
   - Прекрасно, - с огромным облегчением выдохнула Александра. - И я тоже. Я
все смогу, даже насадить червя.
   Губы Джордана смешливо дернулись.
   - Превосходно, в таком случае можешь  насадить  и  моего.  Я  отказываюсь
будить несчастных червей в столь  безбожно  ранний  час  да  еще  усугублять
преступление, терзая их острыми крючьями.
   Он так уморительно жаловался, что Александра невольно  расхохоталась,  но
тут же решительно затянула пояс на розовом шелковом халате.
   - Я обо всем позабочусь, - пообещала она, направляясь к себе.
   Откинувшись  на  подушки,  Джордан   молча   восхищался   соблазнительным
покачиванием бедер,  одновременно  борясь  с  почти  непреодолимым  желанием
затащить ее в постель и  провести  следующий  час  в  приятных  и  достойных
всяческих похвал попытках зачать наследника. Он не желал идти на  рыбалку  и
не  понимал,  почему  ей  взбрела  в  голову  эта  идея,  однако,  в  полной
уверенности,  что  у  Александры  есть  на  это  свои  причины,  сгорал   от
любопытства поскорее их узнать.
   Александра действительно успела обо всем  позаботиться  -  Джордан  понял
это, как только их лошади перевалили  через  довольно  высокий  гребень,  за
которым скрывалась широкая быстрая речка. Привязав  коней,  Джордан  зашагал
вслед за женой по поросшему травой берегу к гигантскому  дубу,  под  которым
было расстелено синее одеяло и стояли две огромные корзины и одна маленькая.
   - Завтрак, - объяснила Александра, бросая на него смеющийся взгляд. -  И,
судя по виду, обед тоже. Очевидно, повар не верит в то, что мы способны сами
добыть себе пропитание.
   - В любом случае я могу потратить на это не больше часа.
   Александра,  не   успевшая   поднять   удочку,   замерла,   смущенная   и
разочарованная:
   - Всего час?
   - У меня слишком много дел сегодня. Джордан наклонился, выбрал удочку  из
нескольких принесенных заранее слугами и согнул, проверяя на гибкость.
   - Я очень занятой человек, Александра, - рассеянно пояснил он.
   - Вы,  кроме  того,  еще  очень  богаты,  -  ответила  Алекс  с  деланной
небрежностью, проверяя собственное удилище. - Зачем же трудиться с  утра  до
вечера?
   Подумав немного, Джордан хмыкнул:
   - Чтобы остаться очень богатым. - Если большие деньги  лишают  вас  права
отдыхать и  наслаждаться  жизнью,  значит,  цена  этого  богатства  чересчур
высока, - объявила Алекс, глядя ему в глаза.
   Джордан, задумчиво нахмурившись, попытался припомнить  автора  изречения,
но не смог.
   - Кто это сказал?
   - Я, - задорно улыбнулась жена.
   Джордан удивленно покачал головой, пораженный ее остроумием,  и,  насадив
червя на крючок, направился к берегу. Он остановился у огромного поваленного
дерева с ветвями, нависшими над водой, и закинул удочку.
   - Здесь вряд  ли  поймаешь  большую  рыбу,  -  произнесла  жена  с  видом
невероятного превосходства. - Подержите мою удочку, пожалуйста.
   - А мне показалось, ты говорила, будто сама все умеешь делать, -  пошутил
Джордан, заметив, что она уже сняла ботинки и чулки. Прежде  чем  он  понял,
что задумала жена,  та  подоткнула  юбки,  показав  стройные  ножки,  тонкие
щиколотки и крошечные босые ступни, и грациозно вспорхнула на ствол.
   - Благодарю, - кивнула она, протягивая руку. Джордан  вручил  ей  удочку,
ожидая, что Александра сядет,  но,  к  его  беспокойству,  она  с  ловкостью
акробата прошла по толстой ветке, протянувшейся над водой.
   - Немедленно вернись! - резко приказал он, повысив  голос.  -  Ты  можешь
упасть!
   - Я плаваю как рыба, - сообщила Алекс с улыбкой и наконец уселась - босая
герцогиня, чьи изящные ножки почти касались воды. Лучи солнца,  запутавшиеся
в ее волосах, переливались и играли всеми  цветами  радуги.  -  Я  научилась
рыбачить, еще когда была  совсем  маленькой,  -  пояснила  она  и  забросила
удочку.
   - Да, Пенроуз тебя учил, - кивнул Джордан.  И  по-видимому,  был  хорошим
наставником. Александра не хвасталась, утверждая, что умеет все,  -  недаром
так ловко насадила червя на крючок!
   Очевидно, мысли их текли в одном направлении, потому  что  минуту  спустя
она улыбнулась ему со своего насеста, заметив:
   - Рада видеть, что вы не брезгуете червями.
   -  Никогда  не  отличался  брезгливостью,  -  с  самым  серьезным   видом
запротестовал Джордан, - просто не могу слышать звуки, которые  они  издают,
когда их насаживаешь на крючок. Куда гуманнее было  бы  сначала  убить  его,
прежде чем использовать для наживки!
   - Никаких звуков они не издают, - запальчиво возразила Александра, но  он
казался  таким  уверенным,  что  ее   собственная   убежденность   несколько
поколебалась.
   - Только люди  с  идеальным  слухом  способны  их  слышать!  -  настаивал
Джордан, стараясь не улыбнуться.
   - Пенроуз говорил, что им не больно, - смутилась Алекс.
   - Пенроуз глух, как столб. Он не слышит их криков.
   Неописуемое выражение ужаса и раскаяния промелькнуло на лице  Александры,
и Джордан поспешно отвернулся, чтобы скрыть смех. Но плечи его затряслись, и
Александра наконец поняла, что ее дурачат. Минуту спустя  в  плечо  Джордана
ударилась пригоршня веточек и листьев.
   - Негодяй! - с деланным гневом упрекнула Алекс.
   - Моя дорогая глупенькая жена, -  ответил  он  без  малейшего  раскаяния,
спокойно  отряхивая  ветки  с  рукава,  -  если  бы  я  имел  неосторожность
устроиться на столь  ненадежной  подпорке,  то,  уж  поверь,  постарался  бы
обращаться с мужем куда почтительнее! - И для большей наглядности  осторожно
покачал ветку, на которой сидела Александра.
   Однако его непокорная жена лишь подняла тонкие брови.
   - Мой дорогой глупенький муж, - мягко парировала  она,  не  ведая,  какое
неожиданное  удовольствие  ее  обращение  доставило  Джордану,  -  если   вы
столкнете меня, то сделаете ужасную ошибку и к тому же  окажетесь  мокрым  с
головы до ног!
   - Я? - развеселился Джордан, наслаждаясь перепалкой. - Почему?
   - Потому что, - тихо и совершенно серьезно призналась Алекс, - я не  умею
плавать. Джордан, побелев, вскочил с земли.
   - Ради Бога, - приказал он, - не смей шевелиться! Я  не  знаю,  насколько
здесь глубоко, но вода такая мутная, что, если упадешь, я не увижу  тебя,  а
пока стану искать,  ты  утонешь.  Оставайся  на  месте,  сейчас  я  до  тебя
доберусь. С гибкостью и проворством истинного атлета Джордан  одним  прыжком
вскочил на ствол и пошел по ветке, пока не очутился почти рядом с женой.
   - Александра, - спокойно, ободряюще начал он, -  если  я  подойду  ближе,
боюсь, ветка подломится или нагнется и ты окажешься в реке.
   Джордж приблизился еще на шаг и, наклонившись, протянул руку:
   - Не бойся. Сожми мою  ладонь  посильнее  и  вставай.  Он  с  облегчением
отметил, что на сей раз Александра не  думала  спорить.  Вместо,  этого  она
крепко ухватилась за верхнюю ветку левой  рукой,  а  правой  обняла  его  за
талию. Пальцы Джордана судорожно стиснули ее запястье.
   - Подбери ноги и медленно поднимайся. Обопрись на меня.
   - Ни за что! - объявила  жена,  и  Джордан  ошеломленно  уставился  в  ее
сияющее  лицо.  Обхватив  поудобнее  его  запястье,   она   многозначительно
объявила:
   - Предпочитаю поплавать немного. А вы?
   - Только попробуй, - мрачно предупредил Джордан, не пытаясь освободиться,
поскольку в этой неудобной позе целик