торое поможет тебе со временем стать  такой,  какой  ты  можешь
стать...
   Джулия  побледнела,  подумав,  что  загадочное  слово  "окружение"  может
значить все что угодно, в том числе колонию и тюрьму.
   - Я нашла тебе подходящих приемных родителей - Джеймса  и  Мэри  Мэтисон.
Миссис Мэтисон в свое время была учительницей и с удовольствием поможет тебе
разобраться со школьными проблемами. А мистер Мэтисон - священник...
   Джулия вскочила со стула как укушенная.
   - Священник?! - взорвалась она, живо вспоминая те  бесконечные  проповеди
об адовом огне и вечном проклятии, которых  она  наслушалась  на  много  лет
вперед. - Нет уж, спасибо. Я с большим удовольствием отправлюсь в тюрьму.
   - Ты, к счастью, никогда не была в тюрьме, а потому не говори  глупостей,
-  отрезала  доктор  Уилмер  и  продолжала  рассказывать  о  новых  приемных
родителях Джулии:
   - Джеймс и Мэри Мэтисон переехали в маленький техасский городок несколько
лет назад. Но учти, что это будет совсем не  тот  семейный  детский  дом,  к
которым ты привыкла. Кроме тебя, там не будет никаких приемных детей, только
их собственные. У Мэтисонов двое сыновей. Оба старше тебя.  Один  -  на  три
года, другой - на пять лет. Джулия, ты станешь  частью  настоящей  семьи.  У
тебя будет даже своя собственная комната. Я уже говорила с Джеймсом и Мэри о
тебе, и они с нетерпением ждут твоего приезда.
   - А это надолго? - спросила Джулия, стараясь  подавить  вспыхнувшую  было
надежду.
   -  Навсегда,  если,  конечно,  тебе  там  понравится  и  ты   согласишься
неукоснительно следовать единственному непреложному  правилу:  всегда  и  во
всем быть абсолютно честной. А это значит - никакого воровства, никакой лжи,
никаких глупостей, никаких прогулов.  Честность  -  единственное,  чего  они
требуют от своих детей, а они надеются, что ты станешь  для  них  еще  одним
ребенком. Миссис Мэтисон звонила мне несколько  минут  назад.  Она  как  раз
собиралась в магазин, чтобы купить игры  и  пособия,  которые  помогут  тебе
поскорее научиться читать. Но с остальными покупками она решила обождать  до
твоего приезда, чтобы вы вместе смогли обставить комнату по твоему вкусу.
   Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и  Джулия  усилием  воли
сдержала радостное возбуждение.
   - Но ведь они, наверное, не знают, что  меня  уже  арестовывали?  Ну,  за
прогулы?
   - За прогулы, - подхватила доктор Уилмер и, не  желая  оставлять  никаких
недомолвок, добавила:
   - А также за попытку угона автомобиля. Им все это известно, Джулия.
   - И несмотря на это, они по-прежнему  хотят,  чтобы  я  жила  с  ними?  -
удивилась девочка и, осененная внезапной догадкой, недобро усмехнулась:
   - Наверное, они очень сильно нуждаются  в  тех  деньгах,  которые  Служба
семьи платит приемным родителям.
   - Деньги здесь совершенно ни при чем! - резко оборвала ее доктор  Уилмер,
но тотчас же смягчила суровость тона легкой  улыбкой.  -  Дело  в  том,  что
Мэтисоны - не совсем обычная  семья.  Они  небогаты,  но  считают,  что  это
полностью компенсируется другими благами, дарованными им свыше. И вот именно
этими благами они и хотят поделиться с ребенком, который достоин этого.
   - И они считают что я - именно этот достойный ребенок? - фыркнула Джулия.
- Я никому не была нужна, даже когда у меня еще не было приводов в  полицию,
а теперь и подавно. Разве не так?
   Проигнорировав этот риторический вопрос, доктор Уилмер встала из-за стола
и подошла к ней.
   - Послушай меня, Джулия, - мягко начала она и, не  давая  Джулии  отвести
взгляд, продолжала:
   - Я считаю, что ты - самая достойная девочка из  всех  ребят,  которых  я
когда-либо встречала в своей жизни.
   Джулия,  которую  ни  разу  в  жизни  никто  не  хвалил,  была  настолько
ошарашена, что даже не сразу поняла, что произошло  потом  -  доктор  Уилмер
нежно провела рукой по ее не знавшей ласки щеке и сказала:
   - Не знаю, как тебе удалось остаться такой  доброй  и  неиспорченной,  но
поверь, что ты действительно заслуживаешь той помощи, которую  могу  оказать
тебе я, и той любви, которую, надеюсь, смогут дать тебе Мэтисоны.
   - Не очень-то рассчитывайте на  это,  доктор  Уилмер,  -  нарочито  грубо
сказала Джулия. Привыкшая  к  жестоким  разочарованиям,  она  изо  всех  сил
старалась не поддаваться надежде, но та, вопреки всему, уже затеплилась в ее
душе.
   - Я рассчитываю на тебя, Джулия, - мягко улыбнулась Тереза,  -  ты  очень
умная девочка с прекрасно развитой интуицией, а потому сможешь  разобраться,
что для тебя хорошо, а что плохо.
   - Наверное, вы действительно  знаете  свое  дело,  -  сказала  Джулия  со
вздохом, в котором сочетались надежда и страх  перед  будущим,  -  вы  почти
заставили меня поверить всему, что мне тут наговорили.
   - Я очень хорошо знаю свое дело, - согласилась Тереза Уилмер, - и то, что
ты это поняла, лишний раз подтверждает мои слова о твоем уме и  интуиции.  -
Улыбнувшись, она легонько взяла Джулию за подбородок и произнесла с  немного
преувеличенной торжественностью:
   - Пообещай,  что  обязательно  будешь  время  от  времени  мне  писать  и
рассказывать, как у тебя дела.
   - Обещаю, - охотно согласилась Джулия, хотя пока просьба доктора казалась
ей совершенно абсурдной.
   - Мэтисонов совершенно не интересует твое прошлое. Для них главное, чтобы
ты была честна с ними сейчас. А потому постарайся тоже забыть  о  прошлом  и
дай им шанс помочь тебе реализовать все те замечательные качества, которые в
тебе заложены.
   Такая  откровенная  лесть  настолько  рассмешила  Джулию,  что  она  едва
удерживалась, чтобы не захихикать. Но Тереза твердо решила заставить  Джулию
осознать всю важность предстоящего события и всерьез задуматься о будущем.
   - Подумай еще вот о чем, Джулия. Мэри Мэтисон всегда хотела  иметь  дочь,
но ты - первая и единственная девочка, которую она приглашает жить  в  своем
доме. А потопу с этого самого момента ты должна обязательно забыть обо всем,
что было раньше. Представь себе, что ты - новорожденный младенец. Понимаешь,
что я имею в виду?
   Джулия открыла рот, чтобы сказать, что она все понимает, что она... Но  в
горле застрял какой-то странный комок, и ей пришлось просто кивнуть.
   Тереза Уилмер провела рукой по коротко стриженным,  спутанным  каштановым
кудрям и, еще раз взглянув в бездонные синие глаза, почувствовала, что у нее
тоже сжалось горло.
   - Может быть, когда-нибудь ты решишь отпустить  волосы,  -  тихо  сказала
она, - они должны вырасти очень густыми и красивыми.
   Джулия наконец снова обрела дар  речи,  и  на  ее  чистом  лбу  собрались
озабоченные морщинки.
   - Но эта женщина.., то есть, я хочу сказать, миссис Мэтисон...  Она  ведь
не будет укладывать их локонами, переплетать ленточками и тому подобное?
   - Конечно, нет. Если только ты сама этого не захочешь.  Джулия  вышла  из
кабинета, оставив Терезу Уилмер в размягченном состоянии. Заметив, что дверь
в приемную осталась слегка приоткрытой, и вспомнив, что секретарша  ушла  на
обед, Тереза решила закрыть ее сама. Но,"  взявшись  за  ручку,  она  сквозь
небольшую щель увидела Джулию, которая по  дороге  к  входной  двери  слегка
замедлила шаг у кофейного столика, а потом  сделала  небольшой  крюк,  чтобы
пройти мимо стола секретарши.
   После ее ухода на кофейном столике осталась  пригоршня  карамелек,  а  на
пустом столе секретарши - красный карандаш и шариковая ручка.
   Тереза почувствовала, как ее переполняют  радость  и  гордость  за  этого
маленького человечка.
   - Ничем не хочешь запятнать свою новую чистую жизнь? Да, моя  девочка?  -
сказала она хриплым от волнения голосом. - Так и надо, дорогая! Так и надо!

Глава 3

   Школьный автобус затормозил перед уютным викторианским  домиком,  который
Джулия за три месяца жизни с Мэтисонами уже привыкла считать родным.
   - Пора выходить, Джулия, - водитель был как всегда доброжелателен, но  ни
один из новых друзей не помахал ей на прощание, как обычно. Их отчужденность
и подозрительность усиливали и  без  того  нестерпимый  страх,  от  которого
сводило живот. Накануне в школе кто-то  украл  деньги,  которые  учительница
собирала на обеды. Они пропали прямо из  ее  стола.  По  поводу  этой  кражи
расспрашивали всех,  но  получилось  так,  что  именно  Джулия  в  тот  день
задержалась в кабинете дольше других, заканчивая работу  по  географии.  Она
оказалась главной подозреваемой  не  только  потому,  что  имела  прекрасную
возможность украсть деньги, но и потому, что она была новичком, аутсайдером,
ребенком из большого города с дурной репутацией. А так как до ее  приезда  в
классе ничего похожего ни разу не происходило, в глазах окружающих она стала
единственно возможной кандидатурой на роль воровки.  Сегодня  днем,  стоя  у
двери в кабинет директора, Джулия слышала, как мистер Дункан  говорил  своей
секретарше, что собирается позвонить преподобному Мэтисону  и  рассказать  о
краже. Скорее всего, он так и сделал,  потому  что  сейчас  машина  Мэтисона
стояла на подъездной дорожке, а он обычно никогда не возвращался  домой  так
рано.
   Джулия дошла до калитки в белой ограде, окружающей двор, и  остановилась,
тщетно пытаясь  унять  дрожь  в  коленях.  Мысль  о  том,  что  ей  придется
расстаться с этим домом, была совершенно невыносима. В доме Мэтисонов у  нее
была своя чудесная комната с  кроватью  под  балдахином,  покрытой  красивым
покрывалом. Но не это главное. Ей будет не  хватать  их  теплых  объятий.  И
смеха. И красивых голосов. Ведь у всех были такие мягкие, добрые,  смеющиеся
голоса. При мысли о том, что Джеймс Мэтисон больше никогда не поцелует ее на
ночь и не скажет: "Спокойной ночи, Джулия. Не забудь помолиться перед сном",
- она готова была зарыться в снег и разрыдаться, как  маленький  ребенок.  А
как теперь жить без Карла  и  Теда,  которых  уже  привыкла  считать  своими
настоящими старшими братьями? Которые играли с ней и водили в кино.  Неужели
она никогда больше не пойдет в церковь  со  своей  новой  семьей?  Не  будет
сидеть в первое ряду и  слушать,  как  преподобный  Мэтисон  рассказывает  о
Господе и вся паства внимательно слушает его проповедь. Правда, поначалу  ей
это не очень нравилось. Казалось, что служба длится вечно, а скамейки тверды
как камень. Но потом  она  научилась  прислушиваться  к  тому,  что  говорил
преподобный  Мэтисон.  И   через   несколько   недель   почувствовала,   что
действительно начинает верить в то,  что  существует  добрый,  любящий  Бог,
который все видит и никогда не оставит ни одного из своих детей, даже  таких
недостойных, как мисс Джулия Смит. И сейчас, стоя  здесь,  в  снегу,  Джулия
мысленно молила этого доброго Бога, хотя и понимала, что его бесполезно.
   Все было слишком хорошо,  чтобы  продолжаться  долго,  с  горечью  думала
Джулия, изо всех сил пытаясь удержать набегавшие на  глаза  слезы.  Как  она
мечтала о том, чтобы ее просто выпороли вместо того, чтобы отсылать  обратно
в Чикаго! Но  в  глубине  души  она  понимала,  что  эти  надежды  напрасны.
Во-первых, ее новые приемные родители не верили  в  действенность  порки,  а
во-вторых, они верили в то, что ложь  и  воровство  -  это  смертные  грехи,
которые не приемлет ни их  Господь,  ни  они  сами.  Джулия  пообещала,  что
никогда не будет заниматься ни тем, ни другим, и они поверили ей.
   Одна из лямок ее новой нейлоновой сумки для книг сползла с левого  плеча,
но Джулия была слишком несчастна, чтобы обращать внимание на  такие  мелочи.
Замирая от страха, она медленно направилась к дому, поднялась по  ступенькам
крыльца и вошла в кухню.
   На подносе остывало ее любимое шоколадное печенье. Обычно уже  от  одного
его запаха у Джулии текли слюнки, сегодня же ее чуть не стошнило. Ведь  Мэри
Мэтисон больше никогда не испечет это  печенье  специально  для  нее.  Ни  в
кухне, ни в гостиной почему-то никого не было. Правда,  из  спальни  братьев
доносились голоса. Дрожащими руками Джулия повесила сумку на один из крючков
рядом с кухонной дверью и сняла  белую  стеганую  куртку.  После  этого  она
направилась к спальне братьев.
   Шестнадцатилетний Карл заметил Джулию первым.
   - Привет, Джули-Боб, - поддразнил он ее, - как тебе  нравится  наш  новый
плакат?
   Обычно смешная кличка, которую дал ей Карл,  вызывала  у  Джулии  веселую
улыбку. Но сегодня ей захотелось разрыдаться при мысли о том, что он никогда
больше не назовет ее так. Тед, который был на два года  моложе  брата,  лишь
молча улыбнулся и с гордостью показал последнее  приобретение  -  плакат  их
нового кумира Зака Бенедикта.
   - Правда, здорово? Когда-нибудь у меня будет точно такой мотоцикл, как  у
него.
   Сквозь пелену слез Джулия посмотрела  на  огромную  фотографию  высокого,
широкоплечего, неулыбчивого мужчины с руками, скрещенными на широкой  груди,
поросшей темными волосами.
   - Да, действительно здорово, -  послушно  согласилась  она  и  совершенно
безжизненным голосом спросила:
   - А где ваши мама и папа?
   Она сознательно употребила слово "ваши",  потому  что  знала,  что  скоро
навсегда лишится права называть Джеймса и Мэри  Мэтисон  родителями.  -  Мне
нужно поговорить с ними. - Голос Джулии осип от невыплаканных слез,  но  она
хотела поскорее покончить со всем этим ужасом. Каждая секунда  отсрочки  все
ближе подводила ее к нервному срыву.
   - По-моему, они в своей спальне. Обсуждают какие-то насущные проблемы,  -
сказал Тед, не отрывая восторженного взгляда  от  плаката.  -  Мы  с  Карлом
собираемся завтра на новый фильм Бенедикта.  Жаль,  что  мама  не  разрешает
взять тебя. Говорит, что там слишком много  насилия.  -  Оторвав  взгляд  от
своего кумира, Тед наконец заметил мрачное лицо Джулии,  но  истолковал  это
по-своему:
   - Эй, малыш, не надо так расстраиваться. Мы возьмем  тебя  на  первый  же
фильм, который...
   Дверь с спальню  родителей  открылась,  и  оттуда  вышли  Джеймс  и  Мэри
Мэтисон. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.
   - Мне показалось, что я услышала твой голос, Джулия, -  сказала  Мэри,  -
хочешь немного перекусить, прежде чем приняться за домашнее задание?
   Преподобный Мэтисон  внимательно  посмотрел  на  напряженное,  измученное
личико Джулии.
   - Я думаю. Мэри, что Джулия сейчас слишком  расстроена  для  того,  чтобы
сосредоточиться на домашнем задании, - сказал  он  и,  обращаясь  к  Джулии,
добавил:
   - Когда ты предпочтешь поговорить о том, что тебя беспокоит - сейчас  или
после обеда?
   -  Сейчас,  -  еле  слышно  прошептала  Джулия.  Карл  и  Тед  обменялись
озадаченными, обеспокоенными взглядами и  направились  к  двери,  но  Джулия
жестом  показала,  чтобы  они  остались.  Она  решила  не  растягивать   эту
мучительную процедуру, а  покончить  со  всем  сейчас,  раз  и  навсегда,  в
присутствии всех членов семьи. Старшие Мэтисоны присели на кровать Карла,  и
Джулия, чей голос дрожал помимо ее воли, начала.
   - У нас в школе произошла кража. Украли обеденные деньги.
   - Мы уже знаем об этом, - бесстрастно произнес преподобный Мэтисон, - ваш
директор позвонил нам. Судя по всему, мистер  Дункан,  так  же  как  и  твоя
учительница, считает, что деньги взяла ты.
   Еще  по  дороге  из  школы  Джулия  решила,  что  какие  бы  жестокие   и
несправедливые вещи ей ни  говорили,  она  не  станет  унижаться  и  умолять
поверить ей. Единственное, чего она не рассчитала, - это  невыносимую  муку,
которую вызывала мысль о том, что сейчас ей придется навсегда расстаться  со
своей новой семьей. Бессознательным движением Джулия засунула руки в  задние
карманы джинсов, но даже эта привычная поза вызова всем и  вся  на  сей  раз
совершенно не помогла. К ее великому  ужасу,  плечи  начали  содрогаться  от
рыданий, а по  лицу  заструились  слезы  -  те  самые,  которые  она  всегда
презирала.
   - Ты взяла эти деньги, Джулия?
   - Нет! - отчаянно выкрикнула она, выплескивая в этом коротком  слове  всю
ту душевную боль, которую испытывала.
   - Ну что ж, очень хорошо, - преподобный Мэтисон  и  его  жена  встали,  и
Джулия, решившая, что они  теперь  считают  ее  не  только  воровкой,  но  и
лгуньей, совершенно забыла о своем твердом намерении ни  в  коем  случае  не
просить и не унижаться.
   - Я клянусь,  что  не  притрагивалась  к  этим  деньгам,  -  рыдала  она,
судорожно дергая низ свитера, - я в-ведь п-по-обещала, чт-то никогда не буду
больше лгать и воровать, я п-пообещала! Пожалуйста! Пожалуйста, поверьте мне
- Мы верим тебе, Джулия.
   - Я ведь действительно изменилась, правда, и я... -  Внезапно  до  Джулии
дошел смысл слов Джеймса  Мэтисона,  и  она  осеклась,  будучи  не  в  силах
поверить услышанному. - Вы.., что?
   - Джулия, - сказал приемный отец, погладив ее по щеке, - когда ты впервые
вошла в наш дом, то дала нам слово, что больше не будешь лгать  и  воровать.
Ты дала нам слово, мы тебе - наше доверие, помнишь?
   Джулия кивнула, потому что каждая секунда того разговора в  гостиной  три
месяца назад отпечаталась в ее памяти с удивительной  четкостью.  Потом  она
подняла глаза  и,  увидев  такую  знакомую  улыбку  на  лице  Мэри  Мэтисон,
бросилась в ее объятия. Теплые руки, пахнущие гвоздикой,  сомкнулись  вокруг
нее, обещая впереди долгую и  счастливую  жизнь,  полную  веселого  смеха  и
поцелуев перед сном.
   Ничем не сдерживаемые слезы теперь текли ручьями.
   - Ну хватит, хватит,  так  можно  и  заболеть,  -  успокаивал  ее  Джеймс
Мэтисон, улыбаясь жене над  склоненной  темнокудрой  головкой.  -  Дай  маме
возможность позаботиться об обеде, а Господь позаботится об этой  истории  с
украденными деньгами.
   При упоминании Господа Джулия внезапно рванулась  к  выходу  из  комнаты,
крикнув через плечо, что скоро вернется и поможет накрыть стол к обеду.
   Бегство  Джулии  было  настолько  неожиданным,  что  все  не   на   шутку
встревожились, а Джеймс Мэтисон обеспокоенно сказал;
   - Ее никуда нельзя отпускать в таком состоянии, по крайней мере одну. Она
еще не совсем пришла в себя, а через несколько минут уже стемнеет.  Карл,  -
обратился он к старшему сыну, - иди за ней и проследи, чтобы она не наделала
глупостей.
   - Я тоже пойду, - крикнул Тед, на ходу надевая куртку.
   А в это время в двух кварталах от дома Джулия изо всех сил тянула на себя
тяжелую дверь церкви, в которой  служил  ее  приемный  отец.  Наконец  дверь
открылась, и она пошла по  центральному  проходу,  залитому  бледным  зимним
сумеречным светом, льющимся сквозь высокие окна.  Дойдя  до  алтаря,  Джулия
остановилась в нерешительности, подняла кверху сияющие глаза и, обращаясь  к
деревянному распятию, заговорила - очень тихо и нерешительно:
   - Благодарю тебя за то, что Ты сделал так, что Мэтисоны поверили  мне.  Я
знаю, что это сделал Ты, потому что это - самое настоящее чудо.  Ты  никогда
не пожалеешь о том, что помог мне, я постараюсь стать такой, чтобы Ты и  все
остальные смогли гордиться мной. Я обязательно достигну совершенства, Джулия
замолчала и после небольшой паузы добавила:
   - И  если  можешь,  то  сделай,  пожалуйста,  так,  чтобы  мистер  Дункан
обязательно нашел настоящего вора. Потому что иначе  меня  все  равно  будут
подозревать, а это несправедливо.
   Этим вечером, после ужина, Джулия сверхтщательно убрала свою и  без  того
безупречно  чистую  комнату,  а  принимая  ванну,  дважды  вымыла  уши.  Она
настолько решительно настроилась на самосовершенствование, что когда  Тед  и
Карл предложили ей перед сном поиграть в скрэббл (это очень помогало быстрее
осваивать чтение и письмо), Джулия ни разу не пыталась  подглядывать,  чтобы
выбрать себе буквы полегче.

***

   А  в  понедельник  на  следующей  неделе  дежурный  застал  под  трибуной
школьного стадиона группу школьников, распивающих  пиво,  которым  их  щедро
угощал семиклассник Билли Несбит.  Внутри  пустого  картонного  ящика  нашли
желтовато-коричневый конверт с надписью: "Деньги на обед. Класс мисс Эббот".
   Перед Джулией извинились. Мисс Эббот  -  публ