милой комнате, - неужели тебе не  говорили,  что  поддерживать  такую
стерильность просто вредно?
   Вместо того чтобы справедливо пошутить по поводу неряшливости самой Кори,
Диана с рассеянным видом откусила печенье и задумчиво оглядела комнату.
   - Пожалуй, ты права, -  подтвердила  она.  -  Моя  организованная  натура
предпочитает симметрию и порядок. А может,  все  дело  в  том,  что  во  мне
сочетаются одержимость и потребность...
   Кори приподняла бровь:
   - Это еще что такое?
   - Глупости. - Диана на секунду замолчала, отряхивая  руки  от  крошек.  -
Просто нелепая причуда.
   - Но ведь ты не чокнутая! -  преданно  и  воодушевленно  возразила  Кори,
жадно надкусив печенье. Оно разломилось, и половина упала на колени Дианы.
   Подобрав кусочек, Диана протянула его подруге.
   - Должно быть, у меня некая потребность поддерживать порядок - чтобы хоть
отчасти управлять событиями. Наверное, это возникло  потому,  что  моя  мама
умерла, когда я была еще совсем маленькой, а год спустя умерли мои бабушка и
дедушка.
   - Какая связь между смертью твоей матери и тем, что ты расставляешь обувь
по алфавиту?
   - Мне кажется, что если я буду содержать все в идеальном  порядке  и  как
можно лучше справляться с домашними делами, такой же упорядоченной  будет  и
моя жизнь. В ней не случится ничего плохого.
   Кори ошеломленно уставилась на сестру:
   - От кого ты услышала такую чепуху?
   - От врача, к которому папа возил меня после смерти  бабушки  и  дедушки.
Этот психоаналитик собирался помочь мне справиться с утратой стольких родных
людей сразу.
   - Какой болван! С благими намерениями он наговорил тебе всякой  ерунды  и
заставил почувствовать себя ненормальной?
   - Нет, все это он втолковывал папе, а я их подслушала.
   - И что же ответил папа?
   -  Он  сказал,  что  этому  человеку  самому  не  помешает  обратиться  к
психоаналитику. Понимаешь, в Ривер-Оукс принято водить  детей  на  приемы  к
психоаналитикам. Окружающие посоветовали  папе  так  поступить,  и  в  конце
концов он послушался.
   Кори вернулась к прежним мыслям:
   -  Поддразнивая  тебя  аккуратностью,  я   просто   пыталась   объяснить:
удивительно, что мы с тобой так здорово подружились, несмотря на то  что  мы
такие разные. Иногда я  кажусь  самой  себе  безнадежно  заблудшей  овечкой,
которую ты из милости приняла под свое крыло - зная, что я никогда не  стану
такой, как ты. Бабушка говорит, что  горбатого  могила  исправит  и  что  из
свиного уха не сошьешь шелкового кошелька.
   - Заблудшая овечка! Свиное ухо! - выпалила Диана. - Да нет же! Я  многому
научилась у тебя! У тебя есть достоинства, которые я мечтаю приобрести.
   - Назови хотя бы одно, - скептически потребовала Кори. -  То,  что  в  их
число не входят мои школьные успехи или моя грудь, я уже знаю.
   Диана рассмеялась и в притворном  возмущении  закатила  глаза,  но  затем
серьезно произнесла:
   - Прежде всего ты предприимчива и смела.
   -  Благодаря  одному  из  своих  "предприятий"  я  наверняка  окажусь  за
решеткой, прежде чем мне стукнет восемнадцать.
   - Ни в коем случае! - возразила Диана.  -  Я  хотела  сказать,  когда  ты
решаешь что-нибудь сделать - например, фотографии со  строительных  лесов  у
нового небоскреба, - ты забываешь об опасности и осуществляешь задуманное!
   - Ты ведь лазила наверх вместе со мной.
   - Но я этого не хотела. Я трусила так, что едва держалась на ногах.
   - И все-таки полезла за мной.
   - Вот об этом я и говорю. Прежде я не делала ничего подобного. Жаль,  что
я не похожа на тебя.
   Кори надолго задумалась, а затем ее глаза коварно блеснули.
   - Ну что же, если ты хочешь стать такой, как я, начнем с этой спальни.  -
И она завела руку за плечо.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты когда-нибудь дралась подушками?
   - Нет, а по... - Слова Дианы потонули в пухлой подушке, шлепнувшейся ей в
лицо. Кори метнулась к изножью кровати и пригнулась,  ожидая  возмездия,  но
Диана сидела неподвижно, дожевывая печенье и держа  подушку  на  коленях.  -
Неужели ты все-таки решилась? - наконец произнесла она, пристально глядя  на
Кори.
   Обманутая ее невозмутимым видом. Кори спросила:
   - Почему бы и нет?
   - Потому  что  теперь  мне  придется..,  отплатить  тебе  тем  же!  Диана
сорвалась с места так стремительно и прицелилась  так  метко,  что  Кори  не
успела увернуться. Смеясь, она бросилась за  еще  одной  подушкой,  и  Диана
последовала ее примеру. Пять  минут  спустя,  когда  встревоженные  родители
распахнули дверь  спальни,  им  пришлось  вглядываться  сквозь  летающие  по
комнате перья, чтобы обнаружить двух девочек - они лежали на полу, заливаясь
смехом.
   - Что, черт возьми, здесь происходит? - произнес мистер Фостер тревожно.
   - Бой подушками, - задыхаясь, ответила Диана. Перо прилипло к ее губам, и
она попыталась снять его двумя пальцами.
   - Нет, просто сдуй или сплюнь, - со смехом  посоветовала  Кори,  а  затем
продемонстрировала этот способ.
   Диана старательно повторила увиденный прием, а затем  зашлась  в  хохоте,
увидев гримасу на лице отца. Перья кружились у него над головой,  опускались
на плечи, а он стоял, словно окаменев, рядом с новой  мамой  Дианы,  которая
пыталась скрыть усмешку.
   - Мы уберем все, прежде чем ляжем спать, - пообещала Диана.
   - Ни за что, - непримиримо заявила Кори. - Ты должна провести ночь  среди
этого мусора. Если сумеешь - значит, еще не все потеряно, - может  быть,  ты
вскоре станешь отъявленной неряхой вроде меня!
   Все еще лежа на полу, Диана взглянула на Кори и подавила смешок.
   - Ты и вправду так думаешь?
   - Да, шанс есть,  -  торжественно  поставила  диагноз  Кори,  -  но  тебе
придется как следует потрудиться.
   Едва Роберт Фостер попытался возразить, жена потянула его за рукав  прочь
из комнаты. В коридоре Роберт недовольно взглянул на нее:
   - Разве девочкам не следует прибраться сегодня же?
   - Завтра будет в самый раз, - отозвалась Мэри Фостер.
   - Но эти подушки стоили  недешево.  Диане  следовало  вспомнить  об  этом
заранее. С ее стороны было бездумно и безответственно портить их.
   - Боб, -  мягко  произнесла  Мэри,  увлекая  мужа  к  спальне,  -  такого
обостренного чувства ответственности, как у Дианы, я не встречала еще  ни  у
одной девочки.
   - Я научил ее быть такой. Взрослый человек обязан осознавать  последствия
своих поступков.
   - Дорогой, - прошептала Мэри, - она  еще  ребенок.  Роберт  задумался,  и
вскоре озорная улыбка приподняла уголки его губ.
   - Ты права. Но неужели  ты  считаешь,  что  уметь  сплевывать  перья  так
важно?
   - Необходимо, -  со  смехом  отозвалась  его  жена.  Склонившись,  Роберт
поцелуем стер улыбку у нее с лица.
   - Я люблю тебя, - прошептал он.
   - А я люблю Диану.
   - Знаю, и потому моя любовь к тебе крепнет с каждым днем. - Повалившись в
постель, Роберт потянул  за  собой  жену,  пытаясь  просунуть  руки  ей  под
шелковый халат. - Ты ведь знаешь, что я люблю Кори?
   Она кивнула, одновременно протягивая руку  за  подушкой,  прислоненной  к
спинке кровати.
   - Вы изменили нашу жизнь, - продолжал Роберт.
   - Спасибо, - шепотом ответила Мэри и уселась рядом с мужем.  -  А  теперь
позволь изменить твои представления.
   - О чем?
   - О боях подушками, - с этими словами Мэри залепила мужу подушкой в лицо.
   Сестры услышали громкий стук. В тревоге вскочив на ноги, они  выбежали  в
коридор.
   - Мама, папа! - позвала Диана, постучав в дверь спальни  родителей.  -  С
вами все в порядке?
   - Ничего страшного, - донесся голос Мэри Фостер, -  но  мне  не  помешает
подмога.
   Диана и Кори обменялись  изумленными  взглядами,  затем  Диана  повернула
ручку и открыла дверь. Девочки застыли  как  вкопанные,  с  открытыми  ртами
уставились на родителей, а затем переглянулись.
   И разразились хохотом.
   На полу, среди кучи перьев, их  отец  только  что  положил  мать  на  обе
лопатки и прижал ее руки к ковру.
   - Извиняйся, - велел он.
   Его жена залилась смехом.
   - Извиняйся, иначе не отпущу. Мэри Фостер взглянула на дочерей,  перевела
дыхание и насилу выговорила между приступами смеха:
   - По-моему, в таких.., случаях.., женщины должны.., действовать сообща.
   Девочки были с ней  согласны.  Битва  этой  ночи  завершилась  со  счетом
двенадцать - два: дюжина пуховых подушек не устояла против двух резиновых.

Глава 5

   Переполненная хорошими новостями, Диана схватила сумку с кожаного сиденья
нового "БМВ", подаренного ей отцом месяц назад, в честь шестнадцатилетия,  и
взлетела по ступеням величественного георгианского особняка - своего первого
и единственного дома. За два года, прошедших с тех пор,  как  ее  мачеха,  а
затем и ее родители перебрались в Ривер-Оукс, и  атмосфера,  и  внешний  вид
дома и окрестностей коренным  образом  изменились.  Тишину  вытеснили  смех,
веселые беседы и шутливые споры; из кухни плыли восхитительные запахи; цветы
заливали безудержным  буйством  красок  сад  и  расплескивались  изысканными
букетами в комнатах.
   Все восхищались переменами, а также прибавлением в  семье  -  все,  кроме
экономки Гленны, которая вырастила Диану после смерти ее  матери.  Именно  с
Гленной Диана столкнулась в вестибюле.
   - Гленна, а Кори дома?
   - Кажется, она на заднем дворе - обсуждает вместе с остальными завтрашнюю
вечеринку. - Гленна закончила стирать  пыль  со  стола  орехового  дерева  и
выпрямилась, внимательно оглядывая полированные поверхности.  -  Когда  была
жива твоя мама, она нанимала декораторов и поваров, желая устроить прием,  -
многозначительно  подчеркнула  Гленна.  -   Так   развлекается   большинство
состоятельных людей - и развлекалось бы впредь, если бы не мы.
   - Да, - с мимолетной улыбкой подтвердила Диана. - Теперь мы задаем тон. -
Она направилась по коридору, уходящему в глубь дома, а Гленна шагала  рядом,
походя  смахивая  тряпкой  с  попадавшихся  на   пути   столов   и   стульев
несуществующие пылинки.
   - Когда мы устраивали прием, - гнула свое Гленна, - главной задачей  было
украсить дом и подать вкусную еду. Но теперь этого мало. Теперь, видите  ли,
все   должно   быть   свежим,   натуральным,   выращенным   или    сделанным
собственноручно. Самодельное  и  домашнее  годится  только  для  деревенских
жителей. Конечно, твои бабушка и дедушка и в самом деле  из  деревни,  и  им
трудно понять, что...
   Непрестанное брюзжание Гленны продолжалась с тех пор, как  родители  Мэри
захватили в свои руки домашнее хозяйство.
   Родители Мэри и Диана полюбили друг друга с самой первой  встречи.  Видя,
как  несколько  месяцев  подряд  девочки  разрываются  между  Лонг-Вэлли   и
Ривер-Оукс, Роберт поручил архитектору и подрядчику  подновить  и  расширить
пристройку к особняку, предназначенную  для  гостей.  Следующим  шагом  стал
парник для Розы и огород для Генри.
   За свое великодушие Роберт был вознагражден свежими фруктами  и  овощами,
выращенными на его собственной земле, и аппетитными кушаньями, подаваемыми в
самых неожиданных местах.
   Роберту никогда не нравилось есть в просторной кухне в задней части дома.
Кухня  предназначалась  для  небольшой  армии   поваров,   необходимых   для
проведения пышных приемов. Помещение с белыми кафельными  стенами,  чересчур
громоздким нержавеющим оборудованием и унылым видом  из  единственного  окна
казалось Роберту казенным, стерильным и неуютным.
   Пока в жизни Роберта не появилась Мэри и ее  родные,  он  довольствовался
обжигающе-острой стряпней своей кухарки Кончиты - стряпней, которую поспешно
съедал в официальной обстановке столовой. Ему и в голову не  приходило,  что
можно обедать под деревом на симпатичной  лужайке  за  домом  или  же  возле
прямоугольного бассейна олимпийских размеров.
   Но теперь Роберт поглощал восхитительные блюда и наслаждался  пребыванием
дома. Кухня, которую он некогда избегал, стала его излюбленной  комнатой.  В
одном ее конце Генри устроил подобие солярия, вмонтировав окна в  потолок  и
наружную стену. В этом уютном, светлом уголке расставили  диваны  и  кресла,
где было приятно коротать время перед обедом. Мэри с Розой расписали  каждую
плитку узором из переплетенных лоз и цветов  и  выбрали  для  обивки  мебели
ткань  с  тем  же  мотивом.  А  затем   они   заполнили   оставшееся   место
многочисленными растениями в белых горшках.
   В противоположном конце заново отделанного помещения обычный белый кафель
был облагорожен нанесенным через трафарет бордюром. Старые  кирпичи,  бывшие
некогда кладкой дома, теперь составляли одну из  стен,  образовывая  широкую
арку, на которой висели медные кастрюли и сковородки.
   Жена Роберта и ее родители придавали  ошеломляюще  естественную  прелесть
территории у дома и притягательный уют внутренним помещениям. Что бы они  ни
мастерили; удивительные  плетеные  коврики,  причудливые  рамы  для  картин,
изящную, расписанную вручную мебель, украшения из  позолоченных  овощей  или
элегантную упаковку для подарков - во все они вкладывали усердие и любовь.
   Спустя год после свадьбы с Робертом состоялся официальный  дебют  Мэри  в
роди хозяйки дома - предполагалось  устроить  роскошный  прием  в  саду  для
утонченного,  баснословно  богатого  хьюстонского   общества,   к   которому
принадлежали друзья и сверстники Роберта.
   Но вместо того чтобы воспользоваться услугами профессиональных поваров  и
декораторов, Мэри с Розой сами следили за приготовлением и  украшением  блюд
по домашним рецептам, с гарниром из зелени, собранной на огороде Генри.  Эти
яства подавали в мерцающем  свете  факелов  на  столы,  застланные  льняными
скатертями с аппликациями, выполненными вручную,  расставляли  среди  ваз  с
букетами цветов, выращенных Генри.
   Мэри и ее мать собрали сотни  орхидей  в  собственной  теплице,  а  затем
усадили Диану, Кори и их четырех подруг за изготовление элегантных украшений
из цветов. Мэри с Розой решили, что каждая гостья должна получить  маленькую
лакированную шкатулку, расписанную орхидеями таких же  цветов,  как  лежащие
внутри безделушки. Свято веря, что даже пресыщенные  хьюстонские  миллионеры
будут в восторге от их уникальных и изысканных украшений для стола, а  также
домашних  кушаний  и  прочих  нововведений,  Мэри  с  Розой  провели   много
счастливых, часов на кухне, строя планы и создавая шедевры.
   За два часа до начала приема Мэри обследовала дом  и  сад  и  разразилась
слезами в объятиях мужа.
   - О, дорогой, зачем ты позволил мне сделать это! -  стонала  она.  -  Все
скажут, что я испортила  твой  прекрасный  дом  самодельным  барахлом.  Твои
друзья много путешествуют,  они  привыкли  к  роскошным  ресторанам,  пышным
балам, бесценному антиквариату, а я.., я  приготовила  для  лих  барбекю  на
заднем дворе. - Мэри уткнулась мокрым от слез лицом  в  грудь  мужу.  -  Они
подумают, что ты женился на чокнутой голодранке!
   Поглаживая жену до спине, Роберт улыбался. Сегодня он  тоже  прошелся  по
дому и саду, разглядывая  их  глазами  постороннего  наблюдателя.  Увиденное
наполнило его гордостью и предвкушением. Он искренне считал, что Мэри  и  ее
родители придали совершенно новый смысл выражению "самодельный". Они возвели
его в творческий акт, который придает  неповторимые  Черты  обезличенному  и
превращает  самые  заурядные  вещи  в  прекрасные  и  исполненные   значения
предметы. Роберт не сомневался: его гости  достаточно  проницательны,  чтобы
заметить и оценить изысканность И красоту изделий Мэри. Он знал,  что  гости
будут поражены - и творениями хозяйки дома, и ею самой.
   - Ты ослепишь их, Мэри, - прошептал он, - вот увидишь.
   Роберт оказался прав.
   Гости были без ума от великолепной еды, украшений, цветов, сада,  дома  и
особенно - от непосредственности  и  радушия  хозяйки.  Те  самые  знакомые,
которые изображали потрясение, узнав, что Роберт отвел часть  своей  лужайки
под огород, теперь попросили разрешения осмотреть это чудо. Генри  несколько
часов с гордостью возглавлял экскурсии по огороду, озаренному лунным светом.
Пока он водил гостей между ровными грядками удобренных органикой овощей, его
энтузиазм был настолько  заразительным,  что  еще  до  завершения  вечеринки
несколько человек  загорелись  желанием  устроить  возле  собственных  домов
огороды.
   Мардж Крамбейкер,  ведущая  раздела  светских  новостей  "Хьюстон  пост",
разразилась восторженной статьей:

   "Миссис Роберт Фостер III (урожденная  Мэри  Бриттон  из  Лонг-Вэлли)  по
праву может считаться самой  известной  хозяйкой  Хьюстона.  На  празднестве
присутствовали родители  миссис  Фостер,  мистер  и  миссис  Генри  Бриттон,
которые  любезно  показывали  очарованным  гостям  -  будущим  садоводам   и
ремесленникам (будь у них только время!) - новый сад,  огород  и  парник,  а
также мастерскую, которую Боб Фостер построил на территории своего  особняка
Ривер-Оукс..."

   Теперь, год спустя, Диана вспоминала  об  этом  событии,  вполуха  слушая
бесконечные сетования Гленны  по  поводу  предстоящей  вечеринки.  Сдерживая
недовольство, она напоминала себе: Гленна не питает ненависти к Мэри или  ее
родителям, она просто досадует, что у нее перехватили бразды правления.  Но,
как считала Диана, жизнь чудесна - она наполнена людьми и событиями, любовью
и смехом...
   - Я не из тех, кто  тычет  пальцем  в  недостатки  чужого  воспитания,  -
призналась Гленна, - но если бы миссис Фостер выросла в обеспеченной  семье,
она знала бы, как принято развлекаться у богатых. Когда твой  отец  объявил,
что намерен перевезти сюда ее родителей, я думала, что хуже уже не будет. Но
вдруг выяснилось, что Генри твердо решил устроить здесь огород и  компостную
кучу - прямо на заднем дворе; затем он превратил  гараж  в  парник  и  склад
инструментов! И не успела я  опомниться,  как  твоя  новоиспеченная  бабушка
перекопала всю лужайку под цветник и грядки для зелени  и  принялась  лепить
глиняные горшки. Хорошо еще, что эта леди из  раздела  светских  новостей  -
кажется, Мардж - не обозвала нас деревенщинами.
   - Гленна, это несправедливо, -  возразила  Диана,  останавливаясь,  чтобы
выложить из сумки учебники. - Каждый, кто знакомится с мамой,  бабушкой  или
дедушкой, считает их ни на кого не похожими, замечательными людьми!  Кстати,
в Хьюстоне мы прославились именно тем,  что  мама  называет  возвращением  к
истокам.  Вот  почему  журнал  "Жизнь  на  Юге"  пришлет  фотографа  на  наш
завтрашний прием.
   - Если на фотографиях мы не будем  выглядеть  смешными  и  нелепыми,  это
можно считать чудом!
   - Нас никто не считает смешными, - возразила Диана, открывая дверь.  -  В
редакции "Жизни на Юге" увидели фотографии в "Хьюстон кроникл", сделанные  у
нас дома на прошлогоднем приеме, и захотели опубликовать о нас статью.
   Помня, что отец советовал ей быть терпеливой и снисходительной к  Гленне,
Диана улыбнулась. Девушка знала, что они  с  отцом  -  единственные  близкие
Гленны.
   - Мы понимаем, что тебе трудно  заботиться  о  семье  из  шести  человек,
особенно когда все заняты своими увлечениями. Ты слишком  сильно  устаешь  -
вот почему папа пожелал, чтобы ты наняла кого-нибудь себе в помощники.
   Женщина тотчас же приободрилась:
   - Мне не нужна помощь. Я отлично справляюсь сама. Диана ласково погладила
ее по руке, выходя из дома с намерением отыскать Кори.
   - Много лет  ты  заменяла  мне  мать,  Гленна.  Мы  с  папой  никогда  не
справились бы с домашними делами без тебя и до сих  пор  нуждаемся  в  твоей
заботе. - Последнее замечание было не совсем искренним,  но  Диана  считала,
что эта маленькая ложь простительна -  хотя  бы  потому,  что  строгое  лицо
Гленны мгновенно просияло.
   Диана остановилась под балконом, отыскивая взглядом Кори.
   Первоначально задний двор был просторным, но ничем не примечательным: его
середину занимал большой плавательный бассейн, дальнюю  часть  -  пристройка
для гостей, слева располагались теннисные корты, а справа - гараж  на  шесть
автомобил