отдых. А сейчас не до него, посевная в разгаре и других проблем хватает.
Но отговаривать Комбата было так же бесполезно, как пытаться  остановить
снежную лавину. Он дожал Чащина, заставил его рассказать  правду,  а  на
предложение Олега действовать сообща, жестко ответил:
   - Ты мне, главное, обрисуй ситуацию, дай информацию о людях, купивших
участки. Голову даю на отсечение, что тебя прессовали братки  одного  из
них. Здесь не Москва, где действуют сотни команд  и  тысячи  отморозков.
Разберемся и накажем кого следует. А ты пока занимайся  своей  посевной.
Если понадобится помощь, я скажу.
   Рублев как в воду глядел. Найти инициатора налета удалось в считанные
дни. Один из покупателей участков оказался матерым уголовником, три года
назад вышедшим из тюрьмы.  Он  сколотил  банду  вымогателей  и  считался
королем соседнего города. Хотя по московским меркам он и  на  захудалого
дворянина не тянул.
   Комбат действовал жестко. Трое  бандитов,  участвовавших  в  избиении
Чащина, надолго слегли в больницу. Еще четверо  вымогателей  добровольно
явились в милицию, где во всем сознались и дали  показания  на  главаря.
Стражи порядка даже не представляли  себе,  что  уголовники  могут  быть
настолько   запуганы.   А   пострадавшие   от    рэкетиров,    напротив,
расхрабрились. Они помогли местной власти угомонить преступников. Вскоре
банда прекратила существование.
   Лишь в одном Комбат уступил своему  другу.  С  председателем  колхоза
Олег и его подчиненные разобрались сами.
   После этого случая Чащин ежегодно звал Рублева к себе  отдохнуть,  но
тот  отделывался  обещаниями.  И  вот  настало   время   воспользоваться
приглашением друга. Комбат отбил телеграмму:  ?Олег,  хочу  погостить  у
тебя недельки две-три, если это возможно. Ответ шли  на  Главпочтамт  до
востребования. Борис Рублев?. Ответ пришел незамедлительно:
   "Приезжай хоть на год. Ты ведь знаешь, мы тебе всегда рады?.

Глава 14

   Что  хорошего  может  ждать  от  современной  жизни   государственный
служащий, не имеющий возможности распределять деньги, льготы, экспортные
лицензии? Да ничего. Ждать он  может  лишь  внеочередного  сокращения  и
неотвратимо надвигающейся старости. Впрочем, геолог ждал еще  ответа  от
своего депутата. Уж так нахваливали люди Черняеву, так нахваливали,  что
и он невольно поверил в чудо.  Мол,  его  вопросом  занимается  честный,
добросовестный работник, который  его  обязательно  решит.  Хотя  самому
геологу от этого было ни жарко ни холодно,  только  совесть,  проклятая,
грызла, а ведь кругом было полно людей, совершивших куда более серьезные
проступки и отлично себя при этом чувствовавших. Ну да что кому на  роду
написано...
   И когда, сняв на работе телефонную трубку, геолог услыхал  незнакомый
мужской голос,  он  почему-то  сразу  решил,  что  ему  звонит  помощник
Черняевой. Но мужчина обратился к геологу по другому вопросу:
   - Здравствуйте, Аркадий.., простите, забыл ваше  отчество.  Я  -  сын
одного человека, с которым вы ездили в экспедиции.
   - Извините, а  кого  именно?  -  вполне  естественно  поинтересовался
геолог.
   - Я бы не хотел называть фамилий,  причину  вы  скоро  поймете.  Этот
человек недавно умер, кое-что оставив для вас.  Поэтому  мне  необходимо
срочно с вами увидеться.
   - Но хоть что-то вы можете мне объяснить?
   - Это не телефонный разговор. Давайте  встретимся  в  пять  часов  на
станции метро ?Курская?. Только не кольцевой, а Щелковской линии.
   -  Арбатско-Покровской,  -  машинально   поправил   его   геолог,   -
Арбатско-Покровской, - согласился незнакомец. - Там я вас легче найду.
   Действительно, высокий  крепкий  мужчина  лет  тридцати,  назвавшийся
Иваном, подошел к геологу очень скоро.
   - А вы не  изменились,  -  улыбаясь,  сказал  он.  -  Совсем  как  на
фотографии.
   - Хотелось бы мне знать, с кем я там снят, - буркнул геолог.
   - Знаете, давайте я вам расскажу главное, и тогда  вы  сами  поймете,
насколько опасно ваше любопытство. В общем, одному человеку в экспедиции
вы здорово помогли. Он нашел залежи минералов,  но  не  обратил  на  них
внимания, а вы в  разговоре  абсолютно  случайно  упомянули,  что  такие
минералы часто встречаются вместе с очень ценным веществом.
   - Каким веществом? - не удержался геолог.
   - Вы слишком любопытны, так нельзя. Ну, допустим, золотом.
   - Я не занимался золотом никогда в жизни.
   - Правильно, но, если я назову  вещество,  вы  можете  вспомнить  все
остальное, так что пусть будет золото. Человек  проверил  ваши  слова  и
обнаружил золотоносную жилу, которая сделала его миллионером.  Он  хотел
найти вас и  отблагодарить,  но,  когда  зарабатываешь  большие  деньги,
возникает столько разных дел. А недавно этот человек  тяжело  заболел  и
умер, перед смертью завещав мне передать тому, кому он был обязан  своим
богатством, десять тысяч долларов. Я хочу исполнить волю покойного.
   - И вам не жалко таких денег! - невольно воскликнул геолог,  которого
ошеломила названная сумма.
   - Мне завещано гораздо больше. Стоит ли из-за ерунды  брать  грех  на
душу, оскорблять память умершего.
   Геолог почувствовал, как  стала  вдруг  скользкой  ручка  старенького
портфеля. От волнения его бросило в пот.
   - Спасибо вам... Мы сейчас пойдем к нотариусу? - спросил он.
   - Какой нотариус, Аркадий, не смешите меня. Вы же не наследник первой
степени.., вообще никакой. С вас слупят бешеный налог. Зачем добровольно
отдавать государству такие деньги? Мало оно вас обобрало?
   - Как? - перешел на шепот геолог. - Неужели деньги у вас с собой?
   - Хм... Для меня, конечно, это не сумма, но кругом  полно  мерзавцев,
готовых  ради  зеленых  бумажек  убить  человека.  Поэтому  я  не   стал
рисковать, оставил их дома. Я ведь не был на сто процентов  уверен,  что
встречусь с вами. Сейчас мы подскочим ко мне и вы  их  заберете.  Это  в
районе Гольяново за кольцевой дорогой.
   - В Гольяново! - обрадовался геолог. - У меня там живет лучший  друг.
Я ему позвоню, договорюсь, чтобы отвез на своем  ?Опеле?  домой.  А  то,
знаете, мне тоже боязно мотаться  в  общественном  транспорте  с  такими
деньгами.
   - Да бросьте, Аркадий,  я  сам  вас  отвезу,  куда  скажете,  у  меня
?бээмвуха" - пятерка.
   - Нет, зачем вам столько хлопот из-за меня, просто неудобно.  Честное
слово, друг будет даже рад мне помочь.
   Благородный порыв геолога был неудержим, он рвался к  таксофону,  как
выведенная на прогулку собака к столбику, и после яростного спора Иван с
неподдельным огорчением сказал:
   - Ладно, уговорили. Но сначала,  как  полагается,  мы  должны  обмыть
такую удачу.
   Геолог  смутился.  Его  голова  безвольно  поникла,  глаза   невидяще
уставились в мраморный пол.
   - У меня нет с собой денег, - тихо признался он.
   - Какие проблемы! Я за все заплачу, а потом вычту из  твоей  доли,  -
переходя на ?ты?, хлопнул его по плечу Иван.
   Вот это ?вычту? все и решило. Если  бы  честный  наследник  предложил
гульнуть за собственный счет, геолог мог бы и не согласиться. Но жаться,
отказываясь угостить человека, который добровольно отдает  тебе  деньги,
было, мягко говоря, неприлично.
   - Рядом с моим приятелем по улице Бирюсинка есть приличное заведение.
А вот и электричка. Едем, - ухватил он наследника.
   Но Ивана чем-то не устраивало его же родное Гольяново.  Он  бормотнул
что-то по поводу бесчинства преступного элемента на окраинах  столицы  и
вывел геолога на остановке ?Первомайская?.
   Ресторан геологу сразу  же  не  понравился.  Он  выглядел  ухоженным,
чистым, на его интерьер потратили сумасшедшие  деньги,  но  все  портила
собравшаяся публика. Наверное,  столько  тупых  физиономий  одновременно
можно увидеть только в отделении психушки для  даунов.  Впрочем,  геолог
тут же подумал, что он уже много лет не был в ресторанах. Может,  сейчас
так везде.
   - Заказывай, хозяин, - сказал, улыбаясь,  Иван,  когда  они  сели  за
столик.
   Геолог, не желая уступать наследнику в щедрости, стал выбирать  блюда
подороже, но Иван остановил его:
   - Стой, на фига нам коньяки, салат из крабов. Значит, водку,  оливье,
отбивные и, так и быть, бутерброды с икрой.
   "Вот человек! Знает, как бедно живут ученые, не хочет меня объедать?,
- с благодарностью подумал геолог.
   Он с удивлением наблюдал, как расторопно обслуживал  их  официант.  В
былые времена дебелая тетка могла битый час шляться в недрах ресторанной
кухни и вернуться с бутылкой минеральной воды. Сейчас заработки  каждого
зависели от количества выпитого и съеденного клиентами. Вот и  суетились
люди, порхая, как бабочки.
   Иван щедро разлил водку, невзирая на слабые протесты геолога.
   - Первую надо лить до краев и выпивать до  дна...  Ну,  за  удачу!  -
сказал он и тихо добавил:
   - Смотри про бабки здесь молчи.
   Он выпил водку одним  глотком  и  стал  усердно  закусывать.  Геолог,
давясь и морщась, тоже влил в себя граммов сто пятьдесят огненной  воды.
Он не привык к таким дозам и начал быстро  хмелеть.  А  Иван,  торопливо
глотая салат, уже наливал вторую.
   - Хватит, хватит, - запротестовал геолог.
   - Ладно, - согласился Иван и себе налил примерно столько  же,  может,
даже чуть меньше.
   Геологу вспомнилось, как они в экспедициях  пили  спирт.  Большинство
разбавляло его до крепости водки, но находились оригиналы, употреблявшие
его в чистом виде. Для этого существовал ряд нехитрых приемов. Чтобы  не
обжечь глотку, надо было сначала выпить глоток воды, тут же опрокинуть в
себя чистый алкоголь и следом снова выпить  воды,  а  еще  лучше  сок  с
мякотью, чтобы и желудок уберечь  от  ожога.  Геолог  всегда  сторонился
подобных  экспериментов.  Зря,  что  ли,  Дмитрий   Иванович   Менделеев
определил наилучшее соотношение воды и спирта. Великим надо верить.
   Они выпили еще. Иван одним махом отхватил половину бутерброда с икрой
и поднялся.
   - Я схожу перекурю на свежем воздухе, а ты, если хочешь,  можешь  еще
выпить.
   Геолог махнул рукой. Мол, иди, ежели надо, а я сам разберусь.  Захочу
- выпью, захочу - песню спою. Его  уже  здорово  развезло.  Он  даже  не
заметил, как к столику подошли двое  -  копии  тех  даунов,  которых  он
обозревал, заходя в ресторан. Только когда бритоголовые типы  уселись  с
двух сторон от него, геолог обратил на них непонимающий взгляд.
   - Че пялишься, урод?  И  хорош  жевать,  сука,  когда  с  тобой  люди
разговаривают, - произнес один из даунов.
   - Лох в натуре, а вообразил себя крутым. По чужим кабакам шляется,  -
поддержал его второй.
   - Слышь, крутой, ты жри давай, не стесняйся, только не забудь  и  нам
заказ сделать. А баба твоя где? Поссать вышла? - спросил  первый,  глядя
на пустые приборы. - Должно быть, клевая телка, у денежных лохов  всегда
телки клевые.
   Наверное, они только что пришли и не заметили Ивана.
   От страха у геолога из головы выветрился весь хмель. А тут еще второй
даун щелкнул выкидным лезвием.
   - Ты ведь дашь попользоваться своей бабой? - криво усмехнулся  он.  -
Главное, чтобы она нам понравилась.
   - Понравится, понравится, - раздался за спиной насмешливый голос.
   Дауны, как по команде,  подняли  головы,  и  их  лица  перекосило  от
страха.  Они  напоминали  хорьков,  сунувшихся   в   беличье   дупло   и
наткнувшихся на ядовитую гадюку. Только хорьки могли скрыться от гадюки,
а дауны от Ивана - нет. Правда, сейчас они избежали расправы. Иван  лишь
смерил обоих испепеляющим взглядом, и  они  попятились  задом  к  дверям
ресторана. Остальные посетители, тихо перешептываясь, увлеченно  следили
за необычным зрелищем.
   - Ну, ты как? - озабоченно спросил Иван у геолога.
   - Нормально, - ответил тот абсолютно трезвым голосом.
   - Вот падлы.., убью, - прошептал Иван и взялся  за  бутылку.  -  Надо
выпить, успокоить нервы. Как раз горячее принесли.
   Геолог жадно впился зубами в отбивную. Салат был так себе,  его  жена
делала ?оливье? гораздо вкуснее, зато мясо  здешним  кулинарам  удалось.
Ароматное, с поджаристой корочкой  и  сочной  серединой,  оно  буквально
таяло во рту.  А  Иван  подливал  и  подливал.  Кратковременный  эффект,
вызванный страхом, быстро прошел, и геолог опьянел еще больше прежнего.
   - Слушай, гулять так гулять, айда к девочкам, - предложил Иван.  -  У
меня есть классные подружки.
   Геолог попытался возразить, но как-то очень слабо. Мол, у  него  дома
жена, ребенок, они будут волноваться.  И  вообще,  ему  давно  следовало
позвонить им, объяснить ситуацию.
   - Ты что, я тебе дам звонить! Я ведь говорил, о бабках молчок,  а  то
сядет на хвост какой-нибудь бандюга,  -  зло  прошептал  Иван,  разливая
водку. - Пей, Аркаша, все девки будут наши, - неожиданно даже для самого
себя срифмовал он.
   Геолог выпил. Хмурое лицо сидящего  напротив  Ивана  вызвало  у  него
ощущение  какой-то  неловкости,  даже   вины.   Чего   он,   собственно,
кочевряжится. Человек его облагодетельствовал и рассчитывает на ответную
любезность. А он, скотина, упирается. Так нельзя! Если захотелось  Ивану
девочек, будут ему девочки. Пусть человек оттянется на всю катушку. Да и
сам он еще готов на подвиги. А то все жена да жена.
   - Вот только допьем и поедем. Но девочки тоже за мой счет,  -  сказал
геолог.
   Он выходил из ресторана, пошатываясь и отчаянно размахивая руками. Со
стороны могло показаться, что таким образом  геолог  пытается  сохранить
равновесие. На самом деле он  пьяно  жестикулировал,  жалуясь  Ивану  на
дурацкую страну, в которой они живут. Вот,  мол,  родственник  Ивана  не
поленился, съездил, проверил слова геолога и сказочно  разбогател,  хотя
мог только зря потратить время и деньги.  А  тут  имеется  уже  открытое
месторождение рубинов, и ни одна сволочь не  хочет  оторвать  от  кресла
свою задницу, чтобы решить элементарный вопрос,  даже  самая  лучшая  из
народных избранников. Вдруг он замолчал и рванул к проезжей части.
   - Ты куда? - успел схватить его за шиворот Иван.
   - Та...си ловить. Не поедем же мы  к  девочкам  на  тр...троебусе,  -
пьяно отвечал геолог.
   - Давай сюда, - Иван подвел геолога  к  темной  ?Ауди?  и  усадил  на
переднее сиденье, а сам устроился сзади.
   - Куда? -  водитель  тронул  за  плечо  геолога,  чья  голова  начала
клониться к приборному щитку.
   Геолог в ответ промычал: ?К девочкам? - и  безмятежно  прислонился  к
дверце автомобиля.
   - Сам знаешь куда, - весело шепнул Иван водителю.
   Машина  выехала  на  Измайловский  бульвар  и  повернула  в   сторону
кольцевой дороги. Геолог мирно дремал. Ему уже не нужны были  доступные,
услужливые девочки, а лишь глубокий сон и бутылка холодного пива  утром.
Но тут его грубо отбросили на спинку сиденья и  что-то  тонкое,  упругое
сдавило шею, перекрывая дыхание. Боль  была  чудовищной,  невообразимой,
даже алкоголь не мог  ослабить,  утихомирить  ее,  Геолог  поднял  руки,
бессильно царапая удавку. Он вскрикнул, попытался еще  раз,  но  уже  не
смог, в легких кончился воздух,  в  мозгу  мелькали  какие-то  уродливые
размытые картины и вдруг они исчезли. Все кончилось.
   - Тащи мешок и гирю,  -  приказал  водителю  лже-Иван,  когда  ?Ауди?
остановилась  у  заросшего  густой  тиной  пруда-Указания  Волыны   были
предельно четкими: смерть фраера не должны связать  с  его  работой.  Он
может покончить жизнь самоубийством, нарваться на нож  в  пьяной  драке,
наконец, просто исчезнуть. Пьяную драку лже-Иван исключил  сразу.  Зачем
лишние свидетели, да и жалко отдавать  часть  полученных  от  авторитета
денег. С самоубийством тоже возникли проблемы, так как вся жизнь геолога
укладывалась в прямую линию между  двумя  точками  -  домом  и  работой.
Исчезновение казалось самым лучшим вариантом. Так оно в конце  концов  и
вышло, хотя был тревожный момент, когда лох уперся, желая  подключить  к
делу своего кореша. Но  и  тут  убийца  выкрутился,  экспромтом  потащив
жертву в ресторан. Обидно, конечно,  что  пришлось  работать  с  пьяным.
Скучно это, сопротивление жертвы чисто символическое, адреналин в  крови
почти на нуле. Зато работа сделана чисто. А это главное.

Глава 15

   Комбат планировал выехать к другу через два дня,  но  дела  задержали
его на неделю. Как всегда, в  быту  оказалось  столько  разных  мелочей,
которые  имеют  свойство  накапливаться,  разрастаясь   до   неприличных
размеров, и дата отъезда отодвинулась сама собой.
   Стояло жаркое лето. После самолета Комбат  попал  в  душное,  влажное
пекло электрички, заполненной озабоченным народом.  Рядом  с  ним  стоял
забавный дедок, который, глядя на потные лица, громко сказал:
   - Эх, люди, не понимают своего счастья. Вас бы в Африку сейчас.
   - Не каркай, старый хрыч. А если так  приперло,  езжай  туда  сам,  -
сказал кто-то зло.
   - Зачем? Я там четыре года оттарабанил, с меня  хватило,  -  спокойно
ответил дедок.
   - В Африке? Не бреши.  Куда  ты  в  своей  жизни  мог  ездить  дальше
вытрезвителя, - раздался тот же злой голос.
   Назревал конфликт. Рублев повернулся и тихо, но веско сказал:
   - Зачем оскорблять старого человека? Он же не  матерится,  никому  не
мешает, так пусть говорит.
   Выйдя из самолета, Комбат снял куртку и остался  в  тенниске.  Теперь
любому с первого взгляда было ясно, что он не просто высок и тяжел, но и
очень силен. Поэтому желающих возразить ему не нашлось. Дедок проникся к
Рублеву уважением и, став поближе, зашептал:
   - Вот люди, всяким ?МММ? и ?Властелинам? верят, а над чистой  правдой
смеются. Я же бывший артиллерист,  полковник  в  отставке,  четыре  года
отсидел среди папуасов. Они, конечно, не папуасы, это мы  их  так  между
собой прозвали. Я ведь сперва туда на один год  залетел,  но  вот  беда,
чем-то приглянулся сукиным детям, и они меня опять к себе выписали,  уже
на три года. Как дрессированную обезьяну, честное слово.  Вот  там  была
жара! А кровь в жилах стыла - такое папуасы  друг  с  другом  вытворяли.
Дикий народ. Главное -  бегают  с  нашими  и  американскими  автоматами,
впереди танки  ползут,  пушки  стреляют,  а  если  сражение  выигрывают,
пленных жарят и едят. Особенно за белыми охотились, мы у  них  считались
деликатесом вроде осетрины. Меня один раз  уже  разделывать  начали,  но
свои, русские ребята вовремя подоспели, отбили. На, взгляни.
   Дед обнажил предплечье, демонстрируя уродливый шрам. Такой вполне мог
оставить.., нет, не нож людоеда,  а  осколок  снаряда.  По  его  речи  и
остаткам  былой  выправки  ощущалось  военное  прошлое.   Наверное,   он
действительно воевал в Африке. А что привирал, нагонял жути, так кто без
греха, все  мы  любим  покрасоваться  перед  слушателями.  Комбат  хотел
сказать, что  он  тоже  строевой  офицер  и  воевал  в  Афганистане,  но
передумал. Дед, встретив родственную душу, мог его совсем заговорить,  а
Комбату и так хватило африканских баек. Зачем усугублять ситуацию.
   Электричка опоздала, и Комбат чуть  успел  на  рейсовый  автобус.  Он
буквально заскочил в уже закрывавшуюся дверь. Ему повезло, ведь автобусы
в деревню, где жил Олег, ходили редко и этот на сегодня  был  последний.
Еще минута-другая, и пришлось бы ловить  попутку,  а  то  и  ночевать  в
городе. Кто отважится брать с  собой  здоровенного  незнакомого  мужика?
Удивительно, но  к  деревне  он  подъезжал  в  гордом  одиночестве,  все
остальные пассажиры вышли раньше. Комбат ступил на  твердую,  высушенную
солнцем землю и усмехнулся. Ему вспомнился тот старик в электричке. Надо
же, африканцы-людоеды, до чего богатая фантазия у людей. Но  почему  так
тихо кругом, только лают из-за забора собаки, а людей совсем  не  видно?
Он посмотрел на кирпичный дом, построенный на месте деревянной  избы,  и
подумал: ?Быстро Олежек поднялся! А кричат, что хозяйствовать  на  земле
невыгодно!"
   Комбат открыл калитку и увидел на крыльце дома нескольких мужчин. Они
молча курили, и теперь тишина, встретившая Рублева в деревне,  явственно
приобрела зловещие формы огромной и внезапно обрушившейся на людей беды.
   -  Здравствуйте,  -