в.  Они  уже
отчетливо рисовались на утреннем небе - прикинув расстояние, можно  было
судить об истинных размерах этих конструкций,  как  будто  собранных  из
спичек и тонких нитей.
   - Другого у нас нет.
   - Ладно, наведу справки.
   - Да что за срочность! Я пошлю своего человека.
   Но Рублев уже направился к двери.
   - Будь осторожнее, не называй точно  дату,  -  встал  следом  за  ним
хозяин номера. - Интересуйся вообще. Береги себя.

Глава 2

   Работа в порту спорилась, разгружался иранский сухогруз. Ночная смена
уступала место дневной, Рублев видел, как меняли друг друга  крановщики,
как в опустевший электрокар садился новый водитель, как  голые  по  пояс
стропальщики спускались умыться к трубе с вентилем.
   С  длинного,  почти  без  надстроек  на  палубе  корабля   разгружали
контейнеры и невероятное количество мешков. Что в них - химикаты или рис
- Комбата мало интересовало. Стараясь не привлекать к себе внимания,  он
разыскивал таможню.
   Когда-то у  него  была  знакомая,  работавшая  декларантом.  Название
профессии,  в  значительной  степени  женской,  имеет   только   мужское
окончание. Работа заключается в подготовке документов для таможни на все
импортируемые и экспортируемые грузы. Главный  для  таможни  документ  -
декларация - обязательно должна быть составлена не  там,  откуда  прибыл
груз, а на месте. Указывается наименование и код товара, режим ввоза или
вывоза, поставщик и  получатель,  таможенные  льготы,  общая  стоимость,
пошлина, подлежащая  уплате,  и  многое  другое.  Именно  на  декларации
таможенник ставит свой штамп.
   Таможня отыскалась достаточно быстро  -  она  занимала  часть  здания
администрации порта. Нет обычной очереди в коридоре, очевидно, здесь при
большом объеме поставок число их не так  велико.  Может  быть,  на  весь
сухогруз приходится составлять всего одну-две декларации.
   Мимо прошел человек в форме таможенника.  Потом  приоткрылась  другая
дверь и Рублев увидел ту картину, которую  ожидал  увидеть:  девушку  за
компьютером. Клиент только что вышел от нее, оставив  после  себя  запах
шоколада.
   - Можно? - заглянул Комбат. Из-под крема и румян проступает подлинный
желтоватый цвет лица. Зато глаза  большие,  миндалевидные.  Придется  на
несколько минут проникнуться восточной красотой.
   - Это вам.
   Он извлек из кейса и положил на стол объемистый глянцевый журнал мод,
взятый в гостинице.
   - Спасибо. Вот этого мне еще никто не дарил.
   - Мне, пожалуйста, то же самое,  что  в  прошлый  раз.  И  количество
старое, и стоимость. Только число другое проставить.
   - В любом случае давайте документы. Тем более, что я вас не помню.
   - Обидно. А я бы вас узнал из тысячи. Документы  сейчас  принесут.  Я
тут просто заскочил, чтобы не терять времени.
   - Когда вы были в  прошлый  раз?  -  чувствовалось,  что  девушке  не
терпится взяться за глянцевый журнал.
   - Восьмого. Или девятого. Сам уже забыл. Вы посмотрите, я сразу  ткну
пальцем.
   Рублев знал, что декларанты не торопятся  удалять  из  памяти  старые
документы. Поставки иногда повторяются с небольшими отличиями и можно не
заполнять форму заново. Нажатием клавиши девушка друг за другом выводила
на экран документы. Комбату некогда было задумываться, ему полагалось  с
первого взгляда узнать ?свою? поставку.
   - Нет, и это не мое. Наверное, дальше.
   На всякий случай он успевал запомнить название  здешней  фирмы  и  ее
адрес. Баку, снова Баку. Не годится,  груз  должен  был  отправиться  по
железной дороге. Отправиться сразу же - его не стали  бы  мариновать  на
складе ни одного лишнего часа.
   Сейчас Комбат почти не сомневался в своей версии,  родившейся  только
что, в разговоре с Шаин-мюэллимом. Ребята имели информацию о  переправке
очередной партии оружия. Но целью операции вряд ли было  само  оружие  -
очевидно, в глухом месте недалеко от  Насосной  должна  была  состояться
ночная приемка товара, и эту приемку предстояло вести далеко не  рядовым
лицам.
   Конечно, с самого начала могла поступить ?деза?, но вряд ли  ФСБ  так
легко купилось. Скорее всего, чеченцы только в последний момент получили
информацию и сделали все, чтобы никого не спугнуть.
   - Мой архив исчерпан. Что там у вас было?  Или  это  тайна,  покрытая
мраком?
   - Транзитная поставка, - нашелся Рублев.
   - Так бы сразу и сказали. Транзит у меня отдельно.
   Подобных грузов за восьмое  и  девятое  случилось  всего  три.  Сущая
мелочь. Партия сушеного инжира шла из Ирана  в  Махачкалу,  по  тому  же
маршруту направлялось двадцать  килограммов  хны.  А  вот  из  Туркмении
переправлялось нечто более крупномасштабное:  возврат  брака  -  деталей
нефтеперерабатывающего оборудования.
   - Вот оно, - ткнул пальцем Комбат.
   - Значит еще один возврат?
   - Продолжение старого, один к одному - Тогда другой человек приходил,
младше вас. Я его помню.
   - Мы были вдвоем. Просто вы запомнили более симпатичного.
   - Смеетесь? Весь высохший как сухо-фрукт.
   - Кстати, он больше не появлялся?
   - Не видела. Может быть, не в мою смену.  Декларант  уже  взялась  за
журнал и жадно  его  перелистывала,  чтобы  потом,  удовлетворив  голод,
взяться за вдумчивое изучение каждой страницы.
   - Принесете документы, и я за секунду  распечатаю,  -  успокоила  она
клиента.
   Кто из таможенников ставил штамп на декларацию, кто расписывался? Вон
лежат чистые бланки - из  пяти  одинаковых  листов.  Специальная  тонкая
бумага с копирующей оборотной стороной, за раз все пять распечатываются.
Один из листков остается здесь, у декларанта, но еще до  растаможки  как
таковой - этот экземпляр ничего не скажет.
   - Схожу посмотрю, что там за проблемы, куда запропастился наш человек
с документами.
   - Сходите.
   Брови девушки сосредоточенно сдвинулись, она примеряла на себя каждый
из нарядов. Возможно, стоило дождаться ночи и попробовать  проникнуть  к
таможенникам, найти бланк, который по правилам должен храниться до конца
года. Но Комбат решил не сбрасывать обороты. Во-первых, декларант  может
рассказать о  странном  визите.  Во-вторых,  надо  искать  кого-то,  кто
вскроет сейф. И главное:  хватит  петлять,  делать  остановки,  выбирать
обходные пути.
   Оружие он прихватил с собой из гостиницы, затребовав у Шаин-мюэллима.
Возможно, придется продемонстрировать, как  веский  аргумент.  Он  встал
третьим в небольшую очередь. Скоро уяснил для себя порядок:  таможенники
вместе  смотрят  документы  и  задают  вопросы,  потом   один   из   них
отправляется досматривать груз. До возвращения напарника  второй  никого
не принимает.
   Очередь в таможню он уважал, как и всякую другую, но  если  люди  все
равно простаивают, он успеет решить кое-какие дела.
   - Я только спросить. У меня даже документов с собой нет,  -  объяснил
он, проходя вперед.
   Таможенник сидел с отрешенным видом, блуждая мыслями  где-то  далеко.
Комбату, прервавшему созерцание, он что-то сказал по-азербайджански,  не
разжимая губ. Скорей всего предложил очистить  помещение  и  закрыть  за
собой дверь. Дверь Рублев закрыл,  но  остался  в  комнате.  Негромко  и
внятно предложил сотруднику предъявить документы.
   Лицо таможенника вытянулось. Взгляд Комбата был слишком суровым.
   - Буюрун (Пожалуйста).
   - Теперь сейф открой. Где папка за этот месяц?
   Все проштампованные листки тонкой, почти папиросной бумаги  разложены
были по порядку, по датам, и Рублев быстро отыскал  нужный.  Фамилия  не
та.
   - Кто такой старший инспектор Адигезалов?
   - Будет после перерыва.
   -  Бери  трубку  и  вызванивай,  как  угодно.  Скажи:  начальство   с
проверкой, пусть срочно явится сюда.
   Шаин-мюэллим не знал - огорчаться или радоваться.
   Если огорчаться, то во всяком случае не паниковать. Ничего  страшного
пока не произошло. Русский здесь все-таки на чужой территории и не имеет
под ногами точки опоры, чтобы  давить  в  полную  силу.  Вряд  ли  будет
требовать от него, Шаина, чего-то невозможного. Только  если  проколется
или попрет на рожон - вот тогда посыплются неприятности. На такой случай
нужно подстраховаться.
   Радоваться тем более не  стоит.  Никто  ничего  даже  не  обещал.  За
осведомителей где-нибудь в ЦРУ готовы  выложить  сумасшедшие  деньги.  А
здесь, под боком, - здесь им все мерещится, что дело в  шляпе,  осталось
совсем чуть-чуть. Еще один ракетный залп  -  и  наемники  разбегутся,  а
?пастухи? запросят пощады. Если Борис выйдет сухим из воды,  это  совсем
не значит, что  прольются  дивиденды.  Следующий  по-другому  заговорит:
будешь много возникать, заложим братьям-мусульманам. Так что работай  за
спасибо, если не хочешь, чтобы тебя освежевали, как барана.
   Может, лучше сообщить  о  русском  хозяевам  гостиницы?  Пускай  сами
решают, что с ним делать. А не скажут ли они, что в гостинице  последнее
время слишком много приключений?  То  американца  накрыли  на  пятьдесят
штук, то живой фээсбэшник объявился.
   Шаин-мюэллим  хотел  сорвать  раздражение  на  подчиненных,  устроить
разнос. Никакого сдвига в поисках наглого вора,  никаких,  даже  смутных
подозрений. То, что милиция топчется на месте, это понятно. Но они здесь
днюют и ночуют, они обязаны были найти хоть какую-то зацепку. История  с
пропавшими деньгами в самом деле волновала  Шаина  больше,  чем  опасная
перспектива  сотрудничества  с   ФСБ,   чем   перемирие   с   враждебной
группировкой. Из-за этого пятна он мог лишиться места, его могли изгнать
на второсортную точку без всяких шансов когда-нибудь восстановиться.
   Увидев Кямрана с Ильясом, он поразился их довольному виду.
   - В чем дело? (Разговор, конечно же, происходил на  азербайджанском).
Есть повод для веселья?
   - Еще нет, Шаин-мюэллим. Но если  будет  угодно  Аллаху,  мы  сегодня
возьмем этого сукиного сына. Одна из здешних девок видела, как он в  тот
день слезал вниз.
   - Кто? - строго спросил Шаин, боясь обмануться в своих ожиданиях.
   - Он здесь в гостинице часто мелькал, скорей  всего  вы  на  него  не
обращали внимания, - от гордости шея Ильяса раздулась еще больше.  Часто
и шумно выдыхая, он сбрасывал излишки давления.
   - А что за.., девушка  такая  наблюдательная?  -  Шаину  не  хотелось
называть грубым словом человека, оказавшего такую  услугу.  -  Можно  ей
доверять? Они же все пьяные после полуночи. Или пьяные или под кайфом.
   - Всякое могло померещиться. Но чтобы в ту самую ночь  -  ни  сутками
раньше, ни сутками позже... - облизнул Кямран свои тонкие губы.
   - Так вы послали уже кого-нибудь?
   - Обязательно, Шаин-мюэллим. Хотели вам дать знать, но вы  с  Борисом
были заняты.
   - Если вдруг сорвется - накажу  по  всем  правилам.  А  сейчас  -  за
работу! Дух не дам перевести, пока не возьмете.

Глава 3

   Голова  Вороны  покоилась  на   мягком   животе   одной   из   многих
профессионалок, готовых лечь с ним бесплатно, в любое время дня и  ночи.
Уху и щеке было жарко, ему снился пожар в комнате - языки пламени лизали
мебель,  пол  и  обои  на  стенах,  но  те   удивительным   образом   не
обугливались, не чернели.
   Проснувшись рано, он сразу отлепил голову от чужого тела и перенес на
подушку. Готов был  провалиться  обратно  в  сон,  но  тут  расслышал  в
утренней тишине рокот двигателя, вкрадчивый, как кошачье урчание.  Улица
и днем была не слишком оживленной, а уж утром тем более.  Каждый  голос,
каждый звук доносился отчетливо, воспринимался объемно.
   Уцепившись за подоконник, Ворона  подтянулся  и  выглянул  на  улицу.
Машину узнал сразу -  не  раз  и  не  два  видел  ее  на  стоянке  возле
гостиницы. Сейчас она едва катилась  и,  наконец,  свернула  в  один  из
дворов на противоположной стороне улицы.
   На такую дешевку Ворона не купится. Как только  дело  будет  сделано,
машину подадут сюда, прямо к подъезду. Раскусили, гады. И Борис ничем не
помог. Да и наивно было рассчитывать. Общих собраний там не устраивают -
поступила Шаину информация и он, не мешкая, послал людей.
   - Эльмира, подъем!
   Даже сейчас, в абсолютно стрессовой ситуации,  Ворона  не  мог  грубо
растолкать спящую. Погладил по плечу, а потом слегка встряхнул.  Никогда
его не привлекали ни малолетки, ни сверстницы. Эльмире, даме  с  пышным,
потерявшим упругость бюстом перевалило за тридцать.  Не  открывая  глаз,
она улыбнулась, сверкнув золотой коронкой  -  такие  здесь  до  сих  пор
предпочитали любым другим, имитирующим подлинный зуб.
   - Надо сматываться. У Шаина ко мне большие претензии, ребят прислал.
   - Где? - голос Эльмиры все еще по инерции звучал сонно и томно.
   -  Одевайся  как  попало  и  на  выход.  Тут  она  поняла,  что  дело
нешуточное. Лихорадочно схватилась за шмотье, потом вздернула руки вверх
- поправить черные, мелко завитые волосы.
   - Если попадешься им на глаза, не отпирайся. Все  равно  не  поверят.
Да, была со мной. Я вдруг кого-то увидел в окно и быстро засобирался. Но
лучше все-таки, чтобы не засекли, - бормотал Ворона,  застегивая  молнию
на черных джинсах.
   - Завал, - Эльмира сунула ноги  в  босоножки,  золотистые,  под  цвет
зуба.
   - Тут прямо надо  мной  живут  два  брата,  оба  на  базаре  торгуют.
Постучись к ним под любым предлогом. Женщин там нет, никто тебе глаза не
выцарапает.
   - Они хоть не извращенцы?
   - Обижаешь... Получат рано утром подарочек судьбы.
   Тихо выбрались на лестничную площадку. Эльмира остановилась на шестом
этаже, Ворона проскочил дальше, на седьмой.  Убедился,  что  ей  открыли
дверь, впустили без лишних расспросов. Да, неплохо иногда быть существом
с роскошными формами.
   Через люк он вылез на крышу. Низко пригнулся - на  тот  случай,  если
снизу кто-то наблюдает за домом. Побежал чуть ли не на  четвереньках  по
плоской, залитой битумом крыше. И вспомнил, что не  захлопнул  за  собой
дверь. Черт возьми, они бы застряли на лишнюю минуту, пока вскрывали  бы
ее и осматривали квартиру. А теперь все ясно с первого взгляда.
   Обернувшись, увидел, как вырастает из того же  люка  темная  на  фоне
утреннего неба фигура.  Добежал  до  края,  стал  быстро  спускаться  по
пожарной лестнице - стальным скобам, заделанным в торцовую стену.  Перед
глазами мелькала кирпичная кладка - все быстрей и быстрей.
   Внизу тоже ждут. Тот самый или  это  только  кажется?  Слишком  много
ошибок - раннее утро не его. Вороны, время. Обычно он просыпается, когда
солнце стоит уже высоко.

***

   Адигезалов оказался высоким плотным человеком  с  усами,  отливающими
металлической  синевой.  Потребовал,   чтобы   очередь   с   документами
отодвинулась на почтительное расстояние от двери.
   "Правильно, молодец?, - подумал Рублев. - Зачем им слышать липшее?"
   Прикрыл дверь на  защелку.  Правой  схватил  старшего  инспектора  за
горло, левой сунул под нос  листок  тонкой  почти  папиросной  бумаги  с
задекларированным грузом.
   - Узнаешь?
   - В чем дело? - просипел Адиге залов. - Возврат брака.
   - Подпись твоя и отвечать тебе.
   - Вы тоже ответите  обязательно,  -  таможенник  попробовал  повысить
голос, но крепкая рука Комбата оставила слишком узкий для этого горловой
проход.
   - Спокойно, я не глухой. Давай лучше по делу.
   Пальцы  ощутили  движение  кадыка   вверх-вниз:   старший   инспектор
судорожно сглотнул. Кажется, усвоил, что пока лучше не возникать.
   - Ну вот и прекрасно, - хватка ослабела.
   - Приходил Человек,  сопровождающий.  Сказал,  что  от  себя  положил
кое-что на продажу. Запчасти к машинам. Просил закрыть глаза.
   - А я тебя прошу открыть пошире, - Комбат извлек на свет ?ТТ?.
   Первый таможенник попятился к сейфу, который оставался еще раскрытым,
как будто хотел сложиться так, чтобы поместиться внутри.
   - Фильтры там были, больше ничего?
   - Точно не знаю, не смотрел.
   - Уже теплее. А если еще напрячься? Какое там было оружие?
   - Какое оружие? Клянусь, не знаю.  Зрачок  ствола  работает  не  хуже
детектора лжи. Когда страх вытесняет все остальное, правдоподобно  врать
становится тяжелей.
   - Если я сейчас выстрелю,  твоя  рожа  превратится  в  задний  проход
большого диаметра.
   Комбат понимал,  почему  Адигезалов  до  последнего  отпирается.  Тут
просто застрелят, а чеченцы станут кишки по  сантиметру  вытягивать.  Но
одна смерть - вот она, рядом, а другая еще  в  будущем.  В  будущем,  на
которое человеку свойственно возлагать надежды.
   - Кто наговорил на меня, пусть язык отсохнет. Какое  оружие,  откуда?
Пошли вместе со мной! Смотрите все грузы подряд.
   - Спасибо за приглашение. Грузы  меня  меньше  интересуют,  мне  люди
важны. Давай про сопровождающего.
   - Видите сколько документов -  с  каждым  кто-то  приходил.  К  концу
рабочего дня в глазах рябит.
   Рублев приставил ствол,  точнее  оконечность  цилиндрической  насадки
глушителя ко лбу, покрытому бисеринками пота. Адигезалов вздрогнул  всем
телом.
   - Давай дальше, чего ты вдруг замолчал?
   - Не знаю, вдруг обманул меня. Вдруг там на самом деле  было  оружие.
Тогда, значит, обманул.
   - Напрягись и вспомни, как он выглядел.
   Нужно было  спешить  -  с  минуту  на  минуту  мог  вернуться  второй
таможенник из сегодняшней смены,  могла  постучаться  девушка-декларант.
Или действительно заявится начальство.
   - Если там было оружие, значит он меня обманул.
   - Это твои трудности. Не отвлекайся.
   - Худой весь, как будто месяц голодал. ?Похоже на правду?, -  подумал
Комбат, вспомнив характеристику, данную девушкой.
   - Звали как?
   - Муса, дальше не знаю. Совсем мало говорили.
   "И в документах на груз фамилия наверняка не стояла?, -  сказал  себе
Комбат.
   - Обманул, собака, подставил, - твердил таможенник,  как  актер,  все
глубже вживаясь в образ.
   Сам  незаметно  отклонился,  уводя  голову  от   соприкосновения   со
стальным, направленным в лоб стволом.
   - Чеченец или местный?
   - Не местный. Кто такой - честное слово не понял.
   - На машине приезжал?
   - Даже не видел. Наверное, оставлял там, далеко у ворот.
   Все это могло быть правдой, но с равным успехом могло  быть  враньем.
Если таможенник связан с  хозяевами  груза  гораздо  теснее,  чем  хочет
представить, значит они очень скоро получат подробнейший отчет о  визите
незваного гостя.
   - Сколько раз ты ему оказывал услугу?
   - Умоляю, не держите так. Понервничаете и случайно за курок дернете.
   - Вот и не доводи меня, не расшатывай нервы. Сколько раз?
   - У меня же память не компьютерная - голова лопнет,  если  складывать
одно к другому. Вы не  представляете,  сколько  всяких  товаров,  всяких
людей.
   - Не надо, это не самый оживленный таможенный пункт из  всех,  что  я
видел в своей жизни.
   Из  кармана  зажурчал  мобильник.  Старший  инспектор  вздрогнул   от
неожиданности - несколько бисеринок пота собрались в одну каплю, которая
стекла со лба в угол глаза.
   Комбату звонила незнакомая женщина, чрезвычайно взволнованная:
   - Мне Ворона дал ваш номер в последний момент. Кошмар...
   - Что случилось?
   - Его забрали, увезли. Своими глазами видела.
   - Не забыли, что просил передать?
   - Времени у него не было, надеялся выскочить. Сказал, что вы обо всем
догадаетесь.
   - Спасибо, что дали знать.  Давно  его?  Ну  вот.  Обещал  не  решать
посторонние ?гуманитарные? проблемы. Обещать легко, а на деле?  Взять  и
отвернуться?
   - Сидеть тихо, как мыши, - предупредил Рублев таможенников.
   Те  не  поверили  своим  ушам  -  неужели   удовлетворился,   неужели
сваливает? Должен ведь понимать, что второй раз сюда уже не  явится  так
запросто, вся охрана порта будет  предупреждена.  Комбат  прекрасно  это
понимал и тем не менее уходил.
   Трудно выколачивать показания, когда ты не уверен - есть ли  что  еще
выколачивать? Таможенники в самом деле не заинтересованы знать лишнее  о
тех, кто просил ?закрыть глаза?.  Организаторам  поставок  -  тем  более
незачем оставлять визитные карточки.
   Надо выручать как-то Малого.  Позвонить  в  гостиницу,  поговорить  с
?мюэллимом?? Попробовать озадачить, чтобы н