рючими материалами и предназначенного  для  тарана  и  поджога
вражеских кораблей. Лежащий на дне пустой лодки чемодан мог оказаться бомбой
неизвестной  мощности  и   с   неизвестным   принципом   действия,   поэтому
осторожность  охранников  была  вполне  оправданной.  На  их  месте  Иларион
постарался бы развернуть лодку носом в море,  запустить  мотор  и  отправить
подозрительную посылку туда, откуда она пришла. Это был бы самый  простой  и
логичный выход из затруднительного  положения,  и  Забродов  срочно  внес  в
обстановку свои коррективы, выстрелом из подводного пистолета свалив  одного
из охранников Ему никогда не доводилось стрелять из СПП, и  он  был  поражен
произведенным эффектом. Звук выстрела получился глухой,  "кашляющий,  совсем
негромкий,  зато  отдача  чуть  не  вывернула  пистолет  из  руки.   Главная
особенность пистолета заключалась  в  хитроумной  системе  отвода  пороховых
газов, которая  не  давала  им  разорвать  ствол  при  стрельбе  под  водой.
Насколько было известно Илариону, систему эту до сих пор не  смог  превзойти
никто во  всем  мире.  Правда,  в  последние  годы  СПП  и  даже  подводными
автоматами АПС вовсю торговали на мировом рынке, так что гордиться тут  было
уже нечем. Зато бил СПП, как и  обещал  Кривоносов,  действительно  наповал.
Двенадцатисантиметровая  стальная  стрела  прошила  охранника  насквозь,   и
Забродов готов был поклясться, что слышал, как она лязгнула о камни, выйдя с
другой стор оны.
   Он встал во весь  рост  и,  держа  пистолет  обеими  руками,  еще  дважды
выстрелил  по  берегу,  полностью  очистив  себе  плацдарм  для  высадки.  В
следующее мгновение прямо в глаза  ему  ударил  прожекторный  луч.  Забродов
временно ослеп, но ему и не нужно было видеть, чтобы понять: он не  один  на
берегу. Вокруг него  щелкали  затворы  и  раздавались  возбужденные  голоса.
Иларион изо всех сил прищурился и выпустил последний заряд прямо в  середину
ослепительного светового диска.  Стрела  не  долетела,  прожектор  продолжал
светить, и прямо из этого слепящего сияния на Забродова набросились какие-то
люди. Одного он свалил ударом пистолетной  рукоятки,  другого  успел  ткнуть
финкой,  а  когда  противников  стало  слишком   много,   Иларион   перестал
сопротивляться и  безропотно  дал  себя  скрутить.  Некоторое  время  его  с
удовольствием избивали ногами, а потом рывком поставили на  ноги  и  тычками
погнали вверх по крутой деревянной лестнице, извивавшейся по краю берегового
утеса.
 
*** 
 
   Господин Набуки выключил телевизор и уставился на охранника,  не  скрывая
удивления.
   - Как ты сказал?
   Охранник, одетый так же, как одевались все его коллеги, несшие  службу  в
доме и вокруг него, то есть в короткий суйкан и широченные самурайские штаны
- хакама, растерянно улыбнулся: раньше у  хозяина  не  водилось  проблем  со
слухом.
   - Госпожа Окими, - повторил он, - ваша секретарша. Она ждет  в  машине  у
ворот. С ней молодой человек по имени Арихито Таяма, ее жених. Госпожа Окими
утверждает, что вы пригласили их на ужин еще полторы недели назад.
   Господин Набуки закрыл глаза  и  мысленно  сосчитал  до  десяти,  пытаясь
успокоиться. Когда это не помогло, он сосчитал до десяти еще  раз  и  только
после этого открыл глаза. Никакого спокойствия не было и в помине - господин
Набуки был вне себя. Как можно было допустить такую оплошность?!  Пригласить
девчонку на ужин, да не куда-нибудь, а именно сюда, и не когда-нибудь, а как
раз сегодня! Пригласить вместе с женихом, этим  студентом  Арихито,  будущим
юристом, а потом начисто позабыть об этом!
   Полторы недели  назад,  когда  служба  безопасности  "Набуки  корпорейшн"
предоставила господину Набуки отчет,  из  которого  следовало,  что  Арихито
Таяма чист и не  представляет  для  компании  никакой  угрозы,  точный  срок
проведения московской акции еще не был известен. Господин  Набуки  пригласил
секретаршу и ее жениха на  ужин  без  всякой  задней  мысли:  ему  хотелось,
во-первых, сделать  девчонке  приятное,  а  во-вторых,  присмотреться  к  ее
жениху, коль скоро он обещал ему  место  в  юридическом  отделе  корпорации.
Госпожа Окими была прекрасной сотрудницей, а после того,  как  она  пыталась
через  адвоката  Сигэцу  помочь  осужденному  Рю  Тахиро,  господин   Набуки
заинтересовался ею  всерьез.  Похоже,  Окими-сан  была  не  только  красивой
женщиной, но и вышколенной секретаршей,  и  господин  Набуки  начал  всерьез
подумывать о том, чтобы заменить ею этого набитого дурака Томосава,  который
раздражал его с каждым днем все больше.
   Посему не было ничего удивительного в том, что он пригласил секретаршу  в
гости вместе с ее женихом. Но до чего же неудачно  все  сложилось!  Акция  в
Москве, которая по какой-то неизвестной причине дала сбой,  этот  убийца  из
русской контрразведки, а теперь еще и гости - и все в один день, даже в один
вечер! Смутное ощущение, преследовавшее господина Набуки в последнее  время,
- ощущение, что на склоне лет судьба наконец от него отвернулась, навалилось
на него с новой силой. Подобную забывчивость трудно было списать на  возраст
и загруженность срочными делами: это был знак свыше, и знак  этот  не  сулил
ничего хорошего.
   "Девчонка тоже хороша, - подумал господин Набуки. -  Могла  бы,  кажется,
позвонить, прежде чем являться сюда вместе со своим  дружком!"  Впрочем,  он
тут же постарался унять свое раздражение. Госпожа Окими была ни при чем:  он
сам пригласил ее, назначив точное время, а значит, в  телефонном  звонке  не
было никакой нужды.
   Первым его побуждением было отменить приглашение и  отправить  секретаршу
восвояси, но он тут же спохватился, вспомнив, что  они  находятся  на  самой
северной оконечности Хоккайдо,  а  на  дворе  ведь  не  утро.  Молодые  люди
проделали неблизкий путь, чтобы добраться  сюда  из  Токио,  и,  несомненно,
понесли определенные расходы, которые  при  их  финансовом  положении  могли
оказаться весьма значительными. К тому же отправить их сейчас обратно,  даже
не поговорив с ними, было бы с его стороны вопиющей  невежливостью,  которой
они - во всяком случае, Окими-сан - ничем не заслужили.
   Охранник все еще стоял у дверей, ожидая приказаний. Господин Набуки велел
ему проводить гостей в дом и расплатиться с таксистом. Когда охранник  ушел,
шелестя широкими штанинами, господин Набуки встал  и  направился  следом  за
ним, чтобы встретить гостей у дверей  и  принести  подобающие  извинения  за
задержку.  По  дороге  он  спохватился,  кликнул  прислугу  и  велел  срочно
накрывать ужин на три персоны, подумав  при  этом,  что  богатство  все-таки
имеет некоторые преимущества: по крайней мере, в доме  всегда  найдется  чем
попотчевать гостей.
   Арихито Таяма оказался застенчивым юношей  с  приятными  чертами  лица  и
манерами, которые после надлежащей шлифовки обещали стать вполне приемлемыми
в приличном обществе. Одет он был аккуратно,  и  неброско,  говорил  мало  и
очень старался ничем не выдать своего  смущения.  Как  это  часто  бывает  с
молодыми людьми, еще не успевшими как следует встать на ноги, Арихито  Таяма
казался намного моложе и неопытнее  своей  прекрасной  избранницы.  Господин
Набуки подумал, что это обязательно пройдет, как только  парень  обзаведется
собственным банковским счетом. Пока же он был просто заготовкой, из  которой
можно было выточить что угодно, от детали сложнейшего прибора до  гвоздя,  -
правда, заготовкой весьма высокого качества.
   Госпожа Окими была ослепительна. Она казалась даже  более  красивой,  чем
обычно, хотя платье на ней было очень простенькое, а косметика  и  украшения
отсутствовали вовсе, если не считать двух маленьких сережек с бриллиантами -
скорее всего поддельными, которые сверкали в мочках  ее  аккуратных  розовых
ушек. Волосы госпожи Окими сегодня были гладко зачесаны назад  и  собраны  в
тугой узел на затылке, что придавало ее  овальному  личику  какую-то  особую
прелесть. Но дело  было  не  в  этом,  а  в  чем-то  другом,  гораздо  более
существенном. Господин Набуки не сразу понял, что это было, а  когда  понял,
даже слегка загрустил: знакомые черты лица секретарши  светились  любовью  -
чувством, которого господин Набуки не испытывал очень давно. После этого  он
начал смотреть на Арихито Таяма по-новому: с любопытством и  не  без  легкой
ревности, как будто госпожа Окими была его дочерью, которая собралась замуж.
   После второй чашечки сакэ  обстановка  несколько  разрядилась.  Извинения
господина Набуки, объяснившего возникшую у ворот задержку нерасторопностью и
забывчивостью  начальника  охраны,  были  приняты,  и  даже  Арихито  Таяма,
казалось, перестал  стесняться  своего  европейского  костюма,  выглядевшего
довольно нелепо на фоне отделанного в традиционном японском стиле  интерьера
и столь же традиционной одежды господина Набуки. Когда же речь зашла о  том,
что  было  ему  действительно  близко  и  интересно,  то  есть  о  тонкостях
юридической науки, парень  окончательно  расслабился  и  даже  начал  слегка
горячиться.
   Господин Набуки и сам не заметил, как увлекся спором.  Такого  с  ним  не
случалось давно, и, поймав себя на необычной, почти юношеской горячности,  с
которой вел беседу, он снова загрустил. На  минуту  ему  представилось,  что
госпожа Окими - действительно его родная дочь, которая впервые привела в дом
молодого человека. "Наверное, это чудесно - иметь дочь, -  подумал  господин
Набуки. - Растить ее, воспитывать,  чтобы  потом  вместе  с  нею  радоваться
первым шагам внуков. Но в жизни,  увы,  всегда  приходится  выбирать  что-то
одно. Какова бы ни была твоя цель - взорвать  Нью-Йорк  или  дать  достойное
воспитание детям и внукам, - ты должен целиком  посвятить  себя  ей.  Только
тогда то, что у тебя получится, будет стоить затраченных усилий В  противном
случае ты рискуешь жить и умереть посредственностью - такой  же  серой,  как
миллиарды тех, что были до тебя и будут после.
   Нет, - мысленно сказал он себе, - все правильно. Неужели ты думаешь,  что
только ты один стоял перед проблемой выбора? Миллионы людей думали о том же,
о чем и ты в тот проклятый день  сорок  шестого  года  -  о  мести.  Но  они
взвесили последствия и решили, что безопаснее будет жить так, словно  ничего
не произошло, предоставив событиям  идти  своим  чередом.  И  они  по-своему
счастливы в своем созданном на кровавые американские деньги  раю  Они  сытно
едят, хорошо одеваются, ездят на лучших в мире автомобилях, рожают  детей  и
балуют внуков Ты не можешь презирать  их  за  это,  Набуки-сан,  Минамото-но
Хорикава Твой выбор касается только тебя. Твоя одинокая старость,  горечь  и
страх перед завтрашним днем  -  единственная  награда,  на  которую  ты  мог
рассчитывать, сделав этот выбор.  Это  очень  щедрая  награда,  учитывая  то
обстоятельство, что ты мог попросту не дожить до сегодняшнего дня  Человеку,
который в течение пятидесяти с лишним лет бился  один  против  целого  мира,
есть чем гордиться "
   - Давайте прекратим ненужный спор, Арихито-сан, - сказал он с улыбкой.  -
По-своему вы правы, но поверьте моему опыту: в  вашей  юридической  практике
встретится множество вещей, о которых ничего не написано  в  университетских
учебниках. Я предлагаю вернуться к нашему разговору несколько позже, когда у
вас появится опыт практической работы. Кстати, о практической работе. Вы уже
решили, где станете работать, когда получите диплом? Мы с  Окими-сан  как-то
обсуждали этот вопрос, и мое тогдашнее предложение все еще остается в  силе.
Вы думали над этим, Арихито-сан?
   Госпожа Окими вспыхнула от радости - в точности так же, как в  тот  день,
когда господин Набуки пообещал  предоставить  работу  ее  жениху.  Да,  она,
несомненно, любила этого нескладного парня. Что-то сделает  с  этой  любовью
беспощадное время?..
   - Я с радостью приму ваше  предложение,  Набуки-сан,  -  ответил  Арихито
Таяма, неловко приподнимаясь со своего  места  и  отвешивая  хозяину  что-то
вроде поклона. - Я очень вам благодарен, хотя должен честно признаться,  что
был несколько озадачен подобным вниманием с вашей стороны  Не  думаю,  чтобы
ваша компания  испытывала  нужду  в  юристах,  да  еще,  как  вы  совершенно
справедливо заметили, не имеющих опыта практической работы. Ведь  вы  можете
выбрать лучших из лучших, господин Набуки!
   Госпожа Окими сделала  ему  какой-то  знак  глазами,  по  всей  видимости
призывая не зарываться и помнить свое место.
   "А парень неглуп, - подумал господин Набуки. - Со временем из него выйдет
толк, особенно если Окими-сан поработает над его манерами."
   - Лучших из лучших, -  повторил  он  задумчиво.  -  Скромность  украшает,
Арихито-сан, но не следует недооценивать себя. Я уже говорил вашей  невесте,
что не занимаюсь благотворительностью Я высоко ценю Окими-сан и уверен,  что
она выбрала лучшего  из  лучших.  По-настоящему  хорошая,  крепкая  компания
должна представлять собой одну большую семью, и родственные узы, связывающие
сотрудников,  играют  в  этом  деле  немаловажную  роль.   Как   видите,   я
придерживаюсь несколько устаревших взглядов на жизнь,  но  мне  они  кажутся
верными. Признаюсь, госпожа Окими для меня как дочь.  Во  всяком  случае,  я
хотел бы иметь  такую  дочь,  как  она.  Поэтому  вы,  Арихито-сан,  заранее
представляетесь мне.., ну едва ли не членом моей семьи.
   Парень  слегка  набычился:  возможно,  откровенность   господина   Набуки
казалась ему преждевременной, а может быть, он усмотрел в ней намек на некие
чувства, весьма далекие от отцовских. Зато госпожа Окими снова вспыхнула  от
радости и смущенно потупила глаза.
   - Я думаю, - продолжал господин Набуки, - что когда-нибудь - и,  надеюсь,
очень скоро - из вас выйдет отличный начальник юридического отдела. Вас  же,
Окими-сан, я хотел бы в ближайшее  время  назначить  на  должность  старшего
секретаря-референта.
   Госпожа Окими с благодарностью поклонилась, но в то же время  бросила  на
своего жениха какой-то непонятный взгляд. Что-то тут было не так,  и  щедрое
предложение господина Набуки обрадовало ее гораздо меньше,  чем  можно  было
ожидать. Господин  Набуки  взял  со  стола  чашечку  с  сакэ  и  неторопливо
пригубил, давая ей время собраться с мыслями и самой высказать  то,  что  ее
смущало.
   - Прошу простить меня,  Набуки-сан,  -  старательно  глядя  в  пол,  тихо
произнесла госпожа Окими. - Поверьте, я ценю вашу доброту, но  мне  придется
отказаться от вашего предложения. Боюсь, что вскоре мне вообще придется уйти
с работы, потому что... Словом, по состоянию здоровья.
   - Вы больны? - встревожился господин Набуки. - Почему же  вы  молчали  до
сих пор? Я с удовольствием оплачу любое лечение, любую  операцию...  Скажите
мне, насколько это серьезно?
   "Возможно, это знак свыше, - подумалось ему. - Я погубил много жизней  во
имя своей великой цели; так, может быть, настало время спасти хотя бы одну?"
   Госпожа Окими смущенно улыбнулась.
   - Вы не правильно меня поняли, Набуки-сан, - сказала она. - Я  совершенно
здорова. Просто я.., то есть мы с Таяма.., ждем ребенка.  Теперь  вы  можете
меня уволить, но я не стану от него избавляться. Я хочу, чтобы  он  родился.
Мы с Таяма этого хотим.
   Господин Набуки провел  согнутым  указательным  пальцем  по  усам,  пряча
улыбку. Мальчишка Арихито смотрел на него с вызовом: он,  несомненно,  готов
был пожертвовать карьерой и пойти укладывать асфальт, чтобы обеспечить  свою
семью, которой у него даже еще не было.
   - Окими-сан, -  мягко  сказал  господин  Набуки,  -  мне  непонятно  ваше
смущение. Более того, я задет. Почему  вы  решили,  что  беременность  может
послужить причиной вашего увольнения? Неужели вы думаете, что эта  одежда  -
он взмахнул  просторным  рукавом  своего  хаори  -  определяет  образ  моего
мышления? Она мне просто нравится, как некоторым нравятся джинсы. Что же  до
вашего будущего ребенка, то это величайшее счастье. Вы готовитесь  выполнить
свое основное предназначение, так что же в этом постыдного?  Разумеется,  на
какое-то время вам придется оставить работу, а мне - взять другого секретаря
или взвалить ваши обязанности на бедного  господина  Томосава.  Но  я  очень
надеюсь, что это произойдет как можно позднее и что наша  разлука  не  будет
долгой. Место старшего референта  будет  ждать  вас,  Окими-сан.  Только  не
задерживайтесь надолго: мне становится все  труднее  лицезреть  голливудскую
улыбку господина Томосава. Возможно, это просто старческий каприз, но  пусть
мой возраст послужит мне оправданием.
   - Благодарю вас, Набуки-сан, -  прошептала  госпожа  Окими.  -  Вы  очень
добры.
   - Благодарю вас, Набуки-сан, - эхом повторил Арихито Таяма. -  Отныне  вы
во всем можете рассчитывать на меня.
   "Ну вот, - подумал господин Набуки. - Делать добро  легко  и  приятно.  А
главное, выгодно. Теперь они мои - во  всяком  случае,  готовы  стать  моими
душой и телом. Теперь, даже если кому-то из них захочется меня  предать,  им
придется сначала преодолеть некоторое внутреннее сопротивление.  Преодоление
внутреннего  сопротивления  -  это  такой  процесс,  который   не   проходит
бесследно. При наличии опыта его легко заметить, а это обеспечивает контроль
Верность и преданность сейчас не в моде, потому что полный контроль  гораздо
надежнее такой неосязаемой вещи, как доверие..."
   Еще около часа они болтали о пустяках. Затем господин Набуки заметил, что
его секретарша с трудом подавляет зевоту, и спохватился: время действительно
было позднее. Он позвал прислугу и велел  приготовить  для  гостей  одну  из
пустующих  спален.  Поначалу  господин  Набуки  хотел  распорядиться  насчет
отдельных комнат, но потом решил, что на заре третьего тысячелетия ханжество
вряд ли может служить украшением даже для такого пожилого человека, как он.
   Госпожа Окими с благодарностью приняла предложение отправиться в постель;
Арихито Таяма согласился еще немного посидеть с  радушным  хозяином.  Парень
был слишком возбужден, чтобы ложиться  спать,  в  голове  у  него  наверняка
роились грандиозные планы и честолюбивые мечты, вызванные к жизни  очевидным
расположением господина Набуки. Его будущее отныне  было  предопределено;  о
лучшем ему не приходилось даже мечтать. Отныне  он  мог  не  беспокоиться  о
своей карьере. "Набуки корпорейшн" достаточно крепко стояла на ногах,  чтобы
обеспечить ему безбедное существование, и в то же время компания не являлась
одним из гигантских финансово-промышленных  монстров  наподобие  "Мицубиси",
где начинающего юриста поджидала бы незавидная должность  мелкого  клерка  -
фактически мальчика на побегушках у более  опытных  сотрудников.  В  "Набуки
корпорейшн" Арихито Таяма ждала живая, интересная  работа.  ("Пожалуй,  даже
чересчур живая  и  интересная",  -  подумал  господин  Набуки.)  Прежде  чем
сделаться главой юридического отдела (а именно эта должность  наверняка  уже
виделась Арихито в перспективе), парню придется еще очень многое  узнать,  и
кое-что, возможно, придется ему не по вкусу. Но к тому времени он уже  будет
смотреть на мир совсем другими глазами - об этом господин Набуки позаботится
лично.
   Они попивали сакэ и вели неспешный, истинно  мужской  разговор.  Господин
Набуки от души веселился, наблюдая  за  тем,  как  мальчишка  изо  всех  сил
пытается соответствовать требованиям  окружавшей  его  обстановки.  Господин
Набуки с удивлением понял, что гости действительно развлекли его  настолько,
что он почти позабыл о своих  многочисленных  проблемах.  Почти,  да...  Вот
именно, почти. Но, в конце концов,  даже  это  превзошло  самые  смелые  его
ожидания.
   Потом Арихито Таяма попросил разрешения выйти на террасу, чтобы  подышать
свежим воздухом. Господин Набуки ни на мгновение не сомневался  в  том,  что
парню , попросту требуется отравить организм очередной порцией никотина:  он
все время безотчетно теребил карман, где у него наверняка  лежали  сигареты.
Это была весьма прискорбная привычка, но господин Набуки не с