старой  байке,  сторона
жениха считала, что он приглашен стороной невесты и наоборот.
   Войдя в зал, он встал у стены, в той неподвижной позе,  в  какой  уже
стояло человек пять - не принимая в игре никакого участия  и  совсем  не
интересуясь ее ходом. Интерес у всех у них был  другой  -  просматривать
помещение, вступить в действие в случае какой-то угрозы для хозяина  или
конфликта интересов.
   Расчет как будто оказался  правильным.  Телосложение  Комбата  вполне
соответствовало взятой на себя роли.  Никто  не  бросил  в  его  сторону
подозрительного взгляда,  пытаясь  уточнить,  кого  именно  сопровождает
незнакомец.
   Рублев впервые очутился в казино  и  смутно  представлял,  каким  оно
должно быть в соответствии с традициями игорных заведений.  Настроившись
на внимание к мелочам, он не мог не  заметить  дорогих,  но  не  слишком
аккуратно поклеенных обоев, пепла, рассыпанного по ковровому покрытию.
   Впрочем, большинство  деталей  интерьера  просто  поддерживалось  ?на
уровне?, здесь изо всех сил хотели  ?соответствовать?.  Например,  столы
для рулетки и карточных игр  были  фирменными  -  с  полировкой,  яркими
фишками, идеально натянутым сукном.
   Рублева интересовали, конечно,  посетители.  Здесь,  как  и  в  любых
бакинских  заведениях  -  от  задрипанной  чайханы   до   ресторана,   -
преобладали  мужчины.  Более  солидные  играли  в  карты  за  отдельными
столиками, люди помоложе вместе с иностранцами  торчали  возле  рулетки.
Золотые запонки, дорогие часы, костюмная ткань с  переливчатым  блеском,
бисеринки пота  на  переносице  или  на  виске.  В  зале  присутствовало
достаточно завсегдатаев, хорошо друг друга знавших, но были  и  новички,
хорошо различимые по поведению.
   За первые пять минут он никого не выделил. Перемещаться  вдоль  стены
не хотелось, чтобы не вызывать  подозрений.  Кого-то  видел  в  лицо,  у
других только затылок, плечи и работающие кисти рук.
   Он видел игру в казино только несколько раз в кино, да  и  то  тысячу
лет назад. Сейчас он казался себе персонажем фильма, который не свободен
в своих поступках, а должен действовать  и  говорить  в  соответствии  с
сюжетом.
   Минут через пять после появления в зале его тронули сзади за  локоть.
Человек в униформе казино - пиджаке  с  черными  атласными  лацканами  и
галстуке-бабочке попросил ненадолго выйти в коридор. Там Рублеву вежливо
объявили, что хотели бы  взглянуть  на  его  документы  и  проверить  на
предмет оружия или наркотиков.
   - Вы уж извините, но мы обязаны блюсти престиж заведения.  Все  новые
лица подвергаются проверке.
   Комбат сильно сомневался, что проверяют действительно всех. Например,
чету,  шепчущуюся  по-французски  или  дородного  игрока  в   двубортном
пиджаке. Может быть,  досматривают  тех,  кто  вызывает  сомнения  своим
внешним видом, крепкой фигурой? Кто знает, какие здесь порядки.
   Подчинившись, Комбат прошел дальше  по  коридору,  свернул  в  тесное
помещение. И тут сзади его ударили по затылку чем-то твердым.  В  глазах
все поплыло, сознание вильнуло в сторону, собираясь  погаснуть.  Усилием
воли Комбат удержался на ногах и резко, не оборачиваясь, ударил вслепую.
   Раздался сдавленный стон.  Обернуться  и  убедиться  в  эффективности
удара ему не дали: спереди прямо в лицо был  приставлен  пистолет.  Упав
ногами вперед, Комбат опрокинул противника, прижал  руку  и  обязательно
отобрал бы ?пушку?, если б на него не навалились сверху.
   Пришлось  выворачиваться  из-под  пресса.  Хрипы,   вытаращенный   от
напряжения глаз с красными прожилками  на  белке.  Оскаленные  зубы  под
густыми черными усами...
   Одного Рублев боднул в  висок,  к  другому  применил  болевой  прием.
Кое-как он выдрал свои руки и ноги из шевелящегося  клубка.  В  сущности
просто хотят выяснить, что он  за  фрукт.  Вполне  понятный  для  охраны
казино способ знакомиться с субъектом, вызвавшим подозрения.
   "Пушка? отлетела под диван, туда ей и  дорога,  -  в  суматохе  успел
сообразить Комбат. - Припугнуть хотели.  Хотя  в  такой  кутерьме  может
пальнуть даже не взведенный заранее ствол?.
   Тесное помещение и без того претерпело  ущерб  -  валялся,  продолжая
светить, торшер  с  кремовым  абажуром,  покачивалась  на  одном  гвозде
чеканка с изображением каких-то райских гурий.
   Еще наскок - попытка ударить ногой с разворота, исполненная на вполне
приличном уровне. Правда,  брюки  от  костюма  из  черной  с  ?шикарным?
зеленоватым отливом ткани не очень годятся для таких  пируэтов.  Шов  на
заднице лопнул, еще раньше чем Комбат вывернул ступню.
   Убегать Рублев не собирался. Он стоял спиной к стенке и  ждал,  когда
народ успокоится, поймет, что разговаривать  лучше  по-хорошему.  Однако
успокоили все-таки его, да так, что искры из глаз посыпались. Со  спины,
с той стороны, откуда он не ждал  подвоха,  шарахнул  приличный  разряд.
Серия быстрых судорог пробежала от корней волос до пят.  Все  неожиданно
погрузилось в темноту.

Глава 7

   Не в первый раз Комбату случалось терять сознание и приходить в себя.
Но давненько его не вырубали  так  резко  и  эффективно.  Откуда  взялся
электрошокер,  в  стену,  что  ли,  был  вмурован?   Недооценил   бывших
соотечественников, явно недооценил...
   Сверху что-то сказали по-азербайджански и тронули его  голову  носком
черной,  до  блеска  начищенной  мужской  туфли.  Видно,  засекли,   что
очухался.
   "Шевельнуть руками, что ли? Конечно, связаны. Да... Так  залететь  на
второй день - теряешь квалификацию, браток?, - подумал он про себя.
   - Вставай. Что вы за народ, русаки - только в гости пришел,  уже  под
столом валяется.
   Комбат разлепил веки и увидел два плавающих в  вышине  под  потолком,
искаженных непривычной перспективой лица. Одно худое, с тонкими  губами,
другое отечное, с подбородком, плавно переходящим в шею.
   - Совсем на ногах не держался. Прислонили к стенке, а  ты  все  равно
падал. Пришлось, видишь, руки связать, чтобы мебель случайно не ломал. А
то мебель у нас дорогой, офисный, кресла на колесиках.
   Одно такое кресло в самом деле стояло  неподалеку.  Комбат  лежал  по
диагонали, головой к углу и мог бы видеть все помещение, но  две  фигуры
заслоняли большую его часть.
   - Откуда взялся, что здесь потерял?  Подтянув  ноги,  Комбат  сел  на
полу. Голову ему словно пересадили с чугунного памятника - она сделалась
тяжелой, гулкой, полой внутри.
   - Помогать не надо?
   Он отрицательно качнул головой.  Поднялся,  ногой  зацепил  кресло  и
подкатил  к  себе.  Устроился  на  мягком  сиденье,  незаметно  проверяя
крепость пут. Похоже на изолированный провод.
   - Русский не понимаешь? Будешь молчать - за яйца подвесят. Не  хочешь
словами разговаривать - будешь выть, как шакал.
   - К родственнице приехал, - неохотно выговорил Комбат. - К двоюродной
сестре.
   - А сюда зачем пришел?
   - В карты перекинуться.
   - С пустой карман?
   - Я бы выиграл.
   - Такой игрок крутой? Ну тогда садился бы.
   - Ждал, когда место  освободится.  Двое  пообщались  между  собой  на
азербайджанском и вышли, заперев дверь на ключ. Чугунная голова  Комбата
постепенно наполнялась содержимым - редкими  мыслями,  громыхавшими  как
тяжелые шары.
   Долго ждать не пришлось, оба азербайджанца вернулись и повели  его  в
зал, теперь пустой. Сквозь незанавешенные  окна  лился  утренний  чистый
свет. С высоты пятнадцатого  этажа  были  видны  пустая  площадь,  кусок
бульвара с фонтаном, серо-голубая долька моря.
   Кондиционеры сохраняли здесь, в зале, прохладу,  но  воздух  все-таки
оставался душным - им не удалось переварить, переработать тысячи выдохов
возбужденных азартом игроков, запах пота - пота выигрышей и проигрышей.
   -  Теперь  места  много,  -  сказал  тонкогубый.  -  Садись,   покажи
мастерство.
   Ему развязали руки. Можно было попробовать размять косточки, показать
этим ребятам, где раки зимуют. Но Комбат решил гнуть свою линию,  совсем
другую. Правда, поклонником карт он не был и сражался  последний  раз  в
незапамятные времена, в военном училище.
   - Преферанс, бридж, покер? Говори, не стесняйся.
   Дернул черт за язык, лучше бы сказал про рулетку.
   - В подкидного.
   - В ?дурака?? - недоверчиво переспросил человек с одутловатым лицом и
толстой шеей.
   От неожиданности он выпустил карты из рук и новенькая атласная колода
яркой  змейкой  легла  на  стол.  За  спиной  Комбата   раздался   смех.
Обернувшись, Рублев увидел человека  средних  лет  в  светлых  курортных
брюках и цветастой рубашке навыпуск. В руках у нового действующего  лица
был высокий бокал с ярко-желтой жидкостью. Судя  по  цвету  и  лимонному
запаху - настоящий шербет.
   - В России всякое бывает. Там  и  ?козла?  забивают  под  бабки,  сам
видел. Сыграй с ним.
   Неожиданно для себя Комбат выиграл три партии подряд.
   - Так ты, значит, хотел в ?дурачка?  здесь  перекинуться?  -  спросил
человек с бокалом. - Если  б  тебе  было  лет  двадцать,  я  бы,  может,
поверил.
   Комбат молчал, не считая нужным объясняться.
   - Давно в городе?
   Любитель  шербета  здесь  явно  считался  боссом  -  остальные   двое
почтительно молчали, ожидая пока он к ним обратится.
   - Третий день, - ответил Комбат.
   - Соскучился по родне? Разве там  у  вас  вошли  в  моду  родственные
чувства? - шеф говорил по-русски гораздо лучше своих подчиненных.
   - Я ее вообще ни разу не видел,  -  признался  Комбат.  -  Пересидеть
хотел, переждать.
   - Боялся кого-то?
   - В России меня бы достали. Долг не заплатил вовремя.
   - Большой долг?
   - Десять штук. Десять тысяч баксов.
   - Понял, не  надо  мне  с  русского  на  русский  переводить.  Десять
тысяч.., для России не так много.
   - Я сейчас вообще на мели.
   - Замужем сестра?
   - Нет.
   - Так ты думал, она здесь своей п..ой  столько  зашибет,  что  сможет
тебя  выручить?  Здесь  у  нас  блондинок  любят,  но  ты  наверняка  ее
переоценил.
   - Сказал же, хотел переждать. Я там у себя в  долю  вошел  -  стоящее
дело. За пару месяцев должны накапать бабки.
   - А сестра что говорит? Рада?
   - Нет ее на  месте  как  назло.  И  никто  во  дворе  не  знает  куда
подевалась. Человек с бокалом прищурился:
   - Свози его,  Кямран,  -  кивнул  он  тонкогубому.  -  Пусть  покажет
квартиру, покажет тех, с кем разговаривал.
   Сказано было по-русски, в расчете на то, что  приезжий  занервничает,
откажется от своих показаний. Но Рублев с готовностью поднялся с  места,
массируя запястья со следами от туго затянутого провода.
   Ильяс - так звали  человека  с  одутловатым  лицом  -  сел  за  руль.
Тонкогубый  Кямран  устроился  рядом  с  Комбатом  на  заднем   сиденье.
Проверить их на прочность? Комбат подумал о таком  варианте,  но  снова,
уже во второй раз решил не отклоняться от  генеральной  линии.  Кто  мог
подумать, что ?легенда?  ему  так  скоро  пригодится?  Но  если  уж  так
случилось,  пусть  она  поработает,  не  напрасно  же  он   таскался   в
колодцеобразный двор с развешанным бельем и мусорными ящиками.

***

   Убедившись, что русского здесь видели буквально вчера и действительно
понятия не имеют о местонахождении его двоюродной сестры, Ильяс связался
с шефом по мобильнику. Доложил, выслушал ответ и кивнул Рублеву:
   - Свободен.
   Машина сорвалась с места и пропала за углом. Комбат остался один. Все
вроде бы закончилось благополучно, но он почему-то не  был  удовлетворен
таким исходом. Потому что не  продвинулся  вперед,  остался  при  своих?
Нужно отыскать точку входа, просочиться  внутрь  этой  жизни,  а  то  он
смотрит на нее  словно  через  стекло  и  для  всех  остальных  выглядит
наблюдателем, стоящим по ту сторону.
   Язык, язык - но где было время его выучить? И способности уже не  те,
что в молодости, когда все схватывалось на лету.  Вот  сейчас  -  только
спросил у продавца арбузов:
   "Неджядир? (Сколько?)?, и тот по одному-единственному слову распознал
чужака, взглянул пристальней, чем обычно.
   Попросив на время нож, Рублев присел рядом в тени на корточки, ломоть
за ломтем, отрезая арбуз. С языком,  конечно,  трудновато,  но  привычки
новые приобретаешь быстро. Стал бы он  где-нибудь  в  России  сидеть  на
корточках, поглощая арбуз? Сам воздух, которым ты дышишь что-то  в  тебе
меняет. Он чувствовал это в Афгане, чувствовал в Чечне,  где  ребята  из
спецназа  становились  со  временем  похожими  на  своих  противников  -
небритые, с повязанными головами, они больше  напоминали  партизан,  чем
подразделение регулярных войск.
   Те, другие, тоже, конечно  перенимают  многое.  Восток  сам  по  себе
тонкое дело, но когда он еще  основательно  заражен  чужой,  европейской
цивилизацией, в нем еще сложней разобраться.
   Комбат вдруг вспомнил  себя  молодым  лейтехой,  во  взводе  которого
оказалось больше половины азербайджанцев,  таджиков,  туркмен.  Вспомнил
старшину Зубова, который орал им во все горло: ?Мы вас, понимаешь,  стоя
ссать научили. Вы раньше садились под кустом?.
   Солдаты злились, но молчали, тогда еще живы были  дисциплина,  страх.
Рублев поговорил со старшиной, чтобы тот не обижал людей понапрасну.
   - Между прочим, товарищ Зубов, кое-где  в  Средней  Азии  цивилизация
была на уровне. Даже в школе проходят - Бухара, Самарканд и прочее.
   - А ссали они все равно сидя, - упрямо заявил старшина...
   После арбуза мочевой пузырь раздулся, Комбат зашел в вонючий,  полный
мух туалет, где не было привычных для России  мятых  газетных  обрывков,
зато  стояло  несколько  пустых   стеклянных   бутылок   и   пластиковых
емкостей. ?Все верно - мужики здесь подмываются, как  и  женщины.  Такое
точно не переймешь, хоть сто лет здесь живи?.
   С облегчением выйдя на свежий воздух, он принял решение. Вернуться  в
казино, проявить настырность.

***

   Казино  еще  не  работало,  женщина  в  гостиничном  халате   чистила
пылесосом ковер в коридоре. Первым русского разглядел Ильяс.
   - Снова ты? - искренне удивился он.
   - Как видишь.
   - Еще рано.
   - Хочу загодя место занять.  Ильяс  посмотрел  внимательнее  -  шутит
русский или нет. Смотрит вроде серьезно.
   - Сейчас уборка, мешать будешь. Помнишь комната, где споткнулся упал?
Садись там, жди.
   Комбат без возражений отправился дальше по  коридору.  В  комнате  на
столе обнаружилась початая пачка ?LM?. Настоящий Рублев не стал бы брать
сигарету, но тот, кого он решил изображать, не должен был брезговать.
   Чиркнул дешевой одноразовой зажигалкой,  затянулся  с  удовольствием.
Когда от сигареты остался только фильтр  с  островком  живого,  горячего
пепла, в приоткрытую дверь просунулась незнакомая голова:
   - Шаин-мюэллим требует вас к себе. ?Наверное, так  зовут  человека  с
бокалом шербета. Вот с ?мюэллимом?  сподобился  познакомиться.  Учитель,
мать его за ногу!"
   Рублева проверили на наличие оружия и пропустили дальше. Шаин-мюэллим
теперь сидел, закинув ногу за ногу, на угловом диване. Перебирал крупные
янтарные четки с  черной  кисточкой.  Голова  его,  испещренная  пятнами
седины, выглядела совсем пегой.
   - Ты говорил, Борис тебя зовут?
   - Да. Борис, - Рублеву не хотелось брать чужое имя.
   - Ну, и на что ты, Борис, рассчитываешь? Выиграть хочешь?
   - Попытаюсь.
   - Наши клиенты в ?дурака?  играть  не  станут.  Иди  на  Сабунчинский
вокзал, может, там обставишь кого-нибудь по мелочи.
   - По мелочи меня не устраивает. Попробую в рулетку.
   - Играл хоть когда?
   - Надо же когда-то начинать.
   - Сними-ка рубашку. Не волнуйся, считай, что это медосмотр.
   - Чего волноваться? Достаточно походил по форме номер два.
   -  Я  сразу  понял,  что  ты  человек  армейский.  Ждал,  когда   сам
заговоришь.
   - Дело прошлое, - сказал Комбат, вешая рубашку на спинку стула.
   Шаин-мюэллим встал, присматриваясь к  рельефным  мышцам  на  груди  и
животе, к операционным швам.
   - Как же ты себе в России работы не нашел? Такие там сейчас ценятся.
   - Характер не тот - прогибаться не люблю. А  в  начальники  никто  не
приглашает.
   - Негнущихся жизнь ломает. Но если ты столько продержался...
   - Оденусь. Свежо тут у вас от кондиционера.
   Комбата раздражало, что его оценивают,  как  раба  на  рынке.  Но  он
чувствовал силу, поэтому не так остро ощущал унижение.
   - Конечно - одевайся. Что думаешь делать?
   - Если выиграю достаточно, сниму хату. Подожду пару недель  -  может,
сестра объявится.
   - А если проиграешь?
   - Не знаю. Придумаю что-нибудь, не пропаду.
   - Неужели тебе в России места не нашлось? Кто там такой  крутой,  что
может везде тебя достать? Я только две таких банды знаю:
   МВД и ФСБ. Не им ты случайно задолжал?
   - Зачем вам такие подробности? Только для того,  чтобы  пустить  меня
поиграть один вечер?
   Называть этого типа на  ?вы?,  конечно,  слишком  большая  честь,  но
ничего, придется потерпеть.
   - А вдруг у меня другие планы? Может, предложу тебе верный заработок.
   - Ну и что теперь? Анкету заполнять - состоял ли я в комсомоле,  имею
ли научные труды и изобретения?
   - Зачем заполнять? Мне здесь лишние бумаги не нужны.
   - Что вам мои слова? Поверите на все сто процентов? Сомневаюсь.  Даже
на пятьдесят вряд ли.
   - Можно навести о тебе  справки.  У  наших  ребят-азербайджанцев  там
везде друзья - в милиции тоже. Это чечены договариваться не в состоянии,
везде и всюду прут напролом. Сразу за пушки хватаются или за ножи.  Наши
в России всегда ладят, все вопросы  полюбовно  решают.  Нам  важно  дело
сделать, а не себя показать.
   Комбат навострил уши, услыхав о чеченцах,  но  Шаин-мюэллим  не  стал
углубляться дальше.
   - Проверяйте, если игра стоит свеч.

Глава 8

   Под конец беседы человек с пегими волосами спросил,  где  остановился
Комбат.
   - Ночь ведь ты должен был где-то проспать. Скажешь на улице ночевал?
   - В Бузовнах, на пляже. Гасана выдавать не  хотелось,  но  далеко  от
правды тоже лучше не отклоняться.
   - Так далеко забрался?
   - Три года моря не видел, хотел искупаться. А ближе ничего  хорошего.
Сами знаете - мазут на воде плавает.
   -  Просто  пленка  радужная.  Если  ветер  северный,  можно  и  ближе
купаться, все дерьмо от берега отгоняет... Любите вы, русские,  загорать
да плавать. Я вот всю жизнь возле моря живу, а на пляже забыл, когда был
последний раз. Вода, песок - скучно. Я езжу поохотиться.  Любишь  охоту?
Любишь пострелять?
   - В армии настрелялся, хватит.
   - Ладно, - Шаин-мюэллим достал пачку манатов. - В пересчете на зелень
здесь примерно полтинник. Бери, только играть не лезь -  все  просадишь.
Еще не знаю, что это:  аванс  или  просто  матпомощь  одноразовая.  Если
ночевать негде, могу предложить здесь, в гостинице, подсобное помещение.
Извини, номер с кондиционером пока не для тебя.
   На этом аудиенция закончилась. Кто-то из числа мелкой  сошки  показал
Комбату ?апартаменты? с небольшим окошком  на  уровне  земли  и  тахтой.
Здесь же, в помещении три на три метра, стояли ведра, швабры,  слесарный
инструмент для ремонта гостиничной сантехники.
   "Это уж точно не комфорт. По сравнению с Бузовнами намного  хуже,  но
ты ведь сюда  не  за  комфортом  прикатил.  Дело,  кажется,  сдвинулось,
?мюэллим? подумывает о том, чтобы тебя использовать. Мир,  где  крутятся
деньги, состоит из сообщающихся сосудов. Стоит попасть в  один  -  и  ты
рано или поздно выплывешь в другой.

***

   Алпай пришел на встречу минута в минуту, поздоровался с  Бурмистровым
за руку, поинтересовался, как здоровье. Это был не праздный вопрос  -  в
Баку Ибрагим чувствовал себя неважно.  Его  не  столько  донимала  жара,
сколько раздражал сильный северный ветер, который местные жители чуть ли
не с начала века назвали на европейский манер ?нордом?. По улицам  росли
большей частью тополя - высокие,  с  обильной  листвой.  Ветер  мотал  в
разные  стороны.  Шелестящий  шум  за  окнами,  то   усиливающийся,   то
ослабевающий, действовал на нервы.
   Здесь, у озера, царило спокойствие. Вот и сейчас, когда