небольшую долю - члены команды стояли на  том,  что
угон - дело  немудреное,  основные  трудности  ложатся  на  них.  Ворона
ругался, доказывал, но ничего не помогало. Не хочешь - как хочешь.
   По этой причине от работы на  ?объектах?,  где  все  доставалось  ему
одному, нельзя было отказываться, хотя с весны ему и  здесь  не  слишком
везло. То деньги оказывались слишком  искусно  запрятанными,  то  вместо
налички обнаружилось полсотни золотых обручальных колец - в Баку  золото
до  сих  пор  казалось  самой  подходящей  формой  длительного  хранения
богатства. С ювелирными изделиями каждый раз было много мороки - в конце
концов их приходилось отдавать за полцены.
   И вдруг - такая удача! Ворона  прослышал,  что  в  гостинице  вот-вот
поставят в номерах-люкс надежные сейфы и  решил  наведаться  туда,  пока
есть еще шанс срубить  ?деньги  и  ценности?  без  особых  ухищрений.  С
помощью знакомых  проституток  он  при  желании  мог  кое-что  узнать  о
постояльцах  -  даже  о   тех,   кто   не   пользовался   их   услугами.
Проконсультировавшись  с  одной  из  них,  остановил   свой   выбор   на
американце, который прилетел на днях, -  по  словам  ?жрицы  любви?  его
доставили из аэропорта в гостиницу с большим почетом.
   Пятьдесят штук, е-мое. Зачем штатнику столько? Они вообще не привыкли
возить с собой наличку. Что такого он может купить здесь, на  периферии,
чего бы не было в Америке? Не прихватит же  в  обратный  путь  несколько
полных цистерн? Нефти там у них  завались,  их  интересуют  долгосрочные
проекты, ?труба?. Им нужно влияние...
   Какая в конце концов разница, не твоя это головная боль.  Бабки  надо
понадежнее припрятать и не распускать язык.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

   Выставив перед собой ладони  с  растопыренными  пальцами,  человек  с
животом-арбузом стал  медленно  сползать  вниз  и  влево.  Телохранитель
схватился за ?ствол? внушительного калибра, но пуля  Комбата  раздробила
ему запястье правой руки. Желтоватое лицо перекосилось  от  боли,  узкие
глаза окончательно превратились в две щели.
   Рублев не бил на поражение, ведь ?мюэллим? не проконсультировал,  как
себя вести в  случае  угрозы.  В  России  такая  ситуация  считалась  бы
однозначной: не ты - так тебя. А здесь не принято так резко реагировать.
Вдруг эти шаги над головой были чем-то вроде японской чайной церемонии и
несли в себе лишь символический смысл: намек, предупреждение?
   Прогромыхали металлические ступеньки трапа, ведущего сюда  с  верхней
палубы. Человек с короткоствольным автоматом  на  мгновение  замешкался,
пытаясь разобраться в каше съехавших на пол фигур. В тот  момент,  когда
он нажал на спусковой крючок,  выстрелил  и  Комбат,  перевернувшись  на
живот, наведя ?ТТ? обеими руками. ?Автоматчик? кубарем скатился вниз.
   - Уходим! - сдавленно крикнул Шаин-мюэллим.
   Оказалось, здесь есть запасной люк в стене. Пока  партнер  ?мюэллима?
по переговорам сидел на месте,  он  заслонял  крышку  спиной.  Теперь  с
неожиданным при таком животе проворством тот успел выскользнуть.  Следом
покидал поле боя телохранитель, торопливо подтягивая ноги.
   Шаин-мюэллим что-то крикнул по-азербайджански, от волнения он  забыл,
на каком языке говорить со  своим  новым  знакомым.  Наверное,  требовал
выстрелить еще раз, достать пока есть возможность.
   Комбату не хотелось стрелять в убегающего. По отношению к этим  людям
он  не  испытывал  ни  злых,  ни  добрых  чувств.  Как  только   исчезла
непосредственная угроза, отключилась и  сигнальная  цепочка,  передающая
приказ его глазам и руке.
   - Почему остановился? -  прошипел  Шаин-мюэллим.  -  Яйца  надо  было
отстрелить.
   Люк захлопнулся и, судя по звуку, его тут же задраили с той стороны.
   - Теперь мы в заднице! Клянусь Аллахом, у  них  здесь  еще  несколько
человек осталось.
   - Предупреждать надо, - спокойно сказал Комбат. - Откуда  мне  знать,
может, тут ваши родственники, с которыми желательно быть поаккуратней.
   - Издеваешься?
   Сорочка на Шаин-мюэллиме стала мокрая  -  хоть  выжимай.  Пот  градом
катился со лба. Видимо, такие разборки здесь редкое явление.
   - Сколько в обойме осталось?
   - С нашей стороны произошло четыре выстрела,  -  невозмутимо  заметил
Комбат. - Может, хватит? Зубы мы показали,  теперь  у  них  есть  стимул
договориться по-хорошему.
   Музыка давно оборвалась, на верхней палубе слышались панические крики
и суета пассажиров.
   - Вот увидишь, у них еще есть люди, - пробормотал Шаин-мюэллим.
   Он прополз на четвереньках несколько шагов и  случайно  оказался  под
?душем?, мерно капавшем с потолка.  Почувствовав  теплое  на  спине,  он
поднял глаза и дернулся так, как будто капли  несли  угрозу  для  жизни.
Лицо исказила гримаса отвращения.
   - Что там у меня?
   Пятно крови тем временем расплывалось во все стороны по цветной ткани
надетой навыпуск рубашки.
   - Это чужая. У нас, смотрите,  появился  еще  и  автомат,  -  заметил
Рублев, чтобы как-то успокоить ?мюэллима?.
   - На меня не рассчитывай, я стрелять не умею.
   -  Сейчас  высунусь,  посмотрю  что  делается,  -   Рублев   проверил
?магазин?, опустевший наполовину и подхватил трофейный автомат  в  левую
руку.
   - Я один здесь не останусь, - предупредил Шаин-мюэллим.
   - Поднимайся тогда следом. Незаметно для себя Рублев перешел на  ?ты?
- к ?выканью? ситуация не располагала.
   - А где гарантия...?
   Комбат не ожидал услышать такой глупый вопрос. Какие гарантии, кто их
сейчас дает? Если ?мюэллим? расклеится и станет причитать за спиной...
   -  Все  будет  хорошо.  Разобраться  в  любом  случае  надо  -   хоть
по-хорошему, хоть по-плохому,  -  уговаривал  он  Шаина  как  капризного
ребенка.
   - Агзви сиким!  -  ?мюэллим?  с  болезненным  наслаждением  выхаркнул
ругательство, словно чахоточный мокроту. - Хотел ведь надеть бронежилет!
Этот ублюдок  Шемахинский  сразу  бы  заметил  и  стал  бы  мне  в  лицо
ухмыляться: ?Чувствуешь, Шаин, значит, свою вину?"
   "Что они там не поделили?? - промелькнуло в голове у Комбата.
   Впрочем, это не особо его интересовало, пока он  медленно  поднимался
вверх  по  металлическим  ступеням  трапа,  мелко  дрожащим  от   работы
движка. ?Мюэллим? дышал сзади в затылок - приклеился к Комбату,  прячась
за его широкую спину.
   Вот и верхняя палуба под навесом, два десятка  пассажиров  сбились  в
кучу на корме. Оттуда может в любой момент грянуть выстрел затесавшегося
бандита, из тех, кого Комбат еще не видел в лицо. Сколько  их  всего  на
катере за вычетом ?ублюдка? из  Шемахи  и  желтолицего  телохранителя  с
попорченной правой кистью?
   Выстрелить, конечно, могут. Но надо хоть как-то  прицелиться,  а  вот
это уже  трудновато  сделать  незаметно.  Если  они  поняли,  что  лучше
поумерить пыл, то  постараются  дотянуть  до  берега,  не  делая  резких
движений. Главное, не отрывать глаз от кормы, ничего не пропустить.
   - Узнаешь кого-нибудь? - спросил Рублев не оборачиваясь.
   - Пока нет, - выдохнул в затылок ?мюэллим?.
   Плохо, что  люди  нервничают.  Слишком  им  неуютно  под  пристальным
взглядом вооруженного человека.
   - Пусть женщины  и  дети  отойдут  в  сторону,  -  предложил  Рублев,
стараясь говорить как можно спокойней. - Не дай бог шальная пуля.
   Куда их только направить? Вниз?  Там  кровь,  валяется  ?автоматчик?.
Скосив глаз  на  предвечернее  море  и  ясные  очертания  бухты,  Комбат
определил, что катер все еще уходит от берега - наверное, рулевой боится
ложиться на обратный курс без разрешения.
   -  Эй,  там,  на  мостике!  -  крикнул  он,  -  Хватит,   нагулялись.
Заворачивай обратно.
   Подождал результата -  катер  действительно  стал  описывать  плавную
дугу.
   - Хорошо! Теперь вопрос: есть на этом ?Титанике? место в трюме?
   Показался испуганный человек в грязно-белой фуражке,  на  которую  он
указывал пальцем.
   - Ну? Трюм вар? - Комбат воспользовался своими скудными познаниями  в
азербайджанском, употребив в вопросительном смысле глагол ?есть?.
   - Трюм вар, обязательно.
   - Отведи туда женщин и детей. Давай, прямо сейчас.
   Человек в морской  фуражке  бросился  выполнять  приказ,  рассчитывая
самому задержаться в безопасном месте. Рублев хотел предупредить,  чтобы
не бросали управление, потом решил, что это лишнее -  крошечная  команда
из двух-трех человек сама не заинтересована врезаться на полном  ходу  в
сваи.
   Женщины с детьми потянулись за моряком,  и  тут  одна  из  последних,
остававшихся на корме подняла  крик.  Рублев  всмотрелся  пристальнее  и
только теперь разглядел желтолицего, успевшего перевязать  запястье.  До
сих пор он прятался за спинами, а теперь испугался, что будет  обнаружен
и подхватил на руки девочку лет шести. Все остальные,  кто  теснился  на
корме, бросились врассыпную.
   - Лучше отпусти! - крикнул Комбат - Обещаю, не трону.
   Оттолкнув  вопящую  женщину,   желтолицый   вспрыгнул   на   какое-то
возвышение, плохо видимое за спинками сидений. Теперь поручни находились
на уровне колен. Даже если бы выстрел оказался метким и поразил цель, не
причинив  ребенку  никакого  вреда,  телохранитель  шемахинца  наверняка
свалился бы за борт, утянув свою ношу с собой.
   Желтолицый прекрасно продумал свой маневр и  теперь  знал  наверняка,
что противник не станет рисковать, поостережется открывать  огонь.  Зато
сам он мог себе это позволить. Пуля  ударила  в  переборку  недалеко  от
Комбата, на уровне плеча. Рублев услышал, как ?мюэллим? сзади  прошептал
что-то и попятился.
   - Отпусти, сказал, - повторил Комбат. - Тогда уберешься живым.
   Вторая пуля пробила дыру над головой. Трудно было сказать, намного ли
стрелок ошибся. Ясно было одно - левой он стреляет хуже.  Но  опыт  дело
наживное: с третьего или четвертого раза вполне  может  попасть.  Комбат
снял магазин с автомата и приготовился сделать то  же  самое  с  обоймой
?ТТ?.
   - Не годится! - желтолицый  впервые  подал  голос.  -  Бросай!  Пушка
бросай, автомат бросай!
   - Не смей! Они нас на мелкие  куски  изрежут,  -  умоляюще  прошептал
сзади Шаин-мюэллим.
   Теперь уже у Комбата не оставалось ни времени ни желания  успокаивать
главного в гостинице человека.
   - Договорились. Я кладу оружие, а ты отпускаешь девочку.
   Оба ствола легли  на  палубу.  Комбат  выпрямился  и  развел  руки  в
стороны. Ему хотелось, чтобы противник побыстрей вышел из укрытия. Поток
воздуха от быстрого хода катера пузырил рубашку на желтолицем,  в  любой
момент тот мог потерять равновесие.
   - Иди сюда.
   "На убой?? - подумал Комбат.
   Черноглазая девочка в  сандалиях  и  цветных  носочках  не  проявляла
признаков страха или понимания происходящего. Только  широко  раскрытые,
немигающие глаза свидетельствовали, что она ощущает угрозу. Они смотрели
на Рублева враждебно. Может, она считает, что угроза  исходит  от  него,
что это он хочет забрать ее с собой - человек  говорящий  на  незнакомом
языке. Она уж точно принадлежит к новому поколению, для которых  русский
все равно что китайский.
   Ничего не оставалось - он сделал шаг, другой, третий.
   - Хватит.
   - Еще! - приказал желтолицый. Чтобы  Комбат  двигался  пошустрее,  он
повернул ствол к девочке, которую держал  на  весу  перевязанной  правой
рукой. Сила в руке убывала, ему становилось все труднее удерживать  даже
этот легкий груз.
   Рублев проделал ровно половину пути, когда последовала новая команда:
   - Ложись! Лицом вниз!
   - Надоело мне играть в одни ворота. Пора и тебе пошевелиться.
   - Ложись, а я ее отпускаю.
   Со сцепленными за головой руками Комбат присел на  корточки,  заметив
краем глаза валяющийся в проходе спасательный круг. Наверное, его сорвал
с  места  кто-то  из  пассажиров,  испугавшись  стрельбы  и  намереваясь
броситься за борт.
   У желтолицего  не  было  сил  протянуть  ребенка  матери,  он  просто
расслабил руку, и девочка мягко скользнула вниз.  Одновременно  ствол  в
левой руке стал разворачиваться в прежнюю сторону. Но Комбат  успел  уже
зацепить  спасательный  круг  и  швырнул   вперед,   почти   не   глядя.
Инстинктивно телохранитель отшатнулся и тут же отчаянно замахал  руками,
пытаясь удержать равновесие.
   Опрокидываясь назад, он издал звериный вопль.  Подбежав  к  поручням,
Рублев увидел черную голову в бурлящем пенном потоке. По  иронии  судьбы
спасательный круг так и не перелетел за борт - он валялся здесь,  рядом.
Помог бы он или нет - неизвестно. Желтолицый сделал несколько судорожных
движений, каким-то образом ему удалось  даже  вынырнуть  наверх,  слегка
приподнять свое тело. Но это длилось секунды. Потом его  сразу  затянуло
под днище и там размолотило винтом - пена окрасилась в красный цвет,  но
пятно это быстро осталось позади.

Глава 2

   Как только спадало напряжение, Комбата одолевал сон. Так случилось  и
на этот раз. Проснулся он в той же подсобке, на  топчане.  Проснулся  от
того, что зажглась лампочка -  в  белых  засохших  брызгах  от  извести,
которой когда-то белили  потолок.  Некоторое  время  перед  ним  маячила
только эта лампочка, не слишком  яркая,  потому  что  на  улице  еще  не
стемнело. Потом он перевел  взгляд  ниже,  где  обнаружилась  тонкогубая
улыбка Кямрана.
   - Отдохнул?
   - Долго я спал?
   - Полтора час.
   Изъясняясь на русском,  некоторые  азербайджанцы  произносили  ?ч?  с
призвуком ?ц?. Вот и сейчас у Кямрана получилось ?цас?. Рублев подумал о
том, что акцент делает человека иногда глупее,  чем  он  есть  на  самом
деле.
   - Полтора? Дали бы уже отоспаться. Кому это я срочно понадобился?
   - Сам знаешь, - еще шире улыбнулся Кямран.
   Рублев не стал говорить о том, что ему после сегодняшних заслуг могли
бы предоставить помещение получше. Он давно уже понял: люди,  облаченные
хотя  бы  минимальной  властью,  ничего  не  делают  случайно.   Похоже,
Шаин-мюэллим не слишком доволен, что приезжий  оказался  свидетелем  его
трусости, состояния, близкого к панике. Хочет сразу  вернуть  на  место,
чтобы слишком не возносился.
   "Мюэллим?  сидел  на  том  самом  угловом  диване,  где  они  впервые
беседовали один на один. Он размеренно перебирал свои янтарные  четки  с
черной кисточкой,  выпуская  из  сухих  пальцев  отполированные  твердые
виноградины - одну за другой. Его  лицо  было  исполнено  достоинства  и
сознания собственной власти. С трудом верилось, что человек этот недавно
прятался за спину Комбата и умолял не складывать оружие.
   - Поздравляю.
   Он протянул руку,  как  мог  бы  протянуть  ее  хан  или  бек  своему
караульному.
   Комбат пожал эту руку,  не  ощутив  ответного  пожатия.  Опустился  в
кресло, хотя должен был, наверное, дождаться приглашения. Комбат  решил,
что ?мюэллим? прощупывает, как он поведет себя теперь.
   - Видишь, я никогда не ошибаюсь в людях. И в  тебе  не  ошибся.  -  С
такими данными, как у тебя... - в раздумье произнес Шаин. - Странные  вы
люди - русские. Столько раз сталкивался и понять не могу:  вы  настолько
не умеете извлекать выгоду из своих преимуществ.
   Комбат пожал плечами, как бы говоря: вам виднее, я ничего тут не могу
поделать. Сколько ни сверлил его взглядом собеседник, он не мог найти ни
следа пренебрежения храбреца к трусу. А ведь русский не  мог  так  скоро
все забыть. Значит, он понимает, что каждому свое в этой жизни.
   -  Эту  змею,  конечно,  полагалось  бы  раздавить  раз  и  навсегда.
Подстроить мне такое! Ублюдок. Ничего, ничего...
   Но Рублев тоже мог бы упрекнуть собеседника  -  ведь  его  втянули  в
разборку. Милиция вряд ли закроет глаза на случившееся  и  будет  искать
виновных. Шаин-мюэллим тоже отложил в  сторону  свои  претензии  -  ведь
русский не послушал его в самый ответственный момент. Рисковал погибнуть
сам и оставить уважаемого человека в безвыходном,  отчаянном  положении.
Извинения этому были - ведь  формальной  договоренности  между  ними  не
состоялось, он не взял Бориса на работу. Самое время устранить недочет.
   - Как бы ты посмотрел на должность в моей фирме?
   - Я уже сказал: телохранителем не пойду ни за какие пироги. Тем более
после сегодняшнего.
   - Не зову  я  тебя  в  телохранители.  Не  так  уж  много  я  мотаюсь
туда-сюда, чтобы обеспечить  человеку  фронт  работы.  Предлагаю  другой
вариант: разовые поручения, сдельная оплата.
   - Смотря какие поручения. Трупы мне не хочется оставлять после  себя.
В конце концов я попаду в полную зависимость. Станете потом чуть что  не
так - угрожать, что сдадите.
   - Зачем так плохо думать? Я себе не враг - ты ведь потом против  меня
же дашь показания!
   - Здесь не Россия, здесь мне на следствии бесполезно бочку на кого-то
катить. Свои со своими всегда сговорятся, а я получу сполна.
   - Угрозы вообще не мой стиль. Тем более  с  теми,  кто  заслужил  мое
уважение. В твоем распоряжении двухместный номер - теперь я вижу, что ты
его  заслуживаешь.  Бесплатная  еда  из  ресторана  -  в  неограниченном
количестве, девочки - сколько душе угодно.
   Кисточка  на  его  четках  едва  заметно  покачивалась  вправо-влево,
янтарные виноградины  соскальзывали  по  нити  одна  за  другой,  каждая
следующая отчетливо щелкала о предыдущую.

***

   Ворона удивился, когда снова увидел приезжего.
   -  Ты  меня  случайно  застал.  Сейчас  здесь  будет  другой   парень
торговать. Ну что, надумал кассеты  брать  на  просмотр?  Последний  раз
предлагаю.
   - Разговор есть конкретный.
   - Давай! Только недолго.
   На самом деле  время  Ворону  не  поджимало.  Просто  он  решил,  что
недавний знакомец еще раз все обдумал и явился просить о компенсации  за
свое ночное невмешательство.
   - Связался я с одними  людьми.  Стечение  обстоятельств.  Они  сейчас
ищут, кто забрал у американца пятьдесят штук.
   - Откуда ты знаешь, что пятьдесят? - побледнел Ворона.
   - Дело серьезное. Деньги, как я понял между строк, предназначались на
взятку большому чиновнику в нефтяном министерстве.  Прикинь,  как  менты
сейчас землю роют. А еще те, кто сидит на гостинице.
   - Шаин?
   - Знаешь его?
   - Лично не знаком, - губы у Вороны дрожали, и отвечал он  машинально,
думая совсем о другом. - Знаю, что он и его люди  присматривают  там  за
порядком, купоны стригут. Большую часть отдают дальше.
   - Вот те, кто дальше сидит, они, наверное, и пообещали Шаину,  что  у
него будут неприятности. Все верно: кража случилась на  подведомственной
ему территории.
   - Не дурак я, можешь не объяснять, - Ворона стрельнул  глазами  вбок,
прикидывая маршрут бегства.
   - Беги, я тебя не держу. Просто хотел предупредить.
   - Давно на него работаешь?
   - Не очень.
   - Так ты можешь сейчас в люди выбиться, если ухватишь меня за шкирку.
   - Хочешь совет? Верни эти  бабки.  Лучше  по  мелочам  тырить  -  для
здоровья полезнее.
   - Это ты по собственному опыту знаешь?
   - Со стороны виднее.
   - Значит принести  тебе  денежки  в  кулечке,  а  ты  тогда  меня  не
заложишь?
   - Что я про тебя знаю, чтобы заложить?
   - Достаточно. Выше головы.
   - Не буду я  в  это  дело  влезать,  им  другие  занимаются.  Подкинь
как-нибудь деньги на место - и умой руки.
   - Ну нет, я лучше обе себе дам оттяпать.
   - Уверен?
   - Не найдут они меня. Если ты, конечно, будешь молчать.
   Тут лицо Вороны снова выразило  сомнение.  Вдруг  история  придумана,
чтобы напугать его и заставить своими  руками  поделиться  с  человеком,
который ?слишком много знает??
   - Во всяком случае, не светись нигде, не швыряйся бабками. И не меняй
их. Не исключено, что номера будут отслеживать.
   - Одну сотку уже поменял, - с досадой вспомнил Ворона.  -  В  обычном
обменнике, в тот же день. Тогда  информация  еще  не  успела,  наверное,
пройти.
   - И не хвались никому. А то парень ты  молодой,  захочешь  щегольнуть
перед девочкой.
   - Молодой, но не идиот. За теперешнюю молодежь  не  беспокойся,  ваше
поколение ей в подметки не годится.
   - Если пропадать надумаешь, лучше с концами. За пятьдесят штук вполне
можно в России обосноваться.