, он до сих пор в наручниках сидел.
     Скорей любого другого из нас в сообщники записать можно.
     - А сейчас где наручники? Откуда у него бронежилет? - убежденность спецназовца слегка поколебалась, но приказ командира все еще довлел над "свидетельскими показаниями".
     Высокая сосна, красивее других вымахавшая среди прибрежных камней, резко качнулась от порыва ветра. В отличие от деревьев, отстоящих дальше от воды, корни ее плохо были укоренены в почве, огонь спалил их быстрее и лишил дерево опоры.
     Падая, сосна предсмертно вспыхнула еще раз.
     Стояла она не так уж близко, но дымящаяся верхушка, описывая дугу летела как будто прямо сюда, на место, где стояли спецназовец и Вероника с Забродовым. Боец непроизвольно отпрянул, стараясь не выпускать из виду широкую спину.
     Но тут ствол ударился оземь и вихрь мелкого пепла дунул ему в лицо.
     В этом вихре спина "главаря" пропала, будто и не было ее совсем рядом, в двух шагах.
     - Ах ты, гад! - дернулся с места спецназовец. - Куда он, кто видел...
     Впрочем, на ответ он особо не рассчитывал.
     Заметался, полоснул очередью в ту сторону, где видимость была наихудшей, и помчался, топая ботинками на толстой подошве...
     - Отстань, по-хорошему прошу, - просил тем временем Забродов некстати прилепившуюся Веронику.
     - Пристрелят тебя. Видел, сколько их здесь?
     Оба лежали в черных, дотла сожженных кустах. Хрупкие ветви тут же рассыпались в труху при первом же прикосновении. При свете солнца или в направленном луче фонарика кусты могли укрыть в такой же степени, как и ячеистая рыбацкая сеть. Но сейчас, в темноте невозможное оказалось возможным.
     - Одному в любом случае оторваться легче.
     - Сделаем вид, что я твоя заложница. Может, побоятся сразу стрелять.
     - На, надень по крайней мере, - Забродов стянул бронежилет.
     - Я в нем как чучело.
     - Успокойся, тебя больше не снимают. И женихи тебя сейчас не видят.
     - Откуда ты...
     Забродов хотел воспользоваться моментом и исчезнуть, пока она будет поправлять на себе жилет. Но Вероника среагировала - не так как реагируют обученные, натренированные бойцы.
     Еще быстрее - женской, ни с чем другим не сравнимой интуицией.
     Обхватила Иллариона за пояс, уткнулась лицом в живот с поперечными складками мышц.
     - Тебя убьют...
     Он мог, конечно, уйти. Но хорошо знал женское упрямство. Если уж женщина вбила себе в голову спасти мужчину - неважно от наркотиков или водки, от одиночества или от пули - она не отступится.
     "Ну, свалю я от нее. А если потом начнет метаться по лесу? В дыму ведь задохнется или под пулю угодит!"
     - Сейчас привяжу тебя к дереву, будешь знать.
     "Привязал бы, взял бы грех на душу ради ее безопасности. Но где привязать, к чему? Стволы прогорают внутри, они уже непрочные. Любой может обрушиться, сделать ее калекой. И опять же этот дым, выедающий глаза, - чем дальше, тем его больше, в лучшем случае к утру разойдется чуть-чуть".
     - Не привяжешь, я кусаться начну. Даже если ударишь, ничего это не изменит.
     "Так уж прямо не изменит, - мысленно усмехнулся Забродов Вероникиной наивности. - Что она подразумевает под словом "ударить"? Пощечину?"
     - Ладно, пошли.
     Уцепилась обеими руками за его широкое запястье. Чумазая, перепачканная с головы до ног, но глаза блестят из-под челки счастьем. Русскую женщину хлебом не корми, только позволь самоотверженно кого-нибудь спасать.
     - Пригнись, прячь голову. Ты мне в десять раз усложняешь задачу.
     "Бесполезно. Она будет кивать и держаться еще крепче. Нашла себе смысл жизни на ближайшее время!"
     Сквозь дымную пелену пламя выглядело не таким ярким, будто полыхало за экраном из матового стекла. Остров горел неравномерно, кусками.
     По мере осторожного продвижения двух беглецов треск и жар то усиливались, то отступали.
     Несколько раз в тумане мелькали фигуры спецназовцев, переговаривающихся по малогабаритным рациям. Забродов толкал Веронику вниз на землю и сам падал рядом. Теперь их без вариантов примут за преступника с заложницей, в этом она не ошиблась.
     В очередной раз упав животом, Вероника вдруг тихо ойкнула и сдвинулась в сторону. Оказалось, мох и хвойные иглы здесь еще продолжали тлеть.
     На тоненькой майке расползлись, прогорели дыры, в одной из них просвечивала чистая, белая, в отличие от всего остального грудь.
     - Обожглась? - шепотом спросил Забродов.
     - Нет, только вот майка моя от Версаче... - у нее нашлись силы пошутить.
     Задрала низ майки, открыла живот, чтобы прикрыть сосок. Забродов хотел сказать, что не смотрит, нет ему дела до оголенной груди. Потом подумал, что обидит ее равнодушием, - пусть уж проявит стеснительность.
     - Я сейчас в воду, а ты стой на берегу. Если кто вдруг вздумает стрелять вдогонку...
     - Не морочь мне голову. Так легко ты от меня не отделаешься.
     Пришлось Забродову смириться. С десятком врагов легче совладать, чем с одной упрямой женщиной.
     - Поплывем под водой. Твое дело набрать побольше воздуха и уцепиться сюда, за пояс. Если я притормозил, значит можно аккуратно приподнять над поверхностью голову. Только не всю, иначе снесут. Всплывай лицом кверху, чтобы разом побольше вдохнуть.

***

     После горячего, обжигающего воздуха чистые речные струи показались благословением. Оба скользили почти без усилия. Будто в рай попали и сделались невесомыми, заодно очистились от копоти и грязи.
     Время от времени Илларион оглядывался. Вероника пока терпела с надутыми щеками и неестественно широко раскрытыми глазами. Все ее ухищрения с майкой пошли насмарку, в одной из прорех снова виднелась грудь. Волосы развевались, сделавшись чуть длинней.
     Речная вода словно фосфоресцировала, здесь можно было во всех подробностях различить испуганно виляющих в сторону рыб - одиночных или сбитых в стайки.
     Вот булькнули два больших, круглых пузыря, отделившись от Вероникиных губ. Выражение широко раскрытых глаз стало слегка испуганным. Забродов знаком показал развернуться лицом вверх и приподнять подбородок над поверхностью.
     Вероника все сделала так, как от нее требовалось. Мысленно он ее похвалил.
     Вдруг что-то загудело, вода как будто завибрировала. Он потянул ее вниз - похоже, приближалась моторка. Да, вон просматриваются облачка пены. И появилось боковое течение, сносящее в сторону. Спецназ обследует берега - на узкой кромке между водой и отвесными скалами в самом деле укрыться непросто.
     Моторка унеслась дальше. Забродов позволил Веронике еще раз наполнить легкие и глотнул воздуха сам. Он помнил оба берега - левый и правый - с первой ночи, когда подлетели к острову.
     Сверху они просматривались далеко вперед. Теперь он вспоминал рельеф, пока плыл по течению в противоположную сторону.
     Километра через два между скалами появится просвет - в этом месте лес подступает вплотную к воде. Но кого-то с моторки там обязательно высадят ждать добычи - слишком подходящее место, чтобы спрятаться беглецу.
     ...Через четверть часа Вероника выбилась из сил. Даже просто держаться за пояс Забродова ей стало невмоготу. Илларион притянул "заложницу" на буксире к берегу и дал всплыть между валунов.
     Ветер чуть ослабел, но был еще достаточно сильным, камни регулярно окатывались водой, будто один и тот же темный, но прозрачный язык облизывал их раз за разом. Брызги обдавали Вероникино лицо, плавающее на поверхности воды в обрамлении волос.
     Она была счастлива. Мутная туча вместе с островом осталась позади, дымный, растянутый ветром шлейф тянулся высоко над головой, а здесь воздух был свежим и чистым. Она дышала жадно, почти пила его.
     - Не замерзла?
     - Ты что? Во мне еще столько жара и дыма, что я могла бы подо льдом к полюсу плыть.
     - Когда надышишься, скажешь.
     Оставаться здесь лишнюю минуту Забродову не хотелось. Бывший инструктор удивлялся немногочисленности спецназа и подозревал, что вот-вот сюда, в окрестности, доставят гораздо более крупное подразделение. Начнут прочесывать местность. Серьезнее повода не бывает - "главарь" ушел из-под носа, да еще и заложницу увел.
     - Все, надышалась, хватит, сказала Вероника.
     - Расслабься. Представь, что ноги и руки не твои.
     - А чьи? - улыбнулась она и неожиданно спросила. - Откуда ты знаешь о моих женихах?
     - Я все обязан знать.
     - Понятно. Вопросов больше нет.
     Долго ли еще плыть и что будет дальше, Вероника не спрашивала. Речная вода, чья поверхность казалась маслянисто черной, при погружении снова преобразилась. Течение стало чуть сильнее, скорость его складывалась со скоростью Забродова.
     Прошло немного времени и уши снова уловили незаметную, нарастающую вибрацию. На этот раз не моторка, что-то другое. Водная среда искажала звук, как кривое зеркало - изображение. Забродов подозревал, что шум на самом деле другой по тембру и громкости. Биение ритма ясно свидетельствовало: приближаются "винты", вот совсем уже близко.
     Если приспособили прожектора, верхний слой воды удастся просветить. И они с Вероникой окажутся как на ладони. Но сейчас еще рано уходить на глубину, столько она не выдержит.
     Странная вибрация в воде усилилась. Далеко впереди засветилось желтое пятнышко. Оно стремительно вырастало, вытягиваясь по мере приближения в столб. Для большей надежности Забродов ухватил Веронику за руку. Резко потянул в сторону и вниз. На несколько секунд река озарилась до самого дна - оно сплошь заросло бледной травой, непрерывно колышущейся как волосы на ветру.
     Потом вода снова вернулась в прежнее состояние - зеленое, фосфоресцирующее, когда видимость не превышает двух метров. Широко раскрытые глаза Вероники выглядели удивленными, она так и не поняла, что это было за явление. Паниковать не стала, всецело доверяя своему спутнику.
     Илларион хотел было подтянуть ее обратно наверх, но тут вибрация снова стала накатываться, на сей раз она быстро материализовалась в кипение микроскопических пузырьков. "Второй летит низко, - определил Илларион. - Какого черта?
     Что он надеется разглядеть, закипятив здесь всю воду? Или хочет вынудить нас всплыть?"
     Последнее, наверное, было ближе к истине.
     По мере приближения вертолета подводные пузырьки вырастали в объеме, лопались, размножались. Кружились в больших и малых водоворотах.
     Мощное круговое течение мотало Веронику в разные стороны. Забродов держал крепко, но боялся невольно вывихнуть ей руку. Отсюда, снизу, видно было, что на поверхности бушует настоящая буря. Буря местного значения, но от этого не легче.
     Как назло второй вертолет летел медленнее первого, можно сказать барражировал над рекой.
     Наконец, Забродову удалось утянуть Веронику подальше от опасного места. Ей срочно нужно было позволить на секунду всплыть. Глотнет воды раз-другой, и ничего другого не останется кроме как вытянуть ее на берег и срочно откачивать.
     Можно, конечно, поднять руки высоко вверх.
     Сдаться в расчете на показания остальных участников злополучного шоу, в расчете на помощь друзей и в первую очередь бывшего сослуживца полковника Мещерякова.
     Но не для того ведь тебя, закованного по рукам и ногам, объявили сообщником или даже главарем. Не для того, чтобы потом разобраться и принести свои извинения. Есть давно опробованные способы. Шлепнуть при конвоировании, "предотвратив" попытку побега. Еще лучше сымитировать в камере следственного изолятора самоубийство через повешение...
     Обеими руками Забродов придержал свою спутницу под голову и аккуратно вынес к живительному воздуху ее лицо. Вертушка уже сместилась, но волнение еще не угасло окончательно.
     Вероника слишком рано раскрыла рот и глотнула полновесной мерой из Оби. Поперхнулась, отчаянно закашлялась.
     Хватит водных приключений, надо выбираться на берег. Сам он потом как-нибудь выкрутится, а вот последнюю участницу конкурса нужно сдать на руки, пока жива-здорова. Лишь бы только с вертолета не начали палить, не разобравшись толком.
     Бывший инструктор как будто предчувствовал неладное. Кто-то наверху глядел не вперед по курсу, а назад и приметил подозрительное шевеление на поверхности. "Вертушка" зависла в воздухе и шарахнула очередью с небольшой высоты.
     Что у них, связи нет нормальной? Не получили известие, что "преступник" пропал вместе с "заложницей"? Опять потом будут сокрушаться - хотели как лучше...
     Пришлось снова утягивать Веронику на глубину. Видно было, как пули одна за другой стремительно пронизывают толщу воды, каждый раз оставляя прямую, как стрела, цепочку пузырьков.
     Если б они не несли с собой смерть, можно было бы назвать это зрелище красивым.

Глава 41

     Все-таки люди в "вертушке" не успели ничего толком разглядеть. Иначе расстрел реки продолжался бы до победного конца, пока не удалось бы различить в прицеле красное пятно на поверхности. Но, по всей видимости, там, наверху, было всего лишь чье-то смутное подозрение. Израсходовав несколько обойм, команда полетела дальше, к месту высадки.
     Забродов снова вытянул Веронику к валунам и дал себе слово больше не лезть на глубину. Она чувствовала себя лучше, чем можно было ожидать. Несколько раз откашлялась сдавленно и осторожно.
     - Главное, не соленая. Морскую хлебать противно, а эту запросто.
     Глубина здесь составляла чуть больше полуметра. Лежа животом на мелких шлифованных камнях, Забродов бросил взгляд вперед, в щель между валунами, как в амбразуру. Горный склон у берега по-прежнему оставался слишком отвесным, но впереди, примерно в километре, на нем проступало несколько глубоких морщин - расщелин. Там можно было выкарабкаться незаметно, не чувствуя себя мухой на оконном стекле. От Вероники потребуется только уцепиться за шею.
     - Ой, что это? - храбрившаяся до сих пор, она вдруг испуганно дернула ногой от скользкого прикосновения.
     Забродов разглядел нечто черное, колеблющееся. Неужели мешок с бабками унесло течением ,от острова, чтобы услужливо вынести к берегу именно здесь? Нет, такое бывает только в кино и телешоу.
     Черную объемистую штуковину покружило несколько раз на месте и понесло было дальше.
     Вытянув руку, Забродов успел ухватить ее, удержать. Так и есть - мешок, доставленный на остров по требованию Игоря.
     - Узнаешь? Может, съемки еще не кончились: где-то тут за камнями засел оператор, и Фалько дает указания, как доснять "хэппи энд".
     - С ума сойти. Чудо какое-то. Только доллары, наверное, подмокли.
     - Не должны были. Наш общий друг все надежно заклеил своим скотчем.
     - Давай заглянем. Вдруг судьба нас решила за все вознаградить, выдала приз на двоих?
     Будь его воля, Забродов распределил бы сумму между семьями тех, кто погиб на острове - Зины и двух спецназовцев. Остаток пожертвовал бы хранилищу редких рукописей в Питере. В сыром тамошнем воздухе нужен особый температурный режим, иначе драгоценные манускрипты сожрет грибок.
     Но всякая легкая добыча, которая сама лезла в руки, вызывала у него большие сомнения, как слишком красивый гриб, растущий на виду.
     - Мы ведь не бросим, в любом случае заберем.
     - Может, и бросим.
     - Ну это слишком уж круто, даже для тебя.
     - Будь спокойна, там липа. Потому и доллары привезли для съемок, что фальшивых рублей в таком количестве не нашли.
     Разорвав черный полиэтилен, Забродов наугад достал пачку. Света не хватало, но ему достаточно было потереть купюру между пальцами, ощутить фактуру поверхности.
     - Так и есть. Грубая работа.
     Он оттолкнул мешок, пустив его дальше по течению.
     - Погоди... Зачем было спешить?
     - Только резаной бумаги я еще с собой не таскал по тайге. Видно, выпросила компания по милицейским каналам - фальшивые доллары в Москве каждый месяц изымают. Эти свое уже отработали как вещдоки, но еще не уничтожены. Иначе не скинули бы запросто такую сумму здесь, у черта на куличках.
     - Так они, по-твоему, собирались вручить победителю фальшивки?
     - Зачем? Это уже уголовщина. Кинуть можно по-другому, цивилизованно.
     Не веря до конца в возможность столь быстрой экспертизы, Вероника огорченно провожала глазами темный предмет с колеблющимися очертаниями. Скоро он безвозвратно исчез из виду - в разорванный мешок хлынула вода и утащила на дно цепкими длинными пальцами.

***

     Всех заложников уже переправили с острова.
     Чумазые, прокопченные дымом, они возбужденно жестикулировали, говорили без умолку. Последняя вспышка нездоровой, на пределе нервного срыва, бодрости, перед тем как вырубиться беспробудным сном не меньше чем на сутки.
     Костя Воробей доказывал, что конкурс необходимо продолжать. Не для того они столько вытерпели, чтобы теперь возвращаться восвояси ни с чем.
     - Как это ни с чем? Надо внимательно изучить договор, рассмотреть под микроскопом, - Струмилин на всякий случай ладонью прикрывал от ветра щеку. - Там можно найти зацепку, чтобы добиваться компенсации.
     - Дадут они тебе компенсацию. Догонят и еще раз дадут, - уверенно пообещал Леша Барабанов.
     Два прибывших на место вертолета не смогли приземлиться на горящем острове и совершили посадку здесь, на правом берегу.
     - Явились к шапочному разбору.
     - У них одна задача: Ладейникова взять.
     - Думаешь, он еще жив?
     - Такие ни в воде не тонут, ни в огне не горят.
     Остров уже весь пропал в густом дыму, нельзя было различить ни вышку, ни барак. Если к островному жилищу добрался огонь, оно уже сгорело дотла.
     - Надо объяснить воякам насчет Иллариона, - оглянулась по сторонам Акимова. - Я уже слышала краем уха: кто-то вбил им в голову, будто он сообщник.
     - Видела бы ты, как этот спецназовец держал его на прицеле, - вспомнил Воробей. - Одно неверное движение и сделал бы решето. Я кричу из воды: не троньте мужика, его одного Ладейников боялся!
     - Откуда ты знаешь, может, они в самом деле работали на пару? - предположил Струмилин.
     Рассудок подсказывал не шевелить челюстью, чтобы не спровоцировать новый приступ зубной боли. Но нервное возбуждение требовало выхода.
     - Все было заранее спланировано, еще до нашего отъезда. Они вполне могли применить хитрый ход.
     - Скажи еще, что Фалько был с ними заодно.
     - Фалько здесь, на месте, а где твой Илларион? И как он от наручников освободился: последний раз я его видел уже без них.
     Разгорелся жаркий спор. Молчала только Ольга, вспоминая, как сидела под боком у преступника. Восхищалась актерским талантом, не соображая, что человек играет самого себя. В прямом эфире ластилась к Ладейникову, и если уж кому-то придется доказывать на следствии свою непричастность, так это ей.
     Когда спорщики понемногу выдохлись, сразу несколько игроков обратили внимание на еще одну брешь в команде. На отсутствие Вероники.

***

     Забродов последний раз прикинул маршрут вверх по склону. Почти отвесный, испещренный темными пятнами мха, склон напоминал лицо с бородавками и глубокими морщинами. По одной из таких морщин придется ползти вверх в надежде остаться незамеченными.
     Первая партия спецназа застряла на острове, подкрепление еще только высаживается на правом берегу. Наверняка оба "винта" снова взлетят в попытке обнаружить цель с воздуха. Тогда все будет зависеть от высоты полета. Хорошо, если поднимутся высоко над краем обрыва. Ну, а если полетят метрах в двадцати-тридцати над водой?
     - Я уже ни капельки не боюсь, - уверяла Вероника. - Для меня все плохое осталось на острове. Сейчас я вернулась в нормальный мир, нормальную жизнь и точно знаю, что все кончится хорошо.
     - Все верно. Цепляйся за шею, и приступим.
     Задрав голову, Вероника оценила высоту.
     - Может, давай обратно в воду? Там у нас с тобой неплохо получалось.
     - Куда делась уверенность в светлом будущем?
     - Не потянешь ведь. Во мне почти семьдесят килограммов живого веса.
     - Вот именно, что живого. Живое легче носить.
     Она пристроилась на спине, как большой ребенок. Руками обхватила шею, ноги согнула в коленях и сцепила у Забродова на животе.
     Дым пожара п