нужно было связаться с Мещеряковым, но до  этого  следовало  сделать
еще кое-что. Илларион завел двигатель и не спеша поехал в сторону шоссе.
   Вскоре, однако, ему пришлось остановиться, чтобы  убрать  с  дороги  тело
северцевского телохранителя. Он нерешительно подержал в руках  автомат,  но,
покачав головой, положил его рядом с трупом.
   Возле того места, где стоял полузатонувший "опель" Алехина, он  остановил
машину и спустился к болоту. Он зачем-то заглянул в кабину,  испачкал  руки,
вытер их о джинсы и вернулся к "лендроверу".
   По дороге к шоссе ему пришлось сделать еще одну остановку. Прямо  посреди
проселка стоял изуродованный "мерседес" Северцева. Илларион подошел к машине
и заглянул в салон. Покачав головой, он тихо  прикрыл  дверцу  и  отошел  от
"мерседеса". Больше по пути в город задержек не было,  и  вскоре  запыленный
"лендровер" Забродова подкатил  к  автостоянке.  Иллариону  пришлось  слегка
напрячься, чтобы припомнить, чья сегодня смена. Он еще размышлял  над  этим,
когда в воротах стоянки показался Родин.
   - Ну, конечно, - сказал Илларион сам себе, покачивая головой.

***

   - Салют, капитан, - помахал рукой Родин. - Как дела?
   - Я в порядке, - ответил Илларион. - А как наша подопечная?
   - Она тоже в порядке. Брат за ней присматривает.
   - Послушай, Слава, этот твой Василии сегодня не заходил? Он мне нужен.
   - Нет, я его с утра не видел. У меня есть его адрес и телефон. Записать?
   - Непременно. И свой тоже, если не возражаешь.
   - Мой? А, понимаю - хотите навестить крестницу. Она ничего.
   - У нее на прошлой неделе убили мужа и трехлетнюю дочь, Слава. Имей это в
виду.
   - Понял, капитан.
   - И еще одно, Слава. Ты случайно никому не говорил, кто я и чем занимался
раньше?
   - За кого вы меня держите, капитан?
   - А по пьяной лавочке?
   - Я много не пью, капитан. За последние три года только один раз набрался
до отключки. У напарника был день рождения, ну, я и не заметил, как отъехал.
Я его утром спрашивал, что было, а он говорит - ничего, мол, упал  мордой  в
стол и отрубился. Да он, помнится, еще пьянее меня был. А в чем дело?
   - Так, ерунда, не бери в голову. Я не помню,  в  вашей  сторожке  телефон
есть?
   - У вас же был сотовый.
   - Я его уронил.
   - Тогда придется звонить из автомата.
   - Ладно, Слава, спасибо еще раз за все. Надо ехать.
   - Счастливо, капитан.
   - Будь здоров.
   Илларион некоторое время раздумывал, куда ему направиться сначала,  но  в
конце концов поехал домой к Родину, тем более, что это  было  совсем  рядом.
Дверь открыл высокий, не слишком широкий в  плечах  парень  лет  семнадцати,
чем-то  неуловимо  похожий  на  своего  старшего  брата.  Черная  безрукавка
открывала длинные, перевитые гладкими продолговатыми мышцами руки.
   - Валентина здесь? - спросил Илларион.
   - А вы кто? - спокойно спросил парень, по-прежнему не собираясь  впускать
Иллариона в квартиру.
   - Моя фамилия Забродов, - сказал Илларион.
   - А, - улыбнулся  Родин-младший,  -  заходите.  Слава  меня  предупреждал
насчет вас.
   - Он не говорил, что я маньяк-убийца, насильник и садист?
   - Нет, не говорил.
   - Тогда он и в самом деле говорил про меня. Вот что, парень:  я  заходить
не буду, а подожду пока внизу, а ты быстренько бери Валентину и спускайся  с
ней ко мне в машину. Вам нельзя здесь оставаться. Действуй.
   Не слушая  вопросов,  которые  готовы  были  сорваться  с  губ  паренька,
Илларион сбежал по лестнице. На сборы  не  потребовалось  много  времени,  и
через несколько минут из подъезда вышла Валентина  Климова  в  сопровождении
младшего Родина.
   - Здравствуйте, - сказала она Иллариону. -  Что  происходит  теперь?  Что
опять случилось?
   - Здравствуйте, Валентина.  Не  волнуйтесь,  прошу  вас.  Все  уже  почти
кончилось, осталось чуть-чуть  потерпеть.  Я  думаю,  самое  позднее  завтра
утром, а то и сегодня к вечеру вы сможете вернуться домой вместе с сыном.  А
пока нужно еще немного поиграть в прятки.
   - Если бы  вы  знали,  Илларион,  как  я  от  этого  устала.  Я  уже  вся
одеревенела... Страшно сказать, но я даже плакать не могу. А я ведь  еще  не
похоронила...
   Ее глаза вдруг наполнились слезами, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в
грудь Забродова.
   - Ну, что вы, Валя,  -  немного  растерянно  стал  утешать  ее  Илларион,
осторожно гладя по волосам. - Вы справитесь, и все еще будет  хорошо...  Ну,
бросьте, я же грязный, испачкаетесь.
   Он  беспомощно  посмотрел  на  Родина.  Парнишка  стоял,  набычившись,  и
старательно смотрел в сторону.
   - Ну вот, -  сказал  Илларион  Климовой,  -  теперь  вы  напугали  своего
телохранителя.
   Она отстранилась и, продолжая всхлипывать, насухо вытерла глаза.
   - Простите, - сказала она.  -  Я  понимаю,  сейчас  не  время.  Я  сейчас
успокоюсь. Но вы... вы похожи на жертву автомобильной катастрофы. Что с вами
было?
   - Ничего нового со мной не произошло. Я опять нырял в болото и меня опять
расстреливали - одно и то же, прямо скука берет.
   - И вы об этом так спокойно...
   - Но я же цел и невредим, как видите. Ну, вы уже успокоились?
   - Да, я в порядке, можно ехать. А куда мы, кстати, поедем?
   - Вот этого я еще не знаю... Эй, парень! - окликнул он Родина-младшего. -
Прости, твой брат не сказал, как тебя зовут.
   - Павел, - коротко представился тот.
   - Слушай, Паша, у тебя нет какого-нибудь приятеля, у которого можно  было
бы пересидеть хотя бы до вечера, но так, чтобы он не задавал лишних вопросов
и не болтал?
   - Найдем, - так же кратко ответил Павел Родин.
   - Машину водишь?
   - Вообще-то вожу, но на таком танке ездить не приходилось.
   - Вот и попробуешь. Не бойся, это несложно, только  сторонись  милиции  -
машина до сих пор в розыске. Твой приятель далеко живет?
   - Кто как. Один вообще на соседнее улице.
   - Вот туда и поезжайте.
   - А вы?
   - А я, если позволишь, посижу у тебя дома.
   - Засада?
   - Да нет, просто хочу немного отдохнуть.  Ты  не  возражаешь?  Если  тебя
что-то смущает...
   Паренек жестом прервал Иллариона и протянул ему ключи.
   Илларион взял их и отдал Павлу ключи от "лендровера".
   - Символический  обмен  ключами  произошел  в  торжественной  официальной
обстановке,  -  голосом  радиокомментатора  произнес  он.  -   Я   на   тебя
рассчитываю, Паша.
   - Не беспокойтесь.
   "Лендровер"  уехал.  Илларион  проводил   машину   взглядом   и   немного
успокоился: парнишка вел автомобиль довольно уверенно. Когда машина скрылась
за углом соседнего дома, Забродов  поднялся  на  четвертый  этаж  и,  открыв
дверь, вошел в квартиру Родиных. Здесь царил дух  холостяцкого  общежития  -
Илларион  знал,  что  родители  Славы  и  Павла  погибли  три  года   назад,
возвращаясь из отпуска. Старший брат  взял  на  себя  заботу  о  младшем  и,
похоже, неплохо справлялся с этим делом, но вот женской руки в этой  берлоге
явно не хватало. Спортивный инвентарь валялся  здесь  вперемешку  с  грязной
одеждой, книгами и кассетами, пыль с экрана телевизора не  вытирали  год,  а
дряхлый письменный стол был погребен  под  грудой  учебников  и  конспектов.
Илларион вспомнил, что младший брат готовится к поступлению в институт.
   Забродов не сразу нашел телефон - тот был накрыт скомканными джинсами. Он
немного постоял над ним, задумчиво потирая пальцами подбородок,  но  звонить
не стал - к этому он еще не был готов. Если он все правильно  рассчитал,  то
ждать ему придется недолго - чудо еще, что он успел сюда  вовремя.  Илларион
снял с единственного  кресла  стопку  иллюстрированных  журналов  и  уселся,
приготовившись ждать.
   Его сразу стало клонить в сон - несмотря на кавардак, здесь  было  как-то
очень спокойно и уютно, да и кресло оказалось  на  диво  удобным,  домашним,
просиженным так, словно обнимало  сидевшего  в  нем  Иллариона,  ненавязчиво
предлагая соснуть часок-другой. Откуда-то из недр  квартиры  появился  тощий
черно-белый котяра и принялся гостеприимно тереться головой о ноги.
   - Привет, - сказал ему Илларион. -Жрать, небось,  хочешь?  В  этом  мы  с
тобой похожи. Я, брат, уже и забыл, когда ел... Так что не жалуйся.  В  тебя
хотя бы не стреляют. В это время позвонили в дверь.
   - Ну вот, - сказал Илларион, вставая, - не дали нам с тобой пообщаться.
   Кот, задрав хвост, удалился, а Илларион пошел открывать.
   На пороге стоял "Леннон".
   - Вы? - поразился он. - Но как...
   - Здравствуй, друг Василий, - радушно  сказал  Илларион  и  посторонился,
пропуская  гостя  в  квартиру.  -  Какими  судьбами?  Проходи,  проходи,  не
стесняйся.
   Друг Василий прошел в гостиную и остановился, озираясь. Илларион, заперев
дверь, подошел к нему сзади и хлопнул по плечу, от чего друг Василий  сильно
вздрогнул.
   - Ну-ну, - сказал Илларион, - его ты подпрыгиваешь?
   - Честно говоря, до сих пор не могу опомниться, - признался тот. - Я ведь
видел, как вас повели расстреливать... Я в кустах сидел. Я рад, что вы живы.
А это в самом деле был Драчев, или мне показалось?
   - Он, он, не сомневайся.
   - Вот гад. И дискету забрал. Интересно, что на ней было?
   - Тебе повезло. Ты пришел к человеку, который  может  удовлетворить  твое
любопытство, - сказал Илларион, присаживаясь на край стола  и  закуривая.  -
Вот черт, что же это у них тут пепельницы нету? На  дискете,  друг  Василий,
записан комплект видеоигр.
   - Каких видеоигр? - ошарашенно спросил "Леннон".
   - Вот это я не  помню.  Боюсь  соврать.  Недосуг  мне  было  разбираться,
схватил, что под руку попало. Но, судя по цене, игры не самые плохие,  иначе
это просто обдираловка.
   - Ничего не понимаю, - помотал головой друг Василий. - Вы хотите сказать,
что вся эта катавасия произошла из-за дискеты с компьютерными играми?
   - Да нет, конечно. И  полковнику,  и  генералу  было  нужно  вот  это,  -
Илларион вынул из заднего кармана джинсов дискету и помахал ею в воздухе.  -
Не думал же ты, что я отдам ее этим шакалам?
   - Но как...
   - Ну, во многом я действовал  наугад,  исходя  из  того,  что  запись  на
компьютерной дискете - наиболее компактный способ хранения  информации...  я
имею в виду, на бытовом уровне. Вряд ли курьер вез  генералу  Рахлину  пачку
бумаги - уж очень это громоздко. Вот я и заготовил "куклу".
   - А настоящую дискету...
   - ...Оставил в машине Алехина - в  той  самой,  которую  мы  вытащили  из
болота.
   Когда все кончилось, оставалось только вернуться туда и забрать дискету.
   - Прямо Агата Кристи, - покачал головой "Леннон".
   - Удивлен? Может быть,  позвонишь,  поделишься  новостью  с  Лялей?  Она,
наверное, уже сидит, бедняжка, и пытается разгадать хитрый код, заложенный в
игры. Не  стоит  мучить  девушку,  позвони,  -  Илларион  кивнул  в  сторону
телефона.
   "Леннон" с шумом выдохнул и обмяк в кресле.
   - Как вы догадались?
   - Да не так уж это было сложно. Уж очень рьяно ты набивался в  попутчики,
хотя ехал я не на танцы. Я, конечно, допускал, что могу ошибаться, и  именно
поэтому дал тебе возможность позвонить Ляле...  Кстати,  тогда  же  я  купил
дискету - есть там у них такой отдел. Я совсем было решил,  что  возвожу  на
тебя напраслину, когда ты так лихосвалил того типа с  автоматом,  но,  когда
приехал генерал, все встало на  свои  места.  Ты  ведь  работаешь  на  него?
"Леннон" кивнул.
   - А теперь ты приходишь сюда. Зачем, спрашивается?  А  затем,  что  здесь
должна быть Климова. Что ты принес для нее? Выкладывай, с этими игрушками не
стоит шутить.
   "Леннон" изогнулся в кресле и выволок из-за пояса джинсов "браунинг".  Он
нерешительно повертел его в руках.
   - Ни-ни, - сказал ему Илларион. - Ты же знаешь, что не успеешь.
   Друг Василий вздохнул и отдал пистолет.
   - И потом, - продолжал Илларион, - ты неумело врешь. Не мог ты  сидеть  в
кустах, когда я общался с генералом. Тогда бы я непременно подобрал тебя  по
дороге, а если бы и не заметил, то уж ты-то меня бы не пропустил.  Пройти  к
шоссе напрямик ты не мог - там болото. Значит, ты ушел раньше, и  информацию
о том, что меня шлепнули, получил прямо от товарища генерала. Кстати, скажи:
ведь это ты вывел на меня всю эту банду? "Леннон" снова кивнул.
   - Так  я  и  думал.  Не  пойму  только,  как  ты  во  все  это  впутался.
Расскажешь?
   - Почему бы и нет? - пожал плечами друг Василий. - Все очень просто.
   Во-первых,  я  должен  представиться.  Меня  зовут   Василий   Дмитриевич
Северцев.
   - Вот черт, - сказал Илларион.
   - Вот именно, - подтвердил Северцев-младший. - Этот подонок, мой папашка,
бросил нас с матерью, как только начал идти в гору - кто-то там ему  сказал,
что пару надо бы подобрать посолиднее, что ли... Я всю жизнь думал,  как  бы
ему нагадить. Только он  высоко  залетел,  не  допрыгнешь.  А  потом  просто
повезло. Я тогда срочную служил - в стройбате, естественно, зрение у меня...
И отправили нас на генеральскую  дачу...  сами  понимаете,  на  чью.  Хозяин
заезжал иногда поглядеть, как дело движется, ну и, конечно, с  солдатами  за
ручку - он же  у  нас  демократ.  "Как  фамилия,  боец?"  Северцев,  говорю,
фамилия. Как Северцев? Почему Северцев? Сын, что ли? Ясное дело, не дочка...
Как же это, говорит, получается, что Северцева сынок лопатой  машет?  Ну,  я
ему и выдал по полной программе - терять-то все равно  нечего,  кроме  своей
лопаты: так, мол, и так, товарищ генерал, я бы его, козла душного,  если  бы
поймал, живого вот в этот  фундамент  залил  бы.  Ага,  говорит,  понятно  -
проблема отцов и детей... Так и познакомились.
   Я уже два года за папашкой присматриваю, генерал не дурак,  доверяет,  но
проверяет. А с тобой, капитан, все случайно вышло.  Напились  мы  как-то  со
Славкой, и потянуло его на воспоминания. Я ему, конечно,  наутро  ничего  не
сказал - зачем человеку переживать? А  когда  Рахлин  начал  моего  генерала
лопатками к ковру прижимать, он и спроси: не знаешь ли  толкового  человека?
Как не знать, знаю. Драчев - хитрая сволочь, своими руками ничего не делает.
Папашка, небось, до сих пор воображает, что это его придурки тебя нашли...
   - Не воображает, - сказал Илларион. -  Застрелился  твой  папашка.  Прямо
там, на дороге.
   - Надо же. Водки бы по этому случаю выпить, да, видно, не придется. Но за
новость спасибо. Ты, капитан, здорово мне  помог.  Можно  сказать,  послужил
орудием мщения. Сдавай меня скорее куда следует, у меня уже руки чешутся - я
знаешь, сколько фамилий помню?
   - Ну, теперь у многих руки зачешутся, да и языки тоже, - сказал Илларион.
- У Сорокина работы будет невпроворот, только  успевай  записывать.  Сдавать
друг друга пачками начнут, лишь бы пару лет скостили.
   - Ты за кого меня держишь, капитан? - вскинулся Северцев.
   - А что мне с тобой - целоваться? - спросил  Забродов.  -  Или  прикажешь
провести с тобой  сеанс  психоанализа?  Я,  друг  Василий,  не  психиатр,  а
всего-навсего военный пенсионер.
   - Ты такое же дерьмо, как и все остальные, капитан, -  скривился  Василий
Северцев. - Мне казалось, что с тобой можно разговаривать. Ты ведь  говорил,
что я тебе нравлюсь...
   - Разонравился, - сказал Илларион, снимая трубку телефона и набирая номер
Мещерякова.
   Мещеряков не отвечал: он пребывал в депрессии по случаю очередной  гибели
Забродова.  Телефон  Сорокина  был  наглухо  занят,  и  Илларион  с   легким
раздражением бросил трубку. Звонить по 02 он не стал: неизвестно  было,  кто
приедет по вызову, а расстрелы Иллариону уже надоели.
   - Пошли, друг Василий, - сказал  он,  спрыгивая  со  стола  и  заталкивая
"браунинг" в карман. - Только я тебя прошу, как бывшего философа: не вздумай
куролесить и воображать себя черепашкой-ниндзя. Мне  совершенно  не  хочется
переть тебя в милицию на горбу - устал я, друг Василий, просто до изумления.
   - Зря вы так, - сказал Северцев. - Я ведь не кокетничаю. Я  действительно
доволен тем, как завершилось дело, и ничего мне больше не надо. У меня  была
цель в жизни, я ее достиг и, между прочим, тоже устал. Столько времени среди
всей этой сволочи...
   - Дурак ты, Василий, - сказал Илларион, отпирая дверь. - Уж лучше бы ты и
в самом деле женился и строгал бы  себе  гениев...  да  хотя  бы  нормальных
людей, не таких, как твой родитель.
   - Только не надо читать нотаций, - сказал Северцев, выходя на площадку. -
Я сам все знаю.
   - И правда, - согласился Илларион,  -  что  это  я,  в  самом  деле,  как
замполит...
   В молчании они спустились по лестнице и пересекли двор, направляясь туда,
где Илларион в последний раз видел свою машину.
   - Куда это мы? - спросил Северцев.
   - Искать мою телегу,  -  ответил  Илларион.  -  Она  должна  быть  где-то
неподалеку.
   - Слушайте, капитан...
   - В чем дело?
   - Может, все-таки дадите прокатиться?
   - Ну, ты даешь... Впрочем, почему бы и нет?
   Они вышли на параллельную улицу и двинулись по ней, заглядывая во дворы.
   Через  полтора  квартала  Илларион  увидел  припаркованный  на  небольшой
стоянке  во  дворе  "лендровер".  Они  подошли  к  машине,  и   Илларион   в
нерешительности остановился, положив руку на крыло.
   - В чем проблема? - спросил Василий.
   - Ключей-то и нету, - сказал ему  Илларион.  Несмотря  на  роль,  которую
Северцев-младший сыграл в его  жизни,  он  продолжал  вызывать  у  Забродова
странную симпатию. - Что же нам теперь, из квартиры в квартиру шастать?
   - Придется оказать помощь  следствию,  -  сказал  Северцев  и  выудил  из
кармана женскую  шпильку  и  тонкую  полоску  металла.  -  Ничего-то  вы  не
умеете...
   Илларион с интересом наблюдал за тем, как он колдует над замком, совершая
какие-то сложные манипуляции всем телом.
   - Эйн, цвей, дрей - вуаля! - сказал Василий - и замок, щелкнув, открылся.
   - Колдун, - сказал Илларион. - Так я действительно не умею.  Ну  что  же,
садись.
   И он сделал приглашающий жест в  сторону  водительского  места.  Северцев
невесело улыбнулся и занес ногу на подножку, но тут позади завизжали тормоза
и хлопнула дверца подъехавшего автомобиля. Илларион  обернулся  и  мгновенно
узнал майора Жангалиева, хотя  тот  и  был  в  штатском,  а  вместо  желтого
"уазика" за его спиной стоял синий "форд".
   - Привет, сука, - сказал Жангалиев и передернул затвор автомата.
   - Ложись! - крикнул Илларион Северцеву, ныряя в сторону и  выдергивая  из
кармана "браунинг".
   Жангалиев выстрелил - и Забродов выстрелил в ответ.  Хлопок  "браунинга""
показался совсем тихим после грохота автоматной очереди,  но  майор  выронил
автомат и спиной упал на свою машину. Во лбу его чернела круглая дыра.
   - Выследил все-таки, - сказал Илларион, вставая  и  отряхивая  колени.  -
Только надо было без мелодрамы, майор. Как ты, друг Василий?
   Друг Василий лежал у пробитой тремя пулями задней дверцы  "лендровера"  и
смотрел мимо Иллариона слепыми круглыми линзами очков. Забродов  присел  над
ним и о чем-то крепко задумался, почти не слыша, как хлопнула дверь подъезда
и наконец-то забилась в истерике Валентина Климова, колотя кулаками в  грудь
неуклюже обнимающего ее за плечи Павла Родина. Он выпрямился  только  тогда,
когда  из  резко  затормозившей   рядом   милицейской   "волги"   посыпались
вооруженные люди в штатском и бежавший впереди всех полковник Сорокин  вдруг
застыл столбом, разинув рот.
   - Ворона залетит, - сказал ему Илларион, и полковник резко захлопнул  рот
и полез обниматься.
   - А мы тебя похоронили! - радостно орал он, хлопая Иллариона по спине.
   Хлопки получались увесистыми, поскольку в руке у полковника был  все  еще
зажат пистолет. Илларион осторожно высвободился.
   - Слушай, полковник, давай мы с тобой  потом  поцелуемся.  Надо  поскорее
добраться до Мещерякова - пусть передаст дискету, кому следует.
   - Какую дискету? - не понял Сорокин. - Тебя что, контузило? Ее же у  тебя
отобрали!
   - Отобрали, да не ту. Поехали, по дороге расскажу.
   Полковник Мещеряков глубоко вздохнул и  снова  потянул  за  шнур  жалюзи,
впуская в кабинет солнце. С отвращением раздавив в переполненной  пе