ерритории, которую он с годами  стал  воспринимать  почти
как свою  собственность,  какие-то  оторвы  перехватили  партию  товара,
шедшую из Москвы в Ригу, убили проводника и спалили дотла его дом.
   Лепет участкового о том, что Борисыч якобы случайно поджег кордон  по
пьяной лавочке. Старцев опровергать не стал, но  ни  минуты  в  него  не
верил, как, впрочем, и сам Архипыч, если не совсем еще выжил из  ума.  А
как было бы здорово, если бы этот  чертов  старый  мент  впал  в  полный
маразм, напрочь перестав замечать то, что творится вокруг! Не то,  чтобы
он сильно путался под ногами, ума на то, чтобы держаться в  сторонке,  у
него все-таки хватало, - но время  от  времени  Сергей  Иванович  ощущал
слабое противодействие, всегда неявное и как бы случайное, говорившее  о
том, что старый гриб  в  погонах  до  сих  пор  не  желает  смириться  с
положением статиста. Убивать его Старцев не хотел  -  это  привлекло  бы
ненужное внимание к району, вдоль и поперек изрезанному дорогами, каждый
километр которых регулярно давал урожай твердой валюты, причем  немалый.
Кроме того, на место Архипыча могли прислать какого-нибудь  ухаря  -  из
молодых, да раннего, - который, наскоро разобравшись в  обстановке,  мог
потребовать долю в бизнесе, а то,  чего  доброго,  и  начать  звонить  в
районе. Архипыч же, по мнению Старцева,  был  просто  старый  дурак,  не
желавший получать "грязные" деньги, но при этом до  смешного  дороживший
своей никчемной жизнью и своей еще более никчемной должностью.
   Старцев помотал головой, прогоняя ненужные мысли. В конце концов,  не
участковый же украл полета килограммов химически чистого вольфрама!
   Гораздо больший интерес представлял сейчас этот  залетный,  так  лихо
расшвырявший  старцевских  дармоедов.  Парни  в   ответ   на   расспросы
нечленораздельно ныли, выставляя напоказ полученные увечья -  как  будто
их за увечьями посылали! То, что этот  архаровец  в  камуфляже  крутится
возле школы, - ерунда, да к тому же и вполне объяснимая.
   Он ведь, как-никак, мужик, в отличие от этих губошлепов, а мимо  Вики
мужику пройти не так-то просто. Он-то ведь не знает,  что  вторгается  в
чужие  владения.  Похоже,  что   человек   он   деловой,   и   возникшее
недоразумение разрешится само  собой,  вот  только  не  оказался  бы  он
засланным. На минуту Сергей Иванович позволил себе размечтаться: вот  бы
иметь такого при себе! Судя по тому, во что  он  превратил  Буланчика  и
всех остальных, за ним можно  было  чувствовать  себя  как  за  каменной
стеной.
   Старцев посмотрел на часы  и  удивленно  приподнял  брови:  тем,  кто
поехал пригласить этого вояку на званый ужин, давно пора было вернуться.
Неужели он и их.., того? Вместе с автоматом.
   Словно в ответ на его мысли, в дверь тихо постучали.
   - Войдите! - крикнул он, и в комнату заглянул телохранитель.
   - Сергей Иваныч, - немного фамильярно сказал он, - там ребята  вашего
человека привезли. Не знаю, что вы в нем нашли, - мужик как мужик.
   - Не твое дело, - сказал ему Старцев. - Пусть ведут.
   Двое в штатском ввели в комнату среднего роста человека в камуфляжной
куртке с  заштопанным  рукавом  и  камуфляжных  брюках,  заправленных  в
армейские тяжелые ботинки. В этом наряде не было ничего необычного - так
одеваются в наше время не только охотники и рыболовы, но даже грибники и
дачники, коих Сергей Иванович и вовсе не считал за людей. А вот держался
этот человек не совсем обычно: далеко не каждый смог бы стоять  в  такой
непринужденной позе и с таким спокойным интересом глазеть  по  сторонам,
ощущая ребрами прикосновение автоматного ствола.
   - Добрый день, -  жизнерадостно  поздоровался  он,  не  дав  Старцеву
раскрыть рта. - Это вы здесь главный?
   Старцев медленно, с достоинством улыбнулся и неторопливо  кивнул.  Он
открыл было рот, чтобы задать первый из заранее заготовленных  вопросов,
но пленник перебил его.
   - У вас дерьмовая охрана, - сообщил он. - Никуда не годится.
   - Почему же  это?  -  немного  растерянно  спросил  Сергей  Иванович,
чувствуя, что инициатива начинает уплывать из рук.
   Вместо ответа его пленник произвел серию неуловимо быстрых и вместе с
тем  словно  бы  ленивых  телодвижений.  Охранник,  державший   автомат,
развалил головой любовно уложенную пирамидку березовых дров в  камине  и
затих там, запорошенный золой и похожий  на  жертву  снежной  бури.  Его
товарищ, коротко вякнув, вывалился за дверь и уже  не  вернулся.  Вместо
него в комнату вихрем ворвался человек, дежуривший за  дверью,  и  встал
столбом, с разгона налетев животом на ствол автомата, который  держал  в
руках недавний пленник.
   - Пиф-паф, - сказал тот и несильно ткнул его стволом под дых, так что
охранник непроизвольно охнул и слегка присел.
   Сергей Иванович так и не успел ничего сказать.
   Человек в камуфляже сноровисто  отсоединил  магазин,  снял  крышку  с
казенника, вынул затвор и, сунув всю эту груду железа в руки  опешившему
охраннику, выставил того за дверь.
   - Вот почему, - сказал он и лучезарно улыбнулся Сергею  Ивановичу.  -
Моя фамилия Забродов.
   Илларион Забродов.  Я  так  понял,  что  вы  хотели  со  мной  что-то
обсудить?
   Сергей Иванович с некоторым трудом перевел дух. Несомненно, перед ним
стоял  профессионал  высокого  класса.  До  сих  пор  особой   нужды   в
профессионалах у Старцева не возникало, но в свете последних  событий...
"А не его ли это работа? -  подумал  вдруг  Сергей  Иванович.  -  Такому
ничего не стоит в одиночку перехватить любой груз".
   - Присаживайтесь, - осторожно сказал он, указывая на кресло напротив.
- Меня зовут Сергеем Ивановичем, и я, как вы выразились, здесь главный.
   У него даже челюсти свело от старания говорить так же непринужденно и
вежливо, как этот пятнистый дьявол.
   - Красиво сделано, - снисходительно  похвалил  он,  кивая  в  сторону
слабо копошившегося в камине охранника. - Но,  увы,  ничего  не  меняет.
Будем говорить прямо, как взрослые люди: вы здесь чужак,  вы  влезли  на
мою территорию, приставали к  моей  женщине  и  покалечили  моих  людей.
Теперь ответьте мне: есть ли причина, по которой я должен оставить вас в
живых?
   - Слишком мелодраматично, - заметил  Забродов,  обмякая  в  кресле  в
совершенно невообразимой позе, словно  в  теле  у  него  вовсе  не  было
костей, - но я отвечу. Таких причин, на мой  взгляд,  по  меньшей  мере,
три.
   Он выставил вперед руку с растопыренными пальцами и начал  по  одному
загибать их, считая причины.
   - Во-первых, -  сказал  он,  загибая  один  палец,  -  я  знаю,  куда
подевался ваш груз.
   Сергей Иванович насторожился и весь обратился в слух. Его собеседник,
похоже, заметил это - во всяком случае, его улыбка сделалась еще шире.
   - Во-вторых, - сказал он, загибая следующий палец, - я тот человек, у
которого есть шанс этот груз отбить. Вы согласны?
   - Вы похожи на такого человека,  -  сказал  Сергей  Иванович,  -  вот
только я не пойму, о каком грузе идет речь.
   - У вас так много пропадает? - невозмутимо парировал Забродов. -  Это
непорядок. Этим непременно надо заняться!
   - Не учите меня жить,  -  огрызнулся  Сергей  Иванович,  но  тут  же,
спохватившись, сделал скучающее лицо. - Какова же третья причина?
   - Вы мой должник, - просто сказал Забродов.  -  Вы  умный  человек  и
должны понимать, что, имей я что-нибудь против вас, я пристрелил бы  вас
как собаку, едва завладев автоматом.
   - Вы что, всерьез полагаете, что соображение подобного  рода  в  наше
время хоть кем-то может быть принято в расчет? - насмешливо поднял брови
Сергей Иванович.
   - Наше время - не эталон, - возразил Забродов, еще глубже  съезжая  в
кресле и без спроса закуривая сигарету. -  И  потом,  есть  ведь  еще  и
первые два аргумента, не считая того, что я могу убить вас прямо  сейчас
и преспокойно выпрыгнуть в окно.
   Надеюсь, последнее соображение звучит достаточно современно?
   Рука Сергея  Ивановича  незаметно  скользнула  к  отвороту  домашнего
пиджака.
   - Ну-ну, - сказал Забродов. - Ведь все равно не успеете, так стоит ли
волноваться?
   - Ладно, - переходя  на  привычный  грубоватый  тон,  буркнул  Сергей
Иванович, - убедил. Чего ты хочешь?
   Илларион заметил смену тона и  верно  расценил  ее  как  капитуляцию.
Теперь следовало в срочном порядке ковать железо,  пока  впечатление  от
показательного выступления было еще свежо.
   - Честно говоря, - сказал он, небрежно  стряхивая  пепел  с  сигареты
прямо на ковер, - я уже третий день ищу случая встретиться с  кем-нибудь
вроде вас. Чего я хочу? Если говорить в широком смысле, то того же, чего
хотят все остальные, а именно - заработать большие деньги. Впрочем,  вас
я искал не для этого. Насколько я понимаю, на границе вы - фигура  номер
один.
   - Ну, есть еще начальник погранотряда... - начал Сергей Иванович.
   - Этот пьяница? - наугад подал реплику Илларион и понял, что попал  в
десятку, - левый уголок рта Старцева едва заметно вздернулся  кверху.  -
Дело в том, - после паузы продолжал Илларион, -  что  меня  ограбили  до
нитки какие-то бандиты в форме латышских таможенников. Ваш участковый..,
э.., гм.., ну, вы  понимаете.  И  потом,  у  меня  сложилось  совершенно
определенное впечатление, что ограбили в ту ночь не только меня. А?
   Старцев сильно подался вперед. Ну конечно, черт возьми, что  же  еще!
Чего проще - перешел границу, остановил машину.., ночью, да в  лесу,  не
очень-то разберешь, в России ты, в Латвии  или,  скажем,  в  Тимбукту..,
надо только знать время и приметы машины.., кто  же  настучал?  Главное,
риск минимальный, зато навар.., ах вы, суки!
   - Подробности, - вдруг охрипшим голосом потребовал он.
   Илларион принялся излагать подробности, почти не отступая от истины -
на данном этапе сокрытия требовала лишь сделка, заключенная им с  усатым
участковым. По мере того,  как  он  рассказывал,  лицо  его  собеседника
наливалось кровью.  Он  даже  не  заметил,  как  копошившийся  в  камине
охранник встал, наконец, на ноги и с трудом, придерживаясь  за  стену  и
оставляя  на  светлых  обоях  длинный  серый  след,  побрел  в  коридор,
поматывая головой, как одолеваемая слепнями  лошадь.  Илларион  проводил
его насмешливым взглядом и продолжал:
   - Таким образом, - подвел он итог, - я не только не  заработал  здесь
ни копейки, но и остался на бобах. Машина и ружье - сущие мелочи, а я не
привык мелочиться, но, поверьте, это последнее, что у меня было. С  этой
машиной я прошел огонь и воду.., впрочем,  вам  это  неинтересно.  Скажу
только, что немного обидно: какие-то сопляки в пуговицах,  не  способные
двух  слов  связать  по-русски,  вытряхнули  меня,  можно  сказать,   из
последних штанов, как последнего щенка.., да и вас, судя по всему, тоже.
   - Ну,  меня-то,  положим,  не  так  просто  вытряхнуть  из  последних
штанов... - задумчиво сказал Старцев.
   - Все материальное преходяще, - быстро вставил Илларион.
   Сергею Ивановичу очень не понравился заключенный в  последних  словах
намек, но он решил придержать свое недовольство при себе.
   - Егерь успел что-нибудь сказать? - спросил он.
   - Успел, - ответил Илларион. - Немного, правда, но зато по существу.
   - Что же?
   - Сколько? - вопросом на вопрос ответил Илларион.
   - Одна-а-ако, - протянул Старцев.  -  Да  ты  наглец,  приятель.  Так
откуда ты, говоришь, к нам такой приехал?
   - Из Москвы, -  ответил  Илларион,  давя  окурок  на  ковре  каблуком
ботинка.
   Хозяин заметно вздрогнул.
   - Из Москвы?
   - Ага, - лениво подтвердил Илларион и  совершенно  лег  в  кресле.  -
Удобное кресло, - похвалил он.
   - Слушай, - сказал Старцев, крепко  потерев  щеки  обеими  руками,  -
давай начистоту. Ты от Тихаря?
   Илларион   неопределенно   пожал   плечами   -   ситуация   принимала
непредвиденный и очень интересный оборот, из которого  следовало  выжать
все, что возможно. На секунду  в  нем  вспыхнуло  раздражение:  в  конце
концов,  он  приехал  сюда  просто  отдохнуть,  а  вовсе  не  играть   в
казаки-разбойники.
   Потом он вспомнил крутые желваки на щеках усатого милиционера,  сухой
ломающийся  голос  учительницы  Виктории,  поджатые  губы  бабы  Веры  и
мысленно махнул рукой: отдых все равно пропал, а  кое-кого  здесь  давно
следовало поставить на место.
   - Может быть, да, - медленно говорил  он,  разглядывая  носок  своего
ботинка. Ботинок давно нуждался в чистке. - А может быть, и нет.
   - Ч-черт, - прошипел Старцев и, вскочив, несколько раз пробежался  из
угла в угол. - Да наплевать! Если ты от Говоркова, так  ему  и  передай:
Старцеву скрывать нечего и бояться некого.
   - По тебе этого не скажешь, -  заметил  Илларион,  тоже  переходя  на
"ты". - Ну, чего забегал?
   Говорят же тебе: я сам по себе. Так сколько  будут  стоить  последние
слова незабвенного Борисыча?
   - Пять процентов, - решительно сказал  Старцев,  плюхаясь  обратно  в
кресло. - При условии, что ты сможешь вернуть товар.
   - Мало, - сказал Илларион.
   - А на что ты рассчитывал? Я сам работаю из  процента.  В  этом  деле
столько людей, что я просто не знаю пока, где взять для  тебя  даже  эти
пять...
   - Но это не мои проблемы, - настаивал Илларион. -  Мне  нужны  восемь
процентов от выручки, моя машина, мое ружье и мой телефон.
   - А могила в лесу под елкой тебе  не  нужна?  -  вызверился  Старцев,
услыхав про восемь процентов.
   - А тебе? - спокойно спросил его Илларион. -  Что  ты  своему  Тихарю
скажешь, балда? Ты думаешь, твои лизоблюды тебе товар обратно доставят?
   В общем, я пошел, а ты подумай. Только думай быстрее, пока  ребята  с
той стороны не нашли, кому твой товар толкнуть.
   Сергей Иванович так громко скрипнул зубами, что Илларион насторожился
и завертел головой, решив, что это открывается потайная дверь в стене.
   - Согласен, - сказал Сергей  Иванович.  -  Но  учти,  залетный:  пуле
пальцы не сломаешь и челюсть не вывихнешь. В  такое  дело  ввязываешься,
что либо грудь в крестах, либо голова в кустах.
   - А я другими делами и не занимаюсь, -  совершенно  искренне  ответил
Илларион. - Привык.
   - Ишь ты... Так что егерь-то сказал?
   - Борисыч? Что-то вроде того, что баба какая-то была с ними.
   - Ты ее видел?
   - Бабу? Как-то мне, знаешь, было не до баб. Мне в тот момент  хватало
мужиков.
   - А машины?
   - Две. Одна белая - "мазда",  кажется,  другая  -  темный  "Москвич".
Красный, вроде бы...
   - Вишневый, - поправил Старцев.
   - Может, и вишневый. Темно было.
   - Ирма. Точно, она. Вот тварь!
   - Насчет этого не знаю, не проверял.
   - Вот что, московский. Ирму надо будет убрать.
   Сделаешь - сможешь новую тачку купить, даже если  старая  пропадет..,
даже если товар не вернешь, понял?
   - Что ж тут непонятного? Фотография есть?
   - Ты что, больной? Какие фотографии? Она же курьер.
   - Так что же мне теперь, всех баб на той стороне зачистить?  Как  она
хоть выглядит-то?
   - Ну, шатенка... Красивая, сволочь. Ноги там и все прочее... В общем,
кинозвезда.
   Илларион постарался ухмыльнуться как можно плотояднее.
   - Это хорошо, - сказал он.
   - Особенно не увлекайся, - предупредил его Старцев.  -  От  нее  чего
угодно можно ждать. И вот что:  жить  будешь  прямо  тут,  комнату  тебе
покажут.
   - Это еще зачем?
   - Во-первых, чтобы был все время под рукой...
   - А во-вторых?
   - А во-вторых, чтобы вокруг школы не шлялся!  -  рявкнул  Старцев.  -
Все, у меня дела.
   Илларион вышел,  аккуратно  прикрыв  за  собой  дверь.  Проходя  мимо
сидевшего  в  коридоре  охранника,  испуганно   поджавшегося   при   его
появлении, он улыбался.

Глава 7

   Горел блок-пост. На фоне пламени бестолково метались  черные  фигурки
таможенников,  пытаясь  сбить  пламя.   Илларион   поднял   автомат   и,
старательно  прицелившись,  дал  очередь  поверх  голов.  Его   старания
увенчались полным успехом: черные фигурки перестали прыгать вокруг огня,
как исполняющие ритуальный танец дикари, и одна за  другой  попрыгали  в
машину.
   - Мазила, - сказал Иллариону Сват, аккуратно наводя автомат на кабину
белой "мазды". Сват был лучшим стрелком в группе Старцева и  очень  этим
гордился.
   Илларион схватил Свата за вихрастый загривок и для профилактики сунул
носом в прелые листья, на которых они лежали.
   - Дурак, - проникновенно сказал он, - еще раз дернешься без команды -
удавлю. Нам попугать их надо. Попугать, а не  замочить,  ясно?  Ясно,  я
спрашиваю?
   Сват  быстро-быстро  закивал,  выплевывая  землю  и  утирая   рукавом
физиономию. Крыша блок-поста обрушилась внутрь, взметнув в  небо  фонтан
искр.
   Иллариону подумалось, что эту картину он видел  сотни  раз,  и  почти
всегда, как и сегодня, рука его  лежала  на  гладкой  шейке  автоматного
приклада. Он взглянул на часы, вывернув запястье  таким  образом,  чтобы
оранжевый отсвет пожара освещал циферблат. До  рассвета  оставалось  еще
два часа с минутами. Белая "мазда" наконец завелась и,  резко  рванув  с
места, исчезла в темноте.
   - Теперь будем ждать, - сказал Илларион, переворачиваясь на  спину  и
подкладывая под голову левую руку. Правая привычно придерживала лежавший
вдоль тела  автомат.  -  Кто  заснет  -  убью  или  оставлю  лабусам,  -
предупредил он. - Да, и курить не вздумайте.
   - Дышать можно? - спросил кто-то - судя по голосу. Воробей. Наученный
горьким опытом ,Сват благоразумно помалкивал.
   Илларион приподнял голову и нашел Воробья глазами.
   - Через раз, - спокойно ответил он, предварительно дождавшись,  когда
тот отведет глаза, не выдержав его тяжелого взгляда.
   Наведя порядок, он снова улегся на спину  и  стал  смотреть  в  небо,
привычно читая вечную книгу  созвездий.  "Вот  в  такие  минуты  принято
думать о том, есть ли жизнь на Марсе, - подумал он и автоматически нашел
в небе красноватую каплю. - А также о том,  что  вот  сейчас,  возможно,
кто-то там, на далеких звездах, точно так же лежит на спине С  автоматом
под мышкой и от нечего  делать  смотрит  в  небо.  Хороша  Вселенная,  в
которой на каждой обитаемой планете валяется по  Иллариону  Забродову  с
"Калашниковым" в обнимку... Скорей бы утро, а то лезет в  голову  всякая
бредятина..." Блок-пост догорал, но все еще давал достаточно жара, чтобы
засевшие в кустах диверсанты не  слишком  страдали  от  ночного  холода.
Страданий им хватало и без  этого:  голодные  комары  быстро  обнаружили
оборудованное в кустах убежище и недолго  думая  приступили  к  трапезе.
Илларион меланхолично обмахивался сорванной с куста веткой, слушая,  как
звонко шлепают себя  по  мордасам  и  тихо  матерятся  его  подчиненные.
Подчиненные..."
   - Тихо, вы, гробокопатели! - шепотом прикрикнул он, и Сват с Воробьем
сразу притихли.
   "Только бы не заснуть, - подумал он. - Шлепнут ведь меня эти гаврики,
а Старцеву доложат: так, мол, и так, убит в неравном бою".
   Чтобы не забивать голову ерундой, он  стал  думать  о  том,  спит  ли
сейчас Мещеряков, и если да, то какие видит сны. Илларион от  всей  души
желал присниться полковнику и как следует обматерить  того  хотя  бы  во
сне. Он, конечно, рассчитывал со  временем  сделать  это  лично,  но  до
светлого момента встречи надо было еще дожить.
   Илларион понял, что начинает засыпать и что давно не  слышал  звучных
шлепков по физиономиям.
   Он резко сел и огляделся. Воробей мирно посапывал слева  от  него,  а
Сват свернулся калачиком справа.
   Блок-пост еще тлел, так что времени, похоже, прошло  совсем  немного.
"Надо  же,  -  подумал  он,  аккуратно  накрывая  ладонями  лица   своих
соратников и сжимая их так, чтобы прекратить малейший доступ воздуха,  -
даже пожарных не вызвали. Знает кошка, чье мясо  съела".  Сват  замычал,
забился и сел, тараща круглые от ужаса глаза и судорожно втягивая в себя
воздух. Через секунду под рукой Иллариона задергался Воробей.
   - Убью говнюков, - пообещал им Илларион.
   Воробей резко дернул головой, освобождая лицо, и со всхлипом втянул в
себя воздух. Илларион подтащил к себе  рюкзак,  порылся  в