нет, они слушают только мои разговоры  по  телефону.  Поэтому  я  с
тобой говорю спокойно. Пусть слушают, да и то лишь потому, что я этого хочу,
- загадочно произнес Илларион Забродов. - Нет у меня  сил  воевать  со  всем
миром сразу, единственное, что я  могу,  так  это  побороться  с  отдельными
представителями.
   На этом серьезный разговор закончился. Илларион поднял руку;
   - Хватит о делах, давай лучше о рыбной ловле поговорим.
   Илларион подошел к стеллажу, выдвинул  нижний  ящик  и,  не  глядя,  взял
коробку. Открыл ее, заглянул внутрь, сладострастно  улыбнулся.  Так  женщина
смотрит на свои драгоценности, наркоман смотрит на шприц с ампулой, художник
- на кисти и краску, хирург - на новый скальпель.
   - Чего ты улыбаешься? - поднялся с кресла Мещеряков. Илларион  быстренько
захлопнул коробочку. - Что у тебя там?
   - С трех раз отгадаешь, подарю тебе.
   - Значит, не деньги.
   - Верно. Но этот твой ответ  я  правильным  считать  не  могу,  ты  идешь
методом исключения, трех раз тебе не хватит.
   - Ты хоть скажи, тепло или холодно?
   - К деньгам то, что лежит в коробочке, отношение имело, но раньше.
   - Значит, ты это купил за деньги.
   - Не совсем. За деньги не покупал.
   - Продать это за деньги можно?
   - Можно, - сказал Забродов, - но только специалисту, который умеет ценить
подобные штучки.
   - Нож, - сказал Мещеряков.
   - Нет, ты, Андрей, не отгадаешь. Вот, смотри.  Не  жги  понапрасну  серое
вещество, говорят, мозговые клетки не восстанавливаются, хотя  я  в  это  не
верю. - Илларион решил шутить дальше. Он вытащил что-то из коробочки,  зажал
в кулаке. - Если отгадаешь, в какой руке, отдам тебе, подарю, а не отгадаешь
- останется мне.
   Илларион держал перед  собой  вытянутые  руки.  Мещеряков  наморщил  лоб,
пытаясь  разглядеть,  какой  кулак  больше.  Илларион  улыбался,   удивляясь
наивности приятеля.
   - В правой или в левой? Ну, скорее!
   - Была ни была! - и Мещеряков  хлопнул  ладонью  по  правому  кулаку,  но
сказал при этом:
   - В левой! Илларион разжал левую руку. Ладонь была пуста.
   - Ну, хоть покажи, что там было. Илларион разжал  правую.  Правая  ладонь
тоже оказалась пустой.
   - Опять разыгрываешь? Нечестно! - по-детски обиделся на друга Мещеряков.
   - Кто тебе обещал, что будет честно? Ты же разведчик, шпионов ловишь, сам
в прошлом шпион, вербовкой занимаешься, а человеческую психологию так  и  не
изучил.
   - Да изучал я ее, изучал! Причем у меня по психологии всегда были хорошие
результаты.
   - Даже тестирование  показало  твои  недюжинные  способности?  -  съязвил
Илларион. - Ладно, дарю. Все равно тебе не отгадать, хотя это очень просто.
   Илларион ладонью провел по пиджаку друга и словно бы  из  его  нагрудного
карманчика извлек блесну.
   - Смотри, настоящая, серебряная. Когда я говорил о  деньгах,  я  тебя  не
обманывал. Подсказка была  очень  веская,  эта  блесна  сделана  из  монеты,
серебряной. Она очень ценная. Давай, повернись-ка поудобнее,  -  и  Забродов
повесил на грудь Мещерякову рыболовную блесну, зацепив ее  крючком  за  борт
пиджака. - Это как орден, как "Герой России".
   - У тебя самого таких сколько?
   - Осталось три, а было четыре, как у Жукова.
   - Ты серьезно мне ее даришь?
   - Дарю.
   - На нее рыба-то хоть ловится? Проверял?
   - Проверял, ловится. Но это у меня.
   - А у меня?
   - У тебя проверим, Андрей. Давай-ка поедем и проверим.
   - Прямо сейчас?
   - В свободное от шпионов время.
   - Хорошо.
   -  Когда  переловишь  всех  шпионов,  тогда  и  поедем.  На  этом  друзья
расстались. Илларион остался один. Ему было над чем  подумать.  Он  понимал,
сегодня к нему уже никто не сунется. План его врагов не удался, а для  того,
чтобы задумать и реализовать что-то новое, необходимо время. А время у своих
врагов-соперников Забродов смог выиграть.

Глава 12

   Поздно вечером телефон ожил. Илларион почувствовал,  что  сейчас  услышит
голос того же человека, с которым разговаривал в парке. И не ошибся.
   - Ты хитер, Забродов. Хитер, но пока еще не знаешь, с кем связался.
   - Пока не знаю, - согласился Забродов, -  хотя  кое-что  для  меня  стало
понятно.
   - Что именно?
   - С вами я никогда не договорюсь, а значит, вы тоже со мной  договориться
не сможете.
   - Не бывало такого, чтобы мы не договорились. Последнее слово за нами.
   - Что ж, блажен, кто верует, - ответил Забродов, быстро кладя трубку.

***

   Всегда существуют два пути поисков. Один официальный, а  другой  -  через
друзей и знакомых.  У  такого  человека,  как  Илларион  Забродов,  знакомых
хватало, многие из них были обязаны Иллариону жизнью. Такие вещи никогда  не
забываются. Забродов об оказанных услугах напоминать  не  любил,  делал  это
лишь в крайних случаях.
   Официальный путь поисков он отмел сразу. Хватало того, что полковника ГРУ
Мещерякова он сделал невольным  свидетелем  ненужных  разборок.  Помоги  ему
сейчас Мещеряков, с  него  потом  могли  бы  спросить.  Забродов  друзей  не
подставлял.
   Лицо девушки, сидевшей на переднем сиденье джипа рядом с Галкиным младшим
Забродов запомнил так отчетливо, что смог  бы  изобразить  на  листе  бумаги
шариковой ручкой. Он видел ее и в терминале аэропорта.
   Женщина  с  такими  внешностью  и  походкой  может  принадлежать  к  двум
профессиям:  либо  манекенщица,  либо   фотомодель.   И   одета   она   была
соответственно, дорого и со вкусом. Рейс, которым она прибыла в Москву,  был
не для бедных - самолет прилетел из Парижа.  Значит,  она  прибыла  на  нем,
оставалось только узнать, кто она такая.
   На память Иллариону пришла давняя встреча, случившаяся четыре года  назад
прямо у входа в ЦУМ. Кого тогда ждал Илларион, он уже не помнил, но  помнил,
что его  тогда  окликнули  решительно  и  уверенно.  Илларион  обернулся:  с
распростертыми объятиями на  него  бросился  мужчина,  от  которого  тут  же
запахло дорогим одеколоном.
   - Товарищ капитан! Товарищ капитан! - не уставал повторять мужчина, тряся
руку Забродова. - Вы что, не узнаете меня?
   - Да как тебя не узнать, хоть ты и отпустил усы, хоть и повзрослел. Узнал
я тебя, Савельев, сразу, по голосу, даже имя  и  отчество  помню  -  Василий
Кузьмин. Правильно?
   - Да, да, товарищ капитан!
   - Не кричи ты так, Василий, людей  распугаешь.  Василий  тут  же  потащил
Забродова в дорогой ресторан.
   - А вот вы совсем не изменились, разве что, бриться перестали. Хотите,  я
хорошую бритву вам устрою, подарю?
   - С чего это ты, Вася, такой щедрый? Разбогател, что ли?
   - В службе безопасности шереметьевского аэропорта работаю.
   - С вами там электробритвами рассчитываются?
   - Просто иногда подарки делают. Мало ли какую услугу кому окажешь? У меня
коньяка дома, вин - не знаю, куда ставить. Хорошо, что сам не злоупотребляю,
а то спился бы в момент.
   - Ты бы вместо одеколона коньяком щеки мазал. Савельев рассмеялся:
   - Что, слишком сильно пахнет?
   - Просто не мой запах.
   - Вечно вы шутите, товарищ капитан.
   - Ты сейчас в каком звании, Василий Кузьмич Савельев?
   Выпил тогда Забродов с Савельевым немного, лишь для порядка, за встречу и
за расставание. Савельев дал свою визитку. Посмотрел грустно на прощание  на
своего бывшего командира, словно бы понимая, что видятся  они,  возможно,  в
последний раз, а  если  еще  и  доведется  столкнуться,  то,  скорее  всего,
случайно, как и сегодня. Ну, чем он, Савельев,  может  быть  полезен  такому
человеку, как Илларион?
   Савельев тогда спросил, где служит Забродов. Тот уточнил:
   - Там же, на прежнем месте.
   - Часто в горячих точках бываете, товарищ капитан?
   - Приходится иногда. Да и то, если очень надо или попросят.
   Илларион не имел привычки  выбрасывать  визитки,  складывал  их  в  одном
месте, в  выдвижном  ящике  огромного  стеллажа.  Он  быстро  нашел  визитку
сотрудника  службы  безопасности  Василия  Кузьмича  Савельева.  Со   своего
телефона Забродов звонить не стал, он спустился  на  третий  этаж,  где  жил
отставной полковник. Тот удивился, увидев соседа, который никогда  раньше  к
нему не заходил. Старый полковник даже ничего не спросил, а быстро  поспешил
на кухню, откуда раздался звон посуды. Он еще чувствовал свою вину за  визит
ОМОНа.
   Забродов же воспользовался телефоном, набрал служебный номер:
   - Мне Савельева, пожалуйста.
   На другом конце возникло короткое замешательство:
   - Какого Савельева? - фамилию произнесли с уважением, можно даже сказать,
с легким трепетом.
   - Василия Кузьмича.
   - У вас договорено? Как доложить?
   - Доложите, что Забродов интересуется.  Трубку  сняли  мгновенно,  словно
Савельев все эти четыре года только и ждал этого звонка:
   - Товарищ капитан, вы? Савельев слушает!
   -  Слушаешь?  Ну,  здорово,  Савельев.  Во-первых,  поздравляю   тебя   с
повышением, с тем, что  в  начальники  выбился.  Я  всегда  считал  тебя  не
последним в моей группе.
   - Спасибо, товарищ капитан.
   - А во-вторых, у меня к тебе дело. Надеюсь, что ты помочь сможешь.
   - Для вас - все, что в моих силах и даже что за пределами сил.
   - Ну, за пределами, Василий, не надо. Меня интересует рейс  Париж-Москва,
- и Илларион назвал число и время прилета. - Мне  нужен  список  пассажиров.
Сможешь?
   - Не вопрос.
   - А сколько времени понадобится?
   - Прямо сейчас. Вам факсом переслать?
   - Савельев, во-первых, ты мне должен был ответить, что  делать  тебе  это
запрещено.
   - Кому угодно запрещено, а для вас... Я же знаю, вы не с дурным умыслом.
   - Мы давно не виделись, Савельев.
   -  Люди  не  меняются,   -   вздохнул   заместитель   начальника   службы
безопасности.
   - Факса у меня нет, к вечеру могу заехать.
   - Я пришлю вам человека.
   - Не беспокойся, я сам подъеду, мне это ничего не стоит.
   И не успел Савельев возразить, как Забродов повесил  трубку.  Как  раз  в
этот момент появился отставной полковник все в тех же  спортивных  штанах  с
генеральскими лампасами. В руках он держал две рюмки водки и два бутерброда,
густо намазанных икрой. Натюрморт стоял на  небольшом  подносе,  не  хватало
только вышитого полотенца.
   - Угощайтесь.
   Илларион понял, что смертельно обидит соседа, если откажется от угощения.
   - Спасибо. Телефон что-то у меня барахлит, - и опрокинул рюмку в рот.
   Но глотать водку он не стал, кивнул  отставному  полковнику  и  вышел  на
площадку. Когда за спиной захлопнулась дверь, он выплюнул  водку,  а  затем,
поднявшись к себе, почистил зубы.
   Уже через пять минут его "лэндровер" выезжал  со  двора.  Вновь  пришлось
ехать  по  той  самой  дороге,  где  случилось  несчастье.  Забродов  сбавил
скорость, проезжая мимо высоких мачт фонарей, к одной из которых  проволокой
были прикручены три букета цветов, уже потрепанных и увядших.
   Где располагается служба  безопасности,  Илларион  понятия  не  имел.  Но
стоило ему войти в терминал, как тут же к нему подбежал  Савельев.  Он  явно
хотел сделать бывшему командиру сюрприз.
   Забродов криво усмехнулся:
   - Что, понаставили  у  себя  камер  наблюдения  от  стоянки  до  женского
туалета?
   - Приходится, время такое, - смутился Савельев. И тут же предложил:
   - Идите к нам работать, товарищ капитан?
   - Хватит, я свое отработал. Где список?
   - У меня в кабинете. Я бы мог его и  сюда  принести,  но  посмотрите  мои
апартаменты. Никого не пускать, - сказал Савельев секретарше,  облаченной  в
форму, и чуть приоткрыл дверь, пропуская вперед Забродова.
   Как  и  ожидал  Илларион,  в  довольно  просторном  кабинете  был  накрыт
журнальный столик. Три бутылки коньяка разных сортов, разных годов  выдержки
и разных стран производителей сошлись на  стеклянной  тарелке.  Закуске  мог
позавидовать любой ресторан.
   Илларион тяжело вздохнул:
   - Я за рулем.
   - Мои ребята вас потом завезут, не вопрос. А машину доставим  туда,  куда
захотите. Можно ее оставить и на служебной стоянке, любой ваш  каприз  будет
учтен, командир.
   Забродов опустился в мягкое  кресло,  которое  приятно  скрипнуло  кожей,
строго посмотрел в глаза бывшему подчиненному. Тот не посмел отвести  взгляд
и спокойно произнес:
   - Больше ты меня не  называй  "товарищем  капитаном".  Во-первых,  я  уже
никакой не капитан. Называй меня просто Илларион, а я тебя - Василий.
   - Выпьем, товарищ капитан... - выпалил подготовленную  фразу  заместитель
начальника  службы  безопасности,  который  в  силу  служебной  привычки  не
церемонился ни с депутатами, ни с генералами. Тут же  Савельев  почувствовал
ошибку. Забродов ждал, пока тот исправится.
   - Выпьем, Илларион, - мягко произнес Савельев, словно обращался к любимой
женщине, которую никак нельзя назвать по имени отчеству, и наполнил рюмки.
   - Василий, ты же знаешь мой принцип или уже забыл?
   Василий наморщил лоб.
   - Вначале дело, затем отдых.
   - Абсолютно правильно. Вот список, - Василий Савельев легко  подскочил  к
столу и подал распечатку списка пассажиров рейса Париж - Москва.
   - Скажи мне, пожалуйста, Василий, я бы мог  встретиться  со  стюардессами
того рейса?
   - Сейчас посмотрим, - Василий подошел к компьютеру  и  толстыми  пальцами
прошелся по клавишам.
   Забродов удивился, как это ему удается не нажимать сразу на две  клавиши.
Пальцы у бывшего спецназовца ГРУ  были  мало  приспособлены  для  деликатной
работы.
   - Они здесь, товарищ... - и тут же поправил себя, - Илларион, они  здесь,
вся бригада. Вылетают через час.
   - Проведи меня.
   Забродов умел скупыми и точными фразами выражать свою мысль,  его  всегда
понимали.  Он  надеялся,  что  стюардессы  запомнили   броскую   пассажирку.
Стюардессы, как правило, зациклены на внешнем виде, ведь и  их  отбирают  на
работу, зачастую, по экстерьеру.
   Вторая стюардесса, с  которой  поговорил  Илларион,  мгновенно  вспомнила
девушку:
   - Она летает часто, раза три-четыре в год. Это точно. А  наш  рейс  -  не
единственный.
   - И что вы можете сказать о ней?
   - Да говори же ты, - прикрикнул на стюардессу Савельев.
   - Она сидела на пятьдесят третьем месте, это я  точно  помню.  Дважды  за
рейс меня вызывала.
   - Спасибо.
   - Капризная, голова у нее  болела,  пришлось  таблетку  давать.  А  потом
попросила водки.
   "Странно, что не наоборот, - подумал  Забродов.  -  Обычно  голова  болит
после спиртного. Пятьдесят третье место..."
   Забродов поблагодарил девушку, Савельев подмигнул  стюардессам  и,  боясь
отпускать  Иллариона,  тут  же  потащил  его  к  себе  в  кабинет.  Забродов
внимательно просмотрел список и спрятал к себе в карман. Он нашел того, кого
хотел.
   - Зачем она тебе? - уже в кабинете спросил Савельев.
   - Красивая женщина, хочу познакомиться.
   - Да я вас. - да я тебя могу познакомить с любой стюардессой! Восемьдесят
процентов не замужем. А какие они, ты сам видел, одна другой лучше.
   - Если будет надо, вспомню еще раз твой телефон, я его далеко не  прятал.
Пока меня интересует именно та женщина. Тебе  очень  хочется  выпить,  скажи
честно? - Илларион чуть сузил глаза.
   Савельев не привык к прямым вопросам и чуть помедлил с ответом. На этом и
попался.
   - Тебе, наверное, пить приходится каждый божий день?
   - Да, - признался Савельев, - иногда и по два раза в день. И не всегда  с
теми, с кем хочется.
   - Я тоже хочу выпить с тобой, считай, мы это уже  сделали.  День  еще  не
кончился, и наверняка тебя ждет работа.
   - Да, два самолета, один на Стамбул, другой на Хельсинки. Есть проблемы.
   - Вот видишь, и у меня  проблем  хватает,  -  Забродов  хлопнул  себя  по
карману. - Так что прячь свой коньяк и рюмки.
   - Так не пойдет, - Савельев позвал секретаршу и распорядился.  -  Запакуй
все это в лучшем виде, возьми еще пакет из шкафа. Там шоколад и вино.
   Забродов сообразил, сдаться будет проще, чем сопротивляться.
   - Черт с тобой, Василий, - он произнес это так,  словно  делал  Савельеву
огромное одолжение. - За это я возьму  тебя  на  рыбалку,  заставлю  чистить
картошку и раскладывать костер.
   - Я согласен даже пол помыть, землянку выкопать, блиндаж построить.
   - Всему свое время.
   - Если надо, могу и мост взорвать, - Савельев  метался  по  кабинету,  не
зная, что бы еще всунуть в огромный пакет,  который  буквально  распухал  на
глазах. Металась  и  секретарша,  почуяв,  что  сегодняшний  гость  поважнее
депутата или дипломата.
   - Спасибо, - Забродов подхватил пакет и двинулся к выходу. - Меня с  этим
выпустят?
   - Да никогда... - начал Савельев.
   - Я же знаю,  всяким  хитростям  тебя  сам  научил.  Выйду,  охрана  меня
прихватит и назад приведет.
   - Думал я об этом, - признался Савельев, - но фиг они тебя прихватят.
   Забродов уже шагал по служебному коридору, когда услышал за собой топот.
   - Илларион! - Савельев нагнал его уже при выходе в терминал.
   Движение было такое,  словно  Савельев  выхватывал  из-под  полы  пиджака
спрятанный пистолет. В руке у него оказалась элегантная коробка.
   - Четыре года хотел подарить, да не решался позвонить.
   Забродов вспомнил, что не оставил тогда Савельеву свой телефон.
   - Конечно, - усмехнулся Забродов,  -  самая  необходимая  вещь  при  моей
бороде.
   - Она не только бреет, но и стрижет. Тут машинка есть  с  регулятором,  -
принялся объяснять Савельев.
   - Я разберусь.
   - И насадочки - три штуки, можешь любую щетину держать от однодневной  до
трехнедельной.
   - Спасибо, Василий, теперь я твой должник.
   - Нет, нет, Илларион, ты мне ничего не должен! Это я тебе по  гроб  жизни
всем обязан!
   - Брось, - коротко  приказал  Забродов.  Поставил  мешок,  который  весил
килограммов пятнадцать, в машину, бросил  бритву  на  сиденье,  ухмыльнулся,
сел.
   "Все-таки много хороших людей на свете!"
   Уже приехав домой, расставив бутылки  в  бар,  а  в  холодильник  дорогие
консервы, Забродов устроился у компьютера.
   "Хорошо еще, что туалетную воду мне не всучил!"
   По паспортным данным Забродов быстро  нашел  адрес  и  телефон  попутчицы
младшего  Галкина.  Женщина  жила  в  центре  города  в  пяти  кварталах  от
Иллариона.
   "Лилия Николаевна Краскова, семьдесят пятого года рождения..."
   По компьютерной карте Забродов  без  труда  нашел  и  дом,  и  улицу.  Но
сегодняшний вечер у него был занят. Он  встречался  с  Андреем  Мещеряковым.
Опоздать Илларион не мог, подобного он себе не позволял ни в те годы,  когда
служил, ни после.
   Забродов и Мещеряков встретились  в  маленьком  кафе  в  районе  Беговой.
Мещеряков улыбался. По его лицу Илларион понял,  что  Мещеряков  сделал  для
него все, что мог.
   - Говори тихо, Андрей, я хорошо слышу.
   - Наш общий друг был застрелен из  пистолета  "ТТ".  За  этим  стволом  в
картотеке МВД, ФСБ, ГРУ не числится никаких выстрелов.
   - Значит, ствол нигде не замечен?
   -  Да,  ствол  чист.  Первая  жертва  -  Полковник,  -  грустно  произнес
Мещеряков. - А вот что касается твоего дела, то все куда серьезнее.
   - Ну, и куда же серьезнее, Андрей? Не тяни, рассказывай.
   - Во-первых, могу  сообщить  тебе  прескверную  новость:  из  МВД  делали
запрос, интересовались тобой, заглядывали в твое личное дело.
   - По-моему, в этом ничего плохого нет.
   - Это просто скверно, когда они суют нос не в свои дела.
   Обо  всех  других  службах,  кроме  ГРУ,   Мещеряков   всегда   отзывался
пренебрежительно,  считая  и  фээсбэшников,   и   сотрудников   МВД   людьми
второсортными.
   Илларион заказал кофе и минералку. Пока пили  кофе,  Мещеряков  рассказал
все, что смог узнать по интересующему Забродова делу.
   - Да, невесело, - констатировал Илларион.
   - Послушай, Забродов, может, давай, я тебя куда-нибудь отправлю  недельки
на три? Устрою в командировку  по  всем  правилам,  там  до  тебя  никто  не
доберется. Подписку о невыезде с тебя не брали?
   - Пока нет.
   - Прямо завтра все устрою.
   - Если будет надо, Андрей, я обращусь к тебе. Ты же знаешь, друзей у меня
немного. Кстати, одного из наших я сегодня видел.
   - Кого