к  полагается  служащему  солидной
фирмы, он направился к дверям, но, спохватившись, вернулся и перерыл  все  в
доме в поисках денег - на обратном пути нужно  было  заехать  в  магазин  за
продуктами. Бумажник почему-то обнаружился на полке в туалете, где  пылились
забытые баночки с гвоздями и шурупами и тихо  ржавел  скудный  инструмент  -
молоток с вечна норовящей слететь головкой, тупая ножовка, давно нуждавшаяся
в разводке, и пара гаечных ключей из велосипедной аптечки.
   Заглянув в бумажник, Чек обнаружил, что в нем, помимо  денег,  лежат  его
права и регистрационный талон на машину.
   Он пожал плечами, обозвал себя  олигофреном  и  вышел  из  квартиры.  Уже
вызвав лифт, он спохватился еще раз, вернулся  домой  и  потратил  еще  пять
минут на поиски среди груд электронного хлама коробочки с компакт-диском, на
котором хранилась добытая им накануне любопытная  информация.  Помнится,  он
как раз собирался кое-что уточнить, но тут  ему  показалось,  что  компьютер
работает раздражающе медленно, и в тот же миг его осенила идея, как ускорить
происходящие внутри серого жестяного ящика  процессы.  Он  торопливо  скачал
информацию на диск и вооружился паяльником  и  отверткой  -  как  оказалось,
совершенно  напрасно.  Насколько  Чек  разбирался  в  электронике  -  а   он
разбирался в  ней  весьма  прилично,  -  его  ?персоналка?  раз  и  навсегда
превратилась в утиль, оживить который было не под  силу  никаким  инженерам.
Само по себе это не было трагедией. Чек знал, что компьютер ему заменят  без
слов, да и сам он располагал теперь такими средствами,  что  мог  приобрести
новейший агрегат  из  карманных  денег,  но  его  раздражала  непредвиденная
заминка в работе. И надо же было такому случиться как раз  тогда,  когда  он
нащупал что-то интересное!
   На лестничной площадке он остановился, придирчиво  обследовал  содержимое
своих карманов и заставил себя сосредоточиться, пытаясь выяснить,  не  забыл
ли еще чего-нибудь. Все необходимое было при нем, газ на кухне не  горел,  и
Чек готов был присягнуть, что не включал утюг вот уже полторы недели.  Краны
в ванной и на кухне тоже были в порядке, замок он  закрыл  только  что...  -
Вперед, - сказал себе Чек и  вошел  в  лифт.  Машину  Чек  водил  виртуозно,
поскольку это занятие было сродни компьютерной игре. После  долгих  периодов
затворничества наедине с компьютером  его  немного  отвлекала  необходимость
работать педалями и поминутно дергать рычаги,  но  это  неприятное  ощущение
проходило в течение нескольких минут, и Чек сливался с машиной в одно целое.
Его стиль вождения напоминал последний  полет  японского  летчика-камикадзе,
ведущего горящий истребитель  в  атаку  на  американский  авианосец,  но  на
блестящих бортах его ?хонды? не было ни единой царапинки: Чек всегда успевал
думать и реагировать и за себя, и за других водителей. Правда, объяснить это
инспекторам ГИБДД удавалось не всегда, и маршрут  каждой  поездки  Чека  был
обозначен оставляемыми то тут, то там  солидными  суммами,  но  его  это  не
волновало: копить деньги Чеку было не на что.
   Контора, как называл свою фирму Чек, располагалась на одной из оживленных
центральных улиц. Транспортный поток  был  здесь  таким  плотным,  что  Чеку
поневоле  пришлось  снизить  скорость,  и  к  офису  он  подъехал,   выжимая
всего-навсего сто километров в  час.  Затормозив  в  сантиметре  от  заднего
бампера  ?волги?  начальника  технического  отдела,  Чек  вышел  из  машины,
захлопнул дверцу и поднялся на низкое мраморное крыльцо.  Он  помахал  рукой
глазку следящей телекамеры, дождался характерного щелчка электронного  замка
и потянул на себя ручку солидной зеркальной двери.
   В вестибюле царили кондиционированная прохлада и стерильная  чистота.  За
невысоким  барьером,  одним  глазом  глядя  на  монитор,  а   другим   -   в
порнографический журнал, сидел плечистый охранник в полувоенной  форме.  Это
был просто кусок мяса с  пудовыми  кулачищами,  но  вполне  безобидный  и  с
незатейливым, но своеобразным чувством юмора. Стосковавшийся по простоте Чек
остановился у барьера, чтобы перекинуться с охранником парой слов.
   - Лихо ездишь, Чек, - сказал охранник, с  некоторым  сожалением  закрывая
журнал. - И тормозишь лихо.
   - Не спорю, - сказал Чек. - Интересный журнальчик?
   - Журнальчик-то интересный, но вот про  твои  компьютеры  там  ни  слова.
Слушай, а что ты будешь делать, если у тебя откажут тормоза?
   - Разобьюсь в лепешку и  подохну,  -  честно  ответил  Чек,  но  охранник
почему-то решил, что с ним шутят, и расхохотался.
   - Ну ты артист, - с трудом выговорил он сквозь одолевавший его смех. - Ну
артист! Кино вчера смотрел? Там как раз про такого, вроде тебя.., с мухами в
башке.
   - С мухами? - переспросил Чек. - Да нет, боюсь, что не смотрел.
   - Да  ну!  Как  это  не  смотрел?  Да  по  первому  каналу,  сразу  после
?Времени?...
   - Нет, - сказал Чек, - точно не смотрел. - У меня и телевизора-то нет.
   - Как это - нет телевизора? - поразился охранник. - А что же у тебя тогда
есть? Компьютер твой, что ли?
   - Ага, - сказал Чек, начиная скучать. - А у тебя компьютер есть?
   - Нету, - ответил охранник. - На кой хрен он мне сдался, твой компьютер?
   - Вот видишь, - сказал ему Чек, подводя черту. - У тебя нет компьютера, у
меня - телевизора... У каждого из нас чего-нибудь нет. А  насчет  компьютера
ты не прав. Это, брат, такая штука, что твоему  телевизору  до  нее  далеко.
Заходи ко мне как-нибудь, я тебе покажу, какая это вещь. Хотя нет, постой...
У тебя семья есть?
   - А как же, - сказал охранник.
   - И дети?
   - И дети.
   - Тогда не надо  заходить,  -  сказал  Чек.  -  Ты  ведь  не  собираешься
разводиться? Вот и правильно, вот и ни к чему тебе это. В самом деле, на кой
хрен тебе сдался этот компьютер? Смотри лучше телевизор.
   - Погоди, погоди, - сказал заинтригованный охранник, - ты  это  про  что?
Про Интернет, что ли, про игрушки всякие?
   - В целом, да, - сказал Чек и вдруг заметил, что охранник его не слушает.
Потеряв всякий  интерес  к  разговору,  он  так  внимательно  вглядывался  в
монитор, словно собирался в него нырнуть.
   - Ох, мать твою, - простонал охранник, - опять двадцать пять...
   Он потянулся к кнопке, с помощью которой можно было, не вставая с  места,
открыть дверной замок. Чек хотел спросить у него, что  случилось,  но  ответ
пришел раньше, чем был задан вопрос. Оправленная в нержавеющую сталь толстая
пластина закаленного зеркального стекла за его спиной со  страшным  грохотом
рухнула на мраморный  пол,  и  в  дверной  проем,  лязгая  железом,  хлынули
пятнистые фигуры в бронежилетах и черных трикотажных  масках.  В  этом  была
какая-то  запредельная  жуть,  словно  Чек  сделался  свидетелем   вторжения
инопланетян.
   Охранник  за  барьером,  судя  по  его  поведению,  переживал   нашествие
враждебно настроенных гуманоидов не  впервые.  Он  резво,  как  на  учениях,
нырнул головой вперед с кресла и распластался на полу, широко  раскинув  все
четыре конечности. Несведущий в житейских делах Чек, который все еще не  мог
до  конца   осознать   реальность   происходящего   безобразия,   машинально
посторонился  и  прижался  спиной  к  барьеру,   давая   пятнистым   фигурам
беспрепятственно проникнуть во внутренние помещения офиса. Однако не  тут-то
было. Один из вооруженных людей, отделившись от общей толпы, сделал какое-то
короткое движение зажатым в руках короткоствольным уродливым автоматом, и  в
животе у  Чека  словно  разорвалась  граната.  Пол  и  потолок  стремительно
поменялись  местами,   и   прохладный,   усеянный   незаметньми   с   высоты
человеческого роста песчинками  и  комочками  мрамор,  которым  был  выложен
вестибюль, больно ударил Чека по левой щеке. Чек  почувствовал  у  основания
шеи чужое твердое  колено,  которое  бесцеремонно  давило  на  него  сверху,
причиняя боль. Потом боль пронзила завернутую чуть ли не до  затылка  правую
руку, и Чек решил, что его  последняя  экскурсия  по  чужим  банкам  данных,
похоже, завершилась совсем не так успешно, как  могло  показаться  поначалу.
Каким-то немыслимым образом его вычислили, выследили и взяли  тепленьким,  с
компакт-диском   в   кармане,   на   котором   хранилась   информация,    не
предназначенная для посторонних глаз.
   "Какого черта! - пронеслось у него в мозгу. - Что я им, ?зеленый  берет??
К чему вся эта оперетта?? Он уже хотел было задать этот вопрос вслух, но тут
к нему частично вернулась способность соображать, и он понял, что весь  этот
шум  поднялся,  пожалуй,  все-таки  не   из-за   него.   Это   предположение
превратилось в уверенность, когда оседлавший его  спецназовец  выпустил  его
руку, убрал колено с шеи, встал и,  легко  перемахнув  через  барьер,  завел
какой-то разговор с охранником.
   Чек сел на полу, прислонившись к барьеру и попеременно потирая то  плечо,
то отдавленную шею. У обезображенного дверного проема, широко расставив ноги
в высоких армейских  ботинках,  стоял  автоматчик  в  маске.  Из  внутренних
помещений офиса раздавались властные окрики, топот и треск вышибаемых дверей
- похоже, пятнистые  инопланетяне  понятия  не  имели,  для  чего  к  дверям
привинчены ручки. На их планете, решил Чек, потирая ноющее  плечо,  -  двери
открывают исключительно ногами, причем высшим шиком при этом  считается,  по
всей видимости, способность сорвать дверь с петель одним богатырским ударом.
   Продолжая массировать плечо, он словно невзначай ощупал внутренний карман
своей легкой непромокаемой куртки. Коробка с компакт-диском была  на  месте.
Инстинкт бывалого хакера подсказывал Чеку, что из конторы надо уносить ноги,
пока у него не изъяли диск. Он покосился на дверь,  возле  которой  все  еще
торчал автоматчик, и поморщился: легко сказать - уносить ноги! Этим  парням,
похоже, не составит ни малейшего труда повыдергивать  программисту  Чеканову
не только ноги, но и руки.
   Он оглянулся на второго автоматчика,  который  теперь  сидел  на  барьере
верхом, и нерешительно встал, придерживаясь рукой за верхний  край  барьера,
почти уверенный в том, что его вот-вот отоварят прикладом по шее. Автоматчик
покосился на него, но ничего не сказал.
   Чек посмотрел на охранника. Тот отрицательно качнул головой. Чек не понял
его, но на всякий случай утвердительно опустил глаза и отвернулся.
   С  улицы  послышался  шум  подъехавшего  автомобиля.  Небрежно  отстранив
стоявшего в дверном проеме автоматчика, в вестибюль вошли несколько человек.
На них тоже были маски, довольно нелепо смотревшиеся в сочетании с  деловыми
костюмами и галстуками. Один из них держал в  руке  какую-то  бумагу  самого
зловещего и официального вида. Подойдя к барьеру, он сунул этот  документ  в
лицо охраннику.
   - Ордер на обыск, - уныло прочел тот. - Ну  и  обыскивайте  на  здоровье.
Зачем же двери-то ломать? Руки крутить зачем? Уж который раз приходят, и все
никак не научатся двери по-человечески открывать...
   Человек в деловом костюме не удостоил его ответом. Повернувшись  к  Чеку,
он вперил  в  него  внимательный  взгляд  блестевших  сквозь  прорези  маски
бледно-голубых глаз.
   - Вы кто? - отрывисто и властно спросил он. - Сотрудник?
   - Да как вам сказать... -  замялся  Чек.  Покосившись  на  охранника,  он
увидел, что тот пытается подать ему какой-то сигнал, страшно  тараща  глаза.
Чек поспешно отвернулся, чтобы кто-нибудь из  присутствующих,  проследив  за
направлением его взгляда, не заметил этой пантомимы. - Скорее нет,  чем  да.
Я, видите ли, программист, сижу без работы. Вот, зашел узнать, не  требуется
ли здесь специалист моего профиля.., то есть, конечно, не просто так  зашел,
а по предварительной договоренности.., на девять мне назначено... Человек  в
штатском посмотрел на автоматчика. Автоматчик неохотно съехал  с  барьера  и
встал более или менее прямо.
   - Так точно, - глухо сказал он сквозь трикотажный намордник. -  Когда  мы
вошли, он разговаривал с контролером.
   Штатский посмотрел на охранника.
   - А я знаю? - возмущенно сказал тот. - Мы с  ним  двух  слов  сказать  не
успели, а тут  эти  ваши  костоломы.  Дверь  снесли,  шею  отдавили..,  вон,
паренька ни за что ни про что помяли...
   - Но это не ваш сотрудник?
   - Впервые вижу, -  равнодушно  сказал  охранник.  ?Эге,  -  подумал  Чек,
припомнив давнишний разговор с Валентином Валерьяновичем. - Вот тебе и рамки
закона!"
   - Документы, - снова обратился к Чеку штатский. Чек протянул ему паспорт,
радуясь, что тот совершенно случайно оказался в  кармане  куртки.  Когда  он
вынимал твердую книжицу, проклятая коробка с диском  зацепилась  и  чуть  не
вывалилась  на  пол.  Чек  покрылся  холодным  потом,  но  сумел   сохранить
непроницаемое выражение лица.
   Штатский невнимательно пролистал паспорт и вернул его Чеку.
   - Вы свободны, - сказал он. - Попытайте счастья в другом месте.  Встреча,
о которой вы договорились, сегодня, к сожалению, не  состоится.  Боюсь,  что
она не состоится вообще.
   "Это мы еще посмотрим?, - подумал Чек. Он взглянул на охранника и  словно
наяву увидел эти же слова, крупными буквами написанные поперек  его  широкой
физиономии.
   Спрятав паспорт в карман, Чек повернулся и вышел на улицу, слыша, как  за
спиной возмущенно галдят сгоняемые в кучу сотрудники конторы.

Глава 4

   Войдя в комнату, Чек включил свет, подошел к столу и с грохотом скинул на
пол остатки компьютера вместе с загромождавшим стол хламом. Внизу немедленно
застучал своей клюкой Курьянов. Не обращая внимания на этот стук, Чек сходил
в прихожую, принес оттуда купленный с рук ?пентиум?, торопливо распаковал  и
установил на очистившемся столе. Это было не бог весть что, но  ждать,  пока
закончится бодяга с обыском, Чек не собирался. В конторе  полно  посторонних
людей, но ему-то никто не мешает работать! Если бы людей, явившихся в офис с
обыском, интересовала его скромная персона, он уже давным-давно сидел бы  на
нарах или в кабинете у следователя.
   Порывшись в рассыпавшемся по полу хламе, Чек выкопал  модем  и  подключил
его к компьютеру. Теперь аппарат был готов к работе. Чек плюхнулся в  старое
вертящееся кресло с продранным сиденьем и утопил клавишу включения в сеть.
   Пока ?пентюх?, басовито  жужжа  и  мигая  разноцветными  огнями,  упоенно
занимался самоконтролем, Чек содрал с себя сырую куртку, не глядя швырнул ее
в угол и закурил сигарету.  Щурясь  от  дыма,  он  смотрел,  как  по  экрану
монитора привычно пробегают цепочки символов.
   Где-то на самом дальнем краю сознания родилась и сразу же тихо скончалась
мысль о том, что он так и не удосужился купить хоть какой-нибудь еды. Чек не
стал горевать по этому поводу: ему было не до того.
   Чек чувствовал, что то, чем он намерен заняться,  выходит  за  рамки  его
полномочий и упомянутые Валентином Валерьяновичем ?рамки закона?. Добытые им
сведения были такого свойства, что даже его каменный шеф крепко призадумался
бы, прежде чем дать Чеку ?добро? на продолжение исследований.
   Начиналось все, как обычно: Валентин Валерьянович вызвал Чека к себе и  в
присущей ему прохладной манере предложил  поискать  ?что-нибудь  этакое?  на
руководство и сотрудников внешнеторговой фирмы ?Кентавр?. Такое  предложение
означало, что ?Кентавр? ухитрился оставить отпечатки своих копыт на одной из
многочисленных тропинок, которые концерн ?Эра? считал своей  собственностью,
и теперь Чек должен был отыскать в архивах конкурента компромат,  с  помощью
которого всемогущее руководство ?Эры? рассчитывало слегка укоротить  излишне
резвому ?Кентавру? ноги. Это была по-настоящему творческая работа, поскольку
деловые документы в крупных фирмах составляются  таким  образом,  что,  даже
глядя на компромат в упор, его легко можно принять  за  совершенно  невинный
финансовый отчет. Чеку предстояли недели кропотливого  анализа  бесчисленных
документов и столбцов цифр: доходы, расходы, всевозможные  премии,  выплаты,
зашифрованные стенограммы  деловых  переговоров...  Он  не  сомневался,  что
параллельно с ним этой же работой будут заниматься  еще  несколько  человек,
но, как правило, искомый компромат первым обнаруживал именно Чек.
   Поначалу все шло, как всегда. Чек с  головой  ушел  в  работу,  время  от
времени отвлекаясь только на то, чтобы через шефа сбросить показавшуюся  ему
подозрительной информацию аналитикам из  юридического  отдела.  Как  всегда,
девяносто девять процентов добытых  им  данных  оказывались  ни  на  что  не
годными. Тогда на столе у Чека звонил телефон. Чек брал трубку и подносил ее
к уху. ?Не пойдет?, - говорила трубка. Иногда она говорила другое:
   "Хорошо. Но мало?.
   "Понял?, - лаконично отвечал Чек и вешал трубку.
   Потом ему повезло. Лениво, скорее по обязанности, чем в надежде  отыскать
что-нибудь  достойное  внимания,  просматривая   личные   дела   сотрудников
?Кентавра?, Чек курил и пил кофе, когда до него вдруг дошло, что  он  только
что  своими  глазами  видел  настоящую  бомбу.  Он  торопливо   вернулся   к
привлекшему его внимание досье и перечитал его, вдумываясь в каждую строчку.
   Досье  было  совеем  коротким:  фамилия,  имя,  отчество,  место  и  дата
рождения, национальность (?Ого, - пробормотал Чек. - А я слышал,  что  пятую
графу отменили...?), родители, образование - разумеется, высшее, и, наконец,
прежнее  место  работы  -  ГРУ  Генштаба  МО  СССР,  а  потом,  естественно,
Российской Федерации...
   Чек закурил  новую  сигарету  и,  чтобы  ненароком  не  запутаться,  стал
рассуждать вслух.
   - Так, - сказал он, безотчетно оттягивая нижнюю губу  и  щелкая  ею,  как
резиновым жгутом. - Аверкин Николай Андреевич..,  тезка,  значит...  Давайте
посмотрим, что мы с вами имеем. ГРУ - это, конечно, не зазорно, а  наоборот,
почетно и достойно всяческого уважения. Хотя ЦРУ почему-то  принято  ругать.
Вот если бы вы, Николай Андреевич, работали  в  ЦРУ,  дело  было  бы,  можно
сказать, в шляпе, и разговаривать нам с  вами  было  бы  не  о  чем.  Но  на
безрыбье, как говорится, и рак рыба, так что сойдет и ГРУ. Ведь тут  главное
что? Главное тут, Николай вы мой Андреевич, что работаете  вы  теперь  не  в
какой-нибудь  фирме,  а  во  внешнеторговой.   В   командировочки,   небось,
выезжаете, и не в Узбекистан, не в Беларусь, а  куда-нибудь  подальше...  Да
вот тут у вас прямо так и написано... Ну-ка, где оно? Ага, вот,  пожалуйста:
США, Германия, Япония, Соединенное  Королевство,  Нидерланды  и,  опять  же,
Корея - и не Северная, мать ее,  Корея,  а  самая  что  ни  на  есть  Южная!
Интересно, как посмотрят ваши зарубежные  партнеры  на  то,  что  вы  бывший
офицер Главного Разведывательного управления? Косо  они  на  это  посмотрят,
Николай вы мой Андреевич. Ведь это мы с вами знаем, что вы бывший, а им поди
докажи. Может выйти неловкость, как вы полагаете?
   Выдав эту тираду, Чек задумался  и  пришел  к  выводу,  что,  хотя  он  и
молодец, было бы неплохо накопать на этого Аверкина  что-нибудь  еще  помимо
факта его службы в ГРУ. Он  принялся  бегло  просматривать  открытые  файлы,
выискивая упоминания об Аверкине, и вот тут-то ему  и  показалось,  что  его
компьютер работает со скоростью паралитика,  взбирающегося  на  шестнадцатый
этаж  по  пожарной  лестнице.  Тогда  он  скопировал   досье   Аверкина   на
компакт-диск и предпринял попытку модернизации, которая привела к  известным
результатам.
   Теперь,  когда  главный  офис  конторы  трясли  и   разносили   вдребезги
неприветливые люди в масках, перед Чеком в полный  рост  встал  вопрос,  что
делать с добытой информацией. Контора, судя по всему, была выведена из  игры
как минимум на неделю, если не  навсегда.  Выбрасывать  такую  информацию  в
мусорный ящик было жалко до слез - Чек не привык  так  поступать  с  плодами
своих усилий.
   А информация была интересной! Если над ней немного поработать,  расширить
и углубить, то за нее можно выручить сумасшедшие деньги. Это сейчас они тебе
не нужны, а  что  будет  завтра?  А  через  год?  Рано